Зимней ночью, или Эльфийская кровь Начальник Гвардии Императора беспокойно ходил по своему кабинету в Зимнем Замке, руки его тряслись. Да, он всякое повидал на своем веку, ведь заслужить столь высокую должность дано не каждому, но сегодня нервы что-то совсем расшалились. Потянувшись было к спасительной чаше с хересом, он мысленно отдернул себя: на службе нельзя! За окном, вторя его эмоциональному настроению, завывал ветер, бился о стекла. Стяги Новой Империи трепетали. С севера надвигался буран. Тучи, уже покрывшие полнеба, неспешно закрывали своим темным брюхом и вторую его половину. Солнечные лучи еще прорывались сквозь их тела, но их все больше теснила клубистая мгла. Человек заставил себя оторваться от созерцания непогоды и вернулся мыслями к поручению, которое ему дали. В дверь постучали. Пальцы мужчины судорожно сжали спинку кресла. Воздух вокруг стал неожиданно горячим, несмотря на середину зимы, и он уже испугался, что вот так и окончит свои дни – в кабинете от непонятной тревоги, а не от меча врага на поле боя. Сгущающуюся темноту вокруг замка разрезал крик какой-то твари, доносящийся из леса. Ей вторили другие. Эти резкие звуки и привели в чувство начальника: он приосанился, похлопал себя по щекам и глубоко вздохнул. В дверь постучали снова. – Да забери вас всех темный за голову! – раздраженно воскликнул он. – Войдите! – Вы меня вызывали, сэр Фейдон? – в комнату с этими словами вошла молодая девушка в гвардейской форме. Услышав столь официальное к себе обращение, начальник удивленно приподнял брови. Но осознав, что подчиненная просто следует протоколу, мягко улыбнулся. – Тебе лучше присесть, племянница, - жестом он указал на высокий стул, стоящий подле письменного стола. Сам он сел напротив. – Нам предстоит серьезный разговор, - многозначительно начал он. – Хорошо, дядя. Внимательно тебя слушаю. – Как ты знаешь, дорогая, идет война. Она шла столетия до нас, и после нашей смерти тоже мира еще долго не будет. Нам казалось, что мы обречены на вечную ничью, но недавно стали сдавать позиции. – Как? – подалась вперед девушка, в ее зеленых глазах отразилось беспокойство. – Было совершено нападение? Почему никто из наших не знает?.. Мужчина положил сцепленные в замок руки на стол. Он тоже ничего об этом не знал, лишь выполнял четкий имперский приказ. Многие годы службы короне выработали у него безоговорочные рефлексы подчинения, но они же позволили отточить те зачатки интуиции, что у него имелись. И сейчас все его естество сопротивлялось тому, что он делал. Мужчина никак не мог этого понять, ведь он всей душой верил в Императора и готов был пожертвовать своей жизнью во имя славы Его. – Ситуация непростая, Анна, - продолжил он. – Поступило донесение, что младший сын Его Императорского Величества попал в одну передрягу… Подробности опустим. Его выкупом будет заниматься одно благородное лицо. Сейчас Император мало кому может доверять из числа своих подданных, включая приближенных. Дворцовые интриги и так стали делом обычным, а уж если прознают про глупости юного принца… Наша семья – одна из немногих в стране, кому Эктор Третий может поручить это дело. Анна облокотилась на спинку кресла, будто бы сжатая пружина внутри нее вмиг расслабилась. Но Фейдон знал, что это обманчивое впечатление – девушка вся обратилась в слух. «Молодец, девочка, - внутренне похвалил он. - Моя школа.» – Тебе необходимо только доставить послание наместнику провинции Элеж. Сейчас там заседает, насколько мне известно, лорд Зирак ди’Панув. Это очень важно, дорогая, и выезжать следует немедля. – Но это в двух неделях пути по главному тракту, дядя,- потрясенно сказала девушка. – Не легче ли использовать голубиную почту? Такой способ сократит неделю ожидания! Фейдон ди’Нова не находил слов. Аргументы его племянницы были логичны, да что там, он и сам так думал, но с высшей властью не поспоришь, и они оба – дядя и племянница – это понимали. Вместо возражений мужчина встал из-за стола и подошел к небольшому бюро с напитками. Налив в серебряный кубок вина, он залпом осушил его. Анна молча наблюдала за действиями дяди. Мужчина с громким стуком положил кубок на место и посмотрел на племянницу покрасневшими от усталости глазами: – На сборы даю десять минут, лейтенант. Лейтенанта Анну Нова с детства приучили не бояться лишений, и холод входил в их число. Она уже несколько дней скакала по главному тракту – практически единственной приемлемой дороге в это время года в радиусе нескольких сотен километров. Сам тракт соединял между собой четыре главные императорские резиденции: Летний Дворец на южном побережье, Осеннюю Крепость у предгорий на востоке страны, Зимний Замок в окружении густых северных лесов и Весеннюю Обитель в Озерном Крае. Остальные дороги строились купцами за собственные средства или частично финансировались государством, но были не в пример хуже. В северных провинциях зимой даже по главному