Послание с Земли

Все, что я помню о дне, когда я встретил его, - это мой прилет в трактир на остров Зонт. Огромная крыша единственного здания, находящегося там, имела характерную форму, оттуда и название. «Сколько веков этой штуке?» - подумал я, когда впервые увидел на ней заплаты из погнутого железа. Синие, красные… они накладывались друг на друга, заставляя мои глаза разбегаться. Неровная постройка, как большая гора, заслоняла собой небо, и о нем даже на время забывалось, что казалось непривычным, ведь небо, насколько я помнил, было везде: и ниже, под слоем почвы, и выше, над головой. Остров висел в воздухе, как и все остальные, на которых мне когда-либо доводилось бывать.

Путешествуя по бескрайним облачным просторам, я никогда не забирался так далеко. В этих местах было мало людей, и тишина, которую я застал здесь, побуждала меня снова и снова прокручивать в голове речи своих близких и друзей, оставшихся там, откуда я прибыл. Я не любил, когда было тихо, мне сразу становилось одиноко. Наверное, поэтому я заговорил с ним тогда.

- Тут свободно? – спросил я, встав у шаткого столика, за которым он сидел.

Повертев в руках модель крылатого корабля, он, не отвлекаясь, кивнул и продолжил что-то выцарапывать вилкой на корпусе. Я сел и оглядел террасу, где располагалась трактирная поварня. Четыре человека играли в карты за одним из десятка столов, хозяйка заведения хлопотала над кастрюлями, пыхтящими паром. Ничего не привлекало внимания. Разве что…

Остановив взгляд на черной дыре в дощатом полу, я крикнул женщине:

- Что здесь случилось?

Она махнула рукой:

- Еще один провалился. Вчера доложили, что шлепнулся на остров ниже. Но не беспокойтесь! Не будете прыгать, как тот выпивоха, - не сыщите беды на свою голову. Да и где сейчас лучше?

«Нигде», - ответил я мысленно.

Мой мир сегодня был на грани разлома. Он представлялся мне очень хрупким. Столько людей гибло, проваливаясь в бездну… Почва островов становилась непригодной для жизни и выращивания овощей и фруктов. Население Облачных Просторов умирало от голода. Острова с каждым днем улетали все дальше друг от друга, сложнее становилось передвигаться между ними… Можно было перечислять бесконечно. Но большинство из тех, с кем я разговаривал, отказывались обсуждать трудности общего положения. Возможно, потому, что люди были слишком заняты собственным выживанием. Мало кто сейчас желал говорить о мире в целом.

Я посмотрел за перила рядом со своим столиком и увидел все то же скучное, бескрайнее облачное небо. Серой стеной, переходящей в потолок, оно нависало над открытой террасой и в своем горделивом молчании будто насмехалось надо мной: верно, готовилось мной отобедать.

Правда ли мы, люди, навсегда могли в нем затеряться, могло ли оно поглотить нас полностью?

Небо вряд ли обладало разумом, но тогда мне чудилось, что оно знало что-то, чего не знаю я.

От мыслей меня отвлек голос человека, сидящего рядом. Я немного растерянно улыбнулся, когда он внезапно заговорил со мной, словно мы старые знакомые:

- Я все придумал. – Он поставил передо мной модель корабля, и глаза его загорелись. – Завтра, как только я доделаю свой крылач, я полечу туда и найду то, что правители пытаются от нас спрятать.

- Что ж… хорошо, - протянул я. – Но если ты собираешься перемещаться на этом, ты вряд ли улетишь далеко.

Уголок рта человека дернулся вверх. Он молчал, и я решил представиться:

- Я Конт, рад знакомству!

- Безумный Глуго… к твоим услугам! - срифмовал человек и тут же засмеялся.

Потом внезапно замолчал. Подъехав ко мне на стуле, он схватил меня за локоть, огляделся по сторонам и зашептал:

- Если я поделюсь с тобой одной тайной, ты обещаешь рассказать о ней всем, кого знаешь?

Предложение прозвучало неожиданно, неправильно, почти безумно. И тем не менее я не нашел другого выхода, кроме как кивнуть.

- Я слышал об одном путешественнике, он летал вниз. Искатель. Он преодолел первичные облака и туманы в одиночку, потом покинул основное скопление островов и углубился в пустоту. Но его поймали. Стража вернула его назад, отобрала крылач и упекла в тюрьму. Я думаю, правители не хотели, чтобы он обнаружил что-то там, за пределами досягаемости обычных людей. Они скрывают это от нас! А теперь вопрос: что такого важного мог обнаружить искатель?

- Еще один… остров? - запинаясь, я произнес первое, что пришло на ум.

- Лучше. Там есть Земля. Прочная, нетронутая.

- Что такое «Земля»?

Глуго мечтательно прикрыл глаза.

- Крепкий слой почвы под ногами, но не такой, какой мы привыкли видеть, не испорченный, и обновляющийся сам по себе. Он может простираться на многие километры во всех направлениях. Размеры Земли нельзя ни с чем сравнить. Только представь! Это могло бы стать решением всех наших проблем. Мы выращивали бы зерно, овощи на больших полях, не боялись упасть… У каждого скитальца, такого, как ты и я, появилось бы место, где он смог бы осесть. И всякий бы, уходя из дома, знал, что, когда он вернется, дом будет ждать его там же, где и был, когда хозяин покидал его, а не летать где-то в небе: пойди разыщи!

Глуго задумался и на мгновение сник. Где-то каркнула птица. Стоило мне подать голос, как он снова с восторженным интересом включился в разговор. Я сказал ему следующее:

- Найти такое место было бы прекрасно, но я не уверен, что оно существует где-то, кроме твоего воображения.

Тогда он откинулся на стуле и некоторое время задумчиво смотрел на меня. Мне было неуютно, но я стойко выдержал этот взгляд. Ни один мускул на моем лице не дрогнул.

- Хочешь узнать, прав ли я? Летим со мной! Мне не помешает помощник.

- Боюсь, не выйдет. Я хочу заработать денег, чтобы обеспечить семью. Она осталась в главном скоплении островов.

