Отдавая жизнь

 


Спасибо за поддержку и неоценимую помощь
маме, тете Свете и уважаемому Аваллаху

 

Ничто не трогало его сердце: ни стремительный полет на большой высоте (хотя, как и любому дракону, летать ему очень нравилось), ни красота природы (густые леса Сильванести и Квалинести, снежные пики гор Торбардина, желтые пески пустыни Кхур, безмятежная гладь реки Вингаард, белые башни Палантаса), ни прекрасные драконицы, которые часто пытались с ним заигрывать. И, пожалуй, самое удивительное — он был абсолютно равнодушен к сокровищам. Другим драконам просто не терпелось поскорее вернуться в свои пещеры и забраться на гору богатств. Ему же не было никакого дела до золотых монет, драгоценных камней, ювелирных изделий, редких книг, магических артефактов, рыцарских доспехов и прочих ценностей. У него было лишь одно серебряное кольцо тонкой эльфийской работы с темно-синим сапфиром, которым он по-настоящему дорожил и никогда не расставался.

Но самой большой страстью дракона по прозвищу Скар были битвы. Он обожал сражаться: на земле, в воздухе или в воде – ему было все равно. Главное — был бы противник. С теми, кто был слабее, ему нравилось играть, как кошка с мышкой, с равными себе он вел честный поединок, более сильных старался обхитрить — только это гарантировало победу, а, значит, жизнь.

В общем, это был самый задиристый и скрытный зверь всего драконьего войска Темной Владычицы. В отличие от других драконов, призванных Такхизис, этот прилетел сам. Его никто не звал, так как в то время он был безызвестным молодым черным драконом, обитавшем в самом отдаленном месте Кринна, в каком-то всеми забытом болоте.

Он никому не открыл своего настоящего имени. В первом же сражении, едва не стоившем ему жизни, противник изуродовал правую часть его морды, глубоко располосовав ее когтем. Черный выжил, но на правой стороне остался длинный вертикальный шрам. Так он получил свое прозвище Скар. После многочисленных битв, сражений и стычек с врагом черный дракон стал знаменит не только своими победами, но и очень неуживчивым характером. Один наездник сменял другого, казалось лишь для того, чтобы уступить место третьему. Так было до тех пор, пока во всем войске Темной Владычицы больше не удалось отыскать ни одного добровольца. И Скар стал летать один.

Скар вылез из своего укрытия и направился к месту сбора. Сегодня была его очередь патрулировать земли, принадлежащие Такхизис. Приземлившись на специально отведенную площадку, дракон, как ни в чем не бывало, разлегся на земле. Остальных драконов в это время готовили к предстоящему вылету, одевая на них драконью упряжь и седло для наездника, прикрепляя его кожаными ремнями под брюхом. Рядом с драконами, проверяя крепления и облачаясь в доспехи, стояли сами наездники — рыцари Тьмы, служители Темной Владычицы.

Свернувшись в клубок и положив голову на свои огромные лапы, черный вдруг насторожился. Он уже четко слышал шаги двух рыцарей, направлявшихся к нему. Скару это сразу не понравилось. Дракон прикрыл глаза, делая вид, что дремлет. Рыцари подошли довольно близко и, наконец, остановились. Одного из них черный почти сразу же опознал по удушающему благовонию. Это был Дравслав, Командующий одной из армий Тьмы, который по вечерам принимал ванны, а по утрам обильно поливал себя дорогими эльфийскими духами. Следует отметить, что из всех рас Кринна, Скар больше всего ненавидел горделивых эльфов. Генерал никогда не спорил со Скаром по пустякам и всегда был с ним начеку.

— Эй, Скар. Надеюсь, денек для тебя выдастся удачным. Ведь сегодня твое дежурство, а это значит, что ты вполне можешь встретить какого-нибудь металлического дракончика и быстренько с ним разделаться. Как считаешь?

Скар даже не шелохнулся.

— Слушай, я тебя собираюсь познакомить с твоим новым наездником, может, соизволишь сам открыть глаза или тебе помочь?

Дракон продолжал лежать, как каменное изваяние.

— Да он глухой. Его надо пару раз ткнуть, тогда он откроет глаза. Если он, конечно, не слепой, — произнес второй рыцарь пропитым и осипшим голосом.

Черный от таких слов начал злиться и собирать во рту кислоту, чтобы оставить от наглеца одни обожженные косточки, как вдруг понял, что человек, уверенными шагами, впритык подошел к его морде и замер. Скара одолело любопытство, подняв свое изуродованное веко, он уставился прямо на правую сторону лица человека, на которой от самой середины лба, проходя через бровь и глаз и заканчиваясь на щеке около губ, тянулся уродливый шрам.

— Здоровенько, так, значит, ты и есть Скар. Теперь вижу, что ты совсем не слепой и даже не глухой.

