Чужие сны

Аннотация (возможен спойлер):

В мире снов мы летаем, в жизни – ходим по земле. Но что, если у иных из нас попросту нет выбора? Ведь, если они не полетят, то не научатся ходить… «Чужие сны» – это история борьбы за жизнь.

[свернуть]

 

 

Небо в тот день было чистое-чистое. Ни тучки, ни облачка, ни даже легкого ветерка… Семь великих Лун согревали Очаг, его сады и парки, грандиозные бульвары и укромные аллеи. На улицах привычно роились толпы людей, о чем-то непрестанно гудящих, спешащих куда-то с запасами чего-то, о чем не принято рассказывать в подобных историях.    

Кажется, мы с Элоизой пускали воздушного змея. Удивительно красивого, такого пестрого змея с широким капюшоном и длинным-предлинным хвостом. Даже вечно серьезная Наставница улыбалась. Прохожие останавливались и с восхищением указывали пальцем в небо. Мы же смеялись, запуская змея всё выше, и выше, и выше…

День без волшебства подобен сидению на нелюбимом уроке в школе. Волшебство же разлито всюду, где зоркий глаз способен его уловить. Что может быть прекраснее волшебства? Тогда я не знала занятия более увлекательного. Оттого мой змей всегда летал высоко...  

Всё изменилось в тот миг, когда я вдруг увидела неподалёку странного ребенка. Бледное лицо, узкие плечи и какое-то совсем не детское выражение угрюмого торжества в каждой её черте выделяли девочку среди толпы зевак. Не старше пяти – и совсем одна!

Змей покачнулся, будто прилёг на одно крыло, и медленно-медленно опустился на изумрудную траву парка, к огорчению толпы и моей подруги.        

Особенно запомнился взгляд девочки, будто просвечивающий тебя насквозь и, в то же время, отстраненный. Такой взгляд бывает, когда о чем-то задумаешься и не видишь перед собой ничего, кроме собственных мыслей. В этот момент я... Проснулась.   

I

– Вставай, малышка, мы опаздываем! – что-то мягкое коснулось плеча ребенка, кто-то быстро и осторожно сжал холодную ладонь – пора вставать.

Это такое слово, оно есть на её картинках: одна рука держит другую. Значит, пора двигаться. Хотя сон был куда интереснее. Сны всегда интереснее. В них она говорит, словами – не картинками.

На столе всё было в порядке. Белый хлеб, белая каша, очищенное яйцо без желтка, два стакана с водой… в одном из них воды оказалось все-таки больше. Она должна избавиться от него – стакан летит на пол. Кто-то кричит, что-то мягкое плачет, но ей все равно. Пальцем она делает знак подать другой стакан.

– Комиссия не будет ждать, пошевеливайтесь.

Хлопает входная дверь. Она падает на пол – ужасный звук, ужасный, ужасный…

 

В тот день родители с трудом усадили ребёнка в автомобиль. Не помогли даже картинки. Незнакомые места всегда пугали её, но то, что увидела девочка, когда открылись скрипучие дверцы машины, вогнало бы в ступор любого.

Огромное здание с двадцатью двумя окнами только по одной из стен, шестью, четырьмя и ещё двумя этажами, несколькими башнями, многочисленными входами, парком, конюшней! Никогда раньше она не встречала подобных масштабов. Даже во сне.

Кто-то мягко сжал её руку – и они вошли внутрь. Было трудно дышать. Коридоры и лестницы, казалось, не закончатся никогда. Когда остановились у большой двери на четвертом этаже, всё было как в тумане.

За столами сидели какие-то люди, кто-то что-то писал, кто-то пристально рассматривал ребёнка. Важная с виду дама поприветствовала родителей и улыбнулась девочке.  Та попыталась убежать и спрятаться, но её не пустили. Тогда она, не помня себя, начала мычать и кривляться, словно желая, чтобы её прогнали – оставили в покое…

– У вашей дочери расстройство аутистического спектра. Вы можете посещать наш Центр. Здесь вам помогут.

Так вот, что это за слово. Аутизм. Такого на её картинках не было.

II

Над землями Очага собирались грозовые облака. Воздух темнел – близилась буря.

«Я видела землю, прекрасней и чище которой не знал ни один человек, - крикнула в сердцах Элоиза. – И ты хочешь, чтобы я вернулась?!»  

Я не могла смотреть в глаза подруге и обратила взгляд туда, где готовилось поле битвы. Небесные исполины вот-вот столкнутся в смертельной схватке: засверкают мечи-молнии, раздастся скрежет покореженного металла, прольётся кровь небес…

«ОНА придёт снова, это… становится опасно, – голос предательски дрожал. – Я знаю. Чувствую это!»  

«Знаешь, один мудрый человек сказал однажды, от себя не убежишь. Если правда – это то, во что мы верим, значит… нужно поверить в то, что вокруг нас ничего нет. Только тогда мы увидим самих себя!»   

 

Большие мечты, из тех, что делят с друзьями детства, не часто улыбаются нам во взрослой жизни. Так и мы с Лизой, грезили об иных мирах и славе больших писателей, а трудиться приходилось везде, куда брали.

Первая серьёзная работа после выпуска – в Реабилитационном центре – удивила тех, кто был знаком с мечтательной натурой новичка, а больше всех – меня саму. Никогда прежде я не сталкивалась с особыми детьми, хоть и имела за плечами приличное филологическое образование.

