Спаситель, или Возвращение домой

Он сделал шаг вперёд, приветствуя давно забытую свободу, однако был совсем не рад этому событию. Никто не встречал его, а смотрители, что готовы были убить любого, кто попытается сбежать из тюрьмы Вит-Ховестада, лишь подгоняли мужчину, чтобы тот побыстрее ушёл и они могли снова заняться пустой тратой времени. Его вытолкнули за территорию Фонгета, снег заскрипел под ногами мужчины; он бы выпрямился и пошёл с гордо поднятой головой, но уже были совсем не те времена, когда он мог себе это позволить.

За столько лет заключения он заметно изменился лицом, и вряд ли бы кто-то узнал в нём бывшего правителя, который холодным своим взглядом мог сказать абсолютно всё и практически ничего. Сейчас же человек этот опустил голову и еле перебирал ногами, пытаясь дойти хоть куда-нибудь, не имея никаких целей или желаний, а разодетые, как павлины, люди смотрели ему вслед, полные пошлой жалости, а некоторые – ненависти к только что ставшему свободным заключённому.

Он брёл по площади, по паркам, по бульварам в надежде найти что-то или, быть может, даже вспомнить кого-то воистину дорогого сердцу, которое и так давным-давно пропало в политике и бесконечных выступлениях. Удивительно, но мужчина помнил многое, кроме действительно близкого ему человека и своего имени, забытого с искренней ненавистью к самому себе.

А снег кружился в своём одиноком танце, садился на волосы мужчины, отросшие, поседевшие и убранные в хвост, на бороду и потрёпанную тёмную одежду… Как же он ненавидел этот снег, который был проклят в мыслях его уже добрую сотню раз.

Всё застряло в бескрайнем цикле повторяющихся событий: кто-то был пьян, кто-то уже устраивал дебоши, кто-то рыдал, оставляя на растерзание правосудию одного члена своей семьи, чтобы могли спастись другие, кто-то насмехался над недостаточной яркостью и вычурностью наряда, кто-то жил в нищете, кто-то – в роскоши. Эта цепь находила новых людей и новые события, но продолжала каждый раз оказываться у собственного хвоста, и начинался заново этот порочный круг.

Обессилев, мужчина упал на первую попавшуюся скамью и готов был то ли смеяться, то ли плакать. Он закрыл тёмные глаза ладонями, и от него слышны были только тихие смешки, а пальцы становились всё более мокрыми. Ничего не поменялось за то время, пока его не было. Ничего. Даже ледяные настурции, развешанные везде, где только можно. Он помнил их и ненавидел всей душой. Только чей-то кашель рядом с мужчиной мог отвлечь от подобных мыслей и воспоминаний. Человек убрал с лица руки и увидел перед собой мальчишку, который, заметив взгляд мужчины, пошёл от него подальше, при этом зовя с собой.

Он шёл по оставленным мальчиком следам босых ног сквозь омертвевшие ели. Мальчишка стоял по колено в снегу, периодически чуть покашливая, а за ним возвышалась она… Винтегранса. Эта стена была воистину прекрасна и выглядела внушающей, хотя никто уже и не помнил причины её истинного появления вокруг Вит-Ховестада. Мужчина как-то слишком холодно и безразлично пожал плечами, отчего мальчишка фыркнул и побежал дальше, ведя человека за собой.

Ничем, кроме крови пристреленных несогласных, никогда не пахло на этой площади, а пьедестал, украшенный настурциями, давно уже был забыт всеми и совсем не использовался. Единственное, что изменилось здесь за долгие годы, - установленные камеры наблюдения. Лицо мужчины скривилось, он отвернулся от пьедестала, не желая больше его видеть. Слёзы повторяли изгибы его морщин.

-Каштен, - прошептал мужчина с трудом. – Ты это хотел услышать? – он бросил тяжёлый, холодный взгляд на мальчишку. – Да? Я Каштен, - мужчина говорил сквозь зубы, стараясь сдерживать слёзы, хотя получалось у него плохо, - Каштен Сундквист.

Мальчишка только молчал и смотрел бывшему правителю прямо в глаза; он не улыбался, хотя очень хотел порадоваться своей маленькой победе, а только кашлял и кашлял.

-Я же… - выговорил Каштен, - я же только забыл… Зачем ты привёл меня сюда, скажи, зачем? – он почти не мог сдерживать вырывавшуюся на свободу истерику.

Мальчик оставался неподвижным. Он всё смотрел и смотрел в мокрые от слёз глаза мужчины, пытаясь разглядеть в них того самого Каштена Сундквиста, который мог с чистой совестью заключить в Фонгет ничего не сделавшего человека.

Неподалёку послышался скрип снега, как будто толпа людей достаточно быстро приближалась. Несколько мужчин, что нарядами своими скорее были похожи на что-то среднее между попугаями и павлинами, пришли на площадь; казалось, они искали кого-то. Один из них лицом выражал всё высокомерие и надменность, какие только были в нём, и вёл за собой остальных.

-Я своё дело сделал, - небрежно кинул он, - а дальше сама разберёшься.

Из-за спины его показалась женщина, трясущаяся то ли от холода, то ли от нетерпения. Каштен нашёл в ней что-то знакомое, но не мог понять, что именно; он вглядывался в её образ, а мальчишка тем временем убежал, не сказав ничего.

-Ханс, - проговорила она с трудом, - я бесконечно благодарна тебе…

-Благодарности прибереги для последующих ночей, - он раздражённо закатил глаза. – Ты обязана мне, помни об этом.

Женщина кивнула несколько раз и побрела ближе к центру площади, откуда было удобнее наблюдать за всем, что творилось там. Каштен не мог понять, где он видел её, эту странную особу, и платье вишнёво-красного цвета с мехом у ключиц о чём-то пыталось напомнить ему. Он подошёл к ней поближе, от неожиданности она чуть испугалась, развернувшись лицом к мужчине. Женщина начала вглядываться в его лицо, смотрела пристально и долго, пока не осознала вдруг, кто перед ней. Она сделала пару неловких, тяжёлых шагов в сторону Каштена, на лице её появилась улыбка впервые за долгие годы.

-Папа! – она кинулась ему на шею, и слёзы полились из её лучистых глаз...

Убедившись, что женщина нашла того, кого искала, Ханс-Петтер фыркнул, и на лице его даже показалась лёгкая, еле заметная улыбка.

