Когда-то давным-давно, в одном королевстве, где правили король и королева, родилась принцесса. И быть бы этому событию самым масштабным, а его празднованию - самым запоминающимся за последние лет двадцать, но у царственной семьи уже был ребёнок - мальчик, которому предстояло многие годы спустя унаследовать все регалии, взойти на престол и стать королём их прекрасной страны. Юный принц грезил этим моментом, мечтал о радикальных переменах, которые учинит, как только станет королём. Сестра могла бы помешать его планам. Сейчас она, конечно, ещё слишком мала, чтобы понимать что-то в придворных интригах, только и умеет, что лежать в своей колыбельке, пускать пузыри и сверкать глазками.

Принц даже умилился, забыв о своих честолюбивых планах, и залюбовался игрой солнечных зайчиков на золотистых волосёнках его маленькой сестрёнки, но секунду спустя опомнился и с презрением отвернулся от люльки. Ему было всего двенадцать, но дух авантюризма и стремление к образованию разного рода интриг уже нашли место в его сердце.

- Ты ни за что не помешаешь мне исполнить свой долг, - бросил он и вышел, эффектно, как ему казалось, взмахнув полами плаща, сделанного из шторы в королевской опочивальне. Королева, присутствовавшая при этой сцене, как только принц вышел, дико расхохоталась, не зная о мыслях своего любимого сына, зато узнав штору по заплатке, которую ставила лично не далее, чем месяц назад.

Принц на хохот матери только невесело усмехнулся и отправился прямиком в библиотеку - ворошить старые пыльные тома по истории  и политологии в поисках единственно верного средства по устранению досадной помехи в лице его младшей сестрёнки. Однако на истончившихся от времени и рассыпавшихся от одного только прикосновения страницах не нашлось ничего мало-мальски подходящего. Кто-то из предков принца отравлял тех, кто мешал ему стать королём, кто-то самолично закалывал или нанимал убийц, чтобы расправиться с конкурентами. Интересным оказался способ одного регента избавиться от собственного брата. Коварный завистник накапал в ухо спящему какой-то ядовитой дряни, отчего тот мучительно скончался. Правда, потом жертва воскресла в виде тени и помогла своему сыну, от которого отравитель ещё не успел избавиться, разделаться с ним и ещё кучей народу. В конце этой, во всех смыслах занимательной, истории умерли абсолютно все, и принц был вынужден отказаться от этой идеи.

И вдруг, среди научных трудов и жизнеописаний, мальчик обнаружил тонкую разноцветную книжицу с интригующим названием «Спящая красавица». Быстро пролистав её, принц обнаружил, что это всего лишь сказка, и собрался уже отшвырнуть её в сторону, но взгляд его зацепился за изображение огромной мрачной бабищи над колыбелькой с маленькой девочкой, так похожей на его сестру. Принц устроился в кресле и открыл книгу на первой странице, приготовившись внимательно вчитываться, чтобы ничего не пропустить.

Речь в сказке шла о принцессе, на крестины которой пригласили кучу фей, обойдя вниманием только одну, отчего та разозлилась и, заявившись в самый разгар праздника, прокляла принцессу, пожелав ей смерти в день её шестнадцатилетия.

Принц задумчиво пожевал губу. Нет, он, конечно, хотел избавиться от сестры, которая, совершенно точно, захочет свергнуть его, когда вырастет, но действовать столь радикально и убивать её он не собирался, как бы соблазнительно не выглядели разного рода способы, подробно описанные в тщательно проштудированных исторических трактатах.

Обозлённая фея произнесла проклятие и исчезла, ужасно довольная собой. Но она не учла, что что-то может ей помешать - что-то, вроде одной-единственной оставшейся феи, которая пускай и не отменила проклятие, но изрядно смягчила его, заменив смерть столетним сном, от которого принцессу пробудит поцелуй истинной любви.

Принц поднял взгляд от книги. За сто лет он успеет вдоволь поправить, а когда его сестра проснётся, то он (если проживёт столько) с почётом передаст ей бразды правления и уйдёт на покой, удовлетворённый проделанной работой. Что ж, это выглядело заманчиво.

Но оказалось, что королева, расстроенная тем, что её дочь, когда проснётся, не найдёт вокруг никого знакомого, расстроится и испугается, а потому не лучше ли будет усыпить сразу всех? Фея соглашается, проходит время, принцесса, следуя проклятию, засыпает, а вместе с ней засыпает и всё королевство.

