Никто и нигде

Мне снился сон. Он был светлым и спокойным, даже немного теплым. Мне нравилось это спокойствие, но, наверное, я никогда не переставала бояться. Именно поэтому я проснулась в то же мгновение, как что-то больно вцепилось в мое предплечье. Сон рассеялся без следа.

Всего лишь на секунду ужас полностью охватил меня – нас нашли – но я быстро вернула себе здравый рассудок. Так, не паниковать, успокоить дыхание, унять бешеный ритм сердца – все может быть услышано. Нужно оглядеться, но открывать глаза нельзя. Разве только слегка приоткрыть, незаметно, и подглядеть. Я приоткрыла сначала один глаз, затем второй. Тоненькая полоска не показала мне ничего нового, только мои ноги, укрытые плащом. Никого. Тогда я раскрыла глаза полностью и, не поворачивая головы, попыталась оглядеться. Никого. Осторожно, глядя в потолок, я нащупала свою больную руку, а затем и то, что причиняло ей боль. Кенти.

Я облегченно выдохнула. Сестренка спала слева от меня, и обе ее руки обхватывали мое предплечье мертвой хваткой. Лунный свет проникал сквозь щели в крыше и освещал ее маленькие пальчики. Неестественно длинные ногти серо-желтого оттенка царапали мою кожу. Эта хватка, эти когти и разбудили меня. Что ж, лучше Кенти, чем кто-нибудь еще.

Свободной рукой я придвинула малышку к себе, нашептывая что-то успокоительное. Она зажмурила глазки, пошевелила темненькой головой, и ночной кошмар ее отпустил. Коготки медленно втягивались обратно, но я не сомневалась, у меня останутся синяки.

Ночной ветер качал нашу хижину из стороны в сторону, наполняя комнатушку плавным шумом ветра и равномерным скрипением древесины. Спокойно, относительно спокойно, и холодно. Я поежилась. После пережитого всплеска адреналина мне вряд ли удастся быстро уснуть, так что я уставилась в потолок. Попробую посчитать щели в потолке.

Утром мы встали с восходом солнца. Перед уходом Галлий развел костер и отварил дождевых червей. Я сделала вид, что это очень вкусно, чтобы Кенти тоже съела. Она долго сомневалась. За ее пять лет она уже знала, что дождевые черви довольно подозрительная еда. Но голод медленно и верно подступал: запасы кончались, охотиться мы не умели, а в ягодах не разбирались.

Мы собрали сумки, окинули тоскливым взглядом наш домик – бесхозную, старую хижину, бывшую для нас прибоем пару ночей, и двинулись в путь.

Мы шли к моему крестному. Брахан указывал дорогу и, похоже, дорога предстояла дальняя. Тяжелее всего приходилось Галлию – мою старшему брату. Ему нужно было думать за троих, работать за двоих и есть меньше, чем за одного. Я оглянулась на него. Он шел тяжело, на спине у него сидела Кенти, а спереди свисала сумка. Не будь он оборотнем, давно бы сбился с сил, а так полная луна его поддерживала. Быть оборотнем с одной стороны намного упрощало жизнь. С другой стороны – я дотронулась до синяков – доставляло некоторые неудобства ближайшим родственникам.

- Что? – спросил Галлий, поправляя лямки сумки, - что-то хочешь сказать? Брахан меняет направление?

Я бросила взгляд на свой брахан. Он походил на местные амулеты – круглая деревяшка на веревочке. В какой-то мере он и был амулетом. Его основание вырезалось из Черного Дуба, веревочка ткалась из его стружки. Эта работа поручалась крестным. Они же и изображали на основании символы, в зависимости от кого, в какое солнце родился крестник, какими силами обладал. На моем брахане были три границы - символа огня, воды и земли. Последнее не было даровано мне от рождения. Ее мне передал младший брат. Я до сих пор ломала голову над тем, как это произошло. Стихию нельзя было передать, ты либо рождался с ней, либо нет. Галлий и Кенти родились в пустые солнца, дни, когда ни одно из двух солнц на небосводе не наделяло рожденного стихиями. У них не было ни браханов, ни крестных. Я родилась в один из тех редких дней, когда ими наделяли сразу оба солнца, получив при рождении управление как огненными, так и водными стихиями. Несмотря на это, крестный у меня был один, и брахан был один, только символы на нем были вырезаны как огненные, так и водные. Сиверд был рожден от одного солнца. Он управлял только землей, и символ у него на брахане был земляной. Его крестный умер несколько лет назад, что сделало возможным его собственную смерть. И эту возможность воплотили. Брат умирал у меня на руках. Непослушными, трясущимися пальцами он сорвал с себя свой брахан и приложил к моему, словно обещая, что всегда останется со мной. Он пытался это сказать, но не мог пошевелить губами. И все-таки сказал.

