- Где ты взял этот клинок? – прохрипел торговец, водя по лезвию пухлыми пальцами. Он чутко чувствовал каждую руну, начерченную на лезвии и с каждым новым символом его глаза, становились все шире и шире.

- Какая разница! – резко бросил молодой парень, торопливо укутывая клинок в ткань, - Твое дело покупать товар, а не узнавать его подноготную, словно стражник, поймавший мальчишку с полными карманами яблок, - бурчал мужчина, - Найду кого посговорчивее…

Крепко сжимая клинок, мужчина укрыл его под широким плащом. Резко развернувшись, мужчина быстрым шагом подошел к дверце и схватился за ручку.

- Так где ты его взял, северянин? – теперь уже ласково спросил хозяин лавочки.

Ответа не последовало. Дверь распахнулась, впуская тонкую полоску солнечного света в помещение, и мужчина вышел в низенький проход.

 

Мальчишки бежали по узким тоннелям и проулкам, перепрыгивая через низенькие заборы и ныряя в щели более высоких изгородей. Ловкие и быстрые они без труда ориентировались в небольшом городе и извилистых улочках. Меньше часа назад в их скромное убежище влетел голубь, несший на лапке бережно привязанное послание на ленточке жесткой, хрустящей бумаги. Оно гласило: «Вы нужны мне. Срочно». В нижнем левом углу стояла подпись: «Шора».

Троица, вынырнув из-за груды ящиков, едва не сшибла с ног молодого мужчину, неловко откачнувшегося и едва не потерявшего равновесие. Широкий плащ надулся, словно парус, скользя по голове и плечам одного из ребят.

- Видели сверток? – протараторил Литвен, когда незнакомец остался позади.

Двое ребят глухо промычали, мол видели. Свернув за угол, Литвен обратился к одному из своих товарищей:

- Давай за ним.

Мальчишка лет 12 молча кивнул и, как ужик, нырнул за угол. Будучи самым младшим из троицы, он все-таки не уступал своим друзьям ни в ловкости, ни в выносливости. Это именно он поднырнул под плащ незнакомца, ловко вскидывая его вверх. Плащ был тяжелый, как у жителей севера, да и одежда была не как у местных. И этот незнакомец-иноземец бережно скрывал от чужих глаз сверток, пряча его у тела под плащом.

Два мальчика, скользнули в низенькую дверцу, погрузившись в полумрак небольшой комнатки. Литвен трижды стукнул по дверному косяку, не решаясь шагнуть в глубину помещения. Его глаза уже привыкли к сумеркам, когда раздался голос, приглушенный толстым ковром на стене:

- Я в библиотеке.

Осторожно миновав древние сосуды, стойки с доспехами и оружием, полочки со склянками и разной мелочью, мальчики скрылись за тяжелым ковром-занавеской. Через маленькое оконце в конце длинного коридора едва пробивался дневной свет. А вот из библиотеки по ровному дощатому полу, перекидываясь на стену, тянулась яркая дорожка теплого желтого света. Две другие комнаты были заперты на замки, блестящие даже при таком скудном освещении.

Почти бегом, парочка вошла в небольшую комнатку, вдоль стен которой стояло множество стеллажей с книгами. В самом центре, склонившись над столом, стоял Шора. Он водил пухлыми пальцами по страницам толстенной книги, что-то бурча себе под нос. Над головой ярко и ровно светилась большая, что туда могла войти человеческая голова, банка. Мальчишки, боявшиеся прерывать размышления хозяина библиотеки, завороженно смотрели на переливающуюся внутри необычного светильника жидкость - люмий, словно густое персиковое повидло с перламутровыми переливами.

- Садитесь, - наконец оторвавшись от книги, сказал мужчина, указывая мальчикам на широкое кресло, в которое они без труда помещались вдвоем.

- Солин наблюдает за одним типом, - сказал Тармир, заметив недоуменный взгляд наставника.

- Мы наткнулись на него у ночлежки тремя кварталами вниз. Он не из наших, вроде, северянин.

- Северянин, - кивнул Шора, подтверждая догадку парней и те еле заметно гордо улыбнулись, - Он был у меня, пытался продать один меч, - речь торговца сделалась вязкой, как смола и он задумчиво уставился в одну точку. Двое на кресле молча ждали, - Так вот мне нужен этот меч.