Так черный дракон познакомился со своим единственным постоянным наездником Маркалом. Эти двое были удивительно похожи. Маркал был тоже одиночкой среди людей из-за своего злобного, неуживчивого и своенравного характера. Высокого роста, широкоплечий, статный мужчина с коротко стрижеными волосами цвета вороньего крыла и черными, как безлунная ночь, глазами, он был очень искусным воином, уже много лет сражавшимся на стороне Темной Владычицы. Женщинами Маркал не увлекался, зато любил пропустить пару кружек эля в какой-нибудь таверне, да поиграть в кости. Следует отметить, что рыцарь Тьмы был весьма привлекательным человеком с левой стороны, но стоило увидеть его лицо справа, как мнение сразу же менялось. Шрам навсегда изуродовал то, что когда-то было красивым.

Скар и Маркал стали настоящей командой. Они никогда не ссорились и даже стали своего рода друзьями, не раз выручая друг друга в сражениях.

В то лето во всем Кринне стояла прекрасная погода: ярко светило солнце, по голубому небосводу медленно проплывали белые облака, похожие на стадо барашков, птички пели в густом лесу, трава зеленела на полях и лугах. Напарники ранним утром заступили на дежурство. Следуя своему обычному маршруту, они пролетали над пограничными землями основных врагов ее Темного Величества – Рыцарей Соламнии. Главной задачей Скара и Маркала была разведка.

Дракон летел высоко и довольно медленно, постоянно крутя головой и изгибая шею, чтобы хорошенько рассмотреть местность, и то, что на ней происходит. Нет ли признаков движения Соламнийских Рыцарей по дороге, не строятся ли новые укрепления, места расположения рыцарских крепостей, замков, гарнизонов и насколько хорошо они охраняются. Собранные разведкой данные внимательно анализировались командным составом Армии Драконов, а затем на их основе составлялись планы завоевания новых территорий. Осознавая важность своей миссии, Скар и его наездник очень старались ничего не пропустить, поэтому, рискуя своими жизнями, медленно летели над землями Соламнии.

Вдруг ноздри Скара раздулись. Какое-то тревожное чувство поднялось в черной душе, в нос ударил неприятный серный запах, который мог исходить только от другого дракона. Черный посмотрел вверх и едва не остолбенел от увиденного: на огромной скорости из самых верхних слоев атмосферы на них стрелой летел бронзовый дракон Паладайна с всадником. Возможно, какого-нибудь молодого дракона такой поворот событий и застал бы врасплох, но только не столь опытного в сражениях Скара. Черный среагировал моментально, резко затормозив и встав, как конь на дыбы, при этом Маркал чуть не вывалился из седла.

Бронзовый пронесся мимо. Он понял, что уловка не удалась, и противник оказался быстрее, поэтому резко затормозил и начал разворачиваться, чтобы ударить молнией черному в живот. Скар же нырнул, готовясь выпустить в бронзового струю кислоты. Черный успел оценить противника: тот был довольно опытным бойцом, гораздо массивнее самого Скара. Краем глаза дракон заметил, что Маркал пришел в себя и достал меч, тоже готовясь сразиться с противником.

Драконы атаковали друг друга одновременно. Из пасти бронзового вырвалась обжигающая молния, удар которой пришелся по левому крылу Скара, спалив перепонки и сломав саму кость. Черный же изрыгнул струю кислоты, расплескавшуюся по боку бронзового, прожигая насквозь его чешую. Кислота с шипением проникала все глубже и глубже под кожу, а чешуйки начали осыпаться, по телу дракона прошла судорога, и он разъяренно взревел.

Взмахнув целым крылом, Скар сделал резкий выпад и когтями всех четырех лап впился в тело противника, при этом пытаясь зубами дотянуться до его шеи. Драконы ревели, кусая друг друга. Кожистые перепонки крыльев металлического дракона хлопали по ветру. Бронзовый наносил Скару сильные удары когтями, стараясь его с себя сбросить.

Что же касается наездников, то оба давно выронили свое оружие и теперь всеми силами старались не вывалиться из седел, вцепившись в них обоими руками. Драконы теряли кровь, а вместе с ней и силы.

Образовав черно-бронзовый клубок, они стремительно падали в море. Оба дракона так глубоко вонзили друг в друга когти, что, казалось, даже Боги не смогли бы их разъединить. Из-за сломанного крыла Скар не мог удержаться в воздухе, поэтому чтобы не тратить силы, он сложил второе крыло и покрепче впился в тело противника. Широкие крылья бронзового дракона были абсолютно невредимы, но даже они не могли выдержать немалый вес обоих драконов, тем более что весь левый бок металлического дракона был разъеден кислотой врага. Бронзовый пытался сделать два дела сразу: удержаться налету и сбросить черного, но слишком поздно понял, что шансов остаться в воздухе у них нет. Вода была так близко, что отражаясь от бронзовых чешуек, придавала им голубоватый блеск.

Пока драконы сражались в воздухе, на земле царил хаос. Дело в том, что битва бронзового с черным развернулась над морским заливом, на берегу которого расположилось местечко под названием Локхарт.