Я смахнула со щек предательские слезы. Сиверд умер пять недель назад вместе с родителями. На следующее утро мы покинули нашу деревню, не оборачиваясь назад.

- Нет, - ответила я чуть дрогнувшим голосом. Брахан светился также ярко, - по-прежнему идем на восток.

Я двинулась вперед, силясь не расплакаться, но Галлий обогнал меня и бесцеремонно вгляделся в лицо.

- Ты же не плачешь?

- Уйди, - я положила руку на его лицо и отвернула от себя, - не акцентируй внимание, Кенти же смотрит.

Галлий вывернул шею и посмотрел на Кенти, а затем снова на меня, и пошел вперед. Когда сестренка обернулась назад, он достал из кармана подвязку для волос и принялся показывать фокусы, привлекая ее внимание. Кенти было легко отвлечь, на то она и была ребенком. Как же я хотела быть ребенком, как она, но, увы, жизнь обязывала другому. Галлий был самый старший, безусловно, но он нуждался во мне так же, как и я в нем. В эти тяжелые времена мы все были опорой друг другу.

- Мил? – голос Галлия вытащил меня из омута раздумий. Я замерла, сжимая в руке мокрый от слез лоскуток ткани.

- Что-то слышишь? – настороженно спросила я.

- Чувствую, - Галлий шумно втянул воздух, - много пота. Полкилометра примерно.

По спине пробежался холодок. Мы редко встречали людей на своем пути, и тех по возможности избегали. Каждый был для нас врагом. От любого сердце уходило в пятки, холодели руки и тряслись коленки. Я звучно сглотнула.

- Сколько?

- Человек пять, - подумав, кивнул Галлий, - часовые, наверное. Если прислушаться, вдалеке голоса. Похоже на деревню.

Я прикусила палец. Кенти на спине Галлия втянула голову в плечи. Чувствовала наш страх. У нее ведь тоже собачье обоняние.

- Что думаешь?

- Будем обходить. Но ты спрячь брахан. На всякий случай.

Я стянула с шеи кулон, намотала на основу веревку и сунула за пояс. Мы с Галлием переглянулись, прочитав в глазах друг друга одинаковый страх. На деревни мы пока не натыкались.

- Сиди очень тихо, хорошо? – я постаралась улыбнуться сестренке, - Гал, где ее мишка? Пусть держит в руках.

- А если уронит? – возразил Галлий, - мало ли в деревнях оборотней и собак. Запах ее только оставим.

- Я не уроню, - слабо запротестовала Кенти, но настаивать не стала. Я погладила ее по голове. Наверное, только испугала ребенка.

Мы развернулись и ушли немного назад, а затем взяли строго на юг. Шли медленнее, чем обычно, но гораздо тише. Галлий то и дело останавливался, прислушиваясь, принюхиваясь. Мне было страшно. Ему было страшно тоже. Мы боялись попасться на глаза. Особенно пугало, что мы не знали, что это была за деревня, не знали, чего ожидать. Если бы это была людская деревня, то нам было бы спокойнее. Опасность, конечно, всегда присутствовала, но ее было бы немного меньше. Все-таки мне выдать себя за человека было гораздо проще, чем Кенти и Галлию притвориться властителями стихий без браханов. Их бы вычислили без труда. Меня же разоблачить было возможно, только если находили мой брахан, а я его хорошо прятала. За поясом он не прощупывался.

- Большая деревня? – спросила я, прыгая с камень на камень. Мы проходили небольшой ручей.

- Нет, маленькая, - отозвался Галлий. Он остановился, смахивая пот со лба, - нужно набрать воды. Здесь она пресная.

- Снимем Кенти, пока набираем. Должно быть, у нее отекли руки и ноги, - спохватилась я, - ей нужно размяться.

Галлий присел, я отстегнула лямки и помогла сестренке слезть. Она неуверенно покачалась на своих двоих, и я начала выполнять с ней пару упражнений для разминки. Галлий наполнял фляжки, изредка бросая на нас взгляд.

- Тебе не жарко? – спросила я Кенти. Щеки у нее были розоватые, и дышала она тяжело. Она кивнула, - иди сюда.

Я присела на колени и принялась ополаскивать ее лицо. Когда жар отступил, она принялась оказывать мне ответную услугу, пытаясь ополоскать и мое лицо. Несколько раз она обрызгала мою одежду, и я в ответ шутливо обрызгала ее. Сестра развеселилась и в долгу передо мной не осталась. Мы начали войну.

