Анюта, 17 лет, выпускница школы

В нашем дворе время застыло и тихо всегда, даже когда шумят. Надо только прислушаться – за шумом всегда стоит тишина. Вот и сейчас…

Медовое солнце гладит площадку между пятиэтажками. Из окна видна лужа, громадная, как океан. Белыми горками цветут каштаны. Допиваю чай, выбегаю на лестницу. Танцую по ней, словно пылинка в луче. На выходе сталкиваюсь с крашеной теткой, хняные кудри прорезаны сединой. Тетка бурчит неодобрительно, я не слышу. В душе поет солнце, прохлада щекочет до визга. Не страшно, не страшно, пока я глазами вот прям не увижу экзамен, экзамен… На дворе мамаша выгуливает дитё, качает на качелях. Будем считать это хорошей приметой.

На остановке всё-таки не выдерживаю, кидаюсь нервно перебирать, всё ли в сумочке. Вспоминаю, что забыла набрать ванну воды. Поздно уже, если вернусь – выпаду из потока времени, жизнь рассыплется на кусочки, и сложить их, не ломая углы, будет невозможно…

 

Анна, 23 года

Дом полон звуков. Но слышно это, только когда лежишь на диване с головной болью. Тогда приходит без спросу стрекот швейной машинки, где-то мяукает кошка. Хлопает дверь холодильника, звякает посуда. Во дворе стучит мяч. Каштаны шелестят за окном.

Хорошо, что выходной, а то я бы наработала! Встать, что ли, заглотить обезболивающего и поспать? Тогда уж сразу две пачки, чтобы наверняка…

-- Извини, Ань, но ты понимаешь… Мы с Андреем…

-- Аня, прости. Но, ты понимаешь, она…

Грустно одной. Совсем одной. Cовсем...

Солнечный луч гладит одеяло…

 

А.И.Иванова, 42 года, инспектор Горводоконтроля, замужем, детей нет

 

Впервые работаю, что называется, на собственном дому. И не рада этому абсолютно. Когда кран с десяти-ноль-ноль до двадцати-ноль-ноль вместо воды матерно булькает -- это расстраивает. Хочется ругать продажных и некомпетентных чиновников. А когда понимаешь, что чиновник – это ты и есть…

По-хорошему, надо было самой это дело уладить. Но жизнь есть майя -- иллюзия, отвлекающая иллюзию «Я» от правды небытия. А работа – это такая майя, что отвлекает даже от иллюзии жизни.

Дождалась, письмо-жалоба поступила, надо реагировать. И на бригаду не спихнешь (трубой их по разводному ключу!) кто ж им дверь-то откроет, с ихними-то рожами?

В воздухе радостно, солнце светит. А мне бурчится. Сразу вспоминаю, как в такой вот майский денек провалила экзамен. Мечты о научной карьере осыпались, как лепестки. И ведь знала, вроде бы, материал – а не задалось. Кураж спугнула. Пришлось пойти по другой линии… Теперь ловлю пыль в конторе.

На выходе из подъезда меня чуть не сбила какая-то деваха.  Летай изящнее, ласточка, а то пингвином станешь! Не слушает, усвистела…

Так, обходим квартиры, выясняем, где ещё затаился проклятый «бульк». Если, допустим, проблема только на пятом, то дело в насосе. Если еще на четвертом или на третьем, то … тоже в нем. А насос поменяют не раньше следующего квартала, потому что нет фондов. Хотя, если бригаду сдать на денек пособить строителям, небескорыстно, конечно, а в обмен на помощь, а в департамент написать что-то особо душещипательное, то можно попробовать…

…. Пятый этаж. В правую дверь я соваться не буду – оттуда выползла коварная жалоба.

Из левой в ответ на мой стук доносится вопль. Запоздало припоминаю, что здесь -- гнездо запойной дворничихи по кличке Ангина. Так и есть, вопль сменяется грохотом и плеском, и через пять минут, с криком: «Щас-щас-щас!», Ангина вылетает на площадку и грузно топает вниз по лестнице, хлопнув дверью. Меня она не замечает.

Среднюю открывает зареванная девка в халате. Глядит на меня, как на инопланетную. Представляюсь. Взгляд не умнеет. Ладно, это не мои проблемы. Имя? Фамилия? Поведение крана? Эй, что с вами, почему в обморок?!

 

Анна-Ванна, 40 лет, преподаватель, в разводе, дочь 17 лет

 

Если утренний кофе был томным, одеваться придётся вскачь. Мне ко второй паре, но надо черкнуть пару бумажек. Ощущение – как у лошади, которая сама себя седлает. Подпруга, уздечка, подковы… Во рту вместо удил – сигарета. Это уж слишком, верчу табачную отраву в руке. Вот, так лучше, лицо разжимается. Волосы пора стричь. Пока, зеркало, до вечера! А вечером – забежать к дочке, спросить про экзамен. Убейте, не помню, что она там сдает, но это и не важно. Лишь бы сдала.