Жители Локхарта промышляли в основном рыбной ловлей. У пирсов в воде покачивалось множество рыбацких лодок разных размеров и величин. Днем там постоянно кипела работа: рыбаки то причаливали, то отчаливали, разгружались или ремонтировали свои суденышки. Когда драконы начали стремительно падать вниз, у людей начался приступ драконобоязни. Одни кричали и заламывали руки, другие, бросив свои дела и имущество, куда-то бежали, третьи от страха не могли сдвинуться с места и оторвать взгляда от драконов. Именно они видели, как падает в воду клубок свитый из двух драконов, черного и бронзового, по бокам которого, как две иголки, торчало два наездника, рыцарь Тьмы и Соламнийский Рыцарь.

Примерно через два часа люди стали приходить в себя и, подождав еще час для верности (вдруг какой-нибудь из драконов вынырнет из морской пучины), вернулись к свои делам и заботам: рыбаки к рыбной ловле, их жены к стирке, варке и уборке, а дети к своим играм.

Ближе к вечеру в деревне все-таки нашлось двое смельчаков, которые решились на лодке подплыть к месту гибели драконов и посмотреть, как обстоят дела. Плыть пришлось далеко, однако, каково же было их удивление, когда они увидели плавающее в воде драконье седло с перерезанными ремнями и упряжью и человека без сознания, висящего поперек него. Приятелям стоило больших трудов перетянуть его в свою лодку. Когда, наконец, им это удалось, они принялись внимательно изучать незнакомца, ведь им мог оказаться и приспешник Тьмы, каким-то чудом выживший в этом сражении, в то время как соламниец и его дракон погибли.

От одежды мужчины остались одни лохмотья и обрезки ремней, которыми крепились доспехи. Видимо тому просто посчастливилось их отрезать, и металл не утянул его в морскую пучину. По доспехам было бы легко определить, на какой стороне сражается этот человек, но доспехи давно лежали на дне. Приятели заглянули под запачканную кровью и со всех сторон облепленную морскими водорослями рубаху рыцаря и одновременно облегченно вздохнули. Один из них просунул под одежду руку, что-то подцепил и достал золотую цепочку с медальоном Кири-Джолита, одного из семи Богов Света и покровителя ордена Меча Соламнийских Рыцарей. Сомнений больше не оставалось. Бог помог своему рыцарю, и соламниец выжил.

Незнакомец был крепким мужчиной двадцати восьми лет с коротко стриженными черными волосами, развитой мускулатурой и загорелой кожей. Кроме медальона у него было серебряное кольцо с темно-синим сапфиром, одетое на мизинец правой руки. Его можно было бы назвать привлекательным, однако шрам на правой стороне лица портил первое впечатление.

Когда приятели добрались до берега, было около полуночи, и вся деревня безмятежно спала. На наспех сконструированных носилках парни отнесли соламнийца в дом целительницы, а рано утром вдохновлено рассказывали о его чудесном спасении.

 

Больной очнулся от того, что кто-то осторожно положил что-то теплое и влажное ему на лоб. Он медленно открыл глаза и увидел прямо над собой изящную женскую руку. Все тело рыцаря неимоверно болело. Левой рукой шевелить он не мог, видимо, она была сломана, ног вообще не чувствовалось, а губы пересохли так, что о том, чтобы начать разговор и речи быть не могло. Пока что он мог только соображать головой и действовать правой рукой.

С трудом, подняв руку, мужчина отодвинул женскую в сторону. Женщина от неожиданности вскрикнула и склонилась прямо над ним:

— Ой, сэр рыцарь, вы очнулись!?

Хозяйка изящной руки оказалась еще и обладательницей весьма привлекательного молодого лица и светло-голубых глаз, в которых читалось такое глубокое сострадание и сочувствие, что мужчина на какое-то время даже дышать перестал.

— О, Боги! Вам, должно быть, очень хочется пить. Я все время смачивала губы водой, но этого явно недостаточно. Вы чудом остались живы. Вы можете чуть-чуть приподнять голову? Я дам вам пить.

Одной рукой девушка поддерживала голову рыцаря, а второй поднесла к его губам черпак с теплой водой. Сделав пару глотков, мужчина снова откинулся на подушку. Ему стало немного лучше.

— Сколько… — испугавшись звука собственного голоса, больной не закончил вопрос.

— Вы только ни о чем не волнуйтесь. Отдохните, а я сейчас приведу к вам нашего старейшину. Он велел обязательно его позвать, сразу же, как вы очнетесь, в любое время дня и ночи. Я мигом вернусь, — сказала девушка и скрылась за дверью.

Через минут десять в комнату зашел пожилой человек, довольно упитанный, невысокий, с приветливым выражением лица, следом за ним вошла уже знакомая рыцарю девушка. Мужчина подошел к кровати и склонился над больным.

— Добрый вечер, сэр рыцарь. Меня зовут Анри Ламберт. Я — старейшина Лохкарта. Мы рады приветствовать вас в нашей деревне. Если можете, то назовите свое имя, чтобы наши барды сложили песнь о вашем чудесном спасении.

— Маркал. Меня зовут Маркал. Сколько…

— Ах, отлично, Маркал, Соламнийский Рыцарь, — подмигнув, перебил его Анри. — Вам нужен покой и отдых. Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, когда вы немного окрепните, а вы в свою очередь расскажите нам свою историю, а сейчас поспите. Если вам что-нибудь понадобится, то позовите вот эту девушку. Радмира, подойди сюда.

