История одного десанта

- …таким образом, попытки наших агентов выяснить, что за проект русские засекретили так глубоко, закончились неудачей.

Полковник Файл закрыл блокнот и обежал аудиторию озабоченным взглядом, словно ожидая советов. И они не замедлили явиться.

- Мне кажется, это очередная ракетная база, - отложил ручку капитан Бум.

- Если бы дело касалось ядерной программы России, мы бы узнали об этом раньше ее президента, - хмыкнул майор Боулинг.

- А с чего вообще вы решили, что этот объект там есть? – спросил майор Бургер.

- Косвенные улики, - ответил Файл. – Данные статистики за несколько лет. Аналитики обратили внимание, что в этом районе внезапно наступил… если можно так выразиться… рай на земле. За четыре года ни одного лесного пожара, ни одного наводнения, ни одной засухи, тогда как раньше едва успевали спасателей вызывать. Урожаи выросли в три раза, надои – в пять.

- Биотехнологии, - пожал плечами Бум.

- В глубинке? Не в подопытном хозяйстве Подмосковья? А отсутствие пожаров и идеальный температурный режим и уровень осадков вы тоже на биотехнологии спишете?

- Климат-контроль? – встревожился подполковник Лизинг. – С перспективой создания климатического оружия?

- Климатическое оружие?.. Но ведь это же контроль не только над климатом, но и над миром! - расширились глаза Бума.

- Климатическое оружие в лесу? Фантастика, - усомнился майор Драйвер.

- Совершенно верно! - неожиданно улыбнулся Файл. – И поэтому я взял на себя смелость пригласить на совещание профессора Зипа.

Совещанты, как один, устремили взгляды на босса, и тут же – на дальний конец стола, где сидел единственный незнакомец.

- Он знает, какой объект спрятали в лесу русские? – удивился Боулинг.

- Он знает, как это можно узнать! Мы выясним всё, запустив в действие НАШ секретный проект! – гордо улыбнулся профессор.

- Значит, не только у русских есть проекты, которые доверяют не всем? – уязвленно выдавил Бум.

Файл пожал плечами:

- Даже из инициаторов мало кто верил в его осуществимость. Выносить же его на суд широкой аудитории пока не получили результатов тем более было рано.

- И в чем этот проект состоит? – не унимался Бум.

- Проект… - начал было полковник, но ученый опередил его.

- Нам удалось наладить деловые отношения с фейри!

- Фейри? – опешили военные.

- Это как у Толкина, что ли?

- Эльфы там, гномы…

- Какие эльфы?!

- Нелепая шутка!

- Это не шутка, а прорыв в нашем представлении о мироздании!!!

- …И о возможностях разведки, - добавил Файл. – Потому что фейри могут попасть в любую точку земного шара через свой мир очень быстро и абсолютно незаметно для любых радаров и пограничников.

В зале совещаний воцарилась потрясенная тишина.

- Так это… серьезно?

- Серьезно.

- И как скоро будет готов десант?

- Попросить у Совета разведчиков, проинструктировать их, экипировать… Конец сентября, я полагаю, - проговорил Файл.

- Замечательно! – поддержал его Зип. – В конце сентября у фейри праздник – ОсенИны, дни, когда сбываются хорошие желания, загаданные вслух и тайно в душе и тому подобная чепуха, но самое главное – это пора, когда ткань между мирами не тоньше паутины.

 

*          *          *

 

Ранним сентябрьским утром среди осинового ельничка за дальним углом станции нарисовался черный квадрат. И не было бы в нем ничего примечательного, так как к его созданию не приложил руки ни Малевич, ни даже его плагиаторы – если бы сердцевина квадрата не зарябила вдруг и не исторгла на желто-красный ковер подлеска троих незнакомцев.

Один из них, высокий и худой, носил камуфляжную куртку. Кожаные штаны были заправлены в кирзачи. Голову его покрывала кроличья шапка с опущенными ушами, из-под которой выставлялся хвост белых волос. На плече висел длинный чехол – не иначе, как с лыжами, хотя по тому, как подбросил его шальной порыв ветра, было похоже, что кроме лыжных палок там не было ничего.

Второй был невелик ростом и коренаст, словно провел жизнь в тяжелом труде. Густая борода его закрывала полгруди, а под кустистыми бровями прятались маленькие подозрительные глазки. Одет он был в телогрейку, джинсы и резиновые сапоги. Из-за армейского ремня торчал новый топор.

Третий, ростом со второго, был похож на студента-недоростка. На кудрявой голове его гордо восседала красная спортивная шапочка. Худощавые плечи были обтянуты джинсовой курткой. Из-под широких, как трубы парохода, штанин выставлялись кроссовки сорок пятого размера. За спиной студента, бугрясь консервными банками, висел рюкзак.

Троица ступила на хрусткий осенний покров, и почти сразу же квадрат за ними превратился сначала в тощий прямоугольник, потом в прямую линию – и растаял.

Незнакомцы огляделись, но кроме полосатого кота, взирающего на них с расстояния пяти шагов, их прибытием не заинтересовался никто.

- Кыш, морда! – шикнул на зверя бородатый.

Кот одарил незнакомца взглядом, полным презрения, и потрусил прочь.

- Вытаращился тут… - чуть сконфуженно проговорил бородатый, поправляя за ремнем топор.

- Не нервничай, Галин, - невозмутимо проговорил высокий. – Не забывай, что наша задача – скрытно обследовать подозрительную местность. Мы должны быть незаметны, как мыши в темном подвале безлунной ночью.

- Мыши кошек не любят, - хихикнул студент.

- Да всё эта треклятая железяка виновата! - Галин выдернул топор из-за ремня и воткнул с другой стороны. – Не могу привыкнуть! Не как мой старый…

- Зато точно как у местных. Мы не должны отличаться от них ничем. Зря, что ли, советники Файла заставили нас напялить это… посмешище, - высокий с отвращением обвел кивком наряды группы. – А еще, если ты помнишь, они советовали тебе расстаться с идеей взять сюда топ…

- А сам-то, эльф! – гном возмущенно ткнул пальцем в чехол.

- Я, если ты заметил, в отличие от… - возмущенно прищурился высокий, и студент, предчувствуя зарождающуюся перебранку, поспешил с отвлекающим маневром:

- А кстати… э-э-э… а-а-а… где мы находимся?

Эльф одарил спутников раздраженным взглядом, достал из кармана карту и развернул.

- Портал должен был открыться в районе станции Чукавинская, Сеткинс.

- И что? – буркнул гном.

- И открылся, Галин! - ухмыльнулся во весь рот хоббит и ткнул пальцем влево. – Слышал, ПОЕЗД свистнул?