тракту мало кто решался путешествовать, а о других дорогах не стоит и говорить. Покрытая бескрайними лесами, эта гористая местность с наступлением холодов выпускала из своих глубин всякое зверье, которое рыскало в поисках пропитания по всей округе, и оно совсем не прочь было полакомиться человечиной. Именно поэтому девушка погоняла коня, стремясь до наступления темноты одолеть как можно большее расстояние. Вечером на постой она останавливалась в небольших поселениях (если таковые попадались) или ночевала у дороги, завернувшись в свой меховой плащ. Пятый день пути прошел без заметных происшествий, как и предыдущие четыре до него. Всадница медленно, но верно, двигалась в направлении юго-запада к полосе побережий, растянувшейся на всю длину материка. Чем дальше на север, тем пляжи становились более каменистыми и все менее пригодными для судоходства, пока не заканчивались бесконечной грядой скал. Под вечер, когда и без того хмурый день выцвел и превратился в тусклые сумерки, Анна въехала в Маленту – типичный северный городок, существующий, как и многие его братья, благодаря близкому соседству с главным трактом государства. Все поселения строились здесь по одному типу: в центре находилась городская ратуша (а иногда ее просто заменял дом местного головы) с базарной площадью, к ним примыкали жилые дома и немногочисленные лавки ремесленников, а на въездах и выездах встречались постоялые дворы и таверны. Малента состояла из трех улиц, поэтому рассчитывать на обилие выбора места для стоянки Анне не пришлось. Через несколько десятков метров после покосившегося указателя с названием города девушка заметила и местную гостиницу «Единственная в Маленте», содержание вывески которой сразу и напрочь отбирало у всякого путника надежду найти здесь еще какое-нибудь заведение. У входа туда Анна спешилась, и, так и не дождавшись конюха, который бы забрал у нее лошадь, привязала ее за поводья к рядом стоящему дереву. Еще издали ей показалось странным, что даже такой маленький город столь тих и безлюден, а при приближении к нему удивление сменилось подозрением. Держа оружие мысленно наготове, девушка толкнула дубовую дверь. А там царил настоящий хаос… Наступающая темнота, конечно, скрывала большую часть разрушений, но и по тому, что Анна успела заметить, сложилось ощущение, что здесь произошла нешуточная драка: столы и стулья для посетителей разворочены и опрокинуты, занавески, скрывающие небольшие окошки, местами сдернуты, а пол украшают остатки еды и битой посуды. Тел, как ни странно, видно не было. Не зная, радоваться ли этому или огорчаться, Анна дала мысленную команду и татуировка, украшающая всю внутреннюю сторону правого предплечья, потеплела, а через секунду в руке у нее оказался полутораручный меч, специально облегченный для большей маневренности и удобства ведения длительного боя. История возникновения таких мечей у Императорской Гвардии уходит своими корнями в глубокую древность. Веками лучшим воинам по истечении девятнадцати лет набивали причудливые татуировки и выковывали грубые железные заготовки, чтобы потом маги, возложив на них руки, смогли превратить рисунок на теле в полноценное оружие против нечисти, появляющееся по малейшему приказу хозяина. Вот и сейчас магия не подвела и меч плавно лег в руку. Пока острие его смотрело вниз, отражая своей гладкой поверхностью тот немногий свет, что еще сюда проникал. Лейтенант медленно шагнула вперед, и под ногами тут же скрипнула половица. Чертыхаясь, девушка стала двигаться быстрее, чтобы не производить лишнего шума. Их было трое. И выскочили они практически из ниоткуда! Анна успела только с удивлением оценить тот факт, что на нее двигаются, зло сверкая глазами, по-видимому, сам хозяин гостиницы (когда-то белый фартук на внушительном пивном животе говорил в пользу этого предположения), кухарка (вдвое толще мужчины, она, тем не менее, двигалась с удивительным проворством, сшибая боками ту немногую мебель, что еще оставалась стоять на полу) и молодой парнишка с заплечной сумой в руках. Напали они все разом, стремясь схватить девушку за плащ, и Анна пожалела, что не избавилась от него, когда было время. Теперь же ей приходилось прикрывать тыл, чтобы не быть задушенной собственной же одеждой. Приходилось туго, особенно потому, что у нападавших был инстинкт самосохранения, что никак не вязалось с их общей манерой поведения: трое довольно ловко уворачивались от ударов, самый младший из них даже взял сидение от стула, прикрываясь им на манер щита. Анна знала свои силы и могла бы прекратить этот бой в первые двадцать секунд, но жалость к этим горожанам не дала ей сделать этого. Инстинкт говорил лейтенанту, что не по своей воле люди принялись крушить местную харчевню, здесь постарался чернокнижник – его возможности вполне позволяют это сделать. Девушка резко крутанулась, отбивая атаку хозяина, и оказалась прямо в железных объятиях женщины. Ее