Каштен чувствовал этот запах бархатцев, каким обладали её волосы ещё в детстве…

-Юдит, - медленно прошептал он. – Моя маленькая Юдит…

Женщина совсем не хотела отпускать из своих объятий отца: она не видела его уже столько лет и сейчас потерять не готова была совсем.

-Как… - он говорил через силу, - как ты меня нашла?

Этот вопрос, казалось, задел Юдит, но лицо её совсем ничего не выразило: она не хотела, чтобы отец узнал.

-Я попросила кое-кого о помощи, и он просмотрел камеры наблюдения после того, как ты ушёл из Фонгета… - Каштен посмотрел на неё, недоумевая, но женщина не стала продолжать. – Забудем, папа. Давай лучше пойдём домой, мне бы не хотелось, чтобы ты… - Юдит почти незаметно вздрогнула. – Я не хочу, чтобы ты заболел.

Они брели по заснеженным улицам Вит-Ховестада, как это было когда-то очень давно, в детстве Юдит; они оба не хотели говорить совсем: это ни к чему было. Дело вовсе не в отсутствии интереса – они хотели молчать, наслаждаясь компанией друг друга. Да, вопросов было великое множество, но задавать их в тот момент для отца и дочери не было желанным.

Женщина, ведя под руку Каштена, зашла в многоквартирный дом и спустилась в подвал, где была одна-единственная квартира, соседствовавшая с парочкой крыс и девятью тараканами, и всем им Юдит любезно дала имена, как только поняла, что вывести вредителей у неё не получится. Каштен нахмурил брови, опустил глаза и никак не мог вспомнить, жили они и раньше в этом подвале или нет. Юдит, заметив смущение отца, медленно, с досадой проговорила:

-Мы переехали сюда после того, как тебя забрали… - женщина открыла ключами дверь и зашла в квартиру. – Прости, тут довольно холодно: сам понимаешь, отопления нет совсем, но я спасаюсь горячим чаем и одеялом… и тёплой одеждой… и закрыванием щелей… Не суть, - она посмотрела на Каштена и нежно улыбнулась. – Хочешь чашечку чая?

Мужчина кивнул несколько раз и принялся снимать обувь, а Юдит любезно подала ему пушистые, мягкие тапочки и ушла в кухню. Каштен внимательно осматривал каждый уголок прихожей, где его дочь старательно восстановила всё, что они имели в предыдущей квартире, однако мебель стала намного менее дорогой, а пол теперь покрывали ковры.

Он прошёл вглубь квартиры, где всё по-прежнему, как и раньше, было бело. Единственное, чего Каштен никак не мог осознать, - почему в комнате Юдит стоит две кровати, а так… ничто не поменялось совсем. Даже любимая книга Ингеборг – жены Каштена - и старая кассета остались лежать на полке в их с Каштеном спальне. Он чувствовал, как в воздухе витает еле уловимый запах, который даже спустя много лет мог напомнить мужчине о его возлюбленной.

Каштен, почуяв что-то действительно вкусное, пошёл к дочери, в кухню. Она стояла у плиты и пыталась приготовить ужин.

-Я подумала, - начала Юдит, услышав приближавшиеся шаги отца, - что лучше будет поужинать. Там, в Фонгете, наверняка плохо кормили… Всякое лучше их еды, не правда ли?

-Ты соль-то добавила? – усмехнулся Каштен: он знал, что она этого не сделала.

Юдит промычала что-то и постаралась наиболее незаметно добавить щепотку в блюдо.

Когда ужин был готов, женщина накрыла на стол, разложила еду по тарелкам и наконец пригласила отца. Он сел, а напротив него была ещё одна, третья порция.

-Юдит, мы ещё кого-то ждём?

-Да, - проговорила женщина, - маму.

Каштен даже поперхнулся от таких неожиданных слов.

-Она же… она же погибла восемь лет назад, - Юдит заметно похолодела во взгляде. - Я помню это, мне прислали письмо от…

-От кого? – прошептала она, закрыв глаза.

-От судьи Скоглунна.

-Кто бы мог подумать… - женщина тяжело вздохнула и устремила взгляд на отца. – Не верь, она жива. Не верю я, не верь и ты…

-Но, Юдит… - Каштен положил руку на плечо женщины и почувствовал дрожь её тела.

-Верить не хочу, не могу и не буду. Закрыли тему.

Она быстро доела свой ужин, помыла за собой посуду и убежала к себе в комнату, закрыв дверь. А он снова остался один.

Каштену всю ночь снились кошмары, что призраком прошлого проносились в его голове. Всё началось с Айвинна, что отказался от своей мести и оставил Каштену жизнь, затем он видел офицера, которого врачам было непросто спасти, потом суд, Фонгет… и письмо от единственного судьи в городе - Скоглунна. Последней в этой череде была Юдит, улыбчивая и одновременно с тем холодная.

Они встретились уже утром, на кухне, по которой бегала в панике Юдит. В руке она сжимала яростно сумку, лицо было раздражённым и взбешённым; женщина искала что-то. Каштен налил в стакан немного воды и залпом выпил её.

-Юдит, - произнёс мужчина, - ты куда-то уходишь?

Женщина промычала в ответ и, найдя потерянную вещицу, двинулась к выходу.

-Куда? - вопрос Каштена она проигнорировала. - На… на работу?..

-Нет, мне нельзя, - кинула небрежно Юдит.

Дверь захлопнулась с таким грохотом, что Каштен даже вздрогнул. Он, пожав плечами и вздохнув, отправился в соседнюю комнату за уже вскипевшим чайником.

Мужчина, укутанный в одеяло, сидел на небольшом диванчике и пил отвратительный на вкус чай.

-Какая дрянь, - ворчал он.

Каштен наклонился к столу, подтянул к себе упаковку и, повернув её другой стороной, ужаснулся от увиденного.

-Какая дешёвая дрянь, - добавил мужчина.

Чай, который пришлось купить Юдит, стоил порядком меньше всех остальных, даже самых дешёвых. И вкус это оправдал.

Мужчина встал, приблизился к полке с несколькими потрёпанными книгами, взял одну из них и прочёл: “Почему чёрный лучше белого?”. Он несколько раздражённо вздохнул, вспомнив те нескончаемые речи на площади и бунтовщиков, но книгу класть на место не стал, а начал читать. Рано или поздно ему бы пришлось прочесть это произведение быстро развивавшейся литературы Вит-Ховестада. За чтением прошли часы, и Каштен даже не заметил, что в городе начала своё царствование ночь.

