Мозаика

Волчица оскалила внушительные клыки. Серое поджарое тело пригнулось к земле, верхняя губа подрагивала, а уши плотно прижаты к голове. Всем своим видом зверь показывал мне, что готов напасть.

Мы медленно закружились по поляне, сохраняя дистанцию. Волчица издала утробное рычание, и с клыков упало несколько капель слюны. Голодная зверюга!

Хищница первая пошла вперёд, а мне только и оставалось, что, пятясь, отступать. А потом она прыгнула. Серое тело молниеносно взвилось в воздухе и опустилось мне на грудь. Под тяжестью зверя я рухнул на спину, отодвигая её пасть от лица. Волчица легко преодолела мое сопротивление, зубы клацнули совсем близко, а потом мягкий розовый язык лизнул меня в щёку. Я обхватил Чи и жарко поцеловал в клыкастую морду.

Медленно, преодолевая ломающую боль, волчица прямо в моих руках начала перевоплощаться. Через несколько мигов я обнимал молодую женщину. Она устало опустила голову мне на плечо, расслабившись в руках любимого мужчины.

- Я тебя люблю, – полностью оправдала мои ожидания Чи.

- Я тебя тоже очень люблю.

- Но я тебя больше, – капризно возразила девушка, удобнее устраиваясь на мне.

- Нет, я тебя больше.

- Ты сам больше, значит, концентрация любви во мне сильнее, – непоколебимо заявила она.

Я не стал спорить, а просто поцеловал в губы.

- Может, пойдем в дом?

На такое предложение ответить отказом было невозможно. Я взвалил подругу, весившую в ипостаси человека вдвое меньше, на плечо, картинно стеная и охая, что своя ноша, сколь бы тяжелой она ни была, не тянет, и поплёлся домой. Миниатюрная Чи очень правдоподобно возмущалась, грозилась обидеться и даже укусила меня в спину. Весьма ощутимо укусила.

Спустя некое время мы лежали, слившись друг с другом в чём-то большем, чем объятья. У Чи слипались глаза, и говорила она сладким сонным голосом. Не чувствуй я девушку так хорошо, мог бы быть обманут её нарочитым спокойствием. Но я обнимал её так, как сегодня, уже пять лет и ощущал - моя девочка обеспокоена.

-Полнолуние, любимый.

Я это знал. Каждое полнолуние знал. Звериная сущность услужливо докладывала о приближающихся фазах Старика или Дитя. А когда обе луны являли свои круглые лики, томление оборотня достигало пика. Жажда крови, силы, скорости и охоты за жертвой становилась сильной, иногда слишком сильной, чтобы оставаться человеком, и тогда звериная часть оборотня полностью овладевала его разумом и чувствами.

-Чего ты боишься? – спросил я. – Что-то изменилось? За эти годы прошло не одно двойное полнолуние, и мы справлялись с этим.

Она устроилась под моей рукой еще уютней, закрыла глаза, а я, как в первый раз, залюбовался ее профилем.

-Я чувствовала запах стаи.

-Где? – голос звучал равнодушно. Я знал, что именно таким равнодушно уверенным тоном избавляю Чи от страхов и сомнений. Словно я всемогущ.

-У Оленьей Тропки.

Рядом, совсем рядом. Так близко Разгрызающий Мослы еще не приводил волков к моему дому.

-Уверена?

Вопрос был риторическим, Чувствующая Издали, не ошибается, ловя запахи. Чи не ответила, только поежилась в моих руках.

- Мы можем уйти, - я провел ладонью вдоль тела любимой, наслаждаясь ее нежной кожей и прекрасно зная, как она отзывается на мои прикосновения. – Хотя это не обязательно. Проще убить Разгрызающего Мослы.

- Олс, - Чи говорила, всё еще не открывая глаз. – Его место займет Убивающий Воем или Сломанный Клык, всё начнется сначала. У стаи не будет другого среброгривого волка, кроме тебя или нашего сына, когда тот появится. Любой вожак будет бояться, что ты придёшь и заявишь права. Разгрызающий Мослы в силе справиться с обычным претендентом, но не с среброгривым.