После тишины и темноты подъезда двор обрушивается водопадом: прохлада на коже, ослепительная светотень, концерт звуков, потоки запахов. Каштаны цветут. Серая кошка вскочила на форточку первого этажа, воровато огляделась, и с коротким мявом спрыгнула погулять.

У подъезда – мореобразная лужа. Маяком торчит из неё столбик с табличкой: «Место стоянки пожарного транспорта». Логично.

Девчонки играют в мяч. Слышится: «Анька! Анька!»

…В институте занятия уже начались. Задерживаюсь у открытой двери. Молодой коллега вещает: «Таким образом, многомировая интерпретация отнюдь не предполагает множество различных миров. Она предполагает единый мир, в котором сосуществуют все возможные состояния, как наблюдаемого объекта, так и наблюдателя…»

 

Анечка, 2 года 3 месяца

 

-- Ма-ма!

Как не хочется просыпаться… Но маленькие живые плоскогубцы вцепились мне в нос, а вторые -- грозят оторвать сережку. Расцепляю веки. Постель рядом пуста – значит, Андрей уже на службе.

-- Мама!

-- Сейчас, доча, сейчас…

Встретившись со мной взглядом, белокурая бестия двух лет и трех месяцев отроду радостно улыбается и пытается «помочь» -- развести мне ресницы пальчиками. Мычу и отмахиваюсь головой. Вставать лень. Но попытки заснуть пресекают строжайшим тоном:

-- Мама!

Поднимаю голову. Начало прекрасного дня. Перистые облачка над крышами. Жужжат пчелы. Где-то мяукает кошка.

-- Мама!!!

Придется вставать…

Через час выбираемся на двор. Погода прямо-таки ласкается, Тайфун, принявший облик моего ребенка, жаждет рассеять энергию по каруселям и песочнице. Две девчонки постарше стучат мячом, они ей не компания. На качели?

 

Ивановна, 64 года, пенсионерка

 

Утром сидеть на лавочке бесполезно. У меня окно на первом, вижу: несутся, как угорелые. Никого не замечают. Сначала Анька пробежала. Потом Анна-Ванна пилит, пригнувшись, как против ветра. Потом прихромала крашеная мымра из Водоконтроля, пошла по этажам, Ангину пугнула. А вышла эта, с ребенком которая, муж у нее ещё на машине ездит, название забываю: то ли «ДудИ», то ли «Спел»…

На лавочку я выхожу как раз, когда солнце смягчается и уходит за крышу. Небо густеет, в нем появляются голуби. Дневной свет из жары делается теплом, греет мягко. Вечер ложится на двор, как букет цветов на девичьи колени. Чешу за ухом кошку. Приблудная муська, верная, как собака. Гулять ходит через окно.

Вот и «Водоконтроль» домой шкандыбает. Ей перебегает дорогу Анна-Ванна. Доносится:

-- Когда…?!

-- … фондов!

-- … понимаете!

-- … и не хочу!

-- … писать!

-- … пишите!

Обе подходят к подъезду. Спор бурлит, как стиральная машина вертикальной загрузки.

-- Да Вы хоть понимаете, что вода является веществом постоянно меняющимся, текучим, непостоянным по форме!

-- И?

-- Следовательно, она реально не существует! Нечего к ней привязываться! Скажите себе: «Вода – это не Я», сразу полегчает!

-- А вот и нет! Она одновременно существует и не-существует! С двадцати ноль-ноль до десяти ноль-ноль – существует, а днем – нет! Так что извольте!

Спорщицы выдохлись. Пора заводить разговор.

-- Анна-Ванна, Вы слышали? Анька с четвертого этажа отравилась! Таблетками, аж две пачки сглотнула. Вот госпожа подтвердит, она «Скорую» вызывала.

Из подъезда выкатывает малявка в коляске. За ней – мамашка с пакетом.

-- Да вы что! С чего это?

-- Да кто ж её знает!

-- Ма-ма! Е-хать! -- крошечная девчушка встает в коляске и отчаянно трясет подлокотники.

-- Нет-нет, доча, погоди! Расскажите подробнее!

-- Подумать только!

Вскоре у подъезда толпятся чуть ли не все обитательницы двора. Бабушка с кошкой. Две девчонки, одна из которых держит мячик. Тоненькая школьница. Пухлая продавщица. Дама-доцент с сигаретой. Чиновница со служебным портфелем. Мама с коляской. Элегантная дама. Усталая дворничиха. И еще и еще: девушки, девочки, женщины, тетки, дамы…

-- У меня тоже было, когда парень к подруге ушел, и тоже весной, но я сдержалась…

-- И у меня…

-- У меня было, но я подумала, это глупость…

-- А я сказала себе …

Последней подходит совсем старая бабушка. Тяжко падает на скамейку, кладет рядом костыль.

-- Чего-то случилось-то? – спрашивает она.

-- Да вот, женщина в больницу попала. Анна.

-- Я тоже Анна, -- скрипит старушка.

И наступает тишина.

 
 
 

Обсудить на форуме