Цвет мантии

 

Август в этом году сыпал с небес бесконечными дождями. Особенно над Школой высокого чародейства. Преподаватель водной стихии, профессор Велемор, некоторое время боролся с этой напастью, разводя водные потоки, подобно огромному прозрачному занавесу над театральной сценой, и одновременно умоляя господина директора Шалемира Ригла призвать, наконец, к порядку этого «воздушного хулигана». Вскоре к просьбам благообразного старца с пышной, струящейся до колен, словно водопад, бородой присоединимся и импульсивный учитель огневиков. Этот уже не умолял, а, потрясая кулаками, грозился взорвать ко всем элементалям кабинет «ветреного ипохондрика», если тот завтра же не разгонит по разным углам мира свою пушистую вечно мокрую отару.

И вот теперь Великий чародей Равновесия Шалемир Ригл – своим костюмом, гладковыбритым лицом и аккуратно уложенными чёрными, как смоль, волосами, правда, больше напоминавший знатного вельможу, чем чародея - уже битый час выслушивал в своём кабинете виновника школьного бунта.

На самом деле Энэй Поднебесный – преподаватель воздуха – совершенно не желал «утопить» Школу в непрерывных дождях. Это был своеобразный побочный эффект его мастерства: чем пасмурнее было его настроение, тем больше туч и облаков, согнанных ветрами со всех уголков мира, появлялось над его головой. Но сути проблемы это не меняло.

Господин директор сидел в высоком кресле за письменным столом и терпеливо молчал, медленно крутя на пальце перстень с вправленным в него крупным фиолетовым камнем. А у него перед носом расхаживал обладавший воздушными кудрями золотистых волос и одетый в жилет голубого цвета молодой человек, запальчиво доказывая мэтру Риглу правильность и рациональность своих доводов.

- …Таким образом, господин директор, я считаю, что класс по изучению тонкого мира следует исключить из системы школы.

- Что, совсем? Даже как предмет? – устало произнёс Шалемир.

- Нет… э-э… ну, почему же совсем… - стушевался юноша. – Нечисть и нелюдь ведь никуда не денутся. Можно изучать его коротким ознакомительным курсом…

- Так, - Ригл соединил руки кончиками пальцев. – Тогда у меня к тебе вопрос, Энэй: что мне в таком случае делать с теми детьми, которые пожелают обучаться в нашей школе, обладая даром именно в этой сфере.

- Определять их в другие классы. Или, если их это не устраивает, отправлять обратно домой.

- Ага…

- В конце концов, я проверял: по статистике такие ученики появляются у нас примерно раз в сто лет… А последний – и вовсе лет сто тридцать назад.

- А кто же тогда будет управляться с расшалившимися обитателями тонкого мира? – снова спросил мужчина.

- Чародеи других стихий.

Энэй Поднебесный смотрел на господина директора с воодушевлением и надеждой. Ригл глубоко вздохнул. Он принял это «чудо природы» на должность преподавателя воздушного чародейства сравнительно недавно, всего пару лет назад. Юноша обладал немалыми способностями, а так же усидчивостью и въедливостью, поэтому со временем из него должен был получиться очень хороший учитель. Но мозги у этого идеалиста встанут на место ещё ой как не скоро. А посему следовало запастись изрядной долей терпения. А лучше двумя долями…

- Послушайте, коллега, - Шалемир внезапно зябко поёжился. – Вы не будете так любезны развести огонь в камине. А то из-за этих дождей здесь иногда становится прохладно. – Молодой человек, услышав такую просьбу, от удивления даже впал в ступор и, вытаращив глаза, уставился на сидящего перед ним мужчину. – Ну же, Энэй, Вы - чародей высокой ступени, азы проходили совсем недавно в этих самых стенах. Вам, я думаю, должно быть очень просто разжечь камин… Нет?

Тот вдруг густо покраснел, сообразив, наконец, на что намекает господин директор, но всё равно не сдался.

- Но ведь класс по изучению тонкого мира – это почти что класс по изучению некромантии! – воскликнул юноша. На что мэтр Ригл спокойно поинтересовался:

- И что?

- Как это что? А если из дверей нашей Школы однажды выйдет по-настоящему сильный некромант? Сколько бед он может принести людям!

- Если это когда-нибудь случится, я лично закрою школу и уйду работать служкой в храм. И вас всех заберу с собой. Потому что это будет означать, что учителя из нас оказались никудышные, - ровным голосом ответил Шалемир.

- Но как же тёмное начало, живущее в этих детях? Оно ведь никогда и никуда не денется! А с кем они водят дружбу!..

- Эней, - терпение директора дало-таки трещину. – Даю Вам слово Великого чародея: если в нашей школе однажды появится такой ребёнок. Я лично буду присматривать за ним во время всего обучения и после оного тоже. А теперь ступайте, прошу Вас. У меня дела.

Когда дверь за молодым человеком закрылась, Шалемир устало прикрыл глаза и сказал, словно ни к кому не обращаясь:

- Ореша, дружок, верни ты ему все его побрякушки. Не дай бог, этот борец с нечистью завтра снова заявится.

В углу кабинета неожиданно что-то зашуршало, потом раздалось едва разборчивое хриплое ворчание: «А неча раскидывать, где ни попадя…», и старый домовой, недовольно сгорбившись, растворился в стене…

 

Осенний лес, умытый коротким ночным дождиком, сверкал и переливался разноцветной листвой деревьев и раскатившимися по траве, словно из порванного ожерелья, редкими яркими бусинами брусники и поздней голубики. В янтарном пламени крон кисти рябины рдели, как раскалённые угли. Из травы то тут, то там выглядывали любопытные шляпки грибов: скромников белых или подберёзовиков и зазнаек-щёголей пятнистых мухоморов. Неяркое сентябрьское солнышко, которое радужными звёздами вспыхивало в притаившихся каплях утренней росы, пока ещё робко разливало вокруг своё золотое тепло. Пахло сладкой густой сыростью последних дней бабьего лета.

- Красиво-то как! – крутя головой, зачарованно протянула топавшая по лесной тропинке маленькая девчушка лет семи от роду. Чистые небесно-голубые глаза её под тонкими стрелками тёмных бровей выделялись на загорелом личике и ещё больше оттенялись тёмно-каштановыми прядками пушистых волос, выбившихся из-под косынки. – Вилька! – малышка слегка потрясла сжимавшую её ладонь руку идущей рядом девочки постарше. – Ну, скажи, что красиво!

- Красиво-красиво… - пробормотала та и нахмурила пшеничные брови, напряжённо прислушиваясь к звукам леса.