Наша одежда была насквозь промокшей, когда я увернулась от очередной порции воды от Кенти. Не сохранив равновесие на небольшом подводном камне, я плюхнулась в саму реку. Кенти заливисто захохотала. Я начала хохотать вместе с ней, отбрасывая с лица упавшие мокрые пряди, и замерла. Позади Кенти, в метрах двадцати, мелькнула фигура. Я даже не успела испугаться, тут же соскочила и сгребла сестру в охапку. Галлий выскочил вперед, бросив фляжки. Мы застыли, напряженно наблюдая за тенью среди деревьев, пока из ветвей не появился мальчик. Всего лишь мальчик. Было даже непонятно, кто кого напугал больше – он нас или мы его, потому что, увидев нас, он сразу остановился.

Это был светловолосый мальчик лет восьми. На нем была старая рубашка и короткие затертые шорты, в его руках было по кувшину. Он шел за водой.

Мы стояли, молча и без движений, настороженно рассматривая друг друга. Я отметила у него отсутствие брахана, как и он, наверное, тоже. Человек? За сколько он добежит до караульных? Минут за пятнадцать?

- Папа! – вдруг крикнул он, слегка поведя головой назад.

Я сорвалась с места, но Галлий сжал мою руку, не пуская. Мы испуганно переглянулись. Бегство привлечет внимание. Оно сразу заклеймит нас, как врагов. Нужно попытаться. Всеми способами, любыми словами, обещаниями, угрозами, слезами. А потом уйти как можно дальше. И быстрее.

- Абида, я же столько раз говори тебе не бежать впере… - среди деревьев замелькала вторая фигура. Раздвинув ветви, она вышла на поляну и тут же замерла.

Мужчина. Лет тридцать. Светлые волосы. Два ведра. Без брахана.

Мы быстро рассмотрели друг друга. Затем он медленно, спокойно, без лишних движений подошел к мальчику и заслонил его.

- В пару шагов отсюда лагерь, - сообщил он, - на вашем месте я бы не совершал необдуманных действий.

- У нас и в мыслях не было, - голос Галлия слегка дрожал, - вы напугали нас больше, чем мы вас.

Мужчина пристально вгляделся в него.

- Откуда вы?

- Пао, юго-запад, смешанная деревня, - медленно отозвался Галлий. Он тянул время. Люди перед нами были неизвестного происхождения, и мы не понимали, кем представиться нам, чтобы все закончилось благополучно. Холодок пробежался по моей спине. Галлий, не оборачиваясь, нашел мою руку и сжал ее. Мы молча ждали вопроса. Того самого вопроса.

- Люди? – сглотнув, спросил мужчина, - властители?

Галлий молчал. И я не знала, что ответить. Может, сказать, что мы люди? Ведь у них нет браханов. Но и они не глупые; они могли снять их, выходя из лагеря. При встрече представиться людьми. Я напряглась. Как понять, кто они? Что они говорили такого, что могло бы подсказать?.. Галлий сжал мою руку сильнее. Он тоже думал. Но мы все равно думали не так быстро, чтобы пауза не казалась затянувшейся.

Я прокручивала в голове наш разговор. Как он там спросил? «Люди? Властители?». Про людей он спросил первее. Первым люди предлагают то, что хотят услышать. Я стиснула зубы. Даже если не так, ответить все равно придется.

- Люди, - ответила я громко. Галлий впереди напрягся, не ожидав, что я заговорю, но тут же кивнул:

- Властители убили наших родителей. Началась бойня. Мы бежали.

- А кто вы? – спросила я, поравнявшись с братом.

Мы затаили дыхание. Самый лучший исход – он окажется человеком. Если властителем, то нам не останется ничего, как сделать ход конем – уверить, что мы испугались, не увидев браханов на их шеях. Рядом ручей, и я докажу, что властителем является хотя бы один из нас. В нынешнее время люди и властители не ходят вместе; нам должны поверить. А дальше мы всеми силами должны не допустить наше вхождение в деревню.

- Люди.

- Человек! – с души упал камень, - мы опасались, что вы властитель, припрятавший брахан.

- Хитрые они, ничего не скажешь, - мужчина засмеялся, более расслабленно, более дружелюбно, - и я опасался, что вы подобные хитрецы. Но первое, что я понял, когда увидел ваши перепуганные лица и ваше бездействие – вы не заклинатели огня и воды. Эти подлецы и без брахана могут вершить насилие над природой. Потом стало ясно, что и воздухом и землей вы не властвуете, иначе давно бы вытащили его.

