Золотая репка

 

Жили-были дед да баба, и жила с ними внучка Машенька, а еще там были собачка-жучка и кошка-мурка.

Жили дед с бабой, не тужили – выращивали репку и продавали ее на базаре, и ни в чем нужды не знали.

Одно докучало деду – всякий умник на базаре норовил спросить:

- Дед, а где у тебя та репка – большая-пребольшая? – как будто дед  был не настоящий, а из сказки, и у него обязательно должна была быть та самая большая-пребольшая репка.

И тут надо заметить, что репка у деда была не большая и не маленькая – а все репки были, как на подбор, одинаковые.

Надоело деду отмахиваться от глупости умников, и он поставил на прилавке табличку с надписью: «Большой-пребольшой репки нет!».

Только поставил, а уже выкопался умник.

- А почему, нет? – спросил с ходу. – Вытянуть не смогли?

- Не смогли, - кивнул дед.

- А лопатой пробовали?

- Нет.

- Ну, и дураки, - как будто бы сказал всем своим видом умник, и отвалил.

А следом уже другой.

- «Большой-пребольшой репки нет!» – прочитал он вслух. – А почему нет? – и уставился на деда.

- Вытянуть не смогли, а лопатой не пробовали, потому что дураки, - выпалил дед.

- А при чем тут лопата? – мышкой надо было – не компьютерной, конечно, а настоящей. Мышка есть?

- Нет, - мотнул головой дед.

Умник кивнул и ушел.

Потом был еще один – посмотрел на табличку, на деда.

- Вытянуть не смогли? – кивнул он на табличку.

- Не смогли, потому что мышки нет, – как отрезал дед.

- Сдохла? – сощурился умник.

- Сдохла, – подтвердил дед, лишь бы умник отстал.

- Когда репку тянула? – не унимался умник.

- Когда репку тянула, – эхом отозвался дед.

- Убийца! – не произнес, а выплюнул умник, и пошел.

И дед убрал табличку – от греха подальше: пусть лучше думают, что он из сказки.

А на следующий день, дед еще не успел разложить на прилавке репку, подошел вчерашний первый умник и протянул лопату:

- Вот, дед, выкопай мне большую-пребольшую репку.

- Ну, и дурак, - как будто бы сказал всем своим видом дед, а вслух произнес: - Там не лопата нужна, а мышка, - и сразу увидел, как глаза умника вдруг стали квадратными, точно монитор компьютера. – Да не компьютерная, а настоящая, - тут же успокоил умника дед, заодно демонстрируя, какой он научно подкованный.

- Как, настоящая? – наоборот, еще больше разволновался умник. – А ты, что, не настоящий?!

- Нет, - мотнул головой дед, - я из сказки.

Умник так и остался с разинутым ртом.

А тут подошел вчерашний второй умник и протянул деду небольшую клетку с белой мышкой.

- Вот, дед, вытяни мне большую-пребольшую репку! – гордо проговорил он, будто вручал деду орден.

Первый умник быстрым взглядом окинул второго и кивнул на клетку:

- С помощью этой мышки?

- С помощью этой мышки, - потряс клеткой второй умник.

- Она же белая, для медицинских опытов – она же кошку в глаза не видела! – попытался вразумить первый умник второго.

- Ну и что? – пожал плечами второй умник. – Она не испугается кошки – она вообще никого не боится – вот, смотрите.

И второй умник достал белую мышку из клетки и посадил ее к себе на плечо, и та стала бегать по всей его руке, как ни в чем не бывало.

- Вот, видите! – с еще большей гордостью стал показывать второй умник свою белую мышку не только первому умнику и деду, но и другим покупателям и продавцам базара, что стали потихоньку собираться вокруг прилавка деда.

- Смотрите! – задрал руку с мышкой над головами собравшихся второй умник. – Все смотрите, все! Она никого не боится, никого!..

И тут перед прилавком неожиданно встал полицейский, с прицепленными к ремню дубинкой и наручниками на одном боку и кобурой с пистолетом на другом. А рядом с ним дед узнал вчерашнего третьего умника, того, который обозвал его убийцей.