- Ой, Виль, - снова потянула её назад маленькая ручка, - смотри: голубичник! Давай остановимся, поедим!

Старшая девочка бросила быстрый взгляд на алеющую рядом с тропинкой ягодную поляну, но не остановилась, а торопливо повела свою маленькую спутницу дальше. Странное предчувствие подгоняло её.

- Подожди, Маря, не до того сейчас. Вот глянем быстренько, что там за лесом, и вернёмся ненадолго за твоей голубикой.

- Так ведь там же школа! – удивилась малышка, но Вилька осталась непреклонна, хмурясь всё больше и больше:

- Конечно, школа. Большая красивая школа чародеев. Говорят, что очень большая…

- А если нашу голубику кто-нибудь другой найдёт и всю съест? – провожая взглядом скрывающуюся за деревьями поляну, с сожалением спросила Марька.

- Не беда, лес большой. Побродим немного, не заблудимся.

- Ну, ладно, - согласилась девочка и, оглядевшись, снова заулыбалась: - Всё-таки как красиво! Прямо как на лотке с бусами на большой ярмарке!.. Ой!

Лесная тропа внезапно кончилась, и деревья расступились в стороны, выпуская девочек на широкую луговину, также огороженную с дальнего края разноцветной осенней стеной. Ближе к лесу жались друг к другу небольшие домики неизвестного селения, которое по виду никак не походило на высоченные башни и каменные строения Школы высокого чародейства, куда, собственно, и направлялись девочки, застывшие теперь в изумлении на опушке.

- Виля, а это что? – растерянно пролепетала младшая, не сводя огромных испуганно-удивлённых глаз с крытых дранкой крыш, подставивших свои старые скаты пол тёплые лучи выползшего из-за деревьев солнца. Голос её дрогнул. – Мы что – заблудились?

- Не реви! – одёрнула её Вилька. – Просто где-то тропинкой ошиблись.

- Лучше бы нас мой папка до самой школы довёл…

- Лучше, - согласилась с маленькой Вилька. - Но ты же слышала, что ему сказали на заставе: во владения чародеев простым людям въезжать запрещено. Поэтому с тобой иду я.

Она положила на траву небольшой узелок, который несла в свободной руке, стянула с головы и перевязала косынку, тщательно заправив под неё тяжёлые русые волосы, заплетённые в толстую косу. При этом взгляд голубых глаз, почти таких же, как и у Марьки, только чуть темнее, но на таком же чистом загорелом лице, не отрывался от невесть откуда взявшейся здесь деревеньки.

- Пойдём, спросим, куда это мы забрели, - беря малышку за руку и подхватывая свой узелок, сказала Вилька и направилась к селению.

В деревеньке было необычно тихо. То есть из-за высоких заборов слышалось кудахтанье кур и негромкое посвистывание и кряканье уток, скрип и приглушённое хлопанье дверей, кое-где даже угадывались шаркающие звуки шагов, но на широкой улице было совершенно пусто, будто попрятались все. Ни сплетничающих у колодца кумушек, ни играющих перед дворами детей или случайных прохожих – никого.

Вилька шла по деревенской улочке и всматривалась в заросли крапивы у заборов, словно что-то искала, но пройдя три или четыре дома, удивлённо остановилась посреди дороги, глядя по сторонам.

- И куда нам теперь? – подала голос не отстававшая от неё ни на шаг Марька.

- Не знаю.

- А тутошние тебе чего говорят?

Вилька передёрнула плечиками. Как объяснить маленькой девочке, что никаких «тутошних» здесь нет, то есть она их попросту не чувствует? Ни любопытных взглядов домовых на крышах, ни едва уловимого движения призаборных бурьянов, в которых должны были бы затаиться дворовые, настороженно рассматривая пусть и маленьких, но чужаков. Все обитатели невидимого мира будто вымерли ещё около того приметного голубичника. Словно кто-то невидимый вдруг начисто срезал и без того редкий дар маленькой Вилеи из Колтовки.

Но пугать Марьку раньше времени не хотелось, поэтому Вилька секунду поколебалась, направилась к ближайшему дому и постучалась в калитку:

- День добрый! – взлетел над забором её звонкий голос.

По ту сторону ограды раздались торопливые шаги, потом лязгнула щеколда и калитка приоткрылась.

- Ой, девоньки, а вы-то откуда здесь? – Со двора на них смотрела темноглазая опрятно одетая женщина. – Тоже, никак, заблудились? - Девочки переглянулись, но ответить не успели. – Заходите-заходите. Нечего у ворот топтаться. - Она поманила их рукой и направилась в дом. – Пойдёмте, я вас хоть молочком напою.

- А мы что – не первые? – неуверенно замерев у прикрытой створы, озадаченно спросила Вилька.

- Ну, да. Вот прямо перед вами ещё один странник в ворота постучал. И тоже, как вы, малец ещё. Говорит, с пути сбился… А чего встали-то? Проходите в дом! И не бойтесь вы! Чай, не съем я вас! – Женщина улыбнулась и скрылась в сенях.

Вилька быстро осмотрелась, задержала взгляд на пушистом сером коте, дремавшем на завалинке рядом с крыльцом, и, кивнув головой Марьке, последовала за хозяйкой.

Комнатка, куда из сеней провела их женщина, была небогатой, но чистой, и в ней уютно пахло дровяным теплом и травами. У окна за столом сидел мальчик с вьющимися до плеч белокурыми волосами, по годам чуть больше Марьки, робко выглядывавшей из-за плеча старшей спутницы. В сравнении с простыми платьями и вязанными безрукавками девочек, одет он был гораздо добротнее. И на ногах у него были не лапоточки, а крепкие башмаки.

Первую минуту мальчишка, не стесняясь, таращился на вошедших, но потом, будто опомнившись, напустил на себя важный вид, приосанился и отвернулся к окну.

- Проходите, а я сейчас, - подтолкнула их к столу хозяйка и вышла обратно в сени.

Девочки присели на лавку с другой стороны стола, сняли безрукавки и косынки и тоже уставились в окно.

- Вы кто такие? – не выдержал первым мальчик.

- Мы из Колтовки. Это – Марьяна. Я – Вилея. А тебя как звать?

- Я - Божеслав из Брасета, сын главы купеческой гильдии. - Он надулся ещё больше, гордый тем, что переплюнул их происхождением. Всё-таки Брасет – это большой торговый город, а не какая-то там маленькая деревенька на берегу речки.

- Божик, что ли? – робко подала голос Марька, и её спутница, не сдержавшись, хихикнула в кулачок.

Мальчонка покраснел и, насупившись, снова отвернулся к окну. Вильке стало неловко.

