Истинный король Мейергольда

-Я, король Родрик Вейрин, - начал Родрик. Он старался говорить строго, но голос подводил его, постоянно срываясь, - глава Дома Вейринов, Владетель Безмолвной переправы, хозяин Эттенских степей приговариваю тебя к смерти!

Пленник стоял на коленях спокойно, не шелохнувшись. Лишь слабая дрожь проходила по его телу, но это свойственно каждому человеку, находящемуся на пороге смерти.

«Да помилуют тебя Боги», - хотелось сказать Родрику, но слова застыли на устах. Крепко обхватив рукоять меча ослабшими от сражений ладонями, король взглянул на приговорённого. Совсем молодой, лишь немного старше Родрика. Его лицо украшали зелёные лисьи глаза, а волосы напоминали свежую солому.

-Твои последние слова! – проговорил Родрик.

Пленник усмехнулся и в тот же миг плюнул под ноги юному королю.

-Вот мои слова! – воскликнул приговоренный. – Когда мой король разобьёт остатки твоего жалкого войска, ты будешь стоять на моем месте и молить о пощаде!

Меч блеснул в лучах закатного солнца, и послышался короткий сдавленный крик. Смачно впившись в шею, меч увяз в ней, словно в грязи. Родрик охнул и, сделав усилие, вытащил своё орудие казни. Багряная кровь обильно хлынула на высушенную жарой землю. За первым ударом последовал второй, и голова свалилась с плеч, оставив тело бессильно лежать на земле. Наблюдавшие за казнью солдаты одобрительно закивали и разошлись по лагерю.

Глядя на мертвую плоть, Родрик не чувствовал ни капли облегчения. Он не должен был (не мог!) умереть так просто. Его башка не должна была (не могла!) слететь так быстро. Ни два удара, ни пять, ни десять… Ему полагалась более мучительная смерть за то, что он сотворил. За человека, которого он убил…

… Кровь казнённого напомнила королю о сегодняшнем утре…

Не успел запах грязи и крови развеяться, а Родрик ходил по полю прошедшей битвы в окружении своих солдат. Ещё не успели подсчитать потери, и мёртвые воины лежали на земле, дожидаясь сладостного пира падальщиков. Мейергольдцы, враги теренцы – стервятникам плевать, чей герб вышит на камзоле. Рядом с Родриком ходил его дядя, Говард Вейрин, человек с игривыми, будто по-детски весёлыми, глазами и редкими седеющими волосами. Вместе они отдавали приказы и помогали раненым.

Родрик ощущал себя превосходно, словно он мог взглядом менять русла рек и двигать горы. Впервые за год войны он одержал победу, обратив в бегство превосходящую вражескую армию. Отец бы им гордился, восхищённо думал он тогда.

Всё изменилось, стоило им только войти в ту ветхую хижину на краю поля, возле самого леса. Будучи уверенным в своих силах, Родрик вошёл туда без охраны. Лишь дядя Говард составил ему компанию. В сумраке хижины сидел раненый теренец, облокотившись на стену.

«Пощады! – молил он со слезами на глазах. – Смилуйтесь во имя Богов!»

Тогда он вызвал жалость у Родрика. В голову приходили легенды о благородных рыцарях, которые всегда щадили безоружных врагов. И дядя Говард, старый рыцарь, остался верен своему долгу, сохранив жизнь юноше. Но стоило только дяде опустить меч, как на его шее расцвел красный цветок с большими алыми лепестками, а юноша стоял с кинжалом в руке, спокойный, обрызганный кровью. Во всегда игривом дядином взгляде возник испуг, сменившийся затем мертвецким безразличием.

А вскоре пришла весть о гибели других командиров и их отрядов на востоке…

«Я убил его, - думал Родрик. – Я отомстил за смерть дяди. Тогда почему мне плохо, ведь я должен быть сильным? Ради страны, ради дяди, ради почившего отца».

Но как оставаться сильным, когда большая часть твоей армии сгинула в боях, а лучший воин пал жертвой глупости короля? Родрик стоял на краю, за которым расстилалась безграничная тьма. А ведь были времена, когда Мейергольд был самым могущественным королевством в этой части мира. Но что останется от всего этого?

Все летописи сгорят, а предания о героях и правителях Мейергольда исчезнут в пучине истории. Безмолвная переправа достанется теренцам, а Эттенская степь будет поделена между кланами кочевников и вождями Лихих народов. На глазах людей сожгут родовой гобелен Вейринов вместе с гербом так, как когда-то первый король Мейергольда сжигал знамена своих врагов.  «Отнятое будет возвращено» - с горечью подумал Родрик. Земли, завоеванные когда-то Мейергольдом, вернутся к старым хозяевам…

Размышления короля прервали крики где-то в лагере. Направившись туда, Родрик увидел, как уходят люди Энгайнов. Одни вытаскивали знамёна из земли, вторые убирали свои шатры, а третьи – строились под командами Старого Рэда, полководца и верного друга Вейринов.

-Быстрей! – прикрикивал он. Рэд Энгайн постоянно притаптывал ногой, тряся своими обвислыми щеками и жидкими волосами медного цвета. – Я не хочу застать зиму, пока вы тут лясы точите! А, милорд! – обратился он к подошедшему Родрику. – Будьте добры, прикажете своим людям помочь мне.

