Пламенное сердце, каменное сердце и немного не про любовь

Сотрудникам ритуальной службы «Память» нечасто приходилось видеть похороны, на которых присутствовало так мало людей. В машине, перевозившей гроб на кладбище, были только родители умершего, девушка и друг. Водитель слышал, как они негромко обсуждали какого-то партнёра, приятелей по работе – все оказались слишком заняты, чтобы приехать. Провожали в последний путь, когда гроб был опущен в землю, тоже вчетвером. Мама умершего рыдала на плече у мужа, девушка стояла молча, закрывая лицо ладонями, парень неловко обнимал её за плечи. Тихо, обыденно, грустно – всё, как всегда.

Тимофей, распорядитель, остался возле машины – на всякий случай. Он успел услышать, что Артём – так звали умершего – не ладил с девушкой, или там какие-то другие проблемы были, он так и не понял. Важно другое – за такими нужно было следить, чтобы не натворили дел. И Тимофей следил, обводил взглядом окрестности. Пока ничего, только лужи после дождя, колышущиеся на ветру ветки кустов и искусственные цветы, закреплённые на могилах. В воздухе пахло сыростью, весной – снег только-только сошёл.

Интуиция сработала за миг до того, как Тимофей заметил парня. Он стоял в майке и джинсах в нескольких метрах впереди, и ошалело оглядывался по сторонам. Тимофей не знал, как выглядел умерший, но был готов поспорить, что парень в майке на него не похож – так всегда бывает.

Родители умершего бросили на могилу по горсти земли. Парень опустил взгляд и увидел своё отражение в луже. Пора. Тимофей уже сделал пару шагов вперёд, как вдруг всё вокруг осветила вспышка красного света. Конечно, люди возле гроба не могли этого заметить, как не могли видеть и парня, но главным было то, что заметил Тимофей. Он отступил на шаг и увидел, как на парня пялился приятель умершего. Родители и девушка уже отходили к машине, и Тимофей указал взглядом на парня и развёл руками. Приятель умершего коротко кивнул.

– Идите вперёд, мне надо ненадолго отойти, – громко сказал он. Девушка и родители обернулись, и он сбавил тон. – У меня тут рядом подруга похоронена, хочу навестить.

Красное сияние погасло. Родители и девушка покивали, что-то невнятно сказали, Тимофей не вслушивался. Ему ужасно хотелось пнуть приятеля умершего, посоветовать ему поторопиться, но это было слишком опасно. Впрочем, приятель и сам всё понял – едва все от него отвернулись, он коснулся груди ладонью. Мгновение спустя в его руке появилось сердце, как будто вырезанное из камня или слепленное из глины – серое, небольшое, как раз такое, что может спрятаться в кулаке. И приятель сжал кулак, чтобы его спрятать, и зашагал к парню в белой майке.

Тимофей с облегчением выдохнул и прислонился к машине. Плохо, что всё так сложилось, но хорошо, что рядом оказался этот самый приятель. Ему совершенно не хотелось возиться с новым бессмертным, особенно когда он находился на смертной работе. Особенно сейчас, когда он окончательно пришёл в себя и мог наконец почувствовать себя настоящим собой.

Только бы этот парень в белой майке не натворил дел. От новорождённых бессмертных всегда жди беды, куда большей, чем от неупокоенных душ…

***

Ситуация была – нарочно не придумаешь. Обычное летнее кафе на центральной улице Белоглинска, забитое до отказа, обычный красный пластиковый столик, укрытый оранжевым зонтом, разномастные стулья, за столом – инкуб и амур. Вместе пьют кофе, заедают сладким и говорят о любви. Ну, или почти о любви.

– Бесполезно, – безапелляционно заявил инкуб, откусывая здоровенный кусок «Медового» торта, отчего его речь стала заметно невнятной. – Мы не сможем долго поддерживать отношения со смертными, смирись уже. Брось её, и дело с концом.

Это был типичный «плохой парень», какими их себе любят представлять девушки – небрежно взлохмаченные чёрные волосы, чёрные же джинсы и кожаные перчатки без пальцев, майка с логотипом AC/DC в тон. По нижнему краю майки шла цитата из песни – «I'm on the one way to hell». Амур выглядел его противоположностью – голубая летняя рубашка, бежевые брюки, только галстука не хватает. Или такой же остроумной цитаты, только про небеса.

Со стороны Волги дул приятный ветерок, сентябрьское солнышко радовало последними тёплыми лучами. Амур любил такие моменты за то, что он находился рядом с приятелем, который мог его понять и разделить его любовь к сладкому, но ненавидел их за то, что разговоры неизменно скатывались к одной и той же теме.

– Я не могу, – нехотя ответил амур и опустил взгляд. Перед ним на тарелке лежала трубочка с кремом, видимо, вчерашняя, а потому успевшая немного заветреться. Выглядело совершенно неаппетитно, но обижать приятеля не хотелось.

– Всё возможно, пока ты жив, – назидательно проговорил инкуб и указал на амура чайной ложкой, которой мгновение назад помешивал кофе. – Тебе не кажется, что в нашем случае это звучит как отличная шутка?