- Прости, пожалуйста. Мы не хотели тебя обидеть.

- Когда я выучусь и стану великим чародеем, никто больше меня так не назовёт, - не глядя на девочек, тихо, но твёрдо пообещал тот.

- Так ты тоже в школу чародейства идёшь? – оживилась Вилька, а глаза Марьки загорелись навивным любопытством. - А что ты можешь?

Но Божеслав обиженно и высокомерно огрызнулся:

- Не ваше дело, деревенщина.

- Ну, как вы тут? - В комнату вошла хозяйка и, поставив на середину стола запотевшую крынку с молоком и три глиняных кружки, обвела взглядом хмурые лица детей. – Та-ак, а чего это вы не поделили? – вытирая руки и о передник, спросила она, но никто не ответил. – А я чего задержалась-то? – попыталась женщина отвлечь их от ссоры. – Сейчас ещё один мальчонка в калитку стучал, рыженький такой, вихрастый, только странный немного, диковатый. Попросил немного молока и ушёл сразу же. Во двор входить отказался… На него ещё собака моя заворчала... Может, знаете его? – Ответом ей стало дружное, но молчаливое качание головами. – Ну, вот что, - упёрла она руки в бока, - в чужом доме ссору затевать – хозяев не уважать. Или вас родители не учили? – Дети снова опустили головы, на сей раз от стыда. – Нате-ка вот, угоститесь да под лакомство помиритесь. - Из белёной печи на стол перекочевала большая блинница. Женщина сняла с неё высокую крышку, и по комнате тут же разлился сладкий дразнящий запах печёных яблок. – Ешьте-ешьте, - подбодрила своих маленьких гостей хозяйка, - а я сейчас щи поставлю. Глядишь, может, мужики за полдень из лесу воротятся. Так я, как пообедаем, своего старшего сына пошлю вас проводить, куда надобно. А то негоже это – дети одни по чаще лесной ходят. И откуда вас только к нам занесло? – Она посмотрела на перепачканные распаренной яблочной мякотью мордашки и вздохнула.

- Ой, тётенька, нам бы в школу чародеев поскорее добраться, - слизывая с пальцев сладкий сок, сказала Вилька. – Вы нам расскажите, как, и мы сами дойдём.

Но женщина вдруг едва не выронила из рук длинную кочергу, которой собиралась разгрести угли в печи.

- Куда?!

Дети испуганно замерли, глядя на обомлевшую хозяйку. Во дворе вдруг громко взлаяла собака, отчего в комнате все вздрогнули. Потом девочка тихо повторила:

- В школу чародеев… Нам на заставе сказали, что до неё осталось меньше полдня пути по лесной дороге, а мы, видимо, где-то развилку пропустили и свернули не туда. Вот так к вам и попали.

- Ох, детки! – женщина покачала головой и присела на лавку у двери. – Да отсюда до вашей школы два дня добираться! Это вы не развилку пропустили! Это вам, горемыкам, подвезло в тайный капкан чародеев этих попасть. Они их сто лет назад понаставили, покуда от нашествия дикарей отбивались, а когда наш князь загнал супостатов обратно в их голые степи, собрать все так и не удосужились. Так и «захлопываются» каждый год один или два, перенося невезучих подальше от колдовских владений.

В наступившей тишине тихонько всхлипнула младшая, но Вилька сразу же обняла её за плечи и негромко проговорила, приглаживая тёмные завитки волос:

- Ничего, Маря, два дня – не две недели. Дойдём.

Она украдкой взглянула на Божеслава. Мальчишка, напряжённо выпрямив спину, смотрел в окно так, чтобы лица его видно не было. И девочка внезапно почувствовала к нему уважение: маленький, а держится. Молодец.

- Конечно, дойдёте, - поддержала её хозяйка, - а мы вас проводим. Чай, не на край света. Только… - Она чуть запнулась. – Подождать немного придётся. – И разведя руками, произнесла: - Беда у нас.

Гости снова присмирели и встревоженно посмотрели на неё.

- Какая? – на правах старшей спросила Вилька.

- Дети у нас пропали, двое сорванцов. В лес ушли и не воротились. Второй день уже всем селением ищем.

- Да как же можно в своём ягоднике заблудиться? – удивилась Вилька.

Дома, в Колтовке, все окрестные светлые леса каждый ребёнок знал вдоль и поперёк и почитал, как кормильцев. А в глубокие чащобы ходили только взрослые охотники. Детям туда путь вообще заказан был. Но это дома…

- Если бы они просто по ягоды отправились. – Женщина тяжело вздохнула. – А то ведь клад пошли искать, олухи.

- Клад?! – теперь уже три пары глаз смотрели на неё с любопытством.

- Угу, клад. Волчий… У нас ходят слухи, что когда дикари с наших земель бежали, они где-то в наших краях своё награбленное добро спрятали. Но не закопали, потому как ни минуты на то у них не было, а свалили в какое-то старое волчье логово и дело с концом. Поэтому и прозвание ему такое дали - волчий. И поди найди его теперь. За сто лет то логово, небось, десять раз уже осыпалось или вообще оплыло в болото, если рядом с топями находилось… Клад этот уже не раз искали. И не мальчишки, а мужики взрослые. И то не нашли. А тут… - Она промокнула глаза передником, а потом строго взглянула на детей. – Так что одних мы вас не отпустим. Придётся обождать. Нам и своей пропажи хватает, ещё и за вас грех на душу брать, не дай бог что случится.

С этими словами женщина прибрала со стола и вышла во двор.

- Виля, - тихо начала было Марька, но подружка опередила её с ответом:

- Я не могу.

- Почему? – растерялась малышка.

- Потому что, - буркнула Вилька и, опустив глаза, едва разборчиво пробормотала убитым голосом: - Я больше ничего не чувствую.

- Как это? – не поняла Марька.

- Вот так. Я никого здесь не слышу и не вижу. Ни единого «тутошнего», даже самого маленького домовёнка. Словно в голой степи стою. Да и то там, наверное, больше звуков будет.

- А ты что, с нечистью общаться можешь?! – услышав такое, поражённо воскликнул Божеслав, распахнув от изумления серые, как дождевая хмарь, глаза.

- Могла. Раньше. Теперь – нет.

- Виля, а как же… Юм? – покосившись на мальчишку, осторожно спросила маленькая.

- Не знаю. Вечер придёт – посмотрим.

Юм. Призрак мальчика, которого несколько лет назад Вилька забрала с пепелища в соседней с Колтовкой деревне. Растерянная, испуганная, одинокая, маленькая душа, которой девочка пообещала помощь и защиту, пока однажды не найдёт того, кто сможет отправить её на небо, в Светлые кущи. О том, что они могут больше никогда не увидеться, а значит, она нарушит данное обещание, Вилея старалась даже не думать. Слишком тяжело было осознавать своё бессилие и невольное предательство.

