В большом городе всегда суета, нет времени остановиться, оглядеться. Люди не обращают внимание на мир вокруг, проходят мимо важного. Кругом урбанизация, город постепенно отвоёвывает территорию у природы. Высушиваются болота, вырубаются леса, орошаются пустыни. Но природа сложнее и сильнее, чем кажется. Очевидно, что она терпит до поры до времени.

Этот город тесно соседствовал с лесом: сверни с оживленной дороги, пройди немного вглубь, и вот ты уже на территории леса. Здесь все по-настоящему: хищники и травоядные, шелест листвы и щебет птиц, ядовитые грибы и сладкие ягоды. Разве что, площадь этой дикой территории уже сравнительно не велика. Но все не так просто как кажется, и размеры могут быть обманчивыми.

В этом лесу есть опушка, всего-то метра три в диаметре, но стоит ступить на ее, и ты словно в другом мире, где трава зеленее, воздух чище, деревья выше. Тут птицы поют свои прекрасные песни, ветерок овевает, даря прохладу; шумит листва, создавая атмосферу гармонии, расслабленности. Здесь хочется остаться навечно. Это излюбленное место для пикника на обочине леса у горожан. День на природе может подарить много приятных запоминающихся моментов, если удастся не разозлить дриад.

По краям опушки стоят три старых дуба: высоких, мощных; им уже по две тысячи лет, а они все растут. В них живут дриады – прекрасные нимфы, духи этих трёх исполинов. Их имена: Нейла, Сиала, Касилия.

Нейла – рыжеволосая нимфа, тонкая, гибкая с лукавой улыбкой. Сиала – брюнетка с выразительными чертами лица и волнующими изгибами. Касилия – нежная и загадочная, с необычайно длинными волосами цвета сочной листвы. Она самая тихая и скромная, но ее голубые глаза способны свести с ума любого.

Дриады – хранительницы леса, ведь это их дом. Они всегда готовы его рьяно защищать поэтому, не нужно вредить там, где влавствуют дриады. Это прописная истина.

Сейчас один из дубов с подпалиной с одной стороны, часть корней погибло. Это случилось из-за потребительского отношения людей, которые считают себя венцом природы. Дриады тогда очень рассердились, пощады не было никому.

Денек тогда выдался на редкость жарким. Трое парней решили отдохнуть на природе по-мужски, захватив мангал, много пива.

В этом укромном уголке, в тени трех дубов было совсем не жарко, было хорошо. Люди это сразу почувствовали, когда ступили на поляну. Они словно шагнули в другой мир, под защитный купол, который ограждает волшебный мир от повседневной суеты. Это мир гармонии природы, спокойствия и счастья. И парни чувствовали себя здесь легко, свободно, словно никогда не знали проблем, забот. Пиво текло рекой. Уже нетрезвые они разжигали мангал. Ничего удивительного, что не раз и не два, и даже не три, искры сыпались во все стороны, попадали на дуб Нейлы. Парни не обращали на это внимания, вели себя неразумно, чуть лесной пожар не устроили. Наконец,  пожевав недожаренный шашлык, запив его обильно пивом, оставив весь мусор на поляне; они собрались уходить.

– Уже уходите? – спросил робкий девичий голосок.

Все трое резко обернулись. Они ошалели от пива, а теперь и от вида прекрасной девушки с длинными зелёными волосами.

– У тебя зелёные волосы! – смог произнести один из них, едва фокусируя взгляд.

– Мы ей тоже самое говорим! Это так странно смотрится. Но она ничего не хочет менять, – прожурчал тихий, но задорный как ручеёк голос.

И парни обернулись на новый голос. Нетрезвым взором они смогли различить двух невероятно привлекательных незнакомок.

– Вы торопитесь? Может задержитесь немного? Поболтаем… – сказала третья нимфа, провокачионно подняв правую бровь.

Парней долго уговаривать не пришлось. Пиво и красивые девушки здорово туманят разум. Да еще и эта чарующая атмосфера, словно они на волшебном острове, где их ждут безграничные удовольствия.  Они сами как мотыльки к фонарю липли к нимфам. А нимфы, при всём своем видимом спокойствии, были полны неистовой ярости. Неуважение к лесу они воспринимали очень болезненно. Люди, не замечая, совершили серьезный проступок. Впрочем, не впервой.

Через пять минут каждая из нимф уже была у своего дерева, в объятьях пьяного любовника. Страстные лобызания на природе – это всё о чем могли сейчас мечтать парни. Прекрасные нимфы словно заворожили их, совершенно лишили воли. Все трое наслаждались прикосновениями, объятьями, поцелуями.