Король обернулся, посмотрев на своих людей. В лагере остались только мейергольдские и энгайнские солдаты. Солдаты короля стояли с мечами и копьями наготове, однако они ничуть не отвлекали Старого Рэда.

-Или уведите их отсюда, милорд, - предложил Рэд, - они доставляют моим воинам неудобства.

Родрик понимал, что в учтивости полководца скрывалось презрение.

«Я король, - повторял про себя Родрик, чувствуя зреющую в груди злость, - я должен быть сильным королем».

-Что вы о себе возомнили, Энгайн?! – наконец выкрикнул Родрик. Но его голос снова подвел, обратившись в писк.

-Увожу людей отсюда, разве не видно? – хохотнул Старый Рэд. – И вам тоже я советую уходить отсюда. Война проиграна, это и слепому видно.

Я должен оставаться сильным.

-Ни одна война не проиграна, пока храбро сражаются солдаты, - на этот раз твердо выговорил король, - и я не отдавал вам приказа собирать ваше войско.

-Моё знамя тебе не принадлежит, - и Рэд вперил свой испепеляющий взгляд в Родрика. - Говард Вейрин умер,

-Да, это так. Но ведь ещё есть Ульмер Торред и Джон Плиор! – соврал Родрик. Они погибли, полегли вместе с их армией, но Рэд об этом не знал. Наверное…

-Сотни! – фыркнул Старый Рэд и рассмеялся. Если он и знал правду, то виду не подал. – Ваше величество понимает, насколько убоги сотни Ульмера Косого и Джона Недотепы против полчищ ваших врагов?

Король взглянул на знамя Энгайнов – белая лошадь на пурпурном поле. Старый Рэд был прав – силы Торреда и Плиора были слишком невелики, чтобы противостоять тысячам. А теперь, когда они погибли…

-Ещё есть шанс, - пытался обнадежить Родрик, но Рэд только рявкнул:

-Был шанс. Но мы его потеряли. Когда не стало большей части твоей армии, когда погиб мой сын, когда не стало Говарда Вейрина.

Энгайн повернулся и снова стал раздавать команды. Лишь только меч снова привлёк его внимание. Одной рукой Родрик направил острие фамильного меча на непокорного военачальника, другой он держал руку на красной рукояти кинжала, что был спрятан в кармане камзола.

Внезапный блеск другого клинка сменился страшным скрежетом стали, наполнившим воздух. Старый Рэд крепко держал меч обеими руками. Пусть он и выглядит как старый обрюзгший солдат, но дрался он не хуже любого молодого воина. Сталь скрипела о сталь, а Рэд все напирал и давил. Родрик пытался вывернуться и заставить старика потерять равновесие, но он не поддавался. Наконец король, опершись левой ногой на землю, сдвинулся вбок, надеясь выбить из рук меч противника, но сам он при этом потерял равновесие. Старый Рэд сильно ударил локтем, и Родрик свалился в грязь.

-Эх, неважный из тебя воин, неважный, - вздохнул Рэд, вставив меч в ножны. – Ты не твой отец, ни тем более дядя. Твой брат был бы лучшим королем. Советую тебе отступить, пока не поздно.

-Ворота Мраморной крепости всегда открыты, - добавил он в конце.

Родрик сидел на земле, глядя на уходящих солдат Энгайнов.

Ему представлялся пожар, пожиравший весь Мейергольда, от Ситенского хребта на западе до реки Дольвейн на востоке. Объят пламенем старый сад, где мальчишкой Родрик дурачился с друзьями, горела городская площадь, гибли в дыму и копоти люди. Превратился в пепел и родовой гобелен, некогда служивший символом величия королевского дома.

Как можно быть сильным, когда остаток твоего войска распадается на глазах?

«Старый Рэд прав, - говорил про себя Родрик. – Я не отец, не дядя, не брат. Я никто. С детства я мечтал быть рыцарем, участвовать на турнирах, влюблять в себя прекрасных дам. Но я не мог быть таким. Меч постоянно выскальзывал у меня из рук, я путался в ногах, не мог не только парировать удары, но и наносить свои. Я лишь только разочаровывал своего отца, который никогда не выказывал мне ни малейшего интереса. Всё его внимание было приковано к моему старшему брату. Не я должен был стать королем, а Дорен. Но брата здесь нет, а тяжелая ноша власти взвалилась на мою голову. Как же я не хочу быть королём. Но я не могу. Я не могу подвести память отца».

(Чем ты готов пожертвовать?)

Эти слова колоколом прозвенели в голове Родрика. Он вспомнил о женщине, пришедшей, по слухам, с далёкого севера. Когда король впервые её увидел, ему показалось, что к нему пришла сама ночь. Черные волосы и глаза, тёмные одеяния, браслеты со странными рунами, узоры на лице и сумка на поясе. Лишь бледная кожа давала привычный глазу вид. Имя её, Нэндри, казалось каким-то страшным заклинанием.

Было что-то странное в её пугающем, но в то же время притягательном взгляде, но что именно, Родрик не мог понять. «Сила, способная помочь тебе» - чуждая мысль ответила на этот вопрос.