Послышались звуки поворота ключа в замке, дверь отворилась, а на пороге стояла Юдит, бледная лицом. Каштен же поспешил скорее увидеть дочь.

-Юдит, - начал он, увидев её поникший взгляд, - что-то случилось?

-Нет, - женщина натянула улыбку и подала отцу бумаги. – Я принесла твои новые документы, держи. Только не теряй их, прошу тебя. Их не так просто добыть… Особенно сейчас…

-В каком смысле?

-Не теряй, - повторила она, не слыша отца.

Юдит чуть шире улыбнулась и, скинув немного заснеженные сапоги, направилась в свою комнату. Каштен повернулся к ней, чтобы поблагодарить, но застыл, не успев сказать и слова: женщина шла с закрытыми ладонью глазами, губы её сжимались всё сильнее с каждой секундой, по руке что-то стекало, капая на пол и оставляя там мокрые следы. Дверь в комнату Юдит снова захлопнулась.

Новый день начался с чая, вкус которого мог сравниться только с канализацией. Не удивительно, что именно этот прекраснейший напиток натолкнул Каштена на мысль: «Если нормальный чай не идёт к Каштену, то Каштен идёт к нормальному чаю». Бывший правитель Вит-Ховестада принял решение найти себе работу: ему будет и чем заняться, и на что купить хороший вкусный чай. Собрав все документы, какие только у него были, Каштен отправился в самую требовательную по количеству человек компанию, обеспечивавшую весь Вит-Ховестад едой. По крайней мере, так было раньше.

Главное здание компании «Киампо-о-Спис» могло размерами сравнится только с Винтегрансой – настолько огромным оно было. Каштен и подумать не мог, что когда-нибудь «Киампо-о-Спис» разрастётся и затмит не так давно ставшую мёртвой компанию «Дайлимат». Серое и чересчур строгое, здание откидывало длинную тень на целый квартал, где вечно суетились разодетые в яркие наряды жители Вит-Ховестада из разных районов.

Внутри стиль сохранился: тёмно-серые высокие стены, минимум мебели и украшений, острые углы; помещение было абсолютно пустым, хотя на верхних этажах стоял гул. И только из-за стойки виднелась голова с кислотно-зелёной шляпкой, на которой красовалась крупная рыжая лилия. Услышав шаги, женщина оторвалась на секунду от своих записей и бросила возмущённый взгляд на Каштена.

-Чего вам? – протараторила она противным голосом.

-Работа нужна.

Женщина приподнялась и взглядом окинула сверху вниз Каштена.

-Я вас где-то видела, - она скривилась и нахмурила брови в подозрении.

-Возможно, - спокойно ответил ей Каштен. – Не первый год в Вит-Ховестаде живём-то, всякое случиться может.

Женщина была не совсем удовлетворена небольшим допросом, но дальше вопросов задавать не стала. Она, поправив пышную короткую юбку, села обратно и принялась что-то записывать со всей скрупулёзностью, какая только была в ней.

-Присядьте пока, - женщина протянула Каштену бумажку с написанной кривым почерком цифрой, которую опознать было практически невозможно. – Я позову вас, когда подойдёт ваша очередь.

-Тут же нет никого, какая ещё очередь?

Женщина встала с вращающегося тёмного стула, скрестила руки на груди, и Каштен вдруг осознал, что эта дама на головы две выше него самого.

-Вы людей видите? – с серьёзным видом спросила она, смотря исподлобья.

-Нет, не вижу, так что…

-А они есть, - перебила его женщина. – Сядьте и ждите своей очереди.

Он сделал, как она хотела: все упрашивания были бесполезны, и оставалось только одно – ждать. Время неспешно тянулось, пока Каштен думал. Думал о многом: о противном чае, о ледяных настурциях, о снеге, о Винтегрансе, об Айвинне и, главное, о дочери. Может, всё и выглядело так, будто поиск работы состоялся только из-за дурного чая, но где-то в глубине души Каштен осознавал, ради кого на самом деле он готов пожертвовать всем. Мужчина закрыл глаза и погрузился в сон.

Казалось, будто Каштен пробежал половину своей жизни, пытаясь уйти от преследователя. Он не видел лица незнакомца, но слышал скрип снега под ногами позади себя. Каштен бежал, а мимо него вихрем пролетали воспоминания: первый поход в школу, первый друг, первая любовь, первая и единственная дочь. Под ногами не было ничего – только пустота. Он оглянулся назад, но никого там не оказалось; Каштен повернул голову обратно и тут же врезался в стену, взявшуюся буквально из ниоткуда.

-Проклятье, - буркнул мужчина, прикоснувшись руками к холодному камню.

Он попятился и затылком почувствовал ледяной металл дула револьвера. Преследователь сделал совсем маленький шаг назад. Каштен медленно повернулся к незнакомцу, губы мужчины дрожали.

-Айвинн, - прошептал он.

Юноша не сдвинулся с места.

-Ты что, пристрелишь меня?

Айвинн не шелохнулся.

-Это за то, что я сделал? – проговорил Каштен. – За то, что я сделал с Кесси, да? Или, может, со всем Вит-Ховестадом? – в голосе мужчины послышались раздражение и гнев. – За что? За ледяные настурции? За речи? За пропаганду? – Айвинн молчал. – За снег? За глупые законы? За что?! – кричал он. – За то, что осудил Кесси?! А может за то, что дал ей бежать?! – голос Каштена надломился. – За то, что меня кинули в Фонгет без суда, как блохастого пса, которого нечем было лечить?.. Из-за тебя я там оказался, - он охватил ладонями руки Айвинна, что держали револьвер, и дал дулу прикоснуться к своему лбу. – Так стреляй же. Раз я виновен. Стреляй! – прикрикнул Каштен.

Раздался одинокий выстрел.

Каштен вскочил со скамьи, как только женская рука дотронулась до его плеча.

-Ваша очередь, - сказала женщина, которая вблизи казалась очень похожа на кого-то.

Мужчина кивнул пару раз, с трудом вставая на ноги, и побрёл туда, куда указывала женщина. Она внимательно следила, как Каштен удаляется, и что-то стало отличаться в её взгляде.