Мальчишки возбужденно выпрямились, предвкушая интересное дельце и щедрую награду.

- Мы должны вернуть его прежнему хозяину, - сказать, что эта фраза удивила мальчишек, значит не сказать ничего. Они просто опешили от этих слов и разинули рты от удивления. Шора невесело улыбнулся, - Я расскажу вам историю о рыцаре Авеоне. Слышали о таком?

Мальчишки закивали и сползли с кресла на ковер, видимо, так слушать им было удобнее.

 

Много-много веков назад, когда Лютер II Упрямый правил этими землями, еще не присоединёнными к Кебрасу – королевству, объединившему под своими знаменами земли от реки Араак до Дикого моря. Лютер Упрямый никак не хотел покоряться воле короля Кебраса, чем еще раз оправдывал свое прозвище. Не известно, как бы долго два правителя пытались мирным путям уладить отношения, но судьба решила поддать им обоим пинка.

Стоял прохладный весенний вечер. Красный диск солнца уже коснулся верхушек деревьев и неумолимо тонул в почти черной стене стволов и крон. Тогда-то люди и заметили неладное. Всем мерещилось, будто-то бы за ними наблюдают из темных проулков, маленьких окошек, уходящих в непроглядную тьму подвалов, темных дверных проемов и даже пустых бочек, лежащих на боку.

И они не ошибались.

Солнечный диск скрылся из виду, еще бросая на небо красные всполохи и ярко подсвечивая кудрявые облака. Говорят, они пришли из-за Дикого моря, но не было у них ни кораблей, ни лодок. Черная волна теней неслась по Кебрасу, выкашивая деревню за деревней, город за городом. Лишь немногим удавалось избегать смерти в те по истине темные ночи. Люди валом бежали из своих домов, бросая добро на счастье мародерам и безразличие нападавших. Деревни пустели раньше, чем тени успевали добраться до них.

Настал черед земель Лютера II Упрямого. Волна из-за Дикого моря косила все города и деревни, словно молодую трав, но Лютер свято верил, что его земля защитит его народ от черных теней. Он упрямо не замечал рыдающих в ногах дочерей и жену. Близилась ночь и воины, вооруженные кто во что горазд, собирались у дома своего правителя. Пришли все, кто не хотел покидать свои земли и нажитое имущество, убегая от непобедимого войска.

Когда солнце село, появилась армия черных силуэтов. Она быстро скользила над землей и двигалась совершенно бесшумно. Немые солдаты подобрались вплотную к защитникам, ощетившимся копьями и мечами.

Одинокий факел упал на землю позади строя и масло в неглубоких канавках вспыхнуло. Огненный круг запылал, ограждая солдат Лютера от нападающих. Часть безликих теней исчезли на месте, оставшихся закололи люди. Однако стоило им это неимоверных усилий. Каждая тень забрала с собой минимум троих воинов Лютера, но тот не отступал, да и некуда было отступать: вокруг кольцо огня, а за кольцом бесчисленные черные тени.

В это время огромное войско Кебраса двигалось навстречу неприятелю, пришедшему из-за Дикого моря. Солдаты увидели яркое пламя и пляшущие вокруг него тени. Тысячи, десятки тысяч теней. Военачальник, ведущий войско, терпеть не мог Лютера II за его безрассудное упрямство и приказал солдатам остановиться. Он надеялся таким образом убить сразу двух зайцев – избавиться от упрямца и присоединить его земли к Кебрасу, снискав этим милость Короля.

Однако, у Авеона были другие намерения.

Его конь громко заржал, и на полном ходу рванул через мост. Вскоре сзади послышался гулкий топот сотен копыт - воодушевленные его поступком рыцари без страха направили коней в след за ним, к огненному кругу.

Долго длилась битва, многие погибали, так и не успев нанести удара, а враг все наступал и наступал. Тяжелый клинок Авеона сломался во время удара, так неистово он бился с врагом, рыцарь был вынужден сражаться подобранным коротким мечом, однако, вскоре сломал и его. Подобрав с земли заряженный арбалет, хозяин которого так и не пустил тяжелый болт в полет, он выстрелил и убил еще одну тень. В ту ночь Авеон еще не раз ломал свое оружие в запале битвы.