Она говорила, что была знакома с королем Витольдом, отцом Родрика, но дядя ей не поверил. Мы не пустим в свои чертоги ведьму, - говорил он. Стража окружила её, готовясь вцепиться в ведьмино тело железными дланями копий, но в тот же миг Родрик остановил солдат.

-Можешь ли ты врачевать? – так, кажется, он спросил у Нэндри.

-Я многое знаю в этом ремесле, – приятно улыбнувшись, ответила она.

Когда отгремели первые битвы, Нэндри оказала неоценимую помощь, заботясь о раненых. Но её интерес к Родрику, её постоянный вопрос «Чем ты готов пожертвовать?» беспокоили короля. В конце концов, она предложила ему ритуал, способный разом окончить войну.

-Но цена велика, - предупредила она. – Жизнь последнего человека в твоём роду!

Родрик опешил. Он был последним оставшимся в живых ребёнком Витольда Вейрина и последним продолжателем своего рода. Дядя Говард был уже довольно стар, да и детей у него никогда не было. Неужели ценой спасения Мейергольда являлась жизнь молодого короля? И стоило только Родрику поделиться мыслями со своим дядей, как тот незамедлительно посадил ведьму на цепь.

«И всё было проще, - размышлял Родрик, - пока был жив дядя. Он был бы лучшим королем, чем я. Именно он призвал на свою сторону могущественного союзника – Старого Реда Энгайна. Именно он мог спасти королевство».

Родрик, наконец, поднялся на ноги. Вокруг никого не было.

«Может быть, мои люди тоже ушли? – подумал Родрик, но невдалеке он услышал разговоры людей. – Мои люди… нет, они подчинялись дяде. А после его смерти…»

Нет, об этом думать не стоит. Лишь одно по-настоящему волновало Вейрина – ведьма. Сможет ли она спасти Мейергольд, и способен ли Родрик принести себя в жертву? Дядя бы сказал, что надежды терять нельзя, что подобная «жертва» - это трусость. Но что же тогда делать? Не мог король больше быть сильным. Он пытался быть таким в начале войны – и лишился почти всей армии, после смерти дяди он хотел показать, что надежда всё ещё живет в его сердце, казнив убийцу Говарда, но в итоге он лишился сильнейшего союзника!

«Не могу я быть сильным. НЕ МОГУ!»

Нэндри находилась в старом полуразрушенном доме, где некогда располагался постоялый двор. Родрик шел вперед, не оглядываясь на солдат, смотря лишь на ветхую таверну. Над входом до сих пор висела потрескавшаяся от старости вывеска. Воин это или какой-то кролик? Уже и не ясно, что там на ней нарисовано.

Пустота и темнота внутри дома делали его ещё более неуютным. А ведь раньше, много лет назад, здесь был лучший постоялый двор в Мейергольде, но старый хозяин умер, оставив дом на съедение времени. Держа путь в подвал, Родрик разглядывал ещё висевшие с тех давних дней картины: какие-то семьи, крестьяне, рыцари? Картины сохранились не лучше дома. Длинный мрачный коридор, освещаемый парой факелов, вел к двери, за которой и сидела Нэндри.

-Вот и вы, Ваше величество! – робко сказал стражник, сидевший возле комнаты с ведьмой. – Эта гадость меня чуть с ума не свела! Поет там что-то, говорит. Н-но я так и не понял о чём. – Стражник заикался, его маленькие глазки обеспокоенно глядели на Родрика.

-Хорошо, - кивнул головой король, глядя на дверь. Тишина, и никаких звуков за ней не было слышно. – Впусти меня. Я поговорю с ней.

-Слушаюсь… - стражник неохотно вытащил ключ и открыл дверь. – Будьте аккуратны.

Лампы освещали довольно просторную комнату. Нэндри сидела за столом и напевала какую-то песню на незнакомом языке.

-Я пришел, - утвердительно сказал Вейрин, взявшись за рукоять меча. – Я согласен с твоим предложением.

-После стольких смертей, - прошептала она и повернулась к Родрику. Сияющие угольки её глаз устремились прямо на него. Было в них что-то знакомое, родное, но что? – Жаль, что всё так обернулось. Твой дядя, Торред и Плиор, Старый Рэд…

-Откуда ты знаешь? – удивился Родрик. Она ведь не могла знать об этом.

-Темнота, - Нэндри воздела руки, - она правдива, рассказывает всё тем, кто умеет слушать. Но это неважно. Ты пришёл, вот что имеет значение, - она встала и подошла вплотную к Родрику. Приятный запах полыни проникал в нос. – Как и твой отец, твои предки. Клятва должна быть исполнена.

Родрик не понимал смысла этих слов. Словно завороженный он следил за приготовлениями девушки. Странно, но в тусклом свете она выглядит такой молодой, а глаза, её черные глаза стали столь выразительны.

Из своей сумки она достала лишь кусок угля, а из-за пояса вынула длинный кинжал с черным лезвием. При виде ножа Родрик невольно потянулся к спрятанному кинжалу с красной рукоятью – всё в порядке, он был на месте.

Он боялся. Страх вцепился ему в горло, не позволяя дышать. И хоть это и были последние мгновения его короткой жизни, но Родрик старался держать себя в руках, но Нэндри это заметила.

