Лёгкий сквозняк бесшумно пробежался по полу тронного зала, кажущегося вымершим, несмотря на весь шум, доносящийся снаружи. Холодные каменные стены, украшенные мозаиками и гобеленами, скорбно молчат, хотя звучавшие здесь когда-то разговоры и хранятся где-то в глубине их трещин.

Высокий королевский трон, символ величия династии, гордо высится посреди залы. Неисчислимо давно, тысячи лет назад, он был создан лучшими ремесленниками королевства. Они вырезали его из редчайших сортов древесины, украсили бархатом и сотнями драгоценных камней, цена каждого из которых во много крат превосходила все известные тогда сокровища. Так говорят легенды. Теперь же престол будто покрылся многовековым слоем пыли, хотя он был покинут всего несколько часов назад.

Вокруг трона пусто, только по правую руку от него стоит каменный постамент, увенчанный хрустальным шаром, внутри которого клубится, принимая причудливые формы, белый дым. Это единственное, что движется в этом помещении, даже гобелены не вздрагивают под прикосновением сквозняка.

Узкие окна, выстроившиеся в стройный ряд в одной из стен зала, пропускают сюда только звуки боя – звон мечей и предсмертные крики последних защитников замка, стоны и плач раненых. Эта битва подходит к концу.

Безмолвную пустоту, царящую в зале, прерывает топот десятка тяжёлых, кованых сапог. Через несколько секунд массивные двери распахиваются, и внутрь врывается Император, сопровождаемый несколькими своими телохранителями. Его лицо истощено, как будто всю молодость у него забрали, но во взгляде видна ярость сражения, в котором он только что побывал. На его доспехах видно множество вмятин, оставленных вражескими ударами. Покрыты они и брызгами крови, появившимися после его ответных ударов. Верный меч Императора, который он сжимает побелевшей ладонью, покрыт бурыми пятнами. Звуки боя становятся всё тише. Где-то там, вдалеке, холодное осеннее солнце поднимается над горизонтом, проникая лучами и в тронный зал.

Императорские телохранители стоят наготове, с поднятым оружием, внимательно осматривая комнату зоркими глазами, словно в ней есть, где спрятаться. Двое из них начинают обходить комнату вдоль стен, заглядывая за немногочисленные шторы, за трон, и даже приподнимая гобелены.

Внезапный лязг, раздавшийся у них за спиной и отразившийся от каменных сводов тонким эхом, заставляет их резко обернуться назад, к двери, выставив перед собой клинки в готовности броситься на помощь Императору. Но он по-прежнему стоит на месте, лишь раскачиваясь из стороны в сторону. Звон вызвал меч, только что бывший в его руках, а теперь лежащий у его ног. Пальцы Императора сами невольно разжались, когда он увидел то, что стоит рядом с троном. Ничего не видя перед собой и спотыкаясь, он бежит туда, где сверкает хрустальный шар с густым дымом внутри.

Император протягивает к нему руки, но не смеет дотронуться, точно прикосновение может разрушить бесценный артефакт. Тонкие серые губы, вздрагивая, шепчут что-то, и огромный, широкоплечий мужчина в дыбящихся доспехах бессильно падает на колени перед каменным постаментом.

Медленно тянутся секунды, и долгое время никто из телохранителей, столпившихся у дверей, не смеет прервать скорбное молчание Императора. Наконец, один из них, выглянув в окно, заговаривает:

– Ваше Величество, битва окончена. Воины ждут Вас.

Император продолжает молчать, не поднимая голову.

– Необходимо заняться обороной, Ваше Величество.

Серые губы медленно, с трудом приходят в движение.

– Оставьте меня, – голос Императора звучит неожиданно громко, хотя в нём и слышится лёгкая дрожь.

– Но… Ваше Величество…

– Я сказал, оставьте меня одного! – Кажется, что ему понадобились все оставшиеся силы, чтобы вложить в этот крик то, что заставляет окружающих подчиняться. Телохранители покорно склоняют голову. Они возвращаются в коридор и затворяют за собой двери, оставив Императора в тронном зале в одиночестве.

Несколько секунд он продолжает растерянно стоять перед постаментом на коленях, в тишине, опустив глаза. Затем всё же поднимается на ноги. Он снова протягивает руки к хрустальному шару, замирает на мгновенье и берёт его в ладони.

Дым внутри сферы всё так же переливается, движимый неведомой силой. Скупые солнечные лучи просвечивают его насквозь, бросая на стены размытые и оттого пугающие тени.

Император бережно держит шар обеими руками, склонившись над ним. По его костлявой скуле, покрытой щетиной, стекает слеза. Падая вниз, она попадает на прозрачный хрусталь и скатывается по нему, оставляя извилистый след. В голове Императора роятся сотни, тысячи воспоминаний.

***

С ней Император встретился почти десять лет назад, когда только взошёл на престол. Его мысли тогда мало занимала женитьба – дел хватало и без этого. В конце концов, казалось ему, разве не сможет он, правитель, окружённый придворными дамами, при малейшем желании найти себе достойную невесту? Стоит лишь объявить, и со всех сторон империи в его замок поспешат знатные мужи в сопровождении очаровательных дочерей. Но – это потом, когда будет покончено с более срочными делами.