Когда пламя вокруг воинов Лютера начало гаснуть, рыцарь увидел свечение. Оно пробивалось через сотни полупрозрачных черных силуэтов и те силились приблизиться к нему, но никак не могли. Авеон окрикнул других рыцарей, и они вместе стали прорубаться к источнику света. Один за другим солдаты падали замертво, не издавая ни звука, но редеющая группа все шла и шла вперед. Когда же Авеон наконец поднял сияющий клинок, испещренный рунами, рядом с ним уже никого не было.

И он закричал таким отчаянным криком, что заглушил молитвы женщин и священников, горном льющиеся из круга огня.

Ярость охватила Авеона и слезы текли по его щекам, так он скорбел о своих погибших братьях. Он всю ночь на пролет уничтожал одну тень за другой и те таяли, так и не сумев приблизиться к рыцарю. Его доспех глубокими шрамами исполосовали древние символы. Авеон ночь за ночь гнал армию теней до самого Дикого моря, пока они не исчезли в высоких волнах.

После этого он вернулся в город, где сражался Лютер II, и встал на защиту, теперь уже, Кебраса, потому что упрямый правитель таки присоединил свои земли к Королевству. Авеон устало оперся на свой тяжелый меч обеими руками и устремил взгляд к Дикому морю. Так он и стоит по сей день, зорко высматривая через щель в забрале приближающуюся армию теней.

 

Торговец шумно вздохнул и замер, смотря на мальчишек, те едва дышали и, не моргая, смотрели на мужчину.

- И этот клинок украли, - тихо произнес Шора.

- Северянин, - прошептали слушатели и рассказчик кивнул, - Я не могу доверять никому, кроме вас троих.

Мальчишки вскочили с ковра и встали чуть не по стойке смирно, как учат в городской страже, но никак не в подземельях города и тавернах. Торговец улыбнулся. Кому еще можно доверять, как не людям, не запятнанным предательством и не обремененным долгами, огромными долгами. А клинок представлял ценность немереную. Вырвать его из-под нависшего доспеха не удавалось никому. До сегодняшнего утра.

- Этот вор оказался искусен, - Шора причмокнул, еще раз удивляясь способностям мужчины, - Но вы быстрее и хитрее его. Добудьте клинок и бегом ко мне, но на глаза никому не попадайтесь! Пусть Эррэя укроет вас своим плащом.

 

После подробного инструктажа, Шора отпустил ребят и они отправились на поиски Солина, наблюдающего за северянином-вором. Не прошло и часа, как они нашли своего младшего друга, ошивающегося у одной из ночлежек. Тот молча кивнул им на вход, мол, туда забрел. Осторожно подтащим бочку, двое мальчишек поставили ее к окну и, взобравшись на деревянную крышку, заглянули внутрь.

Вора не видно.

- Может он вышел через окно или другую дверь?

- Давай наверх, Тармир, посмотри за комнатами. Северянин наверняка, решил отдохнуть с дороги, - сказал Литвен.

- Скорее, после крупного дельца, - дополнил Тармир.

- Так что сказал дядя Шора? – подал голос Солин, не сводя взгляда с двери.

Литвен как мог пересказал все, что им поведал торговец о рыцаре Авеоне и его мече, стараясь ничего не привирать. К слову, у него отлично это получилось. Младшего из группы буквально затрясло от волнения.

Правда или только сказка?

- Шора, - Литвен считал себя уже достаточно взрослым, чтобы откинуть от обращения к наставнику слово «дядя», - Сказал, что он хочет вернуть меч рыцарю, что все стало так, как было много лет до этого, так что не бойся, что злые духи нападут снова, - мальчик ободряюще хлопнул друга по плечу и впился взглядом в дверной проем. Люди изредка выходили или заходили внутрь, но приметного плаща чужеземца он так и не заметил, как и укутанный в ткань меч.

Худощавый загорелый парень взобрался на крышу дома и нырнул в одно слуховое окошечко, заботливо оставленное архитекторами. Вскоре он вынырнул из другого точно такого же окна. Затем из третьего. Прикладывая к глазу маленькую трубку, он вглядывался в комнаты ночлежки, выискивая вора, как назвал его скупщик Шора.