- Что я говорил?! – с ходу закричал этот умник, показывая на деда и на умника, по чьей руке ползала белая мышка. – Да тут их целая банда!

Мышка, точно сразу сообразив, что дела плохи, тут же на плече своего умника опрокинулась лапками кверху. И не успел полицейский оглянуться, как мышка уже лежала, точно мертвая.

- Что я говорил! – еще громче завопил третий умник, показывая полицейскому на опрокинутую мышку. – Уморили-таки!.. Я говорил! Говорил!..

Полицейский отстранил кричащего умника и пальцем тронул мышку – та и хвостиком не повела; полицейский ткнул сильней – мышка все равно осталась без признаков жизни. Полицейский заморгал, точно глазам не веря.

- Труп, - прочитал мысли полицейского третий умник.

И при этом громко произнесенном слове все собравшиеся вокруг прилавка деда, точно разом сообразив, что цирк закончился, начали быстро расходиться.

- Труп, - эхом откликнулся ошарашенный полицейский.

- Это она умеет, - погладил второй умник на своем плече мертвую мышку, как живую.

- Что умеет? – она уже лапки отбросила! – проговорил полицейский, показывая на мышку, что лежала без движения.

- Это она притворяется. – И второй умник, взяв в ладошку мертвую мышку, протянул ее полицейскому: - Возьмите ее, и в ваших руках она сразу оживет!

- Не берите! – тут же закричал умник, что привел полицейского. – Он потом скажет, что это вы задушили мышку!

- Ну, это уж слишком. Вы можете помолчать?! – грозно глянул полицейский на приведшего его умника.

- А лопата зачем? – никак не унимался  третий умник и все тыкал пальцем в лопату в руках второго умника. – Ясно, чтобы мышку закопать!

- Не закопать, а выкопать! – закричал второй умник, замахиваясь на болтуна лопатой. – И не мышку, а репку!

- Кто ж репку выкапывает? – ее тянуть надо! А тянуть-то и некому – мышка-то сдохла! – и обеими руками третий умник указал на мертвую мышку в руке второго умника.

- Да не сдохла она – вот, возьмите в руки, и сами увидите, - протянул второй умник мышку третьему.

- Ну уж нет – знаем мы ваши фокусы. – И третий умник, повернувшись к полицейскому, ткнул в сторону двух других умников и деда: - Товарищ сержант, арестуйте этих убийц!

- Иж, какой умник выискался! – наконец-то открыл рот и дед. – Да его самого надо арестовать! – и ткнул пальцем в сторону третьего умника.

- Арестовать! Арестовать! – закричали два других умника и тут же скрутили руки вредному болтуну.

- Товарищ сержант! Товарищ сержант! – завопил болтун, моля о помощи.

Но товарищ сержант, казалось, был только доволен, что наконец-то угомониться самый говорливый.

Но не тут-то было.

- Видите! Видите! – во всю мощь своего голоса, чтобы слышал весь базар, завопил третий умник, не в силах вырваться из цепких рук. – Они сейчас и меня закопают!.. А потом и вас закопают! Товарищ сержант!.. Товарищ сержант!.. това…

И вдруг на полуслове он точно захлебнулся и смолк – ноги его подкосились, и он повис на руках умников, как труп.

- Что это с ним? – с растерянным видом проговорил сержант-полицейский.

- Это он притворяется, - сказал дед, выходя из-за прилавка. – Сейчас мы ему за шиворот засунем его будто бы дохлую мышку, и он в момент оживет.

И дед протянул руку к плечу второго умника, чтобы взять там притворщицу-мышку, но только мышки там не было.

- А где мышка? – показал дед полицейскому на пустое место. – Она же сдохла, как все время кричит этот дохлый умник, что привел вас сюда.

- Я же говорил, что она притворяется, - глядя на полицейского, проговорил второй умник.

- По-моему, вы здесь все притворяетесь – тоже мне умники нашлись! Я сейчас вас всех арестую! – и сержант снял с пояса наручники и расстегнул их перед дедом.

