Ис­ка­тель

Се­анс сча­стья

 

Ве­че­ре­ло. Ус­тав­шее солн­це ме­та­лось по не­бу, ища по­коя в зо­ло­ти­стых об­ла­ках. Все во­круг бы­ло за­ли­то баг­ря­ным све­том ухо­дя­ще­го дня. За­кат, кто не лю­бит его смут­но­го спо­кой­ст­вия, ко­то­рое так гар­мо­нич­но со­че­та­ет­ся с осен­ней по­рой! Ка­за­лось, что ка­ж­дая тра­вин­ка, ка­ж­дый жел­тею­щий лис­ток не­пре­рыв­но дви­жет­ся, из­ме­ня­ет­ся под­стать за­ка­ту и од­но­вре­мен­но на­хо­дит­ся в ка­ком-то уди­ви­тель­ном по­кое. Вот, вет­ви яб­лонь в са­ду так ди­на­мич­но, бы­ст­ро рас­ка­чи­ва­ют­ся на вет­ру и вме­сте с тем, слов­но со­всем обез­дви­же­ны и хо­лод­ны. В воз­ду­хе ви­та­ет за­пах един­ст­вен­ной ро­зы, ко­то­рая толь­ко рас­пус­ка­ет­ся на ко­лю­чем кус­те. Она то­же дви­жет­ся, кру­жит­ся, она живёт и уми­ра­ет с ка­ж­дым мгно­ве­ни­ем. Смот­ришь, и, ка­жет­ся, что чув­ст­ву­ешь, как она рас­пус­ка­ет­ся, как её ле­пе­ст­ки на­ли­ва­ют­ся крас­ным со­ком, как ста­но­вит­ся ощу­ти­мее лёгкий аро­мат. Но ро­за гру­ст­на и пе­чаль­на в своём мол­ча­ли­вом оди­но­че­ст­ве, она за­сты­ла на фо­не за­ка­та, ти­хая и без­раз­лич­ная ко все­му на све­те.

Ес­ли от за­сы­паю­ще­го са­да ве­ет том­ной про­хла­дой, то не­боль­шая де­ре­вян­ная из­ба оку­та­на ат­мо­сфе­рой те­п­ла, но от­нюдь не уют­но­го, ко­то­рое все­ля­ет в серд­це вы­со­кое чув­ст­во бла­го­да­ти, нет, это те­п­ло без­душ­ное и бес­смыс­лен­ное, сле­пое и от­чуждённое

Внут­ри из­ба об­став­ле­на про­сто: по бо­кам сто­ят две длин­ные ска­мьи, па­рал­лель­но две­ри пы­ла­ет ка­мин, а в цен­тре ком­на­ты сто­ит рез­ное крес­ло тем­но-бар­до­во­го цве­та с зо­ло­ти­сты­ми узо­ра­ми, мес­та­ми по­тёртое и ве­ро­ят­но очень древ­нее. На пер­вый взгляд все до­воль­но обыч­но, толь­ко вот над ка­ми­ном ви­сит мно­же­ст­во стран­ной квад­рат­ной фор­мы по­ло­чек, в ка­ж­дой из ко­то­рых ле­жит по свит­ку. Од­ни из них со­всем вет­хие, жёлтые от вре­ме­ни, об­тя­ну­тые пау­ти­ной, дру­гие свер­ка­ют бе­лиз­ной но­вой бу­ма­ги. Они оку­та­ны ве­ли­ким сек­ре­том, скре­п­ле­ны та­ин­ст­вом до­го­во­ра.

На ска­мей­ке, что сто­ит по пра­вую сто­ро­ну ком­на­ты, си­дит муж­чи­на сред­них лет. Одет он в длин­ное до пят яр­ко-крас­ное паль­то с ог­ром­ны­ми чёрны­ми пу­го­ви­ца­ми, из-под ко­то­ро­го еле вид­ны та­ко­во же цве­та са­по­ги с длин­ны­ми но­са­ми. Тёмные гла­за его при­ник­ли к ог­ню ка­ми­на с ин­те­ре­сом и вос­хи­ще­ни­ем ребёнка, ко­то­рый впер­вые ви­дит та­нец ог­ня на рас­калённых по­лень­ях. В нем са­мом очень мно­го че­го-то дет­ско­го, и в ма­не­ре си­деть, сгор­бив­шись и под­пе­рев обеими ру­ка­ми вы­ра­зи­тель­ный под­бо­ро­док, и в ку­че­ря­вой ше­ве­лю­ре ры­же­го цве­та, ко­то­рая тор­чит в раз­ные сто­ро­ны, что вы­даёт в нем че­ло­ве­ка шу­ст­ро­го и бой­ко­го, умею­ще­го ве­се­лить­ся, при этом не раз­оча­ро­вав­ше­го­ся в жиз­ни, и до­воль­но лю­бо­зна­тель­но­го. В то мгно­ве­ние для не­го ни­че­го не су­ще­ст­во­ва­ло, кро­ме бур­но­го пла­ме­ни, та­ко­го под­виж­но­го и ди­на­мич­но­го, на­пол­нен­но­го жиз­нен­ной энер­ги­ей. Этот че­ло­век сам был по­хож на огонёк, пы­лаю­щий в ка­ми­не, в об­щем, лич­ность не­ор­ди­нар­ная и до­воль­но за­ни­ма­тель­ная.

Ле­вая ска­мья бы­ла оку­та­на гус­той тем­но­той, спер­ва ка­за­лось, что там ни­ко­го нет. Лишь чуть слыш­ное по­скри­пы­ва­ние по­ло­виц и пе­рио­ди­че­ское крях­те­ние, до­но­сив­шее­ся от­ту­да, го­во­ри­ло о чьём-то при­сут­ст­вии.

Не­ожи­дан­но в дверь по­сту­ча­ли. Од­на­ко ни­кто да­же не об­ра­тил на это вни­ма­ния. По­том сно­ва, уже силь­ней и на­стой­чи­вей.

- Фе­ликс! От­крой дверь, не слы­шишь, к те­бе при­шли. - По­слы­шал­ся до­воль­но низ­кий го­лос с ле­вой ска­мьи. Фе­ликс не­хо­тя ото­рвал взор от ог­ня и, под­ни­ма­ясь, ти­хой бор­мо­тал, на­су­пив бро­ви:

- Фе­ликс, да, Фе­ликс! А Фе­ликс то не же­лез­ный. Хо­дят и хо­дят, буд­то мёдом на­ма­за­но и все Фе­ликс. Эх...

- Ну же, че­го плетёшься, - сно­ва до­нес­лось со ска­мьи. Фе­ликс тут же бро­сил на го­во­ря­ще­го пол­ный зло­сти взгляд и от­крыл дверь. На по­ро­ге сто­ял юно­ша лет два­дца­ти двух-трех. Он ску­чаю­ще по­смот­рел на Фе­лик­са, и тот рас­тя­нул­ся в до­воль­ной улыб­ке.