Не кажется. Они оба бессмертны, до тех пор, пока кто-нибудь не убьёт их. Этакая вечность напрокат, почти бесплатно, если не считать за плату полное отсутствие смысла в происходящем.

– Если принимать это всерьёз, то пока я жив, я ещё могу всё наладить, – возразил амур. – Ты же понимаешь…

– Настя, – тихо сказал инкуб.

Амур быстро оглянулся, затем приложил руку к груди, в то место, где должно быть сердце, закрыл глаза и расслабился. Мгновение спустя опустил руку. В ладони появилось сердце, будто вырезанное из стекла или драгоценного камня, только оно сияло изнутри, как никогда не будет сиять безжизненный материал.

К столику подошла девушка. Платье с цветочным принтом, маленькая сумочка, распущенные русые волосы до талии и минимум косметики – таких инкуб любил. Но именно эту не трогал, хотя и порывался иногда. Исключительно ради помощи другу.

– Макс, где Валя? – требовательно спросила девушка, с силой опуская сумочку на стол. Чашка с кофе, из которой пил амур, жалобно звякнула. – Я только что видела его здесь!

Инкуб пожал плечами.

– Я никого не видел, я ничего не знаю, – лениво протянул он. – Разбирайтесь сами.

– Так не видел или разбирайтесь сами? – вспыхнула девушка.

Инкуб чуть наклонил голову вправо, растянул губы в улыбке. Валя вжался в стул – девушка наклонилась над столом и оказалась в опасной близости от него.

– Насть, зачем тебе этот придурок? – протянул Максим. – Он хоть раз говорил тебе, как мило ты краснеешь, когда злишься?

– Нет, – Настя повысила голос. – А ещё он не говорил, зачем ему этот придурок!

– Какой? – инкуб вскинул брови, даже не пытаясь сыграть удивление.

– Который сидит передо мной! – Настя распрямилась, с силой отодвинула стул, на котором сидел амур, пнула ножку. Валя инстинктивно отвернулся, успев заметить краем глаза, как инкуб заулыбался ещё шире. – Клянусь, я узнаю, чем он занимается!

– А разве ты и так не знаешь? – спросил инкуб. – Он работает.

– За столиком в дешёвой забегаловке?

– Конечно. Он развлекает меня. Знаешь, это чертовски сложная работа…

Настя застонала. Она собиралась опуститься на тот стул, в котором сидел Валя, но в последнее мгновение замерла и притянула к себе другой, пустой, от соседнего столика. Ножки противно заскрежетали по асфальту.

– Зато ты больше не бесишься, – ввернул Максим, пока Настя усаживалась.

– Бешусь, – бросила она и накрыла глаза кончиками пальцев. – Макс, я так не могу. Мне нужно знать. Если вы мне ничего не скажете, я…

– Бросишь его? – небрежно бросил инкуб. – Так это к лучшему. Тогда у меня появится шанс…

Валя с силой пнул стул Максима под столом, но его нога прошла сквозь ножку. Зато попала по ноге инкуба, и тот едва сумел сохранить невозмутимое выражение лица; пожалуй, только амур и смог это заметить, Настя слишком сосредоточенно рассматривала стоявшую перед ней чашку кофе.

– Я не знаю, – неожиданно сказала Настя, и Валя вздрогнул от неожиданности. – Знаешь, я только-только выкинула из головы прошлое, только поверила, что любовь существует на самом деле, и…

Она закусила губу. Амур знал эту привычку, знал, что чувствовала Настя, когда так делала, и едва сдержался, чтобы не вернуть сердце на место. Но нельзя. Пока нельзя. Ещё слишком рано.

– Я люблю его, – неожиданно твёрдо сказала Настя и подняла взгляд на инкуба. – И это серьёзно, не знаю, почему, просто чувствую. Но я не смогу смириться с его работой, если она… ну… ты понимаешь, да?

Максим неожиданно стал серьёзным, и ему, «плохому парню», это шло невообразимо. Настя как-то даже растерялась, уставилась на него, а инкуб приблизился к ней, даже над столиком чуть склонился.

– Ты можешь не верить ему, но поверь мне, – тихо, но твёрдо сказал Максим. – Он не такой, как Артём. У вас не получится так же. Просто доверься ему и подожди немного, он объяснится сам.

Настя ещё несколько секунд смотрела на него без слов. Валя невольно залюбовался ей – как красиво солнце играло в её карих глазах, как ветер ласково трепал её волосы. Настя была само совершенство, её невозможно было не любить, а вот потерять можно запросто. Сегодня, решил про себя Валя. Всё обязательно случится сегодня…

Настя прищурилась.

– Опять твои фокусы? – процедила она. – На меня твоё дебильное красноречие не работает! Не хочешь помогать – не лезь.

Максим развёл руками.

– Я помогаю так, как умею, – ухмыляясь, сказал он. – Не моя вина, что вы не умеете принимать мою помощь.

Настя ещё несколько мгновений смотрела на него, затем резко встала, да так, что стул чуть не опрокинулся. Взяв со стола сумочку, она развернулась и ушла, даже не оглянувшись. И только когда её силуэт потерялся в толпе прохожих дальше по улице, Валя смог вздохнуть свободно и приложить ладонь с сияющим сердцем к груди.

