Последний лаэль Срединного леса

Зиррассин, как и любой иной приграничный город, мог легко вызвать смешанные чувства у каждого путника, впервые ступившего на его земли. Ещё бы! Ведь когда-то портовый городишко со временем разросся до целой столицы приграничных городов, вытянувшихся вдоль южных границ Срединного леса, ограждающих его от песков Пустыни. Мешанина народов, обычаев и привычек. Неудивительно, что путники иногда шарахались от каменных жилищ северян, любовались утонченными домами редких здесь эльфов, глохли от гула и гвалта рынков пустынных торговцев, в ужасе бежали от кварталов диких скальников. Зато заметно сбавляли шаг в квартале дешёвых борделей и трактиров. И не подозревали, что в некоторых местах Зиррассина, безопасных днём, с наступлением темноты они могли лишиться не только кошелька. Город жил своей жизнью. Пил, ел, дышал, торговал, убивал и мало от кого зависел.

Но молодому лаэлю, рассекающему лёгкой походкой вечерний пригород столицы, было не до любования местными красотами. Уже пару кварталов, с самого поселения скальников, его преследовала троица неизвестных.

- Ну-ну, - усмехнулся Ларгат, перехватил поудобнее ещё тёплую тушу оленя и перешёл на лёгкий бег. Тонкий эльфийский слух подсказал ему, что к троице присоединился ещё один, идущий верхом. Четвертый двигался почти бесшумно и только лёгкое позвякивание наконечников арбалетных болтов в колчане при прыжках по крышам, выдавало его. Когда до трактира Тэи оставалось чуть более полусотни локтей прямого и узкого переулка, лаэль снова перешёл на шаг, поправляя на голове сбившийся капюшон лёгкой куртки. В это же время от выхода из переулка к нему поспешили ещё двое незнакомцев. Не обращая внимания на учащенное дыхание приближающихся сзади, он уверенно пошел навстречу этим двоим. Но пройдя почти мимо них, был остановлен гулким хлопком мощной ладони по оленьей туше, чуть не соскользнувшей с плеча.

- Эй, приятель! Я смотрю, что охота была удачной! Не желаешь ли поделиться свежей олениной с некоторыми жителями этого славного города?

Говоривший сопровождал каждое слово хлопком ладони по туше, оттесняя Ларгата к каменной стене переулка.

- Вы с друзьями хотите по кусочку оленины? - испуганным голосом спросил лаэль.

- По кусочку? Нет, вы это слышали? - обведя взглядом своих приятелей, успевших полукругом встать возле них, незнакомец ещё раз хлопнул по туше. - Нет, приятель. Нам нужен целый олень. Весь!

- Но я несу его на продажу в трактир к госпоже Тэе!

- Зачем куда-то нести, если я сам могу купить его у тебя прямо здесь? За о-о-о-чень хорошую цену. Как думаешь, твоя жизнь - хорошая цена за этот кусок мяса и всё, что в твоём кошельке?

Тотчас же вторая рука незнакомца рванулась к лаэлю и тот почувствовал, что к горлу прижалась холодная сталь клинка:

- Ну? Хорошая цена?

- Да-да, господин, хорошая, - пролепетал Ларгат.

И уже нормальным голосом, скидывая ладонью капюшон, добавил:

- Очень хорошая цена, приятель.

Даже в сумерках было видно, как стремительно побледнело лицо неудачливого грабителя, осознавшего, чью сейчас шею он держит на острие клинка. Но убрать руку с ножом он так и не успел, потому что её сжала ладонь лаэля и вывернула в сторону до хруста ломающихся костей. Тут же колено Ларгата с силой впечаталось в пах разбойника, превращая зародившийся крик боли в утробное хрипение оседающего на мостовую тела. Не успел клинок, выпавший из сломанной ладони, зазвенеть по булыжникам, как в оторопевших приятелей поверженного полетела туша оленя, сметая их к противоположной стороне переулка. Арбалетчик на крыше оказался более расторопным, но всё же не быстрее лаэля, который одновременно со щелчком тетивы, мгновенно нырнул кувырком вглубь переулка. И не только нырнул, но и практически без замаха метнул вверх разбойничий нож, успев его поднять с мостовой вначале кувырка. Уже встав на ноги, Ларгат услышал сдавленный крик и удар упавшего на черепицу арбалета. Меж тем, ладони привычно легли на рукояти ножей за поясом и лаэль развернулся к барахтающимся под оленьей тушей. Но тут же ладони соскользнули вниз. В начале переулка стоял ещё один незнакомец и картинно похлопывал в ладоши:

