Казза Бармазза

Высокие и узкие окна королевских покоев струились светом, а в рамы была вставлена разноцветная радуга - зеленые стекла, синие, желтые и совсем маленькие - красные. Дальше недовольно морщились старые портьеры, ковер топорщил мягкий загривок, а вокруг на стульях с овечьими ножками расселись сэры. Ближе всех к ко­ролю сидел сэр Хью Хьюберт, носитель королевской печати. Луковые его усы протыкали пространство, лиловый сапог слегка похаживал в воздухе - взад-вперед. Далее сидели: сэр Арчибальд Альфонс Альфред Мак-Кикли, всего-навсего хранитель королевской туфли, которому то­же очень хотелось иметь луковые усы и сине-белое перо хранителя королевской печати; сэр Джон, очень трусливый; сэр Кукуру; сэр Дуки; сэр Уайльдз; одноухий сэр Тайрльз и сэр Шушби. Король, Его Величество Дордл Пятый, племянник Сима-Пима Восьмого, сидел перед всеми на золотом троне с головой льва и грыз царственный ноготь.

Высокий разговор шел о последнем сражении, в котором королевские войска в пух и прах были разбиты другим королем - Помпоном Восем­надцатым.

—...Мои солдаты дрались, как львы, Ваше Величество!-говорил сэр Кукуру.-Как львы! Кони скакали по брюхо в крови врагов... Ах, Ваше Величество! Стрелы высекали искры о доспехи! К полудню мы уже начали ломить. Я смотрел на холм, где этот прохвост Пом­пон Восемнадцатый установил свое знамя - хвастливо размалеванную тряпку, - и, клянусь правым сапогом! - оно заколебалось! Мой двою­родный дядя сэр Рукуку бросился пробиваться к шатру презренного врага, но был порублен, как петрушка для салата. Я уже отдал при­каз наступать, рожок заиграл: Туру-ту-ру-ру! - но, черт побери! - где же подкрепления сэра Дуки?!..

Сэр Дуки - нос помидором, складная губа - оскорбленно задышал.

—Ваше Величество!-крикнул он громогласно, словно в трубу.-Не слушайте, умо­ляю вас, этого проходимца! Дело было вовсе не так!

—Мда?-сказал Его Величество король Дордл Пятый.

—Да, Ваше Величество, вовсе не так!.. Мы стоим у Гиблого ру­чья... да! на правой руке у нас - сэр Шушби. Вдруг: что такое? Скачет гонец. Сэр Шушби просит срочно двигаться к Бело­му Камню. Мы снимаемся (я даже бросил завтрак - гуся с яблоками) и лезем через овраг. Там ужасное болото, в нем едва не утонул мой кузен сэр Кастли-Мастли… Впрочем, ему все равно суждено было сло­мать шею, упав с коня в атаке... Однако, Ваше Величество, прости­те, я отвлекся. Мы вылезаем к Белому камню без сил, как водовозные клячи. Но где же сэр Шушби? Вурдалачья кровь! Не взят ли он живым на небо? - спрашиваю я себя. И тут - раз! раз! - из кустов, где засели проклятые враги, вылетает туча стрел. Я в отчаянии, половина моих людей перебита!..

Сэр Шушби заскрипел сапогами, царапая шпорой ковер.

—Все сэр Джон!-сказал он мрачно.-И его сопливое войско!

Трусливый сэр Джон очень сильно побледнел и забегал глазами. Уши у него налились свекольным отваром.

—Ва... Ваше Величество...-пролепетал он.-Я по... по... по… не ви­новат! Мы... по... по... по... тоже дрались, как эти... тигры. О... очень хо­рошо мы сражались, Ва... Ваше Величество!..

—Ха-ха!-неприлично громко сказал сэр Шушби.-Отчего же тогда ваши солдаты бежали, как зайцы?

Сэр Джон совсем испугался.

—Не... не знаю...-дрожащим голосом сказал он.-Нам... по… по… сэр... нам не помог сэр Хью... Хьюберт... тогда мы... Мы все ждали... вот!.-и умолк.

Все замерли, а у сэра Хьюберта поднялась левая бровь.

