Страж Гюльдрохайда

Аннотация:

В непроходимой глуши вечного леса живёт тролль Хоба. Всё что у него есть – уютная пещера и мост Гюльдрохайд. Тролль, по устоявшейся традиции, охраняет его, ожидая путников, с которых можно взять плату. Каждую ночь Гюльдрохайд пустует, пока, наконец, на нём не появляется существо, перевернувшее весь мир Хобы…

[свернуть]

 

Хоба выглядел как самый обычный тролль, кем он, впрочем, и являлся. Одутловатый живот, гигантские мохнатые ступни, руки с громадными, почти до земли ладонями, похожая на земляной картофель голова с мелкими глазками и огромным носом… О, этот нос – особая гордость Хобы! Он и двое его старших братьев унаследовали  это украшение от матушки. Наверное, таких носов нет больше ни у одних троллей в мире! Правда, Хоба пока не встречался ни с кем из них, кроме представителей собственного семейства.

Большеносый тролль обитал в скромной лесной пещерке, в которой помещались только пара больших камней да очаг. Ещё в углу валялась охапка травы вперемешку со мхом – самое уютно лежбище, о котором только можно мечтать!  Вход в логово скрывался густыми зарослями, так что его сложно было заметить, если не знать наверняка, где находится пещера. Впрочем, вряд ли кто-то озадачится поиском: Хоба жил в самом дремучем и необитаемом лесу, какой только можно себе вообразить. Древние кудлатые ели цепко переплетали лапы и смыкались сплошным сводом – сквозь него едва пробивался лунный свет, образуя вечный туманный сумрак и бодрящую прохладу. Корни деревьев вырывались из-под земли и нахально выставляли щупальца.

Естественно, ни о какой тропе не могло быть и речи. Хотя нет, неподалёку от пещеры сохранился обрывок дороги, который вёл к замшелому каменному мосту. Хоба даже знал название строения – Гюльдрохайд. Давно-давно мост над горной речушкой, ныне полностью пересохшей, поставил его прадед, а потом, как и положено троллям, бережно охранял и не позволял никому пройти без платы. Наверное, тогда в лесу живности было больше – прадед успел собрать немало сокровищ. Где они теперь, Хоба не знал. Возможно, богатство ещё осталось в подземных хранилищах семейства, но старшие братья, Дорен и Зельг, ни разу об этом не упоминали. А кроме них, Хоба ни с кем не разговаривал. Сейчас Гюльдрохайд полностью в его власти – тролль волен взымать плату, вот только ни разу ещё этого не делал: к мосту даже близко никто не подходил.

Как и обычно поздним вечером, когда губительное солнце убралось за макушки елей, Хоба выбрался из пещеры, слегка оцарапав о кусты свисающие уши, постоял с минуту, оглядывая владения, и поплёлся к мосту. Рыжая хвоя скорбно похрустывала под волосатыми ступнями, корни заставляли двигаться медленно и внимательно – и всё равно Хоба пару раз едва не упал. Наконец, он подошёл к мосту, неуклюже вскарабкался на него и, откинув за спину длинные космы с запутавшимися в них веточками и обрывками мха, придирчиво осмотрел позеленевшие камни и полуразрушенные перила с ещё сохранившимся узором. Мастер был всё-таки прадедушка! Спустя столько лет понятно, что Гюльдрохайд – настоящее произведение тролльевского искусства. Даже хитроумный механизм, предупреждавший, если кто-то проходит по мосту днём и задерживающий путника до заката, до сих пор действовал. Вот только ловить ему некого.

Вздыхая и сопя, Хоба спустился с моста и, с минуту подумав, направился вглубь леса. Он отлично видел в темноте и брёл, нагибаясь к земле под тяжёлыми еловыми лапами. Временами в звучной тишине рождались лесные голоса: далёкий вой, шорохи ночных созданий, жалостливый скрип ветвей. Иногда мимо пробегал неосторожный зверёк, стремясь убраться подальше от тролля. А тот тем временем внезапно остановился, почти незаметно поднял с земли камень и, резко выпрямившись, метнул его в густую тьму. Раздался хруст и короткий писк. Хоба подошёл к месту приземления камня и поднял убитое существо. Заяц. Тролль закинул добычу на плечо, помедлил немного, размышляя, не вернуться ли сразу в пещеру, но всё же  продолжил путь.