- Браво, браво, браво ... Только один человек может бегать по улицам Зиррассина с целой тушей оленя на плече ...

- Я не человек.

- ... и при этом легко расправиться с шайкой недоумков, не признавших этого человека.

- Богарт, я лаэль. И не люблю, когда меня называют человеком или эльфом. А ещё я не люблю, когда за мной тащится свора молокососов, от которых за сотню локтей несёт потом, чесночной колбасой и постелью шлюх. Твои отпрыски, мастер?

- Мои, - с притворной горечью вздохнул мастер воровской лиги, но тут же с усмешкой спросил. - Все хоть живы?

- Этот, - лаэль кивнул на лежащего, - и арбалетчик на крыше долго ещё будут леворукими. Насчёт тех, что под оленем, не знаю. А что? Подожди ... Уж не хочешь ли ты сказать ...

- Ларгат, дружище!

- Дружище? Это по-дружески - тренировать на мне своих выкормышей без моего ведома? Да и без их ведома тоже! А если бы меня просто прирезали или болтами нафаршировали?!

- Ларгат, - уже открыто усмехнулся Богарт, - тебя когда последний раз пытались убить по-настоящему? Ещё до моего рождения, да?

- А можно и не по-настоящему?

- Ну, не сердись, приятель, не сердись. Для моих новичков это будет хорошим испытанием и наказанием. Излишняя самоуверенность порою губительна. Кстати, лично меня сейчас интересует одна вещь. Даже две.

- Почему я обошёлся без магии, - Ларгат скопировал усмешку мастера, - и почему я без рыси? Насчёт первого всё просто, приятель. Даже из этого мяса при должном обучении может выйти что-то полезное для гильдии. Особенно удели внимание арбалетчику - грамотно двигается парень. Поэтому и не стоит испепелять новичков только за их пристрастия в еде и отсутствие тяги к чистой воде с мылом. А рысь ... Несколько дней назад кто-то крепко ранил Шалунью, а я в лечении зверей даже при всех своих навыках ничего не смыслю. Хлопоты по лечению взяла на себя Тэя, к которой я и направляюсь.

- Вот и поспеши к ней. Она введёт тебя в курс дела.

- Какого ещё дела? Что вы тут натворили, пока меня не было?

- Не мы натворили, не мы. Но всё мы, - Богарт неопределенно помахал ладонью над головой, - сейчас на пороге великих событий. Страшных событий. И от того, останемся мы в стороне или нырнем в самую гущу этих событий, во многом будет зависеть не только их исход, но и наше будущее. Выбор только за тобой. К слову, Шалунья практически поправилась и твой олень ей сейчас весьма пригодится. И ещё: Тэя узнала, кто её ранил. Думаю, что это существенно повлияет на твой выбор.

- Выбор? То есть, ты устроил весь этот балаган и рисковал здоровьем подопечных только для того, чтобы напустить какого-то тумана о каких-то событиях? За новости о Шалунье спасибо, но никогда мне не понять воров.

- Непредсказуемость - первая ступень к успеху вора, - хохотнул Богарт и щёлкнул пальцами в направлении притихшей троицы возле туши, - Эти помогут доставить оленя к Тэе.

* * *

Трактир Тэи находился в таком удобном месте Зиррассина, что и состоятельные клиенты были её частыми гостями, и общая масса победнее не переводилась. Но дело даже не в деньгах, сколько в информации, которая стекалась в трактир, как весенние горные ручейки в ближайшее озерцо.