мягкое большое тело горело будто в огне, а при ближайшем рассмотрении Анна заметила капиллярную сетку, покрывающую все лицо и уходящую по шее вниз. Что ж, теперь она знает, с кем имеет дело. Длинную узкую комнату заливал яркий полуденный свет. Его лучи разрезали воздух, делая его похожим на скопище белых пылинок. Скрип перьев и шелест пергаментов удачно дополняло пение птиц за окном. По подоконнику ползал жук-короед, практически сливаясь своей темно-коричневой спинкой с древесиной. Царящая здесь атмосфера спокойствия и порядка гармонично обрамлялась природным хаосом и жаждой жизни – совершенно обычное для Императорской Гимназии дело. – Мануру – это полу-зомби, сохраняющие остатки человеческого интеллекта. По этой причине их не так-то легко убить, они могут собираться в группы и нападать достаточно слаженно. К тому же… - учитель резко оборвал свою речь и недовольно взглянул на сидящего прямо перед ним ученика. – Илиас, ты меня слушаешь? – Да, учитель Мастерс, - как ни в чем не бывало ответил мальчик. В левой ладони у него была зажата записка, информация в которой была строго конфиденциальна. – Хорошо, - с важным видом кивнул преподаватель и повернулся к доске. – К тому же, эти существа способны становиться невидимыми от нескольких секунд до пары минут, что также существенно снижает обороноспособность их противника. На доске он вкратце записывал то, о чем говорил, а тихо переговаривающийся класс копировал это в свои конспекты. Под монотонное бубнение учителя Илиас Бранд обернулся и быстро передал послание сзади сидящей девочке. Та, прикрыв бумагу чернильницей, в свою очередь, выждала, когда Мастерс вновь начнет писать на доске, и спешно развернула мятый комочек. «Сегодня в деревне будет осенняя ярмарка, похлопай меня по плечу два раза, если прогуляешь врачевание и пойдешь со мной туда.» – Леди ди’Нова, у вас есть что-нибудь интересное, чем бы вы хотели поделиться со всеми нами? – громко спросил вездесущий занудный голос. Анна внутренне закатила глаза – и как это он все замечает?! – Нет, учитель Мастерс, - понуро сказала она. Увидев столь явную покорность, преподаватель потерял интерес к ученикам и вновь вернулся к изложению любимого предмета: – Итак, записываем первые признаки мануру, - объявил он. - Неконтролируемая агрессия, красная сетка на коже, высокая… Улыбаясь в предвкушении развлечения на ярмарке, юная Анна ди’Нова потянулась к плечу друга… Девушка уже начала задыхаться, когда ей удалось высвободиться: она резко присела, одновременно сделав подсечку мечом. Эффект получился тот, что нужно: женщина на секунду ослабила хватку, взвыв от боли в щиколотках. Со спины Анну тут же схватил юноша, пытаясь скрутить руки и выхватить меч. Не знал он, что пытаться отобрать у живого гвардейца оружие практически невозможно – их связывает невидимая магическая нить, которая обрывается только, если человек умирает. Но и тогда посторонний оказывается обладателем всего лишь грубого железного подобия настоящего клинка. Кисть чуть заметно крутанулась влево и царапнула нерадивого полу-зомби. Юноша отскочил в сторону, держась обеими руками за кровавый бок. Рана его скоро начнет пузыриться и загнивать, если в самое ближайшее время Анна не найдет способа повернуть заклинание вспять. А все дело в магии меча – его поверхность была из серебра – самого смертоносного для темных порождений металла. Глядя на плоды своих действий (кухарка осела на пол, а молодой человек тяжело опирался о стену неподалеку от нее), Анна гадала, где же третий нападавший. Стремительно наступающая ночь сильно осложняет такого рода поиски, особенно если знаешь, что противник обладает невидимостью, пусть и временной. В такой ситуации девушка почла за лучшее удалиться, тем более, что никто ей в этом уже не препятствовал. Снова оказавшись на зимнем морозе, Анна почти не удивилась, не обнаружив Резкую на положенном месте. Повод она специально повязала нетуго, чтобы животное в случае опасности смогло без труда освободиться и попытаться спасти свою жизнь. Следов борьбы на мерзлой земле лейтенант так и не заметила, так что, возможно, лошадь просто гуляет неподалеку. В ее поисках и прошли следующие пятнадцать минут. На землю опускались легкие белые хлопья. В этой местности следы заставшего Анну бурана в первые дни путешествия были практически незаметны – так, кое-где можно было увидеть несколько поваленных голых веток. У крыльца одного из домов Анна нашла масляную лампу – ее мутный стеклянный корпус у основания оставался цел, несмотря на то, что практически весь верх раскрошился. Масла там оставалось немного, да и фитиль заметно примерз, но Анне все же удалось зажечь ее с помощью огнива, которое, к счастью, она не оставила в седельных сумках. Теперь дорогу девушке освещал мягкий желтый огонек, действуя на разную нечисть как маяк, и еще дважды Анне приходилось отбиваться от разъяренных мануру. Но без света девушке тоже