- Ищешь работу? Здесь?! – Глуго подавился смехом. – Я буду платить тебе вдвое больше, чем любой из этих проныр! А чтобы окончательно развеять сомнения… - Он поднялся с места и, подтолкнув меня к поручням, указал куда-то вниз. – Вот! - Мой новый знакомый помахал фигуркой корабля у меня перед носом. - Старшая сестрица этой крохи.

Когда Глуго убрал игрушку, я присмотрелся к облакам, в которые он тыкал своим мозолистым, испачканным в саже пальцем, и увидел «старшую сестрицу».

- Моя работа. До последнего гвоздика.

Это был отличный самодельный летун из дерева с двумя кабинами. Привязанный к корням, что торчали из острова, он покачивался на дымчатых волнах, острый нос длинного корпуса то исчезал в облаках, то снова выныривал. Даже отсюда я различал глухой скрип от этих движений сквозь ветер, воющий у меня в ушах. Кожаные крылья крылача были сложены. Только тепло огня, вдуваемое внутрь воздушной подушки над корпусом, удерживало его в воздухе.

Я оглянулся на кастрюли, взгромоздившиеся на поварской стойке и позади нее. Над ними все еще суетилась хозяйка трактира. Потом взгляд мой упал на огромную дыру в полу, и я поежился, вспомнив, что произошло тут не так давно. Правда ли я хотел остаться и работать здесь? Я снова посмотрел на крылач, и ответ в моей голове всплыл сам собой.

- Ладно, идет, - быстро проговорил я.

Глуго удовлетворенно улыбнулся.

 

Не могу сказать, что я верил в существование спасительной «Земли», о которой без устали твердил мой новый напарник. Хотя, если начистоту, в детстве я слышал пару историй о ней. Мать рассказывала мне их перед сном. Также отчасти мне были знакомы легенды о том, что где-то под нами есть целый мир, полный пространства, красочных пейзажей и живительных благ, способных сделать любого человека счастливым. Едва ли что-то из этого могло быть правдой хотя бы наполовину. Но Глуго был неумолим в своем решении отыскать Землю.

Он исправно платил мне. Откуда он брал деньги, для меня так и осталось загадкой. Одевался Глуго довольно бедно, а на обед всегда ел одно и то же, простую похлебку с бобами. Так или иначе, это меня не касалось. Важно было то, что с этого предприятия я имел хорошую прибыль. Это помогало мне закрывать глаза на некоторые выходки моего напарника. Человек он был поистине странный и совершенно не привыкший общаться с людьми, зато умевший находить общий язык с созданиями, несколько отличавшимися от людей.

Однажды, кажется, на четвертый день путешествия, я встретил его, когда вывешивал сушиться белье на палубе. Стояла ночь. К тому моменту я не видел Глуго целый день. Крылач был небольшой, всего один коридор объединял наши кабины. Как моему знакомому удавалось прятаться от меня целые сутки, я так и не понял. Но я забросил эти мысли сразу, как только услышал у себя за спиной чей-то вой.

Спотыкаясь в темноте, Глуго пробежал вперед по палубе. Я едва успел отпрыгнуть. Его глаза блестели в предвкушении чего-то, меня он даже не заметил. Замерев и выпрямившись во весь рост, одной рукой он ухватился за загибавшийся кверху нос крылача. В другой руке он держал бутыль с водой. Прополоскав рот, он расслабленно прикрыл веки. Гулкий вой послышался снова. Тут-то я и осознал, что звук исходит от моего напарника. Теперь Глуго кричал во весь голос, он будто звал к себе что-то. Его клич эхом отражался от облачной глади, над которой двигался наш корабль. Я заметил ее, когда подошел к товарищу по команде и выглянул за борт. Ровная поверхность, растянувшаяся под нами синим полотном, была покрыта пятнами теплого света. Вероятно, он лился с островов, прятавшихся где-то внизу. Если бы все облака, кроме тех, что внизу, сейчас исчезли, я бы решил, что вижу что-то знакомое. Словно мне уже снилась эта текучая синь. В ней хотелось искупаться. Она напоминала мне озеро. Большое и бесконечное. Мог ли я видеть это раньше?

Я облокотился на бортик и насмешливо посмотрел на Глуго.

- Ну, и что ты делаешь?

- Пение зовет их.

- Кого?.. Что за пение?

- Так поют их матери. Я думаю, поэтому оно привлекает их.

Мне показалось, что в облаках что-то зашевелилось. Потом еще и еще…

Улыбка исчезла с моего лица.

- Эй, что происходит?

Но Глуго больше не говорил со мной: он был слишком занят, продолжая прерывисто завывать.

Во мне нарастало волнение. В следующую секунду на ничтожном расстоянии от меня вынырнул и прошелестел мимо огромный перепончатый плавник. Я отпрыгнул от бортика. Пока я переводил взгляд с облаков на Глуго, пытаясь понять, что я только что видел, создание, которому принадлежал плавник, загудело где-то под крылачом. Очевидно, его пародировал мой напарник. Глуго повеселел, услышав ответный вой.

Все, что скопилось на палубе за пару дней, затряслось. Все склянки, мешки, инструменты и фонари запрыгали на месте. Я испуганно схватился за гарпун. Плавников уже было несколько. Они мелькали то там, то тут, отовсюду слышался гул.

- Прекрати болтать с ними! Они нас сожрут! – крикнул я Безумному Глуго.

Он не обратил внимания. Сложив руки у рта, он завопил так громко, как только мог. И вдруг стало тихо.

Мое дыхание участилось. «Неужели все кончилось?» - подумал я. Но не тут-то было. Я посмотрел под ноги и увидел, как широкая тень наползает на крылач. Тот, кому она принадлежала, был у меня за спиной. Глуго, находившийся передо мной, повернулся и поднял руку в приветственном жесте. Его глаза светились от счастья. Я не хотел даже думать о том, с кем позади меня мог здороваться этот сумасшедший.

Я медленно повернулся.