Тэя, попавшая в гильдию наемников юной девочкой, сделала быструю карьеру от рядового до мастера, пока арбалетный болт не раздробил её колено. Нет, даже сейчас хромая Тэя может легко справиться с десятком противников в открытом поединке. Но эта хромота ... Она не говорит об ущербности здоровья или потере боевых навыков. Но она просто кричит об узнаваемости, что для наёмника сродни тому, если он будет носить плащ, на котором вышито его имя.

Вот и сейчас, не успев даже протянуть руку к массивной двери трактира, Ларгат отскочил в сторону. Трое посетителей, один за другим вылетевшие в проем распахнувшейся двери, покатились по мостовой. Тэя, появившись в пятне света, быстро огляделась вокруг, задержала взгляд на троице с тушей оленя и слегка кивнула лаэлю. Хмыкнув, Ларгат проследовал за хозяйкой трактира, прихрамывающей походкой удалившейся внутрь заведения.

Полтора десятка столов с самой разношёрстной публикой, огромный камин с кабаньей тушей на вертеле, который медленно вращает над огнём то ли вечно пьяный, то ли вечно спящий скальников из числа прислуги.

Взгляд Ларгата зацепился за компанию пустынников, подвинувших стол почти вплотную к камину. Да уж, любят эти скорпионовы отродья жар огня и хорошее вино. И если первого в Пустыне явно с избытком, то со вторым такая же явная нехватка.

Перешагнув порог трактира, лаэль сразу же почувствовал привычное сопротивление воздуха, исчезнувшее с лёгким щелчком - охранное заклинание, блокирующее использование магии и оружия внутри этих стен, работало исправно. Тэя, уже стоявшая на своём рабочем месте, смахнула со стойки, отполированной тысячами локтей, ладоней и лиц, несуществующую пыль и кивнула Ларгату на место возле пустынника. Тот, облаченный в извечный белый балахон, опёрся локтями о стойку и потягивал какое-то варево из большой глиняной кружки. Судя по затуманенным глазам сына песков и ароматам трав, легко узнаваемым лаэлем, не все пустынники предпочитали расслабляться крепким вином.

- Здравствуй, Ларгат, - хозяйка слегка наклонила голову.- У меня для тебя три новости и один вопрос. Начну, пожалуй, с вопроса.

Лаэль, всем своим видом изображая внимание , подался вперёд, но тут же отпрянул, оглашенный криком Тэи:

- Ты где шлялся целую неделю??? Будь на твоём месте кто-то другой, я бы подумала, что он эту неделю просаживал свои деньги в припортовом кабаке с дешёвыми шлюхами и таким же дешёвым пойлом! Но ты! Ты, Ларгат! Целая неделя на одного оленя! И это при том, что Шалунье сейчас нужно именно свежая оленина, чтобы вернуться в форму! Я не узнаю тебя.

- Обижаешь. По-твоему, я уже не могу провести время со шлюхами?

- Не можешь! Пока Шалунья не поправится, не можешь! Я ещё посмотрю на этого оленя и если его кровь уже свернулась ...

- Олень наисвежайший, а неделя ... Я влюбился, Тэя.

- ... то ты сам будешь выхаживать свою... Влюбился?

Тэя громко рассмеялась:

- Ты? Влюбился? Ларгат, я поверю про шлюх, но влюбился?

Однако, взглянув в безмятежно улыбающееся лицо лаэля, тут же осеклась и с какой-то грустью тихо спросила:

- Лар, это правда? Кто же эта счастливица, обставившая добрую половину женщин приграничья?

- Её зовут Талла. Она эльфийка. Кстати, она хозяйка того оленя, что я добыл в первый же день. А этот, - Ларгат указал на прислугу, кряхтя тащившую тушу, - её подарок.

- Эльфийка, значит, - Тэя горько усмехнулась. - И как она? Я имею в виду вообще, а не ...

