Лови на Лету

Аннотация (возможен спойлер):

Тайный заговор чужестранных колдунов против «древнеславянского» кнезарства.
Летающие магические корабли, которым противостоят крылатые создания — птархи и их всадники.
Приключения происходят и в нашем, обычном мире, где тоже далеко не везде спокойно (горячая точка).
Лётчик малой авиации спасает незнакомку из другого мира.
Загадочная «воздушная ловушка» технократической цивилизации.
Романтика и love story
В целом есть место для творческого манёвра: Яркие и разные образы, воздушность и полёт к мечте.

[свернуть]

 

Так, заброшены на землю, к небу всходим мы любя…
Я люблю тебя и небо, только небо и тебя.
 
Валерий Брюсов

 

1.

 

Ловушка захлопнулась, едва Лета вышла на рыночную площадь. Сюда, в средоточие поварен, пивных и игорных шатров, стекалась самая разная публика. И отсюда брали начало хитрые коленчатые улицы, ведущие в разные концы города. Девушку интересовал неприметный путь к южным воротам. План беглянки вполне срабатывал, пока толпа не испугалась резкого манёвра летающей ладьи. Совершив над торговыми рядами неполный круг, она стала снижаться. Привыкший расступаться перед патрулями на птархах, народ прыснул во все стороны, словно брызги воды на раскалённой сковороде. Всё-таки на корабле были иноземные колдуны!

Лета чуть замешкалась. Слабый шанс незаметно выскользнуть с шумной толпой в лабиринт улочек испортила известность: единственную в городе всадницу страж-птархов опознали.

После короткой схватки – одна против пятерых! – Лету скрутили, нахлобучили на голову мешок и отволокли на спустившийся с неба корабль скордийской миссии. Грубые руки наёмника встряхнули пленницу за плечи:

— Как заказывали, господин!

— Неплохо, неплохо. Верный расчёт приводит к заслуженной награде, – послышался снисходительно-властный голос. Затем Лета уловила звон монет: её похитители получали плату.

— Всадники не знают местных закоулков. Гнушались ножками ходить, изучать тайные проходы! Так что все, случись заваруха, побегут через площадь. Обращайтесь, пешком от нас летуны не уйдут — Лета расслышала самодовольный смешок своего похитителя.

— Непременно, — заверил капитан воздушной ладьи. — К сожалению, большинство разлетелись ещё до полного запрета патрулей птархов. Теперь придётся ловить их на дальних рубежах.

— Не беда. В небе вечно не прожить. А на земле от нас ещё никто не уходил, — с лёгкой иронией, выделив слово «земля», ответил налётчик.

— Да будет и впредь так, — усмехнулся заказчик.

Борт ладьи чуть приметно качнуло — похититель спрыгнул на землю.  Раздались команды на скордийском языке. Корабль поднялся и медленно поплыл над городом, прочь от центральной площади.  Лета поняла, что высоту набирать он не спешил. Что они медлят? Ждать долго не пришлось. Мешок с глаз сдёрнули до того, как пленница привыкла к темноте и обратилась в слух. Медленно открыв глаза, Лета сразу приметила вышитый серебряной вязью вымпел на корме. Хозяин этого судна рангом не ниже боевого колдуна! Похоже, дело принимает серьёзный оборот.

Практически все скордийцы со своего рождения получают толику магии. Неравномерно, кому сколько природа назначит. Лучшие становятся колдунами. Избранные — водят ладьи по узорам ветра.

Девушку подхватили за локти, для острастки встряхнули, и отволокли к декоративной мачте с вымпелом, под которой в лёгком кресле сидел капитан. Скордийские маги, особенно те, что работали с тёмными силами, любили одеваться в светлые одежды. Этот не был исключением: белый шёлковый тюрбан, рубаха тонкого батиста, свободные до колен и обтягивающие голени бирюзовые шаровары…  Небольшой сундучок у его ног скрывал обувь.

Прервав изучение пленницей его гардероба, скордиец весело заметил:

— Пожалуй, воярин Душата слегка преувеличил: для ведьмы весьма милое личико… Сама невинность! Светлые волосы, глаза цвета неба… Но взгляд-таки нахальный, ведьминский!