На меня с высоты глядел глаз огромной рыбы. Зрачок, окруженный грязно-желтой радужкой, некоторое время, не отрываясь, гипнотизировал меня. Но потом его обрамление расползлось в стороны и стало похоже на раскрывшийся подсолнух: рыба сфокусировала взгляд. Этому чудовищу я не нравился. Опомнившись, Глуго подпрыгнул ко мне, выхватил гарпун у меня из пальцев и, не задумываясь, бросил за борт. Я был настолько ошеломлен, что даже это не смогло вывести меня из оцепенения. А ведь гарпун стоил недешево… Мне почудилось, что животное вздохнуло с облегчением. Жабры его приоткрылись, и на нас с напарником хлынул теплый, дурно пахнущий воздух. Белье, которое я развешивал пару минут назад, затрепыхалось.

- Сорогот, - сказал Глуго. – Он не любит показываться на глаза. Но, если ты когда-то встретился с ним и подружился, он будет приплывать на твой зов вместе со стаей всякий раз, когда тебе это необходимо.

- Для чего ты позвал его?

- Ты же в курсе, что мы направляемся к правителям? От них можно ждать чего-угодно, беря в расчет сложившуюся ситуацию. – Глуго сделал серьезное лицо. - Я решил подстраховаться.

- Взять его с собой?

- Конечно, нет.

Гора упала у меня с плеч.

- Не его. – Мой напарник вдруг зажмурился и весь сжался, будто к чему-то. – Его детенышей.

В этот же миг на него налетела куча маленьких сороготиков. Повалив его на спину, они стали тыкать в него своими перепончатыми крыльями с зубчиками на конце. Они кусали его за уши и радостно пищали. Малыши мало походили на свою мать. От рыбы у них присутствовал только хвостовой плавник. По всем остальным параметрам они больше напоминали крупных ящеров, на которых я нередко натыкался в основном скоплении островов.

Стоило мне повернуться и посмотреть туда, откуда они прилетели, как вторая стайка детенышей выпорхнула из-под крылача и набросилась на меня. Я думал, они защекочут меня до смерти, но Глуго вскоре отвлек их. Сороготы принялись играть с выстиранной рубахой и другим влажным тряпьем, которое я успел развесить на палубе.

До утра я наблюдал, как мой напарник возится с сороготами. Он играл и разговаривал с ними, словно они все понимали. Глуго рассказывал им о картах неизведанных островов и об ошибающихся правителях, о собственных снах и, конечно, о Земле. Сороготам он нравился таким, какой он есть. Им было все равно, как он ведет себя и во что одевается, что ест и что говорит. Глуго ощущал это, и, скорее всего, поэтому старался угодить гостям крылача, подкармливая их хлебом, сыром и медом из своих запасов.

В первый день путешествия на мой вопрос «кто твои друзья?» Глуго ответил расплывчато. Не потому ли, что у него не было приятелей среди людей? Общество, в котором мы жили, всегда предвзято относилось к мечтателям, как он. Человек он был неплохой. И все-таки мне предстояло провести с ним немало времени. Помню, как проснувшись на следующий день после встречи с сороготом, я решил попробовать стать для Глуго другом, которого у него, может быть, никогда не было.

 

Обитель правителей располагалась в самом центре главного скопления островов. Прежде, чем попасть в нее, необходимо было пройти по длинной и шаткой лестнице. От островка с пристанью та тянулась вверх и исчезала в чистом облаке, над которым возвышались стены Белого Павильона, места, места, где принимали просителей.

Сам павильон изнутри напоминал муравейник. Там все суетились, бегали, что-то решали.

На фоне выбеленных стен мы с Глуго смотрелись, как два грязных пятна. Проходящие мимо люди провожали нас недоуменными взглядами. Не думаю, что нам были рады.

Но все-таки в Павильоне я чувствовал себя спокойно: белый каменный пол там выглядел куда крепче того, по которому мне обычно приходилось ходить.

- Что ты им скажешь? – спросил я, когда мы остановились перед большими дверями в приемное помещение.

- Сегодня мы выясним правду. Если правители согласятся снарядить экспедицию на поиски Земли, все будет хорошо. Если нет, то мои сомнения по поводу них оправдаются.

- Но ты в любом случае полетишь ее искать, да?

- Само собой, - бодро ответил Глуго и распахнул перед собой двери.

 

Заседание тогда так и не завершилось. Нас выгнали из Павильона, пообещав отобрать крылач, если Глуго еще хоть раз осмелится заговорить о Земле прилюдно. Правители сказали ему, что оплачивать поиски места, которого, скорее всего, не существует, было бы крайне глупо с их стороны, учитывая, что их собственный мир сейчас нуждается в поддержке. Другого ответа я и не ожидал. С другой стороны, мне было обидно, что присутствующие в зале, подняли нас с Глуго на смех. Мне навсегда запомнились крики с трибун и насмешливые шепотки, прекратившиеся только тогда, когда двери приемной закрылись за нашими спинами.

После стычки со стражей Белого Павильона, мы с Глуго долго сидели в таверне, а к вечеру разбрелись. Свое тайное оружие в виде дьяволят-сороготов он так и не применил. Не могу сказать, что я был сильно расстроен по поводу этого, хотя и не представлял, как он может их использовать.

Глуго, все еще кипящий от злости, отправился готовить крылач к полету, а я, решив немного проветриться, перебрался на остров ниже.

Это было просторное и достаточно холодное место. Там стояло несколько ферм, недалеко от них располагался рудник по добыче золота. Это говорило о богатстве этих земель и напоминало о бедности удаленных.

«Вскоре и сюда придет голод», - думал я, прохаживаясь мимо покосившихся оградок.

Я смотрел на грядки, усаженные капустой и морковью, сжимая кулаки в карманах штанов. В животе предательски урчало, и я начинал жалеть, что не вернулся на крылач вместе с Глуго. До ближайшей харчевни путь был не близкий, да и денег у меня с собой не было. За всеми событиями того дня я совсем позабыл о еде и вспомнил, как назло, лишь тогда, когда ее рядом не было.

Чтоб поскорее вернуться на остров выше, я решил срезать путь через ферму. Я огляделся по сторонам и, слившись с тенью, прошмыгнул в огород у большого бревенчатого дома.