-Ты боишься? – спросила она, готовясь к ритуалу. – Твой отец меня не боялся.

-Не боюсь я, - выпалил Родрик. «Я должен быть сильным» - снова сказал он себе, но эти слова звучали так глупо и фальшиво.

Стоя на коленях, Нэндри вырисовывала небольшой круг.

-Протяни руку, - нежно, почти матерински сказала ведьма.

Родрик неохотно послушался. Надо же, её руки нежны. Словно они уже держали когда-то его руки. Внезапная боль обожгла ладонь – это кинжал Нэндри впился в плоть. Из неё потекла алая кровь, прямо в центр круга. Держа окровавленный нож, на котором красным пламенем загорелись какие-то символы, Нэндри говорила на незнакомом языке, сильнее сдавливая ладонь Родрика.

-Твоя кровь… - прошептала ведьма отчетливо с явным наслаждением в голосе. – Пора снова восстановить старую клятву…

Она отринула от себя руку Родрика. Сильная боль жгла ладонь. И снова из уст Нэндри стали звучать странные слова. В комнате стало невыносимо душно. Хотелось снять корону, сбросить давящие на тело доспехи и нырнуть в ледяную воду пруда в королевском саду. Хотелось уйти отсюда, устремиться так далеко, где ни одна война не достанет его. Но Родрик не мог уйти. Он стоял, как вкопанный, наблюдая за ритуалом. Из пустоты вокруг них что-то шептало и звенело. Звон этот усиливался, казалось, что кто-то ещё находиться в этой каморке и наблюдает за ведьмой и королем.

«Боги, спасите меня, - молился Родрик, держась за раненную руку».

Лужа королевской крови загорелась черным огнем, и Родрик увидел, как вокруг него собираются тени. Вихрем кружась вокруг ведьмы и короля, Они тянулись к ним своими длинными руками и шептали что-то неразборчивое. Комната становилась меньше, казалось, что и пол разверзся над ведьмой и королем, и вместе они падают в глубину тьмы. Но ритуал закончился также стремительно, как и начался. Ладонь жутко болела, но кровь перестала течь.

Родрик не помнил, как он оказался в своем шатре. Он лежал на кровати в своих одеждах, чувствуя колющую боль во всем теле. Рана на ладони страшно зудела, вытягивая остатки сил короля. Кто-то наблюдал, смотрел, не отрывая своего чуждого живому взгляда от лица короля.

«Неужели я жив? – подумал он. – Получился ли ритуал? Что теперь?»

И самое главное, какова истинная цена ритуала. Несмотря на слабость, Родрик был жив. Он дышал, кровь вроде бы текла в его жилах.

«А если я мертв? Вдруг я стал одной из тех теней. Кажется, нет. Но о чём тогда говорила Нэндри?»

Слабость сковывала тело короля, и сон медленно притягивал Родрика в свои объятия, касаясь его своими цепкими пальцами. Перед ним появился дворец, затем королевский сад. Всё было как несколько лет назад, только гораздо ярче, словно это было вчера. А вот и его друзья: сын гвардейца Дель, дочь местного князя Сильвия Вольфхарт и её брат Стерад.  Чуть поодаль стоял Дорен, который всегда поддерживал младшего брата.

Дорен ничуть не походил на отца. Волосы у него короткие и каштановые, глаза серые, вечно весёлая ухмылка – всё в нём отличалось от густых черных волос и синих глаз отца. Да и ухмылка у короля Витольда была какая-то грустная, злая.

-Ай! – вскрикнул Родрик, когда удар Деля по ногам сбил его. Они с раннего детства устраивали дуэли, но сын гвардейца всегда побеждал.

Сильвия вскрикнула, а её брат захлопал в ладоши.

-Ха! – засмеялся Дель. – Теперь я король Мейергольда! Дель Великолепный!

-Я бы сказал, Дель Надиратель Задниц! – пошутил Дорен и помог Родрику подняться на ноги. – Король Мейергольда я! Вот и сражайся со мной.

Дорен взял палку Родрика и начал сражение.

-Не ушибся? – поинтересовалась Сильвия, глядя на Рода своими милыми изумрудно-зелёными глазками. Её длинные каштановые волосы ниспадали до стройной талии. Совсем недавно Родрик узнал, что он был помолвлен с девушкой. Было довольно необычно знать, что именно его подруга станет ему женой, но может это и есть судьба?

-Нет, нет, - Род неловко покачал головой и поспешил оторвать взгляд от глаз Сильвии. Не должен он быть таким навязчивым.

-А твой брат неплохо дерётся, - заметил Стерад. – Гляди!

И правда, Дорен виртуозно орудовал своей палкой. Он парировал каждый удар Деля и наносил ему постоянные удары, которые тот с трудом отбивал. Вращаясь, перебегая с места на место, Дорен совсем не уставал. Принц наоборот изматывал противника постоянными выпадами и пируэтами. Наконец, старший брат приподнял палку над собой, явно намереваясь нанести удар по груди «гвардёныша», как его часто называла Сильвия. Приготовившись к удару, сам Дель приподнял оружие, но в тот же миг Дорен резко сделал поворот и сбил соперника с ног.

-Я истинный король Мейергольда! – прокричал Дорен.