Каштен поправил воротник тёмно-серого пальто и, постучавшись, приоткрыл дверь. Кабинет был почти пуст: только один человек, сидевший на старом, потёртом стуле, кидал в стену мяч, что моментально прилетал обратно.

-Здравствуйте, - сказал Каштен и выглянул из-за двери.

Человек не ответил.

-Я пришёл по поводу работы…

-Я знаю, - равнодушно проговорил мужчина. – Сюда все приходят по поводу работы, - когда Каштен протянул документы, человек перестал кидать мячик и швырнул скакуна в открытый ящик стола. - Дайте сюда свои бумажонки.

Мужчина небрежно взял документы и принялся читать. Читал он долго, отчего у Каштена создалось впечатление, будто этот человек делать этого не умел совсем. Но в какой-то момент глаза мужчины округлились, рот в ужасе, смешанном с удивлением, приоткрылся, а сам человек взглядом бегал от бумаг к Каштену и обратно.

-О мой бог… - прошептал он. – Вы зачем сюда пришли?!

-Я же сказал: работа нужна, - ответил Каштен, чуть поёжившись.

-Убирайтесь отсюда ко всем чертям! – мужчина встал со стула, чтобы собственноручно выдворить Каштена из своего кабинета, но подходить ближе опасался. - Вон! Вон отсюда!

Каштен, недолго думая, быстро приблизился к столу и лёгким движением стянул с него свои документы, отчего человек взбесился ещё больше.

-Убирайся отсюда, проклятая тварь! – он схватил мячик и швырнул убегавшему Каштену в спину, но не попал. – Это всё из-за тебя!

Каштен выбежал из кабинета, а вдогонку ему человек всё ещё кричал:

-Говорила мать, что тебя сжечь нужно, выродок! Зовите эту чёртову охрану!

Он нёсся по коридору, что вёл к выходу, изредка оглядываясь. Вдруг столкновение, и оба оказались на полу: и женщина с рыжей лилией на шляпке, и Каштен.

-Пожалуйста, пожалуйста, простите меня, я очень виноват перед вами, пожалуйста, простите, извините, - он говорил с опущенной головой, поднимая аккуратно женщину.

-Нет-нет, ничего, - казалось, голос женщины стал гораздо более приятным. – Вы… вы Каштен Сундквист? – спросила она шёпотом, оглядываясь по сторонам.

Каштен колебался, ведь женщина могла отреагировать так же агрессивно, как тот человек, но она лишь аккуратно отогнула край одного из документов, чтобы удостовериться в своей правоте.

-Я так и думала, - проговорила она тихо. – Теперь неудивительно, что вас прогнали.

-Все… ненавидят меня?.. – произнёс Каштен; это вырвалось у него случайно.

-Подавляющее большинство, - ответила женщина и замолчала на пару секунд. – Но для некоторых вы были… ну, как друг, приятель. Товарищ.

-И для кого же? – усмехнулся Каштен, не веря совсем словам женщины.

-Для моего отца, например, - заявила она. – Я Горза, дочь Хараля Эспеланна, - женщина протянула Каштену ладонь, но тот не спешил пожимать её.

Казалось, он вновь переживал заново то воспоминание, когда в последний раз видел Айвинна и своего близкого друга и соратника – офицера Эспеланна, из-за травм которого Каштен получил тюремный срок.

-С ним сейчас всё хорошо? – медленно, осторожно спросил Горзу мужчина.

Женщина в ответ только пожала плечами, опустив наконец руку, что была приготовлена для пожатия ладони Каштена, и начала виновато выискивать что-то на полу.

-Я очень виноват перед вами и вашим…

-Я не разделяю взглядов моей матери и судьи, - перебила его Горза. – Я верю, что вы невиновны.

-Маленькая Горза всё такая же маленькая, - сказал Каштен, тепло улыбнувшись. – Зато в это не верит весь остальной мир.

Горза вновь пожала плечами и жестом пригласила Каштена прогуляться неподалёку от главного здания «Киампо-о-Спис». Подходя к дверям, которые вели на улицу, Каштен и Горза остановились ненадолго, чтобы женщина могла взять цветастое пальто, что не слишком-то и аккуратно валялось на стуле за стойкой при входе, на её рабочем месте. Они шли по тесным улицам Вит-Ховестада, говорили о жизни, о прежних летах, обо всём.

-Мне жаль, что вас не приняли на работу, - тихо сказала Горза после долгого молчания.

Каштен только тяжело вздохнул, не ответив ничего.

-Правда. Но, увы, такие сейчас правила: если государство посчитает вас опасным, то оно не просто заключит вас в Фонгет, но и… постарается изолировать от общества, как только вы станете свободны. Увы, такие правила…

-Как понять «изолировать от общества»? – перебил её Каштен, спросив несколько раздражённо и шокировано.

-Ну, вас же не примут теперь никуда, - мужчина застыл на месте, не желая верить в слова Горзы, которая тут же подскочила к нему  и принялась утешать. – Но не всё же так плохо, уж поверьте! В конце концов, вы можете… вы можете… ох, чёрт… Как-то же вам выдали документы!..

-Это Юдит их для меня сделала… Не я… Мне бы, видимо, и не выдали…

-Ах, Юдит… Вообще-то для неё это тоже под запретом, но я не особо удивлена… - еле слышно произнесла Горза.

-И что теперь? – медленно проговорил Каштен, лицом поникший. – Что мне теперь делать со всем этим?.. Куда я пойду? Где деньги брать?.. Ох, милая Ингеборг, что же мы натворили с ним..?

-С кем?

-Ты знаешь Айвинна?.. – женщина в ответ покачала головой. – С ним вместе и натворили… Я виновен, он виновен. Все мы виноваты…

Они замолчали: Горза говорить не решалась, Каштен – не мог. Он был слишком истощён, слишком пуст, чтобы сказать хоть что-нибудь.

-Я слышала, - тихо сказала женщина с рыжей лилией на шляпке, - на озере Додфиск иногда принимают… выкинутых из общества людей.

-Рыбу дохлую собирать? – Каштен крайне резко и пренебрежительно ответил ей, а она кивнула пару раз. – Там же столько всякой… заразы…

-Потому туда и отправляют преступников. Сами подумайте… есть ли у вас другой выбор?

Каштен задумался на пару минут, взвешивая все «за» и «против».