Было немного страшно, потому что эти владения могли охранять собаки. Земля весной то теплая, то холодная. На этот раз она хрустела под ногами, поддернутая коркой льда. Уверен, приди я сюда завтра, она бы уже оттаяла, и передвигаться я смог бы беззвучно… Виноваты непостоянные ветры.

Пятнадцать шагов я сделал прежде, чем почувствовать манящий аромат больших и сочных овощей, высаженных ровными рядами. Надеюсь, хозяева не сильно расстроятся, если я возьму отсюда парочку редек или листов салата? Не останавливаясь и беззаботно разглядывая округу, я протянул руку в темноту, откуда торчали листья, схватил один из них и потянул. Я сорвал еще, а потом оглянулся. Убедившись, что освещенное крыльцо дома пустует, я, не отрывая взгляда от него, потянулся за овощем в третий раз.

«А!» - прогремел мой голос над фермой.

Чья-то рука высунулась из листьев и схватила меня. Испачканная грязью и поразительно сильная, она утаскивала меня в темноту.

Я не понимал, что происходит, и вырывался, как мог. Я уже готов был позвать на помощь местных жителей, пусть это и выставит меня в плохом свете, как вдруг хватка ослабла. Я отпрянул. Теперь безопасное расстояние отделяло меня от враждебной тьмы. Пытаясь отдышаться, я увидел, как фермер, вероятно, услышав мой крик, выбежал во двор с собаками. Их он держал на поводу, но это не уняло во мне испуг. Я шарахнулся к пугалу, каким-то чудом возникшему рядом.

Фермер осветил свои владения, шикнул на собак, прислушался. По моему лбу скатилась капля пота. Мужчина с собаками внушал ужас, но еще больше я боялся того, что притаилось среди овощей.

Когда фермер ушел, я тут же сдвинулся с места. Уже не имело значения, где я обронил свою добычу.

Сбежать. Скорее.

Но не успел я сделать и пары шагов, как из темноты донесся болезненный хрип: кто-то молил о помощи.

Переборов себя, я остановился, постоял так немного, а затем, не прекращая сомневаться в правильности своих действий, вернулся. Я раздвинул широкие листья. О, ужас! В траве, лежала женщина. Сколько она пробыла там, под открытым небом, никем не замеченная, было страшно подумать. Кажется, у нее была сломана нога. Сев рядом с незнакомкой, я заметил, что ее лицо покрыто синяками. Ей было тридцать… пятьдесят? На вид сложно было сказать. Гримаса боли, исказившая лицо, и множественные ушибы делали невозможным определить ее истинный возраст.

- Что с вами? – спросил я тихо, боясь притронуться. – Позвольте, я отнесу вас к лекарю?..

- Нет. Лекарь тут не поможет, - сказала она и тяжелым движением убрала руку с груди.

Черная в ночи кровь расползалась по ткани в области сердца.

- Вы должны предупредить остальных. Сверху… ничего не осталось.

- Так Вы упали? С островов выше?

- Их больше нет. Пустота пришла в те края. – Женщина раскашлялась, а потом неожиданно схватила меня за рукав и притянула к себе так, что ее глаза оказались в сантиметре от моих. – Сначала перестали прилетать птицы, испортилась земля и вода… Затем вымер скот. Я проснулась утром, а людей нет, ничего нет… только я на крохотном куске земли в тумане. Оттуда был один путь.

- Почему Вы не сообщили, как только все началось? Правители выслали бы подмогу.

- Не притворяйся! – прохрипела незнакомка. – Все знают, что у правителей едва хватает сил поддерживать самих себя. А мы… слишком далеко. Но обязан найтись способ… Должны помочь тем, кто близко… Способ… - Она подавилась.

Женщина хотела сказать еще что-то. Ей потребовалось время, чтобы отдышаться и продолжить:

- ...Нужно верить!

Сырая дымка заволокла мне обзор. Я теперь только слышал. Я словно выпал из реальности.

- Все, кого я знала, мертвы. Сердце мое обливается кровью… С такими ранами не живут.

Говорила ли она о ране в своем теле или об истерзанной душе? Все в голове перепуталось, сдавило где-то в груди. Я был беспомощен, а она умирала. Ей оставалось несколько минут. Я мог бы побежать за помощью, но не успел даже подняться с колен.

Она испустила последний вздох, и ее тело обмякло. Мертвые глаза уставились вверх. В них отражалось ночное небо.

 

Я вернулся за телом так скоро, как только смог, но не нашел ни пугала, ни знакомой рассады. Позже фермер, которого я боялся, сказал, что к утру половина его хозяйства «решила полетать». Откололся значительный кусок острова, а вместе с ним исчезло и пугало, и салат, и хлев, и еще много чего. Тут-то я впервые задумался, достаточно ли нам, жителям островов, обычных стараний, чтобы удержаться на плаву. Здесь могло понадобиться нечто большее. Вера, о которой говорила упавшая женщина. Но я плохо представлял себе, что это на самом деле.

К тому времени я был знаком всего с одним человеком, умевшим верить без колебаний. И, если не было другого выхода, то, во что он верил, могло бы стать и моей целью тоже. Этот безумец хотел помочь миру. Он мог оказаться прав…

 

Ящики с пивом, взгроможденные друг на друга, выстроились в башню. Шаткая конструкция стояла точно посередине палубы и загораживала проход к моей кабине. Я боялся вздохнуть, огибая препятствие. Все могло разрушиться от одного небрежного касания.

Но в тот раз я так и не дошел до места назначения. Словно очнувшись ото сна, перестав вновь и вновь прокручивать в голове события ночи, я огляделся вокруг и неожиданно для себя заметил множество посторонних вещей. На скамьях, которые Глуго принес на крылач ночью, пока меня не было, расположились банки с соленьями, мешки с хлебом, картошкой и съедобной зеленью. Под скамейки кто-то затолкал невообразимое количество свежесобранной кукурузы. Остальное было рассовано по углам, моя одежда, на удивление, тоже. И среди всего этого бегал мой горемычный товарищ. Он заканчивал погрузку припасов на крылач. Сказать честно, столько вкусностей мне в жизни видеть еще не приходилось.

Мне показалось, Глуго был неестественно взволнован.

- Много же ты приобрел сегодня, - бросил я, когда он в очередной раз пронесся мимо.