- Я понял тебя, - лаэль успокаивающе поднял ладони. - Она просто волшебна. И это не передать словами. Правда, вчера она не пришла на встречу, но мы с Шалуньей найдем её. Ну, а у тебя какие новости да ещё три сразу?

- Я узнала, кто ранил твою рысь, - Тэя нарочито громко хлопнула ладонью о стойку. - Это я нашла в одной из её ран. И это первая новость.

Ладонь ушла в сторону и взору Ларгата предстал широкий зазубренный наконечник стрелы, покрытый вязью орнамента.

- Скорпионово отродье! - еле сдерживая просыпающуюся ярость, вскричал лаэль. - Ты узнала, чей он?

- Откуда у неверных вещь, принадлежащая моему хозяину? - вдруг прокаркал низкий хриплый голос пустынника, оторвавшегося от своего варева.

- Твоего хозяина? - Ларгат так резко развернулся в его сторону, что тот даже отшатнулся. - Кто он?!

- Великий Сса-Хааш! И он ещё спросит с неверных за свою вещь!

С этими словами пустынник ловко подхватил со стойки наконечник и побежал к своим соплеменникам, пьянствующим у камина. Лаэль было рванул за ним, но тут же был остановлен сильной рукой Тэи, буквально пригвоздившей его к стулу:

- Ещё не время, Лар, подожди. Пустынники идут войной на северян и разослали гонцов ко всем, чьи земли на их пути. Предлагают присоединиться к ним или освободить дорогу. Иначе грозятся истребить всё на своём пути. Это вторая новость.

- Алдарион, король Срединного леса, никогда не пойдет на уступки этих отбросов Пустыни. А путь на север лежит только через его владения, сама знаешь.

- Твой Алдарион с потрохами продал не только Срединный лес, но и всех нас. Он не только решил пропустить их на север, но и присоединился к ним.

- Что?!

- То! Эти, - Тэя кивнула в сторону камина, - только вчера были на аудиенции у твоего братца. Наши уши есть практически везде, поэтому прими правду о том, что этот высокомерный выскочка потребовал свою долю от набега пустынников. И это третья новость, Лар.

- А меня не было всего лишь неделю ...

- Целую неделю! А теперь, - та же сильная рука подтолкнула лаэля, - ход за тобой. И помни! Без меча и магии!

- Второй раз уже обижаешь, - зловеще ухмыльнулся Ларгат, сграбастал со стойки кружку с недопитым варевом пустынника и направился к камину.

Четверо обладателей белых балахонов недоуменно воззрились на лаэля, появившегося у их стола. Пятый же, зажав наконечник стрелы между пальцев, спросил, слегка прищурившись:

- Где ты взял это?

- Сса-Хааш?

- Неверный! Ужас тебя скуёт на первом же десятке моих имён! Поэтому для тебя я именно Сса-Хааш, повелитель огня и самума!

- Ну, если это ты, то тогда сам скажи, как твоя стрела оказалась в боку моего зверя?

- Зверя? - недоумение в глазах пустынника тотчас же сменилось гневом. - Так это была твоя рысь?! Твой зверь разорил нашу стоянку, задрал троих стражников и освободил пленников, предназначенных для продажи! Но знаешь, я не в обиде. Вчерашний день с лихвой окупил все затраты. Смотри, какая добыча! И это ждёт каждого, кто будет перечить великому сыну Пустыни!

С этими словами Сса-Хааш выводок из-под стола слабошевелящийся тюк и одним движением руки сорвал завязку, сдергивая ткань. В ярких отблесках пламени камина лаэль увидел Таллу. Некогда прекрасное лицо было скрыто маской кровоподтеков и засохшей крови. Эльфийка, увидев белые одежды, слабо вскрикнула и закрылась руками, покрытыми такими же синяками и кровью.

Ларгат крепче сжал кружку и совершенно спокойным голосом произнес:

- Твой долг сейчас вырос вдвое, выкидыш плешивой ослицы.