- Доб­ро по­жа­ло­вать, - поч­ти про­пел Фе­ликс и под­прыг­нул на мес­те. На его ли­це чи­та­лось не­при­кры­тое ехид­ст­во, в го­ло­се слы­ша­лись сар­ка­сти­че­ские нот­ки. Юно­ша на­обо­рот был серь­ёзен и пе­ча­лен, в его взгля­де чётко вы­ра­жа­лось при­зре­ние и не­го­до­ва­ние к Фе­лик­су. Мед­лен­ным ша­гом он во­шёл в из­бу, как царь, при­шед­ший в ла­чу­гу кре­сть­я­ни­на. Всем сво­им ви­дом он по­ка­зы­вал на­сколь­ко ему все рав­но на Фе­лик­са, ко­то­рый тан­це­вал во­круг, изо­бра­жая иро­ни­че­скую лю­без­ность.

Юно­ша гор­до при­сел на крес­ло, ко­то­рое ему пред­ло­жил Фе­ликс и ску­чаю­щим взгля­дом об­вёл из­бу. Одет он был скром­но и без из­ли­шеств, чер­ты ли­ца за­ост­рённые, но не слиш­ком, гла­за про­зрач­но-го­лу­бые, глу­бо­кие и про­ник­но­вен­ные, но от че­го-то жут­ко гру­ст­ные. Юно­ша был пол­ной про­ти­во­по­лож­но­стью весёлого Фе­лик­са, весь его об­лик кри­чал о том, как силь­но ему на­ску­чи­ла жизнь, как ус­тал он от её бес­ко­неч­ной пля­ски. Не­смот­ря на юный воз­раст, он про­из­во­дил впе­чат­ле­ние че­ло­ве­ка, умудрённого опы­том, да­же слиш­ком умудрённого. В его ма­не­рах чув­ст­во­ва­лась гор­дость, од­на­ко не та, гра­ни­ча­щая с вы­со­ко­ме­ри­ем, что бы­ва­ет у знат­ных особ, а ча­рую­щая и при­тя­га­тель­ная до му­ра­шек по ко­же.

Фе­ликс об­ло­ко­тил­ся на крес­ло с до­воль­ной улыб­кой и с ин­те­ре­сом вгля­ды­вал­ся в ли­цо юно­ши, ко­то­рый спе­ци­аль­но не смот­рел на не­го. По­вис­ло на­пряжённое мол­ча­ние, ко­то­рое пе­ре­рвал го­лос со ска­мьи:

- Ну, вот Фе­ликс, а ты жа­ло­вал­ся, вишь ка­кой Ис­ка­тель к нам по­жа­ло­вал, - с тем­но­ты вы­шел муж­чи­на не­мно­го стар­ше Фе­лик­са. Юно­ша ис­пу­ган­но вздрог­нул, что не ос­та­лось не­за­ме­чен­ным.

- Че­го пу­га­ешь­ся, знал ку­да шёл, - муж­чи­на вы­шел на свет, и толь­ко то­гда его мож­но бы­ло раз­гля­деть в пол­ной ме­ре. Он был вы­со­ко­го рос­та, круп­ный, оде­тый в ко­рич­не­вый сюр­тук и вы­со­кие чёрные са­по­ги, на­чи­щен­ные до бле­ска. На ли­це глу­бо­кие бо­роз­ды, шра­мы, го­во­рив­шие о мно­го­чис­лен­ных пе­ре­дря­гах, в ко­то­рых ему ви­ди­мо, до­во­ди­лось по­бы­вать. Сна­ча­ла по­ка­за­лось, что он про­извёл на юно­шу по­ло­жи­тель­ное впе­чат­ле­ние, но вско­ре тот рез­ко от­вер­нул­ся и ска­зал:

- Нель­зя ли по­ско­рей за­кон­чить.

Фе­ликс воз­му­тил­ся:

- До че­го не­ве­же­ст­вен­ный на­род по­шёл, са­ми к те­бе при­хо­дят в по­ис­ках сча­стья, ещё и под­го­нять сме­ют. Эка, ка­кие дерз­кие Ис­ка­те­ли, не прав­да ли, Оли­вер?- Спро­сил Фе­ликс, об­ра­ща­ясь к муж­чи­не в сюр­ту­ке. Тот ни­че­го не от­ве­тил, толь­ко уст­ре­мил взгляд в пол.

- Ну-с, - про­дол­жил Фе­ликс, - при­сту­пим! - В его ру­ках поя­вил­ся не­весть от­ку­да взяв­ший­ся лис­ток бу­ма­ги и бе­лое гу­си­ное пе­ро. Его ру­ка бы­ст­ро за­ше­ве­ли­лась, вы­во­дя текст сле­дую­ще­го со­дер­жа­ния:

До­го­вор

за­клю­ча­ет­ся ме­ж­ду Ис­ка­те­лем, Оли­ве­ром и Фе­лик­сом от 22.10 над­ца­то­го го­да.

По за­ко­ну Оли­вер и Фе­ликс обя­зу­ют­ся дать Ис­ка­те­лю сча­стье, а Ис­ка­тель в свою оче­редь обя­зу­ет­ся от­дать вы­ше­упо­мя­ну­тым ли­цам свою ду­шу, по­сле то­го, как ис­пус­тит дух.

- Про­шу под­пи­сать, - про­го­во­рил Фе­ликс, пе­ре­да­вая лис­ток и пе­ро юно­ше. Тот под­пи­сал, да­же не про­чи­тав, с ещё бо­лее без­раз­лич­ным и ус­тав­шим ви­дом. Фе­ликс за­брал бу­ма­гу, про­бе­гая по ней зор­ким взгля­дом. Он улыб­нул­ся и, ос­тав­шись до­воль­ным сво­ей ра­бо­той, свер­нул лис­ток в сви­ток, пе­ре­вя­зал крас­ной лен­точ­кой и су­нул в кар­ман.

- Так, так, так - при­го­ва­ри­вал Фе­ликс, по­ти­рая ру­ки от не­тер­пе­ния.

- Пой­ди, по­зо­ви Ив­гу, по­ра бы на­чи­нать,- спо­кой­но ска­зал Оли­вер, про­дол­жая смот­реть в пол. На ли­це Фе­лик­са вы­ра­зи­лось не­го­до­ва­ние, он скор­чил гри­ма­су и за­та­рах­тел:

- По­че­му сно­ва я-то, я ведь все­гда хо­жу, а мне-то скуч­но и на­дое­ло уже, мог бы хоть раз сам пой­ти и во­об­ще...

