Они прибыли туда в ясный безветренный день — воины, разведчики, моряки, строители и волшебники. Эльфийскую колонию на одиноком острове покинули много лет назад во время череды тяжёлых войн, но теперь та эпоха прошла — и пришло время восстановить былое.

— Двести лет, а тут всё так же тихо, — сказал Иллидиаль, глядя на древний причал из прекрасного белого мрамора. — Не нравится мне это, Фарилис.

— Двести лет, а ты всё такой же осторожный, — глава экспедиции тихо рассмеялась. — Успокойся. Я отправлю Теней на разведку, а уж они перевернут каждый камушек.

— Они слишком молоды. Сколько лет старшему из их отряда? Двадцать шесть? Мальчишка.

— Он неплохо проявил себя.

— Это ещё ничего не значит.

Корабль мягко коснулся бортом причала, и, повинуясь магии Фарилис, замер у самого края. Теперь можно было сойти на землю.

«Мальчишка», — подумал Харронд, проверяя, легко ли выходят мечи из ножен. Хотя Иллидиаль говорил тихо, он всё же услышал — и снова, как раньше, вскипел в душе. Ему оказана честь первым ступить на этот берег, он идёт впереди, он ищет опасности для Фарилис и всех остальных эльфов — а мастер по-прежнему считает его мальчишкой! О да, Иллидиаль прославленный воин, о нём сложил поэму сам Элиандр — величайший поэт эльфов, и в учебном поединке с ним Харронд ни разу не выдерживал больше чем полминуты — но ведь и он когда-то был мальчишкой!

Мерзко слышать такое, и очень трудно сохранить каменное лицо.

— Харронд? — это была Лотуиль, и, как всегда, её голос тёплой волной смысл всю накопившуюся злость. Пускай мастер говорит что хочет. Пускай...

— Идём, — сказал командир Теней и, глубоко вдохнув, переступил узкую щель между палубой и причалом.

Ничего не произошло. А чего он ждал?

Стараясь не торопиться, Харронд оглядел пристань. Маги-геоманты когда-то выжгли её прямо в скале, выводя к замку длинную белокаменную лестницу. Нет здесь засады, и быть не может, кроме как под водой, но и там он не чувствовал никакой опасностей. Был какой-то шёпот, странный, непонятный, на самой границе сознания — но с ним он разберётся потом.

Сейчас нужно обследовать Рассветную крепость, которая смотрела на них с вершины скалы.

* * *

Тени работали быстро и без задержек. В пустом холле они разбились на шесть пар и рассредоточились по замку, обходя каждый зал. Они не просто искали возможных врагов — они осматривали стены и потолки, выискивая малейшие трещины, изучали следы в пыли. Но крепость была пуста и спокойна.

— Птицы, — Харронд оторвался от изучения комков грязи в углу и подошёл к Лотуиль. — Вон там и там гнёзда, — он указал на два окна.

— Чайки. Придётся их выселить.

— Это пусть Фарилис думает, наше дело — изучить риски.

— Пока что у нас ничего. И другие молчат.

— Я слышу шёпот, — признался Харронд. Он сам не знал, действительно ли есть этот странный, едва слышный шелестящий звук, в котором можно было даже разобрать слова, или ему просто кажется. Но до сих пор ведь ни разу не казалось? В любом случае, если кому он и мог об этом сказать, то только Лотуиль.

На несколько секунд в пустынном зале воцарилась полная, совершенная тишина. Наконец Лотуиль подала голос:

— Я ничего не слышу.

— Может, это просто игры разума, — вздохнул Харронд. — Или ветер.

— Или ты слишком долго пробыл в море и ещё не отвык от шума волн, — согласилась девушка. — Но лучше бы ты сказал об этом Иллидиалю.

«Мальчишка».

— Скажу, — солгал Харронд. — Пойдём дальше. У нас осталось всего три комнаты.

* * *

Рассветная крепость была невелика. В лучшее время её гарнизон составлял всего пятьдесят мечей, да ещё несколько сот мест имелось для гостей-экспедиторов — тех, кто плыл на восток, к неисследованным землям. Отсюда до эльфийских стран — неделя пути, и до Туманного берега — тоже неделя. А сам остров невелик, большой город здесь не построить.