Не успел Сса-Хааш осмыслить слова лаэля, как тут же был сброшен со скамьи сильным ударом кружки, разбившейся о его лоб. Не мешкая, Ларгат сверху вниз рубанул локтем в шею левого от себя пустынника, крутанулся и до хруста вогнал этот же локоть под затылок правого. Сразу же пятка впечаталась в край стола, отталкивая его на оставшихся двоих. Треск рёбер одного и взвившийся в прыжке, более ловкий второй. Приземлившись на стол, пустынник попытался с гортанным воплем схватить рукоять сабли, но пальцы проходили сквозь неё, раз за разом сжимая воздух. Ударом ноги лаэль подсек его под колено, но упасть не дал - схватил за балахон и, с силой развернувшись, отправил того в пламя камина, сметая заодно и тушу кабана с вертелось.

- Без меча и магии? - оскалился Ларгат, нависая над приходящим в себя Сса-Хаашем. - Хорошо.

И тут же вбил свой кулак в лицо врага, дробя зубы и челюсть, разрывая губы об острые осколки костей.

Прыжок в сторону сжавшейся в комок эльфийки. Осторожное касание ладонью израненных рук.

- Талла ...

- Ларгат? - и девушка безвольно повисла на руках лаэля.

Проходя мимо Тэи, бережно прижимая к груди эльфийку, Ларгат прорычал в её сторону:

- Я не дам им пройти.

- Поверь, Лар, я не знала!

* * *

- Саватиэль, что за спешка? - Алдарион расправил на плече складку туники и заёрзал на троне. - Вроде же с пустынниками вопрос решен?

- Ваша Высочество, - слова советника звучали в унисон его шагам, четкой поступью печатающих мраморный пол Тронного зала, - боюсь, что вопросов скоро только прибавится. Увы, но случилось то, чего я боялся больше всего - в наши планы вмешался лаэль. И виноват в этом только сам Сса-Хааш со своей жадностью и тягой к женскому полу.

- Лаэль? О чем ты?

- После вчерашнего приема проклятый пустынник со своей шайкой захватил в плен эльфийку на границе Срединного леса и Зиррассина.

- И что? Сама виновата, нечего у города отираться. К чему паника и лаэль вообще?

- Да как ты не поймёшь? - рука советника сгребла тунику правителя в кулак и Алдарион вздрогнул от бушующего моря гнева в его глазах. - Если раньше пустынникам могли противостоять только гильдии приграничных городов и небольшие кучки воинов, которые даже армией не назовешь, то теперь сам лаэль стал их врагом. А он один стоит больше, чем все наемники приграничья!

- Что ты заладил? Лаэль да лаэль! - истерично вскричал Алдарион, сбрасывая руку советника. - Так трудно убрать с дороги одного человека и решить проблему?

- Это не человек. Это лаэль. - тихим твердым голосом произнес советник. - Твой старший брат по матери. Только ты чистокровный эльф, а его отец - человек.

- Человек? Но это невозможно!

- Вот и подумай, каким должен был быть человек, чтобы сама королева по любви возлегла с ним и зачала ребенка! А убить... - советник ухмыльнулся, - При рождении лаэль всегда получает не только все самое лучшее от своих родителей. Иногда они наделяются совершенно невообразимыми способностями. Ларгат не исключение. Благодаря какому-то древнему проклятию, следы которого я так и не нашел, он ещё и сильный маг. И если не самый сильный маг приграничья, то один из них. В прошлый раз, когда я пытался его убить, он спонтанно овладел магией огня. Боюсь даже представить, какая магия в нём проснется после новой попытки.

- Убить? Зачем тебе это нужно было? Он претендовал на трон?

- Нет, лаэли никогда не желали власти. Но я хотел стереть все следы связи твоей матери и людей, чтобы спокойно посадить на трон того, кто мне нужен, - палец советника ощутимо ткнул правителя в грудь. - Зато теперь этот лаэль стоит не только на пути пустынников, но и на нашем. Ты представляешь, что будет, если все узнают о нашем сговоре с ними?

- А почему кто-то должен узнать?