- Да уж, - рассмеялся Галлий в ответ, - будь мы властителями, давно бы кровь пустили.

- И не говори, сынок, - мужчина подобрал ведра, - как я говорил, неподалеку лагерь. Подождите нас с сыном, и мы покажем вам дорогу.

- Мы идем к дяде, - снова подала голос я, - он живет в людской общине на северо-востоке. Сами понимаете, промедление в условиях войны…

- А ты волевая девушка, - подметил мужчина, - но я настаиваю. Отдохнете спокойно, пополните запасы. Люди должны помогать друг другу, верно?

Мы с братом переглянулись.

- Как думаешь? – шепотом спросила я.

- Не знаю, - нахмурился брат, - пополнить запасы нужно, но и разоблачиться шанс есть.

- И с голоду умереть тоже, - сказала я, - ладно, мы с тобой взрослые люди, выдержим, но Кенти – ребенок. Людские лагеря это наш выход.

Мы замолчали, глядя друг другу в глаза и напряженно размышляя. Конечно, меня совсем не привлекала идея заглядывать в улей врагов. Но голодной мучительной смерти сестры я боялась куда больше.

- Значит, идем? – спросил Галлий шепотом.

Я помешкалась.

- Идем.

Мы пустили Кенти идти по земле. Я думала, она весело побежит впереди нас, перебирая своими маленькими ножками, но она настороженно держалась возле меня. Мальчик пытался ее успокоить, подсовывал какие-то цветочки, на что Кенти никак не реагировала, только сильнее вжималась в меня. Должно быть, она боялась чужих людей. Я даже и не задумывалась об этом. Абида и его отец - он так и не представился – были первыми людьми, с которыми мы заговорили. Первыми людьми Кенти с тех пор, как убили наших родителей. Подумать только. Как мало и как много времени прошло с той ночи.

Мы шли молча. Мне казалось, мы блуждаем. Сколько бы мы не углублялись дальше в лес, ни единой души, ни одного тоненького голосочка или обрывка палатки. Я не могла не насторожиться. Опасения мои возросли, когда мы остановились посреди безмолвного леса. Я кинула вопрошающий взгляд на Галлия, он тоже ничего не понимал. Мы оба раскрыли рты, но наш проводник приложил палец к губам. Абида активно замотал головой, и мы замолчали, так ничего и не сказав. Мужчина оставил ведра, приложил руки ко рту и издал звук, очень напоминающий чириканье птиц. Издалека в ответ донесся такой же звук, за ним раздался еще один, но дальше, и третий, последний. Мужчина поднял ведра и бодро зашагал вперед.

- Меры предосторожности, - обронил он через плечо.

Мы пошли за ним. По пути я заметила пару людей высоко на деревьях. Они были едва различимы среди густой листвы и передвигались легко, перепрыгивая с ветки на ветку. Наверное, их запах и учуял Галлий. Спустя некоторое время он шепнул, что слышит людей, и впереди замелькали коричневые палатки. Именно в этот момент я поняла, что мы наделали: мы неминуемо приближались к нашим врагам, причем шли добровольно. Сердце застучалось с удвоенным темпом. Повернуть назад уже было невозможно. Что нас ждет? Спокойная ночь, теплые лежанки или?.. Я зажмурила глаза и вдруг почувствовала, как Галлий взял меня за руку. Он сжал ее, и, не знаю почему, мне стало спокойнее. Я открыла глаза, как раз для того, чтобы увидеть приближающихся людей. Их было трое: один высокий, темнокожий мужчина с выкрашенными символами на лице; второй полный и старый, перебирающий маленькими пальцами цепочку из бус на своей шее; третьей была женщина, она выглядела стройной и тонкой, походка у нее была легкая, почти летящая.

Мы все неосознанно отступили назад, когда троица подошла достаточно близко. Они остановились напротив нас, сохраняя дистанцию, может, обратив внимание на наше невольное отступление, может, не желая приближаться.

- Бата, - заговорил темнокожий мужчина, кланяясь нашему проводнику.

- Бабу, - произнес тот, кланяясь в ответ.

- Кого ты нам привел? – спросил первый. Он перевел на нас настороженный взгляд, но слова не дал.

- Встретил их у ручья, - сообщил проводник, - так получилось, что на стыке четырех стихий, и ни одна из них не была использована. А ребята были жутко перепуганы. Да и подумай, старина Бабу, стали бы они рисковать малюткой?

- Мы вас обыщем, - обратился к нам Бабу и кивнул нашему проводнику, - сделай это.