- Виля, ну, давай хоть попробуем! Жалко ведь! Мамка их, наверное, убивается… – запричитала Марька, заглядывая подружке в лицо.

- И я с вами! – неожиданно заявил Божеслав, не дожидаясь её ответа. – Вдруг и клад этот их найдётся.

Вилька посмотрела на одного, на вторую, а затем покачала головой и твёрдо сказала:

- Значит так. МЫ никуда не идём. Пойду я одна…

- Но!..

- Потому что если я не смогу услышать ни лесных духов, ни… вообще никого, то найти их по-другому будет точно невозможно. А таскать по ночному лесу ещё и вас двоих – это уж нет, обойдётесь. Так что вы оба остаётесь здесь и ждёте моего возвращения.

- А если им помощь нужна лекарская?! – запальчиво подскочила Марька.

- Да их, скорее всего, и в живых уже нет! Волки задрали! – в тон ей ответила старшая.

- А если нет ещё?!

- Тогда я пришлю за тобой Юма, и он сам приведёт тебя ко мне, одну, - недобро сощурившись, с угрозой в голосе пообещала Вилька.

- А кто такой Юм? – встрял Божеслав, но девочки не обратили на него внимание, а побледневшая Марька лишь молча кивнула, соглашаясь.

- О-о-о! – простонала Вилька и уронила голову на стол. Маленькая Марьяна хоть и владела незаурядным для своего возраста целительским даром, но брать её с собой в незнакомую полную опасностей чащу всё равно не хотелось.

Ближе к вечеру Вилея отпросилась у приютившей их хозяйки добежать до края леса.

- Зачем тебе? – удивилась та.

- Ой, а я, кажется, мамин оберег потеряла. Наверное, когда на опушку вышли, косынкой сдёрнула, - и девочка показала женщине пустую дырочку в мочке ушка.

Дойдя до окраины леса, Вилька остановилась, глубоко выдохнула, закрыла глаза и, поклонившись до земли, несколько раз негромко позвала:

- Дедушка Лесовой!

Одетые в осенние уборы деревья замерли перед ней стройным войском, едва шевеля на лёгком ветерке яркой листвой. Птицы продолжали хлопотать и перекликаться друг с другом, пока ещё ночная мгла не укрыла землю сонной тишиной. Но ни сам лесной хозяин, ни его смешливые подружки берегини так и не показались, не откликнулись на зов. На сердце стало неспокойно.

Побродив по опушке, пока солнце не скрылось за вершинами деревьев, выпуская на волю первые прозрачные сумерки, Вилея заглянула в их глубину и, предчувствуя недоброе, спросила:

- Юм, ты здесь?

И снова тишина. Тонкий мир закрылся от неё, забрав с собой некогда подаренное. Видимо, навсегда.

Чуть не плача от горечи утраты, девочка закрыла лицо руками и опустилась на колени. И вдруг за спиной ей послышалась негромкая возня. Как будто кто-то неосторожно схватился за слабую ветку и чуть было не скатился по склону неглубокого овражка, который в нескольких шагах позади неё разделял лесные владения и луговину.

От возмущения Вилька даже на минутку позабыла о своей беде.

- Ах, ты ж!.. А ну, выходи! – воскликнула она, резко вскакивая на ноги.

Спустя мгновенье над краем овражка показалась темноволосая головка. А следом ещё одна, белокурая.

- Так вы оба здесь?! – Вильке хотелось реветь от обиды. – Что вы тут делаете? Я же вам велела сидеть в деревне! – Маленькие ослушники выбрались на ровное место и теперь стояли перед ней, повесив носы. – Кто вас отпустил? Вы что – сбежали?

- Ну… Не совсем, - покачала головой Марька. – Нас никто не держал. Мы… как бы это сказать… под шумок ушли. – И она махнула рукой в сторону деревни.

- Что значит – под шумок? – непонимающе повторила Вилька и, взглянув в указанном направлении, закрыла рот руками.

- Это всё он! – на всякий случай отодвинулась от Божеслава Марька.

Где-то в середине деревеньки над крышами домов поднимался густой дым горящего строения. Что ж, теперь, по крайней мере, стало известно, каким даром обладает мальчишка.

Божеслав поймал не предвещающий ничего хорошего взгляд старшей девочки и, испуганно втянув голову в плечи, быстро затараторил:

- Да это сарай пустой! Он уже почти развалился весь! Я проверил! Его всё равно ломать собирались! Или собрались бы года через два! Я его оградил со всех сторон! Огонь дальше никуда не пойдёт! Я такое заклинание уже много раз делал!

- Что, когда сараи чужие жёг?!

- Нет! Когда костёр в лесу разводил!

- Да ты совсем ума лишился! Марш домой! Живо! И ты тоже! – Вилея аж ногой топнула с досады, но бедовая парочка, упрямо нахохлившись, не двинулась с места, и Марьяна твёрдо заявила:

- Мы с тобой пойдём.

Вилька хотела уже махнуть на всё рукой и сама пойти домой, наплевав на все поиски, как вдруг в голове её короткой болью вспыхнул знакомый испуганный голос малыша-Юма: «Виля!» Резко обернувшись, она быстро оглядела сгущающуюся в лесу темноту, силясь увидеть в ней тусклое свечение маленького призрака. Вот справа за деревьями мелькнул и тут же угас слабый всполох. У девочки душа ушла в пятки.

- Вы - домой! – бросила она сорванцам и стрем глав кинулась в чащу, но те переглянулись и припустили следом.

- Юм! – учащённо дыша, крикнула Вилька, когда лес окончательно сомкнулся за её спиной, спрятав в сумерках даже напоминание о близости своей окраины. Малыша нигде не было. – Юм!!! Где ты?!! – ещё громче закричала она, тщетно оглядываясь по сторонам. За спиной, треща ломаемыми на бегу ветками, продирались сквозь заросли ежевики Марьяна и Божеслав. – Я вам что сказала?.. - Напустилась, было, на них Вилька и вдруг замолчала, глядя поверх детских голов.

Чуть в стороне на завалившемся стволе старой берёзы сидела большая рыжая в крапину кошка. Куцый хвост и пушистые кисточки на кончиках ушей, с трудом, но пока что различаемые на фоне погружающихся в ночь золотистых крон, подсказали Вильке и обернувшимся следом за её взглядом малышам, кем является их хозяйка.