—Вы, кажется, забылись, сэр Джон,-холодно сказал он и наконец перестал качать в воздухе ногой в лиловом сапоге,-"Нам не помог сэр Хьюберт!".. Да моим храбрым полкам пришлось труднее всего, Ваше Величество, из-за этого сборища бездельников, которое  име­ет несчастье называться вашей армией! Когда солнце вступило в полдень, мы уже отбили три атаки. Я никогда не забуду этот день, Ваше Величество! Вопли насаженных на копья врагов заглушали залпы наших славных аркебуз. Я врезался на коне в самую гущу врагов - йе!.. йе!.. - и рубил направо и налево. Мой оруженосец исправно считал тех, кого я отправил в те края, где головы сами снова прирастают к шеям… К сожалению, он сбился со счета, когда стрела пробила ему щеку!..

—Славно, вурдалачья кровь!-густо сказал сэр Дуки.

Сэр Хьюберт даже не взглянул на него.

—Убедившись, что мы стоим крепко, неприятель с позором отступил, оставив в наших руках два штандарта и принца крови Ягана Мармонского, оглушенного ядром. Ура! И тогда я решил ударить с левого фланга!..

—Он сошел с ума, Ваше Величество!-громко сказал сэр Мак-Кикли.-Это измена! Каждому ясно, что надо было ударить в центр. Прикажите отрубить ему голову!

—Мда?-вымолвил король и зевнул.

Сэры враз замолчали (только толстый сэр Дуки сопел, как боров), встали, хватаясь за ручки долговязых мечей.

—Просим прощения, Ваше Величество!.. Счастливо отдыхать Вашему Величеству!..

—Благодарю...-слабо сказал король сквозь зевок и слабо помахал рукой.

Шестнадцать ног повернулись, стукнули шестнадцать каблуков. В дверях сэр Кукуру толкнул сэра Дуки, сэр Мак-Кикли толкнул сэра Шушби и все толкнули трусливого сэра Джона.

Сэр Хью Хьюберт вышел в королевский двор, по которому солнце лениво передвигало тени. Налево шли королевские конюшни, направо - королевские пекарни. У крыльца на побитых копытами камнях двое стражей бросали кости, выкрикивая в азарте:

—А вот и десяточка!..

—Одиннадцать! Запиши-ка, братец, мне еще кружечку пивка, ха-ха!

—Трясись лучше, чертов стакан!..

—Трясись, ха-ха!..

—Оп! Король, петух и глаза: тринадцать.

—Дай-ка мне, братец.

—Тряси, тряси, все равно не переплюнуть...

—Бросаю!

—Ну-ка...

—Оп!

—Ох!

—Два короля да петух! Ха-ха!

—Клянусь головой: это жульство!..

Сэр Хью Хьюберт обмахнулся, шляпой с пером (жарко, черт побери!). Он сошел по ступеням, закрутив усы, и шагнул между стражниками - те едва успели убрать пальцы.

—Службу забыли, мерзавцы?-сказал сквозь зубы хранитель королев­ской печати.-Тюрьма нынче пустует...

Под каблуком у сэра Хьюберта хрустнула игральная кость. Хруст­нула, но не раскололась, поэтому пришлось поддать ее сапогом. Стра­жи вскочили, подобрав алебарды, и пялили глупые глаза. Сэр Хью­берт снова обмахнулся и пошел дальше, оставив болванов размышлять над сказанным.

"Что за гнусная рожа этот сэр Мак-Кикли! Как бы подсидеть его? Бабник и пьяница!.. Да и прочие сэры хороши - тоже пьяницы и бабники... и обжоры!.. Но сэр Кикли, однако, самая гнусная ро­жа!.. Уеду из дворца!.. Гм... А что?.. Впрочем, сегодня будет обед у короля... Все равно - обижусь и уеду!.. Нет, останусь... Нет, обижусь... Нет, останусь..."