- Мол­чать! - вскрик­нул Оли­вер, и Фе­ликс тут же умолк. Бы­ло вид­но, что Оли­вер имел над ним власть. Хо­лод­ный взгляд прон­зил Фе­лик­са, и тот тут же от­ве­тил с по­кор­но­стью и раз­оча­ро­ва­ни­ем:

- Да, лад­но, лад­но, иду я, - и мед­лен­но вы­шел, ти­хо за­пе­рев дверь.

Ком­на­та сно­ва на­пол­ни­лась вяз­кой ти­ши­ной. Оли­вер вни­ма­тель­но изу­чал Ис­ка­те­ля. Его взгляд был про­ни­зы­ваю­щим, при­во­дя­щим в смя­те­ние. Юно­ша сно­ва вздрог­нул, буд­то к не­му при­тро­ну­лись. Труд­но бы­ло пе­ре­дать его ду­шев­ное со­стоя­ние. Ему ка­за­лось, что Оли­вер про­ник в его го­ло­ву, вы­тя­ги­вал из не­ё мыс­ли, про­смат­ри­вал ста­рые вос­по­ми­на­ния. Это чув­ст­во бы­ло до то­го про­тив­ным и не­вы­но­си­мым, что он за­хо­тел  уй­ти, но Оли­вер при­гвоз­дил его сво­ей силь­ной ру­кой к спин­ке крес­ла.

- Позд­но от­сту­пать, до­го­вор под­пи­сан, Фе­ликс в пу­ти,- Оли­вер вдруг рас­сме­ял­ся,- но я те­бя не осу­ж­даю. - Его ли­цо вмиг сде­ла­лось серь­ёзным, как и пре­ж­де. - Я по­ни­маю те­бя, ты при­шёл сю­да во­все не за сча­сть­ем, не так ли?

- Вам то, ка­кое де­ло,- от­ве­тил юно­ша, взгля­нув на Оли­ве­ра с ка­кой-то зло­бой.

- Те­бе на­ску­чи­ла жизнь, ты по­те­рял все, что жи­ло в тво­ей ду­ше,- спо­кой­но про­дол­жал Оли­вер, не за­ме­чая воз­рас­таю­щей зло­сти Ис­ка­те­ля,- так ты те­перь ду­ма­ешь. Ты при­шёл оты­скать то за­бы­тое ощу­ще­ние дви­же­ния, пуль­са­ции, ин­те­ре­са к про­ис­хо­дя­ще­му. Ты при­шёл ра­зу­чить­ся же­лать смер­ти. Как бы там ни бы­ло, здесь ты это­го не най­дёшь. Нет, ты не Ис­ка­тель, в те­бе ещё бьют­ся воз­вы­шен­ные чув­ст­ва и од­на­ж­ды они вы­рвут­ся на сво­бо­ду.

Юно­ша удивлённо по­смот­рел на Оли­ве­ра, он не ожи­дал от не­го по­доб­ных слов, так точ­но вы­ра­жаю­щих всю его жизнь.

- Вы ме­ня от­го­ва­ри­вае­те?

- Нис­коль­ко, ты сам дол­жен ис­пы­тать это на се­бе, - Оли­вер за­га­доч­но улыб­нул­ся, - Я лишь хо­чу, что­бы все не про­шло да­ром.

- Я вас не по­ни­маю, - юно­ша опус­тил го­ло­ву, пы­та­ясь ра­зо­брать­ся в ска­зан­ном.

- Те­бе и не нуж­но, ещё не вре­мя. Мо­жет, нам ещё до­ведётся по­встре­чать­ся вновь, и ты пой­мёшь - Оли­вер по­смот­рел на юно­шу как на сво­его сы­на с за­бо­той и уми­ро­тво­ре­ни­ем, буд­то тот со­вер­шил или со­вер­шит ка­кой-то не­во­об­ра­зи­мый под­виг.

- Хм, мо­жет,- чуть слыш­но про­шеп­тал юно­ша. По­сле это­го раз­го­во­ра в нем за­ро­ди­лось до­ве­рие и ува­же­ние к Оли­ве­ру, буд­то они зна­ют друг дру­га уже дав­но. Он ис­крен­не по­ве­рил, что од­на­ж­ды они не­пре­мен­но встре­тят­ся сно­ва.

- А вот и Фе­ликс, - ска­зал Оли­вер и дверь тут же от­во­ри­лась. Юно­ша со­всем за­был о до­го­во­ре и о Фе­лик­се в том чис­ле, все его мыс­ли бы­ли уст­рем­ле­ны в далёкое бу­ду­щее, на ду­ше бы­ло спо­кой­но и на­по­ми­на­ние о пред­стоя­щем се­ан­се сча­стья да­же рас­строи­ло его.

- Ну-с, вы нас за­жда­лись? - Про­тя­нул Фе­ликс с ис­кря­щей­ся улыб­кой. Вслед за ним в ком­на­ту во­шла де­вуш­ка в длин­ном си­нем пла­ще, на­ки­ну­том по­верх чёрно­го по­лу­про­зрач­но­го бле­стя­ще­го пла­тья. Её рос­кош­ные пря­мые во­ло­сы до­хо­ди­ли поч­ти до ко­лен, бла­го­да­ря от­ли­ву от пла­ща они так­же ка­за­лись си­ни­ми. На ли­це де­вуш­ки ис­кри­лась то­ли улыб­ка, то­ли скры­тое же­ла­ние вы­го­ды и бес­по­кой­ст­во. Она по­пы­та­лась за­го­во­рить с Оли­ве­ром спо­кой­но, и раз­ме­ре­но, но её го­лос пре­да­тель­ски дро­жал от вол­не­ния:

- Ка­кой чу­дес­ный осен­ний ве­чер, не прав­да ли? - она хо­те­ла быть как мож­но бо­лее лю­без­ной и не­при­нуждённой, од­на­ко её ру­ка силь­но дёрга­лась, как буд­то у не­ё был нерв­ный тик.

Оли­вер за­ме­чал ка­ж­дое её дви­же­ние, улав­ли­вал ка­ж­дую мысль, но ми­молётно и со­всем не с та­ким лю­бо­пыт­ст­вом, как на­ка­ну­не изу­чал юно­шу. Он знал её от и до, ему бы­ло скуч­но раз­гля­ды­вать веч­ное вы­ра­же­ние на­де­ж­ды на при­зна­тель­ность с его сто­ро­ны, ко­то­рое так яв­но кра­со­ва­лось на ли­це де­вуш­ки. Ка­за­лось, ещё се­кун­да и она ли­бо гром­ко раз­ревётся, ли­бо во­все уй­дёт

- Ив­га, те­бе по­ра нау­чит­ся по­ни­мать мой от­вет. Пра­во, мне жут­ко на­дое­ло те­бе от­ка­зы­вать. - Ска­зал Оли­вер с ед­ва за­мет­ной улыб­кой.