Так думал Император, проводя день за днём на троне, перешедшем ему от отца. Но, как оказалось, один-единственный взгляд, брошенный в нужную сторону, способен поколебать его уверенность.

Свою будущую жену он заметил на одном из пиров в честь удачно заключённой договорённости. Её, сидевшую на другом конце пиршественного стола, нельзя было назвать красивее всех тех, кого он видел каждый день при своём дворе. Да и род, из которого она происходила, оказался недостаточно знатным, чтобы сравниться с ним. Но уже тогда, заметив её, он понял, что не хочет в жёны никакую другую девушку.

Тогда Император начал оказывать ей знаки внимания, сначала мимолётные, как будто случайные, а затем и всё более настойчивые. Казалось, её забавляет такая неуклюжая напористость со стороны самого Императора, но она приняла её благосклонно, отвечая ему взаимностью. Прошло совсем немного времени, прежде чем она дала своё согласие на свадьбу.

***

Император садится на трон. Кажется, что сфера в его руках подрагивает, но это иллюзия, создаваемая движущимся дымом. От неё идёт тепло, но в нём не чувствуется ни капли жизни.

Глаза Императора, покрасневшие от бессонных ночей, не отрываются от гладкой, без единого шва, поверхности шара, который любой другой человек принял бы за забавную безделушку. Любой, но не он. Он знает, что заключено там, внутри.

Император бормочет что-то, похоже, что он говорит сам с собой. Даже в пустом тронном зале не разобрать ни слова – так тих и слаб стал его голос.

Двери снова открываются, и на пороге появляется один из императорских военачальников, облачённый в латы – не такие величественные, как доспехи его господина, но не менее повреждённые. Он прижимает к бедру шлем.

Император не поднимает к нему взгляд, продолжая бормотать что-то себе под нос. Военачальник поначалу хмуро ждёт, когда правитель начнёт разговор, но затем сам делает шаг вперёд.

– Ваше Величество…

Ответа не следует, но Император замолкает, словно зверь, услышавший в глубине леса хищника. Военачальник продолжает.

– Ваше Величество, армия врага перегруппировывается, чтобы контратаковать и взять замок обратно, пока мы не успели прийти в себя. Ворота в крепость мы разрушили при наступлении, поэтому сдержать их за стенами мы не сможем. Придётся сражаться, но нас слишком мало. Многие из отряда, с которым мы прорвали оборону и проникли сюда, погибли при атаке, оставшихся будет недостаточно, чтобы защищаться. Враг снова сжимает кольцо вокруг нас. Времени мало.

Император молчит. Этот военачальник предупреждал его перед штурмом, что прорываться сквозь кольцо защитников внутрь замка – плохая идея. Теперь они отрезаны от остальной своей армии, которая не сможет прийти им на помощь. Враг снова сжимает кольцо.

Император произносит:

– Собери всех, кто остался в живых. Ты займёшься обороной. Нельзя возвращать крепость врагу. Удержите ворота до прихода подкрепления.

Военачальник сдержанно кивает. Похоже, другого приказа он и не ждал. Развернувшись, он уходит. Император продолжает рассматривать дым, клубящийся в шаре.

***

Болезнь пришла внезапно. Не прошло и четырёх лет после свадьбы, как молодая жена на глазах начала бледнеть и вянуть. С её лица пропала улыбка, а чарующий блеск во взгляде потускнел. Вскоре она уже не могла самостоятельно встать с постели.

В императорский замок приезжали лучшие лекари, каких можно было найти, но ни один из них не смог помочь ей. Среди прислуги начали ходить слухи, что девушку прокляли из зависти.

Несмотря на всю суету, происходившую вокруг, она сама словно и не замечала собственной болезни. Всё так же добродушно она общалась со служанками, всё так же нежно разговаривала со своим мужем. Она говорила ему:

– Ничего, у нас ещё есть время, которое мы можем провести вместе.

Когда её не стало, Император приказал похоронить её в своём фамильном склепе.

***

Снаружи уже доносятся звуки боя. Враги наступают. На хрустальном шаре, который по-прежнему крепко сжимает Император, добавилось ещё несколько следов от слёз, но сейчас его глаза уже сухи. Они, замерев, смотрят в одну точку, куда-то мимо артефакта, не видя его.

На ярмарках часто можно увидеть артистов, которые так ловко складывают пальцы на руках, что их тени становятся похожи на животных. Уродливые контуры, кривляющиеся сейчас на стене тронного зала, напоминают такое выступление, но животные, подобные им, могут существовать только в чьём-нибудь страшном сне.

Дверь с грохотом распахивается, и внутрь снова вбегает военачальник, приходивший сюда перед битвой. На его лице виден свежий порез, он тяжело дышит.

– Ваше Величество! Мы не справляемся. Враг прорывается через ворота. Долго мы не продержимся! Ваше Величество?..

Пелена, застлавшая взгляд Императора пропадает, уступая место осмысленности, но только на одну секунду. Он произносит безразличным голосом:

– Отправьте на защиту ворот конницу.