Дель скривился.

-Ты старше! – промямлил он и в растерянности бросил палку в кусты.

-Твой отец – королевский гвардеец! - усмехнулся Дорен. – У нас были одинаковые шансы.

Стерад рассмеялся.

-Эта дуэль войдет в легенды! Дель Надиратель Задниц пал перед натиском Дорена… пусть будет Дорен Мститель!

Дель надулся… А ведь он умрет в первом сражении войны…

Сильвия глядела то на Дорена, то на Родрика.

-По-моему истинный рыцарь – Родрик, - сказала она и сделала реверанс в сторону Рода. – Лишь настоящий рыцарь умеет достойно проигрывать, в отличие от некоторых. – Она посмотрела в сторону Деля.

Родрик покраснел. От гордости или от стыда, он сам не знал. Окинув взглядом сад, принц надеялся увидеть отца (он иногда смотрел, как они играют в саду), но его нигде не было. Лишь придворная Эленга стояла чуть поодаль от них и с интересом наблюдала.

Братья сидели у королевского пруда. Дорен смывал лицо, а Родрик махал палкой из стороны в сторону.

-Я не могу, - вздохнул Родрик, бросив палку в воду, - плохой из меня рыцарь.

-Не переживай, ты всему научишься.

-Ты же всё видел. Сколько я ни пытаюсь, всё бессмысленно. Никогда отец на меня не посмотрит.

-Он тебя любит, - Дорен положил руку на плечо Родрика.

-Тогда почему он не обращает на меня внимания?

-Дядя говорил, что у него была дочь. Ещё до нашего рождения. Но она умерла в детстве.

Это было так, дядя говорил тоже самое Родрику. Но тогда почему Витольд так вертится вокруг старшего сына? Ну да, он же наследник. А Родрик никто.

-Я тоже боюсь подвести отца. Мне страшно становиться королем.

Родрик задумался. Он прежде не видел своего старшего брата таким задумчивым. Если подумать, то ему страшно, наверное.

-А ты не хотел бы стать королём? – внезапно спросил Дорен.

Родрик удивился его вопросу. Младший сын Витольда Вейрина становится властителем всей Мейергольдской земли. Родрик тут же представил себя восседающим на троне, с фамильным мечом в руках, короной на голове, а рядом с ним сидела Сильвия в зелёном платье, утопающая в своих каштановых волосах.

-Не гожусь я в короли, - улыбнулся Родрик. – Я даже драться не умею!

-Это исправимо, - Дорен встал, вытащил палку из пруда и, обтряхнув её, стал показывать движения Родрику.

-Твой вопрос, - начал младший брат. – Хочу ли я стать королём. Ты так говоришь, как будто у нас есть выбор.

Дорен рассмеялся.

-Конечно, есть. Вся наша жизнь состоит из выборов. Выбирая, мы решаем, как будем жить, и какими мы будем. Выбор есть, Родрик, запомни это.

И спустя месяц отец заболел. Некогда сильный, возвышающийся над всеми Витольд Вейрин превратился в немощного старца, в тень себя самого. Дорен больше не разговаривал с Родриком, предпочитая общество служанки Эленги (кто же она всё-таки такая?). Иногда старший брат заходил в покои отца, выходя оттуда с лицом бледным, словно луна на ясном небе. А потом он и вовсе исчез. Вместе с Эленгой. Лишь спустя несколько дней рыбаки нашли тело принца в реке Дольвейн. Весть о смерти сына и наследника окончательно убила остатки жизни в теле короля. Он умер через несколько часов.

«Я буду сильным. Кровь, смерть, ритуал. Если я остался жив, то я должен бороться. Мой отец ненавидел меня, но я докажу, что способен быть королем».

Родрик проснулся от страшного звона в голове. Вокруг был непроницаемая пелена мрака. Холодный пот тек по лицу. Прикрыв свои веки, Род начал слышать странный неразборчивый шепот, который становился всё громче и ближе, перерастал в жуткий гомон. Кто-то касался короля, царапал его и рвал на куски подобно стае крыс, стремясь проникнуть в самое нутро.

-А! – крикнул Род, и всё пропало. Ни звона, ни шепота, ни крыс.

«Моя смерть…»

Вскочив с кровати, Родрик вывалился из шатра. В лагере было пусто, все солдаты спали. Большая луна освещала все вокруг своим серебряным светом. Встав на ноги, Родрик устремился далеко от лагеря, к узкой, но длинной реке с темной водой. Боги, как же сильно она напоминала пруд в королевском саду! Он был такой же темный и холодный на вид, но стоило лишь только войти в его воды, как теплая вода заставляла забыть обо всех проблемах.

Взглянув на своё отражение, король ужаснулся: изнеможённое, покрытое красными пятнами лицо, ямы под глазами, потускневшие глаза, он походил на старика. Но он был похож на отца: такие же черные волосы и синие глаза. Острая боль в ладони давала о себе знать, словно кровь горела под кожей.  Упал плащ, звякнула кольчуга, ножны уткнулись в сырую от влаги землю. Входя в объятия водной стихии, Родрик ощущал ил, прилипающий к телу, такой холодный и приятный.