Маркал услышал робкие шаги, а затем рядом со старейшиной показалось голубоглазая девушка.

— Ее зовут Радмира. Она — лучшая ученица нашей целительницы и моя дочь. Она все это время ухаживала за вами. Так уж вышло, что именно вы стали ее первым пациентом. Дочь принесет вам все необходимое, а вы, главное, следуйте всем ее указаниям и пейте все эти лекарственные настои. Я очень надеюсь на ваше скорое выздоровление, а теперь спокойной ночи. Я покину вас до утра и, если вам завтра будет лучше, мы сможем поговорить.

Ламберт ушел, тихонько закрыв за собой дверь, а девушка поднесла к губам Маркала настой из трав. Сморщившись, рыцарь с помощью Радмиры сделал пару глотков и, как только его голова коснулась подушки, уснул.

Когда больной снова открыл глаза, в окно его комнаты ярко светило солнце, на подоконнике стоял букет свежих цветов, а до слуха доносился смех ребятишек, игравших в какую-то игру, и хрюканье хозяйской свиньи.

Маркал чувствовал себя намного лучше, чем накануне вечером. Несмотря на тупую ноющую боль во всем теле, он нашел в себе силы чуть-чуть приподняться и сесть, оперевшись на изголовье кровати.

Комната, в которой он находился, была совсем небольшой, но чистой и ухоженной. Напротив кровати стоял комод из черного дерева, слева дверь, а справа окно. В коридоре послышались шаги, дверь открылась и в комнату вошла Радмира, державшая поднос с глиняным горшочком, рядом с которым лежали куски белой материи. Теперь Маркал смог лучше разглядеть девушку, которая за ним ухаживала. Среднего роста, одетая в аккуратное и довольно милое платье, она так и осталась стоять в дверях с подносом в руках, когда увидела, что рыцарь проснулся, сел и теперь внимательно наблюдает за ней своими черными глазами. Мужчина, раньше никогда не интересовавшийся слабым полом, все-таки не мог не отметить про себя, что девушка была настоящей красавицей. Правильные черты лица, изящно-изогнутая дуга черных бровей над светло-голубыми глазами, пушистые ресницы, небольшой носик, чуть пухловатые алые губы, длинные темно-русые волосы, заплетенные в косу, и прекрасная, гибкая фигура.

Наконец, закрывая пяткой дверь, девушка заговорила:

— Ах, простите, господин, я думала, вы еще спите. Я пришла сделать вам компресс и обработать раны. Вы, наверное, хотите пить и есть.

За Маркалом раньше никто никогда не ухаживал, поэтому ситуация была для него весьма занятной. Ему это даже начинало нравиться.

— Пожалуй, вы сначала сделайте то, зачем пришли, а уж потом можно и перекусить.

Девушка покраснела, подошла к комоду, поставила на него поднос, затем обмакнула материю в горшок с густым настоем из лекарственным трав и направилась к нему. Она очень аккуратно положила все это Маркалу на лоб и вернулась к комоду.

— Господин, пожалуйста, приподнимите немного рубаху, у вас на теле весьма странные раны, их надо обработать.

Рыцарь сделал, как ему велели, и уставился на свою грудь и живот. Там повсюду были своего рода кружочки, а скорее покрывшиеся кровавой пленкой дыры.

— Ах это… Это, видимо, во время боя капли кислоты черного дракона попали на меня, насквозь прожгли мои доспехи, а затем и мое тело.

Радмира принялась с большой осторожностью обрабатывать раны. Маркалу было очень больно, но он привык терпеть боль, да и мысли его занимали совсем другие вопросы: сколько дней он пролежал без сознания, выжил ли еще кто-нибудь или нет? Когда почти все раны были обработаны, дверь открылась, и в комнату вошел вчерашний посетитель. «А, старейшина Анри Ламберт», — подумал рыцарь.

— Доброе утро, сэр Маркал. Я вижу, вам стало значительно лучше, и вы уже сидите.

— Да, спасибо. Мне намного лучше. Скажите, сколько дней я пробыл без сознания?

— Вы были без сознания десять дней. У вас была сильная лихорадка, некоторые раны гноились. Еще у вас сломано три ребра и левая рука. Ноги тоже немного пострадали, но все худшее уже позади. Было время, когда мы думали, что вы не выживите, но вам повезло, у вас очень крепкий организм. Да и двое наших парней своевременно вытащили вас из воды. Вы потеряли много крови, однако, эта потеря вполне восполнима.

— Кто-нибудь еще выжил? И как вы догадались, что я – Соламнийский Рыцарь?

— К сожалению, ваш бронзовый дракон погиб, вы ведь про него спрашиваете, а черный и его всадник, к нашей большой радости, погибли. То, что вы – соламниец, мы поняли, увидев медальон Кири-Джолита у вас на шее. Приспешники Тьмы такое на себя ни за что бы не надели.