Скоро лес заметно поредел. Луна поднялась высоко и уже увереннее освещала синеватую хвою, когда перед троллем возник обрыв. Отсюда открывался вид на далёкие зубцы скал, милые сердцу каждого горного жителя. Край обрыва терялся во мгле, но Хоба знал, что правее есть спуск. Здесь, прямо над пропастью, росла особо вкусная и душистая трава, которая придавала неповторимый оттенок вкуса любому мясу. Её запас уже подходил к концу, поэтому Хоба нарвал целую охапку, крепко зажал в лапе и поплёлся обратно, бросив прощальный взгляд на чётко очерченные силуэты вершин.

Обратная дорога заняла гораздо меньше времени. Скоро взору открылся Гюльдрохайд, и тролль понуро отправился к мосту, скорее, по привычке, чем на что-то надеясь. Всё было так же, как вечером. И вчера. И год назад. Старинные узоры, серо-зелёные камни и… слабое мерцание прямо посредине!

Бросив тушку зайца и изрядно измочаленную траву, Хоба со скоростью, ему не свойственной, забежал на мост. Впервые Гюльдрохайд не пустовал: на нём сидело крошечное создание с тонким, едва светящимся тельцем, выразительными янтарными глазками на бледном личике и слюдяными, безжизненно свисавшими крылышками. Фея.

Ещё не веря до конца своему счастью, Хоба победоносно зарычал, затряс седой гривой и хлопнул ладонями. Существо на мосту вздрогнуло, бросило на него обречённый взгляд и разом обмякло.

Тролль несколько растерялся. Он знал, что вправе брать плату за проход с кого бы то ни было – это древнее правило, которое ещё никто не посмел нарушить. Но вот, наконец, через мост попыталась перейти фея, а Хоба даже не знал, что потребовать. Он вообще впервые задумался над тем, много ли золота у случайных путешественников? А это жалкое создание… Чем оно заплатит, если уже лежит в обмороке?

Наконец, он решился. Бережно (как ему хотелось думать) взял фею и пошёл к логову. Хоба думал, что если она погибнет, заплатить уж точно не сумеет, поэтому лучше привести неожиданную гостью в чувство. А ещё троллю было любопытно рассмотреть существо поближе: он видел фей один раз в детстве, когда жил с матерью и другими самками клана, а миниатюрные красавицы залетали временами в просторную пещеру, прячась от дождя. Мама, помнится, прихлопывала их одним движением…

Положив фею на пол, Хоба споро застучал кремнем – и скоро пламя неистово заколотилось в очаге. Красноватые блики падали на стены, образуя постоянно меняющийся узор, искажали очертания каменных выступов. В огненной пляске фея казалась совсем беззащитной и какой-то трогательной.

Наконец, она открыла глаза. Щурясь, взглянула на огонь, который для существа её размеров, конечно, казался гигантским. Привстала, обернулась и заметила тролля. Слабый вскрик – и фея отползла к стене пещеры.

Хоба сидел, обхватив колени, и пристально разглядывал добычу. Похоже, фее пришлось несладко, а крылья явно сломаны. Не удивительно, что она не летала, а плелась по мосту. Интересно, что она делала в глуши?

- Н-н-не тронь меня, - раздался писклявый голосок, который тролль едва различил. Ух ты, она, оказывается, умеет разговаривать!

- Я не хочу тебя трогать, я хочу получить плату, - ответил он. Собственный голос звучал чужеродно и незнакомо – братья давненько не заглядывали, а больше болтать не с кем.

- Какую плату?

- Ты поднялась на Гюльдрохайд…

- Куда?

- Это мой мост – Гюльдрохайд. Кто проходит по нему, платит.

Фея оторвалась от стены, сделала пару шагов и тут же обессиленно опустилась на пол. А затем сказала:

- Я слышала о стражах мостов. Но мне нечем заплатить. Я не собиралась переходить, просто упала…

- У тебя есть имя?

Хоба сам удивился своему вопросу: ну да, имя, конечно, очень поможет!

Неожиданная гостья тоже, кажется, изумилась. Но ответила:

- Флоя…

- Ага, Флоя… Что делать с тобой? Мне положено взять плату. А что бывает, если путник отказывается, я никогда не думал. Наверное, тебя положено убить. Да, пожалуй, так и надо сделать.

Тролль тяжко вздохнул, подумал, какого дурака свалял, притащив это создание в пещеру, и протянул к фее руку. Та слабо вскрикнула и попыталась отползти. Переломанные крылья мешали, в озарённых огненными бликами глазах метался ужас, ушки, острые кончики которых торчали в гриве спутанных волос, мелко дрожали… Тролль снова вздохнул и убрал руку. Затем сказал:

- Пожалуй, я пока не буду тебя убивать. Ты, всё-таки, первый путник, попавший на Гюльдрохайд. Как ты здесь очутилась?