— В свите старого кнезаря предателей хватит не на один костёр…

— Гордыня всадников известна... Вельможи кнезарства сделали верный выбор и ныне преданы нам.  А вскоре дорогих гостей из Скордии полюбит простой люд! Одних бесплатно прокатим на ярмарках, бедноте раздадим нехитрые подарки… Поможем купцам, наладим воздушные караваны. Будем полезны всем и во всём. В отличие от всадников. — Скордиец подался вперёд, длинной рукой в перчатке слегка приподняв подбородок пленницы. Взгляд его желтоватых глаз обжигал, подобно тлеющим угольям.

— Не выйдет!.. — Лета дернулась, стараясь не поддаться воздействию.

— Не льсти себе, девочка, — усмехнулся колдун, отпуская Лету. — Всадники, птархи… Кто высоко взлетит, больнее расшибётся! Даже с такой изящной фигуркой, как у те…

Договорить ему не удалось: ладью потряс сильный удар. По палубе шумно покатился бочонок, сбив скордийца с ног и отбросив Лету прямо к мачте. Взглянув вверх, девушка увидела мелькнувшего в воздухе птарха. Следующий за ним всадник спикировал и угостил ладью таким же снарядом. Да ещё, судя по грохоту, набитом камнями.

Ладья накренилась, стала снижаться. Ещё немного – и они врежутся в одну из крыш торгового квартала!

— Прыгай! — картинкой побега вспыхнул в голове мысленный приказ второго всадника.

Колдуна отбросило прямиком на застилавшую пустой трюм парусину.  Пытаясь выбраться из ловушки, скордиец выронил медальон с ярким камнем посередине. Крупный диск с затейливым узором отскочил прямиком к ногам девушки.

Сбросив оцепенение, Лета схватила амулет и соскочила на пологую крышу дома. Внизу послышались крики прохожих. Через мгновение воздушный корабль ткнулся бортом о печную трубу, скользнул по черепице и рухнул на мостовую. Вспомнив о наёмниках, Лета не рискнула спуститься на улицу.

Битый час она осторожно перебиралась с крыши на крышу, пока не углядела вывешенное на просушку одеяние травницы. Набросив пёстрый плащ и затенив глаза платком-наличьем от ядовитой пыльцы, Лета осмелилась пойти напрямую к воротам. Стражники пропустили её без лишних вопросов.

2.

 

От росстани дороги шли на все четыре стороны: одна в столицу кнезарства Альнерия, другие две — к окрестным селениям, а четвёртая-то и почти не в счёт! То горная тропа к родному Зимищу. Сюда Лета добиралась налегке: уведённый из попутного каравана конь спокойно жевал сено в конюшне придорожного трактира. Оставив четвероногого попутчика, девушка сказалась травницей с приозёрья. Вдруг спросят о «приметных путниках»! Впрочем, жадный трактирщик вряд ли станет особо распространяться о доставшемся на дармовщину скакуне. Наверняка сразу перепродаст барышникам. По крайней мере, девушке хотелось в это верить.

После ночёвки в предгорном редколесье сил прибавилось. Остался один дневной переход. Поэтому, когда Лета вышла к знакомому горному озерцу, то позволила себе короткую передышку, умылась и наполнила флагу свежей водой. В тени прибрежного валуна девушка разглядела рыболовный закол. Ловя немыми ртами воздух, в ловушке теснилось несколько крупных форелей. Прислушалась.
Вдалеке шумел ручей. Или… То не вода плещется на перекате — беззаботный смех журчит! Рыбаки? Идут сюда… Случайная встреча с местными не входила в планы беглянки. Быстро собравшись, она зашагала горной тропой. По пути девушка внимательно осмотрела находку. Не простой то кулон, амулет! Видать, колдун им особо дорожил: хитрый замок, да цепочка порвалась. Ох, будет искать! Ну и пусть…

Выходит, пока в Зимище всё спокойно. Всадники в столице не особо распространялись о местах приручения диких птархов.  И правильно, как оказалось, делали…

Лета ускорила шаг и вскоре спустилась к посёлку, будто сама обрела крылья.    Дорога к дому – она такая, придаёт сил… Вот и знакомые с детства ворота слободы. Лета потянула железное кольцо, коротко стукнула: отворите! Негодующе взлаял сторожевой пёс, учуявший раннюю гостью. Вскоре смотровое оконце открылось, в нём мелькнули удивлённые глаза. Скрипнула тяжёлая калитка и навстречу шагнул крепкий пожилой мужчина – дядька Лагирт:

— Летка… Ты?!  А я за внуками собрался! Надо им всыпать, утекли на рыбалку без спросу!

