Пролетая над Землей

 «Голуби летят над нашей зоной…» - из одной блатной песни.

 

Федор Жабоедов по прозвищу Жаба тяжело опустился на тюремные нары. Ох, тяжело и гадко было у него на душе! Уже второй месячишко тарахтел Федор в казенном доме, а до сих пор не мог поверить в случившееся. Бывший военный, а ныне ЗК все переваривал произошедшее с ним за последние полгода.

Казалось бы, после увольнения из органов  Федор твердо встал на ноги, открыл свой куриный инкубатор и распивочную «Лас Вегас», оброс полезными связями, благо в райцентре поток желающих обзавестись цыплятами аль плодовитыми несушками подешевле никогда не иссякал. Да и с женой, Натальей, жили в лад, воспитывали сына Викентия.

Тем страшнее было для Федора известие, что спуталась жена с районным прокурором,  Калистратом Тихомировым. Мужик он был видный, с пышной седой шевелюрой и монаршими усами. Не верил Федор слухам, пока в один летний день не вернулся с инкубатора раньше времени и не застал Калистрата с Натальей в их семейном ложе! Конечно, случился грандиозный скандал, и Жабоедов решил выгнать неверную жену прочь! Но, видимо, запало крепко Наталья в Калистратову душу, нашла ключ к его сердцу. И подговорила прокурора избавить ее от надоедливого мужа, а заодно и прибрать к рукам бизнес-империю Федора.

Вот и вышло так, что однажды утром к Федору вломились дюжие молодцы из группы захвата, да и доставили его прямо в домашней одежде в райотдел! Прессовать стали сходу, обвинив в краже дойной  козы у гражданки Максимихиной.

­− Да нахрен мне ваша коза! – злобно выкрикнул Федор.

Старлей Бука лишь снисходительно улыбнулся.

− Не знаю, Федор Михайлович, не знаю… Вот только у нас уже и свидетель имеется, − загадочно сказал Бука, и крикнул, − ведите сюда Соколова!

Два других милиционера ввели в кабинет небритого, ханыжного вида мужичка, который охотно подтвердил, что лично видел, как гражданин Жабоедов, воровато озираясь, уводил козу с подворья гражданки М.

– Ну, какие еще нужны доказательства? – с улыбкой спросил старлей.

В ответ Федор сочно выругался.

– Ладно, не хочешь козу, будет тебе кое-что похлеще… − процедил страж закона.

Теперь Федору было предложено взять на себя убийство гражданина Яресько, тунеядца и хронического алкоголика. По версии следствия, Федор с ним выпивал, а потом случилась ссора, и он, схватив чекушку, убил ею гражданина Яресько. Свидетелем, конечно, был Соколов, который тоже выпивал с ними, но успел убежать от разъяренного Федора.

«Свидетель», конечно, подтверждал любые слова старлея, ибо ему в награду была обещана бутылка водки, и он сгорал от нетерпения, предчувствуя знатный пир и готов был подтвердить хоть пришествие марсиан на Землю!.

Федор же понимал, кто инициировал весь этот бред, чем для него это закончится и был чернее тучи…

Надо ли говорить, что судилище, последовавшее дальше, было больше похоже на цирк, и сел таки Федор на три года за кражу козы. Но он точно знал, что так это не оставит, и обидчики будут покараны.

 

Жабоедов проснулся от странного шелеста, бормотания и сияния, исходившего от тюремной параши. Сначала он подумал, что все это сон, но ведь он ясно слышал храп сокамерников, шелест дождя за тюремным окошком, какие-то скрипы. Хуже то, что он услышал в шепоте свое имя и уже решил, что просто тронулся умом, тем более что сокамерники мирно спали, ничего не ощущая, не прибежала и охрана блока. Медленно и тихо встав с тюремных нар, Федор зашагал к туалету. Постояв минуту в нерешительности, он снял крышку с тюремного толчка и чуть не ослеп от дивного сияния и ярких красок, вырвавшихся оттуда. А вместо смрада ощутил чудесное благоухание неведомых цветов. Охнув, Федор опустился на колени.