– Вообще, я тоже мог бы развоплотиться, – меланхолично прокомментировал Максим, наблюдая за каждым движением приятеля. – Тогда бы не пришлось платить за кофе.

– Чтобы не платить за кофе, тебе достаточно улыбнуться официантке, – пробормотал Валя.

– Может, тебе лучше сказать ей правду?

– Официантке?

– Насте.

Амур возвёл глаза к небу.

– И как ты себе это представляешь? Привет, дорогая, рад тебе сообщить, что я, в общем-то, не живой человек, а бессмертный, обречённый до Апокалипсиса соединять чужие сердца?

– Примерно так, – ухмыльнулся Максим.

– Тогда проще сразу на неё использовать сердце, и дело с концом!

– А вот этого делать не стоит.

Валя насторожился. Инкуб по-прежнему ухмылялся, но что-то в нём переменилось, что-то, чего нельзя было уловить на первый взгляд. И запоздало понял, что именно – глаза приятеля оставались холодным, настороженными. Так всегда было, когда они касались какой-то темы, в которой инкуб явно понимал больше, но на которую им запрещалось говорить. По его же словам.

– Не стоит, так не стоит. – Валя пожал плечами, поднялся со стула. – Пойду поработаю.

– А плачу, я так понимаю, я? – бросил в спину Максим.

– Можешь развоплотиться и не платить, – пробормотал Валя.

Быстро ускользнуть от любопытных взглядов в укромное местечко, убедиться, что нет камер видеонаблюдения, коснуться груди и достать сердце. Развоплощённый, Валя всегда ощущал странную тяжесть, какой вроде не должно быть, когда ты не можешь касаться смертных и всего, что создано их руками; так было и сейчас. Хотя, возможно, это чувство появлялось от того, что он развоплощался только после того, как у него случались какие-то проблемы с Настей. Амур усмехнулся про себя. Получается, и работу он выполнял только после этого. Хороший из него работник, наверное, несуществующий работодатель чертовски доволен.

Сердце в ладони потеплело. Валя быстро оглянулся по сторонам и зашагал вперёд, к парку, полагаясь на чутьё амура. Выглядывал в гуляющих тех, кому может понадобиться помощь. Десятки людей, пятна разноцветной одежды, улыбки – ничего не оставалось в памяти, потому что он искал другое. Печаль, гнев, раздражение, ненависть…

Та самая парочка нашлась в парке. Девушка в синей блузке и джинсах, ярко накрашенная, сидела на другом конце лавочке и демонстративно отворачивалась от парня в чёрном спортивном костюме. Парень держался от неё на расстоянии, хотя явно стремился быть ближе к ней.

– Маш, клянусь, я сделаю всё для того, чтобы устроить твой переезд, – терпеливо говорил парень. – Только подожди немного, и…

– Вы все так говорите, – дрожащим голосом ответила девушка. – А потом ты уедешь, и через две недели я узнаю, что ты с другой!

– Нет, я…

Точно, они. Валя закрыл глаза, сосредоточился и протянул к ним руку, в которой до боли в пальцах сжимал сердце. Он не видел этого, но знал, что оно засияло сейчас, как маленькая звезда, ощутил его жар и мягкую волну неведомой силы, прокатившейся по всему телу от макушки до кончиков пальцев. Всё началось так же быстро, как прекратилось – уже мгновение спустя Валя открыл глаза, а сердце снова еле заметно светилось и теплело в его руке.

– Если хочешь, ты можешь сразу поехать со мной, – нерешительно заговорил парень в спортивном костюме. – Правда, я буду уезжать рано утром и возвращаться поздно вечером, а ещё у нас не будет своей квартиры. Но… мы же можем и в гостинице пожить пока, да? Пока клуб не поможет с жильём.

Девушка перестала хмуриться, как-то расслабилась. Немного помедлила с ответом.

– А мне можно будет навещать тебя на базе? – нерешительно спросила она. – Ну, обед там принести…

– Я попробую договориться, – пообещал парень.

Девушка обернулась к нему и нерешительно улыбнулась.

– Тогда, может, домой меня проводишь? Чемоданы надо собрать, всё такое… ух. Мама будет в шоке…

Немного магии – и всё в порядке. Всё так просто. Пусть даже Максим говорит, что не стоит, это может помочь, подумал Валя. Всё-таки это лучше, чем сказать правду…

***

Кто знает, что на самом деле происходит с их бессмертными жизнями. Валя точно не знал, хотя подозревал, что Максиму известно больше, чем он рассказывал. Инкуб иногда оговаривался во время их встреч о чём-то таком, непонятном, и отказывался объясняться.

– Всему своё время, – говорил он. – Мне тоже было неуютно, когда я переродился. Меня нашёл амур, такой же, как ты, и понемногу вводил в курс дела. Не сразу тоже. Потом, правда, объяснил, почему. Мы после смерти всегда очень чувствительные, можем лишнего начудить. Влюбиться, например…

Вале казалось это абсурдом. Если ты занимаешься тем, что соединяешь человеческие сердца, разрозненные недопониманием и похожими глупостями, ты просто обязан уметь любить. Эта мысль появилась раньше, чем Валя появился на свет, он был уверен. Он встретил Настю почти сразу после того, как осознал себя – инкуб называл это перерождением – и влюбился с первого взгляда. Мгновенно. Безнадёжно. Такую девушку нельзя было упустить.