- Как очутилась? Я долго летела изо всех сил, не останавливаясь и не оглядываясь, – Флоя заговорила громче, видимо, страх придал ей сил. – Хотела улететь как можно дальше, но не ожидала, что меня занесёт в этот лес, совершенно не знакомый. Меня закружило ветром, я совсем не разбирала дороги – и упала. Теперь я не могу лететь. Я пыталась ползти, не понимая, что нахожусь на мосту…

- Почему так быстро летела?

- Мне пришлось… Я жила со своими сёстрами и братьями далеко отсюда, на чудесной поляне, где множество цветов, дни пропитаны солнцем, ночи короткие и ясные, а по утрам выпадает роса такая вкусная и крепкая, что испив её, мы больше не чувствуем голода. Но случилась беда: пришли люди…

- Люди? – тролль когда-то слышал это слово, но никогда не встречал существ, которых оно означало.

- Да. Они сорвали цветы. Растоптали наши дома. Стали ловить нас. Только я и ещё несколько сестёр смогли улететь.

- Почему люди это сделали?

- Я не знаю. Зачем-то им понадобилась наша поляна.

- Куда летела?

- И на этот вопрос я ответить не могу. Надеюсь, мне удастся найти безопасное место, где можно поселиться. Если… если, конечно, ты не убьёшь меня…

Тролль зашмыгал огромным носом, не зная, как поступить. Ему ещё было любопытно. А ещё появилось странное, до того неведомое чувство. Кажется, ему жаль несчастное создание.

- А как живут феи? – спросил он.

- О, наша жизнь легка и радостна! – глаза Флои засветились, она заметно оживилась и села уже прямо. – Каждый рассвет мы встречаем песней, затем разлетаемся по поляне в поисках особо вкусных цветов. Иногда отправляемся в небольшие путешествия, а потом рассказываем, что видели. Точнее, так было… А ещё мы любим танцевать!

- Танцевать? Наверное, это забавно.

- Хочешь, я станцую тебе? – Флоя резво вскочила, словно и не было усталости и страха. – Я станцую, а ты меня отпустишь.

«Что ж, - подумал Хоба, - танца фей я ещё никогда не видел. А убить её я успею и позже».

Тролль удобнее устроился, прислонившись горбатой спиной к выступу в стене пещеры, и уставился на Флою.

Фея ещё дрожала. Но, бережно сложив изломанные крылья, вскинула тонкие руки и закружилась, сначала медленно и словно неуверенно, затем всё быстрее и быстрее. На мгновение она превратилась в размытый золотистый вихрь, потом резко остановилась и стала отбивать замысловатый ритм нежными ножками. Подпрыгнула, изящно вывернув стопы, потом ещё раз, повернувшись в воздухе вокруг своей оси, и снова вернулась к ритму. В огненных отблесках её изрядно потрёпанное платье медового цвета казалось красноватым, выбившиеся крылья обернулись вокруг хрупкой фигурки. Глядя на них, Хоба впервые подумал, что ей, наверное, очень больно.

Что-то неуловимо изменилось в пространстве пещеры. По стенам дико носились тени, воздух, до того спёртый и тяжёлый, посвежел. Потрескивание костра переплеталось с шелестом, который издавали крылья и платье феи, прямо из камней рождались неведомые звуки. Тролль зашевелил ушами и прислушался. Так и есть: далёкий колокольчатый смех, удивительные голоса, пронзительная песня неведомого музыкального инструмента, а ещё… барабаны, кажется? Он слышал подобное очень-очень давно. Наверное, это магия фей.

Вдруг что-то случилось. Резко смокла песня, очарование исчезло, сменившись неясной тревогой. Флоя оборвала танец и опустилась на пол, неровно дыша и беспокойно оглядываясь. Хоба понял, что происходит: братья… Он не видел их уже несколько лет, но именно сегодня им потребовалось явиться!

Камни у стены логова еле заметно дрогнули и прямо из недр скалы появились два тролля с такими же массивными, как у Хобы, носами. Дорен и Зельг.

- Мы пришли навестить тебя, брат, - сказал один из них. – И посмотреть, хорошо ли ты справляешься с обязанностями.

- Как и прежде, Дорен, – проворчал Хоба. – Сам знаешь: уже много лун к Гюльдрохайду никто не приближался.

Зельг тем временем шумно втянул носом воздух и огляделся. Его взгляд упал на окаменевшую от ужаса Флою.