- А мышки-то нет! Мышка-то живая – сбежала – за что арестовывать? – спрятал дед от наручников руки за спину. – Вот лучше этого дохлого болтуна арестуйте – за ложный вызов.

- Нет! Нет! Нет! – внезапно ожил дохлый болтун и вырвался из державших его рук, и бросился наутек.

- Интересно, догонит или не догонит? – вдруг проговорил первый умник, глядя вслед убежавшему.

- Мышку? – догадался второй умник, кого имеет в виду первый. – Не догонит, - и тут же достал из кармана белую мышку.

Мышка, хоть и была живая, но какая-то вся мятая-перемятая, совсем не похожая на ту, гладенькую, что прикидывалась мертвой.

« - А может быть, и не прикидывалась», - было написано на лице полицейского, и он уверенно проговорил:

- Это же не та мышка: та была гладенькая, а эта мятая-перемятая!

- Так она в кармане помялась, пока мы того болтуна скручивали, - стал объяснять второй умник.

Но полицейский перебил его:

- А ну, выворачивай карман!

- Зачем? – почему-то вдруг испугался второй умник.

Полицейский глянул на первого умника и деда.

- Вы не видите – он врет?! – и тут же приказал им: - А ну, схватить его!

Первый умник и дед, ничего не понимая, лишь хлопали глазами.

Полицейский протянул ко второму умнику расстегнутые наручники.

- Давай  сюда руки! – приказал он грозно.

- Зачем?! – еще больше испугался второй умник, прижимая к груди обеими руками свою мышку.

- Потому что у тебя там в кармане еще одна мышка – мертвая! – выкрикнул полицейский.

И умник охнуть не успел, как сержант ловко застегнул на его руках наручники.

- Вы что?! Я, что, преступник?! – хотел вырваться второй умник, но сержант уже тащил из его кармана еще одну белую мышку.

- Вот – что и требовалось доказать – сдохла! – показывая на ладошке свою находку, проговорил полицейский.

Первый умник и дед разинули рты, а глаза их округлились – потому что мышка была не только гладенькая, как та, которую все видели до этого, но она была и по-настоящему мертвая.

Второй умник, увидев дохлую мышку на ладони сержанта-полицейского, вдруг начал безумно хохотать – первый умник, дед и сержант уставились на него, как на ненормального.

- Может, притворяется, – неуверенно проговорил дед, глядя на сержанта-полицейского.

- Конечно, притворяется – дурака валяет, - кивнул сержант на без удержу хохочущего второго умника. – А что ему остается – в наручниках-то?!

- Да я про мышку, - глазами показал дед на мышку без признаков жизни на ладони сержанта. – Вы дерните ее за хвостик – может, оживет.

- Да, да, дерните за хвостик, - тут же поддержал деда первый умник, - она же умеет притворяться – она ведь уже притворялась.

- Да что тут дергать – и так видно, что дохлая, - проговорил сержант-полицейский, выставив перед собой ладонь с дохлой мышкой.

- Нет, вы все-таки подергайте за хвостик, - вдруг перестал хохотать второй умник. – Почему вы не хотите подергать – боитесь, что мышка оживет и вам придется снять с меня наручники и извиниться?!

Сержант-полицейский зло глянул на умника в наручниках и вдруг точно взорвался.

- Да нате! Нате! – зажав в ладони мышку, он другой рукой несколько раз дернул ее за хвостик, а потом вновь раскрыл ладонь, показывая, что ничего с мышкой не произошло. – Ну, что – ожила?!

И сержант-полицейский медленным взглядом обвел деда и первого умника, после чего уставился на арестованного в наручниках второго умника.

- Вы так дергаете, - проговорил второй умник, звеня цепочками наручников и показывая на хвостике своей помятой мышки, как дергает сержант, - так даже живая мышка сдохнет!

- Зато дохлая оживет! – и сержант так дернул, что сама дохлая мышка осталась у него в одной руке, а мыший хвостик в другой.