Крупная рысь, не сводя глаз с детей, бесшумно спрыгнула на землю. Потом сделала несколько нерешительных шагов вглубь леса и, обернувшись, звонко мявкнула и замерла на месте.

- По-моему, она зовёт нас за собой, - громким шёпотом произнёс Божеслав.

Издав короткий урчащий звук, хищница прыгнула в густые заросли подлеска и исчезла.

- Эй! – тут же окликнула её Марька, раздосадованная тем, что пушистая красавица так быстро сбежала. Но с другой стороны стены из кустарника снова раздался громкий утробный зов.

- За ней! – сразу же ринулась следом девочка, но Вилька поймала её за рукав:

- Стой! Куда ты?

- Туда! Вдруг ей наша помощь нужна?

- Да мы себе здесь ноги переломает, когда солнце сядет! – возмутилась старшая и обернулась к Божеславу: - Ты ещё что-нибудь умеешь, поджигатель сараев?

Вместо ответа, мальчишка подхватил с земли какую-то палку и несколько раз дунул на неё. С четвёртого раза от верхнего конца ветки заструился тонкий дымок, и она вспыхнула, ярко озарив светом окружающий детей лес.

- Огонь оградить не забудь, - напомнила Вилька, потом забрала у Божеслава факел и бросилась за рысью.

Они долго почти бегом пробирались, а вскоре и продирались сквозь подлесок и нетронутый деревенскими бурелом. Уже давно стемнело, когда в круг света попал, наконец, не кончик рысьего хвоста, а весь зверь целиком, который сидел возле исполинского ствола гнилого поваленного временем дерева и довольно жмурился на пламя. Дети с облегчением застонали и повалились с ног.

- Ну, и куда ты нас привёл? – с трудом переводя дыхание, сидя на коленях, просипела Вилька. Рысь сразу же принялась разрывать дёрн под боком погибшего дерева. Дети озадачено переглянулись. И вдруг услышали доносящийся из-под земли едва различимый голос:

- Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь!

- Эй! Вы кто? И что там делаете? – закричала Марька в неширокую щель между древесным боком и краем оказавшейся прямо под ним ямы.

- Это те горе-кладоискатели, которых разыскивают в деревне, - прозвучал за спинами склонившихся над щелью детей незнакомый мальчишечий немного хрипловатый голос. Взвизгнув от неожиданности, дети подскочили на месте.

- А ты кто такой?! – испуганно пролепетала Вилька, загораживая собой малышей.

- Корс, - спокойно ответил мальчишка.

- А…

- Я вас сюда привёл.

- Так ты что – оборотень?! – аж подпрыгнул от своей догадки и от восторга Божеслав.

- Волхв-перевёртыш.

Теперь, когда страх от внезапного появления мальчишки прошёл, в свете горящего зачарованным огнём факела Вилька смогла его разглядеть.

Корс был постарше Марьки. Взъерошенные тёмно-рыжие волосы оттенком очень напоминали мех пятнистого зверя, за которым они совсем недавно спешили сквозь ночной лес. Глядя на них, ещё приходило в голову странное сравнение: «волосы цвета осени». Большие карие, как спелые вишни глаза не очень вязались с обликом рыси, но взгляд их всё-таки был такой же настороженный и одновременно смелый. На нём была странная - дикая, что ли – одежда: кожаные штаны и меховая безрукавка, а ноги были и вовсе босые.

- Слушайте, мне, вообще-то, помощь ваша нужна, - напомнил мальчишка и кивнул на заваленную яму. – Они там уже несколько дней сидят. И судя по запаху, один из них ранен. Может, господа будущие чародеи поторопятся и сделают что-нибудь? Я один это брёвнышко с места не сдвину.

Дети замерли на месте от удивления.

- А как ты узнал?

- А как кошка узнаёт о мышах в подвале?.. Может быть, ты попробуешь, Божик? – Он чуть насмешливо взглянул на Божеслава, и тот, встрепенувшись, вдруг обиженно выкрикнул:

- Я не Божик!

Кулачок белоголового рванулся вперёд, но до Корса ему было не достать. Однако резкий шум, словно от порыва ветра, вдруг прошил тишину. Рыжий отлетел назад и врезался спиной в стоящую позади берёзу.

- Что это было? – растерянно замерев, произнёс Божеслав одними губами. Корс поднялся на ноги, отряхнулся и потёр ушибленную поясницу.

- Ну, наконец-то… А сильнее можешь? – Он посмотрел на восхищённо-перепуганных девочек и, предугадывая их вопросы, сказал: - Сила перевёртышей в основном в том, что мы видим, слышим и чувствуем намного больше остальных людей. От него не пахнет жаром – огонь не его врождённая сила. Но у него запах свободы – он пахнет небом и ветром. Это учуял мой нос. - Корс улыбнулся, касаясь пальцем кончика носа. – И если он очень постарается, то благодаря ему мы спасём пленников из этого капкана.

Божеслав был упрямым и старательным мальчиком. С двадцатого раза ему снова удалось поймать в свои руки ветер, а после, бог знает с какого – отодвинуть накрывшее яму дерево ровно настолько, чтобы в увеличившуюся щель смог пролезть гибкий, как кошка, Корс. Рыжий мальчишка оказался очень запасливым: у него даже верёвка нашлась, с помощью которой из нечаянной западни и были извлечены двое грязных ребят. Один из них был без сознания и бредил, и Вилька подтолкнула к нему замешкавшуюся маленькую целительницу. Та сразу положила ладонь себе на бок, где обычно висел маленький полотняный кошель с травками, которые Марька всегда собирала просто так, не думая, вместо букетика в пять былинок, а потом всегда оказывалось, что маленькая ручка каким-то чудом выудила из полевого или лесного разнотравья какой-нибудь болегон или затвор-траву.

- Ой! – вдруг вскрикнула девочка и замела, широко открытыми глазами глядя на старшую подругу.

- Что случилось?! – Вилька посмотрела на пустую ладонь малышки и сразу всё поняла. Кошеля на месте не было.

- Виля, я не нарочно! – всхлипнула маленькая. – Я его на крыльце у той женщины позабыла. Случайно. От удивления. Когда Божик сарай поджёг. – И опустила личико, вытирая ладошками побежавшие по щекам слёзы.

Вилька про себя пообещала при первом же удобном случае устроить мальчишке хорошую взбучку и тут же обняла Марю за плечи.