Поэтому он сейчас прошёл в квартиру, где они жили, развоплощённым. Поэтому он жадно следил за каждым движением Насти, ожидая, пока она остановится на месте, чтобы точно не промазать. Поэтому, когда она присела на стул у окна на кухне, Валя протянул руку с сердцем к ней, закрыл глаза и сосредоточился. Волна неведомой силы привычно прокатилась от макушки до пяток, сияние привычно ощущалось, как и тепло. Всё было как обычно.

Валя не успел понять, что произошло, как вдруг ощутил, что проваливается в бездну. Мгновение спустя перед глазами развернулась картинка.

Он видел Настю в той же квартире, где находился сейчас. Она разговаривала с парнем, казавшимся амуру неуловимо знакомым, но он такого точно не встречал прежде. Парень носил чёрную кожаную куртку, хмурил густые чёрные брови и старался держаться подальше от окон. Валя ощутил запах его одеколона – тяжёлый, удушающий, сладкий. Он ненавидел такие ароматы.

– Тёма, пожалуйста, – тихо говорила Настя, – перестань. Ты сведёшь нас обоих в могилу. Умоляю, остановись…

– Бросить гораздо сложнее, чем начать, – нехотя ответил парень. – Я подумаю, что можно сделать.

Каким-то тридесятым чувством Валя ощутил, что это были пустые слова. Он не бросит, что бы он там ни делал.

– Тёма…

– Я сказал, что подумаю, значит, подумаю, – отрезал парень. – Мне надо уйти, вернусь через час. Поставь чайник к этому времени.

Настя кивнула и отвернулась к плите. Парень, которого она называла Тёма, вышел из кухни и открыл входную дверь. Валю увлекло за ним.

Новая картинка.

Парень в чёрной куртке сидел за рулём дешёвого отечественного автомобиля, кажется, «девятки», у Вали почему-то не было возможности оглянуться и проверить. Машина неслась по ночной дороге с сумасшедшей скоростью, неестественно громко ревел мотор, свет фар выхватывал из темноты силуэты деревьев, фонарных столбов.

Зазвонил телефон. Тёма, не отрывая взгляда от дороги, потянулся к боковому карману куртки, пошарил в нём, но, кажется, ничего не нашёл. Тогда он расстегнул куртку, залез во внутренний карман, вытащил оттуда обычный старенький телефон-звонилку и опустил взгляд на экран.

Свет фар выхватил из темноты фигуру человека, бежавшую через дорогу. Тёма посмотрел на дорогу, резко выкрутил руль. Грохот, скрежет, темнота.

Валя не успел понять, что произошло, как из бездны его выплеснуло в реальность, где он был на кухне Настиной квартиры, сама девушка сидела напротив него и тряслась, бледная и напуганная.

– Валя? – еле слышно сказала она.

Он не успел ничего сделать. Сердце осветилось яркой вспышкой, Валю отбросило назад, и всё вокруг накрыла завеса тьмы – без звуков, запахов и цветов.

***

Максим проводил все вечера в одном и том же ночном клубе, носящем название «Super Nova». Он располагался в центре города, в десяти автобусных остановках от Настиной квартиры, но Валя сам не заметил, как преодолел это расстояние пешком. Развоплощённым он всегда двигался быстрее, но тут, кажется, побил все возможные рекорды – часы за спиной бармена говорили о том, что амур пришёл в себя всего тридцать минут назад.

Инкуб отыскался в своём излюбленном местечке – за стеклянным столиком в дальнем углу, на мягком синем диване. Он уже нашёл себе развлечение – на его коленях сидела девушка, судя по виду – едва справившая совершеннолетие. Она собрала блестящие чёрные волосы в высокий хвостик, нанесла столько косметики, что та вот-вот готовилась посыпаться с лица, надела короткое блестящее платье, но всё это не скрывало её возраст, а наоборот, выдавало его с головой. Девчонка явно чувствовала себя неуютно здесь, на коленях у незнакомого парня, выглядевшего на десять лет старше неё, и пыталась скрыть неуверенность глупым смехом. Получалось плохо.

Валя не стал ждать, пока приятель закончит свои дела, просто молча опустился на диван рядом с ним. Спасибо способностям бессмертных за то, что подвинуть что-то развоплощённым он не мог, но хотя бы присесть было реально. И хотя Максим наверняка его заметил, он всё равно продолжал заигрывать с девчонкой, как ни в чём не бывало.

– От тебя пахнет конфетами, – пробормотал инкуб, уткнувшись носом в её шею. Едва ощутимо коснулся бледной кожи губами, девчонка вздрогнула. – Это духи?

