Восхождение Красной Гадюки

Аннотация (возможен спойлер):

Рога, сраженного магией, обступили трое солдат Найджела. Когда они занесли над ним оружие, Гадюка на миг зажмурилась, а открыв глаза, увидела над собой топор. Лезвие блеснуло в воздухе, и Красная Гадюка поняла, что это конец.

[свернуть]

 

Город Свободный смердел. Смердел пороком, мерзостью, подлостью его жителей, а роняющий свои капли в ночную тьму дождь делал эту вонь лишь ярче.

По грязным улицам, мимо заброшенных домов, захваченных бездомными и соседствующих с ними роскошных фасадов богачей, сделавших своё состояние на чужом несчастье, мимо кузниц и конюшен, и многочисленных постов стражи, шла женщина в красном. Ее уверенная походка и необычная для местных одежда — штаны и камзол — выдавали в ней скорее воина, чем любую из типичных для Свободного типа дам: жена бездомного, жена богача, или жена солдата. Игриво вздернутые носки ее ботинок были выпачканы уличной грязью: смесью дерьма, рвоты и земли. С красного капюшона камзола тяжелые капли падали на наряженные лицо Красной Гадюки, второго человека в закулисном криминальном мире Свободного, после Большого Босса Найджела. И она собиралась скоро стать первым.

Гадюка свернула в переулок, прошла мимо очередного заброшенного, полуразрушенного пожаром дома, и свернула ещё раз. Здесь, в грязном, полном мусора и отходов тупике, ее ждал Оуэн.

— Ты уверена? Ещё не поздно все отменить. Перенести, — произнёс он, передавая поводья стоящего рядом вороного скакуна Гадюке.

— Поздно, старик, — уверенно вскочив в седло, она взглянула на морщинистое лицо старого Оуэна. Его серые глаза последнее время стали ещё тусклее, и Красная Гадюка была уверена, что это из-за поддержки, что старик оказывал ее идее. Оуэн хорошо знал отца Гадюки, и, когда тот погиб, он во всем поддерживал маленькую, ещё неопытную девчушку. И он был первым, кому Гадюка рассказала о своём плане убить Большого Босса.

— Жребий брошен. Он не переживет эту ночь.

— Он убьёт тебя, девочка, — Оуэн опустил взгляд, ботинком ковырял мокрое месиво под ногами. — Я хорошо знаю Найджела. Он жестоко расправляется со своими врагами.

Тонкие, заветренные губы женщины растянулись в ухмылке.

— Я думала ты на моей стороне, старик.

Оуэн поднял взгляд и усмехнулся в ответ:

— Так и есть. Иначе меня бы здесь не было, — он завёл руку за спину и расстегнул цепочку, на которой висел широкий серп. — Вот. Он принадлежал твоему отцу, ещё когда тот жил на ферме. Он хранил его, не знаю почему. Думаю, как напоминание о более простой жизни. Думаю, в душе он так и остался простым парнем с фермы.

Гадюка приняла протянутый ей инструмент и покрутила в руке. Он был легким, куда легче привычного ей боевого молота за спиной, и совершенно бесполезен в бою. И все же, ее отец, бесстрашный воин и вдохновляющий лидер, хранил этот неказистый кусок металла… Гадюка пристегнула серп к поясу слева.

— Удачи, девочка, — произнёс Оуэн. Гадюка ещё раз усмехнулась и, дёрнув поводья, пришпорила скакуна. Из-под копыт взлетела грязь, и конь понёс женщину в красном по пустым ночным улицам, мимо казино Графа, городского фонтана и за всегда гостеприимно открытые городские ворота Свободного.