— Слышала их у реки, хохотали вовсю. Раз рискнули сбежать, то улов видать будет хорошим, — улыбнулась Лета.

— А и ладно. Прощу на сей раз. Но ты-то сама хороша! Без единой весточки, хоть бы предупредила! Случилось что?

— Много чего. Птархи вне закона. Всадники боле неугодны кнезарю. Кто вовремя ушёл, кого схватили. Мне вот тоже пришлось бежать, но поначалу тоже…

— Погоди с порога-то всё вываливать, — посерьёзнел Лагирт, крепко обнимая гостью. — Вижу, что одна, чай, не слепой. Видать, кнезарь совсем из ума выжил, коли всадников прогнал. Небось, скордийская нечисть расстаралась?

— Колдуны и летающие корабли, — Лета виновато улыбнулась. Всё-таки долгожданную встречу с главой слободы птархиев она представляла себе не так. Как же хотелось сейчас забыться, вспоминая лишь беззаботное детство, проведённое в этих горах!

— И как, скажи на милость, эти твари летать выучились? Может, хотя бы горные ветры окажутся не по зубам их лоханкам?! Говори дале.

— Недавно случился пожар на кнезарской верфи летучих кораблей. Огонь сразу потушили. Всадники «сторожевого крыла» даже на озеро летали, бурдюками черпали воду и сбивали пламя. Но в поджоге всё равно обвинили всех нас. Колдуны готовились к этому. На дружинный дом напали этим же днём, многих убили. Взлетающих из денников птархов прямо в небе караулили ладьи с лучниками… Кто был в дозоре — бежал. Отца, видимо, схватили. Меня поначалу тоже, но ребята родного «крыла» отбили. Из города ушла пешком. В дороге разжилась конём, решила пробираться в Зимище. В городах про наши слободы для учёбы диких птархов не знают.

— Ох, Лета… Хотелось бы верить, что не знают.  — Лагирт помрачнел. — Скверные вести. Хотя какими им быть, если речь о колдунах? То моровое поветрие с купцами пошлют, то казначейству присоветуют на свой лад налоги собирать. А теперь, стало быть, кнезарю показали новую игрушку, летающие корабли?

— С налогов всё и началось! Дескать, дорого обходятся казне всадники, — Лета вздохнула. — А потом летучие корабли сосватали и на военную службу. Сначала кнезарь перестал собирать боевой совет птархиев. Следом нас перестали звать в дозоры и запретили свободную охоту. Заставили кормить птархов в загоне, как в зверинце! Дозорным и вовсе запретили бывать в дружинном доме, любое оружие носить...

Только меня в том указе позабыли! По ночам летала над озером.  Птархам нужна воля. Охотились тоже. Не особо для еды, для свободы…

— Понимаю, — вздохнул Лагирт.

— Недавно заметила стройку возле рыбачьего посёлка…

— Это где старая верфь? Кнезарь собрался порыбачить? — удивился Лагирт. — Или это та, что ты говорила?

— Не для воды, — кивнула Лета. — Там шла закладка летающих ладей. Вояре хотят иметь собственный флот. Но все «сердца полёта» поставит Скордия, а колдуны станут ими управлять.

— То есть то, что заставляет деревяшку отрываться от земли, случись что, будет подвластно колдунам? Умно! По-воярски, — усмехнулся Лагирт. — С верфи тебя заметили?

— К несчастью, да. Я понадеялась, что спишут на диких птархов. Но там трудились местные, узнали Длиннокрыла...

— Понятно, кто сдал…

— Местные только рады! Скордийцы щедро платят, дают охотиться в кнезарском лесу, да и налог на содержание птархиев скоро отменят.

— Весело… Флот, подвластный чужакам? Хороша «защита»!

— А затем случился пожар, в котором обвинили «ночную ведьму на птархе».

— Немудрено... Ладно, заходи, располагайся. Что с отцом, часом не ведаешь? — спросил Лагирт, распахивая дверь в избу.

— В последнюю ночь всех свободных птархов мы выпустили на свободу... Он повёл стаю в безопасное место, дальше не знаю… Меня отбили дозорные учебного «крыла», но подхватить не сумели. Птархи молодые, ещё неокрепшие, да и корабли в небе...