- Идиот! Если лаэль выступит против пустынников, то за наши жизни и наше королевство я и листа гнилого не дам! Не забывай о северянах! Это сейчас у нас с ними самое долгое перемирие. А если они узнают о том, что мы практически открыли дорогу в их владения? Знаешь, уж лучше иметь врага в лице лаэля, чем северян.

* * *

Точильный камушек аккуратно скользил по лезвию клинка, доводя его до абсолютной остроты. Шалунья, лежащая у него Ларгата, полностью оправившаяся от ранений, дернула ушами с кисточками, но глаз не открыла.

- Да, я тоже знаю, что Талла уже проснулась, - лаэль отложил камень и потрепал рысь по холке, - и уже несколько минут наблюдает за нами. Но мы же не скажем ей об этом, да?

На ладони Ларгата осталась шерстинка, которую он сдунул. Молниеносный взмах ножом и вниз уже падают две половинки волоса. Рассеченного вдоль.

Маленькие ладошки обняли Ларгата, скрещиваясь на его груди, и Талла, прижавшись к нему всем телом, прошептала, щекоча дыханием ухо:

- Доброе утро, любимый ...

- Как ты? - лаэль отложил нож и накрыл своею ладонью её ладошки, на которых не осталось ничего, что могло бы напомнить о встрече с пустынниками.

- Ты настоящий чародей! Ни один лекарь Срединного леса даже за неделю не смог бы сделать и доли того, на что тебе понадобился один день. И одна ночь ...

- Жаль, что с Шалуньей так не получается, - Ларгат извернулся и сграбастал эльфийку в объятия под её громкий и заливчатый смех. - Шалунья, девочка моя, а не пойти ли тебе поохотиться? Чем бы будем кормить нашу гостью?

Рысь открыла глаза и поочередно посмотрела на лаэля с эльфийкой. Желтизна глаз заискрилась хитринкой и Шалунья, понятливо рыкнув, бесшумно спрыгнула с веранды дома Ларгата на окраине Срединного леса. Миг и хищное тело растворилось в зарослях за поляной.

Ларгат слегка отстранил от себя эльфийку и вгляделся в её счастливое лицо:

- Талла, я ...

- Т-с-с-с ... - пальчик Таллы прикоснулся к губам лаэля, - я знаю. Молчи ...

Пальчик уступил место губам, горячим и таким желанным. Пальцы лаэля легко справились с завязками туники и зелёная ткань с шелестом упала к ногам эльфийки. Оторвавшись от губ Таллы, он лёгкими касаниями провел пальцами по шее любимой, коснулся плеча, маленькой крепкой груди с темным пятнышком соска. Не удержавшись, склонил голову и коснулся его губами, чувствуя, как он начинает твердеть. Талла еле слышно застонала и крепче прижала его голову к груди.

Подвернувшийся под ногу точильный камень заставил Ларгата дёрнуться чуть в сторону, но он тут же снова прикоснулся к груди Таллы, закрыв глаза и обхватывая сосок губами. Талла дёрнулась и обмякла. Лаэль, не открывая глаз, сильнее сжал её в объятиях. В голове шумело, а губам стало солёнр, тепло и влажно. Ларгат открыл глаза и в ужасе отшатнулся: грудь Таллы заливало кровью из раны под ключицей. Стрела с тройным оперением слегка подергивалась в такт угасающему сердцу эльфийки.

- Н-е-е-е-т!!! - крик Ларгата отозвался эхом в кронах деревьев. Прижав к себе Таллу, лаэль со всего размаха хлопнул ладонью о доски настила веранды. Мгновенно поднявшиеся из-под земли огненные смерчи, стали набирать силу, пока за долю секунды не объединились в один ужасающий смерч, без звука взорвавшийся и уничтоживший все в округе на полсотни локтей.

Горстка белых костей, оставшихся от трёх пустынников, обгорелый остов дома и лаэль, обнимающий эльфийку посреди выжженной поляны.

- Что ... - веки Талла задрожали и ладонь, так и не коснувшаяся Ларгата, безвольно упала.