Дед и первый умник вскрикнули, и все уставились на мышку на ладони сержанта-полицейского – оживет или не оживет? Но гладенькая белая мышка, если до этого даже и притворялась мертвой, то теперь уже точно не притворялась, а по-настоящему отбросила лапки.

- Кажется, не оживет, - тихо проговорил дед, глядя на мышку не только без хвоста, но и без каких-либо признаков жизни.

- Не оживет, - мотнул головой первый умник.

- Да она и не могла ожить – она уже до этого была не живой, - точно оправдываясь, проговорил сержант-полицейский и приставил к мертвой мышке ее оторванный хвостик, как будто мертвой было не все равно, с хвостиком она теперь или без.

- Пи-пи-пи-пи-пи! – вдруг запикала мятая белая мышка в руке второго умника – в руке, схваченной браслетом наручников.

- Вот – живая, так и пищит, - кивнул на мышку сержант-полицейский.

- Она не пищит – она пикает! – поправил сержанта второй умник.

- А какая разница? – не понял сержант.

- Вот еcли бы вы и ей оторвали хвостик, тогда она жалобно запищала бы, - погладил второй умник свою целую мышку такой же схваченной браслетом наручников рукой, как и та, в которой была мышка. – А так она ругается – «пи! пи! пи! пи! пи!», потому что у нее нет не ругательных  слов для вас!

- «Пи! пи! пи! пи! пи!» - передразнил сержант то ли второго умника, то ли мышку. – Я при исполнении своих служебных обязанностей – и за «пи-пи-пи-пи-пи!» могу и привлечь к ответственности! – взмахнул сержант мышьим хвостиком в своей руке, точно это была его полицейская дубинка.

А второй умник выставил на показ наручники на своих руках и проговорил:

- Меня-то вы уже привлекли. А теперь и на мышку наручники наденете?!

- Будет пикать – наденем! – вновь взмахнул сержант мышьим хвостиком в своей руке.

- Пи! пи! пи! пи! пи! – ничуть не испугавшись, в ответ запикала мышка в руке второго умника.

- А за оторванный хвостик кто будет нести ответственность, а другими словами, наказание? – спросил второй умник так, как будто спрашивал не он, а спрашивала мышка, пиканье которой он и переводил на человеческий язык.

- Это не ее мышиное дело, кто будет нести ответственность за оторванный хвостик, - как отрезал сержант-полицейский, очередной раз взмахнув при этом тем самым оторванным хвостиком.

- Пи! пи! пи! пи! пи! – громче прежнего запикала мышка.

И все уставились на второго умника в ожидании перевода.

- «Это как раз мое, мышиное, дело!» - проговорил второй умник так, как будто это говорит его мышка.

- Но-но-но! – уже как будто не на мышьем, а на своем, полицейском, языке заговорил сержант, размахивая оторванным хвостиком перед самым носом второго умника. – Ты говори, да не заговаривайся! Тоже мне – говорящая мышка нашлась!

- Пи! пи! пи! – вдруг запикал в ответ сам второй умник, как будто и у него, как и у мышки, уже не осталось никаких слов, кроме ругательных.

А ругательные слова нельзя произносить, особенно прямо в лицо полицейским, не то точно будешь нести ответственность в виде наказания.

- Что?! – округлил безумные глаза сержант-полицейский, как будто вдруг без перевода понял все, что только что пропикал ему, сержанту полиции, этот умник. – Сам ты – пи! пи! пи! пи! пи!..

И сержант, забыв, что в руке у него не дубинка, а всего лишь оторванный мыший хвостик, замахнулся на второго умника и щелкнул его по носу.

- Пи! пи! пи! пи! – и дед, и первый умник, оба беспрерывно пикая, накинулись на сержанта-полицейского, как будто тот в самом деле стукнул дубинкой человека в наручниках, то есть беззащитного, который не только не может ответить на удар, но не может даже уклониться  от него.

- Все! Все! – поднял руки сержант, при чем в одной руке у него  была зажата дохлая мышка, а в другой – ее оторванный хвостик. – Заканчиваем эти мышиные разборки. Вот вам мышка! Вот вам ее хвостик!