- Мордоровы штучки… Хорошо, что Совет запретил тащить к нам человеческие финтифлюшки, - пробурчал гном, сдвинул топор чуть левее и выругался – теперь уже в его адрес: - Железяка орочья… И вес не тот, и баланс, и длина, и кромка…

- Ну так убери его ко мне в чехол, - процедил сквозь зубы эльф.

- Да что ты понимаешь! – рыкнул Галин, передвинул топор на другой бок – и двинулся в сторону невидимой в предутренних сумерках станции.

Его спутники последовали за ним.

 

 

Лампы под дощатым потолком горели тускло, лучше всего освещая набившихся в плафоны сушеных мух, паутину и пыль. Пять рядов деревянных кресел в зале ожидания пустовали, и только три одиноких фигуры сбились в кучку напротив двери, ловя утренний свет на бумажный прямоугольник, расстеленный на коленях эльфа.

Зарешеченное окошечко кассы в дальней стене скрежетнуло фанерой, открываясь: скоро поезд, пассажиров надо обилечивать. Из служебного хода донеслись тяжелые шаркающие шаги и позвякивание совка о ведро: пришла уборщица.

- …проедем на так называемом поезде к востоку до следующего полустанка – Лесного – и поведем поиск в направлении Чукавинской, где через три дня откроется обратный портал, - Грандуэль, не обращая внимания на просыпающуюся станцию, водил пальцем по карте. – За это время мы должны обследовать покрытую лесом территорию на предмет секретных объектов на сорок километров к северу от железной дороги. Площадь относительно небольшая, но тем тщательнее надо ее осмотреть. Из населенных пунктов там только деревня Афанасьевка. Как командир отряда, напоминаю…

- Грандуэль, помилуй! – мученически расширил глаза хоббит. – Мы это слышали от Файла раз пятьдесят! Да ты и говорить-то стал как Файл – а всего-то, что он выбрал тебя главным! И это… это…

С улицы неожиданно донесся и стал быстро нарастать резкий сухой стрекот.

- Это не поезд! – насторожился гном.

Сеткинс оборвал речь на полуслове. Рука гнома вырвала из-за ремня топор.

- Галин, убери оружие, - прошипел Грандуэль. – У нас всё под контролем.

Стрекот вырос в громкости до нестерпимого уровня, остановился напротив входа и вдруг оборвался влажным всхрюком.

- Что это? – гном молниеносно принял боевую стойку.

- Мото…это? – нерешительным шепотом предположил Сеткинс.

- Мото – что?

- Галин, убери оружие!

- Мото – что-то? Я слышал похожие звуки в мире людей Зипа, когда… Мотор-цикл, вспомнил! Механический конь! С колесами!

- ГАЛИН, УБЕРИ ОРУЖИЕ!

Длинная тень упала на мутные стекла со стороны улицы, дверь распахнулась, и взорам разведчиков предстал человек в серой форме с такими же серыми погонами и не менее серой фуражке с кокардой и красным околышем. На коричневой портупее висели ножны для пистолета – кобура.

Хоббит мгновенно припомнил страноведческие уроки Файла и растерянно пискнул:

- Шухер!

Дальше «Ваши документы», «Орочье отродье» и «Галин, убери!!!..» прозвучали одновременно. Рука милиционера рванулась к кобуре, рука эльфа – к гному, рука гнома с топором – к милиционеру, раздался глухой шмяк тупого лезвия, входящего в тело, звон падающего ведра и совка за спиной – и ушераздирающий женский визг.

- Дракон твою мать!!!.. – прорычал Грандуэль и вцепился в плечо Галина. – Бежим!!!

Одним прыжком фейри перескочили через павшего стража порядка, с грохотом выбили двери, соскочили с платформы и поскакали через рельсы к виднеющемуся в полусотне метров лесу.

 

 

Ломая тонкие осинки и елочки, срывая паутину, давя грибы и муравейники, разведчики пробежали по подлеску с километр и остановились. Гном опустился на трухлявую колоду, дыша тяжело и часто. Хоббит согнулся пополам, сипя и хрипя, как бракованная гармошка. Рюкзак за его спиной поехал, тюкнул в затылок многокилограммовой консервной массой, и Сеткинс шлепнулся на траву и блаженно замер. Грандуэль снял шапку, обернулся к их следу – неширокой, но четко выраженной полосе разрушений, будто оставленной смерчем, и навострил уши, ловя звуки дальние и ближние. Руки, почти не трясясь, вцепились в застежку чехла в секундной готовности.

Вокруг осинник дрожал и шелестел под ветром, роняя бордовые листочки. Вдалеке свистнул и звонко простучал колесами поезд. Где-то забарабанил дятел…

Погони и сигналов тревоги было не слышно.

- Тихо… - выдохнул эльф, медленно обернулся на гнома и прищурился: – Галин… будь уверен… я никогда не сомневался в твоей сообразительности…

И прежде, чем тот успел сказать «спасибо», продолжил:

- …но это слишком даже для тебя. Какой назгул тебя дернул убить стражника?

- Если бы не я, он вас всех перестрелял бы, разинь! Он потянулся за оружием, видел, глазастый?! - проигнорировав первое предложение, гном перешел к ответу сразу на второе.

Тщательно удерживавшаяся маска самообладания слетела с эльфа и рассыпалась громом и молниями:

- Это потому что ты стоял перед ним, размахивая топором! А я тебе говорил! И все тебе говорили! Ты был вообще должен забыть слово «топор» на территории врага!..

- Забуду, когда ты избавишься от лука! – ощерился гном.

- Я не трясу им на виду у местных и не убиваю стражу!

- Это потому что у тебя кишка тонка!

- Нет, это потому что у тебя моз…

- Не ссорьтесь, горячие среднеземские парни! – Сеткинс неуклюже завозился под рюкзаком, как черепаха, придавленная собственным панцирем. – Я, например, вообще не понимаю, отчего местные нам враги! Только оттого, что народ Зипа и Файла не смогли что-то с ними поделить…

Эльф неохотно прервал ссору и снисходительно хмыкнул:

- Это большая политика, Питер.

Сеткинс скривился, словно надкусил гнилое яблоко:

- Так и думал, что какая-нибудь гадость… Но раз мы согласились им помочь, то должны выполнять поручение. Теперь мы не можем вернуться на эту станцию, и нам нужно идти к Лесной пешком или искать шасси… щас все… шоссе!.. и ловить попутные повоз… машины!

Эльф спохватился, метнул в Галина последний яростный взор, усилием воли придал физиономии отстраненное выражение и вытащил из кармана карту:

- Как командир отряда, излагаю свое видение ситуации. Теперь мы не можем вернуться на эту станцию, и нам нужно идти к Лесной пеш…

Ветки орешника за спиной эльфа раздвинулись, и совещание опергруппы обрело еще одного участника.