Но река встретила его бурным шипением. Ил превратился в серые склизкие щупальца, обхватывавшие Родрика со всех сторон, нечто сильное тянуло его на дно. Это был свирепый монстр без глаз. Вся вода вокруг него превращалась в вязкую жижу, наполнявшую глаза и рот. Чем глубже вниз, тем слабее становился лунный свет, тем сильнее Неизвестное обволакивало черными водорослями.

(Чем ты готов пожертвовать?)

И снова Нэндри появилась перед ним, но выглядела она уже по-другому: без узоров на лице, в белых одеждах, с перстнями на длинных пальцах. И он уже не был Родриком. А кто он?

-Пожалуйста, прости меня! – кричал он. – Я готов принести жертву, как мой отец и мои предки!

Он был королём Витольдом.

«Нет, я не хочу! – кричал внутри его сын, пытаясь достучаться до отца. – Не делай этого!»

Но у него не получалось. Он был лишь наблюдателем ещё одного ритуала, но более страшного. Витольд стоял на коленях и рыдал, держа что-то в руках. Мимо него носились тени, что летали и вокруг Родрика, большие, длинные и безобразные.

«Что это? - подумал Родрик и обомлел. В руках отец держал тело своей дочери. – Сестра…»

В своих руках Нэндри держала нож, тот самый кинжал, что оставил рану на ладони Родрика. Ужасающее её лицо искривлялось, когда она выкрикивала свои заклинания. Ведьма взмахивала руками, волосы её развевались во все стороны, подобно тем щупальцам в реке. Тени ураганом носились по комнате, круша всё вокруг.

Призраки чувствовали его. Они приближались к Витольду, шепча всё громче и громче, но теперь их слова были понятны:

-Проклятый, - говорили они все вместе, - запертый. Убей ведьму. Освободись!

ОСВОБОДИСЬ!

Родрик остался совсем один. Ничего вокруг, ни тьмы, ни света – лишь пустота. Что с моим отцом? Что же он натворил? Это всё Нэндри! Эта ведьма убила моего отца и сестру. А я убью её…

Всё изменилось. Родрик снова стал кем-то другим. Было холодно. Снежные хлопья падали на лицо, ледяной ветер обжигал кожу. Перед ним снова стояла Нэндри. На ней была обыкновенная зеленая мантия, меховой плащ покрывал ей спину.

-Иначе нельзя? – спросил тот, кем стал Родрик.

-Мне жаль, любимый, - на глазах Нэндри стояли слёзы. – Но такова цена. Твоя кровь сильна, но её недостаточно.

-Поклянись мне. Поклянись, что всё получится. Я вижу сильный Мейергольд, великую страну, которую не раздирают смуты и болезни. Я вижу, как сидят на троне мои дети. Пройдут тысячелетия, а Мейергольд будет цел и невредим.

-Клянусь, - сказала Нэндри. – Но магия исчезнет после вашей смерти.

-А остальные? Могут ли и мои потомки так делать?

Нэндри кивнула.

-Твоя кровь и кровь твоих потомков навеки будет связана клятвой. Ты готов пойти на эту жертву?

-Ради Мейергольда – на всё.

Из ниоткуда возник отец. Король Витольд держал на руках ребёнка.

-Всё получится, - бормотал он. – Жертв больше не будет.

Родрик открыл свои глаза. Всё тот же шатер. Король также лежал в своих доспехах и камзоле с гербом Вейринов (красный меч на черном поле) на нём. Рана на ладони зажила, но она страшно зудела. Мерзкая тошнота выворачивала короля наизнанку. Настал новый день, и лучи света осторожно проникали в шатер. За его пределами слышался какой-то шум. Аккуратно привстав, Родрик вышел из покоев.

Его люди встречали всадников. Впереди скакал на пегой лошади с красной попоной знаменосец. Тот нёс знамя Вольфхартов – кровавое сердце, пожираемое волком.

-Приветствую, Ваше Величество! – воскликнул всадник, размахивая своим знаменем. Он снял свой шлем, открыв свои изумрудно-зеленые глаза и каштановые волосы. Это был Стерад Вольфхарт, брат Сильвии, жены Родрика.

-Стерад! – Родрик был рад приезду старого друга. – Как тебя сюда занесло? Я думал, ты сейчас в столице.

-Я там был, но я привез тебе великую весть! Мы можем поговорить в твоём шатре?

Они оба зашли в шатер. Стерад откупорил мех с вином и отпил немного.

-Будешь? – брат Сильвии протянул мех.

Родрик глотнул вино. Он надеялся взбодриться, избавиться от навязчивой тошноты и боли в голове, но вместо теплого пряного вина по горлу протекло нечто, напоминавшее кровь.

-Что с тобой? – озадаченно спросил Стерад у кашляющего Родрика. – Вид у тебя какой-то нездоровый.

-Всё нормально, - отмахнулся Родрик. – Говори, что за весть.

-Итак, - начал Стерад, вынув из-за пазухи красивый пергамент, - держи.

Король взял послание. От него приятно пахло медом. На мягком пергаменте красовался ровный почерк его жены.

-Сильвия, - вздохнул Родрик. – Боги, как давно меня не было в столице…

-Да уж, - невозмутимо, будто сдерживая смех, сказал Стерад. Он достал свой кинжал и стал чистить им ногти. – На самом деле, город не сильно изменился.