Усаживаясь за стол, Лагирт хмыкнул:

— Представляю, как скордийцы оконфузились. Но теперь их колдуны разозлятся, а это уже... Наши не вернулись, ты вот первая.

— Они на юге, туда колдуны готовят нападение. Пока шла в Зимище, по дороге слышала.

— Как тебя воспринимали-то? — встревожился Лагирт.

— Сказалась травницей, накидка помогала... Дескать, в горы надо, целебные запасы пополнить.

— Умно!

— Мне бы с дороги… — начала было Лета, но Лагирт, крякнув с досады, тотчас прервал её:

— Совсем сдурел… Воистину, добра та речь, что греет печь! Значит, так. Ступай в горницу, там всё по-прежнему, как при супруге моей, — с этими словами дядька кивнул на обитую войлоком дверь, ведущую на женскую половину. — помнишь, как тётка пыталась учить тебя шитью, да ты всё к охотникам утекала?

— Помню! — улыбнулась Лета.

— Служанку кликну, проводит-покажет всё, соберёт что-нибудь чистое. Шибко не болтай с ней. Готовься к переходу на другую сторону. Лагирт крепко обнял племянницу и ушёл в дружинный дом Зимища.

 

Спустя минуту молчаливая служанка уже вела гостью в стоявший поодаль каменный дом у ручья. Часть его использовали для стирки, другую — для купания. Лета огляделась. За окном, поскрипывая, вращалось водяное колесо. В тон ему, отворяясь, пискнула входная дверь. Навстречу уличному сквозняку холодно вздохнул остывший предбанник.

— Не серчайте, госпожа!  Вода ещё холодная, всё только греется…

— Пустяки, чай, не кнезарша, в горячих ваннах сиживать!

— Ну, всё одно, пойду чуток дров подкину, чтоб не остыло совсем. И чистое мигом соберу, на хозяйской половине сохранились тётушкина одёжа, — служанка грустно вздохнула.

— Поняла, — кивнула Лета. — Поищи простое платье, чтоб сгодилось для дальней дороги. Хотя у тётушки такие только и были, помнится…

Служанка кивнула, зажгла свечу:

— Держите, внутри оконцев-то нету. Как дверь закроете, сразу свет понадобится, … Вот тут лежит мыльный корень, не наступите!..

Шустро, как скалистая ласточка, она упорхнула. Лета лишь вздохнула вслед:

— Не серчайте, не оступитесь!.. Госпожа!  Прям сама не своя стала… Отвыкли!

Лета умылась, поёживаясь от холода, намылила голову, мужественно ополоснулась остатками едва теплой воды. Шустро натянула чистое платье и вышла наружу. Фигурой она пошла в тётушку — высокая, стройная. Эх, если не хворь и ранний уход жены Лагирта, сейчас сидели бы тут вместе, вспоминая беззаботное прошлое…

Изба Лагирта с пристройками и сторожевой вышкой расположились на склоне, выше всех домов Зимища — все окрестности, как на ладони! Выйдя на порог бани, Лета повязала косынку и огляделась. Вовремя! Со стороны дороги показался отряд всадников. Далеко, но в клубах пыли уже явственно поблёскивали доспехи. Неужто за ней? Так быстро?!

У ворот слободы всадники разделились. Основная группа осталась у входа, трое двинулись вдоль стены. Ударил колокол. Похоже, дозорный на вышке наконец-то проснулся и заметил опасность.

Подле дружинного дома засуетились. Лета заметила дядю, и двинулась было в его сторону. Тот сам бежал навстречу, сжимая походную сумку:

— Держи! Всё, что успели собрать под тебя – деньги, припасы. Иди через дальнюю калитку в горы. За Копьём Великана будет выход на перевал, с него недельный спуск к вольному порту Байола. Еду береги, близко у ручьёв не ночуй. Так… Всё запомнила?

— «Копьё Великана», это скала на верхнем перевале, — повторила Лета. — Берег… а в порту кого найти, там есть наши друзья?

— Вспоминай. Лавка байольских пряностей, в детстве ты там даже бывала. Мой товарищ тебя ещё финиками угощал, маленькую. Только про политику нигде ни слова! Особенно про всадников и колдунов! Не знаю, не слышала. Поняла? Поспеши!

Набат зазвучал настойчивей. Лагирт сверкнул глазами: «брысь отсюда!», зашагал к главным воротам Зимища.