- Ну-ну, ничего страшного. Подумаешь – травок нет. Мы сейчас другие найдём. – Она огляделась по сторонам и поправила сама себя: - Хотя, нет, не найдём. Темно слишком… - Затихшая было, малышка в её руках заревела почти в голос. – Нет-нет! Не плачь! Послушай меня, Маря, послушай! – Девочка заглянула в заплаканные глаза маленькой целительницы. – Мы не обойдёмся без тебя. Он не обойдётся. – Она кивнула на бледного мальчугана, с закрытыми глазами вытянувшегося рядом и постанывавшего в забытьи. – Прошу тебя! Я же знаю: ты ведь и без травок справишься.

Марька, всхлипывая, затрясла головой, но внезапно раздался хриплый голос второго найдёныша:

- Пожалуйста, помогите ему. Он здесь из-за меня. Это ведь я его подбил. И если с ним что случится…

- Маря, - снова позвала её Вилька. – Если бы такое случилось со мной, что бы ты сделала?

- Поменялась бы с тобой местами, - тут же, не раздумывая, выпалила малышка. И Вилея знала, что с неё бы сталось. Она бы действительно смогла. Поэтому девочка сразу же протестующее замотала головой.

- Нет, ну, так уж совсем-то не надо… Нам бы как-нибудь его в деревню доставить. Чтобы он дорогу перенёс. А там или твои травки найдём, или местному знахарю его передадим.

- А вдруг у меня не получится? – жалобно хлюпнула носом Марька. И старшая ободряюще ей улыбнулась.

- Получится! Я знаю: обязательно получится! Нужно только постараться!

Марька судорожно вздохнула, вытерла кулачками глаза и, ещё раз взглянув на подругу, придвинулась поближе к тяжело дышащему мальчишке. Все замерли, но целительница неожиданно твёрдо буркнула:

- Не смотрите.

Разочарованно отвернувшись, дети погрузились в ожидание.

Как и что она делала, Марьяна сама толком не понимала. Просто иногда она с такой силой желала чего-нибудь – например, немедленного срастания нечаянно подсечённого косой плеча Вильки или прекращения болотной лихорадки у младшего братика прошлой осенью, - что желание её исполнялось само собой. Правда, почему-то это срабатывало только тогда, когда дело касалось недугов или серьёзных ран. И как бы она не старалась, а нажелать себе целый кулёк сахарных крендельков у девочки никогда не получалось.

Спустя несколько минут дети заметили, что стоны бредившего мальчишки прекратились.

- Не вытянула!.. – обернувшись, тихо воскликнул Божеслав и затаил дыхание, но тут же схватил несильную затрещину от рыжего Корса.

- Думай, что говоришь!

- А чего?! – обиженно набычился на него белоголовый.

- Если будешь отовсюду только плохого всегда ждать, то никогда ничего хорошего у тебя не получится, - объяснил тот. – Так мой отец говорил.

Тем временем Вилька быстро посмотрела на исцелённого. Мальчишка спокойно и ровно дышал во сне, и восковая бледность его лица сменилась обычной бледностью сильно утомлённого человека. Сидевшая рядом Марька вытирала тыльной стороной ладони мокрый лоб, а личико у неё напротив было розовым, словно от натуги. Вилька молча обняла маленькую за плечи.

- Слыш? – раздался у неё над ухом смущённый голос Корса. – У меня тут… это… молоко есть. – И он протянул ей небольшую флягу.

Осторожно влив немного молока в рот с трудом пришедшему в себя мальчонке и разделив остальное между двумя младшими детьми и вторым найдёнышем, Вилька вернула рыжему пустой сосуд. Тот с сожалением её        потряс, слушая пустоту внутри, и вдруг поймал на себе оценивающий взгляд старшей девочки.

- Ты чего? – подозрительно спросил Корс.

- А ты в зверином облике очень сильный? – прищурившись, спросила та.

- Ты чего?! – настороженно отступая назад, повторил он.

Вилька вздохнула и попыталась объяснить:

- Понимаешь, на себе мы болезного не донесём. Сам он тем более не дойдёт. А Марька ещё слишком маленькая, чтобы сильные заговоры надолго ставить. Получается, что времени у нас в обрез. Так что вся надежда на тебя.

- В смысле, я - как ездовая собака? – возмутился перевёртыш. Но девочка успокаивающе взяла его за руку:

- Нет. В смысле, без тебя он, - она ткнула пальцем на спящего мальчишку, - может до деревни не дотянуть.

Корс некоторое время смотрел на неё исподлобья, потом вздохнул и махнул рукой, соглашаясь.

- Только он целиком на мне не поместится, - заметил он, и Вилька сразу заозиралась по сторонам.

- И не надо. С ногами что-нибудь придумаем.

- Ага, - пробурчал рыжий тихо. – Давайте я их ему откушу…

Сначала Вилька предложила сделать для больного нечто вроде волокуши. Но тут с ней снова заспорил Корс, возмутившись, что они из него уже не ездовую собаку сделать хотят, а целую тягловую лошадь.

- Хорошо. И что же ты предлагаешь? – сложила руки на груди девочка.

- Ничего, - сказал Корс. – Просто привяжете его мне на спину, а ноги пусть по земле тащатся – я постараюсь поровнее дорогу выбирать.

И поскольку ничего лучшего придумать не удалось, пришлось с ним согласиться.

- Слушай, - словно опомнившись, вдруг спросила Вилька у рыжего, когда все готовы были двинуться в обратный путь, - а мы далеко от их селенья-то находимся?

- Нет, не очень, - покачал головой тот.

- Это хорошо… - Помолчала. – А ты нас хоть обратно вывести сможешь?

- Конечно, - слегка даже обиделся Корс. – У меня же кошачья память. И запах человеческого жилья я за версту почувствую.

- Тогда давай, перекидывайся.

Но рыжий внезапно смутился и, взглянув на злосчастную яму, из которой недавно освободили деревенских ребят, произнёс:

- Сейчас. Подождите немного.

С этими словами он нырнул в щель между землёй и древесным стволом, а через минуту уже выбрался наружу.

Ничего не понявшие дети только плечами пожали.

После этого маленькая процессия уже с двумя факелами медленно двинулась обратно в деревню. Один из найдёнышей шёл сам, тяжело опираясь на подобранную в лесу длинную палку, а другой – тот, которого Марька наскоро подлатала недолговечными заговорами, - лежал на спине перекинувшегося в рысь и заодно показывающего дорогу Корса и, скорее всего, ощущал себя в Светлых кущах, даже несмотря на то, что ноги его волочились по земле.

Какого же было их всеобщее удивление, когда деревья, наконец, расступились, и перед их глазами оказались не дальние редкие огоньки небольшого селения, а высоченные ворота каменной ограды. За ней, чуть подсвеченные каким-то чудесным светом, высоко в небо уходили крыши огромных каменных же домов в несколько этажей и длинные копья таких же башен.