– Федор, Федор, посмотри на меня… – нашептывал голос из отхожего места.

И так десятки раз подряд. Тряся головой, Жабоедов поднялся с колен и заглянул внутрь. От удивления он аж приоткрыл рот. Из тюремной параши на него, Федора, взирал невообразимой красоты единорог, словно из мультфильма.

– Федор, я вызволю тебя из темницы, − пропел единорог, – только доверься мне.

Федя словно впал в транс. В висках началась глухая пульсация, ноги стали словно ватными, язык онемел. Он, будто под гипнозом, начал наклоняться к магическому сиянию и через минуту его пальцы дотронулись до испускающего эти дивные краски рога. Федор потерял сознание.

Очнулся он, сидя верхом на единороге в своей полосатой тюремной робе. Они мчали по какой-то неведомой стороне. Федор не мог поверить своим глазам – вокруг порхали огромные бабочки, сновали ловкие бурундучки, эльфы и гномы проносились мимо на огненных колесницах, а по обочинам стояли и следили за порядком отряды боевых мышей и перепелок при щитах, клинках и шлемах. И все они отдавали ему, Федору, честь.

Федор резонно спросил у единорога, где он находится и что, собственно, происходит. Единорог Борис поведал Жабоедову, что мчат они по планете Светляндии, куда попали через магический чудо-портал, открывшийся в тюремном туалете, но это не конечная цель, ибо за Федора замолвил словечко его давний товарищ. Когда единорог назвал его имя, Федя аж охнул. Это же был его бывший сослуживец и однокашник, который загадочно исчез семь лет назад.

– Не задавай вопросов, друг, – строго предупредил единорог Борис, – ты скоро сам все увидишь. И, включив свою роговую сирену, ловко согнал с дороги замешкавшихся соек, клевавших погибшего бурундука.

Через какое-то время, миновав волшебных лес, они добрались до берега реки с оранжевой водой, где плескались сотни выхухолей. Единорог сбавил ход.

– Ну что же, Федор, вот мы и добрались, – молвил Борис, – теперь ступай в воду, иди до середины реки и не оглядывайся. Как дойдешь – тебе откроют Тайные Врата, и ты окажешься там, где тебя ожидает твой товарищ.

Федор поглядел прямо в мудрые глаза единорога.

– Боря, а где он меня ждет? – с опаской озираясь, спросил Федор.

– Не дрейфь, будь мужиком! На Земле, хоть и в необычном месте, – подбодрил его единорог, – ну, ступай, не тяни время. И не оглядывайся, не гневи Кита.

Федор не стал выспрашивать подробности и покорно поплелся в оранжевую мутную воду. На середине реки у него резко потемнело в глазах, его повело в сторону, и он снова потерял сознание.

 

Очнулся он, дрожа от холода, в каком-то лесу. Застонав, открыл глаза.

– Так, так, так! – крикнули у Федора над ухом. – Какие люди прибыли!

Федор узнал голос своего друга, бывшего спецназовца Виктора Петрова. Он тут же повернул голову и увидел мощного, горделивого голубя, сидящего рядом на пне.

– Это мне снится… – пробормотал Федор.

– Нет, друг, это я, – молвил голубь, внимательно и зорко поглядев Федору в глаза, – просто я закован в голубиное тело уже как семь годков, – хмыкнул Виктор.

Федор снова лишился чувств.

Очнулся Жаба от резких вспышек боли где-то в районе щиколотки. Застонав, он присел и снова увидел голубка, который его, собственно, и клевал.

– Ну, наконец, – вздохнул голубь Виктор, – прости, но у меня не было времени ждать, пока ты придешь в себя, Федя, а сейчас тебе следует пережить еще одно потрясение, – вздохнул голубь, – нынче тысяча девятьсот тридцать восьмой год и мы близ лагеря каторжников в сибирской глуши! И твоя ситуация сейчас весьма кстати, спасибо единорогу, что надоумил меня! – Заверещал голубь. Федор же увидел в глазах голубя Виктора легкое безумие.