Принцу подобный расклад по душе не пришёлся. Какой в этом, вообще, смысл? Быстро пролистав сказку до конца, принц узнал, что королевство обросло колючим шиповником и легендами, а через сто лет принц-из-сказки услышал о принцессе, что спит в башне, и захотел её увидеть. Он пробрался в замок, увидел, что все спят, пробрался в башню, увидел принцессу, мгновенно влюбился и поцеловал её. Принцесса проснулась, вместе с ней проснулось и королевство, все счастливы, все танцуют, принц и принцесса играют свадьбу, конец.

В общем и целом, сказка оказалась абсолютно бесполезной. Только одна вещь в ней и заинтересовала принца - имя злобной феи.

- Мамочка, - обратился он за обедом к королеве, изо всех сил изображая святую наивность и детскую непосредственность одновременно, - ты знаешь, как можно встретить фею?

Королева слегка приподняла бровь, выражая удивление, но спустя некоторое время всё-таки кивнула.

- Да милый, знаю. Нужно ровно в полдень третьего дня месяца встать у старого колодца в лесу и трижды позвать по имени фею, которую хочешь увидеть.

Принц кивнул и продолжил жевать. У него не так много времени на поиски колодца в лесу - третий день месяца уже послезавтра. Но судьба благоволила юному принцу, и старый колодец был обнаружен на следующий же день. Был он похож на обычную яму с невысоким полуразвалившимся ограждением из камней, покрытых мхом, а ворот давно превратился в труху или однажды зимой был украден на дрова расторопными крестьянами.

- Моргана, - произнёс принц, чувствуя, как в животе у него сворачивается в узел волнение, - Моргана. Моргана.

И ничего не произошло. Гром не грянул, колокольчики не прозвенели, земля не разверзлась, а колодец остался таким же старым и заросшим. Принц подавил в себе желание выругаться и уже собрался развернуться и возвращаться в замок, чтобы начать продумывать новый план, но внезапно кто-то позвал его.

- Мальчик, - обратилась к нему сгорбленная старуха с обычным деревянным ведром в одной руке и мотком верёвки в другой, - помоги мне набрать воды, не откажи старухе, а то я старая уже совсем...

Принц мысленно закатил глаза, с трудом сохраняя на лице приветливую улыбку - ох уж эти старухи, лишь бы посетовать на свою старость.

- Конечно, бабушка, давайте помогу.

Кое-как справившись с ведром, которое всё норовило уйти на дно (даром что деревянное), принц вытянул ведро из колодца и уже собирался протянуть его старухе, но выронил, как только обернулся. Старуха исчезла. Вместо неё на поляне стояла женщина неопределённого возраста в длинном платье цвета ночного неба, усыпанном алмазами, как звёздами.

- Ну что же ты, - не повела и бровью загадочная особа, - так старался, чуть сам за ведром не ухнул, и такая неудача.

В голосе незнакомки принцу послышалась насмешка, но он не обратил на неё внимания, слишком обрадованный хоть каким-то чудом.

- Ух ты! - воскликнул он, от волнения позабыв все правила вежливости, - А Вы - Моргана, да? Вот это да! Вы мне очень нужны.

Платье феи заколыхалось, хотя никакого намёка на ветер не наблюдалось, да и фея не сдвинулась с места.

- Да, я действительно Моргана, а кто ты такой и зачем позвал меня?

- Я принц, - приосанился королевский сын, - я позвал тебя, потому что мне нужна помощь. Я хочу, чтобы ты заколдовала мою сестру, чтобы, когда ей исполнилось  шестнадцать, она заснула на сто лет, но только она - все остальные должны бодрствовать, как и раньше.

- Когда ты хочешь, чтобы это произошло?

- Через месяц, не её крестинах. Но только «тс-с-с» - никто не должен знать, что это я тебя попросил.

Фея кивнула и тут же растворилась в воздухе, оставив после себя только лёгкий запах, какой бывает после грозы. Вместе с ней растаяли ведро и верёвка, но королевскому сыну это было безразлично, потому что он уже представлял, как примет корону и будет править мудро. Справедливо и без постоянной угрозы свержения младшей сестрой.

 

Праздник был в самом разгаре, когда все свечи внезапно сменили цвет пламени на зелёный, распахнутые окна затянуло мутной пеленой тумана, а все музыкальные инструменты одновременно замолкли. В наступившей тишине тёмный вихрь пронёсся по залу, остановился возле колыбельки с принцессой и обратился женщиной, прекрасной настолько, что розы, служившие для украшения замка, увяли, не выдержав конкуренции.