Дети смотрели на всё это, раскрыв рот от изумления, пока Вилька не прервала их безмолвие:

- Маря, а тебе когда-нибудь доводилось лечить насморк у оборотня? Нет? Ну, теперь, судя по всему, у тебя будет возможность потренироваться… Кося, ты куда нас вывел?

Перевёртыш глухо рыкнул в ответ и пристыжено покосился на остальных.

- Зря Вы так, барышня, - неожиданно раздался от ворот громкий мужской голос, и в тот же миг в воздухе над ними вспыхнуло несколько ярких огоньков, осветивших пять фигур, закутанных в разноцветные мантии. – Ваш друг привёл вас именно туда, куда нужно.

С этими словами тяжёлые створки ворот приветственно распахнулись, и тот же самый голос торжественно произнёс:

- Поздравляю, вы все прошли вступительный экзамен и с этой минуты зачислены в Школу высокого чародейства! Добро пожаловать!

Ничего не понимающие дети не двинулись с места. Тогда одна из фигур, облачённая в фиолетовые цвета, выступила вперёд и не спеша направилась в их сторону. Это оказался высокий мужчина, немолодой, но ещё не старик, чисто выбритый, с тёмными волосами. Его руки украшал единственный перстень с большим камнем такого же цвета, что и мантия. Подходя, мужчина с улыбкой поочерёдно оглядывал стоящих перед ним будущих учеников, и каждому, кому заглядывал в глаза, становилось совсем не страшно. Он остановился перед ними и негромко заговорил:

- Чтобы понять, на что действительно способен человек, нужно предложить ему сделать нечто очень важное, например, спасти жизни незнакомых людей. Только тогда становится виден настоящий уровень силы будущего чародея, ведь ради поставленной цели он не будет себя жалеть и сделает всё возможное. Ещё по тому, какую причину для своих поступков он выберет – скажем, помощь другим или же поиски спрятанного клада, – можно определить, куда смотрит его душа…

- А вы кто? – внезапно перебила его Вилька. Мужчина взглянул на неё и слегка поклонился.

- Я – Шалемир Ригл, директор Школы высокого чародейства. А это, - он обвёл рукой оставшиеся у ворот фигуры, - ваши будущие учителя и наставники. Они неотрывно следили за вашим испытанием, готовые в любой момент прийти на помощь.

- Так, получается, что всё это было не по-настоящему? – взволнованно спросил рыжеволосый Корс, уже осторожно сгрузивший свою ношу и принявший человеческий облик. – Но этого не может быть! Я же всё чувствовал! Зверя не обманешь!

- Ну, что ты! При должном мастерстве чародей сможет ослепить даже взрослое и очень осторожное животное. Но! – Мужчина поднял вверх указательный палец. – Сейчас ты ошибаешься. Это не было иллюзией. Вы действительно спасли этих ребят. Причём помощь истинных чародеев вам так и не понадобилась. Дальше о них позаботятся школьные целители... И о найденном тобой кладе, Корс, тоже позаботятся. – Директор строго взглянул на рыжего и выжидательно протянул к нему ладонь. Перевёртыш обиженно засопел, опустив глаза, потом всё же сунул руку за пазуху и откуда-то из глубины своей меховой безрукавки вынул и положил на ладонь мужчины пять крупных самоцветов.

- Ах ты, жмот! – подскочил на месте Божеслав. – Так клад там всё-таки был?! А почему же ты нам ничего не сказал?!

- Я хотел потом поделиться. Тогда у нас время поджимало, - раздосадовано произнёс Корс. Но белоголового эти доводы явно не устроили, и он продолжал яростно сверкать глазами в сторону рыжего.

- В нашем мире, - тем временем, как ни в чём не бывало, продолжал директор Школы, - постоянно случается что-то нехорошее: болезни, засухи или потопы, бури или вот как сейчас – потерявшиеся дети. Но почему бы не помочь простым людям, а заодно можно взглянуть на возможно будущих вершителей нашего мира. - Он немного помолчал и продолжил. – Понимаю, вам это покажется странным и неправильным, но именно так мы в своей школе проводим отбор учеников. Глядя на них в деле. Ведь чародейство – это не игрушки и фокусы. Это сила, которая может перевернуть мир и наделать бед, если её неверно направить… Вы это поймёте позже, когда чуть подрастёте. А сейчас я скажу вам только одно: я рад, что в нашей школе будут учиться такие ученики. – С этими словами мужчина сделал шаг назад и, взглянув на Божеслава, торжественно произнёс: - Божеслав из Брасета. Ты обладаешь очень редкими способностями к управлению сразу двумя стихиями и волен сам выбирать, которую из них будешь изучать. – Директор вдруг наклонился вперёд и подмигнул мальчику. – Я бы выбрал обе: одну как основной класс, а другую в качестве дополнительных занятий… Корс с Нижнего Кряжа. – Он посмотрел на вихрастые волосы цвета осени и улыбнулся: - Далеко же на север ты забрался. Но, я чувствую, ты станешь гордостью класса боевой трансформации. – Мужчина перевёл взгляд на взволнованное личико младшей девочки. – Марьяна из Колтовки. Преподаватель целительства и травоведенья впечатлена твоими умениями. Один из применённых тобой заговоров вы будете изучать только через год. Но она хотела бы ещё знать, насколько хорошо ты знаешь травы…

- О-о, она их знает, - ответила за смутившуюся малышку Вилька. - Её мама была травницей. – Девочка обняла Марьку и тихонько шепнула: - Вот видишь? Тебя взяли. Не могли не взять, ведь ты же вся в маму. А ты боялась… Ты – молодец!.. – Она отодвинулась от младшей и подтолкнула её к воротам. – Ну, иди же! У тебя всё получится…

Марька шагнула вперёд и вдруг, обернувшись чуть не плача, спросила:

- А как же ты?

- А, правда, барышня, куда это Вы собрались? – Директор школы заложил руки за спину и с доброй насмешкой взглянул на Вильку.

- А… ну… я? Домой… - растерялась девочка.

- Почему же? – снова спросил директор. – Или Вы передумали учиться в нашей школе?

- Нет, но… По дороге сюда я потеряла свой дар.

- Кто ж Вам такое сказал? – весело возмутился мужчина.

И вдруг у себя за спиной Вилька услышала негромкий серебристый смех. Она обернулась. Из позолоченной кроны ближней берёзы на неё смотрело и улыбалось прекрасное юное зеленоглазое создание с рассыпавшимися по обнажённым плечам золотистыми волосами. Берегиня. Добрый лесной дух приложил палец к губам и, хихикнув, исчез в осенней листве.