– У тебя есть что-то из две тысячи двенадцатого года? – спросил его Виктор.

Опешивший Федор достал из кармана телефон, нелегально переданный ему в камеру.

– Тысяча чертей, мобила! – заклекотал, захлебываясь от восторга, голубок.

Наконец голубь рассказал Федору о своем безумном плане. С такой невиданной тут вещью тот должен попасться охране лагеря. Те, конечно, надут телефон, но не поймут, что это, и шум пойдет на самый верх! И, авось, им заинтересуется кто-то из властной верхушки. А дальше план голубя был коварен и дерзок. Слава, власть и могущество всегда манили Виктора, еще в человеческом теле. Манили и теперь, в голубином.

Затем настал черед Федора рассказывать о произошедшем, и тут шокирован был Петров! Проклятый Калистрат! Как потом узнал голубь Виктор, именно сей судья из личной неприязни заказал его одному магу (да и сам маг ревновал свою жену к Виктору), и тот заковал его в голубиное тело! Сначала Виктор думал вернуться и заклевать негодяя в предрассветный час, потом же решил повременить с местью, наслаждаясь новыми возможностями в голубиной личине.

Вот так и встретились два старых друга.

 

Вечером, во время обхода лагеря, дежурный вертухай обнаружил Федора. Конечно же, его немедленно задержали, обшмонали, нашли телефон и немедля  повели на допрос к начальнику лагеря майору Некрасову.

– Ну, тварь, колись! – Сходу начал майор. – Кто тебя прислал? И что это такое? – И Некрасов выложил на стол мобильный.

– Кажись, Ваня, взял ты иностранного шпиона, – обратися майор к задержавшему Федора вертухаю.

– Товарищ майор… – начал было Федор.

– Молчать, сука! ­– Гаркнул Некрасов, – ты, гнида, чей? Японский, американский, чей? – И неожиданно ударил Жабоедова под дых.

Спустя полчаса Федор охотно признал себя японским шпионом, который прибыл в СССР с целью уничтожить самого товарища Сталина.

Шум поднялся страшный, до Москвы. Сам товарищ Берия немедля вылетел на военном самолете в ближайший к лагерю город.

Пребывание в одиночке показалось Федору вечностью, да и не знал он, где  Виктор и удастся ли его хитроумный план.

Голубь Виктор же тем временем, словно шальной истребитель, мчал в Соликамск, где остановился Лаврентий Павлович. Берия крепко спал после напряженного перелета из Москвы. Не проснулся он и от тихого шума, когда голубь через дымоход пробрался в покои наркома. Сергей ведь был спецназовцем, и научился ловко справляться с голубиным телом. К тому же он отлично овладел птичьим языком, и голубиный слеток, ночевавший на крыше, подсказал ему оптимальный ход. Ничего не услышала и стража, лишь утром Лаврентий Павлович проснулся в скверном расположении духа и с какой-то тяжестью в желудке.

На следующий день Берия прибыл в лагерь, где к нему сразу же привели Жабоедова и положили на стол его мобильный.

Федор был шокирован, увидев живого Берию.

– Лаврентий Павлович…– выдохнул он.

– Хитер, засранец, удивление еще изображает, – хмыкнул Берия, откинувшись на кресло, – кто тебя прислал, падаль? И что это? – вопросительно посмотрел Берия на сотовый.

– Телефон, товарищ Берия, – дал ответ Федор.

– Ах ты контра поганая, – разъярился Берия, –  шутить еще будешь, да я тебе…– И тут он внезапно осекся, покраснел, и стал надсадно кашлять.

К нему бросился майор Некрасов, но тут  Лаврентий Павлович резко выпрямился, в приступе кашля открыл рот, а изо рта показалась голубиная голова с хитрыми глазками. Пробравшись ночью в пищевод товарища Берии, голубь Виктор ждал своего часа, и этот час настал! Он торжественно оглядел присутствующих.