— Да-да, конечно, вы все правильно поняли. Спасибо вам большое, господин Ламберт.

— Анри, просто Анри. Так как же все это произошло? Расскажите нам все, что помните.

— Что помню? — задумчиво повторил Маркал. — Я расскажу, только вот история выйдет долгой, так что вы лучше присядьте на кровать, а то ведь в ногах правды нет. Видите ли, мы с бронзовым драконом рано утром вылетели по своему обычному маршруту, патрулируя принадлежащую нашему народу землю. Все было спокойно до тех пор, пока мой дракон не заметил черного дракона Такхизис. Мы попытались быстро с ним разделаться, набрав высоту и спикировав прямо на него, используя эффект неожиданности, но черный нас заметил и успел увернуться. Одновременно оба дракона использовали оружие, данное им природой: мой напарник выпустил во врага молнию, а черный попал в нас кислотой. Как видите, пара капель кислоты попала и на меня, но, к несчастью, почти весь заряд растекся по боку моего друга. От нестерпимой боли он сильно дернулся, и я выронил драконье копьё. Заряд молнии же повредил черному одно из крыльев, но он, сделав резкий выпад, намертво впился когтями в моего напарника, и мы все стали падать вниз. Я крепко держался обоими руками за седло, чтобы не выпасть из него, когда мой дракон обратился ко мне: «Маркал, я слишком слаб, чтобы удержать нас всех в воздухе или сбросить с себя противника, сейчас мы упадем в море. Избавься от доспехов, а когда окажемся в воде, разрежь ремни седла. Спасайся. Я же сожму черного в смертельные объятия и утащу с собой на дно. Прощай, друг!» — голос рыцаря дрогнул, а из глаза скатилась скупая мужская слеза. — Вы ведь знаете, что черные драконы свободно дышат под водой, и теперь выходит, что мой дракон отдал свою жизнь ради меня, не дав нашему врагу всплыть. Вот и вся моя история.

Маркал замолчал, Анри и его дочь тоже молчали.

— О, это просто ужасно. Я первый раз слышу рассказ о таком благородном драконе, который ради человека отдал свою жизнь. Мне так жаль, — наконец произнес старейшина.

 

Время шло, и Маркал довольно быстро поправлялся: раны его затягивались, кости срастались, былые силы возвращались. Пару раз к нему заходила старуха-целительница, справляясь о его самочувствии, частенько приходил Анри, но единственным человеком, которого он видел каждый день, была Радмира. Первое время она кормила рыцаря из ложечки, так как у него не было сил поднять руку с ложкой супа. Девушка всегда бережно и тщательно обрабатывала его раны, делала перевязки, ставила компрессы и так ласково на него смотрела, что Маркал стал замечать, что начинает слишком много о ней думать и с нетерпением ждать ее прихода.

Они много разговаривали, часто смеялись. По вечерам Радмира читала ему книжки о том, как добро, любовь и верность побеждают зло, бывало, она пела ему о подвигах других Соламнийских Рыцарей, о великих победах и сражениях. Иногда Маркал совсем ее не слушал, а просто любовался ей. Никто никогда его не любил, никто никогда не заботился о нем, не был с ним добр и ласков. Да и он никогда не был добр и ласков с другими. Теперь окруженный любовь и заботой рыцарь стал чувствовать себя намного счастливее, а сердце в его груди начинало биться быстрее, стоило только ему услышать в коридоре шаги и шорох платья Радмиры.

Через неделю Маркал уже потихоньку вставал с кровати и делал пару шагов, еще через неделю он мог пройти три круга вдоль стен своей комнаты. Рыцарь не спешил на улицу, так как девушка сказала, что вся деревня ждет его выздоровления. Все хотят посмотреть на героя, на Соламнийского Рыцаря, который выжил после схватки с черным драконом Такхизис.

Мужчина был счастлив днем, особенно когда к нему приходила Радмира, но каждую ночь его мучил один и тот же кошмар: «Вот он, всадник на черном драконе, верный рыцарь Темной Владычицы, падает в воду. Рядом с ним под водой падает в морскую пучину совсем юный Соламнийский Рыцарь. Он отчаянно гребет руками и ногами, тщетно пытаясь выплыть, но доспехи теперь не защищают своего хозяина, а неотвратимо тянут его на дно. Паренек протягивает к Маркалу руку, в его глазах мольба, а на шее висит золотая цепочка с медальоном Кири-Джолита. Цепочка с медальоном выбиваются из-под рубахи и доспехов, рыцарь Тьмы замечает их, протягивает руку и стаскивает с шеи соламнийца, при этом отталкивая протянутую к нему за помощью руку юнца. Маркал выныривает, делает глубокий вдох и одевает на шею цепочку, а в ушах раздается громкий хохот его бывшего напарника: «Ну, теперь ты – настоящий Соламнийский Рыцарь!»