Я усмехнулся.

- Предлагаешь встать во главе стаи? Меня поддержат все - ведь вожаком по рождению и силе должен быть среброгривый волк.

- Нет, - Чи оживилась, привстала на локте, но прежде чем продолжать, впилась поцелуем в мои губы. – Ты слышал что-нибудь о Черепашьем Острове?

Мы оба вздрогнули. Сквозь открытое окно до нас донёсся запах оборотня. Нескольких оборотней.

Из-за деревьев к нашей лесной хижине Разгрызающий Мослы и несколько самцов вышли в человеческом облике.

Я встретил их на крыльце, облокотившись на дверной косяк. Не одеваясь и лениво поводя плечами, чтобы произвести впечатление на зарвавшихся волков. Я знал, что Чи волнуется и наблюдает за незваными гостями из окна, но не ощущал запаха её страха, значит, его не почувствует и Разгрызающий Мослы.

- Приветствую, Отмеченный Лунным Серебром.

Разгрызающий был накачан силой и волчьей смелостью, которую поддерживали четверо мужчин за его спиной. Претенденты на лидерство, Убивающий Воем и Сломанный Клык,  внимательно следили за вожаком и мной, ища малейший признак слабости. Еще двое, совсем молодые Рык и Нюхач, наслаждались численным преимуществом, а значит, собственной значимостью.

- Рад видеть стаю в здравии.

- Стая нуждается в тебе и твоей волчице, – оскалил клыки Разгрызающий Мослы. – Я собираюсь вести волков на север, к уступам Великана.

- Там земля Чёрных Когтей, – напомнил я самопровозглашённому вожаку, который только что ненавязчиво предложил мне считать себя членом стаи под его рукой.

- Среброгривый боится? – спросил Разгрызающий, а молодые волки встрепенулись. – Или тебе просто наплевать на стаю, на щенков и волчиц?

Последнее Разгрызающий Мослы прорычал так, чтобы его спутники приготовились к возможной драке.

Я тоже оскалил клыки, животная ярость и инстинкт, побуждающий поставить на место любого претендента, едва не взяли верх.

- Я не участвую в делах стаи, волк. Я приду только тогда, когда стае будет грозить смертельная опасность. Приду, чтобы вести волков!

Я хорош! От моего рёва можно было наложить в штаны. Чи позже призналась, что это едва не произошло.

Молодые волки явственно поджали хвосты, а Убивающий Воем и Клык  начали было перевоплощаться.

- Ты заявляешь права на лидерство? – спросил Разгрызающий Мослы.

Даже не обладая проницательность Чи, можно было уловить в словах вожака страх.

- Я Отмеченный Лунным Серебром среброгривый волк! – рявкнул я. – И буду делать то, что хочу, и то, что идет на благо стаи! Всё, ты можешь идти и вести волков туда, куда считаешь нужным!

Перевоплощаться в этот момент было опасно – в момент перекидывания оборотень слишком уязвим, но могло быть полезным – в ипостаси волка я стал бы гораздо сильнее. Медленно, очень медленно, но с неумолимостью погружающихся в артерию клыков я шагнул с крыльца, надвигаясь на Разгрызающего Мослы.

У Сломанного Клыка не выдержали нервы и он отступил. За ним сорвались остальные. Разгрызающий оставил последнее слово за собой:

- Я позову тебя, волк, когда мне понадобятся дополнительные клыки!

Голос раздался уже из подлеска.

Сзади подошла Чи и обняла меня за талию, прильнув щекой к спине.

-Олс, надо уезжать.

Я пожал плечами, обхватил её руки и ещё крепче прижал к себе, ощущая спиной тепло её тела.

-Черепаший Остров, по слухам, прекрасное место.

Нежный поцелуй между лопаток стоил любого путешествия.

 

Недавно выкрашенная зелёной краской дверь открылась с тихим, едва слышным человеческому уху скрипом.

Вальтар выглядел смущенным и не смотрел мне в глаза.