Женщина обвела полным презрения взглядом собравшуюся толпу. Насладившись произведённым эффектом, она заговорила, и голос заполнил зал, заставив всех присутствующих почувствовать себя лишними. Всех, кроме юного принца, который, скрыв улыбку, неотрывно следил за гостьей.

- Я вижу, вы празднуете, - произнесла Моргана, - а вместо гостей - лишь отребье, которое будет гнить в земле меньше чем через век. Кстати, об этом. Я, конечно, изрядно расстроена тем, что вы не пригласили меня, - её голос сделался наигранно грустным, - но не в моих правилах долго злиться.

Она послала королю и королеве улыбку, от которой их передёрнуло, столько в ней было коварства и предвкушения гадости, без которой нежданная гостья, конечно, не уйдёт.

- Так что, раз уж у вас праздник, а на праздник принято дарить подарки, я тоже сделаю принцессе подарок. Я подарю ей лишние сто лет жизни. Правда, - улыбочка её сделалась откровенно мерзкой, - их принцесса проспит. Когда ей стукнет шестнадцать, она заснёт, а проснувшись, продолжит жизнь с того момента, в который заснула, только неплохо выспавшейся. Представляете, как хорошо можно выспаться за сто лет?! - и, злобно расхохотавшись, фея исчезла во всполохе ярко-зелёного пламени.

В следующую секунду пелена с окон пропала, а свечи вернули своему пламени естественный цвет, но праздновать никто уже не мог. Гости разъехались, скомкано пожелав королю и королеве всего хорошего, но о хорошем речи идти, конечно, не могло.

Король пребывал в тоске, а королева, как только перестала рыдать, сразу вспомнила вопрос своего сына и поняла, в чём причина неожиданного появления феи и столь же неожиданного проклятья.

- Ну зачем ты это сделал? - спросила она сына.

- Она бы попыталась свергнуть меня, когда вырастет, А так мне никто не помешает править, когда придёт мой черёд.

Королева закрыла лицо руками. Признаться, она ожидала чего-то более значительного, чем теоретическая угроза правлению.

- И что ты со мной за это сделаешь? - самодовольно поинтересовался принц, - запретишь общаться с сестрой? - с его точки зрения, это был бы наилучший вариант развития событий.

Но королева внезапно повела себя очень непредсказуемо.

- Нет, - произнесла она, отняв ладони от лица, - наоборот - я настаиваю на том, чтобы ты проводил с ней как можно больше времени.

Принца перекосило.

 

Маленькая Шарлотта была очень активным ребёнком. Пока она ползала, с ней ещё можно было как-то справляться, но когда она начала ходить и бегать, у всех в замке началась очень трудная жизнь, потому что нужно было постоянно следить за тем, чтобы принцесса не залезала в котлы на кухне и в бадьи для стирки в прачечных. Садовникам приходилось каждые пять минут проверять, на месте ли их инструменты, а суровая кастелянша чуть не спала в обнимку со связкой ключей. Но суровые испытания, как это ни удивительно, не делали обитателей замка хмурыми и неулыбчивыми, как раз наоборот - везде всегда царили свет и радость.

Даже принц понемногу оттаял и уже не считал общение с сестрой наказанием, а порой даже жалел, что однажды ему в голову пришла идея от неё избавиться. Правда, случалось это редко и ненадолго. Но чем старше становилась принцесса, тем чаще это происходило, а однажды пришёл тот день, когда принц схватился за голову и возопил:

- О, Мерлин, какой же я дурак!

И тут из шкафа выскочила королева и, ткнув в его сторону пальцем, воскликнула:

- Ага! Я знала, что однажды ты поймёшь это и пожалеешь о том, что сотворил!

Принц взглянул на мать с таким изумлением, что та стушевалась и полезла обратно в шкаф. Принц на всякий случай перекрестился, но мысль о собственной недальновидности больно била по его самолюбию, и однажды, набравшись решимости, принц снова пришёл к лесному колодцу и трижды позвал фею.

Сначала, как и в прошлый раз, ничего не произошло, а потом на полянке появилась старушка.

- Мальчик, - проскрипела она, - помоги мне... а, это ты, - сплюнула она и без прелюдий приняла свой истинный облик могущественной феи, - что тебе нужно на этот раз?