«Может, разговор отвлечет меня от мыслей о погибшей женщине», - вот, что я думал тогда. Все-таки такое я видел не в первый раз. Но Глуго, которого я решил оставить в неведении, похоже, не желал говорить.

Я попробовал по-другому:

- Так понимаю, нас ждет долгий путь?

И снова никакого ответа.

Отчаявшись заполучить хоть каплю внимания, я отправился к топке проверить огонь. Горячий воздух порциями утекал в огромную подушку над крылачом. Подняв голову, я увидел внутри нее море разноцветных заплат. Они были беспорядочно рассыпаны по тканевому куполу. Это напомнило мне крышу трактира на острове Зонт.

Она. Только вывернутая наизнанку.

Тепло хлынуло на мои руки, когда я открыл дверцу топки. Деревяшек там тлело достаточно. Но, стоило мне моргнуть, как в пламени появилось лицо той женщины. Огненные языки превратились в ее волосы. Они колыхались, свивались и тянулись ко мне. То ли от дыма, то ли от вновь всколыхнувшихся чувств, я ощутил, как у меня слезятся глаза. Я не мог оторваться, вновь погруженный в воспоминания, и мое лицо тянулось вперед…

Вдруг огонь кинулся на меня, искры прыснули мне на волосы. Я едва успел захлопнуть дверцу. Пламя лизнуло мой нос. Потерев его, я подумал, что след останется надолго.

 

Глуго встал за штурвал и вывел крылач в небо. Повсюду снова замелькали облака. Я сел на скамью недалеко от напарника. Какое-то время я бездумно ковырял кривой гвоздь, торчащий из ее правой передней ножки.

- Минуточку. – Я вздрогнул и расширенными глазами уставился на гвоздь.

Его я хорошо помнил, как и эту скамейку, ведь именно на ней я сидел, когда проводилось заседание в Белом Павильоне.

И как я сразу не понял?

- Глуго! – злобно прокричал я. – Так ты все это украл?!

Но когда я поднял взгляд, моего напарника уже и след простыл. Штурвал скрипел и крутился то вправо, то влево.

- Все вернем! – послышалось изнутри кабины Глуго. – В свое время…

«Прекрасно», - пронеслось у меня в мыслях.

 

Хотел я того или нет, теперь я был соучастником преступления. Конфликт с правителями, похищение продовольствия со складов у Белого Павильона, незаконный вылет за территорию островов, который, в общем-то, еще предстоял… Мне не верилось, что я, человек, который еще недавно жил, мирно работая на благо своей семьи, в результате оказался участником путешествия в края, которых, как все думали, и не существует, под командованием немного сумасшедшего парня, дружащего с гигантскими рыбами и их детенышами. Но еще невозможнее я считал то, что все это мне кажется правильным. Всего за месяц у Глуго получилось доказать мне, что правители лгут, и вселить в меня надежду на то, что где-то внизу нас ждет Земля. Мы немало говорили о следствиях влияния Земли на острова. Мой приятель часто показывал мне карты и чертежи, по которым он объяснял еще не открытые законы природы. Глуго был очень увлечен действием «притяжения». Он считал, что острова сохраняют горизонтальное положение не просто так. Их что-то притягивает, поэтому-то корни всегда внизу, а деревья и трава тянутся кверху. Острова не вертятся вокруг себя. Лишь разлетаются. Но это из-за того, что силы притяжения с годами слабеют.

Я мало что понимал из его слов и не мог сказать, правда ли это, но слушал всегда внимательно. Меня радовало, что отныне Глуго чаще говорит со мной, чем с сороготами, и почти не запирается в кабине: так он начинал казаться менее странным.

Отныне я, как и он, верил и был убежден, что мы в силах помочь всем жителям Облачных Просторов обрести настоящий, устойчивый дом.

 

Прошло два месяца прежде, чем наш крылач остановился недалеко от следующего пункта назначения. Им была маленькая тюрьма. Она стояла на острове Гром, что находился ниже всех существующих, там, где кончались Облачные Просторы и начиналась серая бездна. Однажды мне сказали, что тот, кто упадет туда, будет лететь вниз вечно. Если точнее, до тех пор, пока не умрет от голода или не угодит в грозу.

На протяжении нескольких дней мне снилось, как я падаю. Лечу, лечу… и боюсь, что это никогда не кончится, но все же надеюсь, что увижу Землю. Женщина, упавшая с верхних островов, иногда летит со мной. Она смеется, как сумасшедшая, и кричит: «Если внизу что-то есть, мы точно разобьемся».

После таких снов я просыпался в холодном в поту, спрыгивал с кровати и постоянно убеждался, что под моими пятками твердый пол.

Еще в то время я часто вспоминал о семье. Я сильно скучал. Какая-то часть меня мечтала скорее вернуться к родным, но я пообещал себе, что сначала закончу дела с Глуго. А потом сразу назад.

 

- Тюрьма на другом краю острова. Доберемся до нее утром, - сказал Глуго и захлопнул дверь у меня перед носом.

Я остался один в коридоре ночлежки, где мы остановились. Старуха-уборщица, водящая тряпкой по подоконнику, посмотрела на меня и усмехнулась. Мне стало обидно. Любой бы чувствовал себя так, окажись на моем месте. Глуго, конечно, был непредсказуем, но, я думал, он знал, что друзья так не поступают, не закрывают двери друг перед другом, не попрощавшись.

Все еще обескураженный его поведением, я спустился на первый этаж ночлежки. Идя по лестнице, я старался посматривать себе под ноги. Пол здесь был похож на дырявый сыр, что я ел за день до этого.

Даже не помню, сколько времени я просидел за дальним столиком с кружкой пива в руке, скучая и слушая чужие разговоры. Их гул убаюкивал.

Несмотря на просвечивающие стены, гниющие полы и полуразбитые окна, там я чувствовал себя вполне уютно. Дождь пока не начался, но я видел, как издалека к острову движутся тучи и пару раз уже слышал гром. Голые ветки деревьев бились в окна. А в залитом светом помещении было тепло, пахло едой и старыми коврами, которые скрывали некоторые дыры в полу.