- Молчи, молчи, - шептал лаэль, рисуя кровью Таллы знаки на ее коже вокруг раны с торчащей стрелой, - я знаю, что делать, моя хорошая. Только держись, только держись ...

Подхватив любимую на руки, лаэль уже мчался к границе выжженого круга, к спасительной стене деревьев Срединного леса. Густой подлесок будто живой расступился перед ними и вот они, первые священные деревья леса, помнящие ещё приход первородных в эти земли. Ларгат, шепча немногим известные слова, протянул на руках тело Таллы к огромному ясеню. Ветви дерева тотчас же аккуратно оплели эльфийку, скрывая её своей зеленью, подняли вверх, в гущу непроглядной кроны. А тихий и вкрадчивый шепот леса подарил лаэлю надежду. Тот же, повернувшись спиной к вечной зелени Срединного леса, уже смотрел на юг, в сторону Пустыни:

- Я иду к вам.

* * *

С обеих сторон Срединный лес граничил с высокими и неприступными скалами, раскинувшимися на тысячи локтей. Только скальники чувствовали себя на этих пиках, уступах и перевалах как у себя дома, что , впрочем, так и было. Дикие варвары со своими дикими обычаями. С бесстрашным духом, позволившим им завоевать славу воинов, бьющихся до последний капли крови. Неподкупных, храбрых, сильных. Около двадцати сотен скальников, присланных старейшинами кланов под стены Зиррассина, стояли нерушимой стеной из шкур, мехов, луков, арбалетов и пращей. Первобытная чистая ярость сверкала в прищуренные глазах тех, кто решил бросить вызов общему врагу. Более многочисленные наемники со всех приграничных городов. Воры, торговцы, оружейники ... Все, кто мог натянуть тетиву или удержать в руках эфес смертоносной стали, стояли плечом к плечу. Даже зиррассинские эльфы, наплевав на приказ Алдариона не вмешиваться, сверкали лёгкой, но прочной броней доспехов, поглаживает дальнобойные луки и ждали своего часа, чтобы вступить в бой. Бой, продолжавшийся уже весь день, подходящий к концу. Река, служившая естественной границей между Пустыней и приграничьем Срединного леса, не успевала смывать со своих берегов кровь павших и их тела. Морской залив, куда впадала река, окрасился в бурый цвет, а морские гады устроили пиршество, терзая трупы, покачивающиеся на волнах. А за рекой жёлтые пески Пустыни были скрыты белыми одеяниями пустынников. Насколько хватало взгляда, простиралось живое море врагов, раз за разом изрыгающее тучи стрел, огненные всполохи заклинаний, наполняя воздух звоном сабель и гортанным криками.

Маленькой хромой молнией носилась Тэя, вырезая десятки врагов. Ларгат, весь день не выпускавший клинки из рук, был похож на чудовище из-за чужой крови, пропитавшей его одежду и покрывшей его с головы до ног. Безумный оскал и глаза, налитые безудержной яростью. Лаэль искал Сса-Хааша, но того нигде не было. Ларгат оставлял после себя целые курганы поверженных врагов, врубался в ряды пустынников, отскакивал и снова набрасывался, отправляя в их пекло души сынов Пустыни. Но как бы ни был силен и вынослив лаэль, и ему было всё труднее сдерживать волны пустынников, накатывающие с юга.

Два раза протрубил рог и лаэль, оглянувшись, увидел Богарта, стоявшего на скале над рекой , машущего двумя факелами. Ларгат с облегчением перевел дух и взмахнул руками. Тут же вверх взвился огненный вихрь, разорвавшийся в сумеречном небе всполохом ярких искр. Сигнал к отступлению передовых отрядов, на смену которым должны придти лучники. Лаэль метнулся назад и вскоре уже стоял рядом с Богуртом, смотря на то, как эльфы, скальники, наемники и воры, крестьяне, торговцы задержали дыхание и разжали пальцы. Лавина стрел устремилась в сторону пустынников. Следом за ней по рядам пробежал гул щелчков и такая же стена арбалетных болтов устремилась на юг. И так, раз за разом, находя свою цель в виде белого балахона, выкашивая врагов сотнями. Перевес ощутимо начал переходить на сторону обороняющихся. Но очередной залп стрелков не принес ожидаемого результата. Десятки сотен стрел, взвившихся вверх, вдруг вспыхнули и осыпались пеплом, а по рядам стрелков пронеслись крики разочарования. И тут же в ответ со стороны пустынников поднялась ещё большая стена летящих стрел.