- О, городским не спится! – абориген, одетый в поношенную ветровку, был щербат, небрит, слегка помят и держал в руке корзину с грибами. – Утро доброе!

Грандуэль прикусил язык и уронил карту. Галин зашарил руками вокруг бревна в поисках отставленного топора. Едва поднявшийся хоббит пробормотал: «Заклинание-переводчик работает!», неловко повернулся, и рюкзак снова поверг его на землю.

Мужичок дружелюбно ухмыльнулся, словно не видя произведенного эффекта, и шагнул из кустов.

- За орехами приехали?

- За грибами, - гном стиснул в кулаке топор. – Туристы мы.

- П-понятно, - лицо мужика вытянулось и он, не сводя взгляда с оружия и его обладателя, боком-боком стал обходить незнакомцев.

- ГАЛИН, УБЕРИ!!! – прошипел эльф и треснул чехлом по запястью товарища.

Сеткинс торопливо обернулся на незнакомца:

- Вы его извините, дядечка! Он этим утром не в себе!

- А-а… - понимающе кивнул мужичок. – Я, когда с похмары на работу тащусь, тоже такой бываю.

- Потому что оттуда до работы очень далеко? – осторожно поинтересовался Грандуэль.

Мужичок гоготнул:

- Это точно! Дальше не придумаешь!

Сеткинс и эльф неуверенно хихикнули. Галин сурово зыркнул на неизвестного, потом на товарищей, но, не найдя и намека на то, что смеялись над ним, неохотно сунул топор за ремень и превентивно нахмурился в сторону грибника:

- Ты знаешь, где… щас… все?

- Кто – все? – озадаченно моргнул мужик.

- Где шасси, он хотел сказать, – любезно пояснил эльф.

- От чего? – упорствовал в непонимании незнакомец.

- От станции, – терпеливо пояснил Грандуэль.

- От космической? – тупо уточнил мужичок.

- От Чукавинской! – прорычал Галин.

Мужик открыл рот, чтобы ответить – и закрыл. Идеи кончились, не начавшись.

- Шос-се! – хоббит, прикрывая рот ладонью и утирая другой отчего-то заслезившиеся глаза, спешно присоединился к опросу местного населения. – Где шоссе, знаете?

- А, шоссе!.. Ну и шутники вы, ребята! – расхохотался незнакомец. – Конечно, знаю! Места грибные потеряли, что ли?

- Ага, - подтвердил Сеткинс, подбирая карту. – Проводите?

- Отчего не проводить? – улыбнулся грибник во весь щербатый рот и махнул рукой влево: - Там оно. Вам к спеху?

Гном неуверенно кивнул:

- Ага. К нему.

- Ну тогда напрямки пойдем! – сообщил мужик.

Пока эльф напряженно вспоминал, где на карте расположена деревня Прямки, по которой собрался ориентироваться абориген, хоббит улыбнулся и протянул незнакомцу руку:

- Питер Сеткинс!

- Грандуэль, - наплевав на топографию, величаво поддержал его эльф.

- Галин, - буркнул гном и спрятал руки за спину.

- А меня дядей Мишей звать, - мужичок сверкнул в ответ щербиной. – А прозвище моё – Иван Сусанин.

Галин оглядел равномерно заросшую щетиной физиономию проводника и кисло пробормотал себе под нос:

- Иван С Усами… Дурацкое прозвище… никаких усов нет… вранье…

Грандуэль одарил гнома взором мрачным, грибника – благосклонным и возгласил:

- Веди же нас, Миша по прозвищу Иван!..

Несколько шагов – и юный подлесок превратился в старый лес, будто шаги эти были сделаны сквозь десятилетия, за которые осинки и елочки успели вымахать в настоящие деревья, состариться и свалиться под действием древоточцев и ветров, маленькие муравейники вырасти до размеров маленьких коттеджей, а неровности почвы – углубиться до оврагов и наполниться зеленой вонючей водой.

И всё это разнообразие, не иначе как вообразив себя олимпийской полосой препятствий, вставало, ложилось и расстилалось под ногами разведгруппы.

Яростно потирая муравьиные укусы, грязные, промокшие, опутанные тенетами, словно сбежавший обед паука, разведчики прорывались сквозь новые и новые преграды, не сводя убийственных взглядов со спины Ивана С Усами, идущего впереди.

- Ненавижу русских… ненавижу их объекты… ненавижу лес… - безустанно пыхтел под нос Галин.

- Спокойно… у нас всё под контролем… - внушал то ли ему, то ли самому себе Грандуэль, и вода в кирзачах хлюпала в такт его словам, выплескиваясь из-за голенищ.

- Арда Пресветлая, закончится это всё когда-нибудь?.. – жалобно вздыхал хоббит, забыв про конспирацию.

И вдруг это всё закончилось. Прямо сейчас. Бесконечный бурелом остался позади и Миша про прозвищу Иван остановился перед зарослями ежевики:

- Шоссе там, за кустами.

- Проберемся! – прорычал Галин, вырвал из-за пояса топор и набросился на преграду.

Колючие ветки полетели во все стороны, словно попали под лесоуборочный комбайн. Дядя Миша восхищенно матюкнулся, получил веткой под глаз, шарахнулся, закрывая лицо руками, и не увидел, как под натиском бородатого коротышки кусты расступились, открывая вид на широкую дорогу.

И на желтый мотоцикл с темно-синей полосой.

А на мотоцикле…

- Орочье отродье!.. – выругался гном.

- Руки вверх! – рявкнул милиционер, вскидывая пистолет. – Стрелять буду!

Выстрел в воздух разбил осеннюю тишину и усыпал небо испуганно вопящими птицами.

- Бежим!!! – не дожидаясь развития событий, выкрикнул Сеткинс и первым метнулся обратно в лес. Гном, эльф и их проводник, не говоря ни слова, помчались за ним.

 

 

До этого им казалось, что их путь был сплошной полосой препятствий. Но только сейчас они поняли, что это была полоса препятствий на игровой площадке детского сада.

Минут через пять дядя Миша остановился, тяжело дыша, выронил давно опустевшую корзину и согнулся, опершись руками о колени:

- Мужики!.. От кого бежим-то хоть? Кто стрелял? Бандиты?

Фейри остановились один за другим.

- Бандиты, - скупо кивнул эльф.

- Чтоб им провалиться! - яростно сплюнул грибник.

Точно получив разрешение, гном изумленно сказал «Ой» и ушел в землю до икр.

- Галин?.. – недоуменно обернулся Грандуэль, сделал четыре шага к приятелю – и составил ему компанию.

Хоббит насторожился, потянул носом, потыкал землю носком кроссовки сбоку от тропы под ногами – и глаза его округлились.

- Пресветлая Арда! Это ж болото! Мы не шли по болоту, когда… Иван С Усами? Куда ты завел нас?!