Большой Босс Найджел, этот гнусный предатель. Его не волновали убеждения, честь, преданность идеалам, особенно идеалам ее отца, основателя движения. Все, за что отец боролся, его идеи о равенстве, о борьбе и победе простого человека над угнетением торгашами и солдафонами, все это он принёс в жертву ради… ради чего? Зачем он связался с этой таинственной чернокожей эльфийкой? Ответов на эти вопросы Большой Босс не давал. Став лидером движения, Найджел один за другим избавился от многих верных идеям ее отца людей, используя шантаж или старый добрый кинжал в спину. А когда недовольных не осталось вовсе, он быстро переориентировал организацию с высокой цели освобождения простого рабочего человека на служение личным интересам. Личным интересам таинственной темнокожей эльфийки.

Гадюка свернула с ведущей из города дороги и направила коня в лес. Дождь усиливался, холодные капли хлестали по лицу, ветер сдернул красный капюшон с головы, обнажив собранные в пучок чёрные волосы. Она дернула поводья, переводя скакуна в медленную рысь.

Лес был погружён в темноту, но эти места Красная Гадюка знала с детства — каждое дерево, каждый пенёк— как свои пять пальцев. Найти условленное место встречи даже в темноте не составило труда.

Ее уже ждали. На небольшой прогалине, укрытые плащами, стояли четыре фигуры. Потянув за поводья и спешившись, Гадюка подошла к самой высокой из них. Это был Анаурон, молодой, по эльфийским меркам, полный амбиций и идеализма. Его лицо пересекал глубокий шрам, на глазу чернела повязка.

— Все по плану, — тихо произнес он, пожимая руку своей предводительнице. — С погодой не повезло.

— Сколько их там?

— Много. Макс, — Анаурон кивнул на стоящего рядом полурослика, — насчитал около двадцати пяти.

— Плохо, — Гадюка водила губами из стороны в сторону, раздумывая.

— Эй, ты же не думаешь все отменить? — сиплый голос принадлежал Рогу, тучному воину с огромным топором за спиной. — Ты знаешь, мы за тебя хоть в лед, хоть в пламень.

— Послушай Рога, Гадюка, — произнесла Сильвия, эльфийка, сжимающая в руке лук, — мы не можем отступать. Другого шанса подобраться к нему не будет. Мне нужен лишь один выстрел.

Красная Гадюка окинула четверку взглядом. В их позах была решительность, в глазах горело пламя, то самое, которое когда-то, встретив каждого их них, разожгла она. Как когда-то это пламя разжег в ней отец, заставив поверить в лучший мир, мир без бедности, мир равенства. И вот теперь они стояли здесь, по щиколотку в грязи, до нитки промокшие, готовые отдать жизнь за нее и ее идеалы. Пусть бы против них была и сотня головорезов Большого Босса, эти четверо встретили бы их без страха. Гадюка улыбнулась:

— Хорошо, мы идем. Помните, что наша цель — Найджел. Сильвия, если удастся — прикончи его одним выстрелом. Если же придется драться, то Рог — твоя задача отвлечь врага, пока мы подбираемся к Боссу. Анаурон, эльфийку берешь на себя. Мы знаем, что она маг, но не знаем, на что способна. Постарайся не дать ей бросить сильное заклинание, или хотя бы предупреди нас. Макс, ты держишься рядом со мной, вместе прорываемся к Найджелу. Я надеюсь на твои навыки.

Все четверо кивнули. План был оговорен множество раз, каждый из них был умелым воином и знал свою роль. И все же, против них были двадцать человек, верные головорезы Большого Босса, и еще эта эльфийка. Шансы их были малы, очень малы.

— Вперед, — скомандовала Гадюка, и небольшой отряд двинулся за ней через чащу к старым руинам.