С головой, занятой такими мыслями, сэр Хьюберт вышел за угол и вдруг увидел своего мальчишку-оруженосца Гвидо. Гвидо... Хм... Впрочем, фамилию его было невозможно вспомнить даже ему самому, потому что все звали его просто Гвидо, еще - Щенок-Гвидо, Паршивец-Гвидо и Гвидо-Раззява. Паршивец-Гвидо сидел в тени королевских конюшен на старых седлах и читал. Сэр Хьюберт сначала не поверил своим глазам: ну да! - читал книгу! Самую настоящую книгу с буквами, страницами и застежками!

Сэр Хьюберт остановился, и глаза его полезли вон, как две пере­зрелые редьки из грядки.

—Лысый дьявол! Ты что это делаешь?-рявкнул он.

Услышав знакомые слова, Гвидо обернулся. Позади него стоял, раскрыв от негодования рот, сэр Хью Хьюберт.

—А!-сказал он,-А! Щенок-Гвидо, так ты читаешь! Какая наг­лость, черт побери! Мало разве в королевстве умников?..

Хранитель королевской печати протянул руку и схватил маль­чишку за ухо.

—Ой-ой-ой!-заскулил Гвидо.

Сэр Хьюберт другой рукой дернул книгу. Гвидо дернул к себе. Сэр Хьюберт дернул сильнее, вырвал книгу и бросил, как пришлось, на дорогу.

—Что за время!-говорил он, наливаясь справедливым возмущением.-Мы проигрываем битвы, а слуги читают книги! Что за мерррзкое время!

—Ой-ой-ой!-вопил Гвидо.

Сэр Хьюберт был так разъярен, что не сразу почувствовал, как кто-то трясет его сзади за полу.

—Что такое, черт побери?-сказал он, не отпуская Гвидо, и ско­сил за спину глаза. Никого. Хныкал мальчишка; книга лежала в пыли.

—Хм,-сказал сэр Хью Хьюберт и продолжил было теребить ухо Гвидо, но тут же за полу дернули снова и голосок сзади сказал:

—Постой!

Сэр Хьюберт выпустил ухо Гвидо-Раззявы, резво обернулся и уви­дел нахала: ростом по колено нормальному сэру, в фиолетовом плаще и высокой шляпе. Грум - не грум, откуда только взялся такой на королевском дворе?

—Ты кто такой?-грозно сказал сэр Хьюберт.-Убирайся, ты... грум!

Человечек, как ни странно, важного сэра не испугался. Он сунул руки в карманы и сказал:

—Я не грум.

—Пошел прочь, конюх!

—Я не конюх.

—А кто же ты?-спросил сэр Хьюберт, презрительно шевеля носом.-Королевский пекарь?

—Нет. Я Казза Бармазза, просто добрый волшебник.

—К-кто?-спросил сэр Хьюберт.-Тысяча ведьм! Добрый волшебник?!

Человечек наклонил голову - и на шляпе у него сверкнула золотая пряж­ка.

—Добрый волшебник.

Кто угодно, может быть, растерялся бы при этих словах, но толь­ко не сэр Хью Хьюберт. Недаром поется в песне:"О, храбрые сэры, сэры короля!".

—Ах ты, гнилой сморчок, дохлая курица, раздавленная букашка! Убирайся!

Добрый волшебник Каза Бармазза снова качнул потешной шляпой:

—Я не могу уйти, сэр Хьюберт, я пришел, чтобы наказать тебя.

—Чтооо?!

Только тот, кто видел единорога, застрявшего рогом в дубо­вом стволе, сможет представить себе, как разъярился хранитель королевской печати при таких словах.

—Да я проткну тебя, как цыпленка!-зарычал он, хватаясь за меч.

Казза Бармазза проворно отскочил.

—Что же,-сказал он быстро,-меня немудрено убить. Мы, добрые волшебники, не умеем превращаться ни в драконов, ни в василис­ков. Но, если я погибну, ты тоже погибнешь, сэр Хьюберт!

—Ах ты!..-снова сказал было хранитель печати, но с подозре­нием поглядел на Каззу Бармаззу и на всякий случай задвинул меч обратно в кожаные ножны.

—Это почему же, сморчок?

—Посмотри сюда, сэр Хьюберт,-сказал Казза Бармазза.