- Но, я ведь толь­ко хо­те­ла, что­бы ты при­шёл к ре­ке, там бу­дет ве­се­ло, точ­но ве­се­ло,- Ив­га смот­ре­ла на Оли­ве­ра мо­ля­щим ис­крен­ним взгля­дом. - Ты ведь ни ра­зу там не был! По­че­му? По­че­му ты не хо­чешь да­же взгля­нуть на ме­ня? - она пе­ре­шла на крик, ве­ки дро­жа­ли, все её те­ло со­дро­га­лось от без­звуч­но­го пла­ча. Оли­вер гром­ко вздох­нул, что оз­на­ча­ло окон­ча­тель­ный от­каз.

Та­кое по­вто­ря­лось сно­ва и сно­ва. Она при­хо­ди­ла, и ка­ж­дый ве­чер он уби­вал её этим от­ка­зом. Бы­ла ли в ней хоть ка­п­ля гор­до­сти? А мо­жет ли во­об­ще быть гор­дость у та­кой, как она? Ив­га - де­вуш­ка, ко­то­рая об­ре­че­на быть веч­но от­верг­ну­той. Лю­би­ла ли она? Да, она лю­би­ла Оли­ве­ра, так как лю­бят бо­гов: вер­но и без­за­вет­но. Он для не­ё выс­ший иде­ал, она вос­хи­ща­лась им, но на этом вся лю­бовь и об­ры­ва­лась. В люб­ви нуж­ны двое, она же бы­ла оди­но­ка.

Вос­по­ми­на­ния, вос­по­ми­на­ния, вос­по­ми­на­ния за­пуль­си­ро­ва­ли в её го­ло­ве. Ив­га уви­де­ла се­бя ещё со­всем юной и без­за­бот­ной, ко­гда её путь как жи­тель­ни­цы ино­го ми­ра толь­ко на­чи­нал­ся. Все они бы­ли дру­ги­ми и она, и Оли­вер, и да­же не­далёкий Фе­ликс. Их боя­лись, о них сла­га­ли ле­ген­ды, к ним об­ра­ща­лись за по­мо­щью. Ду­хи - вот как на­зы­ва­ли их лю­ди. Они жи­ли в ином ми­ре, от­делённом от че­ло­ве­че­ско­го Ве­ли­кой гра­ни­цей, но и они ко­гда-то бы­ли людь­ми. Ив­га со­всем не пом­ни­ла се­бя в дру­гом об­ли­чии, её па­мять на­чи­на­лась с то­го мо­мен­та, ко­гда она ста­ла той, кто да­рит сча­стье. Её на­став­ни­ком был муд­рый Оли­вер, ко­то­рый мог чи­тать че­ло­ве­че­ские мыс­ли и вос­по­ми­на­ния, а так­же пред­ре­кать бу­ду­щее. Как она вос­хи­ща­лась его уме­ния­ми и осо­бен­ной чер­той рас­по­ла­гать к се­бе ка­ж­до­го, кто ему по­встре­ча­ет­ся. Оли­вер сра­зу стал для не­ё чем-то на­столь­ко бо­же­ст­вен­но пре­крас­ным, что она да­же не мог­ла спо­кой­но ды­шать в его при­сут­ст­вии. Ах, а ведь он со­всем не из­ме­нил­ся с тех пор! Ни внеш­не, ни внут­ри. Ни­кто не зна­ет, сколь­ко ему лет и от­ку­да он во­об­ще поя­вил­ся, но хо­дят слу­хи, что Оли­вер да­же при­ни­мал уча­стие в воз­ве­де­нии Ве­ли­кой гра­ни­цы, а ведь это бы­ло не­весть знать, сколь­ко лет на­зад.

И вот он сно­ва сто­ял пе­ред ней, за­дум­чи­вый и мол­ча­ли­вый.

Все это про­нес­лось в го­ло­ве Ив­ги за счи­та­ные се­кун­ды, и она пре­об­ра­зи­лась на гла­зах. Взгляд стал пе­чаль­но-уг­рю­мым, ли­цо её при­об­ре­ло вы­ра­же­ние край­не­го со­сре­до­то­че­ния и тос­ки.

- По­ра на­чать, - гром­ко ска­за­ла она, и се­ла пря­мо на пол у ног Ис­ка­те­ля. Фе­ликс сто­ял, у сте­ны со ску­чаю­щим ви­дом, скре­стив ру­ки на гру­ди. Оли­вер про­дол­жал смот­реть в пол. Ив­га при­сталь­но рас­смат­ри­ва­ла Ис­ка­те­ля, ко­то­рый не об­ра­щал на не­ё ни­ка­ко­го вни­ма­ния. Все мыс­ли юно­ши бы­ли за­ня­ты Оли­ве­ром, все ос­таль­ное не име­ло для не­го зна­че­ния.

В ру­ке Ив­ги поя­ви­лась длин­ная чёрная тон­кая па­лоч­ка, из кар­ма­на пла­ща она вы­та­щи­ла не­боль­шой зо­ло­ти­стый ме­шо­чек, пе­ре­вя­зан­ный се­реб­ря­ной ни­тью. Ив­га сня­ла нить и вы­сы­па­ла из ме­шоч­ка в один ко­нец па­лоч­ки не­мно­го се­рой пы­ли, по­хо­жей на пе­пел. За­тем она пе­ре­да­ла па­лоч­ку Фе­лик­су, тот под­жог её на ог­не ка­ми­на и с поч­ти­тель­ным ви­дом вер­нул об­рат­но. Из па­лоч­ки по­ва­лил блед­но-ро­зо­вый ды­мок, ко­то­рый раз­рас­тал­ся с ог­ром­ной ско­ро­стью и бы­ст­ро дос­тиг Ис­ка­те­ля.

Дым за­по­ло­нил юно­шу, он как буд­то про­шёл сквозь не­го и за­лез в его мыс­ли. Этот ды­мок и был так на­зы­вае­мым сча­сть­ем, од­на­ко для Ис­ка­те­ля это был про­сто пья­ня­щий дур­ман. Про­тив­но слад­кий на вкус, ды­мок соз­да­вал в го­ло­ве юно­ши рас­плыв­ча­тые зо­ло­ти­стые кру­ги, раз­ук­ра­ши­вал его се­рые мыс­ли все­ми цве­та­ми ра­ду­ги.

Ис­ка­те­лю ста­ло душ­но, он на­чал за­ды­хать­ся, су­до­рож­но хва­тая ртом воз­дух. Юно­ша за­дёргался в крес­ле, пе­ред его гла­за­ми па­ла бе­лая пе­ле­на, ко­то­рая бы­ст­ро пре­вра­ти­лась в чёрную безд­ну. Се­кун­да - и он по­те­рял соз­на­ние.