Я был счастлив, что нахожусь под крышей. Пусть даже под такой прохудившейся.

Я задремал. Привалившись к стене у окна, я удобно устроился и почти окунулся в мир снов, но оглушительный гром вернул меня в реальность. Звук исходил из распахнутой настежь двери. Те, кто забыл ее затворить, стояли посреди харчевни. Группа мужчин и женщин, разодетых в богатые одежды, которые я где-то уже видел, грозно оглядели всех присутствующих, а потом устремились к хозяину заведения. Вода текла с них ручьями. Я осознал, что на улице уже бушует ливень. Пока я дремал, поднялась настоящая буря!

- Правительственный дозор, - властным тоном проговорила женщина, одна из прибывших.

- Желаете отобедать? – поинтересовался хозяин харчевни. – Или переночевать? Для посетителей с деньгами у меня и комнаты найдутся.

По его вспотевшему лицу было видно, что он взволнован.

- Нам сообщили, что в этих местах видели человека, преступника. Имя Безумный Глуго вам о чем-нибудь говорит? С ним еще мог быть приятель… Корд, Клод, Кот…

Я поднялся со стула и медленно, чтобы не привлекать внимания, прошел к лестнице, ведущей наверх. Стоило мне выйти из поля зрения дозора, как я побежал. Наверное, мои шаги были слышны внизу, но меня это уже не беспокоило: я хотел скорее предупредить Глуго. Когда я очутился в коридоре и увидел Безумного на противоположном конце, то понял, он все знает. Он ринулся в свою комнату и исчез из виду. Я в мгновение преодолел коридор, толкнул знакомую дверь и замер в испуге.

Такого я не ожидал. Мой приятель сидел на окне ко мне спиной, свесив ноги. На нем была чья-то просторная куртка, в которой он тонул.

- Что ты делаешь? – спросил я.

Это было похоже на то, о чем я не хотел даже думать. Мой друг на самом деле был вспыльчив и много переживал из-за того, что за нами могут объявить погоню, но не мог же он решить закончить все… так.

«Почему, почему он никогда не отвечает?!»

Глуго повернул голову вполоборота, положил на подоконник клочок бумаги, а потом оттолкнулся и исчез из виду.

- Нет!

Я вытянул руку, затем подлетел к окну и посмотрел вниз. Там не было ничего, кроме туч, клубившихся, как дым над трубой, и искрившихся молниями.

- Глуго!!!

Моя рука наткнулась на оставленный им листок. С трудом сконцентрировавшись, я прочитал: «Выбор за тобой».

Я сжал листок, не понимая, что это значит.

Но вдруг мой взгляд упал на непонятную конструкцию из палок и гладкой ткани, стоящую рядом. Я распрямил ее. Передо мной предстали самодельные крылья. В детстве нас всех учили их делать, не знаю, для чего, но, будучи взрослым, я не сразу вспомнил, что это такое. Пока я пытался сопоставить текст записки и появление этой громоздкой штуковины, за окном что-то мелькнуло. Я снова высунулся наружу, и мои волосы промочил ливень.

Сверкнула молния. С раскатом грома перед моим носом пронеслось что-то большое и черное. А потом я услышал смех Глуго.

«Чертов паршивец», - подумал я, когда он снова пролетел мимо.

То, что сначала показалось мне курткой, на деле было парочкой сложенных крыльев. Сооруженные из подручных материалов, они оказались достаточно крепкими, чтобы удержать в воздухе взрослого человека. И плохая погода не была этому помехой.

Услышав шаги из коридора, я догадался, о каком выборе говорил Глуго в записке. У меня все еще был шанс перебежать в соседнюю комнату, уйти из харчевни и больше никогда не вспоминать о судьбоносной встрече и о Земле. Вряд ли дозор стал бы меня искать. Им нужен был мой напарник. Я снова зажил бы, как нормальный путешественник, вернулся к семье. Но Глуго предлагал мне альтернативу.

Я напряженно уставился на стоящие рядом крылья.

Накинув их на плечи и встав на подоконник, я посмотрел назад. За порогом показался правительственный дозор вместе с хозяином харчевни. Они бросились в комнату. Кто-то из них очень точно озвучил мои мысли в тот момент: «Ты спятил?!». «Совершенно», - подумал я, расставил руки и спрыгнул.

 

Налетавшись среди молний и накричавшись до боли в горле, мы опустились на остров. У моего друга это вышло легко, но а я, тысячу лет не учувствовавший в подобных играх, умудрился упасть в вязкое болото. Его берега размыл дождь, и, если бы не Глуго, вовремя протянувший мне длинную палку, я бы точно плавал где-нибудь на дне в холодном супе из тины и водорослей.

Шторм продолжал бушевать. В харчевню возвращаться было нельзя. Мы знали, что идти по острову ночью, да еще и в плохую погоду небезопасно, но иного выхода у нас не было.

Я помню, как мы оба, дрожащие и промокшие до нитки, встречали рассвет, стоя на холме.

Остров Гром был большим. Размерами он превосходил любой из островов главного скопления. Мне стало грустно, когда я узнал от Глуго, что это просторное место уже не пригодно для жизни и что люди покинули дома, которые мы видели по пути к тюрьме. Той ночью мы все же добрались до нее без новых происшествий. К слову, здание, где держали заключенных, не казалось заброшенным. Оно единственное в этой части острова не было таковым. С холма в лучах утреннего солнца я видел флаг, поднимавшийся над каменными стенами, и темную фигурку человека, что тянул за веревки.

Тюрьма просыпалась.

Ворота нам отворили сонные стражники. По вежливым приветствиям, обращенным к нам, мы с Глуго поняли, что здесь не знают о наших преступлениях. Слух еще не дошел, и это было нам только на руку. Мы уверенно вошли внутрь.

 

- Нет, - сказал старик из-за решетки.

- Нет? – повторил Глуго. – Но ведь вы были там, правители гнались за вами… Это они посадили вас сюда! Вы знали о Земле больше, чем они могли вам позволить. Вы отправились на ее поиски, и за это вас наказали.