- Сса-Хааш!!! - проревел Ларгат, метая клинки навстречу стрелам. Ножи, закручиваясь в воздухе, превратились в два огненных колеса. Ужасающая вспышка, на мгновение ослепившая две армии, и такой же пепел от стрел.

- Неверный! - ряды пустынников расступились и на такую же скалистую площадку на другой стороне реки вышел Сса-Хааш, опираясь на тонкий посох. - Ты ушел от стрелы моего слуги, но теперь тебе не будет спасения. Я не прощаю обиды и не покупаю извинения. Я отнимаю жизни!

Вслед за этим пустынников очертил перед собою посохом замысловатую фигуру и в сторону лаэля устремился поток ослепительного огня. Ларгат вскинул ладони и перед ним выросла полупрозрачная стена, искрящаяся редкими всполохами огня. Магия Пустыни ударила в стену, сминая её своей мощью. Но лаэль сделал шаг вперёд и взмахнул руками, будто отталкивая от себя что-то. Последовавший за этим взрыв оказался таким сильным, что его жар опалил тех, кто стоял даже в сотне локтей, а сами маги были отброшены назад, на скалы. Не успел Ларгат подняться, чтобы вновь попытаться добраться до Сса-Хааша, как тут же был откинут на скалу стрелой, вонзившейся ему в плечо. Вторая стрела только оцарапала бок и застряла в куртке, пропитанной вражеской кровью.

Сса-Хааш, не упуская шанс, подскочил на ноги и взмахнул посохом. Лаэль в тщетной попытке выставил одну ладонь навстречу несущемуся потоку огня, понимая, что вряд ли сможет сдержать его. Магический смерч уже минул середину реки, как вдруг её воды взметнулись вверх, ему навстречу, скрываясь в громадном облаке пара, опадая горячими брызгами, продолжая двигаться в сторону пустынного мага.

Под ладонью недоуменного лаэля внезапно оказалась мягкая шерсть и округу огласил рык Шалуньи. Ларгат оглянулся и подскочил на ноги, не взирая на стрелу в плече. Позади него стояла Талла, вытянув перед собой дрожащие ладошки, закусив от напряжения губу. Лаэль резким движением обломал стрелу, вытащил ее остатки из раны, не обращая внимания на хлынувшую кровь. И как только поток воды накрыл Сса-Хааша, в его сторону уже несся вихрь огня из ладоней Ларгата ...

Лаэль, держа в объятиях Таллу, переводил взгляд с ручейков воды, смешанной с пеплом мага, на уже немногочисленные ряды пустынников, хаотично убегающих вглубь пустыни.

Тэя с Богартом, израненные, но живые, стояли рядом и смотрели на отступление врага.

- Мы победили, Лар, - тихо произнесла Тэя, стараясь не встречаться взглядом с Таллой. - Но как? Что произошло?

- Думаю, я догадываюсь, как, - подмигнул ей Ларгат. - Моё проклятие сыграло злую шутку с пустынниками. И теперь вместо моего трупа мы имеем весьма симпатичного мага, повелевающего водой.

Талла же сильнее прижалась к лаэлю и еле слышно спросила:

- Надеюсь, что всё закончилось?

- Нет, моя хорошая. Мы просто выиграли бой. Не более. И я жутко не люблю, когда за моей спиной остаются предатели.

Ларгат обернулся и с гневным прищуром посмотрел в сторону Срединного леса...


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 4,50 из 5)
Загрузка...