- Но… как же?.. Я же… - пролепетала ничего не понимающая Вилька.

- Видишь ли, - директор подошёл совсем близко к девочке и, положив руку ей на плечо, отошёл чуть в сторону, увлекая её за собой. – Я должен извиниться перед тобой, Вилея. Твоя сила настолько необычна, что мне пришлось просить помощи у обитателей того леса, где вы вышли из ловушки-перехода. И не только леса. Я уговорил всех жителей тонкого мира, которые могли попасться тебе на глаза, спрятаться как можно лучше и стараться даже не шевелиться... Так что за тобой должок. При первой же возможности тебе следует обязательно ещё раз наведаться в ту деревню и наконец-то познакомиться с «тамошними». – Он погладил свой подбородок, пряча в руке лёгкую усмешку. – Сама понимаешь – любопытство для обитателей тонкого мира превыше всего. И один бог ведает, чего им стоило выполнить мою просьбу.

- А Юм? Вы случайно не знаете, что с ним? – неожиданно всколыхнулась и выскользнула на поверхность, отодвинутая на время тревога.

- Юм? – Мужчина на мгновенье задумался. – Ах, да! Юм! Твой маленький невидимый друг. Сейчас он как раз выбирает тебе комнату в школе… - Он взглянул на вбольшинстве своём тёмные по ночному времени окна величественного строения. – Очень милый, любопытный малыш. И очень сообразительный… Я еле успел перехватить его прежде, чем он объяснил тебе что происходит. Ведь ты же знаешь, что призраки, как кошки, видят всё: и спрятавшихся домовых, и затаившихся лесных духов, и даже невидимых чародеев.

- Как кошки? – подозрительно прищурилась Вилька, но директор сразу оговорился:

- Перевёртыши не являются в полной мере животными, поэтому их чувства на тонкий мир не распространяются… А ты, если бы по-прежнему могла общаться с его обитателями, распутала бы заданную вам задачу без чьей-либо помощи максимум за час-полтора, и не дала бы раскрыться талантам своих спутников. Так что… - Он снова принял важный вид и произнёс: - Вилея из Колтовки. Добро пожаловать в класс изучения тонкого мира. – И жестом пригласил её войти в распахнутые ворота.

Ступая по гранитной дорожке во главе торжественной процессии учителей и только что принятых учеников, которая направлялась к парадному крыльцу Школы высокого чародейства, Шалемир Ригл услышал рядом негромкий голос одетого в светло-голубую мантию преподавателя по изучению воздушной стихии:

- И всё же, господин директор, Вы не находите, что принимать в ученики ребёнка с такими способностями несколько опрометчиво. Никто не знает, во что выльется её дар.

- О, да, Вы правы, коллега, - также тихо, почти не поворачивая головы, с улыбкой ответил тот. – Эта девочка ещё очень удивит нас с Вами.

Энэй Поднебесный обречённо вздохнул:

- Вопрос, с какой стороны…

___________________

 

Несмотря на стоящую который день июльскую жару, в кабинете было прохладно. Большинство учеников разъехались на каникулы, и шум со двора не тревожил сидящего за столом мужчину. Откинувшись на высокую спинку удобного кресла, он смотрел на лежащий перед ним свежий выпуск «Столичных хроник», постукивал по нему ладонью руки, на которой красовался перстень с крупным фиолетовым камнем, и улыбался. Аккуратно уложенные волосы его теперь были чуть тронуты сединой, и в глазах угадывалась лёгкая усталость. Но улыбка Шалемира Ригла была совершенно искренней, так как предназначалась его воспоминаниям.

Как же много лет прошло с той сентябрьской ночи! Признаться, никто из преподавателей тогда даже не ожидал, что эти четверо с истощённым и раненым ребятами на руках двинутся в обратный путь раньше рассвета. Но эти дети уже тогда, пятнадцать лет назад начали удивлять своих учителей.

И вот теперь…

Статья на первой странице «хроник» притягивала взор: «Его Высочество наконец-то представил ко двору свою невесту. Ею оказалась госпожа Марьяна, глава гильдии столичных целителей и по-совместительству член Высокого государственного совета…»

Неожиданно в кабинете раздался осторожный стук. Шалемир посмотрел на дверь и громко произнёс:

- Входите!

- Добрый день, господин директор! – приветственно склонил голову мужчина в светло-голубом камзоле.

- Здравствуйте, Энэй! Чем порадуете? Какие новости? Что слышно от Вашей ветреной почты?

- Генерал Корс и Божеслав-Феникс очистили северную границу от зарвавшихся снежных великанов, - присаживаясь, ответил вошедший.

- Феникс… хм… Надо же было так точно себе Имя подобрать, - усмехнулся господин директор и снова пытливо взглянул на гостя: - Что-нибудь ещё?

Тот расплылся в любезной улыбке:

- Вы же меня насквозь видите?! Надеюсь, это именно то, чего вы ждёте. Только что доставили.

На письменный стол лёг плотный конверт с королевской печатью. Приглашение на свадьбу его высочества.

Шалемир Ригл сдержано и чуть смущённо поблагодарил коллегу и спросил уже прямо:

- Что слышно о Вилее?

Сидящий напротив мужчина слегка помрачнел и, тяжело вздохнув, ответил:

- Да, что с ней будет?! По слухам недавно очередное болото укротила и тамошнего хозяина к порядку призвала. Собиралась в столицу на свадьбу к госпоже Марьяне. Говорят, по дороге хочет сделать небольшой крюк, заскочить в какую-то деревеньку под Брасетом, посмотреть, кто там на местном кладбище озорует. И так далее. Всё как обычно…

Шалемир встал и, обойдя стол, заглянул гостю в глаза.

- Ты по-прежнему недолюбливаешь её, Энэй?

- Нет, - так же поднимаясь с места, тряхнул головой чародей воздуха. – Опасаюсь. Что, в конце концов, тёмная сторона её дара возьмёт своё. Не зря же мальчишка-призрак так и остался при ней... А вы всё также опекаете без пяти минут некроманта?

- Ну, во-первых, - господин директор скрестил руки на груди, - Юм ей как брат, и он сам решил задержаться в нашем мире. А во-вторых, - они не спеша направились к выходу, - я всё-таки хотел бы, чтобы ты обдумал одну вещь: цвет мантии чародея не всегда равен цвету его сердца, а странный друг не обязательно делает его безумцем. Безумцами мы можем сделать себя только сами. И цвет наших деяний зависят только от нас...

С этими словами они скрылись в прохладном коридоре школы, и дверь за ними неслышно затворилась.

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 19. Оценка: 3,74 из 5)
Загрузка...