Нейла обнимала крепко, очень крепко, до хруста в ребрах любовника. Но он не замечал.

Сиала дарила сладкие поцелуи, которые отравляли кровь. И ее любовник ничего не подозревал.

Касилия очаровывала волосами, которые незаметно опытывали шею любовника с каждым разом всё туже, мешая дышать.

Раздался очередной громкий хруст и стон, сообщающий о переломе позвоночника. У жертвы кровь тонкой струйкой  стекала с уголка рта прямо на сырую землю. Через несколько минут Нейла смотрела в глаза, в которых застыла мука.

Поклонник Сиалы был тоже уже смертельно спокоен. Результатом ее поцелуев стали отекшее лицо, налитые кровью глаза и обильная пена изо рта.

А Касилия, уже распутывала пряди волос, которые совсем недавно душили человека. Его глаза закатились, а тело еще подрагивало. Все произошло так быстро и так просто. Лёгкое убийство – лёгкая смерть.

Мертвые тела они оставили у деревьев. Таким могучим дубам нужна хорошая подпитка. Через пару дней не останется ничего. Сами нимфы были очень довольны, они смеялись и делали воображаемые зарубки на своих деревьев. В настоящих отметинах не было смысла, нимфы помнили каждую жертву.

Такое случалось не слишком часто в этом крошечном мирке. Чаще дни нимф были наполнены покоем и тишиной, смехом и песнями. Они были изолированы в своем мире, за пределы они не могли выйти, ведь дальше был совсем другой лес, чужой, чуждый.

Но однажды их мир рухнул. В магический мир ворвалась она. Черные волосы, глаза прячутся за густой чёлкой, стройное тело в черной одежде, за спиной массивный рюкзак. Она просто пришла, просто прошла в центр поляны, просто достала топор. Нимфы застыли в ужасе, их словно парализовало.

А девушка не тратила время напрасно, она уже во всю работала топором, убивая дерево Нейлы и вместе с ним нимфу. Щепки летели во все стороны. И тогда земля треснула, образовав разлом. Весь этот магический мирок трещал по швам в этот момент.

Нейла кричала, молила, рыдала, билась в истерике, но не смогла сдвинуться с места. Её слезы совершенно не трогали девушку с топором.

• За что? – Нейла постоянно повторяла вопрос. Губительница дерева не обращала на нее внимания. Она вонзала топор в ствол дерева с невероятной мощью и скоростью. Словно тысяча бесов вселилось в нее жаждущих крови, смерти.

Когда ствол дуба завалился на бок, разламываясь на части Нейла взвизгнула нечеловеческим голосом и тихо осела на траву.

Таинственная девушка, не мешкая, перешла к следующему дереву, сделав широкий замах, она с новой силой ударила топором по дереву. Сиара вскрикнула. Она пыталась достать девушку в чёрном, но  ее ноги будто прирости к земле. И ничего уже не могло остановить палача, от незнакомки веяло смертью. Сиала вопила и проклинала свою убийцу, но это были жалкие попытки, которые ничего изменить не могли. Еще один дуб рухнул и вместе с ним его нимфа. А разлом увеличивался.

Девушка в черном не раздумывала, она молниеносно оказалась у еще одного дерева и ее топор глубоко вонзился в древесину. Касилия издала стон. С каждым ударом она кричала сильнее, она готова была броситься на обидчицу, но что-то ее останавливало, не давала шагу ступить. А незнакомку уже ничего остановить не могло, она рубила и рубила. Пока еще одно дерево и одна нимфа не упали на землю.

Тут силы незнакомку покинули, топор выпал у нее из рук, и она упала на колени.

• За что? – прохрипела Касилия. – И кто ты?
• Я ваш ангел возмездия! Не узнаете, - девушка в черном убрала трясущейся рукой чёлку с глаз, давая возможность рассмотреть свое лицо. – Сестрички!

Дриады ахнули. Они перевели взгляд на пенёк, что находится на этой же опушке. Там тоже рос когда-то такой же дуб, в котором жила их сестра Лилания. Вечная бунтарка. Она восстала против них, и им пришлось погубить ее дуб вместе с ней. Когда-то давно, они сами также рубили ее дерево, чтобы она умерла. Но она почему-то осталась жива, и теперь она была в роли палача.