-Если я не попробую устроиться туда, - начал он, - то мы подохнем от голода, как грязные крысы. Юдит не сможет вечно кормить нас обоих… Она сама-то еле жила до этого, а сейчас, когда появился ещё и я…

Он молча встал и побрёл к Винтегрансе, у подножия которой и было озеро Додфиск, или Озеро Мёртвой рыбы.

-Удачи вам, - крикнула ему Горза, но мужчина уже и не слышал её.

К вечеру он дошёл-таки до границы Вит-Ховестада, а рядом уродовал чудовищно красивую ледяную стену небольшой рыбацкий домик, дерево которого спустя многие годы порядком сгнило.

Каштен постучался, ему разрешили войти. Внутри дела обстояли так же плохо, как и снаружи: все вещи казались настолько старыми, что создавалось впечатление, будто они могут развалиться в любую минуту. К этому добавлялось ещё то, что в домике пахло просто ужасно, причём было не совсем понятно, что за запах: то ли рыба, то ли сера, то ли гниющее мясо, то ли пот, то ли табак. Или, как вариант, всё вместе.

-Садись, - сказал старик, пуская изо рта табачный дым. – Давай документы. Сейчас посмотрим, насколько ты плох.

Каштен послушно протянул бумаги.

-Бог ты мой… - протянул старик. – Никогда ещё не видел такую личность здесь. Воров, убийц, мародёров, мошенников видел, а вот правителей Вит-Ховестада – нет, - он усмехнулся и закурил трубку. – За что ж так с тобой, а, Каштен, за что? Я ещё помню те времена, когда вся власть была в твоих руках, и как было мне обидно, когда твоё же государство тебя и раздавило…

-Это ещё почему? – буркнул мужчина.

-Да потому что это знак того был, что неизбежные перемены нас ждали.

-Как по мне, так ничего не изменилось…

-Ты-то не всё знаешь, ты с нами не жил. Дома всё ещё белые, это тебе точно скажу, а вот всё остальное… мы движемся в бездну, голубчик, мы движемся в бездну. Посмотри хотя бы на нынешнюю власть. Судья Скоглунн, чтоб ему пусто было. Не дай бог попасть тебе на суд ещё раз – ты живым не вернёшься. Затаскает тебя поганец, только смерть в конце и спасёт. Тебя когда судили, приговор помягче был: да, тридцать четыре года за травму у офицера – это перебор, но сейчас-то по-другому. Не дай бог тебе судиться вновь. Тебе вообще повезло, что тебя через шестнадцать лет выпустили. Это всё твоя дочурка. Бедная девка, столько всего ей на плечи свалилось, хоть плачь. То мать, то, вон, замуж вышла неудачно.

-За кого?.. – тихо спросил Каштен.

-Известно за кого – за судейку нашего, Ханса-Петтера. Никому такого не пожелаешь, никому. Даже врагу проклятому. Бедная девка, бедная девка…

-За… за… за Скоглунна?.. – старик кивнул и снова выпустил дым. – Ох, Юдит, что ты натворила?.. – Каштен закрыл ладонями лицо и тихо что-то бормотал.

-Ну, - сказал старик, - я принять тебя, наверное, должен. Так вот: принимаю. Бумажки свои здесь оставь, завтра ещё свидимся. На работе чтоб был в девять, не… - он не успел окончить свои слова, как Каштен вдруг сорвался с места и выбежал на улицу. – Не опаздывай. Бедолага, сколько всего случалось в твоей жизни. Многострадальный, что тут скажешь...

Он спешил домой, падал в бессилии, поднимался и падал вновь. Образ Юдит, её силуэт, возникал перед его глазами, а он видеть этого не хотел и ладонями закрывал лицо. Падение за падением, шаг за шагом Каштен приближался к многоквартирному зданию. У самого порога, на заснеженную землю он рухнул и завыл, закричал и заревел, отчего жильцы дома повыглядывали из своих окон. Между пальцев его скатывались слёзы, но промёрзшая кожа уже не чувствовала их тепло. Каштен бормотал себе под нос одно и то же, с каждым разом слова его становились всё тише, пока шёпот вдруг не сменился воем. Из дома выскочила Юдит, что старалась пледом уберечься от холода; она подбежала к отцу и попыталась поднять его, оперев о себя.

-Что ты натворила?.. – прошептал он. – Зачем, Юдит, зачем?..

Женщина хотела было сделать шаг, неся на себе отца, но Каштен выпал из её рук: он был обессилевший, он был измученный, он был слабый, и он был пустой. Юдит снова подняла Каштена и поволокла его домой под изумлённые взгляды соседей. «Он узнал? Он узнал?» - шептались они.

Как только Юдит с отцом оказались у двери в свою квартиру, женщина осторожно посадила отца у стены, а тот лишь походил на безмолвную куклу, не двигаясь и не реагируя совсем.

-Я должна была сказать об этом… - произнесла она тихо, поворачивая в замке ключ. – Я не смогла… Мне так… Я… - женщина замолчала на некоторое время, подняла Каштена и, затащив его домой, продолжила. – У меня не было выхода, правда, у меня никого не осталось, никого… - Каштен услышал, как дочь всхлипнула пару раз, но поднимать на неё глаза боялся. – Только ты был живой… Только ты и остался… - Юдит бросилась отцу на шею и зарыдала. – Я должна была сказать об этом раньше!..

-Ты хоть любишь его..? – Каштен с трудом выдавил из себя эти слова.

-Нет, нет, я его… я его ненавижу… - шептала она сквозь слёзы. – Но я обязана ему..! – Юдит закрыла рот ладонью, чтобы ни одно слово, пропитанное воспоминаниями о Хансе-Петтере, не вырвалось наружу.

Каштен аккуратно обнял дочь, и прикосновение это было таким нежным, пропитанным такой любовью, что женщина задрожала.

-Глупая Юдит, - тихо произнёс он. – Зачем ты… зачем сделала это, если знала, что я сотворил с людьми? Я… я ужасен, я чудовищен, Юдит… И я не смогу избавиться от этого бремени, я прикован к этому образу… Я заперт в собственном прошлом…

Юдит не ответила, а лишь сильнее прижала к себе отца. Они просидели так почти всю ночь, пока ближе к утру не уснули друг на друге.

Он проснулся довольно рано, оставалось ещё пару часов до работы, а дочери дома уже не было. Каштен позавтракал тем, что давно лежало на полках в кухне, но времени и настроения брезговать не было. Он надел тёмное пальто и вышел из дома.