было никак нельзя, так как зрение у нее все-таки человеческое, непривычное к глухим ночам северной зимы. За последним поворотом, ведущим на третью улицу, Анну ждал настоящий сюрприз: с десяток полу-зомби, в основном молодняк, окружили с трех сторон пухлого человечка. Тот размахивал вовсю вилами и именно благодаря этому еще оставался жив. Но силы сторон были явно неравны, и кольцо потихоньку сужалось, заставляя его отступать все дальше в сторону одного из домов. Анна, недолго думая, пришла на помощь несчастному бедолаге. Меч в ее руках словно ожил, серебряной дугой описывая замысловатые фигуры – недаром же будущие гвардейцы тратили почти половину учебного времени на уроки владения мечом. Девушка не могла себе позволить ранить хотя бы одного из малышей (сейчас она только отпугивала мануру), пока у нее в душе теплилась надежда спасти жителей Маленты от черного влияния, однако один, особенно усердный подросток, все же сумел напороться на лезвие – уже начавшая мужать рука моментально окрасилась кровью. Паренек зло сверкнул глазами в сторону Анны и спасаемого ею человечка и предпочел исчезнуть во тьме. Остальная шайка последовала его примеру. – Ох, и молодцы же мы! – кряхтя, воскликнул человечек. Во время потасовки он поскользнулся у крыльца на ступеньках и сейчас тяжело поднимался на ноги. Анна ничего не ответила, лишь продолжала всматриваться в окружающую тьму. – Меня зовут Хорти, я живу тут рядом, в доме с флюгелем в виде петуха… Эээ, - замялся толстячок. – Спасибо за помощь против этих… ну… злобных… Вы, конечно, помогли мне малость… Но я бы и сам справился! – гордо закончил он. – Вы серьезно так считаете? – обернулась Анна. Она живо запомнила момент, как ее новый знакомый нелепо шлепнулся на пятую точку, это было очень смешно, и девушка непременно бы улыбнулась, если б не была окружена тогда толпой не слишком дружелюбной ребятни. А сейчас этот совершенно круглый со всех сторон человек веселит ее еще больше. – Конечно! – бодро ответил он. Подошедши к Анне, он протянул холодную руку: – Хорти к вашим услугам, милая госпожа. – Анна, - улыбнувшись, девушка ответила на рукопожатие. – Вообще-то я не собирался выходить из дома, но увидел за окном скачущую лошадь и решил пойти поискать ее седока… – Ты видел Резкую?! – в волнении Анна сильно сжала плечи собеседника, доходившие ей едва ли до уровня живота. – Где?! Когда?! – Недавно, она направилась в сторону ферм, неслась как угорелая, будто ее гнал кто. Госпожа не в курсе, кто бы это мог быть? - поморщился от ее железной хватки Хорти. Его правая рука все сильнее прижималась к левому боку, и все тяжелее он опирался на свои вилы. Анна в задумчивости промолчала. Хорти откашлялся: – Может не будем тут стоять у всех на виду? Вдруг эти… ну, эти, - с определением наименования нападавших у Хорти были явные проблемы, - ДРУГИЕ вернутся? Меня зацепил парнишка Фиплингов, надо перевязать рану. – Хорошо, мой новый друг, - ответила Анна. – Веди, коли недалеко. И они быстро, насколько позволяло состояние Хорти, пошли по улице. Небольшую комнату тускло освещал лишь обрубок сальной свечи на глиняном блюдце. Анна и Хорти сидели за столом напротив друг друга и обсуждали сложившееся положение. Человечек уже успел поведать все, что знал о появлении полу-зомби в Маленте, пока девушка аккуратно промывала его рану талой водой и накладывала тугую повязку. – Пока только так, Хорти, - с сожалением проговорила она. – Как все кончится, найдем тебе лекаря. Из его рассказа стало понятно, что неприятности в городке начались примерно неделю назад: животные беспокойно себя вели (собаки лаяли день и ночь, у коров на фермах прокисало молоко), а острая лихорадка сморила всех стариков без исключения, странным образом не захватывая более молодых и крепких жителей. Дальше – хуже. Малентцы словно бы начали перерождаться – один за другим, они отказывались от пищи и забивались в темные уголки своих домов, выходя из них преимущественно в темное время суток. Нападая группами на еще нормальных сограждан, они утаскивали их раненными или убитыми один Свет знает куда. Некоторые смельчаки покидали Маленту, добрались ли они до соседних поселений, Хорти не знал. Он и сам планировал будущим утром отправиться в путь, но больно уж ему не хотелось бросать все свое нажитое на произвол судьбы… – Я осмотрела все улицы здесь и не нашла никаких признаков пребывания того, кто бы мог такое сотворить, - задумчиво произнесла Анна. – Для такого заклинания нужен простор, которого не найдешь в городской черте. Далеко ли от города фермы? Хорти почесал затылок: – Да нет, госпожа… Ваша кобылка как раз и направилась в сторону одной из них, ближайшей, как я вам уже и говорил. Идете через перелесок минут десять и вот она как на ладони. – Отлично, - кивнула девушка. – Начну с нее. Наверняка темный не поселится среди своего выводка, а будет наблюдать за представлением со стороны, но неподалеку, чтобы