Каждый из тех детей был индивидуальностью, хотя водились у них и общие черты, а если точнее – страхи. Их пугало все новое: новые люди, новый маршрут в столовую, новое блюдо в меню… Иногда они готовы были буквально спрятаться от этого мира в шкафу.

В моей группе была маленькая девочка с удивительно холодными, всегда лишенными эмоций чертами лица. С нашей первой встречи её большие безмолвные сине-серые глаза показались мне знакомыми. Я долго пыталась вспомнить, откуда знаю эти глаза, пока однажды Лиза не сбросила мне цитату из паблика: «Пока будут восходящие потоки – будут люди, стремящиеся летать!» (О.К.Антонов) …Под сообщением красовалась фотография пестрокрылого воздушного змея, яркого, красочного, точь-в-точь из мира Очага в нашем детстве.

III

Когда мы с Элоизой впервые попали в Очаг, эта огромная прекрасная страна, вся из солнца и света, была ещё так молода... С берегами, окунающимися в огненный океан, и горами, возвышающимися над золотыми облаками, она пела о вечном лете.

 Жители Очага звались искритами, во Внешнем Мире просто – огненными людьми. Добрые и отзывчивые создания, внешне они едва ли отличались от людей. Но были у искритов и собственные черты. К примеру, пламенно-рыжие волосы и ярко-голубые глаза. А ещё – волшебство. Искриты верили в волшебство и радовались заезжим волшебникам как дети.

Наставница говорила: «Земли искритов наполнены чудесами благодаря их вере. Поверьте и вы в себя!»

 

Довольно скоро девочке начало нравиться огромное здание, куда её отвозили после школы. Там было много мягких людей, правильной еды и всё всегда шло по плану.

Каждую ночь ей снились сны, которые редко повторялись, а в них – всё новые и новые обитатели. В этих снах у девочки даже появились друзья. Новое слово. Надо бы нарисовать картинку…

Шло время, а она по-прежнему молчала. Разве могут что-то понять они, постоянно болтающие о чем-то взрослые? Мир настолько огромен, в нем двадцать две тысячи окон и всё ещё не умеют разливать воду по стаканам.

…Чудо произошло во время прогулки. Тогда девочка поняла, всё изменится. Навсегда.

Она была огромной и удивительно тихой. Такой тихой, что в её тишину можно было кутаться, как в одеяло. И мягкой. Самой мягкой на свете!

Все вокруг кричали, что её зовут Белоснежка, но девочка читала в глазах лошади какое-то иное, понятное только им двоим имя. Она протянула руку, почувствовала живое тепло и –  лошадь вздрогнула. Это движение, едва уловимое взглядом, вызвало легкую улыбку на лице девочки, что поразило окружающих. Раньше никто не видел, чтобы она улыбалась.

Девочка не хотела привлекать к себе внимание, только не сейчас, и напустила привычную маску снежной королевы. Душа ребёнка была готова кричать от счастья.

IV

Крылатый белый конь парил на гербе столицы Очага в сиянии Семи Лун. Вестник света, защитник белой магии.

В дни печали и скорби искриты зажигали свечи пред образом Всадника. Считалось, пламя лунной свечи отгоняет дурные сны.

В час Последней битвы свечи горели в каждом доме, богатом и бедном, на каждой улице, в городах, в деревнях, даже среди опустевших полей...

Давнее пророчество Очага гласило: Всадник появится в самый тёмный час, когда свет Семи лун погаснет. Элоиза и я, мы так долго искали Всадника, что успели вырасти в обычном мире. Вырасти и растерять веру в чудеса.

 

– Послушай, тебе ещё снятся… ну, те сны… как в детстве? – в голосе подруги звучит смущение. Мы живём в разных городах, нам далеко за двадцать, и её смущение мне понятно. Я произношу в трубку что-то невнятное, вроде «да, конечно», и меняю тему.

– …Потому что мне снятся, – прерывает меня Лиза.

Помедлив с минутку, я приглашаю её в гости. Обещаю показать кое-что интересное. Кладу трубку, хватаю рукопись и убегаю на работу.

V

Я хорошо помню миг, когда впервые увидела того ребенка, но это было не во сне и даже не на ознакомительном занятии. Прошло несколько месяцев, прежде чем инструктор по иппотерапии посчитал, что дети готовы.  У группы начинался курс адаптивной верховой езды.

Со слезами на глазах мы наблюдали, как вырастают и изменяются наши дети. Конечно, некоторые ещё боялись крупного животного и ограничивались тем, что кормили лошадку и гладили её, сидя в колясках. Но только не она.

Я видела, как её глаза вдруг оживают, а лицо – совершенно преображается. Верхом на лошади, эта странная девочка казалась мне самым красивым человеком из всех, что я встречала.

p.s

Девочке снились глаза. Большие черные глаза, в которых отражался огромный огненный мир. Это были её глаза, видевшие гораздо больше обычного.

Она двигалась так быстро, преодолевая все препятствия на пути, стоило только представить. Белая грива сбивалась на лоб, ветер ласкал спину, а мимо проносились целые миры, в которых спали люди и видели чужие сны…

 

Наконец, спустя столько лет я поставила точку. На рукописи значилось: Лиза Хэй и Эни Никс «Всадник Семи Лун». Книга нашей Мечты была закончена.

Приключения Всадника Снов начинались!


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 10. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...