– Вроде того, – она глупо захихикала. Максим снова легко коснулся губами её шеи. – Слушай, я, вообще-то, не за приключениями сюда пришла…

– А кто говорит о приключениях? – протянул Максим. Он подхватил девчонку, помог пересесть так, что она оказалась верхом на его коленях. – Мы просто отдыхаем, разве нет?

На щеках девушки проступил румянец, его не смог скрыть даже толстый слой косметики.

– Ты знаешь, меня подруга ждёт, и вообще…

– Брось, тебе понравится, – тихо сказал Максим. Он провёл большим пальцем по её нижней губе, и девчонка, кажется, даже затаила дыхание. – И об этом всё равно никто не узнает, клянусь. Это будет нашей маленькой тайной.

Он прижал её к себе и поцеловал. Девчонка не стала отстраняться, наоборот, обняла его за шею и даже не вздрогнула в тот момент, когда рука инкуба заскользила по её талии, затем ниже, по бедру…

– Прекрати уже, – не вытерпел Валя. – Мне срочно нужно поговорить!

Не прерывая поцелуя, Максим поднял руку и жестом попросил приятеля подождать. Затем осторожно отстранился и посмотрел девчонке в глаза.

– Как ты смотришь на то, чтобы поехать ко мне? – тихо спросил он.

Валя узнал это ощущение. Инкуб пользовался своей харизмой, своей особой способностью, перед которой могла устоять только по-настоящему верная и любящая девушка. В такие мгновения даже парни считали Максима неземным красавцем, что уж про девушек говорить. На Настю это никогда не действовало, девчонка же застыла, завороженная, и, кажется, даже забыла, как дышать.

– Можно, почему нет, – хриплым голосом проговорила она. – Можно только я подружек предупрежу?

– Иди, – кивнул Максим. – Только быстро.

Девчонка неуклюже слезла, одёрнула юбку и скользнула в толпу людей на танцполе. Максим ухмыльнулся, глядя ей вслед, затем достал из ниоткуда небольшой золотистый смартфон и уткнулся в экран.

– Представляешь, всего четыре подходящих контакта, – прокомментировал он. – Как думаешь, её парень записан как «папа», «Саша», «дядя Миша» или «любимый»?

– Только не говори, что это её телефон, – выдохнул Валя.

– Её, конечно, – протянул Максим, водя пальцем по экрану. – Думаю, её парень оценит фотки, которые я сейчас сделаю.

Валя опешил. Не в силах возразить, он наблюдал за тем, как инкуб сделал несколько селфи на камеру телефона, состроив идиотское лицо и вытянув губы трубочкой. Вдоволь наигравшись, Максим соизволил обернуться к нему.

– В отличие от тебя, я всегда на работе, – сказал инкуб. – Ты что-то хотел?

– Я?.. Чёрт, да, – растерялся Валя. – Слушай, тут случилось что-то странное…

Он принялся сбивчиво пересказывать видения, и с каждым новым словом Максим хмурился всё сильнее. К тому моменту, как Валя закончил, инкуб выглядел разгневанным, каким его никто и никогда не видел.

– Я же говорил тебе не использовать сердце на неё? – громко сказал Максим, и его голос даже музыку заглушал. – И что, ты доволен? Получил то, что хотел?

– Нет, я…

– Не вздумай больше делать этого, ясно? – не унимался инкуб. – Если контакт будет чуточку, хоть чуточку глубже, всё развалится, понял? Всё развалится к чертям! И не говори, что я тебя не предупреждал!

– Извините… – послышался тихий голосок.

Максим мгновенно состроил самое идиотское лицо, на какое был способен – что-то вроде «инкуб, только что влюбившийся в случайную жертву». Валя оглянулся. Напротив него стояла та самая девчонка, с которой приятель развлекался пару минут назад.

– Вообще-то мы тут разговариваем, – громко сказал Валя.

– Ну что, ты готова? – спросил Максим.

Валя ощутил тепло сердца в руке и понял, какую глупость сотворил. Развоплощённый же. Наверное, в глазах девчонки инкуб выглядел последним придурком, разговаривая с пустым местом возле себя.

– Я… я передумала, – пробормотала девчонка. Её голос можно было с трудом различить на фоне грохота клубной музыки. – Мне домой надо. Ты мой телефон тут не видел?

– Видел, – улыбнулся Максим и протянул ей смартфон. – Только я не знал, что это твой, думал, моя девушка забыла.

Девчонка вздрогнула.

– А у тебя девушка есть?

– Вроде того.

– А почему ты тогда… со мной…

Валя закатил глаза и поднялся с дивана. Быстро зашагал к выходу, стараясь не вслушиваться в разговор, сосредоточиться на своих проблемах. Но последние слова Максима всё равно царапнули слух и осели в голове.

– Потому что я могу, понимаешь? Потому что ты классная. И потому, что об этом никто не узнает. Может, всё-таки пойдёшь со мной? Тут есть удобная подсобка…

***

На улице лил дождь, отчего было темнее, чем обычно, Валя промок мгновенно. Не глядя под ноги, он брёл куда-то, сам не зная, куда именно, сжимал в руке сияющее сердце. Красное свечение не отражалось от мокрого асфальта, не было доступно взглядам смертных, но амур ощущал его всем телом, всей душой. Сердце билось в его руках, срабатывая каждую секунду, каждое мгновение.