Может всё обойдётся? Скажем, наёмники забрели отдохнуть после охоты, и, коли так, займутся своими делами? Но отчего тогда часть отряда кружила вдоль стен слободы?

Второй раз попадаться ох как не хотелось. Тем более, сейчас – на ровном месте и в родном доме.

Посёлок давно пропал из виду. Не зря новый плащ беглянки сливался со скалами по цвету. «Кто ярко одевается — на зависть нарывается», говаривал о цветастых заморских тканях Лагирт.  Скрываясь за невидимой вуалью горных сквозняков, в горы спускалась дневная жара. За старым оползнем, успевшим зарасти колючим бурьяном, Лета быстро отыскала тропу, что вела к нужной скале. Плащ снова пригодился – защитил от колючек. Вскоре перед Летой показалась и Копьё Великана. А за ней…

— Далеко ли собралась, милая? Не спеши, нам за тебя снова заплатят!

Столичные наёмники! Из тех, кто поймал её на городской площади.  Двое вальяжно расположились по бокам тропы, а третий неторопливо спускался к ним из-за дальнего валуна. Рано вышли — уверены в себе! Лета прикинула… шагов сорок.

— Не дёргайся. Тогда Зимище ваше не пострадает, —  лучник возвысил голос. Не спешил, не угрожал – наслаждался моментом.

Тем не менее, Лета невольно шагнула назад, прислонилась спиной к скале. Альнериец пожал плечами, поднимая лук с наложенной на тетиву стрелой…  Как же хотелось улететь прочь, исчезнуть! Лета раскинула руки, прикасаясь к холодному камню…  Представила своего птарха, спешащего с небес на помощь. Волосы тронул ветерок. А затем…  Словно кто-то взял её ладони и потянул назад. Прямо вглубь камня.

— А ну-ка сто… — схватился за меч один из наёмников. Следопыт спустил тетиву. Стрела вместе с девушкой исчезли в яркой вспышке, расколовшей Копьё Великана почти надвое. С грохотом вниз по тропе полетели осколки гранита, увлекая за собой оглушённых наёмников. Эхо подхватило крики и увело за собой, упокоив в далёких скалах.

3.

 

Полевой аэродром изнывал от жары. Одинокой биплан вместе с лётчиком маялись от вынужденного безделья, ожидая разрешения на вылет. Местные диспетчеры тем временем решали, кто в случае чего «ответит» за две бочки топлива по безналу и несогласованный маршрутный лист.

С тенистой аллеи, скрывавшей въезд к аэродрому, просигналила «скорая». На втором этаже старенькой диспетчерской распахнулось окно, однако шлагбаум не открылся. Не пропустят! Значит, клиент пойдет на «взлётку» сам. А стало быть…

— Неужто дождался?  — Олег вылез из кабины, направился к медицинской «буханке». Ничего, размяться не помешает!

Волны горячего воздуха причудливо смешали аромат бензина и запахи свежескошенной травы с подстриженной взлётной полосы. Олег замедлил шаг, едва удерживая под мышкой планшет. Полётная карта выскользнула и упала в горячую пыль. Дурная примета… Хорошо, что линия полёта так и не закончена. Так что «глазить» покуда нечего…

—  Так, кровотечения нет, швы наложены. Но травма нетипичная, необходимо новое обследование, — врач «скорой» кивнула на стройную светловолосую девушку в спортивном костюме. Левая рука пострадавшей висела в специальной повязке-косынке, на лбу белела полоска пластыря.

— Что с вами случилось?

Девушка промолчала, но внимательно посмотрела на лётчика, прислушиваясь к голосу. Докторша лишь покачала головой:

— Молчит! Видно, напугана. Утром её нашли во дворе местного музея среди декораций. Лежала прямо на земле, без сознания и со стрелой в плече! Хорошо, что музейщики с историками вовремя помогли, среди них врач нашёлся. В этом году ночь музеев отменили, но они собирались устроить онлайн-трансляцию с ночного турнира фехтовальщиков.

— Выяснили уже, кто мог стрелу пустить?

— Нет. Стрелковых состязаний не планировалось, никаких луков с арбалетами.  Конечно, всё это ещё не раз проверят, так что дело заведено, — доктор сняла шапочку, поправив седые пряди. Устало вздохнула:

— Возьмите пакет, кой какие вещички для девочки. Её платье с дырой от стрелы оставили, как вещдок.  Что смогла, по соседям собрала — мало ли как всё повернётся на Большой Земле.