– У нас больше нет конницы, Ваше Величество! – Резко выкрикивает военачальник. Он хочет сказать что-то ещё, но, отчаянно махнув рукой, исчезает в дверях. Под сводами тронного зала снова раздаётся шёпот Императора.

***

Решение Императора похоронить жену в фамильном склепе вызвало ещё больше разговоров, чем её болезнь. Многие, особенно наиболее знатные дворяне, остались недовольны тем, что женщина, которая по рождению была значительно ниже их, будет лежать рядом с предками правящей династии. Никто не рисковал обсуждать это вслух, об этом всегда говорилось вполголоса, за спиной Императора, до которого доходили только слухи о подобных пересудах.

Весь следующий после похорон день над замком и его окрестностями бушевала невиданная гроза. Казалось, что тучи, изрыгающие дождь, бездонны, а беспрестанно сверкающие молнии способны заменить дневной свет. Несмотря на это, Император решил посетить склеп, чтобы ещё раз проститься с женой, в одиночестве и спокойствии.

Пробираясь между ровными рядами гробов, покоившихся в стенах, он заметил в дальнем конце склепа, как раз там, где был помещена его жена, какой-то свет. Такое свечение обычно бывает от тлеющих углей, оставшихся после погасшего костра.

Заподозрив неладное, Император ускорил шаг. Он торопливо пробирался по узкому коридору, задевая промокшим плащом покрытые пылью стены. Достигнув нужной комнаты, он увидел источник света и замер на месте, точно вкопанный. Кровь застыла в его жилах от ужаса.

Гроб его жены не был на своём месте. Он, открытый, стоял на полу, а прямо над ним, спиной к Императору, стояла высокая фигура, закутанная в плотный чёрный плащ. В поднятой над головой руке этот незнакомец держал хрустальный шар. Что-то белое и слабо светящееся, подобное утреннему туману, плавно перетекало из груди мёртвой девушки в этот колдовской предмет.

Когда оцепенение спало, Император, пришедший в ярость, выхватил меч. Человек, стоящий перед ним, резко обернулся на этот звук… И Императору стало видно его лицо. Высокие, вздёрнутые скулы с висящими складками кожи, покрытые чёрными волосами, приплюснутый нос, горящие красные глаза… И клыки, торчащие из-под верхней губы. Это не был человек. Это был некромант, колдун, ворующий души людей и использующий их в своих тёмных делах.

Уродство этого создания снова заставило Императора застыть на месте, с занесённой для удара рукой, всего на секунду, но её хватило, чтобы колдун сменил свой облик. Всё его тело неестественно изогнулось, словно две огромные невидимые руки скручивали его в разные стороны. Ладони, хрустя суставами, начали удлиняться, лицо, и до этого мало напоминавшее человеческое, приобретало ещё больше звериных черт. Через мгновение перед Императором стояло нечто, похожее на огромную летучую мышь. Издав пронзительный звук, от которого помутнело перед глазами, это существо тяжело подняло свои крылья и рванулось к выходу, на лету задев Императора и отшвырнув его к стене.

Когда он пришёл в себя, вокруг было темно. Некроманта, похитившего душу его жены, в склепе уже не было. Император не знал, сколько времени он провёл без сознания, но выбравшись наружу, он увидел, что гроза закончилась.

Но новая буря только начиналась.

***

Во взгляде Императора не осталось почти ни капли разумного. Даже лязг мечей о доспехи, раздающийся под самыми окнами, не мог отвлечь его.

– Ты слышишь меня? Я пришёл за тобой. Я пробился через тысячу вражеских солдат, чтобы добраться до тебя. Почему ты не отвечаешь мне, любимая?

Крики и звон мечей раздаются уже из коридора, но Император и на них не обращает никакого внимания.

– Почему ты не хочешь говорить со мной? Я столько страдал, чтобы вернуть тебя. Ответь мне, если ты здесь!

Клубы дыма продолжают бешено вращаться за тонкой стенкой хрусталя, не останавливаясь ни на секунду. Слова, направленные к ним, остаются без ответа. Страшные фигуры зверей продолжают выплясывать на стене свой безумный танец.

Створки дверей, ведущих в тронный зал, слетают с петель, и сквозь них пролетает военачальник Императора, из его груди торчит копьё. На полу в коридоре лежат мёртвые телохранители, охранявшие вход.

Один за другим внутрь входят вражеские солдаты. Они молча обступают Императора. Он поднимает к ним остекленевшие глаза.

– Её нет.

Один из солдат поднимает меч и наносит удар. Раненный Император беспомощно падает у подножия трона. Хрустальный шар выскальзывает из его рук и падает на пол. Он разлетается на куски, дым растворяется в воздухе в доли секунды.

– Её здесь нет! Нет!

Ещё один солдат заносит над ним клинок. Перед тем, как он опустится, Император успевает подняться на колени и протянуть руки к осколкам хрусталя, рассыпавшимся перед ним. В следующую секунду лезвие входит в его грудь.

В узком окне тронного зала видно кусок чистого синего неба. Буря закончилась.