 

 

Про­шлое

 

Хо­лод­но, очень хо­лод­но и тем­но, и сы­ро. Пе­ред гла­за­ми ни­че­го, стран­ное со­стоя­ние, не­у­же­ли это сча­стье? Или он ни­ко­гда не при­хо­дил к ду­хам и все про­сто сон. Где он сей­час? Мо­жет он мёртв? Нет, он жив, он живёт. Сно­ва про­стран­ст­во во­круг за­вер­те­лось, за­кру­жи­лось и по­нес­ло его ку­да-то.

 

Убо­гая ком­на­та, брр. На та­бу­рет­ке у ок­на си­дит маль­чиш­ка в лох­моть­ях и сжи­ма­ет в ма­лень­ких ху­дых ру­чон­ках тёмную кра­юш­ку хле­ба. В нем чув­ст­ву­ет­ся страх и от­чая­ние, сме­шан­ное с ди­ким го­ло­дом. Жут­кое зре­ли­ще. За ок­ном мель­ка­ют взры­вы.

С ужа­сом он осоз­нал - этот маль­чиш­ка - он, это его про­шлое.

Вой­на, от­ца он не пом­нил во­все, да и ма­те­ри то­же. Он от­чётли­во пом­нил, что они бы­ли, но ли­ца стёрло вре­мя, или са­мо его под­соз­на­ние за­щи­ща­ло его от бо­ли вос­по­ми­на­ний?

Вой­на ме­ж­ду людь­ми и ду­ха­ми унес­ла столь­ко жиз­ней. И его бы унес­ла, но толь­ко…

Он не пом­нил, как вы­жил, лишь эта сце­на: по­ца­ра­пан­ное стек­ло, оше­лушённая крас­ка окон­ной ра­мы и гор­буш­ка хле­ба – вот и все, что ос­та­лось в па­мя­ти. По­че­му? По­че­му толь­ко это вос­по­ми­на­ние за­се­ло в го­ло­ве?

Вре­мя тя­ну­лось бес­ко­неч­но. Он сто­ял и смот­рел на се­бя в дет­ст­ве. Ему ка­за­лось, что нужно что-то сде­лать, что-то осо­бен­ное, но только что?

Ис­ка­тель мед­лен­но по­дошёл к маль­чиш­ке и тро­нул его за пле­чо, но ру­ка про­шла сквозь, как буд­то он был при­зра­ком. Фан­том мед­лен­но обер­нул­ся, и Ис­ка­тель уви­дел ли­цо, жут­кое и страш­ное. Гни­лые зу­бы свер­ка­ли в ус­меш­ке, вме­сто глаз - чёрные ды­ры, из ко­то­рых сте­ка­ла смо­ла. Фан­том по­тя­нул к Ис­ка­те­лю свои гряз­ные, усе­ян­ные яз­ва­ми ру­ки и вдруг рас­сы­пал­ся пра­хом, как буд­то мерт­вец из ста­рых филь­мов.

Ком­на­та то­же на­ча­ла ру­шит­ся, про­гре­мел взрыв, и все за­сы­па­ло землёй

 

Сле­дую­щее, что уви­дел Ис­ка­тель – это Эм­ми. Она бы­ла его под­ру­гой, дав­но, ещё, ко­гда он учил­ся в Ака­де­мии. То­гда все учи­лись в Ака­де­мии - это бы­ло обя­за­тель­но. У не­го бы­ло так мно­го вос­по­ми­на­ний с тех лет, но все бы­ли свя­за­ны с ней.

 

Ис­ка­тель с раз­бе­гу вле­тел в биб­лио­те­ку. За­пы­хав­шись, он сел за бли­жай­ший сто­лик и стал ос­мат­ри­вать­ся во­круг, тя­же­ло ды­ша и мо­тая го­ло­вой в по­ис­ках лиш­них глаз. Биб­лио­те­ка на­хо­ди­лась в зда­нии быв­шей сто­ло­вой, и как не ста­ра­лись здеш­ние ра­бот­ни­ки сде­лать её бо­лее по­хо­жей на хра­ни­ли­ще зна­ний, ста­рые длин­ные лав­ки, сто­лы, и при­твор­ный за­пах гни­ло­сти вы­да­ва­ли в ней обыч­ную хар­чев­ню. В по­след­ний раз об­ве­дя гла­за­ми все во­круг, Ис­ка­тель ус­по­ко­ил­ся и ус­та­ло уро­нил го­ло­ву на пред­пле­чье. В этот мо­мент из-за стел­ла­жа вы­гля­ну­ла де­вуш­ка и бы­ст­ро юрк­ну­ла на со­сед­нюю лав­ку. По­чув­ст­во­вав дви­же­ние, Ис­ка­тель под­нял го­ло­ву и уви­дел Эм­ми.

- Су­ма­сшед­ший! Они ведь мог­ли те­бя пой­мать!

- Ну не пой­ма­ли же, - Ис­ка­тель кри­во улыб­нул­ся.

- Они тре­во­гу под­ня­ли. Вся Ака­де­мия на ушах стоя­ла, а сбе­жав­ших не жа­лу­ют.

- Ус­по­кой­ся, - Ис­ка­тель взял Эм­ми за ру­ку и лас­ко­во на не­ё по­смот­рел, - ме­ня ни­кто не за­ме­тил, я ус­пел от­клю­чить ка­ме­ры. Кто же знал, что они ус­та­но­ви­ли но­вую сиг­на­ли­за­цию!

- Я вол­но­ва­лась. – Де­вуш­ка смущённо от­вер­ну­лась и вы­дер­ну­ла ру­ку. – Не ухо­ди боль­ше и не пы­тай­ся сбе­жать. Все рав­но ни­че­го не вый­дет.

- От­ку­да ты зна­ешь?

- Знаю! – оби­жен­но вы­крик­ну­ла Эм­ми, - Ты уже столь­ко раз пы­тал­ся, ду­ма­ешь, те­бя не най­дут. Мне ино­гда ка­жет­ся, что они все зна­ют. И за все­ми сле­дят, да­же здесь. Ни­где не безо­пас­но.

- По­это­му и нуж­но бе­жать.

- Нет! Ес­ли бе­жать, то толь­ко за Ве­ли­кую гра­ни­цу, а там ду­хи, им нет до нас де­ла. У них своя жизнь. Они нас толь­ко ис­поль­зу­ют, ни во что не ста­вят, все мы здесь из-за них.

- Это не так.