Через месяц Маркалу все-таки пришлось выйти из своего убежища. Он практически выздоровел, и дальше притворяться больным было бы неосмотрительно. Когда рыцарь вышел из дома целительницы в сопровождении Анри и его дочери, сбежалась почти вся деревня, кроме тех, кто рыбачил в море. Ламберт вел Маркала по главной улице к пирсам, показать место трагедии. Народ толпился на улице, выглядывал из окон и дверей домов, чтобы увидеть героя, а, увидев, у мужчин, женщин и детей проносились совсем разные мысли.

Мужчины склоняли в знак уважения головы, в которых проносилось примерно следующее: «Вот это настоящий рыцарь! Ох, как ему досталось. На нем живого места нет, особенно на лице, а он жив и так спокоен. Побольше бы таких, и война выиграна».

Женщины не могли оторвать взгляда от его лица, но вместо самого лица они видели шрам. «Паладайн, сохрани», думали они. «Таким был бы красавцем, если бы не этот уродливый шрам. И кто теперь выйдет за него замуж с таким-то лицом!»

Для местных мальчишек Маркал стал чем-то вроде образца для подражания. Многие ребятишки даже успели на правой стороне лица углем нарисовать черную полосу. Девочки же прятались от «страшного дяди» за материнские юбки. Все жители сходились на одном: Маркал был героем.

 

Прошло некоторое время, и рыцарь полностью освоился: выходя на улицу, он чувствовал себя уверенно, здоровался с людьми, исследовал ближайшую часть леса и ходил туда охотиться, за ним всегда бежала толпа босоногих мальчишек, но дальше так продолжаться не могло. Маркал должен был решить – уходить из деревни или остаться? Радмира по-прежнему проводила с ним все свое свободное время. По вечерам они вместе гуляли, бывало даже ходили на танцы, а днем Маркал помогал девушке по хозяйству, понимая, что злоупотребляет гостеприимством старой целительницы.

Вспоминая свою прежнюю жизнь, рыцарь, подумал было, все-таки к ней вернуться, но мысль о предстоящем расставании с Радмирой была для него невыносима. Да и как-то раз мужчины пригласили Маркала в таверну пропустить пару кружек эля и поиграть в кости. То, что раньше он очень любил, теперь казалось скучным и бессмысленным. Он с огромным нетерпением ждал окончания игры, чтобы встретиться с Радмирой. В прежней жизни у него был единственный друг, его боевой товарищ, теперь его не стало, и возвращаться было не к кому. Хорошенько взвесив все за и против, Маркал решил остаться и спросил у Анри совета, где ему поселиться и чем заняться. Через пару дней старейшина сам пришел к мужчине.

— Послушай, Маркал, ведь ты — Соламнийский Рыцарь, опытный воин. У нас в деревне все промышляют лишь рыбной ловлей, и никто не умеет воевать. Для детворы ты — кумир, образец для подражания, так, давай, мы откроем школу воинского искусства, ты станешь учить в ней мальчишек военным премудростям, при школе и жить будешь. А пока ее будут строить, можешь пожить в моем доме в комнате для гостей.

Хорошенько все обдумав, Маркал согласился. Он сам разработал проект будущего здания, стадиона, стрельбища, выбрал место для строительства, и вскоре работа закипела. Бывший рыцарь вставал рано утром и наспех перекусив, целый день пропадал на стройке.

Радмира каждый день приносила ему обед и следила, чтобы его вещи всегда были чистыми и в надлежащем порядке. Вечерами они, по ими же заведенной традиции, вместе гуляли. В один из таких вечеров девушка спросила Маркала про его кольцо.

— Почему ты никогда не снимаешь это кольцо? Оно все время с тобой. Ты, наверное, им очень дорожишь? Откуда оно у тебя?

— Да, оно мне дорого. Мне его подарил перед смертью один очень близкий друг. Ты ведь помнишь историю о моем боевом товарище, бронзовом драконе, так вот это память о нем. Я его никогда не снимаю, потому что все время помню, что дракон отдал свою жизнь ради спасения моей. Послушай, Радмира, можно я тоже кое о чем спрошу тебя?

Девушка кивнула.

— Если бы я сделал тебе предложение, ты бы вышла за меня замуж?

— А ты сделаешь мне такое предложение?

— Радмира, я тебя очень люблю. Ты станешь моей женой?

Девушка закивала головой, потому что говорить она уже не могла. Слезы счастья и радости потоками лились из ее глаз. Маркал бережно ее обнял и затем крепко прижал к себе.

 

Через месяц все было готово к открытию школы: просторные классы, деревянные мечи, манекены для тренировок, луки, стрелы, мишени. Маркал со своей молодой женой и нехитрыми пожитками переехал в специально отведенное жилое крыло. На следующий день после открытия в новую школу со всех сторон деревни вливались ручейки мальчишек и даже пара бойких девчонок. После этого Маркала зауважали еще больше, ведь теперь детвора больше не бегала без дела по улицам, а усердно тренировалась пять дней в неделю (субботу и воскресенье сделали выходными). Бывший рыцарь не был единственным учителем в школе, туда стали приходить учителя, которые преподавали грамматику и другие школьные дисциплины.