В былые годы немало кораблей побывало на востоке, их стараниями в архивах Тайной Библиотеки имелись подробные карты части береговой линии, но в целом восточные земли как были, так и остались белым пятном. Война прервала научные изыскания эльфов, колония стала ненужной, и её оставили. Никто тогда не думал, что это продлится двести лет. Но теперь сюда всё же вернулись.

Фарилис, дочь Звёздного короля, сама встала во главе экспедиции — она слишком долго хотела вернуться в крепость, чтобы отдавать эту честь кому-то другому. Иллидиаль, её ближайший соратник, взял командование над воинами. Элиандр, тот самый Элиандр-поэт, отправился в плаванье просто так — поговаривали, что за вдохновением. Старик уже десять лет не писал стихов, так что, наверное, доля правды в этом была.

И, конечно, Харронд. Он стал Тенью в тот год, когда Элиандр написал последнюю балладу и за этот короткий срок ничем особым прославиться не успел, так что и не думал попасть в Рассветную крепость. Но интриги при дворе настолько утомили Фарилис, что она отвергла всех претендентов и нарочно взяла никому не известного командира звена, который и при дворе-то не бывал. Именно это она сказала ему при первой встрече — и добавила, что рассчитывает на него.

Так что Харронд искренне старался не подвести её доверие. Может, даже чересчур.

Беглый осмотр показал полное отсутствие опасности на поверхности, и работа закипела. Уже через день пыль и грязь полностью исчезла из покинутых залов, и те снова сияли мрамором и серебром. Время слабо затрагивало всё, что создано эльфами, так случилось и здесь. Ни единой серьёзной трещины не нашли Тени, а то немногое, что всё же уступило пролетевшим годам, было залатано сразу же. Ещё через три дня Фарилис выпустила голубя с письмом, оповещая короля, что Рассветная крепость снова живёт.

Но Харронд не был столь уверен в этом.

Да, его команда прочесала все комнаты и не нашла ничего, но оставались подземелья. Вход в них — огромная узорчатая дверь у подножия скалы, на которой стоял донжон — оставался закрытым уже двести лет, и стоило бы проверить, что там внутри. А Фарилис разослала Теней по окрестностям, считая, что это более важно. В чём-то она была права, вот только там, в холмах, Харронд слушал шелест ветра и запах дождя — бессловесный голос природы. А в крепости возвращался шёпот.

Эльфо-твари, однажды услышал он. Эльфо-твари — отчётливый писк, непохожий на голос эльфа, гнома или человека.

И хотя слова Иллидиаля всё ещё звенели в ушах, на четвёртый день он всё же решился.

* * *

— Я хочу поговорить с вами, мастер.

— Тебе не нужно спрашивать позволения, Харронд.

Он запнулся. Это была простая вежливость, но Иллидиаль, как всегда, чурался этикета. А Харронд, даром что был простым разведчиком и почти не появлялся в высшем обществе, так и не смог принять подобное.

— Это... я хочу поговорить о странном. Мастер, я слышу странный шёпот с того момента, как вошёл в Рассветную крепость. Вне её стен он утихает, внутри — появляется снова. Я счёл бы это пустышкой, но не хочу. Что это может быть?

— Твой разум, конечно. У тебя слишком острый слух, ты подмечаешь то, чего не слышат другие. Но разум не может воспринять эти звуки такими, какие они есть, и превращает их в шёпот. Я встречал такое... очень давно.

— Значит, мне это не кажется?

— Может и так.

— Как же мне тогда понять?

— Разумеется, проверить. Тебе это должно дастся легко.

— Хоть я и мальчишка? — не удержался Харронд.

— О, я смотрю, у кого-то слух даже тоньше, чем я думал? — Иллидиаль усмехнулся. — Ты слишком молод и горяч, а это порой бывает чревато. Я предпочёл бы видеть во главе нашего звена Теней эльфа более опытного, но только потому, что тогда было бы проще мне самому. Например, опытный командир не стал бы сейчас рассказывать мне о шёпоте — он разобрался бы сам.

— Но...

— Это не значит, что ты поступил неправильно. Я всего лишь объясняю свои слова, и только.

— Ладно, — сдался Харронд. Звучало и впрямь убедительно. — Но что вы думаете об этом? Кто может издавать эти звуки?

— Ничего не думаю, — безмятежно ответил Иллидиаль. — Я знаю слишком мало, чтобы судить.