- Они уби­ли тво­их ро­ди­те­лей! – Эм­ми осек­лась и за­кры­ла рот ру­кой, буд­то не хо­те­ла, что­бы сло­ва дош­ли до его слу­ха. Ис­ка­тель пом­рач­нел.

- Про­сти…

 

В сле­дую­щем вос­по­ми­на­нии Ис­ка­тель спус­кал­ся по боль­ше вин­таж­ной ле­ст­ни­це в хол­ле. Его бо­тин­ки цо­ка­ли по сту­пень­кам, и эхо ша­гов гром­ко от­кли­ка­лось в пус­том по­ме­ще­нии. На ок­не си­де­ла Эм­ми, а на её ко­ле­нях ле­жал по­трёпанный аль­бом с ак­ва­рель­ны­ми ри­сун­ка­ми. Ис­ка­тель по­дошёл к ней, она по­вер­ну­ла го­ло­ву и улыб­ну­лась. Юно­ша при­сел ря­дом.

- А как ты ду­ма­ешь, ка­кое мо­ре? – вдруг спро­си­ла Эм­ми.

- Мо­ре? – Ис­ка­тель за­ду­мал­ся, - На­вер­ное, про­сто мно­го во­ды от края до края, а ещё чай­ки.

- И все?

- И все.

- А я так не ду­маю. – Эм­ми про­ве­ла паль­ца­ми по маз­кам на бу­ма­ге, рас­смат­ри­вая ка­ж­дую уго­лок ри­сун­ка. – Я ду­маю, что мо­ре по­хо­же на жи­вое су­ще­ст­во, оно ды­шит, улы­ба­ет­ся и го­во­рит. А ко­гда под­ни­ма­ет­ся бе­лая пе­на, то злит­ся. А ещё оно очень лю­бит солн­це. На рас­све­те и на за­ка­те, ко­гда яр­кий тё­п­лый свет раз­ли­ва­ет­ся по во­де, они встре­ча­ют­ся и ра­ду­ют­ся друг дру­гу. Но ко­гда солн­це за­хо­дит, мо­ре гру­стит. Оно то­пит ко­раб­ли, за­ли­ва­ет бе­ре­га, на­но­сит вред дру­гим, от­тал­ки­ва­ет от се­бя, но это все от оди­но­че­ст­ва. На са­мом де­ле оно чув­ст­вен­ное и пре­крас­ное, у не­го боль­шая ду­ша.

- Ты же ни­ко­гда его не ви­де­ла.

- Нет, но я так его пред­став­ляю. Ино­гда во сне мне чу­дит­ся, буд­то я стою на бе­ре­гу мо­ря. По­на­ча­лу оно ка­жет­ся хо­лод­ным и не­при­ступ­ным, но от не­го ис­хо­дит столь­ко див­ной си­лы. Как от те­бя…

 

По­след­нее вос­по­ми­на­ние бы­ло бо­лее рас­плыв­ча­тым, буд­то про­щаль­ным.

Эм­ми, пре­крас­ная и ми­лая Эм­ми, стоя­ла воз­ле боль­шо­го ду­ба в пар­ке Ака­де­мии. Это бы­ло их лю­би­мое ме­сто, ку­да они все­гда при­хо­ди­ли. Яр­ко све­ти­ло солн­це, пе­ли пти­цы. На Эм­ми бы­ло на­де­то лёгкое лет­нее пла­тье, она улы­ба­лась, они о чем-то го­во­ри­ли. Сно­ва по­ка­за­лось, что вре­мя ос­та­но­ви­лось. Бы­ло так при­ят­но дер­жать её за ру­ку, смот­реть, как её каш­та­но­вые во­ло­сы раз­ви­ва­ет лёгкий лет­ний ве­тер. Эм­ми звон­ко смея­лась, на её ро­зо­вею­щих ще­ках по­яв­ля­лись ми­лые ямоч­ки.

Ни­что не име­ло зна­че­ния, им про­сто бы­ло хо­ро­шо вме­сте. Это един­ст­вен­ное, что Ис­ка­тель хо­тел бы со­хра­нить на­все­гда, но вос­по­ми­на­ние на­ча­ло рас­сы­пать­ся. Он пы­тал­ся удер­жать его, на­чал кри­чать, даже пы­тал­ся ух­ва­тить Эм­ми за ру­ку, но в его ладони ос­тал­ся лишь кло­чок её пла­тья, ко­то­рый тут же пре­вра­тил­ся в се­рый пе­пел.

То­гда Ис­ка­тель ока­зал­ся по­сре­ди тем­но­ты. Он си­дел на ко­ле­нях и все ещё смот­рел на свою ру­ку, в ко­то­рой со­всем не­дав­но ле­жа­ла тон­кая и неж­ная руч­ка Эм­ми. Ис­ка­тель сжал ла­донь в ку­лак и под­нёс к гу­бам, буд­то бы так смо­жет удер­жать при­зрак сво­ей под­ру­ги в па­мя­ти. Он ещё пом­нил лёгкий аро­мат её ду­хов, ко­то­рый все­гда на­по­ми­нал ему солн­це. Да, имен­но так, Эм­ми пах­ла солн­цем, ра­до­стью, пах­ла сча­сть­ем. А он был мо­рем, хо­лод­ным и ог­ром­ным.

 

Вдруг во­круг Ис­ка­те­ля ра­зом вспых­ну­ло мно­же­ст­во эк­ра­нов. Буд­то ты­ся­чи глаз враз взгля­ну­ли на не­го из ца­ря­щей по­всю­ду тем­но­ты. Эк­ра­ны по­ка­зы­ва­ли сце­ны из его про­шло­го, зна­чи­мые и бес­смыс­лен­ные, об­рыв­ча­тые и длин­ные. Он слов­но очу­тил­ся в ог­ром­но ки­но, ге­ро­ем ко­то­ро­го был он сам. Эпи­зо­ды мель­ка­ли с не­ве­ро­ят­ной ско­ро­стью, од­но сме­ня­лось дру­гим. Сю­жет был спу­тан и хао­ти­чен. Ис­ка­те­лю ка­за­лось, буд­то он схо­дит с ума. Во­круг про­хо­ди­ла его жизнь бес­ко­неч­ным ка­лей­до­ско­пом кар­ти­нок и зву­ков, и он не мог в ней ни­че­го из­ме­нить. Про­шлое ос­та­ва­лось про­шлым. Пло­хое, хо­ро­шее, но оно бы­ло его. Един­ст­вен­ное, что у не­го ос­та­ва­лось, то, ра­ди че­го его серд­це все ещё про­дол­жа­ло бить­ся. Вос­по­ми­на­ния…

 

Эк­ра­ны по­гас­ли так же не­ожи­дан­но, как поя­ви­лись. Фильм за­кон­чил­ся, а вме­сте с ним за­кон­чи­лось и вре­мя.