- Здравствуй менестрель, – я хлопнул единственного друга среди людей по плечу. – Зайти позволишь?

Он выглядел сникшим и более невзрачным, чем обычно. Вроде бы не самая подходящая внешность для музыканта и певца, но в миг, когда  этот маленький, щуплый человечек брал в руки лютню и перебирал струны, он зримо менялся. Взгляд приобретал ясность и резкость, голос хрустальным звоном завораживал слушателей, и Вальтар становился едва ли не роковым красавцем.

- Зайти? – растерянно переспросил приятель. – Ну, заходи.

Менестрель с женой снимали домик у торговца шёлком на Ковёрной Улице, что нелепыми зигзагами пролегала вдоль русла мутноватой речушки в десять локтей шириной. Второй этаж делили спальня и кладовая, а первый совмещал в себе кухню и прихожую. Здесь Вальтар и остановился, не приглашая подняться.

- Олс, - неуверенно сказал менестрель, теребя край простенькой домашней свиты. – Здравствуй.

Друг смотрел мне в глаза, словно мореход, который в шторм до боли в очах всматривается в горизонт, надеясь увидеть кромку спасительного берега.

- Привет, - я широко улыбнулся, и по лицу приятеля пробежала волна облегчения. – Ты чего, с Ринной поругался?

- Жены нет дома, –  буркнул Вальтар.

- Это к лучшему, наверное, – сказал я. – Вальтар, мы с Чи собираемся переехать. Кое-что произошло, кое-что не самое приятное. Мы хотим уехать на Черепаший Остров. Но, сам понимаешь, вопрос в деньгах. Передвигаться всю дорогу в волчьем обличии сложно: по пути будут и Мытные заставы, и переправы, да и путешествие по землям других стай отнюдь не прибавляет долголетия.

Вальтар вымученно улыбнулся. У него были бледные губы, а под глазами серые тени, словно менестрель поднялся с постели после Болотной Лихорадки.

- Ты здоров, приятель?

Он отмахнулся.

- Продолжай. Чего ты хочешь?

- Денег, – выдохнул я и сбросил с плеча внушительный мешок. – Здесь шкуры. Песец, лиса, норка. Чем богаты.

Я улыбнулся.

- Дай сколько сможешь, при встрече рассчитаемся. Ты знаешь, я долги возвращаю.

Я услышал скрежет вставляемого в замок ключа гораздо раньше менестреля, и по запаху узнал Ринну. Когда скрипнула дверь, Вальтар вздрогнул, поспешно загораживая меня от жены. Ринна всегда недолюбливала и всячески протестовала против дружбы мужа с четой оборотней, но до открытого конфликта никогда не доходило, баба только ворчала и отчитывала муженька, когда они оставались наедине. Мне она иногда улыбалась. Особенно когда я приносил на реализацию шкуры.

Сейчас же, увидев меня в своей прихожей, она ойкнула и, закрываясь сумкой с покупками, попятилась на кухню. В мгновение ока щелкнул затвор и из кухни донеслись ругательства.

- Что это с ней? – удивленно спросил я.

- Ты точно не знаешь, что с ней? – прищурившись, жестко спросил менестрель.

- Критические дни? – я попытался шутить.

- У всего Пастушьего Града критические дни. Сегодня утром у Оленьей Тропки нашли трех растерзанных егерей. Городской колдун и бывалые охотники в один голос заявляют, что это работа оборотней.

Я сглотнул, и события принялись складываться в единую картину, словно отдельные части мозаики. Полнолуние, приход стаи и желание Разгрызающего Мослы покинуть испоганенную территорию, где на счету у волков появились человеческие жертвы. Не удивлюсь, если Разгрызающий попытается навести людей на меня.

- Я не думаю, что это твоя работа, Олс, но ты сам рассказывал, что бывает с оборотнями в двойное  полнолуние! – очень устало сказал Вальтар.

На кухне снова принялись ругаться и греметь посудой.