Он вынул из кармана руку и поднес к глазам сэра банку толстого стекла. У Хью Хьюберта от удивления поползли кверху усы: в банке шевелились, кишели пауки - серые, мохнатые, рыжие и с белыми крестами на спине.

—Что за гадость!

—Погляди,-снова сказал Казза Бармазза,-Когда слишком много зла - зло побивает зло. Видишь: серый мохнатый выбрался наверх. А вот уже рыжий тянет его за лапу... кусает... Рыжий уже наверху!..

"Точно!-подумал сэр Хьюберт,-рыжий - это мой заклятый враг, сэр Мак-Кикли!"

—Нынче во дворце у короля - вот где настоящая банка с пауками,-продолжал Казза Бармазза.-Я хочу показать тебе тебя самого изнутри, сэр Хьюберт. Может, ты что-нибудь поймешь лучше...

—Изнутри?-спросил сэр Хьюберт.-Как это?

—Я покажу тебе твое сердце. Ты посмотришь на него вблизи... (Симбамбуки, карабуки!..) До встречи, сэр Хьюберт. Я жду тебя на краю твоего сердца!.. (Чунака, бурнака, чунчунака!..) И помни: погубив меня, погибнешь!..

—Лысый дья...

Сэр Хью Хьюберт хотел уже было снова схватиться за меч, но растопырил руки и начал проваливаться. В глазах стали вспыхивать искры - синие и красные, синие и красные - и поплыл туман. Сле­тела шляпа. Захватило дух.

Впрочем, это были самые обычные явления, сопровождающие волшебные превращения.

Потом сэр Хьюберт почувствовал, что его как будто сложили гармошкой, и очнулся.

Он стоял в совершенно незнакомом месте - уже не посреди коро­левского двора, в этом можно было бы смело поклясться белой пе­ревязью хранителя королевской печати. Сэр Хьюберт осторожно по­вернул голову и огляделся.

Без сомнения, он находился в огромной пещере, своды которой уходили далеко в глубину. Вход в пещеру был завален большими белыми камнями, в щели между которыми ложился свет. "Глюк!"-срывались с сырых стен капли.

Сэр Хью Хьюберт огляделся еще раз.

"Клянусь вчерашним ужином: он замуровал меня. Мерзкий сморчок! Замуровал!"

Сэр Хьюберт шагнул - под сапогами чавкнула жижа. Шагнул еще. "Глюк!"-стукнула по лбу капля. Сэр Хьюберт совсем разъярился.

"Лысый дьявол! Что за дурацкая пещера!.. Тысяча леших! Куда засунул меня колдун?"

Далеко в пещере ухнуло (должно быть, сорвался камень с потолка), подуло сквозняком.

Сэр Хьюберт пошевелил ноздрями, и лицо его вытянулось огурцом.

"Клянусь шпорами: пахнет пивом. Крепким пивом! Дьявольщина! Откуда. - пиво?"

Точно свет блеснул вдруг в голове у сэра Хьюберта - он вспомнил слова Каззы Бармаззы: "Я покажу тебя тебе самому изнутри... Я жду тебя на краю твоего сердца..."

—Да я же у себя во рту!-догадался сэр Хьюберт.

—...ту!..ту!..-крикнуло эхо.

И тут под ногами дрогнуло, словно все вокруг очнулось от этого крика; что-то зашеве­лилось рядом. Сэр Хьюберт вжался в щель между белыми камнями и смотрел, как перед ним начала подниматься спина чудовища. Спина поблескивала, одетая в чешую. Вверх-вниз заходил огромный хвост.

"Погибаю!..--подумал сэр Хьюберт.-Что  за чудовище?.. Может быть: ужасный Драккар - зубы кольями?.."-он схватился за меч но опустил руку: откуда во рту драконы?

Ужасный Драккар снова плеснул хвостом (по пещере поплыл шум) и начал утихать. Сэр Хью Хьюберт видел, как он последний раз вздох­нул и замер. Снова стало слышно, как срываются капли.

Хранитель королевской печати осторожно пихнул чудовище сапогом. Лысый дьявол! Проклятый колдун хотел, чтобы сэр Хьюберт, герой шестнадцати битв, проткнул мечом свой собственный язык!