Читая послание, Родрик испытывал радость, которая затем сменилась ужасом.

«Мой дорогой король-муж, Я хочу тебя обрадовать. Две ночи назад у нас появился сын. Маленький, красивый, он так похож на тебя. Я надеюсь, что война скоро закончится, и ты приедешь сюда. Береги себя,

Твоя королева-жена, Сильвия Вольфхарт.»

-Оставь меня ненадолго, - едва проговорил король.

-Но ведь…, - хотел поспорить Стерад, но посмотрев на короля, встал и, поклонившись, вышел из шатра.

Последний человек в твоём роду. Эти слова звучали в голове, резали мысли тысячами ножей. Вот она, жертва, цена ритуала, цена спасения Мейергольда. Родрик вспомнил ночные видения: отца с мертвым ребёнком в руках, снег и ледяной ветер. Что же делать? Я не могу убить собственного ребёнка.

Король прошелся по шатру и остановился рядом со столом. По нему были разбросаны кипы пергамента, приказы и донесения.

Его взгляд остановился на старом послании Рэда Энгайна.

«Я его не читал», - задумался Родрик.

«Лорд Вейрин, Я подумал над вашим предложением и решил помочь вам в этой войне. Мои войска выступят из Мраморной крепости через несколько дней. Мы остановимся у брода через Дольвейн,

Лорд Мраморной Крепости, Рэд Энгайн.»

Лорд Вейрин… предназначалось ли это письмо дяде Говарду? И правда, сам я свой жизни ничего не достиг. И войну мне не выиграть.

«Ворота Мраморной крепости всегда открыты» - сказал Старый Рэд перед своим уходом.

Может, я и не выиграю эту войну, но хотя бы что-то сделаю сам.

Когда Родрик вышел из шатра, он отдал Стераду два послания.

-Там написано, куда их отправить, - сказал король, отдавая письма. – И ещё, собери здесь всех людей. Пусть отправляются с тобой.

Родрик пошел к Нэндри, сопровождаемый непонимающим взглядом Стерада.

Собственный ребёнок… неужели его отец принес эту жертву?

«Я готов принести жертву, как мой отец и мои предки!» - таковы были слова отца.

«Значит, и мои предки это делали?» - с ужасом осознавал Родрик. Он вытащил свой кинжал. Темное лезвие, красная рукоять.

Подарок дяди.

Спрятав кинжал, Родрик продолжил свой путь. Скрипучие ступени, темные залы и мрачные коридоры. Дом спал в полной тишине. Подвал, небольшая свеча возле каморки, спящий стражник.

Нэндри ждала его. Она спокойно стояла, едва освещаемая светом лампы. Её угольки смотрели прямо в глаза Родрику. Её лицо… Вейрин вспомнил видения, драку с Делем, стоявшую неподалеку служанку…

-Эленга! – неожиданно для себя вскрикнул Родрик.

Ведьма удивилась.

-Не думала, что ты догадаешься, - она улыбнулась.

-Это всё из-за тебя, - король чувствовал подступавшие к глазам слёзы. – Отец, брат, войны – всё из-за тебя!

-Дорен не был тебе братом. Когда я ушла, твой отец боялся, что его наследника настигнет Клятва. Он выдал чужого ребёнка за своего, а о родном забыл.

У Родрика перехватило дыхание. Ему вспомнился старший брат. Каштановые волосы, серые глаза… Значит он, Родрик, настоящий наследник, настоящий король Мейергольда. А отец? Любил ли он его по-настоящему, но хотел сберечь?

-Надо признать, Витольд умел заметать следы. Он даже умудрился заставить замолчать тех, кто знал обо мне и о событиях тех лет. Но все равно был слеп, раз не смог меня увидеть под самым своим носом.

-Я не понимаю…

-Твой отец, - процедила сквозь зубы Нэндри, - нарушил клятву. Твой предок, Вейр, с моей помощью создал это королевство. Цена была высока, - ведьма напряглась, - мне было неприятно, но я сама дала клятву. Защищать Мейергольд любой ценой. Кровь его первенца и всех первенцев после него на моих руках. Но цель! – она воздела руки. – Создать великое государство. Моя магия защищала эти земли. Тьма, - (Родрик ощутил, что стало холодно), - даровала мне силу. Все враги моего возлюбленного пали от рук болезней и погод, и никто больше не смел вторгаться в земли Вейра. Клятва сковывала нас и всех потомков крепкой цепью. До твоего отца, который возжелал её разорвать. Хотел спасти свою дочь. Благородно, но стало ещё хуже. Проклятье спустилось на Мейергольд. Что случилось дальше, ты догадываешься.

Нэндри хотела подойти, но блеск меча рассек темноту.

-Не подходи! – предупредил Родрик. – Почему ты не сказала сразу? Про клятву и её цену?

-И ты бы сразу согласился? – ведьма покивала головой. – Ты должен был всё понять сам. Осознать важность жертвы.