—  А документов при ней не было? Как хоть звать её…

— Увы, нет. Только сумка с деревенскими продуктами. Вообще, думаю, бедняжке понадобится психолог...

— Это почему? Вы что-то недоговариваете? — насторожился Олег.

— Ишь, засуетился! Нет, никакого насилия, она вообще ещё девушка. В карте все данные ранения и общего осмотра. Короче, вся «медицина» здесь, — врач протянула Олегу папку с бумагами. — Есть особые отметины, свежий ожог или какой-то вид шрамирования… Я не специалист, точнее не скажу.

— Это как?

— Чёткий орнамент, наподобие какого-то амулета или большого кулона… Вышло довольно изящно. Однако смахивает на клеймо, следа красок нет. В общем, закрыла пластырем: воспаление ещё не прошло. Отправляйтесь и будьте на связи. Как выясним, где вас примут, сразу медкарту вышлем «электронкой».

— С этим ясно. Значит летим и ждём… По прибытии встретят. Так?

— Всё так. Ближайший час в эфире не светитесь. У границы вертолёты дачный посёлок обстреляли, а это рядом совсем. Диспетчер говорит, вовремя тучи спустились, иначе и к нам бы наведались. Но вам ведь облака не помешают?

— По нижней кромке пойдем… Довезу!  Только подсыпали вы загадок нашим медикам!

— Разберутся. Если по прилёту придётся повязки менять, то слева – шрам с рисунком, справа — рана от стрелы. Через час-другой может снова кровь пойти, если растрясти. Летите потише, что ли…

— Приставка «ли» не про нас! Это другого самолёта марка. Знаете, когда заслуженного лётчика спросили про службу на Ли-2, он так расшифровывал: «Взлетим ли, сядем ли?» А в полёте вместо первого пункта вопрошали: «Долетим ли»?

— Смешно! Почти врачебный юмор. Но всё-таки вы там не шибко торопитесь.

— Спешки нет, — Олег погладил крыло самолёта. — Это ж «небесный тихоход» в санитарной версии. Полвека в небе, почти столько же в ангаре... Вот, теперь вторая жизнь начинается…

— Наверное исторические сьёмки? Или авиашоу?

— Много всего! — кивнул Олег. — Занятия курсантов, особые поручения…

— Молодцы, ребята! Ну, счастливо долететь!..

Попрощавшись с докторшей, Олег устроил девушку в кресле, ремень безопасности затягивать не стал — не помять бы плечо! На любой вопрос она сдержано кивала и только внимательно смотрела на Олега голубыми, как весеннее небо, глазищами. А вдруг — иностранка? Он автоматически проверил страховочные ремни, подложил под больную руку подушку. Закрыв пассажирский «колпак», лётчик запрыгнул в пилотское кресло. Место пилота пришлось доработать под современные реалии, теперь в «кукурузнике» стало вполне комфортно даже атлету под метр девяносто. Время изменилось, ограничения для лётчиков – тоже. От винта!

Как по нотам: короткий разбег, уходящая вниз земля. Несколько минут, и самолёт нырнул в низкие облака. Ну, вот и всё. Полдела сделано. Вертолёты по дождливому прогнозу не взлетят. А с земли будет слышен лишь лёгкий стрёкот мотора, причём непонятно откуда...

— Не слышу… твоего птарха... Как вы общаетесь?

Олег не сразу понял, что обращаются к нему. Голос девушки возник прямо в мозгу с внезапностью лопнувшего мыльного пузыря.

— Нашли время, барышня! Прекратите отвлекать пилота!

— Прости…

Шёпот мысли пассажирки приятно холодил затылок, но летчика это озадачило не менее, чем Одиссея песня сирен. Стрёкот мотора, едва различимые контуры земли внизу и вдруг такое…

— Что это, гипноз?

— Не понимаю… В полёте важна связь. Мы учимся этому…

— Кто это «мы»? Те, что на мётлах летают? — нервно хмыкнул Олег, по-прежнему пытаясь найти подвох в данных приборной панели. Так, ничего не двоится. Как говорится, «полёт нормальный». Кроме диалога с пассажиркой…

— Ты волнуешься?

— Вот же черт!