— Но вы же воевали сотни лет! О вас сложили «Защитника моста»!

Мастер меча печально вздохнул.

— Будь проклят Элиандр и его глупые стихи, — проговорил он, и Харронд вздрогнул. Ни от кого прежде он не слышал такое о мастере слова. — Они нравятся тебе, твоей прекрасной Лотуиль, всем Теням твоего звена и прочим молодым эльфам — а спросил бы хоть кто-то тех, о ком в них поётся? Я ненавижу «Защитника моста», Харронд. Там слишком много лжи, чтобы можно было им восхищаться.

— Разве той битвы на самом деле не было?

— Была. Я действительно защищал мост и в одиночку сражался против двух сотен людей. Но что поёт о моих врагах Элиандр? Он поёт про рыцарей, облачённых в сверкающую сталь с яркими плюмажами и плащами. А на самом деле это были крестьяне с дрянными железками в руках — ни лат, ни даже простых кольчуг. Они падали и падали, каждому из них я давал всего лишь один удар, а доблестные рыцари стояли позади и подталкивали их щитами. Должен ли я гордиться тем, что убивал таких врагов? Рыцарей было всего десяток, и когда стало ясно, что мост так и останется за мной, они сели на лошадей и поскакали прочь.

— Я не знал, — через силу выговорил Харронд. В поэме всё и впрямь было по-другому. В поэме Иллидиаль отточенными ударами повергал наземь прославленных воителей, а те шли и шли, не желая отступать, потому что жизнь для них была дороже чести. Нет, конечно, Харронд знал о подлости и коварстве людей, но и благородство им было не чуждо, тем более в старую эпоху. А так...

— Многие не знают. Яркая ложь легко забивает тёмную правду. Всем хочется верить в красивую историю, а настоящая слишком неприглядна, чтобы говорить о ней. Я совершил в своей жизни много поступков, но знают меня по худшему из них.

— Зачем вы рассказали мне?

— Потому что ты ещё мальчишка, Харронд. Ты слишком романтичен и искренне считаешь меня легендой, хотя на самом деле я всего лишь старше тебя на три века, и только. Ещё через три века, возможно, я стану таким же старым, как Элиандр, а ты найдёшь свою легенду — но лучше ты будешь готовым к ней. Я — не был.

Чистый, пронзительный звон колокола раздался в воздухе, оповещая о конце дня.

— Сегодня тренировки у тебя не будет, — помолчав, сказал Иллидиаль. — Лучше потрать это время с большей пользой, чем бестолковое махание мечом с фальшивой легендой.

* * *

Из дверей несло затхлостью и сыростью — и больше ничем. Харронд задержал дыхание, спустился на десяток ступенек — и вдохнул полной грудью, медленно, чувствуя каждую струйку запаха, что вливалась в его лёгкие. Затхлость. Сырость. И слабый, едва ощутимый запах мерзости.

— Что-то есть, — сказал он, не оборачиваясь.

— Пойдём за своими? — донёсся сверху голос Лотуиль.

— Нет. Пойдём дальше вдвоём. Если там ничего нет, то нет и смысла тревожить наших, а если есть хоть что-то, мы сразу вернёмся обратно. Ты со мной?

— Не задавай глупых вопросов, Хар! Одного я тебя не отпущу.

Они прошли по узкому коридору, выложенному той же мраморной плиткой, что и залы наверху. Только эта давно потускнела и покрылась желтоватым налётом от вечной сырости подземелья.

Свет закатного солнца остался наверху, но это не смутило Теней — одно короткое заклинание, и тьма расступилась, превращаясь в голубоватый полумрак. Ни Харронд, ни Лотуиль не могли считаться настоящими магами даже по меркам людей, но каждый эльф всё равно обладал толикой чародейского дара. И для такой мелочи его вполне хватало.

— Пусто, — сказала Лотуиль, когда они вышли в низкую круглую комнату. Харронд огляделся, изучая провалы других коридоров. Шёпот, на поверхности едва слышимый, теперь беспокоил его куда сильнее. Если Иллидиаль прав и он действительно слышит каких-то существ, то, вне всяких сомнений, они жили под землёй.

Эльфо-твари здесь. Они здесь, да-да!

— Сюда, — наконец указал он на правый проход.

— Шёпот?

— Да.