- Это не моя работа, Вальтар, – сказал я, ногой подвигая мешок к туфлям менестреля. – Ты дашь мне денег?

- Я просто дам тебе, сколько есть, а это забери с собой.

В мою ладонь опустились десятка три мелких серебряных кругляшей.

- Не возвращайтесь сюда, Олс. И берегите себя… Удачи!

Вальтар подошел к двери давая понять, что мне надо уходить.

- Кроме тебя и Чи здесь нет оборотней.

До прихода стаи кроме меня и Чи здесь не было оборотней!

Были, наверняка были, какие-то нужные слова, но я не нашел их, и ушел, кивнув на прощание.

Стараясь не привлекать внимания, я спокойным шагом вышел за городские ворота, а как только углубился в лес, тут же перевоплотился в волка. Кошель с пересыпанными монетами болтался в пасти. Когтями разорвал одежду и помчался к хижине.

Резкий запах взрослых самцов-оборотней. На прогалину, мягко ступая по опавшим листьям, вышли трое волков: Разгрызающий Мослы и оба матёрых претендента.

Я выплюнул монеты.

Утробно порыкивая, Разгрызающий рассмеялся.

-Среброгривый ограбил кого-нибудь? Низко пал. Волк должен убивать.

Убивать? Возможно, ты и прав, волк. Ярости не было, была лишь досада на задержку на пути. Я чувствовал, что должен быть сейчас рядом с Чи и как можно дальше отсюда, а Разгрызающий Мослы мне мешал. Я издал вой вожака. Тысячелетние инстинкты, загнанные клыками вожаков под шкуру рядовых волков, заставляли тех бояться. Бояться, поджимая хвосты, ложиться на спину, прятать клыки. Бояться, признавая силу и авторитет. Бояться, принимая покорно укусы лидера. Клык припал на задние лапы. Убивающий Воем просто опешил, а Разгрызающий Мослы на миг опустил голову. Всего на миг. Он преодолел страх, вспомнив, что именно он ведёт стаю, но мне этого хватило. Я сбил вожака с ног, разрывая горло. Слишком быстро, а оттого не слишком удачно. Я всего лишь вырвал кусок мяса из шеи Разгрызающего, но тратить время на него больше было нельзя. Справа на меня обрушился Убивающий Воем. Он попытался свалить меня плечом, но я взвился на задние лапы, чтобы напасть сверху. Воющий сделал то же пытаясь добраться сквозь густую серебистую шерсть до ярёмной вены. Я раздробил ему переднюю лапу и сбил на землю. Волк визжал, скулил, но не отступал. Клык вцепился мне в спину, грызя плоть и не переставая рычать, скорее, подбадривая себя, чем пытаясь запугать такого опасного противника, как среброгривый волк. Я развернулся, располосовав матёрому претенденту морду и шею до самого плеча. Сломанный Клык отполз, горячая кровь толчками била из порванного горла, а обрывки уха истекали чёрными каплями. Я обернулся к Разгрызающему Мослы. Пропитанная кровью шерсть слиплась в грязно-бурые сосульки, с клыков падали клочья розовой пены, но вожак не сдавался в этой главной для его лидерства битве. Мы оба были ранены, и я чувствовал накатывающие волны слабости, только вот мне было что защищать, то, что важнее статуса в стаи, а возможно, важнее самой жизни. Мы поднялись на задние лапы  отчаянной попытке повалить противника или добраться до горла…

…Я нёсся сквозь осенний лес, не боясь навести охотников на хижину. Слишком много крови было в моих следах, чтобы прятаться и выбирать обходной путь через чащу или по руслу многочисленных ручьёв. Кто сказал, что нечисть не может пересечь текущую воду? Глупость и россказни ничего не смыслящих в охоте на оборотней болтунов.

Страшнее всего было признаться себе, что опоздал. Всё: и инстинкты, и нюх, и слух, и даже зрение - кричало, что я опоздал совсем ненадолго. Скорее всего, не будь драки с волками, я бы успел.