- Я? – возмущенно уставился на него дядя Миша. – Я за лыжником вашим бежал! Откуда я знаю, куда вы меня затащили?! Тут в радиусе двадцати километров отродясь болот не было!

- Таких проводников!.. – прорычал Галин, выдергивая ногу из трясины – и из сапога.

Зеленая вонючая вода быстро принялась заполнять предоставленный сосуд. Громко выругавшись, гном сунул ногу обратно, и трясина, радостно причмокнув, всосала возвращенца по колено.

- Держись! – Сеткинс, забыв про осторожность, метнулся с тропинки, протягивая руку… и одним пленником топи стало больше.

- Скинь рюкзак, Галин! – крикнул эльф, и гном послушно сбросил с плеч лямки – но погружение его не замедлилось: похоже было, что подкормленная тушенкой трясина взялась за дело с удвоенной энергией.

- Брось топор! – просипел хоббит, пытаясь вывернуться из хватки болота.

- Да чтобы Я!.. – гневно взмахнул кулаками гном – и погрузился еще на несколько сантиметров.

- Брось, орочьи твои мозги!!! – проревел Грандуэль, рванулся на помощь – и провалился до середины бедра.

- Да стойте вы на месте, остолопы! Не двигайтесь! – рявкнул дядя Миша. – Так не выберетесь, вытягивать надо!

- Руби! – гном выхватил из-за пояса топор и метнул в ближайшее к мужику дерево шагах в шести.

Топор, наткнувшись в полете на толстый кривой сук, которого – Галин мог бы поклясться всеми топорами Среднеземья! – не было там еще секунду назад, плюхнулся в покрытую ряской воду и ушел на дно.

- Едрить твою за кочерыжку! – дядя Миша отшвырнул корзину и метнулся по тропе в поисках подходящей ветки или деревца.

- Вы там это… спокойнее! Не дергайтесь, самое главное! – вспомнив, что на свете, кроме физической помощи, бывает еще психологическая, мужичок остановился и выкрикнул успокаивающе: – Когда дергаешься, она за пять минут тебя схарчить может, а так, может, полчаса протянете!

Утешенные таким образом фейри замерли, боясь двинуть не то, что руками – бровями.

- Ах, забодай тебя коряга… тут ведь и болота-то никакого нету… не было… утром еще… Туристы, одним словом… чтоб их кошки драли… - растерянно бормоча, Миша добежал по тропинке до края топи, вцепился обеими руками в кривую ольху толщиной с ногу и принялся ломать, яростно пыхтя и матерясь. Ольху ее местонахождение и состояние устраивало вполне, и ни выдираться, ни ломаться она не собиралась, хоть ты лопни.

Лопнуть дядя Миша не успел: борьба человека с деревом завершилась быстро и неожиданно. Малинник шагах в пяти от него раздвинулся, и на проплешину выступил высокий кряжистый мужик в телогрейке и с бородой до пояса. На голове его была серая фуражка с зеленым околышем.

- БалУешь, Никитич? – незнакомец сдвинул брови, и Миша торопливо разжал объятья.

- Туристы, Ляксеич! – поясняя, мотнул он головой через плечо. – В зыбун угодили, раззявы!

- А ты и рад деревья ломать, - неодобрительно прищурился лесник.

- Так ить… Ляксеич… сгинут ить!

- А не будут в лесу куролесить! – лесник ожег взором замерших в самых нелепых позах фейри.

- Так они ж…

- Не знаешь, Никитич – молчи, - сурово приказал лесник и встретился взглядом с эльфом. – Муравейников они сегодня сколько подавили? Саженцев моих поломали? Кустарника потоптали да порубили всяческого? Прочей шкоды натворили? В гости пришли – так и ведите себя как в гостях, тогда гостями и будете! А ежели как шелупонь заявились ненужная – так пусть не жалуются, что как аукнется…

Эльф первый опустил глаза. За ним потупили взоры его товарищи.

- Мы не по злому умыслу, - не рискуя развести руками, Грандуэль виновато, но осторожно повел плечом. – Мы сожалеем.

- Очень! – жалобно и совершенно искренне поддержал его хоббит.

- Терпеть не могу лес – все время в нем что-то мешается, - упрямо буркнул Галин, погрузился в болото еще на несколько сантиметров, но извиняться и не подумал: – Подумаешь – пару деревяшек обломили…

Еще десяток сантиметров гнома ушли в трясину – оставив, очевидно, торчать наружу самую умную его часть:

- Но впредь буду под ноги глядеть!

- Ну смотрите… птицы залетные… - пронзительный взор старика пригвоздил Галина к месту. – Первый раз прощается…

- Слово – алмаз! – горячо воскликнул гном, и остальные наперебой закивали.

Лесник удовлетворенно хмыкнул, снял с плеча бухту веревки и протянул Мише:

- Разматывай, Никитич. В мутной водице рыбку ловить будем. Раз-два – взяли!..

 

 

Люди посмотрели на фейри, дрожащих от холода так, что капли болотной жижи с одежды разлетались – лесник бесстрастно, дядя Миша с сочувствием – и переглянулись.

- Костерок бы развести?.. – без особой надежды пробормотал грибник.

- Десять, - предложил Ляксеич таким тоном, что зябко стало даже Мише.

- Так закочурятся ить, цуцики! – не сдавался он.

- В Афанасьевскую пусть идут – там и греются, - сурово посоветовал лесник.

- Дык до нее…

- Полкилометра не будет, - оборвал его старик.

Челюсть грибника отвисла.

- Вон в ту сторону ступайте, - буркнул Ляксеич и ткнул пальцем вправо. – Не заблудитесь, поди. На этот раз. Прощевайте.

Под дружное «до свидания» лесник повернулся, закинул смотанную в бухту веревку за плечо и зашагал прочь.

- Ну… полкилометра так полкилометра, - развел руками дядя Миша. – Пошли, что ли? Туристы…

 

 

Деревня и впрямь оказалась там, где ее пообещал лесник – к удовольствию фейри и тихому изумлению дяди Миши.

- Ага, вот мы где вышли… - оглядевшись, он кивнул направо: - Дом бабки Яблоко, значит, там. Я вас к ней сведу.

- Почему Яблоко? – удивился Сеткинс.

Грибник лукаво ухмыльнулся:

- Слыхали присловье, что сорок пять – баба ягодка опять? А если бабке восемьдесят пять, то она уже не ягода, а целое яблоко! - мужичок подмигнул и двинулся по колее вперед. Фейри зашагали за ним, с любопытством уже не разведчиков, но истинных туристов крутя головами по сторонам.