Коридор упирался в ещё один зал. Здесь ещё сохранились остатки бочек и даже слабый запах вина — того, во что оно превратилось за две сотни лет. А в стене зиял огромный пролом, откуда в недра земли уходил длинный извилистый ход.

— Это сделали не эльфы, — сказала Лотуиль, подойдя ближе к дыре. — Камни выворочены и разбросаны. Пробивали с той стороны. А для гномов здесь слишком противный запах — даже для них.

— Согласен. Возьми лук, я пройду немного по ходу.

— Будь осторожен, — Лотуиль не смогла скрыть недовольство, но спорить с командиром не стала. — За поворотом я тебе не помогу.

Ничего не ответив, Харронд легко спрыгнул вниз. Здесь не было и половины его роста, но разбросанные обломки камней вполне могли поломать ноги. Чем это сделали? Стена выглядела так, будто по ней врезал кулаком великан.

Он осторожно шагнул вперёд. Здесь уже не было ни камня, ни плитки, ни даже деревянных мостков — только слежавшаяся сырая земля. Лишь в двух местах он увидел бревенчатые подпорки, подпиравшие свод. Значит, это не просто ход — его сделали разумные существа.

— Харронд! — услышал он и остановился. Шестьдесят шагов. Извилистый ход. Ну конечно. Что-то он увлёкся.

Пусть уходит-бежит наверх. Пусть бежит к солнцу! Ещё не время!

Харронд попятился, не желая поворачиваться спиной к неведомому. Что ж, он убедился, что шёпот был не пустой выдумкой сознания. Шёпот реален, и там, в глубине этой подземной кишки, наверняка есть тот, кто его издаёт.

Но об этом он поговорит позже.

* * *

Здесь, на собрании малого Совета, было всего несколько душ — сама Фарилис, как глава экспедиции, Иллидиаль, как командующий воинами, двое строителей, двое магов и Элиандр, как... как самый старый эльф среди них всех. И, конечно, Харронд, как командир Теней. До сих пор он предпочитал молчать.

Один за другим эльфы высказывались о проделанной работе. Молчал Иллидиаль, у которого всё по-прежнему было спокойно. Молчал Элиандр — он, кажется, вообще ни разу до сих пор не произнёс ни слова, ни на одном совете. Их даже и не спрашивали ни о чём. Когда же очередь дошла до Харронда, он на миг прикрыл глаза, собираясь с духом.

Фарилис старше его, намного старше. Она одного возраста с Иллидиалем и сражалась рука об руку с ним. Прислушается ли она к тому, что скажет юноша, едва получивший знак командира звена?

— В окрестностях замка всё тихо, — услышал Харронд собственный голос. — Но вчера мы с Лотуиль обследовали подземелье...

Фарилис вскинула брови, но ничего не сказала.

— ...потому что меня не покидало ощущение опасности, — он решил не рассказывать о шёпоте. Знает Иллидиаль, знает Лотуиль, и достаточно. — Мы прошли два пустых склада, и во второй комнате нашли широкий пролом. Он уходит глубоко вниз, я прошёл по нему шестьдесят шагов и вернулся назад. Там плохой запах и, кроме того, я увидел деревянные подпорки, крепившие свод. Кто бы его ни сделал, он был достаточно разумен хотя бы для этого.

— И теперь ты хочешь полным составом своего звена исследовать эти тоннели?

— Да. Они небезопасны. Мы уже изучили поверхность вблизи крепости, стоит посмотреть и на то, что под ней.

— И, конечно, ты вернёшься оттуда живым?

— Я надеюсь, — спокойно ответил Харронд.

— Он прав, Фарилис, — сказал Иллидиаль. — Что бы там ни было, надо узнать, с чем мы имеем дело.

— Мы не гномы, чтобы лезть под землю. Лучше просто замуровать этот проход.

Иллидиаль покачал головой, собираясь что-то ответить, но в этот момент раздалось тихое, сухое покашливание. Харронд повернул голову, с изумлением понимая, что это поднялся с места Элиандр. Пожалуй, впервые он по-настоящему обратил внимание на этого эльфа. До сих пор тот будто таился где-то в уголке, прятался от мира, где молодые обсуждали никак не касающиеся его вопросы. По людским меркам он выглядел лет на пятьдесят, по эльфийским же давно шагнул за самый предел старости. Другие на его месте уже растворились бы в небытии, но Элиандр продолжал жить, жить и писать всё новые песни. Правда, появлялись они всё реже.