Галлий кинул на меня встревоженный взгляд, но мы оба понимали, что менять что-то уже поздно. Дрожащими руками он первый снял с себя рюкзаки и скинул рубашку. Наш проводник проверил наши сумки и брата. Конечно, чисто. Потом он протянул руки к Кенти, и ее тоже обыскали. Последней была я. Я раскинула руки, мысленно возвращаясь к брахану за поясом, и молилась, чтобы Бата его не нашел. Он похлопал сначала по моим рукавам, затем по спине, прошелся по животу и… согнулся к ногам.

- Они чисты, Бабу.

- Мы только пополнить запасы, - с ноткой мольбы произнесла я. Мне было страшно так, что было уже все равно, как разрешится дело: пройдем мы в лагерь или нет, только бы не стоять перед ними в полной неизвестности.

- Что думаешь? – спросил Бабу старика.

Его взгляд был острее клинка, и я решила, что он будет решительно против. В таком случае, нас, скорее всего, убьют. В этом мире, если ты не друг, то враг. Я переглянулась с Галлием, он хмурился. Жаль, мы не обладали телепатией, чтобы вместе решить план отхода. Я знала, видела по его глазам, как он сосредоточенно размышлял. И я размышляла тоже. Но я не была оптимистична, наоборот, чувство вины и страха держало меня. Ведь это я настояла на лагере.

- Не знаю, как вы, а мне нравятся эти ребята, - разорвала тишину ясным и чистым голосом женщина, спутница Бабу. Сердце бешено застучалось, когда я подумала – если она не против, то могут ли другие?..

- Я согласен с ниол, - отозвался, наконец, старик, - они не враги.

- Выбор в пользу большинства, - заключил Бабу и поклонился, - добро пожаловать в нашу скромную обитель.

Я не могла поверить ушам. Захотелось переспросить, но ноги едва меня держали, что уж говорить о голосе. Если бы я открыла рот, то ничего бы не произнесла. Я просто потрясенно молчала. И шок, и счастье бушевали внутри меня, полностью отключив от внешнего мира. Наверное, я застыла, как статуя, потому что женщина подтолкнула меня рукой:

- Не стойте на пороге, дорогие друзья, - легко произнесла она, - я вам все покажу.

Галлий выглядел не менее потрясенным, но он первым сделал шаг. Наши руки все еще были соединены, и я потянулась следом. Кенти была между нами, сиротливо прячась то за моей ногой, то за ногой Галлия. Мы неспешно пошли.

Лагерь был тихим, но людным. Все провожали нас долгими взглядами, некоторые начали шептаться, но в основном они выглядели дружелюбными. Как и наша новая проводница.

- Здесь у нас Главный Костер, у него происходят все собрания, - она махнула в сторону небольшого деревянного костра. Приглядевшись, я поняла, что он был скорее декоративной составляющей, - здесь Палата Советов, там разрабатываются все стратегии… - мы прошли мимо обособленной группы палаток, - кухня! Наверное, нам стоило начать с нее, - и женщина повела нас в сторону столов.

Их было несколько, и все они не имели рядом с собой скамьи. Тем не менее, на них все же стояли тарелки с едой и вода. Толпившиеся вокруг люди просто брали то, что им больше понравилось или что оставалось, и уходили. Мы с Галлием не решались взять что-то со стола, но животы наши дружно урчали от голода. Женщина снова взяла все в свои руки.

- Так, эта лепешка с араем, очень вкусно, - она вручила нам тарелки и водрузила на них по три огромных лепешки, - так, запить… - она пробежалась взглядом по столу и взяла три стакана, - это арс, он специфичный, но вам понравится.

- Адь, и сладкий пирожок маленькой, - сказал кто-то позади.

- Он последний остался! – подхватил другой, и какой-то мужчина потянулся на самый край стола, а затем присел на корточки, отдавая его Кенти.

Кенти его не приняла, только сильнее вжалась в мою ногу. Я попыталась оправдаться:

- Она боится людей.

- Это не страшно, - улыбнулся мужчина и вручил тарелку нам, - у нас она быстро привыкнет.

Вслед за мужчиной каждый начал подавать нам блюда, выбирая самое вкусное, самое сладкое. Когда мы больше не могли держать все тарелки, они держали их вместо нас. Они проводили нас до полянки, где обычно ели. Оглядев все блюда, я поняла, что к нам ушла добрая половина стола. Но никто не возражал.

- Вам не стоило так пугаться, - сказала женщина между делом, - вас бы не провели до лагеря, если хотели передумать.