 

 

Большой Босс Найджел сидел на булыжнике под каменным навесом и вертел кинжал, уперев острие в камень, а рукоять — в палец. Нахмурившись, он смотрел как играет на крутящемся клинке пламя факела. Тяжелые капли дождя разбивались о серый камень древних руин, порывистый ветер шелестел кронами деревьев окружающего леса в кромешной темноте. Было в ночном воздухе что-то тяжелое, кроме дождя. На душе у Найджела кошки скребли, а за долгие годы в профессии он научился доверять своему чутью. Полурослик поднял взгляд на своих людей, патрулирующих округу. Двадцать три лучших бойца, преданных воина. Найджел усмехнулся. Нет, преданы они были только деньгам, приличное количество которых он платил. Дела у организации шли в гору, с тех пор как он избавился от глупцов — последователей старика Нела — и самого идеалиста-основателя движения. Теперь он вел дела с Бароном и Графом, двумя главными неофициальными силами в Свободном, и даже начал налаживать кое-какие контакты с людьми мэра Дэна. И, конечно, еще была Мэл.

Найджел потер черную метку проклятия на шее. Темнокожую эльфийку он встретил не так давно, но, узнав о ее планах, и, главное, способностях, решил, что иметь такого союзника будет весьма выгодно для будущего организации. К тому же, отношение к проклятым в Свободном было не самым гостеприимным, и стоило кому-то из его приближенных узнать о метке — это означало бы конец его планам. Но если Мэл удастся то, что она задумала, то, возможно, жизнь проклятых станет немного проще.

— Она здесь, Босс, — раздался над головой Найджела глубокий голос.

— Иду, — он ловким движением вернул кинжал в ножны на поясе, поднялся и, накинув капюшон, последовал за высоким человеком. Следуя плану, большая часть патрулирующих руины людей Найджела присоединилась к нему на время переговоров. Большой Босс доверял Мэл до определенной степени, но все же не настолько, чтобы иметь при себе меньше десятка бойцов для встречи с ней.

Дождь, кажется, все усиливался. Стоя на самом краю конуса света, излучаемого факелом у стены, Найджел вглядывался в черноту леса. Зрение полурослика позволяло видеть дальше людей, но не намного, и не когда вода заливает глаза.

Из темноты и мокрой завесы дождя показались две фигуры: одна — плечистая, высокая, гораздо выше второй, которая двигалась плавнее, будто бы медленнее, хотя шли обе фигуры шаг в шаг. Найджел знал, что второй фигурой была Мэл, первую же он узнать не мог, и когда они приблизились достаточно, чтобы разглядеть лица, Найджел невольно сжал кулак. Эльфийка притащила с собой орка, самого настоящего, да еще и крупную особь. Большой Босс не любил орков, считал их не более, чем необразованными дикарями в лучшем случае и просто животными в худшем.

— Кого ты с собой притащила? — выкрикнул он, когда новоприбывшая пара оказались достаточно близко, чтобы услышать его сквозь шум дождя. Он заметил, как напряглись его люди, потянулись к оружию. Эльфийка и орк приблизились, и Найджел смог хорошо разглядеть спутника Мэл. Действительно огромный, даже по оркским меркам, он нес на спине двуручный меч, явно мастерски сделанный. Лысая голова, уродливое, как у всех орков, лицо растянулось в широкой ухмылке, обнажая длинные клыки. Он стоял чуть позади своей спутницы, деловито сложив руки на груди. Вся его поза и выражение лица сквозили презрением к присутствующим.

— Это Вор. Он мой телохранитель, — Мэл скрывала лицо под капюшоном, и только Найджел, благодаря своему зрению, мог разглядеть его тонкие, по-эльфийски изящные черты и темную кожу. Глаза ее, как всегда, были устало полуприкрыты.

— Телохранитель? Неужели ты чего-то опасаешься?

Мэл слегка улыбнулась.

— В такое время нельзя быть слишком осторожным, — Найджел заметил, как при этих словах еще шире расплылся в ухмылке орк, оглядывая его отряд.

— Ладно. Ближе к делу, — полурослик дал знак рукой, и несколько его людей удалились, но тут же вернулись, волоча с собой туго завязанные мешки. Каждый мешок шевелился, дергался и норовил уползти.

— Десять проклятых. Убиты раз по пятнадцать каждый, точно, — при этих словах, Мэл бросила на него быстрый взгляд. — Не мной, естественно. Пришлось договориться кое с кем из стражи. Их собирались отправить в Приют в Белый Город. Мы их, считай, спасли.