- Глупый мальчишка! Решил, что это заговор? Пора тебе перестать витать в облаках и заняться каким-нибудь полезным делом. Заработай денег, поселись поближе к Павильону, купи ферму... Глядишь, и поймешь, что люди нуждаются в хлебе и мясе больше, чем в погоне за миражами.

- Но за мной тоже гонятся правители! Как и за вами когда-то. Неужели это не доказывает, что заговор существует?

- Нет!

До того, как мы подошли к камере, в которой сидел этот человек, Глуго с восхищением рассказывал мне о нем. Искатель. Он был его героем. Храбрый открыватель, некогда не боявшийся ни власти, ни полетов в туманную бездну, - вот, каким он себе его представлял, он был для Глуго примером. Но в итоге мой друг встретил не того, кого ожидал.

Заключенный с небритой бородой и в обносках покачал головой и подошел к решетке, отделявшей его от Глуго.

- За мной гнались не потому, что я искал Землю, - сказал он. – Все намного проще, знаешь ли… Я украл припасы для своего путешествия со складов Павильона. За это и угодил сюда.

- Что?.. – Глуго не мог поверить.

- Правителям нет дела до наших поисков. В молодости я узнал, что они сами не раз пытались найти Землю, но их попытки были безуспешными, и они забросили это дело. Я считал, что правители плохо искали, не сдавался и верил в Землю, как в божество. Миф, что я внушил себе, укоренился в мозгу. Друзья и близкие думали, я помешался. Они отвернулись от меня. Чем больше я вкладывал в свои поиски, тем ценнее для меня становилась приз, что ждал в конце, и кража на пути к нему уже не казалась чем-то невыполнимым. Я был молод и глуп.

- Но вы сидите тут целую вечность! Неужто за воровство дают такой срок? – изумился я.

- Да, когда еда, которую ты крадешь на исходе, - ответил старик, даже не посмотрев в мою сторону. – Ничего не изменилось с тех пор. Мы медленно увядаем. Вместе с нашими урожаями.

- Еще не все потерянно, - без особой уверенности произнес Глуго.

Заключенный пожал плечами.

- У всего есть финал.

На несколько мгновений в тюремном коридоре повисла тишина.

А затем Глуго спросил то, что желал узнать с самого начала:

- Так вы нашли ее? Хоть какой-то намек на ее существование?

Уставившись в одну точку, старик стал вспоминать. Теперь он был спокоен. Он свел брови на переносице и поджал губы.

- Земля, Земля… Третий день я пил дождевую воду. Гроза, повсюду гроза!.. Упрямый мужик из дозора увязался за мной на своем крылаче. Десятый день. Гроза стихла, мы окунулись в туманы. Двадцатый. Оказалось, он был не один. Пять крылачей. Они выслали за мной целую армию! Все ниже и ниже… Им меня не догнать. Двадцать первый. У них мало еды, они отстали. Двадцать третий. Туман не кончается. Двадцать четвертый. Туман не кончается. Двадцать пятый. Туман не!..

Я случайно пнул маленький камушек, он прокатился по полу, и раздавшийся звук отвлек старика от рассказа. Глуго в нетерпении схватился за решетку.

- Что дальше?! Как глубоко вы опустились?

- Так глубоко, что ты и представить себе не можешь. Воздух вскоре стал какой-то другой. Я задыхался. Туман там был повсюду. Ниже меня ждала только смерть. Я долетел до края Вселенной, и лично убедился: там пусто.

- Ты лжешь! – вдруг вскрикнул Глуго и стукнул по железным прутьям. - Хоть ты и обладаешь памятью того смелого искателя, ты больше не он. Он погиб там, задохнулся! Назад вернулся лишь ты…

- Никакой Земли нет. Если ты хочешь ее найти после всего, что я наговорил, то ты полный глупец.

Мой напарник схватил старика за шиворот.

- Он сошел с ума! Помогите! Стража!!!

Из темного прохода в коридор высыпали люди. Они схватили меня и Глуго, и затолкали к выходу, предварительно пройдясь палкой по костяшкам пальцев искателя. Тот испуганно отпустил решетку и исчез в углу камеры.

Пока стражники вели нас к главным воротам, я задумчиво глядел себе под ноги. Глуго пытался заговорить со мной, но я не обращал на него внимания. Ситуация казалась предельно знакомой. Но дело не в том. Старый искатель был там. Он все видел своими глазами. Мне было противно от себя самого, но в ту минуту, как бы я ни доверял своему товарищу, я не мог с уверенностью повторить, что его цель – и моя тоже. То, о чем рассказал старик, было похоже на правду… Глуго тоже чувствовал это. Впервые я увидел в его глазах сомнение. Но он не собирался останавливаться. Даже узнав, что сам искатель считает, что Земли нет, он твердо решил лететь вниз, прямиком в опасные туманы, о которых тот нам поведал.

Только безумец мог пойти на это после всего услышанного.

 

Так совпало, что в тот же вечер рядом с нашим крылачом остановился еще один, чуть больших размеров. Он принадлежал моему дяде, тихому и ничем не примечательному торговцу. Я был удивлен, узнав, что он проделал огромный путь от центрального скопления к Грому лишь для того, чтобы предложить мне поработать с ним. Однако по прошествии долгой беседы стало ясно: единственная цель, которую он преследовал, - это забрать меня домой.

«Все семейство считает, ты сошел с верного курса», - нерешительно пробубнил он. «Но мне платят хорошие деньги», - сказал я, на что дядя помрачнел и пообещал мне платить вдвое больше при условии, что мы вылетим к центральному скоплению немедля.

«Нам всем очень нужна твоя помощь», - добавил он после.

Глуго видел наш разговор. Словно сорвавшись с цепи, он подлетел ко мне и наговорил таких глупостей, от которых мне захотелось его ударить. Тогда я еще не осознавал, что мой друг поругался со мной нарочно: он сделал это, чтобы я не чувствовал себя виноватым, бросая его одного. Глуго чувствовал, наше совместное путешествие для меня много значило. Но в то же время он понимал, что я изменился. Слова искателя о том, что близкие отвернулись от него из-за того, что он сильно увлекся поисками Земли, не давали мне покоя. Я любил свою семью, и не мог отвернуться от них, когда им требовалась помощь. Вдобавок мое отношение к Глуго сильно ухудшилось из-за его выходки в тюрьме…

 

- …Я улетел. А Глуго отправился дальше. Конец.