если что, можно было быстро вмешаться… Но зачем это ему? Здесь… В глуши… – Вы это у меня спрашиваете? – смешно вытаращил глаза человечек и быстро замотал головой. – Я… я не знаю… Я всего лишь торгую деревянной посудой… – Это все странно… Очень странно. Девушка решительно встала из-за стола и остановилась у порога. Казалось, какая-то мысль назойливо лезла ей в голову, а она ее также настойчиво отгоняла. Наконец, обернувшись, она тихо проговорила: – Весь город объят темным колдовством. Даже животные его чувствуют, а их хозяева превратились в ходячих монстров… но не ты, Хорти. Почему? Человечек продолжал скромно сидеть на стуле. Его толстые ножки слегка не доставали до пола, что придавало ему трогательный вид. Указательным пальцем он водил по полированному дереву столешницы, словно не услышав вопроса Анны. Но затем он поднял карие глаза к собеседнице, рассеянный свет свечи отразился в них болью потерявшего всякую надежду существа: – Потому что я не человек, - просто ответил он. Наконец-таки показалась луна. Ее лик проглядывал сквозь белые тучки неохотно, но все же позволял человеку не наткнуться в лесу на какой-нибудь торчащий из земли корень. Лапы голых ветвей нависали над слегка запорошенной снежком тропинкой, создавая своими тенями причудливый узор. Изо рта вырывались клубы белого пара, напоминая Анне о необходимости поплотнее запахнутся в плащ и не забывать про капюшон. Узкую ладонь грела лишь рукоять родного меча: пульсация жара рождалась где-то в районе наконечника и следовала затем в руку хозяйки и обратно. Так жил меч, так жил человек. Они были неотделимы друг от друга – как воздух и ветер, что несет его свежие порывы, но заставляет дрожать от холода, как древесина и языки пламени, что ее разъедают, но дарят тепло и процветание человечеству. На горизонте уже были вполне различимы деревянные строения, обнесенные бревенчатым забором: большой дом, сарай, хлев и, по-видимому, пара ангаров для хранения урожая. Ни людей, ни животных. Тишина и ощущение приближающегося несчастья. Ступив ногой на открытое поле близ фермы, Анна инстинктивно почувствовала, что земля заражена. Пустовать ей теперь еще долгие века, пока ветер и дождь не избавят ее от проклятья этих дней. Меч, среагировав на близость черной магии, слегка засветился голубым. Чем более темным станет его отсвет, тем сильнее царящее вокруг зло. Так что пока все было не так плохо. Проверив все хозяйственные строения, девушка решила осмотреть дом. Калитка во двор была легкомысленно открыта: либо хозяева такие глупцы, что не запирают двери на ночь, либо они мертвы или стали мануру (что, кстати, не совсем одно и то же), или же поселившийся здесь чернокнижник узнал про императорского гвардейца и ему не терпится с ним встретиться. Предполагая последнее, Анна прошла в дом. Первый этаж оказался пуст: ни людей, ни мебели, лишь черепки глиняной посуды на полу. Второй был более заполнен в плане обстановки, но также безлюден. Как и ранее в гостинице, тут едва уловимо чувствовался запах разложения, хотя все в доме указывало на недавнюю вполне обычную жизнь – здесь точно побывали порождения Тени. Спустившись по скрипучей деревянной лестнице вниз, девушка хотела уже покинуть помещение, как ее внимание привлек необычный звук, доносившийся откуда-то снизу, будто бы из-под пола. Словно кто-то отчаянно скребется, обламывая ногти о доски. Приглядевшись как следует, Анна обнаружила потайной люк, что-то вроде домашнего погреба, закрытого на щеколду сверху. – Чувствую я, что не стоит этого делать, - буркнула она себе под нос и потянула крышку вверх. Из темноты выскочило худое создание в рваной одежде. Девочка со спутанными сальными волосами потянулась стертыми в кровь ладошками к своей спасительнице. Никаких признаков мануру в ней не наблюдалось. – Кто тебя так, маленькая? – потрясенно спросила лейтенант. Она уже давно была солдатом, но вид несчастного, исхудавшего ребенка пробудил в ней материнские чувства. Девочка ничего не ответила, лишь зарылась лицом поглубже в мягкий плащ Анны. – Ладно, пойдем, отнесем тебя на второй этаж, там хоть нет сквозняков. Девушка со своей ношей поднялась с колен и направилась в одну из спален, где заметила смятые на кровати теплые одеяла. Хорошенько укутав маленькое создание, она пригладила светлые прядки: – Я не могу сейчас здесь найти ничего съестного, но, надеюсь, ты продержишься до утра, да? Девочка кивнула. Хорошо, значит она хотя бы понимает, что ей говорят. – Если я к рассвету не появлюсь, то ты должна будешь сама отправиться через лес в город, знаешь, где это? Снова молчаливый кивок. – Найдешь там дом с петухом на крыше, в нем живет мой хороший друг. Он скоро идет в поход, и с ним у тебя будет шанс выжить, - уверенно произнесла Анна. – Понимаю, что это опасно, но сидеть здесь и безропотно ждать голодной смерти ничем не лучше. Смотри, - девушка достала из голенища высокого сапога небольшой