Неширокую улицу, заросшую травой и прочерченную двумя полосами колеи, обрамляли дощатые заборы и одноэтажные дома из серых бревен. Разноцветные наличники весело глядели на прохожих, словно окна в лето, скрашивая и серый занозчатый фон, и сонный пасмурный день. Стаи пестрых кур бродили по обочинам.

- А ты сам здешний, дядя Миша? – эльф тем временем не терял времени даром.

- Здешний, конечно. Только я вас к себе не могу пригласить, ребята, уж извиняйте: у меня избушка под завязку забита. Дочку замуж выдаем завтра, вот родни и понаехало.

- Поздравляем! – оживился Галин. – И кто муж?

- Шурик Макаров, механизатор из Чукавинской, - заулыбался мужик. – Уговорили, к нам жить переедет. В колхозе руки лишними не бывают. Тем более теперь, когда комбайны новые есть, трактора, грузовики… Выбирай, чего душе угодно!

- Механизатор? – насторожился гном при звуке смутно знакомого слова. – Это… с механикой связано?

- Ну не с курями же! – расхохотался мужичок. – Да Шурка наш – золотые руки парень! С закрытыми глазами любой двигатель перебрать может! Училище в городе закончил, да при отце в гараже намастрячился. При желании да способностях долго ли!

- И мотор…цикл разобрать может? – жадно прищурился Галин.

- Одной левой! – гордо хмыкнул Миша.

Странное выражение мелькнуло на лице гнома и тут же пропало, сменившись хищным: взгляд его скользнул в переулок.

- А там у вас лавка, никак?

- Магазин! – довольно поправил мужик. – А тебе купить чего-то надо?

- Топор, - буркнул Галин, избегая смотреть на эльфа.

И не успел тот ничего сказать, как гном завернул за угол. Грандуэль, шипя как рассерженная кобра, устремился за товарищем и исподтишка схватил его за рукав, но остановить гнома, направляющегося к топору, не смог бы конец света.

 

 

- Как нету?! – не веря своим ушам, Галин в который раз оглядывал полки за спиной продавщички – пожилой, худющей, с тонкими руками и ногами, но с пергидролевыми космами, торчащими во все стороны, словно у кикиморы. – А что есть?

- Грабли есть. Лопаты. Молотки. Совок для мусора вот возьмите – недавно завезли, долго их не было.

- Да ты что, девица?! – взвыл Галин. – Издеваешься?!

- Да вы чего, гражданин! Как я могу!? – продавщица возмущенно вытаращила глаза. – Мне ж прОцент с продаж идет!

- Ну так продай мне топор – двойную цену дам!

- Да откуда я вам его… Ой! А бензопилу возьмете?

- Какую еще пилу, женщина?! – взревел гном.

Продавщица отпрянула, но небритая физиономия Миши просветлела:

- Марья, покажь товар! Давай, помогу раскупорить…

И, не слушая возражений Галина, демонстраторы быстро выволокли из-за прилавка коробку, извлекли железное оранжевое чудо, больше похожее на огромный безобразный нож с двумя странными ручками, налили в него что-то вонючее и сунули в руки гному.

- Проверяй!

- Чего? – Галин уставился на страшилище.

- Как пашет, конечно!

- ЭТО еще и пашет?..

- Ну ты, мужик, как не русский! – фыркнул Миша и сам повернул какую-то ручку.

Не иначе, волшебную.

Пила взревела дурным голосом, дернулась в руках, окуталась сизым дымом, цепь побежала…

Впервые в своей жизни Галин понял, что значит любовь со второго взгляда. Лицо его озарилось яростной радостью, глаза сузились, губы расплылись в улыбке…

- Беру!!!

 

 

Дом бабы Яблоко располагался на другом конце деревни, и пока путники дошли, успели промерзнуть окончательно. У ворот их поджидала сама хозяйка, сутулая, в поношенной меховой безрукавке и длинной джинсовой юбке, замотанная в цветастый платок и с охапкой березовых веников. Лицо ее и впрямь напоминало яблоко – печеное.

- О, гости прутся! – обнажила она в улыбке единственный зуб.

- Туристы из города, - представил дядя Миша.

- А я-то гадала, чего у меня сегодня на пол четыре ножа в лужу упали… Даже баньку истопила – на всякий случай. Народные приметы не врут! Ну, здравствуйте, добры молодцы!

И игриво подмигнула гному.

- А… откуда… л-лужа-то? – только и смог спросить Галин.

- Потолок протек, - мгновенно поскучнела старуха.

- В смысле, крыша? – уточнил эльф.

- В смысле, потолок, - ворчливо отозвалась бабка. – На чердаке кот жбан браги перевернул.

- И вся?.. – вытянулась физиономия дяди Миши.

- Да нет, пяток еще остался, - невинно стрельнула глазками бабка.

Мужичок повеселел.

- Может, бабка Яблоко, по дому помочь чего надо? Крышу отремонтировать? Али чердак?..

- Идите-идите, ремонтнички. Парная стынет.

- Что стынет? Куда идти? – не понял Сеткинс.

- Дым за яблонями видишь? На него и иди, если погреться хочешь.

При слове «погреться» фейри сорвались с места, словно костер развели у них под ногами.

- Веники возьмите!.. – старуха сунула эльфу свою ношу и повернулась к Мише: - А ты пока принеси им чего на задницу напялить да обувей.

Хмыкнув, дядя Миша развернулся и быстро зашагал домой – благо, жил через три двора, а когда вернулся, из-за приоткрытой двери бани высовывались две недоумевающих физиономии и одна обиженная – в кроличьей шапке с опущенными ушами:

- А трехсотведерную лохань с водой где искать?

- Ну, сожгли мы веники в печке, а дальше что?

- И кто так жарко топит?! Я только на скамеечку присел, как… кхм…

- Туристы… - повторяла вместо ответов бабка Яблоко и только трясла головой, а увидев соседа, вернувшегося с ворохом штанов и сапог, облегченно вздохнула: - Бражки, говоришь, заработать хочешь? А иди-ка ты, любезный, в баню!

 

 

Через два часа фейри, ошалевшие от новых ощущений, сидели за столом рядом с Мишей. Хозяйка суетилась вокруг, выставляя на стол чудеса домашнего консервирования и виноделия. А когда под занавес с пылу-с жару перед ними возникла стопка румяных, как солнышко, блинов и душистый чай из фигуристого электрического самовара, фейри решили, что попали вдруг в пресловутый человеческий рай.

- Кушайте, гости дорогие, не обляпайтесь, - хихикала бабка,  подкладывая все новые и новые угощения.

Дядя Миша кивал и кушал наливки, стараясь не обляпываться. Фейри тоже времени зря не теряли, совмещая приятное с полезным, и хитро выпытывали, нет ли где в округе воинской части. Причем главная хитрость заключалась в том, чтобы согнать в кучу мысли, и всё более заплетающимся языком озвучить их. Но даже после этого каждая попытка заканчивалась фонтаном воспоминаний дяди Миши, как он в молодости служил в Чехии, и какое там было пиво, девушки и самоволка.