Двое егерей с вывороченными шеями лежали рядом с хижиной - они больше никогда не будут охотиться. Еще один сидел, прислонившись к срубу, обматывая руку промокшей от крови тряпкой. Краем сознания я отметил, что это подол платья Чи.

Еще шестеро с остервенением кололи копьями что-то бурое и безжизненное. Я отказывался прийти в согласие с сознанием и поверить, что растерзанное тело волка  - это моя любимая Чи. Мне не надо было прислушиваться к её дыханию, искать пульс, чтобы знать, что девушка мертва.

Мстя за убитых товарищей, а ещё больше за свой страх перед оборотнем, егеря вбивали в поверженного врага копья.

Безумие впервые в жизни овладело мной. То самое безумие, которое заставляет оборотней убивать. Я умел контролировать его, умел управлять безумием Чи, всегда умел, но не сейчас.

Не ушел никто. Это была бойня, достойная бессмысленных уколов копьями, рвущими плоть неживого врага.

Чувствующая Издали была их кошмаром, ночной угрозой, и никто из егерей не знал, что Чи не имела никакого отношения к трагедии у Оленьей Тропки.

Это была бойня, но я не помнил, что делал.

Сознание вернулось, когда я поднял Чи на руки, чтобы внести её в начавшую полыхать хижину, которая должна была стать вечным и последним прибежищем маленькой женщины, волею Бога рожденной оборотнем.

- Олс, позволь мне попрощаться с ней.

Я не удивился, увидев менестреля. Вальтар, пошатываясь, приблизился к Чи. Она, как и положено, после смерти приобрела человеческую ипостась. В окровавленном нечто с трудом угадывалось тело молодой женщины. Вальтар, не пытаясь скрывать слёзы, упал перед Чи на колени, прижимаясь щекой к её щеке, и завыл.

Не так, как волк, а как несчастный человек.

- Прости меня, - шептал он, придерживая голову девушки.

Вальтар встал, обхватив себя выпачканными руками. Его трясло, словно в ознобе. Возможно, менестрель впервые видел столько чудовищных смертей в одном месте. Я бережно поднял невесомое тело любимой, не замечая, не видя и не желая воспринимать её мертвой. Чи шла рядом, придерживая меня за руку, улыбалась своей немного грустной, но прекрасной улыбкой. Она шла подле меня, я чувствовал это или хотел так чувствовать. Казалось, с её безжизненным телом я сжигаю в нашей хижине свою душу. Боль не просто разрывала, она стала моей сущностью. Появись Разгрызающий Мослы сейчас, я рад был бы погибнуть от его клыков.

Когда в жарких языках пламени рухнула, взметнув в вечернее небо столб оранжевых светлячков, крыша, отвернулся от хижины. Волосы опалил огонь, кожа на лице и груди жгло, так близко я стоял к пожарищу.

- Олс, - проговорил Вальтар. – Прости меня. Я спешил, хотел предупредить, но не успел. Это Ринна донесла на тебя градоначальнику.

Вальтар положил мне в ладонь увесистый кошелёк из чёрного бархата с вензелем и городским гербом. Пахло золотом.

- Хотел отдать вам деньги и сказать, чтоб быстрее уезжали, – повинился менестрель. – Если бы знал… Я бы её убил.

Я разорвал бархат, и золотой дождь просыпался в колодец.

- Я ухожу на Черепаший Остров, - сказал я другу. – Чи хотела жить там. Мне придется жить за нас обоих.

- Олс, - Вальтар поднял на меня блестящие глаза. – Я не могу в Пастуший Град возвращаться. Я ударил её, а теперь, боюсь, совсем убью. Не могу её видеть, её зависть к чужому счастью…

Я, не оборачиваясь, углубился в чащу, приглашающе взмахнул обожженной рукой. На оборотнях все заживает быстрее, чем на собаке. Жаль, что это не относится к душе. Впрочем, священники считают, что души у оборотней нет. Хотел бы я, чтобы так и было.

Чи всегда любила слушать, как поёт Вальтар. Возможно, полюблю и я.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 27. Оценка: 3,56 из 5)
Загрузка...