– Что…– Начал было Некрасов и кинулся к Берии, но позади послышались щелчки взводимых курков и майор застыл. Ведь он не догадывался, что охранники были давно в сговоре с голубем. Не придавал значения майоришка и тому, что фамилии стражников были Голубин, Голубченко, Голубок и Голуболюбов. И родом все они были из трёх деревень, где издавна практиковался культ Голубя. И когда эти парни встретили Виктора, то признали в нем мессию.

Они незамедлительно выполнили указания голубя, и через десять минут Берия и майор Некрасов томились в одиночках.

После этого голубь присел на стол близ Федора и поведал тому свой план, согласно которому он намеревался, введя товарища Берию в транс, построить в СССР культ Голубя и придти к власти. Возможно, путем магии удастся заставить всех членов ЦК стать ретивыми поборниками Могущественного Голубя, повести курс партии на голубизацию и в итоге избрать его, голубя Виктора, главой ЦК КПСС.

Федор видел, что голубок немного одурел, но согласно кивал, боясь прогневить того.

А сейчас, по словам голубя, Федору нужно было отправиться обратно в свое время, а помогут ему в этом знакомцы Виктора с планеты Покпокия. Как сказал Виктор, за Федором прилетят на космическом корабле куры с этой планеты. Федору показалось же это все сущим бредом: какие куры, на каких кораблях? Но он решил терпеливо ждать назначенного часа.

На следующий день Виктор повел Федора на поле за лагерем, и, к несказанному удивлению Жабоедова, спустя час перед ними приземлилась летающая тарелка, извергая языки пламени. Из нее неспешно вышел статный петух Марсель. Они с голубем Виктором тепло поприветствовали друг друга, потом обнялись. Виктор обо всем поведал Марселю в деталях, и петух с радостью согласился доставить Федора в его время, только заметил, что надо спешить, пока одноглазый пурпурный кот еще не изрыгнул портал. Виктор, конечно, согласился с этим резонным доводом.

Во время межвременной одиссеи Федор  нашел общий язык и с Марселем, и с другим петухом, Андроником, который был за штурмана и всю поездку мучился от диареи, переев зеленых кукурузных початков.

Наконец, пролетев мимо безумного лица и пурпурного кошачьего неба они прорвались в две тысячи двенадцатый год и начали приземляться на вспаханное поле. Федор видел, что внизу их ждали несколько человек на двух  грузовиках, набитых чем-то доверху. Жабоедов заметил, что при виде этих грузовиков петухи пришли в огромное возбуждение, их клювы стали ритмично открываться, а ноги подрагивать.

– Там же комбикорм, – объяснил ему все петух Андроник.

Оказывается, на их планете комбикорм был страшным деликатесом, а вот золото не особо ценилось, и они наладили торговлю с одним человеком, снабжая того золотом в обмен на лакомство.

А человек этот, бывший майор Ящук, побывавший во время своих безумных странствий на Покпокии и познакомившийся с курами, после того, как его таки выжили из органов, решил наладить сей бизнес, подобрал надежных партнеров, которые вскоре привыкли к разумным курам. Жил теперь Ящук припеваючи.

Но в этот раз майор был удивлен. Вместе с Марселем и Андроником из корабля вышел человек, которого Ящук никогда не видел. К майору тут же подлетел Марсель и, обняв крылом, отвел в сторону. Там и объяснил он Ящуку, кто сей человек и какая помощь ему требуется. И передал привет от Виктора. Ох, разумеется Ящук помнил голубя, с которым встретился в 1812 году! И, конечно, согласился исполнить его просьбу.

Так и поселился Федор у бывшего майора, а нынче комбикормового короля Ящука дома, ведь он числился беглым ЗК, и идти домой было опасно.

Для Федора потянулись длинные и одинаковые дни, он смотрел ТВ, бродил по дому и ждал обещанной весточки от голубка.

И вот в один дождливый вечер, спустя месяц после возвращения Федора, в окно его комнаты постучали. Тот боязливо отдернул занавеску. И каково же было его удивление и радость, когда он увидел за окном Виктора.

– Пусти, Федя, – пролепетал голубок.