Субботу и воскресенье Маркал и Радмира всегда проводили вместе и часто вне дома. Бывший рыцарь брал молодую жену с собой в лес на охоту. Пока он выслеживал дичь, она собирала ягоды и лекарственные растения для приготовления лечебных настоев. В один прекрасный день они так далеко ушли от деревни, что вышли с другой стороны леса у небольшого горного хребта. Там, где заканчивались деревья, расположился лужок с зеленой густой травой, за ним было озерцо с прозрачной водой и водопадом. Под лучами солнца вода искрилась и переливалась, так и зазывая в нее окунуться.

Словно маленькие дети, супруги резвились и плескались в чистой, нагретой солнцем воде. Пока Маркал нырнул на глубину, Радмира решила спрятаться от него за струей водопада. Поднырнув, она всплыла с другой стороны плотной водной стены и стала осматриваться. Между водопадом и серыми камнями горы было немного свободного пространства, по бокам лежали валуны, подняв голову, девушка увидела уступ, похожий на большую ступеньку, за которой, словно раскрытая пасть огромного животного, чернел вход то ли в туннель, то ли в пещеру. «Интересно, что там?» подумала девушка. «Надо рассказать Маркалу и предложить ему исследовать это место».

— А ты не боишься, что там может кто-нибудь оказаться, например, дракон или злой маг, скрывающийся от правосудия?

— Да нет там никого. Совсем не похоже, чтобы там кто-нибудь жил, а тем более дракон. Все драконы на войне. Ты просто боишься.

Маркал только хмыкнул в ответ и отправился за своим снаряжением и мечом. Вход располагался не очень высоко: приблизительно три метра над водой. Стена не была гладкой и ровной, на ней было много трещин, выемок и впадинок, куда свободно поместилась бы нога или рука человека. Маркал сделал из веревки лассо и с первого раза закинул его на большой валун, находившийся на уступ у самого входа, быстро залез сам, а затем помог подняться Радмире. Вход вел в туннель.

— Мы не знаем, насколько далеко тянется этот туннель и что в нем, поэтому я с факелом буду идти впереди. Ты же следуй за мной, и если я скажу: «Беги!», ты побежишь, не оглядывась. Тебе все понятно?

Девушка кивнула. Бывший рыцарь зажег факел, обнажил меч и первым вошел в туннель. Он почувствовал, как лицо обдувает слабенький ветерок, что говорило о том, что с другой стороны горы, есть выход. Шли они достаточно долго, когда вдруг Маркал остановился и затушил факел.

— Очень странно, но там впереди туннель заканчивается, я вижу дневной свет. Я рассчитывал, что это случится намного позже.

Осторожно продвигаясь вперед, довольно скоро они приблизились к выходу. Похоже, что туннель, по которому они шли, вел в огромную пещеру, но по какой-то причине часть потолка рухнула, образовав завал, там же, где потолок остался невредим было хорошо освещаемое дневным светом пространство. Взяв Радмиру за руку, Маркал вышел из туннеля и замер, за ним послышался девичий вскрик.

Чуть напротив выхода, не по центру, а значительно правее (из-за чего Маркал ни сразу это заметил), лежало гигантское тело золотой драконицы, но лишь ее голова, шея и передние лапы были видны, все остальное было погребено под камнями. Внезапно она приподняла голову и открыла глаза. Очень трудно различить какие-либо эмоции на чешуйчатых мордах драконов, но Радмире показалось, что глаза драконицы полны боли, страдания и мольбы.

— А, люди, — послышался шепот зверя. — Ну, что ж, пусть будут люди.

Радмира, испытывавшая сострадание ко всем, кто в нем нуждался, вырвала свою руку, подбежала к драконице и опустилась рядом с ее головой на колени.

— Почему ты не на войне, а здесь, великая? Что с тобой произошло? Чем мы можем тебе помочь? — как из рога изобилия посыпались вопросы девушки.

— Мне уже ничем не помочь. Я была на войне, но пришел срок, когда мои детеныши должны были вылупиться, и я вернулась сюда, чтобы за ними ухаживать. Все шло хорошо, мои дети росли, там за мной был еще один коридор, ведущий в небольшую пещеру, где и было мое гнездо, где росли мои дракончики. Пару дней назад в горах случился сильный обвал, и потолок пещеры обвалился. Я была со своими детками, успела схватить того, что оказался ближе остальных, и бросилась бежать, но, как видите, не успела. Правда, мне все-таки удалось спасти свою дочь. Клэр, покажись.

Из-за большого камня выбежал маленький золотой дракончик, вернее драконица. Летать она еще не умела, но передвигалась на своих ножках с поразительной скоростью.

— Как видите, я умираю, — продолжила драконица, — но раз уж вы сюда пришли, прошу вас об одной услуге. Обещайте ухаживать за моей малышкой, пока она не вырастет. Придет время и она отблагодарит вас. Щедро отблагодарит.

— Конечно, конечно, мы это сделаем и не надо никаких благодарностей. Ведь это дитя Паладайна! — вскричала Радмира, Маркал молчал. — Великая, я обещаю тебе. Я клянусь, что сделаю все, чтобы твоя дочь росла в безопасности, и буду ухаживать за ней, как за своим собственным ребенком.