 

Див­ная ро­за

 

Ис­ка­тель оч­нул­ся в крес­ле, как буд­то бы про­снул­ся от кош­мар­но­го сна. Он по­смот­рел на свои ру­ки и об­на­ру­жил, что его паль­цы впи­ва­ют­ся в под­ло­кот­ни­ки. На ста­рой ко­же поя­ви­лись но­вые глу­бо­кие ца­ра­пи­ны, по­хо­жие на рва­ные ра­ны, из ко­то­рых тор­ча­ли бе­лые вор­син­ки. Толь­ко сей­час Ис­ка­тель об­на­ру­жил, на­сколь­ко дрях­лым бы­ло кресло, и те­перь он знал, что бы­ло то­му при­чи­ной.

Ря­дом сто­ял Фе­ликс, опершись спи­ной об сте­ну. Он с за­дум­чи­вым ви­дом ко­вы­рял свои ног­ти. За­ме­тив дви­же­ние, Фе­ликс под­нял взгляд на юно­шу:

- Ок­ле­мал­ся? Жди.

Фе­ликс вы­шел на ули­цу, ос­та­вив Ис­ка­те­ля од­но­го.

По­ле­нья все так же по­тре­ски­ва­ли в ка­ми­не, на по­лу бле­стел по­ро­шок Ив­ги, ко­то­рый та, ви­ди­мо, слу­чай­но рас­сы­па­ла. В ком­на­те бы­ло те­п­ло, но Ис­ка­те­ля по­че­му-то не­мно­го зно­би­ло. Его ру­ки под­ра­ги­ва­ли, и на них па­да­ла тень ог­ня. Вжав­шись в спин­ку крес­ла, Ис­ка­тель пре­дал­ся раз­мыш­ле­ни­ям. Он ведь при­хо­дил за сча­сть­ем, а что по­лу­чил? Би­лет на соб­ст­вен­ную жизнь в пер­вый ряд? Где же сча­стье? Раз­ве что Эм­ми, да и та про­мельк­ну­ла пе­ред ним слиш­ком бы­ст­ро. А ос­таль­ные вос­по­ми­на­ния? Они ведь во­все не та­кие уж ра­дуж­ные и сол­неч­ные, осо­бен­но те, с эк­ра­нов. Ещё и это стран­ное чув­ст­во…

- Уже вер­нул­ся? Бы­ст­ро ты. – Оли­вер во­шёл не­слыш­но и да­же не­мно­го на­пу­гал Ис­ка­те­ля сво­им ба­си­стым го­ло­сом. На нем бы­ли на­де­ты вы­со­кие ре­зи­но­вые пер­чат­ки тёмно-зелёного цве­та, ис­пач­кан­ные влаж­ной поч­вой и та­кой же фар­тук. В ле­вой ру­ке он дер­жал ло­па­ту с чёрной ру­ко­ят­кой, ко­то­рую по­на­ча­лу хо­тел при­сло­нить у сте­ны, но та со­скаль­зы­ва­ла, по­то­му Оли­вер при­стро­ил её под лав­кой.

- Как ощу­ще­ния? Ес­ли хо­лод­но, мо­жешь на­ки­нуть плед. – Ис­ка­тель толь­ко сей­час за­ме­тил клет­ча­тый плед на той лав­ке, под ко­то­рой те­перь ле­жа­ла ло­па­та.

- Не нуж­но, – про­бор­мо­тал Ис­ка­тель.

- Де­ло тво­ё. Что-то не так?

- На­вер­ное. Я не по­лу­чил сча­стья, вы не вы­пол­ни­ли сво­их ус­ло­вий.

- С че­го ты взял, что не по­лу­чил? – со­вер­шен­но спо­кой­но спро­сил Оли­вер, са­дясь на ска­мью и сни­мая гряз­ные пер­чат­ки.

- Раз­ве это сча­стье, по­смот­реть на се­бя, как в ки­но­те­ат­ре. – Ед­ко от­ве­тил Ис­ка­тель.

- Ка­ж­до­му по-раз­но­му. Кто его зна­ет, как от­ли­чить то са­мое сча­стье. Кто-то ви­дит ро­зо­вые зам­ки, кто-то за­тас­кан­ные ба­ры, а кто-то… - Оли­вер за­га­доч­но улыб­нул­ся, - своё про­шлое.

- Я не го­во­рил, что ви­дел про­шлое. – Ис­ка­тель на­сто­ро­жил­ся, а Оли­вер лишь сно­ва слег­ка улыб­нул­ся.

- Ну ко­неч­но, вы же все­силь­ные ду­хи, вы все знае­те, всех ви­ди­те. – Со­рвал­ся Ис­ка­тель, -  Но вам на­пле­вать! У вас не ос­та­лось чувств. А ведь и вы бы­ли людь­ми. Но где же все че­ло­ве­че­ское? На­ка­ча­ли ме­ня ка­ки­ми-то нар­ко­ти­ка­ми, уби­ли мо­их ро­ди­те­лей и.. Эм­ми. Сколь­ких вы уби­ли? Сколь­ко су­деб ис­ка­ле­чи­ли? И жи­ве­те, как ни в чем не бы­ва­ло! За­пёрлись за сво­ей гра­ни­цей, как кры­сы по нор­кам, и все сча­стье, сча­стье! Нет ни­ка­ко­го сча­стья! – Ис­ка­тель кри­чал и да­вил­ся сле­за­ми. Эм­ми бы­ла пра­ва – они во всем ви­но­ва­ты.

- Вы­ска­зал­ся? – за все вре­мя Оли­вер да­же не по­ме­нял­ся в ли­це. Он спо­кой­но встал и по­дошёл к ка­ми­ну, сняв вски­пев­ший чай­ник.

-Чаю?

Ис­ка­тель ти­хо всхли­пы­вал, не гля­дя на Оли­ве­ра, по­ка тот на­ли­вал в жес­тя­ную круж­ку го­ря­чий на­пи­ток. Не до­ж­дав­шись от­ве­та, он про­тя­нул её Ис­ка­те­лю и вер­нул­ся на ска­мью. Юно­ша сам не по­нял, как взял круж­ку и уже хо­тел сде­лать гло­ток, но вдруг от­стра­нил­ся. Чай мог быть от­рав­лен.

- Хо­ро­шая по­го­да. - Ска­зал Оли­вер, - В та­кую по­го­ду хо­ро­шо управ­лять­ся в са­ду. Яб­ло­ки ско­ро по­спе­ют. Я люб­лю во­зить­ся с рас­те­ния­ми. Они, зна­ешь, жи­вые та­кие, рас­тут, тя­нут­ся к солн­цу, как лю­ди.

- К че­му все это? – поч­ти ус­по­ко­ив­шись, пе­ре­бил Ис­ка­тель.