— Хорошо, — Мэл присела у одного из конвульсивно дергающихся мешков и положила на него руку. Дерганье сразу прекратилось. Эльфийка подошла ко второму мешку и проделала тот же трюк.

— Как ты их доставишь в лагерь?

Не говоря ни слова, Мэл развязала один из успокоившихся мешков и коснулась черной метки на шее мирно спящего в нем дварфа. Затем из-под ее плаща показался загнутый нож. Она приложила холодное лезвие к мясистой шее проклятого. Одно резкое движение — и из перерезанного горла потекла струйка крови, смешиваясь с водой на поросших мхом камнях.

Найджел почувствовал волну изумления, прокатившуюся по его отряду. Опасливые перешептывания были слышны даже сквозь рокот дождя. Неудивительно, никто из них не знал, что именно сделала эльфийка. Они не знали, что душу проклятого можно привязать к конкретному месту, где он будет возрождаться после очередной смерти, и, коснувшись ладонью шеи несчастного, Мэл именно это и сделала: привязала его душу к своему лагерю в паре дней пешего пути отсюда. Проклятый дварф наверняка уже воскрес где-то там, среди болот.

Эльфийка открыла еще один мешок и дотронулась до черной метки следующего бедолаги. Найджел не собирался оставаться досматривать это жуткое представление.

— Уходим! — громко скомандовал он своим воинам и обратился к Мэл. — Что дальше?

— Мы свяжемся с тобой. Уже скоро, — ответила она, не отвлекаясь от своей мрачной работы.

Найджел кивнул, бросил еще один резкий взгляд на орка и развернулся, собираясь покинуть место встречи, как вдруг его плечо пронзила резкая боль, а когда он, уже стоя на коленях, за спинами своих воинов, открыл глаза, то обнаружил, что сжимает рукой торчащее из плеча длинное древко стрелы.

 

— Что, черт побери, происходит? — шепотом спросил Анаурон, когда нож чернокожей эльфийки скользнул вдоль горла спящего дварфа. Они с Гадюкой и Максом из кустов наблюдали за происходящим. Подле них в траве лежал труп одного из тихо убитых ими охранников Найджела. Сильвия с ее луком находилась неподалеку, ожидая команды от своей предводительницы. Рог затаился поодаль, его неповоротливость могла выдать их раньше времени.

— Не знаю. Но мне это не нравится, — Гадюка крепче сжала рукоять молота. Было в темнокожей эльфийке что-то невероятно зловещее. Ее рука ни на секунду не дрогнула, перерезая горло беззащитному. И кто эти люди в мешках? Во что ввязался чертов полурослик? Он теперь торгует людьми? Что здесь происходит, экзекуция, ритуал? Она поводила губами, по телу прошла дрожь, когда эльфийка хладнокровно перерезала горло второму бедолаге. Вдруг Гадюка почувствовала теплое прикосновение на своем плече. Макс. Он смотрел на нее полными решимости глазами, в руке — кинжал. Он еле заметно кивнул, и этот скромный жест придал ей уверенности.

Отряд Найджела развернулся и двинулся в их сторону, полурослик был как на ладони. Красная Гадюка подняла руку и, когда она сжала кулак, откуда-то сверху, из темноты вырвалась, разрезая несущиеся к земле капли дождя, стрела Сильвии.

На это краткое мгновение мир будто застыл. Гадюка, словно в замедленном движении наблюдала за полетом стрелы над руинами, мимо толпы. Она отчетливо видела, как острый наконечник пробил плотную кожу куртки полурослика, вонзился в плоть и тот упал.

— Черт, — прошептал Анаурон. — Мимо.

Это плохо. Значит закончить все одним махом не получится — Найджела уже обступила толпа, закрывая обзор для повторного выстрела.