серебряный кинжал, - это тебе оружие на крайний случай, если всякие злые люди будут на тебя нападать. Только сама не поранься! – добавила напоследок она, прежде чем сжать окровавленные ладошки в теплом прощании. Оставляя одинокого ребенка в доме, Анна дала себе обещание обязательно за ней вернуться. Чтобы не пришлось малышке одной, пусть при свете дня, идти через лес в город, полный страшных тварей. Однако на ум пришла еще одна причина, которая и побудила ее на столь опасное путешествие в самый разгар зимы – послание самого Императора! Как она могла забыть про него? А вдруг она потеряла заветное письмо в пылу одной из сегодняшних схваток? Девушка в волнении нащупала внутренний карман плаща и у самого сердца обнаружила бумагу с личной геральдической печатью Эктора Третьего. Вздохнув с облегчением, она продолжила путь, который лежал к следующей ферме, расположенной чуть восточнее. Им было ни к чему таиться и устраивать засаду – значительное численное преимущество обеспечивало этим мануру возможность открытого нападения. Вооруженные вилами, лопатами и другим сельскохозяйственным скарбом, они просто перегородили изрытую выбоинами дорогу впереди Анны и постепенно рассеивались вокруг по всему периметру. Девушка остановилась. Спешка теперь была совершенно ни к чему: нужно было грамотно оценить силы противника. Конечно, она уже порядком устала, в гвардии ее учили полагаться на других бойцов, умело координируя свои действия. Сейчас же все иначе: она одна против всех и подмоги ждать не придется. Лейтенант присела на одно колено. Был у нее в запасе один прием, как раз для таких вот экстренных случаев. В правой руке у нее находился свой меч, который она с самого происшествия в гостинице так и не решилась отпустить обратно в татуировку. Левую же заполнило непривычное тепло… Вторая, скрытая даже от близких друзей, татуировка раскалилась, и через мгновение в ладони оказался второй меч, чуть длиннее ее собственного и значительно тяжелее. Однако баланс у него был такой же безупречный, поэтому орудовала Анна им вполне умело, кроме того, она немного поэкспериментировала с магией двух мечей, поэтому держала наготове несколько боевых связок. Мануру шли также не спеша, почти лениво переставляя негнущиеся ноги. Да им и не было нужды особенно торопиться, ведь практически все жители Маленты, судя по всему, собрались на этой проселочной дороге – проскользнуть незамеченной Анне при всем желании просто не удастся. Тем временем девушка подняла левую руку, чтобы потом с силой вонзить второй меч в мерзлую землю. Пробормотав несколько слов, она резко встала и ударила своим мечом по эфесу другого, высекая белые искры. Самому ближайшему мануру оставалось дойти до нее всего пару шагов, когда древняя магия пришла в действие и из блестящего снопа появился жидкий огонь, моментально сплавляя два меча воедино. Секунду спустя в руках у девушки оказалось длинное серебряное копье, заостренное с двух сторон. Не ожидая, когда на нее нападут, она первая атаковала моментально отпрянувших от стальных лезвий полу-зомби. Находясь в центре круга и крутясь волчком, она умудрялась отбивать удары со всех сторон, в то же время отчаянно ища лазейки, чтобы вырваться из этой дьявольской ловушки. Даже при том условии, что мануру были неважными воинами, Анна понимала, что еще несколько минут, и ее просто-напросто сомнут. Тогда она решилась на отчаянный шаг: отбивая нападение очередного горожанина, девушка оперлась всем телом на копье, уперев ноги прямо в живот нападавшему и с силой оттолкнулась. Перелетев немногим больше пары метров, она приземлилась прямо в напирающую толпу. В общей неразберихе, пока не слишком наделенная интеллектом нечисть поняла что к чему, девушка оказалась почти у самого края этого столпотворения. Мгновенно рассоединив два меча, она стала прорываться к долгожданной свободе. Теперь под ее мечами погибали все без разбора… Перед глазами Анны маяком стояло худое личико найденной в погребе девочки, и острое желание вернуться за ней в тот дом затопило ее. Но в мысли внезапно ворвался настоящий ужас, когда лейтенант обнаружила, что ее тело стремительно слабеет, и вскоре она упала ничком на покрытую полусгнившими листьями почву. Как ни странно, но мануру тут же перестали нападать и начали расступаться перед кем-то. – Какие же вы бестолковые! – с досадой воскликнул неизвестный голос. Со своего места Анна не могла увидеть, кому он принадлежал, все ее силы уходили на то, чтобы оставаться в сознании. – Чуть ее не упустили… Впрочем, чего еще от таких низких тварей можно ожидать?! Даже воздух, казалось, зазвенел от его гнева. На уровне глаз Анны оказался край дорожного коричневого плаща и добротные мужские сапоги, оставлявшие на земле следы серого пепла – верный признак приспешника Темного. Их обладатель наклонился к ней, придирчиво вглядываясь в каждую черточку: – Хм, надо же… Какая интересная. Даже жалко! Грузите