Она также спросила наши имена. Не подумав, я назвала ей настоящее, едва не забыв опустить властительское. Она бы все равно не услышала его, но, думаю, пауза между «Милдрит» и «Вилдер» ее бы насторожила. С тем фактом, что пауза была бы заметная, ведь у меня было три имени, по одному на каждую стихию: Риккин - вода, Бертерин – земля и Олимирис - огонь. Беззвучным для меня было только одно, последнее имя – имя властителя воздуха. А мне было жутко интересно: однажды одна властительница воздуха даже пыталась мне написать, но ничего не вышло – я просто ничего не видела.

- А вас зовут Ниол, верно? – решила уточнить я, после того, как мы с братом представились.

Женщина засмеялась:

- Нет, ниол – это группа людей. Они что-то вроде разведчиков, - она пожала плечами, - может, вы видели ребят на деревьях перед входом в лагерь? Это были они. Их и зовут «ветер», ниол, потому что они бесшумны и быстры.

- Вы, значит, тоже разведчик? – спросил Галлий немного настороженно.

- Да, но зовут меня Адья, - она улыбнулась, - «солнце».

Адья была не единственной, кто хотел у нас что-то спросить. Люди присаживались рядом, мучая нас вопросами о жизни на юге или желая услышать наши истории. Сами они рассказывали свои местные мифы, или казусы, когда-либо происходившие с ними, и мы много смеялись. Галлий больше молчал. Я отвоевала у него Кенти, чтобы она прочувствовала дружелюбную атмосферу и, наконец, успокоилась. Ее бешеное сердцебиение слышала даже я. Она как раз сидела у меня на ногах, когда к нам подошли несколько ребят. Они толпились возле нас, что-то нашептывая друг другу, а потом вытолкнули вперед своего старшего товарища. Ему было около семи.

- Можно… можно позвать ее поиграть с нами? – спросил он, опуская взгляд.

- Кенти? – я обратилась к сестре, но она только вжала голову в плечи, - не хочешь? Нет? – я вздохнула и сказала ребятам: - нет, боюсь, она не будет.

Ребята ушли, а взрослые, наоборот, оживились.

- Может, стоит показать малышке, что нас бояться не нужно? – спросила одна из женщин.

- Или взять ее на руки? Дети любят сидеть на руках, - подхватила ее вторая.

Я прижала к себе Кенти. Никто не будет ее забирать себе, это чересчур. Я только открыла рот, чтобы осечь женщин, но одна из них уже потянула свои руки. Я не успела среагировать. Я даже не поняла, что может произойти, пока это не произошло.

Кенти по-волчьи оскалилась.

Сверкнули в полуденном солнце клыки, сузились алые глаза, лицо исказила гримаса.

Все отпрыгнули в ту же секунду. Былая доброжелательность тут же сменилась ужасом и ненавистью. Люди выставили перед собой столовые приборы, как оружие, и замолчали, все до одного. Мы с Галлием вскочили следом. Я прижала Кенти к груди, с не меньшим ужасом глядя на толпу перед собой. Галлий выпрыгнул вперед, раскинув руки, и не зря: мужчина, недавно подававший Кенти последний оставшийся пирожок, кинулся на нас с дикими криками. Он замахнулся ножом и попытался попасть Галлию в голову. Брат не мог увернуться, не открыв нас, поэтому он перехватил его руку и выхватил нож. Мужчина упал наземь.

- Прекратите! – воскликнула Адья. Она выставила руки по обе стороны, сдерживая толпу, - без Бабу ничего не решать!

Ярость, однако, только нарастала. Прячась друг за другом, люди кричали:

- Они звери!

- Убить девчонку!

- Убить их всех!

С растерянностью и ужасом я наблюдала, как они жаждали нашей крови. Я не узнавала тех людей, кем они были секунду назад. Я не знала, стоило ли мне доставать брахан. Если для них неважно, что мы дети, могут ли они убить нас? Или брахан только накалит ситуацию?
- Чего мы стоим? Бабу же только одобрит! – вдруг воскликнул один из толпы. Его тут же поддержали. Я даже не успела ничего понять, как они кинулись на нас со всех сторон. Галлий зарычал и бросился им навстречу, но я успела схватить его за руку и притянуть к себе до того, как небо сотрясли три громовые сирены. Все замерли и обернулись, и в этот момент на землю обрушился огненный шар. Мы успели только переглянуться, когда одним за другим на нас посыпались другие, без пауз, без промедлений, сливаясь в один сплошной огненный поток. Все охватило пламенем. Начался хаос. Горели палатки, горела трава. Люди бежали в разные стороны, сбивая друг друга на пути, кричали женщины, кричали дети. Загорелся лес, обхватив поляну пламенным кольцом. Мы застыли в его центре, поддавшись всеобщему безумию в совершенно противоположном смысле. Адреналин подскочил с обжигающим огненным шаром над нашими головами. Я выхватила брахан и подняла землю над Галлием и Кенти, образовав земляную крышу. В ту же секунду шар с треском врезался в толстый слой земли, и языки пламени поползли по ее краям. Мы прижались к друг другу, наблюдая, как они испаряются.