- Но, дедушка, ты не рассказал самого главного! – маленький мальчик потянул седого мужчину за рукав и заерзал в постели.

- Тебе надо поспать. - Дрожащий свет упал на морщинистое лицо; старик мягко улыбался.

Подтянув к себе одеяло, ребенок замер в ожидании. Слышно было, как в комнате тикают часы.

Дед посидел немного, вздохнул и, передумав уходить, развернулся к внуку.

- Что было дальше? – радостно спросил мальчик.

- Ты слышал эту историю тысячу раз. Не помнишь?

- Каждый раз она разная.

- Как это?

- В прошлый раз Глуго говорил не с гигантской рыбой, а со змеем. И тебя домой забрал не дядя, а брат.

- Память уже не та… Но на чем я остановился?.. Глуго отправился дальше. Больше мы с ним никогда не встречались. Я три месяца проработал вместе с братом торговцем. Через какое-то время дела пошли под откос, нам пришлось продать его крылач, чтобы прокормить семью. А потом сарай, что мы называли домом, откололся и улетел. Дела шли худо не только у нас. Правители начали пускать людей в Белый Павильон. Он стал единственным местом, которое могло уберечь нас от падения в бездну. Там было много народу. Еды вскоре перестало хватать на всех. Помню, как я сидел у открытого окна и наблюдал за облачным небом, пока другие воевали за пищу. Я готов был сброситься вниз от безысходности. Люди вокруг превращались в зверей. Самое страшное, что я тоже ощущал в себе перемены. Я уже ни во что не верил, смотрел на облака и мысленно говорил им: «Ну что, дождались? Скоро и меня поглотите, серые». Все реже я вспоминал о Земле, о Глуго и о той женщине, которая падала вместе со мной во снах. Исключительно обожженный нос не давал мне забыть все, что приключилось. Иногда он ужасно чесался. Все-таки я жалел, что не остановил Глуго, когда он вылетал с Грома. Я решил, что он погиб, пытаясь преодолеть безвоздушные туманы, но я ошибался.

Как-то ночью я взобрался на крышу Павильона. Свою последнюю еду я отдал брату, и сказал ему поступить с ней так, как он считает нужным. Я был на крыше с единственной целью. Собственная жизнь уже не казалась мне такой ценной. Помню, как долго я сидел, наблюдая за течением облаков, не мог решиться, а потом стоял на краю пропасти и глядел вниз, молясь, чтобы во время падения мне встретилась хоть одна гроза. Но в какой-то момент по коже пробежали мурашки: вдалеке замаячили крохотные черные точки. Они двигались в моем направлении и вскоре приобрели знакомые очертания. Услышав писк, я не поверил своим ушам. Оттолкнув меня от обрыва и сбив с ног, детеныши сорогота принялись ласкаться ко мне, игриво кусать меня за пальцы еще не успевшими сформироваться зубами… Я пребывал в полном недоумении. И вдруг взгляд мой остановился на клочке бумаги, привязанном к шее одного из них. Развернув его, я увидел карту Облачных Просторов, внизу которой были пририсованы стрелки. Они вели к длинной ровной полосе, под которой кривым почерком было написано «Земля».

- И ты понял, что он нашел ее, – восхищенно проговорил мальчик.

Старик усмехнулся.

- Да, нашел. И спас всех нас. «Мамаша» маленьких сороготов помогла нам добраться до безвоздушных туманов, за которыми, мы думали, ничего нет. Мне пришлось громко кричать, чтобы позвать ее. Глуго написал в послании, что дышать на большой глубине трудно всего пару часов. Нужно не останавливаться и лететь дальше. Если перетерпеть это время, воздух станет прежним, и по ту сторону туманов нас встретит Земля. Искатель, которого посадили в тюрьму, повернул назад, когда был в двух шагах от победы. А Глуго полетел вперед. Все думали, у него нет ни шанса. Даже я, человек, который звал его другом, в мыслях похоронил его. Но он верил, что впереди Земля. Один из всех. Его вере и упорству мы обязаны тем, что мы здесь. Живы и здоровы. И под ногами у нас твердая земля.

Потушив свечку, старик встал.

- Вот и все.

 

- Дедушка, - позвал мальчик, когда старик уже выходил из комнаты, - ты мне никогда не говорил, Глуго выжил? Я знаю, он прислал тебе письмо, но… никто не видел его с тех пор, как он улетел искать Землю.

- Решили, что Глуго попал в бурю, спустился, а затем исчез. Может, он все еще среди нас, прячется, а, может, не захотел дожидаться других и отправился дальше… Его крылач и дырявую воздушную подушку мы нашли недалеко отсюда. Я отыскал даже карандаш, которым он писал.

- Тот, что ты отдал мне?

- Да.

- Ты не говорил, что он ценный.

- А он и не ценный. - Сквозь темноту комнаты было видно, как старик пожал плечами. – Важен человек, который им писал. Не могу сказать, что он был идеальным. Никто из нас не был. Но кое-чему нам с тобой стоило бы у него поучиться.

Пожелав внуку спокойной ночи, старик неслышно закрыл за собой дверь и спустился в кухню, откуда доносились приглушенные голоса других членов семьи. Как только он вышел, мальчишка вылез из-под одеяла и подбежал к окну. За стеклом виднелась бесконечная равнина. Трава на ней колыхалась, словно волнующееся море. За равниной, вдалеке, возвышались горы. Везде было темно, только за рядом скалистых гигантов еще маячил солнечный свет. Тонкой нитью он огибал горные склоны, и ребенку казалось, что Глуго сейчас где-то там, на освещенной стороне, стоит на холме и разглядывает удивительные края, о которых остальным людям еще только предстоит узнать. Мальчик верил, что когда-нибудь он тоже зайдет за горы, найдет Глуго и отправится путешествовать вместе с ним.

Он часто слышал от других, что у Земли нет конца. Но что, если есть? Что, если он это проверит?

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 28. Оценка: 4,07 из 5)
Загрузка...