Валя прошёл мимо семейной пары. Их зелёный «Форд Фокус» заехал на тротуар одним колесом и так и остановился в положении, неудобном ни пешеходам, ни автомобилистам. Муж и жена громко ругались, щедро пересыпали нецензурными словечками. Когда Валя прошёл мимо них, они вдруг бросились друг к другу с поцелуями.

По другую сторону дороги девушка с силой ударила парнем букетом по лицу. Парень что-то сказал, в ответ получил крепкую пощёчину. Валя был далеко от них, и если бы они могли видеть свет его сердца, его закрывали бы от них машины и прохожие. Но и сюда дотянулась неведомая сила – стоило амуру пройти мимо, как девушка в слезах бросилась к парню, умоляя простить её…

Валя пришёл в себя только у двери Настиной квартиры. Последнее, что он помнил – крики соседей с первого этажа, стихшие, едва он вошёл в лифт. Такое с ним случалось впервые, он даже не знал, что способен на что-то подобное. Разум отметил это бесстрастно, как что-то, произошедшее совсем с другим человеком, и Валя растерянно уставился на серебристый номер «19» на красной, оббитой кожзамом двери. Он сам не знал, что его пугало больше – что он оказался здесь, что он способен на такое, или что ни один из этих фактов его не волнует.

За дверью послышались шаги. Валя вернул сердце на место и за мгновение до того, как дверь открылась, успел воплотиться. На пороге была Настя, одетая в то же платье с цветочным принтом, как прошлым утром и как в тот день, когда они познакомились. Её волосы были взлохмачены, она забыла накраситься, как будто собиралась в спешке. И это разум тоже отметил равнодушно, как будто это не имело значения.

– Валя, – выдохнула Настя и испуганно заозиралась по сторонам. – Откуда?..

– Можно пройти? – глухо сказал он.

– Я… нет… да… конечно, – она отступила на шаг назад. – Проходи.

Переступив порог, Валя вдруг понял, что с него струями стекала вода, что он замёрз так, как никогда в жизни – в жизни амура, естественно. Он снял ботинки, потряс каждым по очереди, на линолеум градом посыпались капли. Закусив губу, Настя наблюдала за каждым его движением, но после ботинок не выдержала и скользнула в комнату. Мгновение спустя оказалась в коридоре с огромным белым полотенцем в руках. Валя молча взял его и накрыл плечи.

– Что-то странное недавно случилось, – тихо заговорила Настя. – Я видела… даже не знаю, как объяснить.

– Вот и я не знаю, как объяснить, – еле слышно отозвался Валя.

Помедлив, он взял Настю за руку. Она несколько мгновений с тревогой смотрела на него, затем закрыла глаза.

– Знаешь, мне вообще-то торопиться надо, – сказала Настя. – Максим просил срочно приехать, кажется, у него проблемы.

– У меня тоже, – сказал Валя. – Можешь побыть со мной пару минут? Клянусь, дольше не задержу.

Она кивнула и шагнула к нему. Прижалась всем телом, не открывая глаза.

– Хорошо.

Ощутив внезапный порыв, Валя приложил к груди ладонь и развоплотился. Настя всё так же стояла рядом, казалось, она не почувствовала, что он внезапно исчез. Валя пару мгновений выждал, затем протянул руку, приложил сердце к груди Насти и заставил его сработать.

Всё погрузилось во тьму, в которой начали проступать десятки картинок. Валя терялся, пытался всмотреться хотя бы в одну, но у него ничего не получалось. Изображения закрутились в вихре вокруг него, закрутили его самого, и Валя потерялся в мельтешении ярких пятен. Он застыл, глядя ровно перед собой, и на мгновение это сработало – вихрь стих, и картинки зависли в воздухе. А потом одновременно обрушились на амура, как гильотина на приговорённого преступника, и он неожиданно вспомнил всё.

– Артём – это я, – выдохнул он.

И ощутил, как темнота, наполненная яркими картинками, как будто кивнула, соглашаясь.

Воспоминания расцветали внутри огненными цветами. Бедное детство. Единственный ребёнок в семье, мать работает уборщицей, отец пьёт. Маленький мальчик донашивает одежду за соседскими детьми, плачет по ночам и клянётся, что он точно никогда не будет жить в бедности.

А потом он превращается в подростка. Бунтует, как все, только его бунт заходит дальше – он пробует наркотики. Первая доза марихуаны бесплатно, новая – уже за деньги, и немалые. Но Артём не принимает вторую дозу, он понимает, что на этом можно делать деньги, и понимает, чем будет заниматься дальше.