- Мне страшно, - прошептала я.

- Сними брахан, - успокаивающе ответил Галлий, - он делает тебя смертной. Без него твоя жизнь защищена жизнью крестного.

- Ты с ума сошел? – в сердцах воскликнула я, - без брахана я не смогу повелевать землей!

- Успокойся, - тихо отозвался Галлий, - у тебя останется вода и огонь.

Появилась Адья, просто выскочила словно из-за угла, вся копоти, и крикнула:

- Вы чего здесь сидите? Эвакуация! Идите за мной, держите крышу!

Она повела нас в сторону леса, того маленького кусочка, который еще не успел загореться. Туда бежали и другие; заметив нас, они летели навстречу. Некоторых хватала по пути Адья. Мало кто из них помнил, что пытался убить нас. Но, сдерживая удары огня земляной крышей, спасая их жизни, я чувствовала, что поступаю правильно. Что преподношу им урок.

Мы выскочили из огненного кольца в последнюю секунду. Круг замкнулся, обдав наши спины жарким пламенем. Я с облегчением скинула крышу, и она рассыпалась песком на лесную траву. С сожалением я отметила потускнение брахана. Пришлось использовать много магии, расширяя крышу, скрывая головы всех и перемещая ее в сторону приближающихся шаров. Галлий взглянул на мой брахан и только хотел сказать что-то, как неподалеку раздались голоса. Мы все упали на землю, кто где до этого стоял. Кенти оказалась с Галлием, Адьей и парой человек, я – с остальными. Голоса приближались. Галлий напротив меня кивнул в сторону, показывая, откуда они придут. Я потянула за рукава своих соседей и начала отползать назад, они последовали за мной.

- Брось, думаешь, они выжили? – раздалось совсем рядом. Мы тут же замерли и уткнулись в землю. Сердце при этом билось так, словно готовилось выскочить из груди. Оно почти выпрыгнуло, когда я заметила мерцание у головы. Должно быть, брахан выбился из-под одежды, пока я отползала, а он реагировал на свои стихии. Медленно, как можно тише я потянулась к нему. Голоса звучали все громче. Я зацепила брахан пальцами и сжала в кулаке, но притянуть к себе не успела. Посыпались мелкие камни. Люди проходили прямо перед нами.

- Наконец-то, - громко произнес мужской голос, - выслеживали их еще с Пятого Солнца. Хорошо, что успели до того, как они напали на Паус.

Паус? Если бы я могла пошевелиться, я бы обязательно взглянула на своих соседей. Хотя я и без того догадывалась, что это правда.

- В Паусе живет мой сын, - ответил ему новый, третий голос, - не понимаю, как можно нападать на детские лагеря?

- Может, они думают, что это легко? – отозвался четвертый. Ох, сколько же их там?

- Никакие лагеря не защищены так, как детские, - усмехнулся пятый.

- Что же мы, детей своих что… - начал речь шестой и вдруг осекся.

Я содрогнулась. Почему он замолчал? Хотя лучше бы молчал, потому что, когда он заговорил вновь, он сказал:

- Проверь-ка те кусты, Хонгор…

Послышались одиночные шаги. Я внутренне сжалась, молясь, чтобы никого не обнаружили. Но ничто уже не могло помочь. Кто-то закричал, и все вскочили. Кричал заклинатель. Один из наших людей ранил ему плечо. Остальные заклинатели занесли руки, готовясь атаковать, но я успела призвать магию прежде, чем они. Огонь и вода вырвались из моих рук и, соединившись в полете, испарились. Образовался пар, и лес окутало плотной белой пеленой.

Никто не проронил ни слова, но воздух наполнился звуками шагов. В тумане не было видно ничего, ни врагов, ни друзей, ни деревьев. Я шла, вытянув перед собой руки, и в тихой истерике искала брата и сестру. Звать их в голос я боялась, но их имена мысленно бились в моей голове, как пульсирующая вена. Когда кто-то схватил меня за руку, я даже не смогла вскрикнуть. Но это был Галлий – его лицо проявилось сквозь белый туман.

- Тсс, - только и сказал он. На его руках сидела белая, как мел, сестра.