Из все четверых она единственная отказалась от исполнения своих обязанностей по отношению к лесу. Так решили ее сестры. Она не была готова его защищать ценою людской жизни. Лилания не хотела никого убивать и сестрам не давала. Она считала, что бессмысленные убийства – это нарушение законов природы. Так быть не должно. Нужно действовать во благо всему живому, ради жизни.

Но сестры были иного мнения. Они несут ответственность за лес, люди его губят. Нимфы решили использовать кардинальные меры.

• Да, сестрички я выжила и долго ждала этой минуты, вашей последней минуты. Я жила, чтобы вам отомстить. И посмотрите: вы думали убить меня, а умираете сами!
• Но как? – прохрипела снова Касилия. У остальных нимф не хватила сил даже слово промолвить. – ты должна быть в могиле!

– Я там и была, одной ногой. Но мне помогли.

В этот момент из  ее груди вылетело три мрачных существа. Лилания без сил села на землю. А таинственные существа со змеями вместо волос присели рядом с Лиланией. Они источали жуткое зловоние. Все трое оскалились, показав гнилые зубы:

– Это мы помогли Лилании. Мы знаем, что значит ненавидеть сестру или двух. Мы друг друга терпеть не можем. Но убивать! Таких стерв как вы еще поискать!

– Это Эринии: Тисифона, Алекто и Мегера. Богини мести. Они предали мне сил, подарили надежду на возмездие. Мой дуб не умер, по крайней мере не до конца. Один маленький корешок остался жив. Пустил росток. Совсем слабенький, но мне оказалось достаточно.

В это время каждая из эриний выбрала себе по полумертвой нимфе и, схватив за ногу, поволокла к треснувшему участку земли.

– Можете не прощаться, еще увидитесь в царстве Аида. – Прошипела одна из эриний прежде чем все шестеро исчезли в разломе.

Лилания сидела и безотрывно смотрела на дело своих рук, обессиленная, не способная даже встать. Она сначала почувствовала, а затем краем глаза уловила, что кто-то составил ей компанию, присев с боку.

– Это ты, Лисск – бог моего безумия? Полюбуйся, от части это и твоих рук дело!

– Здесь нет моей вины, ты сама выбрала этот путь. Я пытался тебя отговорить. Живи теперь с этим.

– Как жить, когда меня предали самые близкие? Как жить, когда я погубила сестер? И как жить, когда я осталась одна в этом мире?

– Трудные вопросы… у меня нет ответов. Никого нет. Ищи сама для себя ответы.

Лилания почувствовала прикосновение холодных губ к своей щеке, и тут же образ Лисска рассеялся, словно его и не было здесь.

Нимфа страдала в одиночестве от боли и обиды уже давно. Месть ничего не изменила, боль и обида остались с ней. И так будет всегда. Весь этот маленький мир теперь принадлежит ей. Она должна его беречь. Но сил на это не осталось. На самом деле, ее мир рухнул, когда сестры срубили ее дуб. Они убили в ней доброту, любовь, сострадание. Они лишили ее семьи.  Теперь она совсем одна. Одиночество – забавная вещь, может быть в удовольствие, а может стать пыткой. Не с кем разделить тревогу, но никто и не причинит боли. Впереди у Лилании бездна времени, можно думать, страдать, молить о прощении, просить успокоения. Можно ждать смерти.

Лилания уже нашла ответы на все свои вопросы. С трудом она поднялась и направилась к своему дереву, к тому, что от него осталось. Она долго любовалась на тонкую ветку, олицетворение ее жизни. И вдруг наступила на нее, переломив у самого основания. Ее бездыханное тело тут же упало на землю, где ее поглотила разверзшаяся земля. Затем, трещина начала уменьшаться, края затягиваться, пока земля снова не стала удивительно ровной, будто ничего никогда не было.

Бездна поглотила всех четырех сестер, не оставив и следа от них. Нивидимый копол треснул, а потом разбился в дребезги, а каждый его кусочек оказался солёной водой. Вода пролилась на землю, смыла все, даже память о нимфах и тоже исчезла в неднах земли. Только три поваленных двухтысячелетних дуба и один пень были свидетелями трагедии. Но они будут молчать.

Так канул в безвестность островок магической природы. Все могло бы сложиться иначе, не будь люди такими глупцами, а нимфы какими злобными. Но все получилось, как получилось.

Но, возможно, это не все, и еще есть места, где царит магия, колдовство, необычные существа. Лучше бы разным мирам не пересекаться, чтобы не исчезнуть навсегда.