Студент-экономист Артём случайно сталкивается в коридорах своего университета с очаровательной Настей, учившейся на филологическом. Отличница, спортсменка – катается в своё удовольствие на коньках, даже разряд какой-то получила – и просто милая девушка. Пока Артём видит в ней просто прохожую, но уже через месяц поймёт, что эта просто прохожая не выходит у него из головы. А ещё через месяц он провалит приём товара, потому что пойдёт на каток – понаблюдать за тем, как Настя тренируется. Двоих из команды Артёма схватит полиция, начнётся настоящий хаос в рядах дилеров, но Артёму будет не так сложно пережить всё это – очаровательная Настя подарит ему первый поцелуй, первое свидание, первую ночь и вкусный кофе на следующее утро…

Партнёр поставит вопрос ребром. Или он и дело, или Настя – и на выход. Артём не может отказаться от денег, он никогда столько не заработает честным трудом. И от Насти он отказаться не может. Она кружит ему голову, заставляет читать фантастику и классиков, а не книги по экономике, и учиться танцевать. Рядом с ней Артём теряет себя. Забывается. Рассказывает правду. А Настя признаётся, что нашла его пистолет, с которым он не расстаётся даже в постели. Точнее, никогда раньше не расставался, потому что никогда и нигде не чувствовал себя в безопасности. Кроме как, может быть, в этой квартирке, в крошечной спаленке три на четыре, на разложенном скрипучем диване…

Артём попал в аварию тогда потому, что торопился на встречу с партнёром. На встрече он должен был объявить, что выбирает дело и расстаётся с Настей, но ровно за миг до того, как какой-то мальчишка выбежал на дорогу, он понял, что не сможет этого сказать.

А следующим воспоминанием стала встреча с Максимом. Ровно через мгновение после того, как Артём переродился, ощутил себя собой, увидел своё лицо в отражении в луже и решил называть себя Валентином…

Темнота рассеивалась. Первым ощущением была невыносимая боль, как будто Валя только что перетаскал десяток мешков с песком на девятый этаж, не пользуясь лифтом. Он слышал шаги, проследовавшие от входной двери к нему, лежавшему на полу, но не мог открыть глаза и посмотреть, кто это, хотя и догадывался.

– Знаешь, почему мы занимаемся этим? – послышался голос Максима.

Валя попытался покачать головой, но у него ничего не получилось. Тогда он сделал усилие и одними губами спросил:

– Чем?

– Тем, чем мы занимаемся, – отозвался Максим. – Соединяем людей, разъединяем их… почему?

Новое усилие – и у Вали получилось пожать плечами. Тело мгновенно отозвалось тупой, ноющей болью.

– Потому что мы с тобой – два кретина, – сказал Максим. – Когда мы был живы, мы так загонялись насчёт своей любви, что и после смерти продолжили. Разница только в том, что моя любовь была слишком идеальной, а ты свою просрал. Только и всего.

Валя попытался встать, но получилось какое-то непонятное дёрганье. Он открыл глаза и увидел, что Максим сидел рядом, на корточках, как никогда серьёзный.

– Я всё вспомнил, – сказал Валя. И это что, его голос? Новорождённые котята громче пищат. – Я не… у нас всё нормально было.

– Да? – спросил Максим. – Ты уверен?

Валя уже открыл рот, чтобы возразить, но не смог выдавить ни звука. Очень вовремя всплыло воспоминание о том, что он твёрдо решил расстаться с Настей в тот вечер.

– Тебе всё ещё больно от того, что не сложилось, как надо, – продолжал Максим. – Поэтому ты амур, понимаешь? Где-то внутри тебя живёт дебильная мысль о том, что если ты будешь помогать другим, то и у тебя всё наладится. Это не так работает, поверь.

Валя попытался покачать головой, но снова получилось непонятное дёрганье. Это начинало надоедать.

– Да развоплотись уже! – Максим повысил голос. – Легче станет, сразу.

Валя дёрнулся, попытавшись поднять руку. Снова тот же результат. Максим возвёл глаза к потолку, взял его ладонь и опустил её на грудь, на то место, где должно быть сердце. Мгновение спустя и правда полегчало – Валя сел, сжал светящееся красное сердце в пальцах и оглянулся по сторонам.

Настя лежала рядом и, казалось, безмятежно спала. Она была так красива сейчас – русые волосы разметались по линолеуму, платье с цветочным принтом немного задралось, открывая вид на длинные стройные ноги. В обеих своих жизнях Валя считал, что такая девушка могла бы быть прекрасной актрисой или моделью, но Настя училась на филолога и собиралась работать в школе учителем русского языка. Потому что в её школе в своё время учителя были так себе, и ей пришлось поступать дважды – в первый раз она провалила экзамены, потому что недостаточно хорошо подготовилась…

– Мы встречались, когда я ещё… когда я был человеком, – сказал Валя.

Максим кивнул.

– Поэтому среди сотен девушек ты заметил именно её, – сказал он. – Поэтому всё сложилось так. Ты не сможешь жить своей жизнью, да и она не сможет. Тебе надо её отпустить.

– Поэтому ты каждый раз говорил, что мы должны расстаться, – бесстрастно сказал Валя.

– Да ты прямо на лету схватываешь!

Настя пошевелилась. Максим коснулся груди ладонью, мгновение спустя в ней появилось сердце, будто выпиленное из валуна – серое, шершавое. Валя как-то раз пробовал его потрогать – оно ещё и холодное.

Настя пошевелилась, но так и не пришла в себя. Максим уже поднёс сердце к груди, но Валя вдруг кое-что понял.