Федор быстро открыл окно и увидел, что его товарищ совсем плох. Половина хвоста была вырвана, голубь волочил лапу, на клюве было множество сколов от срикошетивших пуль и разорвавшихся гранат.

– Все провалилось, Федя! За Берией приехал отряд НКВД, обеспокоенный тем, что он не выходит на связь, и мы ничего не успели им противопоставить! Мои парни были убиты в перестрелке, я же заклевал троих, но тоже еле унес хвост, – и голубь всхлипнул. Федор обнял страдальца.

– И что ты теперь будешь делать? – спросил он.

– Есть идея, Федор, – и взор голубя снова стал стальным. Виктор обсказал Федору свой новый план, и первоначальный скепсис на лице Жабоедова сменился понимающей ухмылкой.

 

Судья Калистрат отдыхал в своем особняке за городом после тяжелого дня. Из динамиков дорогой стереосистемы звучала его любимая группа «Воровайки».

Внезапно мелодичные женские голоса прервали крики и мат с улицы. И, будьте уверены, Калистрат узнал этот голос. Ба, да это же этот придурок, Федор Жабоедов! Совсем видать после побега крыша съехала. И как он пробрался во двор через забор с сигнализацией?

– Ну, сейчас я тебе покажу, – процедил Тихомиров и взял из шкафа свое ружьишко. Не включая во дворе света, и наливаясь злостью от ругани Жабоедова, Калистрат вышел в прихожую и высунул в окно ружье.

– Сейчас тебя ждет небольшой сюрприз, козел, – хмыкнул Калистрат и поймал Федора на мушку. Но не успел он выстрелить, как что-то затрепетало и лицо Тихомирова обожгло страшной болью, он выронил ружье и начал пятиться в комнату. Но голубь накрепко впился в судейское лицо и наносил своим стальным клювом все новые и новые удары! При этом он разрывал когтями щеки Калистрату, а хвостом заткнул ему рот, заглушая крики.

– Жить хочешь? – прошептал голубок на ухо Калистрату.

И тут, впервые с трехлетнего возраста, Тихомиров обмочился, узнав, чей это голос.

– Пощади, Виктор, не убивай, – просипел судья.

Понукаемый ударами клюва, Калистрат вышел во двор, где его со смехом встретил Федор, которого через неприступный забор перенес на крыльях голубь.

Через час Калистрат с забитым перьями ртом, мыча, оказался в лесу. Его переодели в тюремную форму, положили в карман два телефона и ключи от его машины с брелоком сигнализации, а потом насильно засунули в магическое дупло, и через минуту Калистрат перестал существовать для этого мира.

Зато он появился в 1938 году, близ лагеря каторжников, где недавно был бой между голубем и НКВД. Дальнейшая судьба Калистрата была незавидной, и тюремная камера, в которую он запроторил Федора, показалась бы ему высшим блаженством, но увы.

 

На следующее утро Наталья, жена Федора, проснулась от стука в окошко. Подойдя к окну, она никого не увидела. Лишь на подоконнике лежало красивейшее разноцветное яичко. Она ахнула, открыла окно и взяла его, пытаясь понять, что за дивная птица его снесла. Через секунду квартиру сотряс мощнейший взрыв, термоядерный микрозаряд, находившийся в яйце, разворотил квартиру и ничего не оставил от подлой Федоровой женушки. Она, конечно, не знала, что это чудо яичко снес голубь Виктор, модифицировавший свой организм и ставший нести яйца с сюрпризами по мере надобности. Не поняли ничего и взрывотехники, обследовавшие квартиру.

 

Спустя месяц Федор неспешно вел свой Аккорд по трассе, направляясь на юг, в багажнике лежало золотишко, подаренное Ящуком, а рядом сидел сын Викентий. А что же голубь Виктор, спросите вы? Вот и я не знаю, где он сейчас, но верю, что голубок еще не раз вспорет синее небо своим могучим силуэтом на этой или иной планете, и пусть его полет будет легок и быстр! Вот и рассказу подошел конец, а кто прочел и не плевался - тот и вправду молодец.

 
 
 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 11. Оценка: 3,45 из 5)
Загрузка...