Работа на озере Додфиск была тяжёлой во многом потому, что дышать там попросту нечем. Задержав дыхание, Каштен вытаскивал лишь одну мёртвую рыбу крупных размеров, которую ему приходилось волочить по земле, а затем снова возвращался на дно высохшего озера за следующим трупом. Насколько помнил Каштен, непригодную к употреблению рыбу свозили к тепличным полям, где её использовали в качестве удобрения. По крайней мере, так было раньше.

Ближе к вечеру рабочие стали расходиться, но Каштен твёрдо для себя решил каждый день задерживаться ещё на пару часов. Мимо него прошёл собиравшийся уходить старик, что принял Каштена на работу.

-Деньги получишь в конце недели, - сказал он. – И сильно не задерживайся, а то про озеро ходят всякие слухи. Кто знает, может, это правда всё? – старик пожал плечами и побрёл домой.

За работой пролетела ещё пара часов, и на улицах Вит-Ховестада стало совсем темно. Ни в одном окне не горел свет и ни один фонарь не указывал путь. Осталась только яркая луна, которую было хорошо видно даже во время такого сильного снегопада, как той ночью. Каштен зашёл в рыбацкий домик, переоделся и хотел было идти домой, но увидел, как на озере что-то начало светиться. Он выбежал на улицу и онемел: всё озеро Додфиск заполонили прозрачные, пылавшие ярко-зелёным огнём, танцевавшие людские фигуры; дамы каблуками впивались в рыбу, а кавалеры мелкими шагами отплясывали на ней известный всему Вит-Ховестаду танец – марделинку. Каштен узнавал их лица: это были все те, кто погиб по его вине. Отправленные в Фонгет, приговорённые к смерти или просто убитые без всяких разбирательств – здесь были все. Из толпы вышла девчонка и тихо, еле слышно, сказала:

-Он был прав. Ты лжёшь.

Каштен присмотрелся и заметил, что лицо её будто кто-то прострелил.

-Я помню тебя, - произнёс мужчина. – Это ты тогда была с Айвинном.

Девчонка медленно кивнула несколько раз, не отрывая взгляда от глаз Каштена, отчего мужчине стало неуютно в такой компании.

-Они живы?.. – тихо спросил Каштен; девчонка услышала в его голосе вину, которую сокрыть мужчина никак не мог.

-Как видишь, - ответила она. – Здесь-то их нет.

-А где они тогда?

-Откуда мне знать, как называть это место? – девчонка пожала плечами. – Ничего? Пустота? Далёкое прошлое? Будущее? Или… Соммердалн?..

-Так они всё же добрались, - Каштен сказал это с толикой облегчения.

-Я бы не была так рада. Вечное лето после вечной зимы – восхитительное ощущение, но какая им разница? Они же ищут друг друга и не могут найти. Они не видят всей прелести того мира. Хотя позволит ли им этот прекрасный мир встретиться?.. – Каштен в ответ покачал головой. – В том и истина. Иди, - прошептала девчонка, - кто-то нуждается в тебе. Он найдёт скорейший путь, - она указала рукой на мальчика, которого Каштен уже встречал.

Мальчишка кашлянул несколько раз и побежал в сторону дома Юдит, маня за собой Каштена. Мужчина шёл по следам, потому как тот, кто их оставил уже давно скрылся.

Через некоторое время Каштен всё же добрался до дома и увидел, как на снегу возле входа сидел мальчишка; под лунным светом его черты показались мужчине знакомыми. Каштен смахнул с пальто снег. Из глубины многоквартирного здания, его подвала, послышался женский крик. Сердце мужчины заколотилось: он знал, чей это голос. Каштен сорвался с места и через пару мгновений очутился в квартире Юдит.

-Оставь меня в покое, я… я не могу тебя больше терпеть!

-Ты что, забыла?! Ты принадлежишь мне! Ты обязана мне! – казалось, мужчина, как и Юдит, не замечал Каштена.

-Пошёл ты! Я… я…

-Ну? Ну?! Что ты сделаешь мне, а?! Ну что?!

На пару секунд всё затихло и мир как будто остановился. Послышался хлопок. Голова мужчины резко повернулась; он прикоснулся к своей щеке и сквозь зубы болезненно вдохнул воздух. Каштен заметил некоторые черты его лица и мог с уверенностью сказать, что чужак был наделён действительно красивой внешностью.

-Ах ты дрянь! – взвыл мужчина; его рука потянулась к поясу и достала из ножен кинжал с чем-то на него намазанным.

Он замахнулся и успел нанести лишь маленький порез Юдит, как к нему тут же подбежал Каштен и со всей силы ударил его кулаком по лицу. Мужчина упал, стукнувшись головой о кресло. По его некогда прекрасному лицу теперь стекала кровь вишнёвого цвета, а нос чуть посинел. Он приподнялся, пошатываясь и держась за голову.

-Уходи, Ханс, - прошептала Юдит.

Лицо Каштена тотчас же изменилось, когда дочь назвала имя чужака. Отец смотрел на Юдит с явным страхом, изредка поглядывая с опаской на Ханса.

-Ты пожалеешь об… этом, - мужчина смотрел именно на Юдит, пожирая её своим гневом, отчего она сделала шаг назад.

Он перебирал ногами в направлении выхода, а у самой двери кинул озлобленный взгляд на Каштена; нос его стал тёмно-фиолетовым.

Отец был неподвижен какое-то время, в глазах его читался явный, нескрываемый страх.

-Я ударил Скоглунна… - медленно произнёс Каштен, и пагубная тишина вновь повисла в воздухе. – Я ударил Скоглунна… - сказал он ещё раз и замолчал.

Каштен, опираясь о подлокотник, сел в кресло и обхватил руками голову.

-Я… ударил… Скоглунна…

-Папа, прости… - выдавила Юдит. – Я… я не хотела, чтоб так всё вышло… - она упала на колени перед Каштеном и заплакала, держа в своих ладонях руку отца. – Папа, прости, пожалуйста, прости меня!

-Иди отдохни, Юдит… - он даже не взглянул на дочь. – Мне надо подумать…

Женщина встала и послушно ушла к себе в комнату.

-Мне надо подумать…

Ночью Каштен совсем не спал, однако утром выглядел вполне бодро. Он казался несчастным, подавленным, но в то же время в глазах можно было разглядеть лучики счастья.