После пылкого, но сбивчивого повествования о том, как за нечищеный автомат его посадили на губу, гном неожиданно встрепенулся:

- Пилу!

- Чего – пилу? – не понял Грандуэль.

- П-почистить надо, - нахмурился Галин и полез из-за стола.

- А чего ее… ч-чистить? – удивился Миша. – Ты ж ей не рабатывал еще!

- А я м-могу! – гном воинственно вскинул голову. – Женщине, которая может готовить такие… такой… такую… такое всё!.. я готов распилить хоть… хоть… хоть всё!

И гордый красноречием, скрестил руки на груди.

- Дрова у вас имеются… длинные? – поддержал благое начинание эльф.

Длинных дров у бабки не имелось. Но были старые воротные столбы, сваленные за забором, до которых всё никак не доходили руки, и гости с веселым гомоном и бензопилой высыпали на улицу. Там их уже поджидали не менее веселые участники мальчишника и девичника, отправившиеся на поиски отца невесты.

Шурик, зять дяди Миши, устроил Галину мастер-класс сперва по пилке дров вслепую одной левой, потом по бегу с препятствиями от разгневанной хозяйки, затем по починке распиленного вдрызг забора и ремонту подавившейся гвоздями пилы, а после по потреблению домашних настоек дядимишиной жены – с устатку и за знакомство.

Грандуэль, оказавшийся рядом со строгой учительницей, заговорил с ней сначала об окрестных военных объектах (кто как может привлечь внимание симпатичной женщины, тот тем и пользуется), потом об урожаях за последнюю пятилетку, потом догадался перейти на погоду и голубое небо, с него – на музыку небесных сфер и стихи… И незаметно азартные дровоборцы остались в стороне, а заалевший щеками гость из другого мира шел по берегу реки рядом с Василисой Наумовной, под ногами хрустели камушки, а сонный плеск волн аккомпанировал творениям эльфийской литературы, шедеврам русской поэзии, речам о природе вещей и явлений, спорам об устройстве идеального государства…

Сеткинс поначалу с интересом следил за виртуозами бензопилы, но когда в одну сторону понеслись щепки от забора, а в другую – невеста Шурика и их гости, он оказался вдруг посреди скотного двора в обществе румяной девчонки с озорными глазами. Желая показать, что хоббиты не лыком шиты, хоть и ростом не вышли, он выпустил из персонального загона быка по кличке «Не влезай – убьет», если не врала табличка на двери, снял со стены щетку и даже успел провести пару раз по бокам. Потом Невлезай наклонил рога и побежал к девушке. Та шагнула назад, запнулась и упала, но в последнюю секунду перед гибелью хоббит успел закрыть ее своим телом – каковое и было поднято через несколько мгновений дюжиной крепких рук и обогатилось роскошным синяком под правым глазом. Продолжить расправу над приезжим охальником не позволила сама девушка, в красках описав и атаку взбесившегося монстра, и свое чудесное избавление. Скотники извинились, отряхнули героя и потащили в гости. Щелкнув на прощание быка по носу и наказав возвращаться в загон, доярка Варя побежала догонять компанию. Впрочем, торопиться ей не следовало: посиделки завершились далеко за полночь, после разговоров о тайных военных объектах, жизни на Марсе, чемпионату мира по футболу и задушевных возлияний под гармошку.

 

 

Утром фейри долго просыпались, потом умывались во дворе холодной водой из ведра, страдальчески покряхтывая. На завтрак их ждала гора пирожков с грибами и капустой, плошка сметаны и выводок соленых огурцов в собственном рассоле. Поближе познакомившись с последним, Сеткинс и Галин смогли взглянуть на мир другими глазами и оценить всю прелесть бабкиной стряпни – увы, по большей части уже только со слов трезвенника эльфа. Впрочем, прямо из печки тут же последовал рыбный пирог, и жизнь снова стала прекрасна, хоть местами и удивительна.

Пока хозяйка спускалась в подпол за мочеными яблоками, Грандуэль, отчего-то чувствуя себя виноватым, пробормотал:

- Что-нибудь про секретный объект узнали вчера?

Хоббит досадливо закусил губу:

- Да какая разница… Есть объект… нет объекта… Да если бы даже и был!..

- Назгулы бы этого Файла драли с его объектами! – скрипнул зубами гном. – Я из-за него вчера!..

Эльф сухо пожал плечами:

- И из-за него тоже.

Хоббит сочувственно спросил:

- Но в душе ты ведь не хотел? Ты же не такой на самом деле!

- Если бы можно было искупить! Хоть как-то!.. Дурак я… такой… - понурился гном.

- Сейчас Осенины, Галин, - утешая товарища, произнес Сеткинс. – А в Осенины хорошие желания сбываются. Так что…

Гном печально хмыкнул, вздохнул и, возвращаясь к менее болезненной теме, посмотрел на эльфа:

- Мы будем искать объекты еще?

- Да. Сразу, как только позволят обстоятельства, - с каменным лицом проговорил Грандуэль.

Хоббит и гном переглянулись, чтобы убедиться, правильно ли они поняли – и убедились, что правильно.

Гном облегченно вздохнул. Если уж произошедшее вчера никак нельзя было исправить, то хотя бы так… Ведь на то Осенины и есть!

Когда дверь отворилась, впуская морозный утренний воздух и дядю Мишу, причесанного и в костюме, товарищи сидели, откинувшись на спинки стульев, и улыбались, сами не зная чему.

- Ну… с добрым утром, - сконфуженно улыбнулся мужичок, тиская галстук. – Я тут по пьяной лавочке запамятовал, приглашал вас сегодня на свадьбу или нет…

Хоббит и гном покраснели и глянули на эльфа.

- Мы не имели чести быть приглашенными, Миша по прозвищу Иван, - покачал головой Грандуэль.

- Ну… тогда это… значит… приглашаю! – облегченно выдохнул мужик. – Через час в клубе расписываться будут. Ждем все – особенно Шурка. Говорит, такого башковитого мужика по технической части, как Галин, он давно не видал!

И пока порозовевший гном раздумывал, принять его слова как комплимент или констатацию факта, Миша убежал.

Наскоро дожевав завтрак и поблагодарив бабу Яблоко, фейри бросились в мгазин, и полчаса спустя оставили ошарашенную, но довольную продавщицу пересчитывать выручку и свои прОценты.

 

 

- …этот день – самый волнующий и значимый в ваших судьбах… - проникновенным голосом говорила Василиса Наумовна, и гости внимали с разной степенью внимания: кто вздыхал, вспоминая свои свадьбы – добрым и не очень словом, кто утирал сентиментальные слезы, кто нетерпеливо переминался в ожидании банкета.