Вот в окне появилась фигура и Тармир, заметив северянина, выронил трубку. Словно кошка, вынырнув из окна, мальчик одной рукой схватился за раму, а другую протянул к быстро бегущему по черепице устройству. От удара и тряски из него уже сыпались мелкие стеклышки. Лишь кончиками пальцев левой руки Тармиру удалось коснуться убегающего от него предмета, и мальчик судорожно забился ногами на крутой крыше, пытаясь забраться обратно в полумрак чердака. Черепица, державшаяся на добром слове, покатилась одна за другой и со звоном попадала на утоптанную землю переулка.

Вор неожиданно ловко распахнул ставни и высунулся из окна, едва не вылезая на козырек. Он озирался по сторонам расширенными от страха глазами, зорко всматриваясь на крышу дома напротив, на которой, словно плешь, красовалась дыра без черепицы. Упираясь в козырек, он высунулся еще сильнее и осмотрел каждый поворот и угол, но никого не увидел.

Тармир висел на вытянутой правой руке ни жив ни мертв. Он точно видел, как взгляд северянина остановился на нем, но тот почему-то не отреагировал. Не шевелясь, мальчик молился всем богам, каких знал, не забыв и о богине Эррее. Тем временем, мужчина закрыл окно и задвинул плотные занавески.

«Не заметил, но как?! А может, виду не подал?». Мальчик ухватился за раму обеими руками и вытянул себя на чердак.

Внизу его уже ждали взволнованные друзья:

- Он видел тебя, видел? – тараторил Солин, его всего потряхивало от волнения. Еще бы, дядя Шора дал им такое ответственное задание, да еще этот рассказ про армию теней никак не шел из головы.

- Не знаю… - тихо ответил Тармир, - Но не мог не заметить. Я вырони трубку, а потом повис, как трусы на веревке.

- Мне кажется, что не видел. Не знаю, куда он смотрел, этот вор, но точно не на тебя, - сказал Литвен. «Вор» он произнес презрительным тоном, словно это не общее название всех людей: его друзей, Шоры и многих других, занимающихся воровством, а какое-то грязное, замазанное глиной и обваленное в перьях слово.

 

Вор из северянина и правду был никудышный. Солнце уже опустилось за город и его совсем не было видно с узких переулков, но крыши домов еще ловили его тепло, когда из ночлежки вышел мужчина. Одет он был, как и любой мужчина, то есть, совсем непримечательно: старая рубаха, штаны да невысокие сапоги. Ни плаща, ни свертка с мечом. Надо быть полным слепцом, чтобы не узнать чужеземца, пусть даже и в местной одежке.

Сумерки уже завязались в переулке и Литвен взобрался на козырек ночлежки. Вскрыв небольшой замочек на раме, распахнул створки и скрылся за занавесками.

Трое наблюдали за кражей во все глаза и все трое возбужденно вздохнули, когда из окна, скатываясь по козырьку, выпрыгнул Литвен, прижимая к груди большой, тяжелый сверток.

Мальчишки рванули за угол дома, погружаясь во тьму. Мужчина, видевший кражу, зло улыбнулся и уголок плаща, облепленный грязью и нечистотами, шаркнул по земле. Когда ты по самую макушку в долгах три юнца с каким-то свертком лакомая добыча. Пусть даже там простой меч, это все равно добыча: если не продашь, то оставишь себе и все равно будешь в плюсе.

Троица, передавая друг дружке тяжелый клинок, бежала по узким, вьющимся змейкой переулкам. Впереди мелькнула тень, кривая и уродливая она пробежала по шершавым стенам и поспешно скрылась за поворотом. Мальчики укрылись за ящиками, тяжело дыша, но стараясь не издавать ни звука.

- Солин, беги, найди Шору, - еле шевеля губами, сказал Литвен, отрывая от длинной тряпки, укутывающей меч, значительный кусок. Мальчик посмотрел на товарища вопросительным взглядом, - Впереди засада. Беги, как никогда не бегал.

Тармир завернул какие-то палки, покрытые кривыми гвоздями, в оторванный кусок ткани. Он похлопал друга по плечу горячей ладонью.

- А вы? А тени?! – взмолился мальчик, крепко держа в руках меч.

- Мы уведем их, - мальчик кивнул на пустынный перекресток, - А теней не бойся, ведь у тебя меч Авеона! – он пытался шептать как можно воодушевляющее.