- Отмени проклятие, - попросил принц, - я раскаиваюсь, что попросил тебя, и всё такое...

Фея приподняла одну бровь.

- Но я не могу, - произнесла она, - и ты должен был это знать, если решился просить у меня помощи. Ищи того, кто смог бы разбудить её поцелуем, - отчитывая принца, Моргана постепенно растворялась в воздухе, а её последние слова донеслись до принца, в прямом смысле, из пустоты.

И он печально побрёл домой.

Поиск возлюбленного для сестры был проблемой не сколько из-за нехватки достойных женихов, сколько из-за строптивого нрава самой принцессы, которая отказывалась просиживать целые дни за рукоделием, предпочитая проводить время в конюшне, на псарне, в парке... да где угодно, лишь бы не у себя в покоях.

Обсудив неудавшийся разговор с феей, родители и принц решились, наконец, поведать сестре печальную историю о тщеславном брате, проклятии и фее, которая не может отменить то, что сама же и сделала. Принц ожидал всего - попытки располосовать ему лицо ногтями, истерики и даже затяжной депрессии, но он уж точно не ожидал того, что принцесса в ответ на заявление о том, что она, видите ли, в шестнадцать лет заснёт и проснётся только спустя сто лет, если никто не подарит ей поцелуй истинной любви, только накрутит золотистый локон на палец, возведёт очи горе и ответит:

- А я знаю.

- Но откуда? - ужасно удивилась королева.

- Горничные как-то обсуждали, - пожала плечами принцесса, - думали, что я не слышу. Наивные.

И принцесса, спрыгнув со стула, унеслась обратно в сад.

За следующие четыре года она под разными предлогами отвергла больше десяти женихов, всячески уговаривая маму и папу не волноваться за неё. К новой жизни через сто лет она была готова. Но принц не был готов. Он уже восемь лет сидел на троне и успел к этому моменту издать семнадцать указов, касающихся разных областей повседневной жизни, но когда в свой шестнадцатый день рождения принцесса прилегла отдохнуть и не проснулась вечером, передал корону отцу и отправился искать Мерлина - самого могущественного волшебника всех времён.

Мерлин жил отшельником в горах, изучал природу и постигал тайны бытия. И он совершенно не собирался отвлекаться ради какой-то непонятной девицы, которой внезапно захотелось отдохнуть. Но когда прозвучало имя «Моргана» волшебник мгновенно растерял всё своё отрешённое спокойствие и, яростно потрясая посохом и извергая невнятные ругательства на неизвестных принцу языках, выскочил из своей хижины со скоростью северного ветра. Принц радостно поспешил за ним.

Принцессу по традиции разместили в башне, куда можно было добраться только по узкой винтовой лестнице. Принц устал ещё на тридцатой ступеньке, но Мерлин обнаружил несвойственную его возрасту прыть и все триста преодолел без остановки, постоянно подгоняя своего менее выносливого спутника. Принц стонал и поминутно просил бросить его здесь и идти одному, но волшебник был неумолим.

Добравшись, наконец, до спальни принцессы, Мерлин сразу же принялся доставать из карманов мантии мелкие книжечки и, одним взмахом руки увеличивая крошечные томики до размера окна, раскладывать их на всех горизонтальных поверхностях, исключая пол, на котором мелом начертил непонятные символы. Принцу велено было посидеть в сторонке, и он был только рад подчиниться.

Закончив приготовления, волшебник выпрямился, встал рядом с ложем принцессы, откашлялся - и слова заклинаний, срывавшихся с его губ одно за другим, поплыли по воздуху. Магия в них была настолько сильна, что принц видел, как буквы незнакомого ему языка складываются в слова и заполняют комнату от пола до потолка, от стены до стены. Их много, и место в комнате постепенно заканчивается. Принц хочет открыть окно или дверь, но одна лишь мысль о том, чтобы встать и лишний раз всколыхнуть заклинания, внушает ему страх, да и нельзя выпускать магию за пределы комнаты - все труды мага, в этом случае, пойдут прахом.

Когда последняя полоска свободного места начинает неуклонно заполняться, принцем овладевает ужас, и он хочет закричать «Нет! Остановись!», но язык внезапно перестаёт ему повиноваться, и он может только обречённо ждать развязки. И вот последний древний, как само время, символ ложится на своё место. Но маг ещё не закончил. Он делает вдох.