Пальцы Гадюки пробежали по мокрому от дождя набалдашнику молота. Холод металла ущипнул кожу и привел в чувство. Рука сжала длинную рукоять, и оружие привычно легло в ладони. На секунду она закрыла глаза и сделала глубокий вздох, силясь успокоить колотящееся от страха сердце. Выхода у нее не было: сейчас или никогда. Сбежать — значит сбежать навсегда. Кто пойдет за ней, если она струсит?

Анаурон и Макс смотрели на женщину в ожидании сигнала. В руках полурослика блестели кинжалы. Гадюка нервно усмехнулась и почти неслышно произнесла: “Пошли”.

Все трое шагнули из кустов. Шаг, другой, третий мимо холодных камней, утопающих в темноте руин. Обступившая Найджела толпа один за другим повернулась к шагавшей в их сторону троице, обнажая оружие. Один из головорезов начал заряжать арбалет, но тут же упал, с торчащим из горла древком меткой стрелы Сильвии.

“Что там происходит, черт вас дери!” — раздался из толпы голос Большого Босса. Расталкивая своих людей, полурослик пробился в первые ряды, но несколько высоких тел все же скрывали его от лука притаившейся в лесу эльфийки.

— А, ты, — произнес он без всякого удивления, заметив приближающуюся к нему вооруженную тройку. — Чего тебе нужно?

Гадюка шла молча. Ей нечего было сказать тому, кто предал все идеалы, на которых была построена организация ее отца.

— Неразговорчивая? — Найджел снял с пояса кинжал. Второй рукой он зажимал рану на плече. — Все еще хочешь мстить? Проваливай, и я велю тебя не преследовать.

Долю секунды Красная Гадюка колебалась, но лишь долю секунды. Все ускоряющийся шаг перешел в бег, молот занесен для удара. В мерцающим свете факелов она заглянула в глаза прячущегося за спинами своих наемников полурослика и поняла, что, несмотря на четырехкратное превосходство в числе, он боится ее гораздо больше, чем она его.

— Убейте ее, черт возьми! - закричал Найджел в тот момент, когда молот со всего размаху врезался в череп стоящего перед ним эльфа, дробя кости черепа. Еще один упал рядом, захлебываясь кровью — из его шеи торчал кинжал Макса.

Опомнившись, наемники с криком и мечами наголо кинулись в атаку. Гадюка успела отразить древком молота удар ближайшего и отскочить прежде, чем позади нее что-то вспыхнуло, а в следующий миг атакующий, вопя, упал с обугленной кожей. Анаурон знал свое дело.

Макс, миг назад в ловком прыжке вскрыв горло здоровенному полуорку, теперь защищался от двух уверенно теснивших его головорезов. В нескольких метрах от него Гадюка мощным выпадом рукояти сломала челюсть безрассудно кинувшемуся на нее полуэльфу, сделала быстрый разворот, скользнув ладонями к краю рукояти, придавая молоту большую скорость. Удар пришелся по плечу противника, и тот, не устояв на ногах, повалился под ноги своему товарищу, который, запнувшись, распластался на мокрых камнях.

И все же их теснили. Макс успевал только защищаться. Сильвия прекратила стрелять, боясь задеть своих. Краем глаза Гадюка заметила, что Анаурон стоял, сосредоточившись, в стороне.

“Чертова эльфийка. Значит Анаурон старается не дать ей сотворить заклинание”, — подумала Красная Гадюка, отбивая очередной удар клинка и делая еще несколько шагов назад.

Внезапно над руинами раздался крик, громкий, дикий, а за ним — жуткий предсмертный хрип, вопль одного, другого, третьего… Гадюка улыбнулась уголком рта.

Рог. Как всегда, вовремя.

Размахивая своим чудовищных размеров топором, Рог ворвался в толпу, круша направо и налево, забыв о защите. Его большие черные глаза пылали яростью, а жуткий боевой рык заставлял врагов пятиться. Царапины и уколы мечей тех, кто вставал у него на пути, не замедляли его движений, а сами храбрецы платили за свое безрассудство отрубленной конечностью или головой.