- У вас учитель заключает браки? Странная традиция, – прошептал Грандуэль на ухо дяде Мише.

- Да это не традиция… - скривился отец невесты. – Это председатель наш Клещов сбег, гадина.

- Чтобы не женить? – опешил эльф.

- Чтобы башку в задницу не вколотили, - буркнул мужичок. – Кооператив наш технику новую купил… я говорил уже, вроде… а Клещ в городе адвоката нанял, тот ему что надо переоформил, и получилось, что у Клеща – всё, а мы – голодрань деревенская. Как мужики узнали – чуть до смертоубийства не дошло. Едва ноги унес, гнида, и с тех пор носа сюда не кажет. И всё бы ладно, но он имущество наше… свое, вроде, теперь… бандитам продал. Типа, забирайте, что и сколько сможете. Пока вот отбиваемся… Но неделю назад Василисин дом ночью пожгли. Она за председателя осталась, так пугнуть хотели, видно. Или не пугнуть…

- Василису Наумовну?! – яростно прошипел Грандуэль, но не успел дядя Миша удивиться, как дверь клуба распахнулась, и на пороге встал – и тут же упал – человек.

Люди обернулись, учительница запнулась на полуслове, и в толпе охнули:

- Смотрите, кровь!

Кто-то бросился к мужичку, поднял на руки, понес… И вдруг страшное понимание обрушилось на колхозников, как мокрый саван:

- Он же машинный двор сторожил!

- Бандиты!!!

Из открытой двери потянуло дымком.

- Подожгли!!!..

Зал взорвался топотом, руганью, женским визгом, призывами бежать, звонить, тащить… Люди ломанулись наружу, не зная, куда бегут – на пожар или на бойню.

Фейри знали, куда бегут они, но про них в суматохе никто не вспомнил.

Когда колхозники примчались к машинному двору на окраине – кто прихватив по дороге вилы, кто топоры, кто ведра – ни отбивать, ни тушить там было уже нечего. Смрадным столбом догорал склад горючего, сорванные с петель ворота лежали в грязи, и глубокая свежая колея уходила к центральной улице деревни, ведущей к дороге.

- Догонять надо! – выкрикнул кто-то, и общая оторопь прошла: народ побежал по дворам выводить что было на ходу.

Внезапно из переулка донесся рык мотора, и к выезду, обдав задержавшихся грязью, выскочил желтый с синей полосой мотоцикл с коляской.

- Когда напали? – резко спросил милиционер.

- Может, полчаса назад! Доедут до станции, погрузят на вагоны – и ищи ветра в поле! Константиныч, уйдут! – бросился к нему дядя Миша.

- От меня не уйдут, - скривил тонкие губы милиционер, но прежде, чем успел дать газу, в коляску запрыгнули двое незнакомцев с зачехленными лыжами. Третий, с бензопилой, вскочил на седло сзади.

- Погнали, стражник! – проревел он. – От нас не уйдут!

Мотоцикл взрыл колесами землю и помчался вперед.

Хвост колонны они увидели довольно скоро: какое бы преимущество по времени у угонщиков ни имелось, а комбайн больше тридцати километров в час можно разогнать, только толкая сзади танком. Танков у бандитов не было, а был джип, который, не толкаясь и не суетясь, прикрывал арьергард. Впереди него, грохоча двигателями, двигались три грузовика, четыре комбайна и два трактора.

- Впереди еще один джип должен быть! Останавливаем его, перекрываем дорогу! - крикнул милиционер экипажу и принял влево – на обгон.

Едва мотоцикл стал нагонять, как стекло джипа, черное, как сама машина, опустилось, и наружу высунулась короткая странная палка. И не успели фейри понять, что это, как Константиныч выкрикнул: «Пригнитесь!», подался всем телом вправо, закрывая собой гнома, а палка затряслась и оглушительно затарахтела. Неведомая сила ударила милиционера в грудь и швырнула на дорогу. Мотоцикл, потеряв управление, скатился в кювет и заглох.

- Страж!.. – Галин даже не слез – свалился с седла и бросился к раненому со странной смесью вины и ужаса на лице, в мозгу воспоминания о вчерашнем убийстве – как раскаленное клеймо. – Ородруин им в глотку!!! Только не ты!..

- Догоняй их! – приподнявшись на локте, прохрипел милиционер.

- Но вы… - подоспел потрясенный Сеткинс.

- Отлежусь!

- Вы же ранены! – уперся хоббит.

- За ними, болваны! – не слушал его милиционер.

- Пригляди! - гном хлопнул Сеткинса по плечу и помчался к мотоциклу наперегонки с эльфом. Глаза его говорили о том, что к кому-то сейчас приедет большой трехколесный желто-синий мото-песец.

Не мешкая, фейри выкатили «Урал» на дорогу. Чтобы методом научного тыка выяснить, как запустить мотор и прибавить скорость, у Галина ушло еще минуты две.

- Ненавижу бандитов… ненавижу стреляющие палки… - рычал он сквозь стиснутые зубы, накручивая ручку газа, и встречный ветер забрасывал бороду через плечо и рвал с плеч расстегнутую телогрейку.

Из-за поворота показался тыл джипа прикрытия.

- Ненавижу черные машины! – взревел гном, заглушая шум мотора – и, заглушая голос самого Галина, взвыла бензопила.

Похоже, пассажиры джипа увидели погоню, потому что стекло снова опустилось, в окошко высунулась рука, сжимающая пистолет… и разжалась.

Вместо потерянного оружия из нее торчала стрела.

Из недр машины донесся дикий вопль, метнулась тень, заднее стекло, разбитое изнутри, посыпалось, открывая второго стрелка – с автоматом – но Галин, почуяв опасность, поддал газу, нагнал машину, наклонился вправо и полоснул пилой по стойкам крыши, окнам и дверям – раз, другой, третий… Брызнули во все стороны стекла, клочья металла и обшивки, испуганно заорали бандиты внутри, джип дернулся влево, вправо, пошел юзом, нырнул в кювет и перевернулся.

- Теперь к передней! – крикнул эльф, наложил новую стрелу на тетиву, и мотоцикл, победно взревев, рванулся вперед.

То ли не видев предыдущей схватки, то ли полагая двух маньяков на милицейском мотоцикле плодом обкуренного воображения, из окна последнего комбайна высунулся по пояс бандит с пистолетом – и тут же вернулся в кабину со стрелой в плече. Комбайн повело вправо и припарковало в канаве. Радостно гикнув, гном потряс рычащей бензопилой:

- Два-один в нашу пользу!