И сержант сунул дохлую мышку в руку деду, а ее оторванный хвостик в руку первому умнику.

- А сам я забираю свои наручники, - и сержант быстро освободил от наручников руки второго умника.

И дед, и оба умника замерли, не зная, что сказать.

- Все! И попробуйте мне только пикнуть! – обвел взглядом всех троих сержант-полицейский, а затем отдельно погрозил пальцем помятой белой мышке в руке второго умника.

Все притихли, как мышь, а тише всех – сама белая мышка.

И сержант-полицейский, на ходу засовывая за пояс наручники, быстро пошел, а потом и побежал, и как раз в ту сторону, куда убежал тот умник, что и привел его сюда.

И дед, и оба умника, и даже мышка – все, так и не смея пикнуть, только взглядом провожали сержанта-полицейского.

- Интересно, - вдруг прервал молчание первый умник, все еще глядя вслед уже далеко убежавшему сержанту-полицейскому, - найдет он того умника, что втянул его в эту возню с мышками?

- Найдет, – уверенно сказал дед. – Нашел же он все-таки дохлую мышку.

И дед показал на своей ладони оставленную сержантом-полицейским пусть и гладенькую, но без хвостика и без признаков жизни, белую мышку.

- Она не дохлая, и не может быть дохлой, – вдруг проговорил второй умник. – Это игрушка, любимая игрушка моей мышки, – добавил второй умник, поглаживая свою мышку.

- Пи! пи! пи! пи! пи! – точно подтверждая слова своего хозяина, не запикала, как до этого, а по мышьи радостно запищала мышка в руке второго умника.

- Как, игрушка?!. Как, игрушка?! – в один голос удивились дед и первый умник, и оба тут же склонились над мышкой-игрушкой, которую все это время они считали дохлой мышкой.

- Надо же, - не веря глазам, все качал головой дед, - игрушка!.. надо же!..

- Вот это игрушка! – круглил глаза первый умник. – Как настоящая – не отличить от живой!..

- Пи! пи! пи! пи! пи! – радостно пищала мышка в руке второго умника, как будто полностью соглашаясь и с дедом, и с первым умником.

- Раз она – игрушка, значит ей можно пришить оторванный хвостик! – обрадовался первый умник и протянул на ладони деду оторванный у мышки-игрушки хвостик, как бы предлагая именно деду этот хвостик и пришить.

Дед растерянно посмотрел на хвостик, потом – на первого умника.

- Вы же из сказки? – вдруг спросил первый умник, точно проверяя свою память.

Дед нехотя кивнул и эхом откликнулся:

- Из сказки…

- Вот и пришейте хвостик, как это у вас там в сказках делается – сказочным способом, - словно проверяя уже не свою память, а деда, проговорил первый умник и всунул в руку деду хвостик.

- А как это, сказочным? – спросил дед, как будто впервые услышал про сказочный способ.

- Я не знаю, - пожал плечами первый умник, - вы же из сказки.

Дед задумался. А оба умника и мышка, которая уже взобралась на свое привычное место на плече у второго умника, уставились на деда, как будто он сейчас должен был совершить чудо для них. Все ждали – дед не спешил.

- Эх! – наконец махнул он рукой, будто решаясь на что-то рискованное. – Сказочным, так сказочным!..

И дед достал из одного кармана очки, а из другого – кошелек: очки он надел на нос, а из кошелька вытянул иголку с ниткой – простую иголку с простой ниткой. Умники разочарованно переглянулись, а мышка пискнула так, как будто ее обманули.

А дед, не обращая на них внимания, не спеша поправил очки на носу, взял поудобнее иголку и воткнул ее в мышку-игрушку в том месте, где и должен болтаться хвостик.

- Пи-и! – вдруг пронзительно пискнула мышка, и дед невольно отдернул руку с иголкой от игрушки и поднял глаза на мышку на плече второго умника, с видом, говорящим: что тебе надо – почему ты пищишь под руку?

Но оба умника, да и сама мышка, с точно таким же видом –  что ты пищишь? – смотрели на деда с мышкой-игрушкой и ее оторванным хвостиком в одной руке и иголкой с ниткой в другой.