Солин молча кивнул, перехватывая меч поудобнее, показалось, что сверток стал легче. Мальчик заполз за бочки и протиснулся между ними и стеной. Извиваясь, как прижатая рогатиной змейка, мальчик добрался до угла и, выпрямившись во весь свой небольшой рост, побежал в лавку Шоры так быстро, как не бегал еще никогда в жизни.

Ноги заплетались, носки ботинок цеплялись за торчащие камни брусчатки, норовя опрокинуть своего хозяина на землю, но Солин бежал. Горло и грудь жгло, сердце бешено колотилось, а легкие с шумом набирали воздух, чтобы не менее шумно выдохнуть. Когда мальчик наконец увидел Шору, сидящего на небольшом стульчике рядом со своей лавкой, он даже не смог крикнуть или помахать, боясь сбить дыхание и выронить ценную ношу.

- Где остальные? – взволновался торговец, соскакивая со стула.

- Они… Засада… - только и выдавил из себя мальчик, борясь с пересохшим горлом и липкой слюной во рту, склеивающей язык и губы.

Шора взял у Солина меч и дал гонцу напиться из своей фляжки. Он жадно глотал теплую воду, пахнущую чем-то сладким – совсем недавно фляжка стояла на полке с крепким напитком для званых гостей. Еле слышные слова сорвались с губ торговца и три монетки слетели с его ладони за спину, беззвучно исчезнув в темноте.

- Не бойся за друзей, они в безопасности.

- Тетя Эррея защитит их? – спросил мальчик, облизывая сухие губы.

Купец широко улыбнулся и кивнул: истинно, она этим ребятам не меньше, чем тетка, если так трепетно охраняет их. Шора был заметно ниже северянина, пришедшего утром в его лавку, а потому мечу оказалось тесно под плащом. Укрывая его как мог, торговец подтолкнул парня в спину, и они пошли возвращать украденное хозяину.

 

Двое бежали по брусчатке, не разбирая дороги. Тени вокруг собирались в узлы, медленно выползали из темных углов и зловеще дрожали, что-то нашептывая и шурша. Не было слышно ни топота ног, ни тяжелого дыхания мальчиков, бегущих от сгущающегося мрака к сияющему рыцарю из легенды. Их преследователь давно сбился со следа и сам в ужасе дал деру, когда увидел, как темные руки тянутся к его лодыжке. Закутанные в ткань палки валялись где-то в проулке.

Последний солнечный луч уже скользил по вершинам домов и лизал теплую черепицу, неспешно уходя за горизонт. Скоро он уступит место Тьме, как делает это уже сотни и тысячи лет. «Еще поворот и мы будем у Авеона» - твердили про себя мальчишки, стараясь не смотреть под ноги, где плясали уродливые темные силуэты. Только эта мысль о спасении давала им силы не остановиться. Вот и угол дома, Литвен резко повернул и тут же замер. Бегущий за ним друг на полном ходу врезался в замершего товарища, едва не сбив его с ног.

Постамент рыцаря пустовал.

 

Солин дернул Шору за плащ, указывая на друзей, укрывшихся за ступенями, некогда ведущими к Авеону. Они с ужасом озирались по сторонам – пляска теней нарастала и солнце вот-вот должно было лизнуть последнюю остроконечную башенку на окраине города, отдав тот во власть Тьмы. Торговец вглядывался густой мрак, но никого не видел. Тени вокруг дрожали, вся улица вздрагивала, словно кровь в артерии от биения сердца. Темные руки тянулись со всех сторон к Шоре, совершенно не замечая его спутника.

- Солин, сынок, ты точно видишь их? Посмотри еще разок, - попросил торговец, опустившись на колено перед мальчиком.

- Да, дядя Шора, - твердо сказал малец, бросив быстрый взгляд на постамент.

- Беги к друзьям и укройтесь у меня в библиотеке, - торговец вытащил из внутреннего кармана куртки ключ и протянул Солину, - За вами присмотрит Эррея, ничего не бойтесь, - мужчина крепко сжал плечи мальчика и чуть встряхнул, тот закивал, - Знаешь, как зажечь банку с люмием в библиотеке? – мальчик снова закивал.

- А ты?