"Ну погоди же, доберусь я до этого... Бар... бузы!"

Сэр Хьюберт подождал немного - все было спокойно и безмятежно, как в святую пятницу на площади. Чудовище больше не шевелилось, только тянуло пивным сквозняком.

"Вперед!-сказал сам себе сэр Хьюберт.-О, храбрые сэры, сэры короля! Трам-пам-пам!.."

Он взобрался на собственный язык и отправился на поиски волшеб­ника. Чавкая сапогами, сэр Хьюберт смело углубился в пещеру и скоро вошел в горло.

В горле идти стало труднее. Все кругом было гладкое, отполиро­ванное и поблескивало в сумраке, словно луженый котел. Сэр Хью­берт чертыхался и растопыривал руки, боясь поскользнуться. Когда он углубился в гортань, сквозняк, что гулял под ногами, стал дуть все сильнее, сильнее - и через двадцать шагов превратился в ужас­ный ветер, который налетал на сэра с посвистом то спереди, то сзади. Крепко пахнуло уж не пивным - сивушным винным угаром. У сэра Хьюберта закружилась голова, заметалось в глазах. Он отворачивал через два шага нос, чтобы отдышаться, и для поддержания смелости бормотал проклятия. Так он прошел еще дальше - туда, где ветер-дыхание завывал в неведомых заворотах..

И вдруг, словно удар грома, над головой у сэра Хьюберта раска­тилось:

—Лысый дьявол!!..

—...явол!.. явол!..-заметалось эхо.

Сэр Хьюберт присел - так зазвенело в ушах. А в горле проноси­лись уже другие слова:

—Разрази тебя гром!.. Ведьмин хвост!.. Утопленник!.. Тысяча леших! Плачет по тебе виселица!.. Свинья в штанах!.. З-заколю, как цыпленка!.. Вонючее мужичьё!!..

Дальше пошли такие слова, что хранителя королевской печати чуть совсем не сдуло. Сэр Хьюберт сообразил, что дело плохо. Он схватился было по привычке за меч, но протыкать было некого. Сэр Хьюберт убрал меч обратно и попытался ухватиться за какую-нибудь штуковину, но пальцы скользили по гладкому: ни кольца, ни крюка.

Тысяча леших!-подумал сэр Хьюберт,-Неужели понесет обратно - разобьет о зубы? Тысяча ле..."

И тут он увидел неподалеку дыру, ведущую вбок, в другую пещеру, - что-то вроде крытой галереи в боевом замке. Задыхаясь от угарного духа, сэр Хьюберт встал на четвереньки и пополз туда, чувствуя, что совсем умирает. Он заполз в галерею и немного посидел на четвереньках, прогоняя круже­ние в голове. Здесь было совсем неплохо: не сквозило, а так, веяло немного - и даже не капало. Сэр Хьюберт скоро совсем отдышался, в глазах перестало прыгать. Помещение, куда он попал, нравилось ему больше, чем дурацкое горло. Хранитель королевской печати сплюнул горькую слюну.

—Лысый дьявол!-сказал он.-Чертово проклятье! Что за мерззз...-и вдруг прикусил язык.

Он понял, что лучше не ругаться, потому что в любом случае он будет поносить сам себя. Понял, что ему не слишком понравилось внутри собственной персоны. Уж больно пакостный дух стоял тут и очень легко выскакивали отовсюду оглушительные ру­гательства.

Потом сэр Хьюберт вспомнил, как полз в жалком виде на четве­реньках, и почувствовал, что раздувается от злости.

—Ну, только бы добраться до колдуна!-рявкнул он, вскакивая на ноги.-Я... я... да я... раздавлю, как клопа!

Сэр Хьюберт подтянул сапоги, глянул туда, глянул сюда, решился и зашагал по длинной галерее, ведущей неведомо куда. Тяжелые сапоги несли его все дальше: "Бац! Бац!". Над головой под самым по­толком тянулись, провисая, веревки - одни потоньше, другие потолще, третьи совсем толстые. Время от времени на пути встречались огром­ные колеса с зубьями и барабаны, на которые тоже были накручены веревки и толстые канаты. Были здесь и другие странные приспособле­ния, похожие на те, что в замках обычно поднимают тяжелый мост через ров с зеленой водой. Сэр Хьюберт, хоть и был крепко зол, - смотрел, дивился. А галерея уводила все дальше. Но куда?