-Юдит, милая, собирай вещи, мы… - он застыл в ужасе, отказываясь верить собственным глазам.

Женщина лежала на кровати, укрытая одеялом, а кожа её была покрыта странными тёмными пятнами. Она посмотрела отцу в глаза и улыбнулась, медленно шевеля мышцами лица. Улыбка смотрелась на потемневших губах Юдит поистине жутко; Каштен не решался к ней подойти.

Понятно стало абсолютно точно: они не смогут сбежать сейчас. Вариантов больше не оставалось, кроме как вызвать докторов.

-Я скоро буду, - мужчина произнёс это довольно сухо, хотя сердце разрывалось на части.

Он выскочил из дома, даже не закрыв дверь, подбежал к ближайшему телефонному аппарату, набрал нужный номер. Ожидание терзало его, но выбора не было.

-Да-да? – наконец ответила женщина по ту сторону трубки.

-Срочно нужен врач, - протараторил Каштен.

-Что у вас там? Какие симптомы? Или как там нужно об этом спрашивать... – она была явно не заинтересована в разговоре.

Каштен объяснил ей всё, стараясь говорить медленнее, чтобы женщина смогла разобрать его возгласы.

-Это не к нам. Вам другой врач нужен.

-Так позовите его, - проговорил мужчина раздражённо.

-А откуда мне знать, кто вам нужен? Эй, Дерек! Теперь ты отвечаешь на его вопросы.

Ожидание было недолгим.

-Да? – сонно произнёс Дерек.

-Нужен врач. Срочно. Тёмные пятна на коже. Быстрее, пожалуйста! – раздражение Каштена переросло в сильную тревогу.

-Угу, а у вас есть документы? Ну, там всякие страховки, паспорта, свидетельства о недоразумении… - Дерек грязно выругался. – То есть, свидетельства о гражданстве.

-Есть, есть, быстрее только, прошу вас!..

-Не кричите. И так голова болит, а тут вы ещё орёте.

-Пить меньше надо, - послышался голос женщины.

-Заткни пасть, Ульфина…

-Вы приедете или нет?! – Каштен уже просто-напросто не выдерживал.

-С таким случаем не к нам.

-Как понять «не к нам»?! – крикнул он.

-Так и понять. Здесь мы бессильны. Вам нужно позвонить по номеру… Секундочку… 310-218-46.

-Ладно…

Каштен не сразу дозвонился.

-Здравствуйте, нужен доктор…

-Не сомневаюсь, - ответил спокойный мужской голос. – Скажите адрес и подготовьте документы.

Назвав адрес дома Юдит, Каштен вернулся обратно, и ожидание снова стало губительным. Отец носил дочери воду, а она в ответ только хрипела, не произнеся ни единого слова.

Через пару часов в дверь постучали, и Каштен открыл её, впустив доктора. Мужчина отвёл гостя в комнату Юдит, но как только доктор увидел женщину, он немного оторопел и, повернувшись к Каштену, сказал:

-Я не работаю с такими.

-В смысле?..

-В прямом. Я патологоанатом вообще-то. И не какой попало: я докторскую диссертацию на тему ядов писал, между прочим. И могу с уверенностью сказать, что эта женщина точно отравлена. И, судя по признакам, это солежаровая кислота с примесью хлористого кальция. Примите мои соболезнования.

Каштен застыл. Мир будто перевернулся с ног на голову, разделился на прошлое и… а будущего не было. Была только смерть, такая же безмолвная и недвижимая, подобно Каштену. Он потупил взгляд.

-Мне очень жаль, - спокойно сказал доктор. – Я могу отвезти её в морг, чтобы вам не пришлось на это смотреть.

Каштен помотал головой из стороны в сторону. Доктор кивнул и пошёл обратно в своё самое спокойное в мире отделение, на выходе прикрыв дверь в квартиру.

Отец присел на кровать Юдит, обхватив руками голову, чуть покачиваясь взад-вперёд.

-Значит, - прохрипела Юдит, - так кончается моя… история?..

Отец не отвечал ей. Они сидели в тишине долго, пока Каштен не решился спросить о второй кровати, которая снова попалась ему на глаза в комнате дочери.

-Отчего здесь две кровати?.. – тихо произнёс он.

-Ох… - Юдит заметно помрачнела. – Это… это кровать… Йоханна, - слова давались женщине с трудом.

-Кто такой Йоханн?..

-Мой брат, - прошептала Юдит. – Он погиб за… - она скривилась от боли, - за три месяца до смерти мамы… - она почти незаметно улыбнулась. – Глупо было отрицать, что… она умерла… Я так… ждала её…

-У Ингеборг был сын?.. Значит, она…

-Она была беременна, когда… когда тебя забрали…

Каштен старался не смотреть на дочь: ему было слишком тяжело.

-Я иногда вижу его… Он никогда не плакал, даже когда… когда… - в горле у Юдит будто бы застрял ком, - когда лежал на собственной кровати, умирая от проклятой простуды… В тот год было слишком… холодно, и мы едва сводили концы с концами… Денег не хватало даже на еду, и тут так неудачно заболел Йоханн… Мама раз за разом пыталась устроиться на работу, но… - Юдит делала короткие паузы, чтобы говорить было не так больно, - никуда не брали… Потому что семья Сундквист не достойна благ общества… В какой-то момент она совсем завяла и решилась… попытать счастье на озере Додфиск… Но мама была слишком слабой… слишком подавленной, чтобы заниматься… тяжёлым трудом, поэтому денег было мало… Тогда я и решила выйти замуж за Ханса… он сделал мне такое… предложение, когда я была в суде… Я делала всё, что Ханс… желал. Всё… Но я не успела вовремя купить… - она вскрикнула от боли, - лекарства для Йоханна… Он погиб на следующий день после свадьбы… Я помню, как он… кашлял в ту ночь… как смотрел на меня… А потом он перестал моргать… - по её усыпанным тёмными пятнами щекам скатились слёзы.

Каштен молчал довольно долго, обдумывая всё.

-На кого был похож Йоханн?.. – медленно спросил он.

-На маму… - Юдит снова вскрикнула.

-Я видел его… Как призрака…

Юдит выдавила из себя улыбку, но как только мышцы её зашевелились она закричала: каждое движение причиняло ей невыносимую боль.