- Верно, нашему рыцарю сейчас туго приходится без меча, я верну его. Ступай, пока Эррея не передумала, - сказал Шора и подтолкнул мальчика, тот быстро побежал к товарищам, - Ничего не бойтесь, - крикнул мужчина вслед Солину

Сняв с пояса кожаный мешочек с черным шнурком - честно украденные лично Шорой денежки - он вытащил три монетки и уже хотел было забросить подальше в дар Эррее, но его взгляд замер на троице, со всех ног бегущей по темной, изрезанной безразличными тенями улице. Торговец вернул три монетки в мешочек, туго завязал и швырнул через спину. Ни звука не последовало - Эррея приняла щедрый дар за щедрую помощь.

«Тетя» - подумал Шора и улыбнулся.

Теперь, когда за детей можно было не волноваться, настал черед позаботиться о себе и городе. Шора боялся думать, что происходит сейчас по всему Королевству, особенно близ Дикого моря, и гнал эти мысли прочь, кутаясь в плащ и держа меч наготове, тем не менее, не высвобождая его из тканевых ножен.

Его путь лежал на площадь. Небольшая старая площадь со статуей Лютера II Упрямого. Ставили ее уже после смерти толстолобого правителя, но натерпелись, как с живым. Торговец надеялся встретить здесь рыцаря, ведь именно на этом месте некогда горел огненный обруч, подле которого сражались, не щадя себя, Авеон и его друзья. Пройдя несколько кварталов, торговец вышел на площадь и увидел между домов, как солнечный диск нырнул за горизонт.

Еле заметный свет пробился сквозь ткань. Сзади послышалось какое-то шарканье, торговец обернулся и едва не повалился на брусчатку – тени летели к нему, протягивая свои бесполые руки. Избавив клинок от тряпки, Шора крепко обхватил его рукоять двумя руками и нанес удар. Тень растворилась. Оружие было непривычным и не слушалось старого вора, давно отошедшего отвыкшего от передряг, сменив выносливость и ловкость на размеренность и стабильность. Мужчина пожалел, что Авеон был рыцарем, а не арбалетчиком в армии Короля. Сам он привык орудовать самострелом: в меру тяжелым, с полированной ладонями древесиной, тяжелым болтом, лежащем в желобке, и подхватываемом тугой толстой тетивой…

Отмахнувшись от еще одной тени, подошедшей слишком близко, Шора увидел в своих руках арбалет. Он так же, как и меч, слабо светился, а в желобке лежал болт, готовый сорваться в полет. И торговец, быстро прицелившись, спустил тетиву. Сверкающий снаряд пробил насквозь несколько теней и рассыпался искрами, столкнувшись со стеной. На месте безликих черных солдат осталось лишь облачко дыма. В желобе появился еще один светящийся болт и незамедлительно сорвался с места.

Тени отступили. Даже в чужих руках священное оружие представляло большую угрозу. А этого торговца они все равно достанут, но немного позже. В конце концов, ночь только начала вступать в свои права.

Воспрянув духом, Шора смело направился в одну из прилегающих к площади улиц, ведомый не то чутьем, которое с годами лишь крепчало, не то волей оружия, стремящегося воссоединиться с хозяином. Не успел торговец пробежать и трех кварталов, как навстречу ему выбежал мужчина. Его плащ был изорван и развивался при беге, как карнавальные ленточки на повозке.

- Северянин… - процедил Шора и вскинул арбалет, пуская болт в полет.

Слабый сгусток света пролетел над плечом бегущего мужчины, едва не задев его. Светящийся снаряд пробил тень и ударил в стену, осветив улицу тусклой вспышкой белого света. Мужчина ошарашено таращил глаза и, заметив впереди свечение, изумленно ахнул, чем сбил дыхание. Тяжелая одышка была слышна на другой стороне улицы. Мерцающий сгусток света подоспел как раз вовремя: тень уже ухватилась за лоскут плаща, и северянин рывком полетел на землю. Облачко черного дыма тут же подхватил сквозняк из проулка и унес во тьму.

- Ты видел его? – подбегая к мужчине, спросил Шора и пустил очередной болт в полет.

- Кого? – удивился северянин, разглядывая светящийся арбалет.

- Рыцаря Авеона! – раздраженно рявкнул торговец, на ругань не было ни времени, ни сил – тени одна за другой выплывали из мрака.