Прошагав с добрую милю, сэр Хьюберт начал беспокоиться. Собствен­ное тело показалось ему слишком длинным.

"Что за дьявол?-сказал он сам себе.-Где же это черт... где же мое сердце?"

Сэр Хьюберт остановился, не зная, куда идти. Влево и вправо расходились галереи, пересекались, заворачивали тыся­чу раз, лезли в гору и ухали вниз.  Храбрый сэр короля заглянул в один ход, потом в другой: где он - в носу? в руке? в животе? Ничего не понятно. Как же найти проклятого Бармаззу?

Сэр Хьюберт прислонился ж большому камню - должно быть, к хрящу,- и в злости пошевелил носом.

"Крепко спрятался колдун,-сказал он сам себе.-Козявка фиолето­вая... Сэры, наверное, уже собираются к обеду. Наверное, индюш­ку будут подавать у короля... У короля подают славную индюшку!.. Навозный он клоп, этот... Бара… буза!.."

И вдруг сэр Хьюберт почувствовал спиной, как – тук-тук! - сла­бо дрожит неведомая жилка. Наученный уже горьким опытом, хранитель королевской печати мигом окончил раздумывать, отскочил от опасного места и на всякий случай схватился за меч. Он хотел уже крикнуть: "Я сэр Хью Хьюберт! Заколю, как цыпленка!"-но вне­запно догадался,  что это стучит. Сэр Хьюберт даже остолбенел от открытия. Осторожно он снова дотронулся да собственного хря­ща и почувствовал, как – тук-тук! - бьется где-то невидимое сердце.

—Проклятый сморчок...-пробормотал хранитель печати, приклады­ваясь ухом.

Теперь он точно слышал, как где-то работает огром­ный механизм.

—Вот оно!-сказал сэр Хьюберт, торжествуя.-Вот где этот... ко­за фиолетовая. Ну, сейчас я ему покажу, как дурачить почтенных сэров!

Не теряя времени, он свернул в боковой ход и отправился на стук, то и дело прикладываясь ухом к стене.

Сэр Хьюберт был солдатом и, надо сказать по справедливости, мог не­плохо разбираться в местности, даже если местность была его собст­венным телом. Он спускался по узким проходам, закрученным, как штопор; он карабкался вверх по жилам и пролезал между ребрами. На­конец, он почувствовал, как под ногами заходило вверх-вниз, и по­нял, что достиг того места, о котором так любят бол­тать поэты - паршивые голодранцы, место которым в королевской тюрьме.

Вид сердца, однако, озадачил сэра Хьюберта.

—Ведьмин хвост, что такое?-произнес он в недоумении.

Действительно, что это было за ужасное сердце! Разве мог назы­ваться сердцем этот пустырь, заросший жадными сорняками и бурьяном?

"Что за чертовщина?-подумал сэр Хьюберт.-Репьи всякие... Коря­ги... Не сердце, а болото какое-то!"

Раздвигая сапогами мусор, он пошел, спотыкаясь на буграх.

Сердце шевелилось, вздыхало - шевелились колючие стебли - толь­ко отдирай репьи от штанов.

Сэр Хьюберт вдруг оступился и полетел вниз. Он не успел ничего сообразить, как уже сидел в яме у гнилой лужи, а на него - ну и мерзость! - пялила желтые глаза большая пупырчатая жаба.

—Лысый дьявол!-сказал ей хранитель королевской печати.

—Угу!-сказала жаба, согласно мигнула и провалилась в ряску.

—Эге...-пробормотал сэр Хьюберт,-Лыс... Гм... Все это колдовские штучки!..

Он вылез из ямы, скользя сапогами, и пошел дальше - туда, где на краю сердца его ждал волшебник Казза Бармазза.