-Я… я не могу. Это МОЙ сын…

-Все мы должны чем-то жертвовать. Неужели ты хочешь увидеть смерть своей родины.  И ведь твоя жена умрет и умрёт твой сын, погибнут все жители Мейергольда. Пожар поглотит весь Мейергольд. Погибнет сад, где ты играл с друзьями, превратится в пепел родовой гобелен... Неужели ты хочешь подвести своего отца? Я знаю, ты всегда мечтал, чтобы он тобой гордился. И это шанс! Ты станешь сильным королем, - Родрик опустил меч, а Нэндри положила свои нежные руки ему на грудь.

-Я хочу быть сильным, - говорил Родрик, - я хочу спасти Мейергольд. Я не слабый, не слабый.

-У нас нет выбора, - она его обняла. Фамильный меч со звоном упал на пол, - Клятва должна быть выполнена.

Нет выбора. Нэндри была права. Если он ничего не сделает, то всё, что он когда-либо любил, погибнет. Но убить сына, родного сына… Дорен, что бы ты сделал?

Словно из ниоткуда перед ним возникло два мира. Первый был погибшим Мейергольдом, а рядом стоял Великий Мейергольд, победивший своих врагов, государство, о котором мечтал его предок Вейр.

Посредине миров стоял Дорен.

-Дорен!? – удивлённо воскликнул Родрик. – Неужели ты… - он хотел спросить, как брату удалось выжить, где тот пропадал всё это время, но тут же понял, что всё это не настоящее. Морок искалеченного сознания.

-Ты ведь знал, да? – спросил Родрик. – О происхождении, о клятве, о жертвах…

Брат кивнул.

-Я не знаю, что мне делать. Я хочу спасти Мейергольд, я не хочу быть слабаком, как всю свою жизнь. Но я НЕ МОГУ. Я не хочу убивать сына.

- Вся наша жизнь состоит из выбора. Выбирая, мы решаем, как будем жить, и какими мы будем, слабыми или сильными. Посмотри на них, - Дорен протянул руку и указал на стоявших в ряд королей древностей, - вот наши предки. Клятва, - он усмехнулся, - все они знали её цену. Знали они и о том, к чему приведет её нарушение. Но они сделали выбор. Не Вейр решил, как мы будем жить, а все его потомки. По-твоему они какие – сильные или слабые?

-Слабые, - решил Родрик, - они убивали детей, собственных. Мой отец пытался быть сильным, но не смог.

-Видишь? – Дорен улыбнулся. – Так что делай свой выбор.

Дорен исчез, вместе с ним в прах рассыпались и предки, и горящий Мейергольд, и великое государство. Он обнимал Нэндри, она гладила его по голове.

-Я должен быть сильным! – выкрикнул Родрик и воткнул свой кинжал с красной рукоятью в живот ведьмы.

Удар за ударом, удар за ударом, хрусь, хрусь. Кровь обильно текла на пол.

-Умри! – кричал Родрик, вонзая подарок дяди всё глубже в ведьмино нутро. – Умри! Умри! Умри! УМРИ!

Пропитанное кровью исколотое тело упало. Лицо скривилось от ужаса и боли. Покрываясь мелкими трещинами, труп рассыпался в пыль. Ведьмы не стало.

Родрик почувствовал страшную боль в ладони, словно она разрывается изнутри.

В комнату ворвался стражник.

-Что случилось!? – кричал он спросонья, лицо его перекосилось от ужаса, то ли от окровавленного кинжала, то ли от исчезновения Нэндри. – Ведьма! Она…

-Мертва, - договорил Родрик Вейрин. Король чувствовал облегчение, хоть и немела его рука…

Он стоял на коленях, так же, как стоял когда-то казненный юнец. Позади него стояли теренские солдаты, сбоку стоял палач. Родрик смотрел вдаль, на золотистые поля, на чистые синие реки. Ему всегда нравилось смотреть на небо, но сейчас оно беспокоило: черные тучи сливались с золотым заревом на небесном полотне. Близился к концу последний день короля. Он чувствовал внутри себя смерть, она поглощала его целиком. Рана на ладони пульсировала и как будто изрыгала огонь. Проклятие спускалось на землю его отца.

Родрик взглянул на теренцев. Вы умрете, хотелось сказать королю, но он промолчал. Он спас их всех. Солдат, жителей Мейергольда, жену и сына. Стерад Вольфхарт, уведший с собой мейергольдскую армию, разнес два послания: первое предназначалось Старому Рэду, который должен был приютить мейергольдцев, а второе – в столицу, его жене. Все должны быть в безопасности. Теренцы постоянно говорили о том, что находят пустые селения, и ни один солдат не встречается им на пути – кроме Родрика.

Смерть приближалась. Хотелось бы Родрику обнять жену, посмотреть на маленького сына. Он хотел бы подраться на палках с Дореном, как в невообразимо далеком детстве. Но больше всего ему бы хотелось поговорить с отцом, сказать ему:

«Я не подвел тебя отец. Я не смог сохранить твоё королевство, но я спас его народ. Я сохранил свою честь, я сохранил своё имя в лицах Богов. А теренцы и Лихой народ… Их радость будет недолгой. Когда-то упавшее на Мейергольд проклятие сломило короля Витольда. А их оно убьет. Всё хорошо отец. Я стал сильным, Я стал истинным королем Мейергольда…»

…Секира палача прервала его размышления.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 12. Оценка: 4,75 из 5)
Загрузка...