И последний символ не находит места в заполненном до отказа пространстве, и все остальные буквы взрываются с яркими вспышками, которые принц видит, даже плотно зажмурившись, а когда открывает глаза снова, всё уже в порядке: Шарлотта сидит на кровати и сонно трёт глаза, а маг собирает так и не пригодившиеся книги и подошвой остроносой туфли затирает символы на полу.

- Ну вот и всё, - говорит он, - и без всяких поцелуев.

- Ой, - окончательно просыпается принцесса, - а вы мой жених?

- Нет, деточка, не твой, - внезапно раздаётся ужасно знакомый голос, и все присутствующие, повернувшись к окну, видят Моргану, скрестившую руки на груди и надменно вскинувшую подбородок, - да и жених из него, скажу я тебе, не лучший.

- Моргана, - мрачно произносит Мерлин, отвлекаясь от своего занятия.

- Мерлин, - насмешливо тянет фея, - а ты постарел.

Волшебник оскорблённо отворачивается и собирается выйти из комнаты, позабыв про книги, но принцесса, всё ещё не отошедшая от почти трёхдневного сна, внезапно выдаёт:

- А вы были вместе? - и смотрит то на Мерлина, то на Моргану таким кристально-наивным взглядом, какого не смог добиться даже её старший брат, когда спрашивал у мамы про способ призыва феи.

И волшебник внезапно становится ещё более старым, чем был, возвращается и, присев на край постели, грустно смотрит на фею и одновременно куда-то сквозь неё - в те времена, когда и Принца, и его родителей не было на свете, а сам он был ещё совсем молодой и, влюбившись в фею, попросил быть с ним, но сам же и прогнал, когда их мнения в очередной раз разошлись. А она гордая была, не простила.

- И сейчас не простишь? - усмехнулся он.

- А ты попроси, - обиделась Моргана, - ишь, хитрый какой. Правда, ты просил уже один раз, а два раза нельзя.

- Тогда давайте я попрошу, - спрыгнула с кровати принцесса, - так ведь можно?

- Можно, - кивнула фея и опустила руки, чтобы поправить складки платья - на этот раз нежно-рассветного.

- Тогда, - медленно произносит Шарлотта, ненадолго замирает, формулируя просьбу, и кивает, - сделай, пожалуйста, так, чтобы Мерлин стал таким же молодым, как раньше. И прости его.

Принц подумал, что сейчас всё снова затянет туманом, но мир внезапно становится таким чётким, каким никогда не был, а в следующую секунду пропадает на бесконечное никогда, достаточное для того, чтобы промотать циклично построенный мир до этого момента ещё раз, но изменить одну деталь. А потом всё снова начинает существовать.

Мерлин потирает чисто-выбритый подбородок, а потом проводит ладонью по возвратившимся волосам и негромко смеётся, а Моргана смотрит на него со странным выражением на лице.

- Теперь всё точно закончилось? - почему-то шёпотом спрашивает принц.

Мерлин смотрит на Моргану и кивает.

- Почти. Мне ещё куда-то нужно деть меч, а то лежит уже полвека, никому не нужный.

Моргана на это неприлично широко распахивает глаза.

- Он ещё у тебя?

- А куда он денется? - разводит руки в стороны волшебник, - нужно отдать кому-то, чтобы не ржавел без дела. Вот Вы, молодой человек, - обращается он к принцу, забыв, что они теперь примерно одного возраста, - Вас как зовут?

- Артур, - представляется принц, всё ещё не понимая, зачем ему ржавый меч, от которого волшебник так стремится избавиться.

- Прекрасно, Артур, я вручаю вам этот меч, - и, действительно, вынимает из кармана меч, вовсе даже и не ржавый, чтобы торжественно передать его принцу, а после очень быстро попрощаться, обхватить за талию Моргану и вместе с ней мгновенно раствориться в воздухе.

Принцесса поворачивается к брату, и они некоторое время смотрят друг на друга.

- Прости меня, - тихо произносит Артур.

- Без проблем, - соглашается Шарлотта, а потом зевает, - я посплю ещё немножко, ладно?

- Хорошо. Я тогда пока здесь побуду.

Принцесса кивает и некоторое время возится в кровати, прежде чем заснуть, а принц придвигает к окну стул и некоторое время удивлённо следит, как первые солнечные лучи скользят по золотистым локонам его младшей сестрёнки.

За окном величественно и неспешно рождается новый день.