И вот, наконец, сэр Хьюберт увидел фиолетовый плащ, увидел вы­сокую шляпу с золотой пряжкой. Казза Бармазза сидел на самом краю сердца спиной к сэру Хьюберту, свесив вниз ноги. Дальше вниз обрывалась пропасть, а в ней кипел, бурлил, бур­чал желудок, и кверху поднимался оттуда густой пар.

При виде проклятого колдуна сэр Хьюберт почувствовал, что снова напитывается злостью. Он даже пригнулся за долговязыми репьями, чтобы Бармазза, обернувшись, не увидел его.

"Ага! Вот он... сморчок! Сейчас он у меня попляшет, букашка. Заколю, как цыпленка!.. Чего он там болтал, безмозглый червяк? "Помни: убив меня, погибнешь..." Гм... Ведьмин хвост! Оскорб­лять королевского сэра!.."

Задохнувшись от возмущения, сэр Хьюберт выскочил из репьев, подбежал к Каззе Бармаззе и толкнул обеими руками спину в фиолето­вом плаще. Волшебник не успел даже вскрикнуть. Растопырив руки, он полетел вниз, где бурчал, кипел и бурлил ненасытный сэров желудок.

Сэр Хьюберт снова стал сэром Хьюбертом. Он почувствовал это, когда открыл глаза и ослеп от солнечного света после сумрака в собственной утробе. Потом он увидел склонившихся над ним прочих сэров: сэра Кукуру; сэра Дуки; сэра Уайльдза; одноухого сэра Тайрльза; сэра Джона, очень трусливого; сэра Шушби и сэра Арчибальда Альфонса Альфреда Мак-Кикли. Король, Его Величество Дордл Пятый, сидел на золотом троне с головой льва и грыз царственный ноготь. Увидев, что сэры оживились, он вытянул шею и спросил:

—Ну, что? Что там?

—Он открыл глаза!-сказал сэр Дуки так громко, что на всех дохнуло ветром.-Мы так рады, Ваше Величество!

—Мы так рады!..

—Так рады!..

—Так рады!..-сказали прочие сэры.

Даже сэр Мак-Кикли буркнул:

—Рады...

—Что это с вами такое, сэр Хьюберт?-спросил Его Величество сэра Хьюберта.-Ну... э...

—Идем мы это,-услужливо подхватил сэр Шушби.-С сэром Кукуру идем. Вдруг смотрим - ах, святая пятница! - лежите вы. У са­мых королевских конюшен... И рядом – ваша шляпа с сине-белым пером. Как это?..

Сэр Хьюберт перебил его.

—Он сидел на сердце! А я столкнул его в жедудок!-сказал он.-Ха-ха! Ваше Величество! Он утонул в пиве с бобами!

Его Величество вдруг замер, глаза его беспомощно съехали на сэров. Сэры тоже почему-то заволновались.

—Это был волшебник!-торжествующе сказал сэр Хьюберт.-Слышите? Этот... Кара... бара... зуза!

—Да, да,-поспешно сказал сэр Джон, очень трусливый.

—Я сначала шел горлом,-продолжал сэр Хьюберт.-А потом заблу­дился в кишках... Нет, не в кишках. Еще где-то. В себе самом... А потом - сердце с репьями…

Сэры стояли, раскрыв рты.

Хранитель королевской печати понял, что нарушает приличия.

—Прощу прощения, Ваше Величество,-сказал он, с некоторым тру­дом поднимаясь на ноги.-Извините, Ваше Величество. Прошу разре­шения Вашего Величества сходить переодеться.

—А? Что? Да, разумеется,-сказал король и кивнул, будто дернутый за вере­вочку.

Сэр Хьюберт взял шляпу, которую ему с опаской подал сэр Кукуру, и вышел.

Все сэры некоторое время смотрели на дверь.

—Вурдалачья кровь!-наконец густо сказал сэр Дуки.

Прочие сэры задвигались, задышали. Король, Его Величество Дордл Пятый, откинулся на троне.

—Вот видите, Ваше Величество!-сказал сэр Мак-Кикли, всего-навсего хранитель королевской туфли.-Я же говорил: он сошел с ума! При­кажите отрубить ему голову!

—М-да?-сказал король.-Ладно. Напишите-ка мне указ.

 

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...