- Видел одного на торговой, так же сиял, - бросил вор, указывая на оружие своего спасителя. Поспешно встав, он хотел было продолжить свое бегство, но снова упал – Шора стоял на ободранном плаще.

- Пойдешь со мной.

 

Всю дорогу до площади торговец читал нотации северянину, рассказывал ему легенду и бранил самыми последними словами, если на них хватало сил после очередной стычки или забега.

Торговая площадь была заполнена тысячами теней. Они сплетались в причудливые формы, то тут, то там людям мерещились уродливые чудовища, бегающие по стенам домов, и змеи, извивающиеся в самой гуще черных силуэтов. Они кольцами оплетали сияющую точку, словно тусклый фонарик на лодке, плывущей в шторм. Свечение то исчезало полностью, скрываясь за темной волной, то вновь появлялось.

Мужчины устало повалились на брусчатку, укрывшись за большим торговым прилавком:

- Я больше не могу, - выдавил Шора, жадно глотая ртом воздух, - Я торговец, а не чертов арбалетчик из армии Короля, - северянин удивленно посмотрел на своего спасителя, - Было время, знаешь ли, когда пущенные мною болты останавливали и бродяг, и стражников… Но я давно сменил арбалет на книги, а тяжелые болты на перо и чернильницу.

Рассказ и брань торговца вернули в вора крупицы утраченного в безумной погоне рассудка. Все встало на свои места. Он украл меч у защитника этих земель и теперь он сражается голыми руками да щитом, что снял со спины.

- Меня зовут Робер. Робер Гоуд, - тихо сказал мужчина, расстегивая пряжку плаща, - Теперь я вор и, похоже, не очень сообразительный, - он горько усмехнулся и вытащил из сапога кинжал, бросив на землю, - Долги вынудили меня пойти на все это, - он опять улыбнулся, но глаза его были грустны и полны боли, - Я был рыцарем! Не богатым и не бесстрашным, но все-таки рыцарем. Им и останусь, - мужчина выпрямился во весь рост и осмотрел площадь в поисках слабого свечения.

- Мое имя Шора.

- Дай мне арбалет, Шора, нашему другу нужна помощь, - мужчина протянул руку, не сводя глаз с площади.

Шора решил было, что северянин спятил, но протянул оружие. Полированное дерево, тяжелый болт, тугая тетива – все стало гладким клинком с высеченными рунами. Робер не удивился и никак не отреагировал, словно это было само собой разумеющееся. Изодранный плащ и старенький кинжал остались лежать на земле, а их хозяин обошел прилавок и высоко поднял ярко светящийся клинок.

Тени заметили свет – настоящий источник опасности в отличие от истерзанного рыцаря, лежащего на брусчатке. И танец начался.

Клинок взлетал и обрушался на безликих солдат, оставляя лишь черный дым и яркое свечение. Робер не так искусно владел оружием, как Авеон, да и меч у него был легкий и не такой длинный, как у рыцаря, но отваги ему в ту минуту было не занимать. Он рубил, протыкал и резал все вокруг, крутясь волчком и двигаясь к пытающемуся подняться рыцарю. Площадь наполняли вспышки света и игра теней, последний раз бросающих свой след на дома.

Доспех рыцаря был измят, местами пробит, а между камнями тонкими лентами текла кровь. Роберу с трудом, но удалось посадить рыцаря, подпирая его всем телом.

- Авеон! Авеон, ты нужен нам! Давай же! – северянин попытался поднять рыцаря, но ничего не вышло, он мертвым грузом сидел на брусчатке, - Авеон!

Под большим прилавком, сидел Шора, укрыв сжатый в руке кинжал в складках бережно сложенного на коленях плаща Робера. Слезы текли по его щекам.

- Брат… - тихо загудел под шлемом голос рыцаря.

- Вставай, сражайся! – прокричал Робер, вкладывая меч в латную рукавицу.

Рыцарь не взял клинка. Обхватив руки Робера, он прижал их к рукояти:

- Теперь твой черед… – снова загудело под шлемом.

Мужчина взглянул на светящийся клинок, на испещренное рунами лезвие и гарду. Вся жизнь пролетела перед глазами за один миг и воспоминания запнулись, стали густыми, словно смола, когда Робер вспомнил свои долги, свои первые кражи: удачные и не очень. Да, долги он еще не скоро отдаст, даже если выберется из этой передряги. А когда наконец отдаст, то обязательно вернется на службу и снова станет рыцарем, настоящим рыцарем.