— Спасибо тебе, человек. Ее зовут Клэр. А теперь идите и возвращайтесь через пару часов, я хочу с ней проститься.

Обратный путь муж и жена проделали в гробовом молчании. Маркал раздраженно шагал впереди, а Радмира была настолько поражена увиденным, что не замечала его плохого настроения. Выйдя из туннеля, мужчина направился прямиком к лесу. Туда, откуда они пришли.

— Маркал, подожди. Ты куда собрался? Ведь драконица просила вернуться через пару часов.

Бывший рыцарь резко повернулся, его лицо было искажено от гнева, черные глаза злобно смотрели на жену. Таким она его еще не видела. Он всегда был ласков и нежен с ней и то, как он вел себя сейчас, испугало ее.

— Ты с ума сошла, женщина! Ухаживать за зверем! Да как ты собираешься это делать? Это дракон. Ты ничего о них не знаешь и не представляешь, сколько они едят. Ты даже не соизволила спросить моего мнения, прежде чем обещать, а тем более клясться. Ты, что ее рыбой собралась кормить? Они мясо едят, и я не представляю, каким образом ты собираешься ей доставать оленьи тушки. Делай, что хочешь, а я ничего никому не обещал и теперь собираюсь уйти отсюда. Прощай!

— Я думала, ты — настоящий Соламнийский Рыцарь, герой, — в глазах у девушки появились слезы, а голос задрожал. — Я думала, ты действительно меня любишь.

Маркал остановился и снова обернулся.

— Я тебя люблю и хочу, чтобы ты оставила эту дурацкую затею и пошла со мной домой.

— Я не могу. Я поклялась. Пожалуйста, Маркал, ради меня и нашей любви, помоги мне выполнить обещание. Вдвоем мы справимся с любыми трудностями. Вдвоем мы все сможем.

 

Прошло пятнадцать лет. Война давно закончилась, а Темная Владычица свергнута. Маркал и Радмира вели размеренную и спокойную жизнь: он все также преподавал в своей школе (многие из его бывших учеников стали настоящими Соламнийскими Рыцарями и часто с благодарностью вспоминали своего первого учителя), а она заняла место умершей целительницы. Усердно работая пять дней в неделю, чета исчезала из деревни по субботам и воскресеньям. Никто не знал, куда эти двое уходят, но неизменным было то, что в понедельник рано утром оба были там, где их привыкли видеть.

Своих детей у Маркала и Радмиры не было, но было существо, за которым они вдвоем ухаживали вот уже пятнадцать лет и существование которого держали в тайне. Этим существом была юная золотая драконица по имени Клэр. Выходные они проводили вместе. Маркал научил ее охотиться, и молодая драконица уже сама могла себя прокормить. Радмира научила Клэр распознавать лекарственные растения. Еще она приносила драконице книги и читала их ей, как когда-то делала это для Маркала. Все вместе они любили порезвиться в прозрачной воде озерца, полежать на солнышке на мягкой траве. Играя с людьми, Клэр всегда была очень осторожна, так как хоть она была еще совсем юной, но уже достигла таких размеров, что одним неловким движением могла превратить своих родителей в лепешку. Маркал, сначала просто возненавидевший малышку, теперь не чаял в ней души и даже был готов отдать за Клэр жизнь.

Однако, однажды в летний погожий день их счастью, длившемуся целых пятнадцать лет, пришел конец. Был почти полдень, когда у Маркала появилось нехорошее предчувствие, которое все усиливалось и усиливалось. Бывший рыцарь, оставив на старших своих учеников, направился к пирсам, все время вглядываясь в небо. Именно он первым увидел две быстро приближающиеся точки. Когда точки стали различимыми и превратились в двух драконов, как когда-то давно в деревне началась паника. Люди в приступе драконобоязни бежали, кричали, метались в разные стороны.

Лишь Маркал и подбежавшая сзади Радмира с ужасом смотрели в небо. Там на голубом просторе от большущего красного дракона улепетывала юная золотая драконица. Драконица была очень быстрой и проворной, но было видно, что она устает от этой гонки. Красный, видимо, прекрасно понимал, что рано или поздно его добыча обессилеет, поэтому он особо не усердствовал. Золотая то ныряла в облака, то выныривала из них, то стремительно падала вниз, то взлетала, то летела по прямой, то по дуге, но ее гибель с каждой минутой становилась все очевиднее.

На земле, полностью осознав, что грозит ее любимице, Радмира стала заламывать руки.

— Маркал, сделай же что-нибудь! — кричала она. — Ты ведь рыцарь! Спаси ее! Это же наша Клэр! Он ее сейчас сожрет! Ну, сделай же что-нибудь!

Последние силы оставляли молодую драконицу, возле задней лапы, лишь немного промахнувшись, щелкнул зубами красный. И когда казалось, что никакой надежды и шансов выжить больше нет, в небо взмыл гигантский черный дракон со шрамом на правой стороне морды, а на землю прямо к ногам Радмиры упало магическое кольцо превращения, серебряное с темно-синим сапфиром.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...