— Прикрыв проблему, от неё не избавишься, дорогая моя Фарилис, — медленно, отчётливо проговорил он. — Уж тебе ли это не знать. Напомнить о цене беспечности? Напомнить о Защитнике моста? Это мне, старику, дозволено забывать. Тебе — нет.

Фарилис поджала губы. Казалось, она вот-вот полыхнёт — но ещё мгновение, и гневные складки у её красивых глаз разгладились будто сами собой.

— Хорошо, — спокойно сказала она. — Но я не отпущу Теней ползать под землёй, как кроты, просто так. Верно, Иллидиаль?

— Я почту за честь помочь Теням исследовать подземелья, — склонил голову мастер меча. — К тому же мне давно хочется размять кости.

— И раз уж так, я тоже пойду с ними, — добавил Элиандр.

* * *

— Я знаю, о чём ты думаешь, юноша, — невозмутимо сказал поэт, когда они подошли ко входу. — «Проклятая дура Фарилис навязала мне в спутники двух вояк, которые по ровному полю пройти не могут, чтобы целую просеку за собой не оставить».

— Я не думаю так, — мрачно ответил Харронд. Элиандр сгустил краски, но в целом угадал направление его мыслей не хуже мага-нейроманта.

— Думаешь. Поэтому позволь я кое-что скажу — мы сейчас спускаемся туда, где все твои навыки не очень-то пригодятся. Давным-давно я был одним из Теней, юноша. И мне, в отличие от тебя, доводилось спускаться под землю и сражаться там. Даже у Защитника моста этого опыта совсем немного. Лишь поэтому я иду с вами.

— Будь так добр, рифмоплёт, не называй меня Защитником моста, — с нескрываемой неприязнью сказал подошедший Иллидиаль. Элиандр безмятежно окинул его взглядом.

— Как пожелаешь, — сказал он. — Иди первым, юноша. Я — за тобой. Остальные — следом. Сколько душ пройдут в ряд в твоём ходу?

— Один, но у него останется место для размаха.

— Тогда... — Эриандр посмотрел на отряд. — Нам достаточно будет четверых. Трое — это мы с тобой и Иллидиаль, ещё одна, как я понимаю, твоя прекрасная напарница. Вот и вся команда.

— Но... — возмутился было Харронд.

— Так и есть, — сказал Иллидиаль. — В тесном проходе большому отряду не развернуться, а если мы выйдем в лабиринт, высок риск потерять кого-нибудь. Пусть двое останутся у входа, а остальные ждут нас у дыры. При случае мы сможем сдержать там врага, пока поднимается тревога. Терраса, что ведёт сюда, не шире моста, о котором так любит петь Элиандр.

— Вы ожидаете худшего? — спросила Лотуиль.

— Я всегда жду худшего. Только поэтому до сих пор и живу.

Под землёй не изменилось ничего с той поры, как Харронд побывал здесь. Может, он неправ? Может, всё это — случайность? Он был бы рад думать так, но служба в Тенях давно отучила верить в иллюзии. Иллидиаль говорил совершенно правильно — нужно ожидать худшего. Иначе пришедшая беда может оказаться в десять крат хуже.

Снова эльфо-твари. Нет! Нельзя! Я убью-прикончу каждого, кто покажется им, да-да!

Молча они дошли до дыры. Элиандр деловито осмотрел её, пожал плечами.

— Ничего особенного, — сказал он. — Иллидиаль, если не возражаешь...

Защитник моста молча подошёл к краю и плавно спрыгнул вниз. Какое-то мгновение он стоял, глядя куда-то вглубь хода, а потом обернулся.

— Пока никого. Идём.

Следующим встал Харронд, за ним — Элиандр. Замыкала цепь Лотуиль с луком наготове.

— Ожидай нападения отовсюду, юноша, — сказал мастер слова. — Земля, которая тебя окружает, вполне может оказаться всего лишь тонким щитом.

— И что делать, если оттуда кто-то полезет?

— Убить и заткнуть его телом проход, разумеется.

— Молчим, — бросил через плечо Иллидиаль.

Ход плавно спускался всё глубже и глубже, извиваясь, будто его прогрыз огромный червь. Только попадающиеся изредка деревянные подпорки говорили, что это не так.