К тому времени, как мотоцикл добрался до головного джипа, счет в перестрелке был девять-один, обочины дороги украшала замершая колхозная техника, из кабин которой доносились то стоны, то вскрики, то слова, про которые ни в сказке сказать, ни пером записать. Несколько угонщиков – из самых легко раненых и дальновидных – бросили машины и подались в лес.

Джип, не отягощенный теперь медлительным обозом, набирал скорость: было похоже, что ЕГО водитель предыдущие схватки видел

- Не уйдете, орочье отродье! – торжествующе взревел Галин и прибавил обороты пилы и двигателя. Водитель джипа, вдохновленный зрелищем, газанул, что было лошадиных сил.

Гном исступленно крутил ручку газа, приподнимался в седле, размахивал пилой и честил криворуких и малоумных механиков, собравших такую нерасторопную колымагу, но скорости ей это не добавляло.

- Гони, гони! – азартно выкрикивал Грандуэль. Но слова эти на свой счет принял водитель джипа, потому что машина добавила ходу, стала на глазах отрываться от преследования, завернула в поворот и пропала за деревьями.

- Ушли! – яростно воскликнул эльф и бросил стрелу в колчан.

Мотоцикл, неистово тарахтя и подскакивая на колдобинах, повернул – и взглядам предстал сбежавший джип. Двери его были распахнуты, рядом стоял, опустившись на одно колено, человек в кожаной куртке, а на плече его лежала зеленая труба, направленная на преследователей.

Рука Грандуэля метнулась к колчану – но как бы ни был проворен эльф, человеку оставалось лишь надавить на курок. Мир замер, время остановилось, курок подался, глаза фейри расширились в ожидании конца…

И вдруг с неба на бандита спикировал то ли маленький самолет, то ли огромная птица, и ударила ногой по трубе. Из жерла ее вырвалось пламя, на обочине в нескольких шагах от машины с оглушительным грохотом взметнулся столб земли, и бандит кубарем покатился по асфальту. Сверху его накрыла волна битого стекла. И не успел он ничего понять, как в ногу ему вонзилась стрела, у самой головы остановился мотоцикл, двое сумасшедших соскочили на землю и наставили на него включенную бензопилу и заряженный лук.

Подвывая от страха и боли, главарь сдался без лишних слов и даже предоставил наручники.

Когда фейри вытягивали из джинсов бандита ремень на турникет, сзади донесся шум моторов. Обернувшись – лук и пила готовы к бою – они увидели, что из-за поворота выскочила пара легковушек и с десяток мотоциклов. За рулем переднего сидел Шурка, в коляске – дядя Миша с бензопилой в руках, а за ними…

- Страж?!.. – Галин опустил заглохшую пилу и открыл рот, а приглядевшись, пожалел, что анатомия гномов не позволяет открывать рот еще шире. – Но ты же?.. Я же… на станции… топором…

Милиционер соскочил на землю, кривя в усмешке тонкие губы, и тут же к нему присоединились остальные, радостно гомоня. Подталкивая беглых угонщиков стволом ружья, из леса вышел лесник Ляксеич. А с неба спустилась то ли птица, то ли самолет, и оказалась при ближайшем рассмотрении бабкой Яблоко на метле – и Сеткинсом в роли стрелка-радиста.

- Давайте знакомиться, что ли, - выступила из толпы, улыбаясь, как суперзвезда на обложке журнала, тощая продавщичка. – Кикимора.

- Баба-яга, - подмигнула баба Яблоко.

- Леший, - представился Ляксеич.

- Кощей Бессмертный, - хмыкнул милиционер.

- Но что это значит?.. Кто?.. Бессмертных ведь не бывает?.. – понимая, что упускают что-то очень важное, растерянно переглянулись эльф и гном – и тут на помощь пришел Сеткинс.

Растолкав локтями толпу, он вынырнул вперед и затараторил с горящими от возбуждения глазами:

- Мне дядя Костя всё рассказал! Четыре года назад учительница, Василиса Наумовна, установила контакт с местными фейри и пригласила их жить среди людей! И они согласились, вернулись на свои места, покинутые сотни лет назад. И с тех пор люди и фейри дружат! Лешие следят, чтобы не было пожаров, водяные – берегут от наводнений, полуденницы гоняют вредителей с полей, баба-яга вызывает дождь в засуху и лечит людей и скотину! А на золото дяди Кощея вся эта техника и была куплена! И про нас я ему всё рассказал!

- Так что, добро пожаловать… туристы, - подмигнула бабка Яблоко и кивнула Кощею: - Собирай своих хануриков, возвращаться пора: у нас свадьба, между прочим, не догуляна!

 

 

Провожать фейри к месту отбытия приехало полдеревни. У расщепленного молнией дуба – ориентира для мага, открывающего Врата, столпились, дядя Миша с родней, баба-яга, Кощей, учительница, приятели хоббита со скотного двора и их родственники. Смущенные таким вниманием фейри стояли, обвешанные гостинцами. Галин в который раз то сбивчиво извинялся перед Кощеем за инцидент на станции, то уточнял у Шурика отличие комбинированной передачи от вариаторной. Грандуэль молча изучал опавшие листья под ногами – лицом к лицу с так же безмолвно опустившей глаза Василисой. Сеткинс, путая термины и пропуская слова, записывал под диктовку Вари и ее друзей правила футбола, перечитывал вслух и смеялся вместе с ними – громко и, казалось, вымученно.

- Глядите, началось! – воскликнула Яга.

Вертикальная линия прорезала поляну и стала расширяться – сначала до тощего прямоугольника, потом до упитанного квадрата – да в таком положении и застыла.

Грандуэль сжал губы, выдохнул и скомандовал:

- Пора. Долго держать они их не будут.

Хоббит и гном подняли гостинцы, шагнули к порталу, оглянулись – и увидели, что их друг не тронулся с места.

- Эй, ты чего? – сдвинул брови Галин.

- Я остаюсь, - бесстрастно ответил эльф.

- Что?! – возмутился Сеткинс. – Он остается?! А нам пора?! Я тоже не хочу уходить!

- И я! – воскликнул гном. – Но если мы не вернемся, Файл и Совет пришлют других…

- Ха! А что?! Пусть присылают! Работы и приключений хватит на всех – а в Среднеземье давненько уже стало скучно! – озорно подмигнул хоббит и бросился вприпрыжку к Варе: - Не изволит ли барышня посетить в моей компании субботнюю дискотеку?

- Механиком к нам хочешь, Галин? – выступил Шурик.

- Гранд… а было бы здорово, согласись ты стать председателем колхоза… – опустила глаза Василиса.

И все желания, загаданные в этот день вслух или тайно в душе, сбылись: ведь Осенины – это не только пора, когда ткань между мирами не толще осенней паутинки, но и дни, когда сбываются хорошие желания.


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...