Ничего не говоря больше, Галлий сорвал с моей шеи брахан и сунул мне в обувь. До меня дошло: он нашел меня по одиночному мерцанию.

Медленно, прощупывая себе путь, мы углубились в лес. Чем дальше мы шли, тем менее насыщенным становился туман. Проявились темные фигуры вокруг, с мерцанием и без. Мы избегали всех – властители воды и огня могли сохранять контроль над стихиями и без браханов. Только-только обойдя одну из теней, мы едва не закричали, когда кто-то выскочил перед нами.

- Не кричать, - прошептала Адья, зажав нам рты.

Мы с Галлием кивнули, но вместо того, чтобы убрать руки, она схватила нас за грудки и толкнула. Огненный шар со свистом пронесся у моего уха. Не сохранив равновесие, мы глухо упали наземь. Следом вылетел второй, и третий, с треском пролетая над нашими головами. Мы не могли подняться. Спустя пару мгновений, также внезапно, как и началась, атака прекратилась. Я дернулась, чтобы встать и побежать, но Адья и Галлий одновременно потянули меня за рукав. Послышались тяжелые шаги. Мы замерли, надеясь, что наши темные фигуры слились с землей. Из тумана проступила тень. Она застыла, наверное, соображая, куда мы делись. Мы же не сводили с нее глаз. Она очень долго не двигалась, и лишь мерцание брахана подобно сердцебиению напоминало, что она все еще жива. Наконец, тень зашевелилась. Я надеялась, она уходит, но вместо этого из тумана проявилось лицо.

- Адья?

Заклинатель склонился над нами. Несколько мгновений мы просто смотрели на него, а он – на нас, но потом он зашевелился, подал руку Адье и помог ей подняться. Он не выпустил ее руки, когда они поравнялись. Их пальцы переплелись.

Они посмотрели друг другу в глаза, и мне казалось, каждый хотел что-то сказать. Губы Адьи дрогнули, но она не успела ничего произнести. Раздался голос:

- Собираемся! Собираемся!

Фигуры с мерцанием двинулись навстречу друг другу. К нам тоже кто-то шел. Адья схватила меня за руку и вложила ее в руку незнакомца. Мы оба опешили от ее действий, но Галлий ухватил ее идею. Он наклонился к моим ногам и вытащил брахан. Глаза незнакомца засветились пониманием. Он кивнул Адье. Она развернулась, но он схватил ее за руку и резко притянул к себе. Их губы слились в поцелуе. Он не хотел ее отпускать, и она не хотела уходить, но их поцелуй длился несколько кратких мгновений, спустя которых Адья уже растворялась в тумане.

В лагере властителей незнакомец объявил, что нас держали в плену, и мы были спасены их отрядом. Никто не усомнился в искренности его слов, даже когда он поведал о предателях-властителях, напустивших паровую завесу. В свою очередь, мы активно поддерживали его ложь и заслуживали всеобщее доверие. Нас накормили и переодели, и каждый выражал свое сочувствие, что не только они, но и я прониклась к ним теплыми чувствами. После сытного ужина незнакомец подошел к нам, пока рядом никого не было. Он спросил, как долго мы знаем Адью, и как давно она отказалась от брахана. Я была удивлена. Он понял, что ошибся, но до меня дошло, почему: он нашел нас, кучку властителей в толпе людей, и решил, что мы пришли вместе. Я догадалась и о том, что Адья была властителем воздуха - именно поэтому я не почувствовала ее, а брахан не замерцал. Правда же лежала на поверхности: «Адья» значило «солнце». Она сказала это при знакомстве, но я не поняла. Чего я еще не понимала, так это почему она жила среди людей. Незнакомец ответил, что у нее была человеческая семья. Она осталась с ней и, получается – сказал он, - перешла на сторону людей. Но он и понятия не имел, что она отказалась от магии вовсе.

Уходя, он попросил не осуждать его. Она осталась верна своей семье, а я своей, - безнадежно произнес он, - такое случается. Наша кровь оказалась сильнее нашей любви.

Мы остались переваривать его последние слова. Пищи для размышлений было и без того немало. Я все думала о том, как быстро нас предали в лагере. Перед сном я даже сказала Галлию:

- Может, не будем уходить на рассвете? Выберем сторону властителей. Они не предадут нас так, как это сделали люди

- Да? – отозвался Галлий, переворачиваясь на другой бок, - а я думаю, ничем они не лучше людей. Если бы сейчас оказалось, что ты не властитель, все было бы точно так же. Просто мы не дали им такой возможности.

Я заснула с мыслью, что он абсолютно прав.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 3,71 из 5)
Загрузка...