Харронду доводилось спускаться под землю, что бы там ни говорил Элиандр. Но всякий раз это случалось в просторных, выложенных камнем эльфийских катакомбах, где Тени встречали самую разнообразную нечисть — от гигантских пауков до людей. Бои там отличались от сражения на поверхности только темнотой. А так — почти как на городских улицах.

Но теперь он начинал понимать, что имел в виду старый эльф. Здесь не рассыпаться цепью, нападая со всех сторон. И не отступить — потому-то Иллидиаль и шёл впереди. Однажды он уже защитил такой же узкий проход от сотен врагов, пусть даже неумелых крестьян. Значит, сможет защитить и сейчас.

Где-то капала вода — размеренно, монотонно. А шёпот распался на множество звуков, и Харронд, забыв обо всём, вслушивался в него. Цокот когтей по камню, шелест чьих-то тел, писк где-то на самой границе сознания — вот что это было такое.

— Всё тихо, — вдруг сказал Иллидиаль. — Сюда.

Ход обрывался. Почему-то Харронд думал, что он выведет их в заброшенные дворцы, может, даже какого-то неизвестного народа — но эльфы вышли в широкий коридор, далёкий от любой красоты. Здесь не было ни изящества эльфийских строений, ни грубоватой красоты гномов, ни даже примитивного умения людей. Тот, кто построил его, не думал об эстетике. Это был просто тоннель в земле, укреплённый кое-как выструганными брёвнами.

Элиандр зажёг бледный язычок пламени на кончике пальца, и тот качнулся под гнетом едва заметного ветерка.

— Пойдёмте-ка туда, — указал он направо.

Иллидиаль не стал возражать, Харронд тем более — и следующие четыре часа они блуждали по подземному лабиринту, ища хоть какую-то опасность. Но катакомбы оставались безучастными. Не было ни врагов, ни друзей, ни вообще хоть каких-то следов. Часто попадались ходы-ответвления, настолько узкие, что Харронд едва смог бы в них протиснуться. Их пропускали, только заглядывали внутрь, но и там эльфов встречала пустая темнота.

— Это последний из ближайших, — сказал Иллидиаль, когда они в очередной вернулись к одному из перекрёстков. — Нужно возвращаться, Харронд. Если здесь и есть источник твоего шёпота, он гораздо глубже. Соваться туда опасно.

— Я понимаю, мастер, — вздохнул Харронд. — Но мне всё равно неуютно оттого, что мы так ничего и не узнали.

— Мы узнали, что враг далеко. Стоит последовать решению Фарилис и замуровать этот ход. А лучше завалить его вовсе.

— Возвращаемся, — сказал Элиандр. — И не забывайте оглядываться.

Но до самой дыры в подвал крепости никто их так и не потревожил.

Только шёпот всё не смолкал.

* * *

Фарилис, конечно, осталась недовольна. Будь на её месте кто помоложе, наверное, она и вовсе разочаровалась бы в командире Теней. Но Элиандр не зря напомнил о цене беспечности: глава экспедиции лишь поблагодарила Харронда за службу и велела поставить стражу у входа в подземелья. Обрушить тоннель следовало правильно, так, чтобы не попасть под обвал самим, а таких специалистов среди членов экспедиции не было.

Харронд остался наедине с шёпотом, который буквально сводил с ума — и тогда Лотуиль предложила подняться повыше. Теперь они сидели на парапете, на вершине самой высокой башни Рассветной крепости. Отсюда открывался прекрасный вид на весь остров и море вокруг — а ещё здесь царила тишина.

— Если после закрытия хода шёпот не смолкнет, мне придётся уехать из крепости, — сказал Харронд.

— К тому времени тебе и не потребуется здесь оставаться. У нас остался только лес на северном мысу, но вряд ли там найдётся что-то действительно опасное.

— Да, и всё же... эти катакомбы...

— До чего же там мерзко, — Лотуиль повела плечами. Ветер трепал её волосы.

И тут зазвенел колокол. Не чистый одинокий удар, оповещающий о конце дня — нет, это били в набат.

— Нападение, — Харронд вскочил на ноги и проверил, легко ли выходит меч из ножен. — Я был прав!

Колокол зазвенел громче.

— В оружейную! — крикнула Лотуиль, бросаясь вниз по лестнице.

Они торопились. Оружейная Теней лежала в восточном крыле и оказалась почти пустой — подчинённые Харронда уже разобрали своё снаряжение. Остались только два лука — его собственный и Лотуиль.