ее, - громко скомандовал он. Анна почувствовала, что ее подхватило несколько рук, и все, что она успела сделать перед тем, как провалиться в забытье, - это послать мысленный импульс мечам вернуться в татуировки. Это было большое поле прямо за первой фермой. Огороженное камнями место, в центре которого пылал костер из мебели, взятой на ближайших фермах. За импровизированным кругом стояли покорные мануру в ожидании приказа. Сама Анна обнаружила себя лежащей на какой-то тряпке. Руки связаны не были. Пытаясь не привлекать к себе внимание, девушка слегка повернула голову, чтобы оценить возможность побега. Главное, чтобы чернокнижника здесь не было… – В последнее время, - начал тот самый, уже знакомый голос, - мы много потратили сил на поиски особенных людей. Свидетельств об их существовании почти не осталось, но мы были упорны. Ходят слухи, леди ди’Нова (да-да, я знаю, что вы уже очнулись, поэтому прошу внимать нам со всем возможным усердием), что ваша давно почившая матушка была из Первых… из эльфов, то есть. Анна по-прежнему не вставала, лишь мозг ее лихорадочно работал в поисках выхода из создавшегося положения. Каждая мускул в ее теле протестовал против физического усилия, завязываясь в тугой узел при малейшей попытке пошевелиться. – И какое же нам до этого дело, спросите вы нас?! – почти закричал чернокнижник. Он стремительно подошел к девушке и рывком поставил ее на ноги, требуя внимания. Не ожидая подобного, она слегка покачнулась, и, с огромным трудом восстановив равновесие, задыхаясь от чудовищной боли, охватившей все тело, зло взглянула на него: – Ты забываешься, черная мразь! – О-о-ох… - закатил глаза маг. - Как же мы любим, когда дамы ругаются! Кстати, наша фамилия Колиарт. Имя знать необязательно… Оно у нас не слишком благозвучное. Анна тем временем встала так, чтобы костер не закрывал ей обзор местности. Пальцы ее дрожали, мягко растирая зону предплечий. «Думай, думай, думай! Как же избавиться от такого численного перевеса? – нахмурилась девушка. - Надо потянуть время, - решила она. – До рассвета не более получаса, а при свете дня мануру почти бесполезны… Тогда и поборемся.» А Колиарт, между тем, важно вышагивал перед костром, видимо, получая удовольствие от собственной значимости: – …поэтому ты отправишься с нами. – Что? – в изумлении переспросила Анна. – Никуда я с тобой не пойду! – фыркнула она. – Ты хочешь проблем с Императорским Престолом, чернокнижник? У него на службе лучшие маги, они тебя из-под земли достанут, уж поверь. Ты захватил в плен гвардейца и титулованную особу. И все в одном лице, между прочим. Играешь не по правилам. Тут тебе не Приграничные Земли! Колиарт прищурился. – Нас не услышали? Мы распинались тут три часа ради твоей непонимающей физиономии, женщина?! – воскликнул он. Торжествуя, маг достал из потайного кармана в плаще помятый листок с сорванной императорской печатью и бросил к ногам Анны. – Читай! Анна наклонилась и развернула бумагу. На ней было написано всего два слова: «Обмен произведен». Четко и лаконично. Даже как-то… слишком сухо, что ли. – Узнаем почерк? – издевательски протянул маг. Девушка не ответила. Постепенно общая картина ситуации начала доходить до ее сознания… Волнение дяди по поводу такого пустякового поручения… его нельзя было не заметить, хотя он тщательным образом пытался его скрыть… Письмо от Императора… И слова… слова… – Не было никакого выкупа, верно? – Почему же, был, - улыбнулся Колиарт. – Залог за нюню-принца – это ты. Анна хохотала до тех пор, пока на щеках не появились слезы. Правду говорят, что смех позволяет разрядить даже самую напряженную обстановку. – И чем же я так приглянулась Темному Владыке, что он послал своего верного слугу за мной? – хмыкнула она. Силы медленно возвращались к ней, заставляя кровь двигаться по жилам быстрее. Скоро она постарается взять в руки мечи. – Женская невнимательность… - покачал головой Колиарт. – Корень зла! А мы еще стараемся быть вежливыми. Твоя кровь, дорогуша. Ты – последний носитель Первой крови в этом мире. Двадцать лет назад ушастые внезапно исчезли из этого мира. О, мы их искали! Перебывали во всех их старых городах. Камня на камне не оставили от покинутых замков. И вот тогда пришла идея с полукровками, в них ведь тоже течет эта древняя магия, пусть и в меньшем масштабе… Но как узнать, что ребенок полу-эльф? Ведь кровь может и не проявляться во внешнем сходстве, - чернокнижник вплотную подошел к девушке и провел по бледной щеке шершавым пальцем. Анна, скривив губы, отвернулась. А черный маг и не думал заканчивать свою речь: – Твой отец почти тридцать лет назад ушел в поход к Восточным Землям, как раз туда, где жили эльфы. А вернулся в родовое имение уже с женой, красота и стать которой намного превосходили человеческие. А теперь их дитя, отказавшееся от титула ради военной карьеры, стоит здесь и поможет Темному Властелину в осуществлении Его планов! А