– А у тебя, выходит, были идеальные отношения? – спросил он. – Тогда почему ты разбиваешь парочки, а не помогаешь им?

Максим поднял взгляд на амура, усмехнулся.

– Я им помогаю, – сказал инкуб. – Просто у нас разные понятия о помощи. Видишь ли, я знаю, что только пережитые вместе проблемы могут сплотить людей. А если они из-за простой ссоры расплевались, то может, им и не нужно быть вместе. Понимаешь?

Новая догадка вспыхнула сверхновой.

– А не из-за тебя ли…

– Не из-за меня, – перебил Максим. – Знаешь, люди иногда просто идиоты, и сами загаживают свои отношения. Инкубы не могут быть ответственны за всё, что происходит.

– А почему тогда мы существуем? – не выдержал Валя.

– Потому что хотим существовать, – сказал Максим. – Потому что мы не хотим просто уняться и сидеть без дела где-то там, где все мёртвые. В нас зудит что-то, какая-то проблема, неразрешённая, болезненная. И пока ты её не разрешишь, так и будешь амурить.

Где-то за стеной пробили часы. Один раз. В коридоре горел свет, Валя обернулся, взглянул на окно в кухне. Темнотища.

– А ты…

– А я, не поверишь, всё разрешил уже, – снова перебил Максим. – И просто наслаждаюсь жизнью. Умереть и уйти к другим мёртвым я всегда успею, а тут можно пожить и заняться любимым делом.

– Любимым? – переспросил Валя.

Максим снисходительно улыбнулся.

– Знаешь, как говорят – если тебя что-то не устраивает, попробуй это изменить. Так вот, это не тот случай. Человек не может превратиться в гепарда, лебедь не может стать медведем, инкуб так же не превратится однажды в человека. Нам только и остаётся, что любить себя… или валить на ту сторону. Я выбираю первое.

Настя улыбнулась во сне. Валя несколько долгих мгновений смотрел на неё, немного с сожалением, немного с печалью. Он уже знал, какой вариант выберет, но хотел ещё немного задержаться. Совсем немного.

– А может, это всё-таки ты постарался? – спросил Валя. – Ты ведь встретил меня на кладбище, когда я переродился. Значит, был там.

– Был, – кивнул Максим.

– И?

– А ещё там был жнец, который провожает мёртвых на ту сторону. – Максим прищурился. – Может, он тоже постарался?

– А у них-то что клинит? – не удержался Валя.

– Спасалку. Не могут остановиться и всех спасают, пока сами не убьются.

Валя в последний раз оглянулся на Настю, затем поднялся на ноги. Пора. Следом за ним поднялся и Максим. Им хватило только переглянуться, чтобы понять друг друга – а ведь всего полгода прошло с того момента, как они встретились впервые. Хорошо иметь таких друзей.

Минуту спустя они вышли из квартиры и закрыли за собой дверь. А ещё через мгновение Настя пришла в себя, села и растерянно оглянулась по сторонам.

***

Теперь это кафе в центре Белоглинска не казалось ему дурацкой дешёвой забегаловкой. Валя понял, что чувствует каждого, кто сидел за столом, и это было так странно. Оказалось, что бессмертных в городе гораздо больше, чем он думал… ладно, он думал раньше, что они с Максимом – единственные. Оказалось, что это не так.

– Лиза, суккуб, – Максим указал на хорошенькую блондинку, сидевшую напротив него. – Она как я, только девушка. Тимон, жнец…

– Тимофей, – поправил парень в чёрном деловом костюме и очках. – Если надумаешь перейти на ту сторону, ты знаешь, к кому обратиться.

– Знаю, – улыбнулся Валя и неожиданно задумался о том, что уже забыл, когда он так искренне улыбался кому-то или чему-то. – Знаешь, я…

Он невольно замолчал. К кафе по проспекту шла Настя. Она выглядела настоящей красавицей – сделала причёску и макияж, снова надела платье с цветочным принтом. Такой её впервые увидел в коридорах Белоглинского государственного университета Артём Поляков, студент-экономист и просто бестолковый парень. Такой её видит в последний раз амур по имени Валентин.

– Зарина, ангел-хранитель, – невозмутимо продолжал Максим, и его слова хоть и долетали до ушей Вали, в памяти не оставались. – У неё, как ты выражаешься, заклинило совсем не спасалку…

Настя окинула равнодушным взглядом группку бессмертных, устроившихся за одним столиком, на мгновение засмотрелась на Валю. Он надеялся, что она его не узнает – так и получилось. Максим обещал, что после того, как они переступят порог, Настя сможет начать жить своей жизнью, и, похоже, его обещание исполнилось.

Настя скользнула равнодушным взглядом по лицу Вали и, не сбавляя шага, прошла мимо кафе. Не узнала.

– А что же тогда? – спросил Валя и обернулся к Максиму.

– Ты не поверишь!

Провожая её взглядом, Валя подумал о том, что ещё никогда не ощущал себя таким свободным и таким… собой. И, снова оглянувшись на Максима, затем на Тимофея, Лизу, Зарину, он понял, что они понимают его.

Черта подождёт. Он ещё не насладился любимым делом.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 4. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...