Ещё через мгновение Харронд увидел из окна террасу далеко внизу — ту самую, что вёл ко входу в подземелья. И высокую сверкающую фигуру Иллидиаля, стоявшую напротив серой, копошащейся, отвратительно живой массы мохнатых тел.

— Лотуиль, — сказал командир Теней. — Ищи Фарилис. Мобилизуйте силы. Я помогу Иллидиалю.

— Но...

— Выполняй!

Он дождался, пока эльфийка скроется за дверью, и перемахнул через подоконник. Три роста высоты его не смутили.

Это и вправду было удобное место. С одной стороны — скала, с другой — перила, едва достигающие пояса эльфа. Один боец с хорошим оружием мог стоять здесь против целой армии. Именно это и делал Иллидиаль.

Врагами ему были крысы. Бесконечный поток огромных крыс, лезущих из разбитых дверей в подземелье. Твари, едва прикрытые обрывками одежды, сжимающие в руках примитивные копья и мечи. Их жалкие щиты, кое-как склёпанные из досок, не могли спасти от смертельных ударов эльфийского клинка, брони у крыс не было вовсе, и они гибли один за другим, пытаясь достать ловкого противника. А тот продолжал танцевать, убивая и убивая.

А позади, за спинами этих несчастных, Харронд увидел других крыс — ещё более крупных, чёрных, облачённых в тяжёлые доспехи. Они не лезли в бой сами, а лишь толкали вперёд самых слабых, чтобы истощить врага.

Он уже слышал о таком.

Линия террасы здесь поворачивала, следуя изгибу скалы, и Харронд не боялся зацепить мастера. Лук будто сам лёг в руки, пальцы оттянули тетиву. Мгновение — и стрела запела свою мимолётную песнь, секундой позже воткнувшись в горло одного из чёрных крысолюдов.

Иллидиаль расхохотался, отчего крысы попятились. Но сзади продолжали напирать, и мохнатый прилив снова устремился к эльфу.

Ударила вторая стрела. Харронд не пытался убивать серых крыс — они погибнут от меча мастера. Его целью были чёрные — те, кто мог сражаться по-настоящему, но предпочитал разменять свою жизнь на десяток попроще.

Звон тетивы. Протянуть руку, выхватить новую стрелу. Прицелиться, разжать пальцы. Ещё раз...

Чёрные крысолюды падали, но из дверей лезли всё новые и новые. Волей-неволей Иллидиалю пришлось немного отступить — крысы уже лезли по телам своих товарищей, бросаясь на него сверху.

Ещё один выстрел, и ещё один крысолюд захлебнулся кровью.

— Хорошая работа! — смеясь, крикнул Иллидаль. От неумелых выпадов мастер уклонялся играючи, как на тренировке. Зато его ответные удары были смертоносны.

«Где же Фарилис?»

Он мог так стоять вечно. Тварей было куда больше, чем людей в «Защитнике моста», но и мастер пока не показывал усталости. Только в какой-то момент Харронд вдруг увидел ещё двух крыс, странных, непохожих ни на серых, ни на чёрных. Крыс, облачённых в тяжёлые кожаные костюмы с масками. Один нёс на спине огромную бочку, другой волок соединённый с ней жутковатый инструмент, суженный трубный наконечник которого уже смотрел в сторону Иллидиаля.

Харронд завёл руку за спину, но пальцы схватили только пустоту.

— Мастер, осторожно! — закричал он, и словно в ответ террасу залило зелёным огнём.

Полыхающий сгусток накрыл и крыс, и эльфа. В одно мгновение Защитник моста превратился в кричащий от нестерпимой боли зелёный факел. Харронд попятился, не в силах поверить в происходящее — только когда в лицо ударил чудовищный жар от разгорающегося пламени, он опомнился.

Здесь больше делать было нечего.

Харронд повернулся и бросился бежать.

* * *

Чудовищный удар настиг его, когда до вершины лестницы оставалось всего несколько шагов. Главная башня, на вершине которой они с Лотуиль сидели всего час назад, буквально лопнула изнутри, выпуская наружу зелёную молнию. Ещё один удар сотряс крепость, и сверху посыпались камни.

Прикрывая голову, Харронд бросился внутрь — прямо навстречу крысиному морю.