- А к то­му, что лю­ди все­гда тя­нут­ся к све­ту, сколь­ко бы бо­ли и мра­ка не бы­ло в их жиз­ни. И ты не ис­клю­че­ние, зна­ешь ли, - Ис­ка­тель сно­ва хо­тел что-то ска­зать, но Оли­вер про­дол­жил. - Ещё лю­ди хо­тят из­ме­нить мир, чтоб жизнь не зря про­жить. Сде­лать, что-то та­кое, осо­бен­ное, что­бы всем ста­ло луч­ше. Ко­неч­но, они час­то за­иг­ры­ва­ют­ся, уст­раи­ва­ют ре­во­лю­ции, вой­ны, ду­мая, что вот-вот, ещё не­мно­го. Они как иг­ро­ки, это за­тя­ги­ва­ет. День, два, год и все из­ме­нит­ся, глав­ное – ве­рить. И они ве­рят, от­ча­ян­но ве­рят, что все это к луч­ше­му, и вой­на, и смер­ти, и боль. Но луч­ше не ста­но­вит­ся. Сча­стье не при­хо­дит, хо­чет­ся боль­ше, боль­ше. И то­гда они при­хо­дят к нам. Но и здесь все не так-то про­сто, не прав­да ли?

Ис­ка­тель раз­гля­ды­вал свои паль­цы и слу­шал. Оли­вер сно­ва об­рёл в его гла­зах ка­кой-то ав­то­ри­тет. В ка­ми­не по­тре­ски­вал огонь, и сле­дую­щие не­сколь­ко ми­нут они про­ве­ли в мол­ча­нии, слу­шая соб­ст­вен­ные мыс­ли. Ис­ка­тель по­пы­тал­ся уга­дать, о чем ду­ма­ет Оли­вер. Его ли­цо не вы­ра­жа­ло ни­ка­ких эмо­ций, он был от­кро­вен­но не кра­сив, но что-то в нем при­тя­ги­ва­ло. Ка­за­лось, что его мыс­ли отя­го­ще­ны чем-то не­зыб­ле­мым, но ду­мал ли он во­об­ще хоть о чем-то? Или за столь­ко лет про­сто ус­тал от раз­мыш­ле­ний?

Пер­вым мол­ча­ние на­ру­шил Оли­вер.

- Те­бе по­ра.

Ис­ка­тель встал с крес­ла. Он да­же не за­ме­тил, как со­грел­ся. По­влия­ло ли на не­го при­сут­ст­вие Оли­ве­ра или что-то дру­гое? Но­ги за­тек­ли, и Ис­ка­тель не­ук­лю­же по­брёл к вы­хо­ду. Воз­ле две­ри он по­тя­нул­ся, вы­пря­мил­ся и вдох­нул пол­ной гру­дью.

- Про­щай. – Чуть слыш­но ска­зал Ис­ка­тель, бе­рясь за руч­ку две­ри.

- До ско­рой встре­чи. – Улыб­нул­ся Оли­вер.

В этот мо­мент Ис­ка­тель вспом­нил, что Оли­вер го­во­рил ему до се­ан­са. Им пред­сто­ит уви­деть­ся сно­ва. Но Ис­ка­тель не обер­нул­ся, вме­сто это­го он рез­ко от­крыл дверь, впус­кая про­хлад­ный ноч­ной воз­дух.

 

На крыль­це стоя­ли две фи­гу­ры, уст­ре­мив свой взгляд в ноч­ное не­бо. На тёмном по­кры­ва­ле мер­ца­ли звез­ды, скла­ды­ва­ясь в чуд­ные со­звез­дия. Од­ни на­все­гда гас­ли, бы­ст­рой ис­крой убе­гая в чёрную безд­ну. Дру­гие толь­ко на­чи­на­ли свой дол­гий путь, зна­ме­нуя своё ро­ж­де­ние яр­кой вспыш­кой све­та.

- Что в нем та­ко­го? – спро­сил Фе­ликс, сле­дуя взгля­дом за оче­ред­ной звёздной смер­тью.

- Ро­за рас­цве­ла, - за­дум­чи­во от­ве­тил Оли­вер.

- Что та са­мая?

- Да.

- Зна­чит…

- Бу­дет но­вая ре­во­лю­ция. Яр­кая, как та звез­да. – Оли­вер ткнул паль­цем ку­да-то в не­бо, но Фе­ликс, оче­вид­но, не по­нял, ку­да имен­но тот по­ка­зы­ва­ет.

- За­чем же он сю­да при­шёл?

- Ему бы­ло нуж­но кое от че­го из­ба­вить­ся.

- Раз­ве мы от че­го-то из­бав­ля­ем?

- Ве­ро­ят­но. – Оли­вер сме­стил взгляд на вер­хуш­ки са­до­вых де­ревь­ев, - Ему нуж­но бы­ло сбро­сить груз. Его вос­по­ми­на­ния ме­ша­ли ему. Он всю жизнь хра­нил их, как дра­го­цен­ные кам­ни в сун­ду­ке. Таких камней ста­но­ви­лось все боль­ше, и вот в один мо­мент их ста­ло слиш­ком мно­го. Он дол­жен был сде­лать вы­бор: сбро­сить их или же пой­ти на дно под тя­же­стью гру­за.

- Зна­чит, он все за­был? – За­ин­те­ре­со­ва­но спро­сил Фе­ликс.

- Нет, про­сто кам­ни пе­ре­ста­ли иметь для не­го цен­ность. Он пе­ре­стал хва­тать­ся за про­шлое и те­перь мо­жет дви­гать­ся даль­ше. Те­перь он ста­нет клю­че­вой фи­гу­рой гря­ду­щих со­бы­тий. У нас с то­бой то­же бу­дет шанс не­мно­го встрях­нуть­ся. – Оли­вер улыб­нул­ся и по­хло­пал Фе­лик­са по пле­чу. Он ещё не­мно­го по­сто­ял на крыль­це и по­шёл в из­бу, ос­та­вив ры­же­го­ло­во­го од­но­го.

- Ага, бу­дет и у нас сча­стье, - ве­се­ло ска­зал Фе­ликс и по­сле­до­вал за Оли­ве­ром, пе­ре­ска­ки­вая с од­ной но­ги на дру­гую.

 

Вы­со­ко в не­бо яр­ко све­ти­ла пол­ная лу­на. Се­реб­ря­ный свет за­ли­вал все во­круг и вол­шеб­ны­ми ни­тя­ми спус­кал­ся на тем­но-алые ле­пе­ст­ки оди­но­кой ро­зы. Она с ка­ж­дой ми­ну­той на­ли­ва­лась жиз­нен­ной си­лой, хо­лод­ная и пре­крас­ная, как мо­ре…