Воспользовавшись смутой в рядах врага, Гадюка и Макс перешли в наступление. Молот разбивал колени и дробил ребра, кинжалы точными движениями вскрывали артерии, ловко находили уязвимые места и смертельно жалили. В Гадюке загорелась надежда. Может быть, у них все получится. Может быть, они убьют Найджела и чернокожую эльфийку, и все будет так, как задумывал…

Вопль. Гадюка отпрыгнула и, оглянувшись, увидела падающего на землю Анаурона. Из его груди торчал короткий арбалетный болт. Она перевела взгляд на заметно поредевшую толпу врагов, некоторые из которых, бросив оружие, бежали в лес. Позади, рядом с эльфийкой, ухмыляясь, опускал арбалет Найджел. Темнокожая кивнула и, вскинув руки, направила ладони на окруженного врагами Рога. Скрипнув зубами, Гадюка кинулась вперед, но путь ей преградили двое, вооруженные небольшими топориками. Бросившись вперед, они яростно размахивали ими, и Гадюке ничего не оставалось, кроме как защищаться и, отступая, выжидать момент для удара.

Эльфийка тем временем сделала быстрые, но плавные пассы руками, и могучий Рог выронил свой топор, с яростным криком упал, схватившись за голову.

“Анаурон! — крикнула Гадюка, когда ее молот превратил в кровавое месиво лицо первого нападавшего. — Сделай что-нибудь!”. Но эльф, согнувшись пополам, лежал на земле. Он дрожал, а лужа крови под ним становилась все больше. В это время Рога, сраженного магией, обступили трое солдат Найджела. Когда они занесли над ним оружие, Гадюка на миг зажмурилась, а открыв глаза, увидела над собой топор. Лезвие блеснуло в воздухе, и Красная Гадюка поняла, что это конец.

Лязгнул металл о металл, топор просвистел в миллиметре от ее лица, оцарапал руку. Гадюка бросила быстрый взгляд влево.

— Макс! — выкрикнула она, заметив, что товарищ теперь с трудом отбивается от противника одним кинжалом. Второй торчал из земли у ног Гадюки. Она попыталась пробиться к нему, но воин с топором не давал сделать и шагу. Сражаясь, силясь пробить его защиту, женщина в красном боковым зрением беспомощно наблюдала, как полурослика окружали. Не слышно было его криков, но, когда четверо головорезов расступились, Макс уже лежал на земле без движения, из спины торчал меч.

Гадюка яростно закричала. Молот врезался в орудующего топором врага, отбросил его. Крутясь, будто красный ураган, она приблизилась к убийцам ее товарища и первый из них упал с перекошенной набок челюстью.

Шаг, разворот. Упал еще один воин Найджела, но не от удара молота. Гадюка обернулась. Сильвия стояла рядом, длинная сабля по рукоять в спине хрипящего и харкающего кровью врага. Она ногой спихнула мертвое тело, выдернула клинок. Глаза эльфийки были красны от слез, губы сжаты от злости.

— Черт! — вскрикнул Найджел, когда последний из его воинов упал с перерезанным горлом. — Ну чего ты стоишь? Убей их!

— Не могу… — голос темнокожей женщины ослаб, она с трудом занесла кинжал и убила очередную жертву из мешка. — Хочу… Спать. Надо закончить… Перенос.

Две запыхавшиеся, перепачканные кровью воительницы медленно приближались. Найджел, все еще держась за пробитое плечо, паниковал. Бежать некуда, сражаться он не сможет, а от Мэл никакой помощи.

Тут из-за его спины показалась массивная фигура орка, на плече его покоилось широкое лезвие двуручника.

— Твою ж, — процедила сквозь зубы Гадюка, увидев уверенно шагающего к ним великана без доспехов, с темной меткой на шее.

— А вы ничего! Для баб! — прогрохотал голос гиганта. Он положил обе большие ладони на рукоять меча. — Вор вас с удовольствием прикончит!