Дед неодобрительно покачал головой на такой фокус и снова склонился над игрушкой, и вновь воткнул в нее иголку в то же самое место.

- Пи-пи! – еще пронзительней, так, что резануло уши, пискнула мышка, и дед испуганно выронил все, что было у него в руках – и мышку-игрушку, и ее оторванный хвостик, и иголку с ниткой.

- Что случилось? – удивился первый умник.

- Почему вы пищите, как мышка? – с еще большим удивлением спросил у деда второй умник.

И даже мышка на плече второго умника пискнула вопросительно «пи?!» - «пи-чему?!».

Дед с разинутым ртом, кажется, был не в силах произнести ни слова, как будто вдруг лишился дара речи, и только показывал обеими руками на мышку-игрушку на полу.

- Пи-пи-пи, - наконец выдавил дед из себя, округлив глаза и точно сам себе не веря.

- Пи-пи-пи! – вдруг радостно запищала  в ответ ему мышка на плече, точно поняла деда.

- Пи-пи-пи! – закивал ей дед.

- Какое еще «пи-пи-пи!», - возмутился второй умник, пальцем показывая на мышку-игрушку на полу. – Это же игрушка – она не живая!

- Пи-пи-пи! – запищала мышка на его плече, не соглашаясь со своим хозяином.

- Пи-пи-пи! – поддержал ее дед, как будто и не замечая, что полностью перешел с человеческой речи на мышиный писк.

- Не надо прикидываться мышкой! – замахал  перед носом деда все тем же пальцем второй умник. – Не можете пришить хвостик, так и скажите. Я сам пришью, и без всяких «пи-пи-пи!».

И второй умник поднял с пола иглу с продетой ниткой и потянулся за мышкой-игрушкой, но та внезапно пискнула, как живая, вскочила на лапки и побежала. Второй умник с протянутой к игрушке рукой, так и сел.

А мышка на его плече пронзительно пискнула: «Пи-пи-пи!» -  спрыгнула на пол и побежала за ожившей игрушкой. Ноги первого умника подломились, и он так и застыл на кривых ногах, как будто не зная, упасть ему на колени или, как и второй умник, сесть на пол.

- А хвостик-то!.. хвостик-то забыли! – поднимая забытый хвостик, прокричал дед вслед убежавшим мышкам, но мышек и след простыл.

Второй умник, так и продолжая сидеть на полу, повернулся к деду:

- Что вы наделали?! Вас просили всего лишь пришить к игрушке хвостик!..

- Да, пришить, - отвечал дед, - но сказочным способом.

- Сказочным, – заговорил тут и первый умник, - но не настолько, чтобы живых людей пугать!

- Да я сам перепугался – чуть кольнул иглой, а игрушка и пищать, как  живая!.. а потом и вовсе побежала! – И дед протянул руку ко второму умнику. – Отдайте мне мою волшебную иглу!

- Волшебную?! – удивился второй умник, разглядывая у себя в руке иглу, которую дед выронил, а он подобрал.

- Но вы же сами видели – игрушка ожила и побежала, - гордо проговорил дед.

- Какая там волшебная игла?! – воскликнул первый умник. – У игрушки просто включились батарейки, когда дед воткнул туда иглу.

- Там нет никаких батареек – это обычная мягкая игрушка, - возразил второй умник, который уж точно знал, есть у его игрушки внутри батарейки или нет.

- Значит, это очень маленькие батарейки, которые нельзя прощупать пальцами в мягкой игрушке, - продолжал настаивать на своем первый умник.

- Не бывает таких маленьких батареек, – не выдержал дед и напал на первого умника. – Не бывает!

- Это волшебной иглы не бывает! – отмахнулся от нападения первый умник, размахивая перед носом деда своим указательным пальцем, и тут же этим же пальцем ткнул деда в грудь: - И деда из сказки тоже не бывает!

Дед примолк, кажется, не зная, что сказать, но вдруг вытянул руку и не указательным пальцем, как ткнули в него, а кончиком иглы ткнул первого умника туда, куда детям врачи делают уколы.