Он вышел из комнаты, закрыв дверь. Через некоторое время из кухни послышался истеричный плач, настолько громкий и пронзительный, что Юдит невольно вздрагивала. Голос Каштена завывал и рвал связки, хотя мужчина всеми силами пытался закрыть руками рот: Юдит не должна была этого слышать.

С каждым часом Юдит становилось всё хуже: она медленно погибала. Всё её тело жутко болело, будто кто-то постоянно вонзал в неё сотни ножей. Она видела, как отец убивается, обвиняя во всём себя, и это причиняло ей не меньшую боль.

Когда Каштен подошёл к дочери, чтобы дать ей отпить немного, она взвизгнула и медленно проговорила, стараясь игнорировать боль:

-Я чувст… чувствую, как у меня кровь твердеет… - по её лицу скатывались слёзы. – Когда это всё… уже… кончится?..

Каштен отвернулся, закрыл глаза, но всё ещё слышал жалобные стоны Юдит. Он пересилил себя, наклонился к дочери, аккуратно влил ей в рот воду, и женщина проглотила.

-Я не знаю, Юдит… Но тебе лучше не говорить.

-Это не поможет… Я хочу… хочу, чтобы это закончилось прямо сейчас… Пап… - протянула она. – Пап, пом… помоги мне… - Юдит замолчала ненадолго; она думала, стоит ли просить о таком отца. – Там в ящике… в ящике… - женщина зарыдала чуть громче. – Пап, пристрели меня, пожалуйста… Я не мог… не могу так больше… Мне очень больно…

Каштен замер, руки его дрожали. Быть может, так будет лучше? Быть может, так Юдит будет спасена? Быть может, это единственный путь? Много лет назад в Фонгете Каштен винил себя в человеческих смертях, а теперь он должен снова отнять жизнь. И у кого? У собственной дочери.

Он открыл ящик тумбы: там лежал такой же револьвер, каким хотел шестнадцать лет назад застрелить Каштена Айвинн. Он зарядил оружие, снял с предохранителя и подставил его ко лбу Юдит. Вытянутая рука Каштена сильно тряслась, хотя он старался сдерживать её.

-Только… - прошептала с трудом Юдит, - только беги потом… На выстрел люди… сбегутся… - она глазами указала на небольшое окно у самого потолка и попыталась улыбнуться. – Стреляй, пап…

Каштен зажмурился. Палец коснулся курка, надавил на него. Выстрел. Голова женщины откинулась назад, глаза перестали двигаться, и Юдит издала свой последний вздох.

-Я люблю тебя, Юдит… - слова сорвались с его дрожавших губ, он закрыл ладонями рот, чтобы он сам не услышал собственной истерики; руки его становились мокрыми. – Нет, она не умерла, не умерла! – закричал Каштен, хотя никто этого не услышал из-за ладоней на его губах.

Он вскочил с кровати и принялся искать в ящике ещё одну пулю, но там было пусто.

-Нет, нет, нет, нет, нет! – завопил Каштен. – Не умерла, не умерла… Юдит? – он взглянул на дочь, но долго смотреть на неё не мог, и, отвернувшись, завыл. – Может… может… Нет, не умерла… Нет! – его рёв услышал весь дом. – Юдит, может, мы могли бы… выйти за Винтегрансу? – он через силу наблюдал за ней, представляя, как она отвечает ему. – Ты наверняка мечтала об этом… Да! Мы выйдем… мы… мы… - он заикался, и дыхание его прерывалось. – Нас ждёт Соммердалн… Ты… ты собирайся пока, а я… сейчас… вернусь…

Он выскочил из комнаты в коридор, где в дверь уже барабанил кто-то, схватил с кресла своё пальто и вернулся обратно. Каштен открыл окно, подставил под него комод и тумбочку, соорудив таким образом подобие лестницы.

-Вот так, давай, аккуратно, - он поднял тело Юдит на руки, осторожно пропихнул его на улицу и сам, подтянувшись, вылез следом за ней. Каштен отряхнул пальто от снега и снова взял Юдит. – Надо только дойти до Винтегрансы, а там… а там я что-нибудь придумаю, - он услышал, как входная дверь слетела с петель.

Он брёл в метели, не видя дороги, а снег будто царапал его щёки. Давно в Вит-Ховестаде не было так морозно, и Каштен чувствовал, как холодная смерть подбирается к нему. Он шёл долго, пока перед ним сквозь снега не показалась Винтегранса.

-Мы дошли, Юдит, мы… - Каштен положил Юдит на землю и принялся голыми руками делать подкоп, по щёкам его ручьями лились слёзы.

Рядом с ним кто-то покашлял, Каштен повернулся на звук и увидел Йоханна.

-Помоги мне раскопать, и мы возьмём тебя с собой.

Мальчик не двигался, а только кашлял ещё и ещё, наблюдая за тем, как его отец тщетно пытается выбраться. Йоханн присел рядом с телом сестры и не издал больше ни звука.

-Хватит, - Каштен почувствовал, как к его затылку подставили пистолет. – Хватит, говорю, - голос было нетрудно узнать: звучный, красивый и одновременно с тем наделённый холодным спокойствием, он принадлежал Хансу. – Я же говорил, что она пожалеет об этом. И теперь она… - его голос надломился, - мертва… Мне очень жаль. Правда, я не понимаю, зачем вы притащили её тело сюда. Это бессмысленно. Пока я шёл по вашим следам, я думал о том, куда вы несёте мою жену. Я так и не придумал ничего, хотя я даже знать об этом не хочу, - Ханс замолчал на несколько секунд. - Мне, к сожалению, пришлось сломать дверь, чтобы войти… хотел извиниться перед ней… но опоздал… И я ждал извинений от неё. Мы оба были неправы. Стоило бы примириться, но так вышло… Я знаю, что это вы выпустили ту девушку… Кесси её звали? И знаю, что вы скорее всего невиновны в травмах офицера Эспеланна. Но все равно судил вас. За что? Не знаю. Наверное, просто… таков я, - он тяжело вздохнул. – Мне очень жаль… Я обещаю вам быструю смерть. Если загробный мир существует… надеюсь, вся ваша семья снова будет вместе.

Ханс выстрелил, вздрогнув, и под Каштеном проскрипел снег, на котором вырисовывались тонкие алые ручьи, что спустя пару секунд уже становились морями.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 3,50 из 5)
Загрузка...