Он бросился в атаку. Сильвия успела отскочить от размашистого удара, а Гадюке пришлось блокировать тяжелый замах рукоятью молота. Однако удар оказался столь сильным, что вырвал оружие из рук женщины, а следом — слишком быстро — прилетел оглушающий удар кулака в голову.

Гадюка упала. В глазах потемнело, она не могла подняться, с трудом соображая где верх, а где низ, руки не слушались. Между висков звенело, на языке чувствовался металлический привкус крови. Лишь несколько секунд спустя она смогла поднять голову.

Огромный орк двумя руками сжимал горло Сильвии, та брыкалась изо всех сил, пиналась, силилась достать до лица противника, но тщетно. Сабля валялась неподалеку, как и двуручный меч Вора.

Гадюка снова напрягла все мышцы, попыталась собрать волю в кулак, но ей удалось лишь приподняться на четвереньки.

На мокрый камень упало бездыханное тело Сильвии.

— Одна есть, сейчас Вор и со второй разберется, — проговорил орк, приближаясь к Гадюке.

Она вспомнила своего отца. Он учил, что борьба за правое дело не может быть проиграна, только отложена. И даже если не останется никого, то пламя идеи загорится вновь, в другом человеке, и так пока люди не сбросят оковы неравенства.

Она потянулась к поясу.

Она подумала о Роге, Анауроне, Максе, Сильвии. Сегодня товарищи отдали жизнь за идею, ее идею. Она не могла подвести их, у нее не было времени откладывать борьбу.

Рука сжала рукоять серпа. Орк приблизился, занес ногу, чтобы одним ударом сверху сломать Гадюке позвоночник.

Один быстрый, нечеловечески быстрый взмах. Серп обагрился кровью. Вор упал с криком боли, хватаясь за перерезанное ахиллово сухожилие. С яростным, отчаянным криком Гадюка подползла ближе и несколько раз вонзила серп в глаз врага. Она била яростно, пока орк не замолчал, перестал орать от боли и дергаться.

Резким движением выдернув инструмент из черепа Вора, Гадюка поднялась. Слегка пошатываясь, но исполненная холодной решимости довести дело до конца, она двигалась к Найджелу.

— Мэл! Мэээл! — кричал до смерти напуганный полурослик, вжимаясь в дерево.

— Я… все, — слабым голосом проговорила эльфийка, повернув нож в горле последней жертвы.

— Ну так убей ее! Сделай что-нибудь!

Но таинственная магичка только поманила Большого Босса пальцем.

Гадюке оставалось до них еще добрых двадцать шагов. В замешательстве, держать за еще гудящую голову, она наблюдала, как темнокожая эльфийка касается шеи Найджела, затем подносит к его горлу кинжал.

— Э, ты чего заду… — слова полурослика перешли в хрип, когда острейшее лезвие вскрыло сонную артерию. Он повалился, выпучив глаза, пытался зажать рану ладонью. Бесполезно. Гадюка смотрела, как умирает, мучаясь, Большой Босс Найджел.

— Мы еще встретимся, Красная Гадюка. У меня… — Мэл протяжно зевнула, — большие планы на Свободный.

Одним резким, умелым движением она перерезала себе горло и упала замертво.

Красная Гадюка опустилась на колени, серп выпал из рук. Дождь тарабанил по усыпанным изувеченными трупами руинам. Лес вокруг шелестел. Ей было холодно, голова раскалывалась. Она решила немного полежать здесь, на холодном камне. Был ли Найджел мертв? Неужели он один из проклятых? Что сделала эта странная женщина, чей труп валялся сейчас неподалеку? Вопросы стучали где-то на границе медленно гаснущего сознания.

Гадюка не знала, победила она или нет. Но сейчас это было не важно. Она окинула павших товарищей взглядом полуприкрытых глаз. “Спасибо”, — прошептала женщина в красном перед тем, как лишиться сознания.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...