Тяжелое плечо Авеона надавило пуще прежнего, и мужчина вернулся из своих фантазий. Освященные ярким сиянием, они сидела на брусчатке почти в центре площади. А вокруг, не смея подойти, клубились тени, закрывая своими телами звездное небо. Один сплошной черный кокон.

Робер дал мысленное согласие и крепко сжал рукоять клинка.

Тяжелые латы обхватили его тело. Северянин сидел, облаченный в доспех и на его могучее плечо опирался молодой мужчина в простой одежде – Авеон. Он улыбался. Все его друзья когда-то погибли за то, чтобы он смог добраться до спасительного оружия и теперь он нашел себе нового друга и достойную замену в трудный час. Его силуэт медленно растаял в воздухе, словно угасающая свеча, а Робер, подхватив с земли щит и, поведя плечами, свыкаясь с доспехом, проревел во все горло:

- За Кебрас!

Еще долго крик эхом расползался по городу, передаваемый не то узкими улочками и домами, отражавшими его, не то жителями.

 

Шора почти всю ночь наблюдал за всполохами света, то тут, то там появляющихся над городом. Когда все затихло, до рассвета оставался еще час-другой, но краешек неба на востоке уже начал светлеть. Прижимая к груди изодранный плащ Робера и замотанный в него кинжал, мужчина выбрался из укрытия и побежал в свою лавочку.

На улицах тут и там лежали мертвые люди. Добежав до лавки, хозяин нашел дверь и косяк изрубленный не то мечом, не то топором, а места виднелись следы, похожие на когтистую лапу – кто-то ломился внутрь. Сердце бешено забилось, руки затряслись от волнения. Шора дернул ручку – заперто. Он облегченно выдохнул и полез за пазуху за вторым ключом. Острожное войдя во тьму гостевой комнаты, торговец зажег свечку, которую нащупал тут же, неподалеку, и, под свет дрожащего пламени и пляшущих теней, зашагал в библиотеку. Отодвинул тяжелый ковер-занавеску, вошел в коридор – из библиотеки лился ровный яркий свет. «Значит, добрались», - подумал Шора и чуть улыбнулся, но входить не спешил. Мальчики должно быть, до смерти напугались событий ночи.

- Солин? Вы здесь, ребята? – спросил хозяин негромко - тишина, - Литвен? Тармир? – взволнованно продолжил торговец.

Слуха коснулся еле слышный скрип половицы, но никто так и не откликнулся. Шора хотел было шагнуть в освещенный свод, но остановился. Ему не впервой приходилось работать с мальчиками, и он знал, что даже котята, загнанные в угол, выпускают когти.

- Все закончилось, я отдал меч рыцарю. Он, как и в легенде, прогнал армию теней за Дикое море, - снова никто не ответил, - Совсем немного и будет рассвет, я дождусь вас за прилавком, - понимающе сказал хозяин дома, нарочно шумно развернулся и зашагал по коридору.

- Дядя Шора? – послышался чуть дрожащий высокий голос из библиотеки.

- Да, Солин, это я, - ответил торговец спокойно, - Можно я войду?

- Входи, - отозвался Литвен.

- Пусть сперва Тармир опустит арбалет, а то ненароком спустит тетиву, - продолжал Шора. «Не зря я оставил эту скрипучую доску в покое, пригодилась-таки».

- Опустил, - коротко сказал мальчик, упирая арбалет в пол.

Торговец, не спеша, чтобы не перепугать парней своим потрепанным видом, вошел в хорошо освещенную библиотеку. Все стояло на своих местах, если не считать арбалета, снятого со стены над скрипучей доской.

- Все закончилось. И сейчас я расскажу вам, как это было…

- Подожди, дядя, - подойдя к мужчине, сказал Солин, - Эррея просила меня передать тебе, - теплая мальчишечья ладонь вложила в мужскую руку тугой кожаный мешочек, перевязанный черным шнурком, - Сказала, ты обронил.

- И правда, а я его заискался, - улыбнулся мужчина, не веря своим глазам, - Ну, усаживайтесь, сейчас я вам все расскажу, - троица уселась на ковер и начала внимательно слушать.