- Пи-и-и! – резанул уши писк первого умника, подпрыгнувшего от боли выше прилавка с репкой. – Ты нормальный, дед?! Здесь тебе не сказка, и я не мягкая игрушка! – кричал первый умник, отскочив подальше от иглы деда.

Второй умник, тоже с опаской поглядывая на иглу в руке деда, встал рядом с первым умником.

- А вдруг ваша игла заразная, - не очень уверенно проговорил второй умник, кивая деду на его иглу, - все-таки она на полу валялась.

- Заразная?! Волшебная игла – и заразная?! – расхохотался дед.

- Да не волшебная она! Не волшебная! – разом закричали оба умника, перекрывая хохот деда.

- Хотите доказательств? – перестал хохотать дед.

- Хотим! – дружно ответили оба умника.

- Пожалуйста! – не задумываясь, проговорил дед и, как фокусник перед публикой, показал свою иглу сначала первому умнику, потом второму.

- Да мы уже видели ее, – сказал первый умник, потирая то место, куда кольнул его дед.

- На вид – простая игла, так? – проговорил дед, глядя гипнотизирующим взглядом в глаза первому умнику.

- Ну, так, – не очень охотно ответил первый умник.

- Так? – перевел дед свой гипнотизирующий взгляд на второго умника.

Второй умник только молча кивнул, безотрывно глядя в глаза фокуснику-деду.

- Репка большая-пребольшая нужна? – вдруг раздался голос деда откуда-то сверху, хотя сам дед, стоя перед умниками, и рта не раскрыл.

Умники испуганно задрали головы, стараясь разглядеть, откуда голос.

А репка, большая-пребольшая, такая, что не обхватить, уже лежала перед ними. Умники, увидев репку, перепугались еще больше и невольно прижались друг к другу.

- Вот, - показал дед на воткнутую в бок репки иглу, – волшебная!

- Пи-пи-пи! – вдруг раздалось откуда-то снизу так, что не только умники, но и фокусник-дед вздрогнул.

Все посмотрели вниз, а там мятая мышка тащила на себе гладкую игрушку.

- Сдохла?! – ахнул второй умник.

- Не сдохла! – воскликнул первый. – Это батарейки сдохли, вот игрушка и перестала бегать! И репка сдуется, как только батарейки внутри сдохнут, - как спец по батарейкам, проговорил первый умник. – Будем ждать здесь, пока не сдохнут.

- Ждите, - сказал без всяких фокусов дед, и начал торговать своей отборной репкой.

 

Весь день прождали умники, но батарейки так и не сдохли.

Когда базар начал пустеть, первый умник вдруг предложил:

- Надо расколоть репку и достать батарейки.

- Надо, - согласился второй умник.

И даже мышка на его плече одобрительно запищала. Только мышка-игрушка в кармане не пищала.

Первый умник взял свою лопату и начал, как штыком, колоть репку, а репка не прокалывается. Тогда умник стал, как топором, бить-рубить – бил-бил и разбил лопату. Сбегал умник к мяснику, принес большой-пребольшой топор и давай бить-рубить репку – бил-бил и уронил топор – устал. За топор взялся второй умник. А мышка с его плеча перебежала к деду. Второй умник бил-бил и затупил топор.

Опустились у умников руки – что делать, не знают:

- Даже золотое яйцо уже разбилось бы, - плачут.

А дед из-за прилавка советует:

- Думайте, умники, думайте.

- Пи-и-и! – вдруг пискнула мышка на плече деда, точно дед кольнул ее волшебной иглой.

Слетела мышка на пол, подбежала к репке и махнула хвостиком – репка «хруст» и раскололась, как золотое яйцо!

- Сказка! – выдохнули умники.

А мышка самый золотой кусок деду дала, а остальное поделила поровну между умниками.

А себе? А себе мышка маленькую-премаленькую батарейку от репки припрятала – то-то запищит игрушка, когда узнает.

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 2,33 из 5)
Загрузка...