Ловец снов

Пройди, почтальон, по заросшей тропинке через сосновый бор, и найдёшь там одинокий дом. Не злись, что тебе приходится спускаться сюда ради того, чтобы бросить очередное письмо в переполненный ящик. Ты мог бы постучаться, познакомиться с отшельниками, в смысле, с моей матерью, и поинтересоваться, за каким чёртом еженедельно ходишь сюда, коли твой труд здесь не ценят. Мог бы забрать меня отсюда, если бы я её не любила, не помогала бы по хозяйству и не терпела бы её бесконечные причитания. Пусть в классе я белая ворона, готова поспорить, мои одноклассники с родителями общаются хотя бы иногда. Она никогда не рассказывала мне о папе и о своём прошлом, да и моим настоящим не интересуется. Кроме учёбы, конечно, на которую мне с незапамятных времён как-то ровно. Ещё один повод пристыдить меня.

- Где моя отличница? - вопрошает она к небесам, кружась на месте.

Я давно поняла, что моя мать – чокнутая, однако это не повод бежать. По крайней мере, мне некуда, за исключением одного места. Пусть дни проходят как один, каждое утро я просыпаюсь лишь для того, чтобы вновь уснуть, чтобы вернуться в чудесный мир фантазии, полный чудес, магии и невероятных приключений. В книжках пишут, что там можно стать кем угодно, но, несмотря на то, что мои сны шиты по одному лекалу, будто навязчивая идея или последствие какой-то детской травмы, там мне гораздо лучше, чем здесь. Может, глупо, но я считаю, что это знак, чем многократно делилась с мамой. Она лишь звала меня сумасшедшей, говорила, что мне давно пора повзрослеть и отправляла полоть грядки или колоть дрова. Может, чтобы я выкинула эту дурь из головы? Размахивания топором мне не особо помогают, и свою ненависть я могу выплеснуть только во сне. Там я – королевский воин, сражающийся со своими собственными кошмарами, и оружие моё – ловец снов. Когда-то давным-давно я увидела его в детской энциклопедии, такой красивый, украшенный бусинками и пёрышками, и он, видимо, прочно впился в память. Украшения были бы лишними для хорошего оружия, потому в моём воображении он – деревянные пяльцы с паутиной красной верёвочки. Я фантазирую, что он может менять размер по моему желанию, чтобы с его помощью ловить самых разных существ. Пусть каждый новый мир – другой, от джунглей до планеты, где дождь падает наверх, очередной король – Снежная Принцесса, главврач психиатрической больницы, а то и просто маленький ребёнок, и враг его – дракон, призрак или даже инфекция, обитающая в воздушных пылинках, я на каком-то подсознательном уровне понимаю – моя задача – поймать это нечто. Победив – просыпаюсь.

Какой-то частью себя понимаю, что тот, кого защищаю – олицетворение меня, а мой противник, меняющий лица – моя душевная болезнь. Хоть я не могу себе этого позволить, после очередного прожитого дня иногда хочется, чтобы она, наконец, убила меня. Лишь раз ко мне повернулась удача, да и та мнимая, ведь тот джинн из Воображариума всё-таки солгал, пообещав исполнить моё самое заветное желание – никогда не просыпаться.

Подступала настоящая осень. В тот день я возвращалась домой из школы, и, когда свернула за угол последнего дома на улице в сторону бора, начался дождь. К знакомому забору подошла уже насквозь мокрой. Спешить под крышу было бессмысленно, и я, положив руку на ручку калитки, бросила взгляд на почтовый ящик. Мама своими нравоучениями не может ограничивать меня в моих действиях за пределами двора. Её власть распространялась только на дом, где она била меня по рукам, если я, делая уборку, ведомая любопытством, шарилась по её ящикам и шкафам, в которых, судя по её реакции, точно завалялись скелеты. Она игнорировала письма. Не помню, как так получилось, но этот запрет я нарушать не смею, и с той поры дотронуться и до почтового ящика для меня то же самое, что до раскалённой заслонки.

Видимо, за всю мою жизнь, писем и газет скопилось немало. Их углы торчали из верхней щели белым веером и мокли под дождём. Чьи-то послания, слова, перенесённые на бумагу, мгновенно серели и таяли. Ощутив секундный приступ неконтролируемого гнева, я с размаху ударила по ящику. Было поздно что-то менять. Крышка нижней створки искривилась, и мне удалось оторвать её от замка. Содержимое посыпалось на мокрую траву, но больше прочего заинтересовала меня посылка, выпавшая первой. Испытав что-то среднее между страхом и ужасом, я подняла из бумажной кучи свой ловец снов. Он немного отличался от того, что я вижу, засыпая, и сейчас больше напоминал не оружие, а игрушку – сведённые в кольцо две веточки, аккуратно прошитые тоненькой ниточкой. Недалеко от центрального отверстия на узле болталась петелька, нарушающая идеальную симметрию. По спине пробежала дрожь. Хотя, скорее, это были капли дождя.