- А это что ещё?

- Фея, - сдавленно ответил Хоба.

- Фея? – Дорен приблизился к Зельгу и уставился на Флою. – Она прошла по мосту? Ты взял плату?

- Ей нечем заплатить…

- Ух-ррр, - то ли зарычал, то ли засмеялся Зельг. – Хоба впервые встретил путника, а у него нет ни золота, ни камней! Ты слышал это, Дорен?

Старший тролль оскалился и спросил:

- Так почему же ты пропустил её без платы? Почему не убил на месте? Притащил сюда?

Последний вопрос прозвучал особенно грозно. После минутной тишины Дорен снова повернулся к Флое и лениво поднял увесистый кулак.

- Нет! – Хоба тут же оказался перед феей и прикрыл её ладонью. Целое мгновение он думал, что сейчас сможет сказать всё: и о том, как осточертел ему Гюльдрохайд (и пусть он трижды искусный и столько же раз ценный!), и как надоели братья, которые, хорошо хоть редко, врываются в его уютный мирок и топчут грязными ножищами. А теперь ещё хотят убить такое существо…

Но вместо этого он произнёс:

– Я сам! И не здесь! Я убью её в лесу!

Сейчас тролль питал всю силу ненависти уже к себе. Он подхватил обмякшую Флою и, протиснувшись между массивными плечами братьев, направился к выходу. Дорен опустил кулак и злобно ухмыльнулся. Зельг захохотал:

- Мы подождём тебя, братец!

Оказавшись на поверхности, Хоба как только мог быстро поспешил в гущу леса. Здесь фея не выживет, но если успеть отнести её к обрыву и показать спуск, она попадёт в более безопасное место и сможет продолжить путь. Только бы успеть! Тролль чувствовал, как воздух становится разреженным, а с леса медленно спадает чёрный покров. Ещё немного – и взойдёт гибельное солнце. Тогда ему конец!

Ломая ветви, спотыкаясь о корни, Хоба бежал со всех ног. Зажатая в кулаке фея безвольно болталась, временами слабо вскрикивая. Лес поредел и притих: в предрассветные часы замерли звуки, слышался только треск и тяжёлое дыхание тролля.

И вот, наконец, обрыв. На самом горизонте уже пламенели пурпурные перья восхода, которые быстро растворяли темноту ночного неба. Ещё немного – и рассвет…

Тролль отыскал спуск, аккуратно поставил на землю фею и сказал:

- Здесь спускайся. Туда братья не пойдут. Не знаю точно, что внизу, но наших пещер там нет.

Несколько мгновений Флоя изумлённо смотрела на него, затем резво прыгнула в заросли, скрывавшие тропу. Через секунду раздался голос:

- Как тебя зовут, тролль?

- Хоба.

- Я всегда буду помнить твою доброту, Хоба!

Она исчезла.

А тролль, затравлено глянув на небо, поспешил обратно к логову. Там, в тёмных недрах, он будет в безопасности! Утроба скалы скроет, убережёт от ненавистных лучей! И уже не важно, что скажут братья, сейчас главное – успеть…

Деревья плотно сомкнулись, но за ними уже светлело небо, становилось из чёрного сначала мышиным, затем сизым. На его фоне чётко прорисовывались ветви, серебристый воздух дрожал и пел, предчувствуя дивную минуту рассвета. Тролль тоже это чувствовал. По его расчётам, он как раз успеет добежать до пещеры. А что если солнце всё-таки заденет, например, локоть? Или кончик уха? Окаменеет он целиком или только частично?

Показался мост. Почти не разбирая дороги из-за косм, закрывающих глаза, еле дыша, Хоба приблизился к нему и уже собирался бежать к чёрной пасти пещеры, которая, как он знал, скрыта за тяжёлыми ветвями. Но деревья предательски качнулись под внезапным порывом ветра, раздвинули лапы и прямо на тролля упал первый солнечный луч. Раздалось неприятное шипение, лязг, какой бывает, когда осколки горных пород скатываются с уступа, короткий всхлип – и тролль замер каменным изваянием.

В логове Дорен и Зельг долго искали что-нибудь съестное, но так ничего и не нашли. Затем они обсуждали, куда подевался Хоба, ведь, кажется, скоро уже рассвет. Так и не дождавшись брата, они затоптали костёр и, переругиваясь, растворились в камне.

А снаружи остался стоять уродливый истукан – вечный страж Гюльдрохайда.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 19. Оценка: 4,37 из 5)
Загрузка...