нас щедро вознаградит за наши старания! Тебе не кажется, что это потрясающе… нет, грандиозно?! – хихикнул он. Наступила короткая пауза. Наконец, Анна бросила короткое «нет» и едва заметно шагнула в сторону камней. – Почему ты все время говоришь «мы», Колиарт? – спросила она, чтобы отвлечь чернокнижника от своих действий. Еще шажок. Небо на востоке уже начало светлеть. – Потому что когда я говорю «мы», то имею ввиду «нас». Фигура темного мага колыхнулась. На вид она оставалась единой, но в глубине, при достаточном свете костра, можно было заметить множество лиц, заключенных в одном. Они менялись так стремительно, что практически невозможно было разглядеть их индивидуальные черты: все размыто, смазано, будто смотришь через закопченное стекло. – Мы объединили наши силы много лет назад, дорогуша, - в голосе Колиарта не было и намека на прежнюю (в его извращенном понимании) сердечность. – Но на сегодня хватит болтовни. Нам пора. Маг в несколько секунд преодолел разделявшее их расстояние и схватил девушку за руку. – Подожди! – вскрикнула она. – Ты так и не ответил мне почему. – Почему? – Почему тебе нужна кровь эльфа. – Как мы могли забыть! – хлопнул себя по лбу Колиарт. – С ее помощью мы сотворим нечто новое… мощное… беспощадное… Гиблые Земли узнают совершенную расу! Девушка содрогнулась. Да, конечно, теперь она знает, зачем нужна Тени. Но выбраться отсюда невредимой ей это знание не поможет... А чернокнижник уже принялся за плетение заклинания: в пространстве вокруг них двоих витали темно-красные руны, вспыхивали и исчезали, а на их месте появлялись новые. Воздух стал вязким и таким плотным, что дышалось с трудом. Буквально в метре от того места, где они стояли, начал образовываться круглый темный провал, который закручивал воздушные массы вокруг себя, пытаясь поглотить все окружающее. Чернокнижник потянул Анну в его сторону. Девушка даже не сдвинулась. Вместо этого она попыталась полоснуть мага мечом, как обычно не замедлившим явиться на ее мысленный зов, но лишь напоролась на магический щит из рун, который Колиарт предусмотрительно держал под плащом. Глаза его хищно сверкнули, и меч упорхнул из ладони Анны железной заготовкой куда-то в сторону. – И что ты сделаешь сейчас, дорогуша? – А у меня есть другой, тварь, - ответила она хрипло. В ее левой руке материализовался сияющий клинок, полоснувший оторопелого Колиарта по правой скуле и вниз к ключице. Черный маг взвыл. В бешенстве он стал выкрикивать слова заклинаний, руны вспыхивали кровью на его щеках, но так и не смогли залечить рану, нанесенную серебряным мечом. Упавший на колени уже почти-человек держался за горло в тщетных попытках остановить алую жидкость. Темный проход понемногу затягивался, а жители Маленты начинали приходить в себя. Их крики и возгласы полнейшего непонимания наполнили это утро какими-то особенными красками. Несколько минут спустя Анна подошла к распростертому телу в коричневом плаще. Кровь, уже ставшая на морозе матовой, казалось, намертво склеила шишковатые пальцы чернокнижника и его горло. Поднявшийся ветер уже успел припорошить его фигуру пеплом от следов, оставленных им самим совсем недавно. Глаза Колиарта закатились, но в целом на лице застыло потрясенное выражение проигравшего. Бывший лейтенант Королевской Гвардии урожденная баронесса Сторфолдская Анна ди’Нова нисколько не удивилась, обнаружив на главном тракте маленькую девочку, сидящую на огромном жеребце. Животное шло медленно и заметно прихрамывало, а левый бок его украшала почти затянувшаяся рваная рана. Ребенок обхватил тонкими ручками лоснящуюся лошадиную шею и, казалось, спал. Когда девушка поравнялась с этой парой, животное тихо фыркнуло, вероятно, в знак приветствия. – И я рада тебя видеть, Хорти, - улыбнулась Анна. В руках она несла небольшую сумку, доверху заполненную съестным. Проследив за взглядом друга, она извлекла из ее недр маленькое зеленое яблоко и поднесла к губам лошади: – Практически с боем пришлось добывать эту еду! Местные жители такие скряги… Никогда больше не вернусь в Маленту! – возмутилась она. – Ну не обижайся только, ты – исключение, Хорти, благословенное исключение. Животное посмотрело на девушку долгим взглядом, словно пытаясь что-то сказать, но затем, не теряя темпа, продолжило путь. И лишь после захода солнца, устроившись на ночлег неподалеку от дороги, Хорти посмел задать вопрос, волновавший его все это время. Завернутый в теплое одеяло, с краюхой подсохшего хлеба в руке, он произнес: – Как?.. Анна закусила губу и пожала плечами. Она и сама не понимала, как ей в одиночку удалось выстоять против целого города нечисти и не погибнуть при этом. Но потом, усмехнувшись, все-таки подобрала остроумный ответ: – Просто чернокнижник попался болтливый. Так они и уснули, прогоняя ужасные воспоминания о прошедшей ночи добрыми шутками. А луна и зимний лес сторожили их покой. Обсудить на форуме Обсудить на форуме