Мама пришла раньше обычного. Я ждала её у забора. Она ускорила шаг, когда увидела, что почтовый ящик сломан. Не в моей привычке грубить матери, но сейчас я спросила тем тоном, с каким она, стиснув зубы, порой говорила со мной:

- Это что такое? – и потрясла перед ней ловцом.

- Я же сказала тебе, не трогать мои вещи! – возмущалась мама, умножая мою злость, называя почтовый ящик нашего общего дома своим.

Я повторила свой вопрос, и она отмахнулась от ловца, процедив:

- Да чего тебе надо?

- Я же рассказывала тебе, – я не скрывала обиды. - Ты меня обманывала. Всё время обманывала!

- Дура, это твоя игрушка! – взывала к моему разуму разгневанная мать. - В детстве сплела и где-то бросила.

- Я не верю тебе!

- Хватит истерики!

Она вырвала ловец из моей руки и разорвала его. Распрямившиеся веточки с клочьями паутины полетели на землю. Я невольно ахнула, будто мне сломали не игрушку, а руку. Во снах ни одно чудовище, каким бы хитрым оно ни было, если и могло выбить из рук моё оружие, то не сломать. Ловец снов был несокрушим. Ощущение реальности, жестокой реальности, ударило по ушам маминой угрозой:

- Ты у меня из дома не выйдешь.

Меня охватила слепая ярость. Я замахнулась на мать. Она поймала мою правую руку, но левой я всё же залепила ей крепкую пощёчину, и всё в ту же секунду исчезло, будто меня убили выстрелом в голову.

А в конверте были письма её дочери. Её настоящей дочери из реального мира, умницы и отличницы, как она и хотела. На каждом листочке под тяжёлыми каплями дождя расплывались строчки: «Мама, я скучаю», «Мама, почему ты не возвращаешься?», «Мама, я люблю тебя».

 

- Ну и угораздило же тебя попасть на коматозницу! - ухмыльнулся мастер, дослушав мой рассказ.

Я внимательно посмотрела на него. Жутко осознавать, что я его забыла. Сутулый мальчишка, на вид чуть младше меня, сидел за столом под жёлтым светом настольной лампы и чинил мой ловец снов. Он аккуратно прошивал деревянный каркас толстой иглой, проверял нити на натяжение. Обновлённое оружие более не напоминало самодельную игрушку. Петелька исчезла сама собой, как только я оказалась здесь. Здесь, в его маленьком кабинете, где-то между небом и землёй в несуществующем мире, где было гораздо уютнее, чем в моём ненастоящем доме, где я, с учётом разницы во времени, прожила долгие годы с чужой матерью. Каморка пять на пять, обитая деревом, с гирляндой лампочек под потолком, раскрашивающей разноцветными бликами шкафы со всякой всячиной: молоточками, клубками, бисером в открытых шкатулках и прочей ерундой, имеющей для мастера, однако, большое значение. Но самое главное – цвет. Пусть в комнате царил полумрак, за исключением круга света на рабочем столе, здесь было куда больше красок, чем в коме той женщины даже в самый ясный день. Мне было бы очень обидно за потраченные годы, будь я смертной.

- Могли бы и прийти за мной. Что, я как и там, никому не нужна, и звать меня никак?

- Тебе просто не повезло, - посочувствовал мне мальчишка. - Судя по тому, что ты рассказала, твоё освобождение – чудо.

- Да я там чуть с ума не сошла!

- То-то ты не соображала, почему не взрослеешь.

Я бросила в него подушку. Он увернулся, не отрываясь от работы.

- Да, такая мадам – кошмар ловца, - разговаривал сам с собой мастер. - Затянет петлю, в неё полезет, других потащит, но сама никогда не выйдет.

- Прикольно, - я с улыбкой пробовала сказанное на вкус. Приятно вспомнить, что ловец снов в этом мире между мирами человеческих снов не только оружие, но и звание. Моё звание. Я не одинока. Я одна из многих.

- Ну, ты же теперь понимаешь, что можешь ловить болезни, не используя его? – он положил на край стола доделанное оружие.

- Мне так спокойнее, знаешь ли.

Ловец снов уверенно лёг в ладонь, будто я его никогда и не выпускала. Не могла поверить глазам. Наконец-то! Поблагодарив мастера, я направилась к выходу, а он отправил мне вдогонку:

- Зато ты можешь гордиться собой! Готов поспорить, она, проснувшись, всё вспомнила и, как я считаю, они с дочерью будут тебе благодарны.

Я подумала над сказанным, и с горькой ухмылкой ответила:

- Ага! Самое главное, чтоб теперь без меня. Чокнутая семейка.

Открыв дверь в небесную пустоту на добрые три километра до земли, я отдала честь и выпрыгнула навстречу ветру. В чей-то сон, спасать моего очередного короля от его кошмаров.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 5. Оценка: 3,60 из 5)
Загрузка...