Эльфы защищались отчаянно, но их было в десятки, сотни раз меньше. Что-то кричала Фарилис, указывая вглубь зала. Стоял Элиандр, с холодной отстранённостью убивая крысолюдов одного за другим.

Но среди всех них Харронд не увидел Лотуиль.

— Отходим! — донёсся до него голос Фарилис.

— Лотуиль!

Кто-то закричал на галерее второго этажа, и он узнал знакомый голос.

— Лотуиль!

Забыв о товарищах, Харронд взбежал по ступенькам, ушёл от выпада чёрного крысолюда и одним взмахом отсёк ему лапу. Другой попытался ткнуть его алебардой в бок, но командир Теней ушёл от выпада мягким вольтом, и в следующую секунду крыс упал с разрубленной головой.

— Я здесь!

Дальний конец галереи. Харронд бросился туда, не обращая внимания на снующих рядом низших крыс. Те даже не пытались атаковать его, обезумев от битвы и просто ища укрытие. Животные, только и всего.

— Лотуиль! — Харронд нашёл её, лежащую на полу в окружении крысиных трупов. Раненую, но, кажется, живую.

— Слушаю... командир... — эльфийка слабо улыбнулась.

— Уходим к порту, — Харронд бросил быстрый взгляд назад, но чёрных крыс поблизости не было, а серые пищали от страха. — На корабль. Идти можешь?

— Да, — она с трудом поднялась. — Осторожно!

На другом балконе, с той стороны залы, замелькали чёрные тени.

— Пращники! — Харронд пригнулся, но вместо камней в их сторону полетели стеклянные шары. Ударяясь о камни пола и стен, они лопались с печальным звоном, и наружу устремлялись сгустки зелёного дыма.

Глаза тут же обожгло болью. Вдох — и горло загорелось, будто Харронд выпил жидкого огня. А где-то внизу, в главном зале, нестройным хором кричали от боли отступающие эльфы — и им вторил крысиный визг.

— Харронд! — кажется, это была Фарилис. — Сюда!

Он почти ослеп, но кто-то подхватил его, помогая идти. Из глубины зала ударила зелёная молния, пролетела над головой, уходя в небо.

— Они заряжают снова! — закричал кто-то.

— На лестницу к морю, там не достанет! И убивайте пращников!

Всё слилось в единый безумный крик, вонзающийся в уши. Верещали раненые крысы, чавкала плоть, когда в неё вонзались эльфийские мечи. Харронд с трудом разлепил глаза — эльфов осталось всего десять душ. Все окровавленные, обожжённые, как и он сам. Отступала Фарилис, пуская стрелу за стрелой. Небрежно отмахивался мечом Элиандр, убивая всех, кто подходил ближе.

Эльфы уходили.

Он продолжал шагать по мраморным ступеням, таща безвольную Лотуиль и не думая уже ни о чём. Сверху торжествующе запищали крысолюды, кто-то тут же захлебнулся, получив эльфийскую стрелу, но исход битвы был ясен.

А потом под ногами закачались сходки, и Харронд понял, что всё кончилось.

— Что с Иллидиалем? — отрывисто спросила Фарилис.

— Мёртв, — равнодушно ответил Харронд, опуская Лотуиль на палубу. Девушка зашлась в кашле, и на одежду командира Теней полетели красные капли. — Его затопили жидким огнём.

Фарилис горько вздохнула. Элиандр, опустив меч, задумчиво почесал подбородок.

— И ты выжил в этом безумном пламени, а потом в ядовитом воздухе, — сказал он, глядя на бьющуюся в судорогах Лотуиль. — Крысы горной рекой бросались на тебя, но неизменно встречали отпор. Ты убил тысячи врагов, ты прошёл там, где сдался бы любой, но вытащил любимую из...

Лотуиль вздрогнула последний раз и затихла.

— Не вытащил, — с сожалением поправился Элиандр. — Красивая будет песня. Но с печальным концом.

— Будь ты проклят, поэт, — прошептал Харронд. — Мне... — он зашёлся в приступе кашля. — ...не нужны твои стихи!

— Мне говорили это много, много раз. Наверное, говорил каждый, о ком я слагал хоть строчку. Не ты первый, не ты последний... Эх, какая будет песня!

Налетел ветер, заполняя паруса, а за спинами эльфов догорало зелёное пламя.