— Кто? Я не…

— А ещё немой прикидывалась в больнице!

— Тогда ещё не понимала ваш язык. Надо было привыкнуть…
Олег молча стиснул зубы, помотал головой и запросил метеосводку. Так, связь есть, прогноз без особенностей. Хотя… Только что, без включённой связи и ларингофона, он мило пообщался с пассажиркой. Которая сидит за перегородкой. И за шумом мотора не должна слышать даже себя саму.

— Сердце твоего птарха шумное, но мне не мешает, — отозвалась девушка на его мысли.

— Отвлекать пилота вообще-то запрещено… Кстати, миледи, как вы словили стрелу? Это неслучайно? Почему молчали? Чего-то боитесь?

— Миледи? — удивление девушки расцвело в сознании, как витраж калейдоскопа.

—Ну тогда «прекрасная валькирия»! Лучше? Или какие там у вас, ролевиков, титулы? — Приняв факт беседы во всей его странности, Олег решил не показывать удивления. Мало ли психологических фокусов на свете!

— Иерархия? Странное слово. У нас всё проще. Птархи, всадники, — рассеяно отозвалась девушка. — Я не помню точно… К морю шла, а потом… сорвалась с тропы.

— К морю? Смотрю, дальняя дорога выпала… — Олег прикинул, сколько часов лететь до ближайшего азовского берега. — А если длинно рассказать? Хотя побереги силы, всё равно об этом не раз ещё спросят. Надеюсь, разберутся, что за «Робин Гуд» в тебя стрелял.

— То был наёмник… А плечо берегу. Потому и стараюсь отвлечься... Но я молчу.  Ты мысли мои слышишь.

— Я так и понял… Узнать бы, каким образом, — пробормотал Олег.

— Ты владеешь тем, что летать не может. Особый дар, многие возможности открывает…

— Ага, мы уже шутим? Ну, тогда я спокоен, — рассмеялся Олег. — Надо механикам в аэроклубе рассказать, хороший комплимент. Глядишь, утюги в воздух поднимут в следующий раз!

— Утюг заставит летать только серьёзная магия, такое не всем дано, — уважительно отозвалась девушка.

— Воистину! У нас ремонтные «колдуны» в мастерской порой так разойдутся, что хоть топор вешай! Одни заклинания в воздухе витают, заковыристые.

— Колдуны? Но ведь ты не колдун, — голос девушки дрогнул. — Узор говорит иное.

— Метка на плече напророчила? Может, оставим эту мистику до поры, до времени? — Олегу подумалось, что, если спутница поговорит с медиками подобным образом, изучать её будут долго и кропотливо. И не факт, что помогут…

— Это был кулон с летающего корабля. Он исчез, остался только след в виде узора, но я всё ещё ощущаю его действие.

— Ох, зыбучие пески!.. Версия врача про художественный ожог мне нравилась больше.

Похоже, кое-что прояснялось. Случаи, когда разряды молний расплавляли украшения и не особо вредили самому человеку, не раз мелькали в прессе. А если взять в расчёт проявившиеся способности к телепатии…

Однако Олегу срочно захотелось поубавить мистический налёт беседы. А потому он нарочито бодро запел:

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор…

4.

Всадник крылатой ладьи запел бодрую песню. Лета прислушалась. «Пламенный мотор… Стальные крылья…» Скордийский амулет, точнее, затейливый шрам от него, пульсировал «вместо сердца» в унисон словам. Неужели его сила помогает невольной хозяйке понимать наречие этого странного мира? И почему она раньше об этом не задумывалась?

— А имя у русалочки, влюблённой в небо, имеется? — прервал свою песню всадник и следом уточнил: — меня вот с рождения нарекли Олегом.

— Олегом, поняла. А кто такая русалочка? Та, что любит в небе?

— Кхм… Девушка, вы меня пугаете. Просто Олег. А Русалочка, это же персонаж из сказки Андерсена. Грустная история, зато про любовь.

— Про любовь легенды грустные, — согласилась пассажирка. — Мы специально печальное не учим, не то птархи почуют и затоскуют.

— Не надо печалиться, вся жизнь, впереди! — заметил Олег. — Вы из знатного рода? Возможно…

— Лета.

— Похоже мы на одной волне. Принимаю сигнал, читаю мысль и отвечаю по старинке, голосом.

— Это называется «тихая речь», — успокоила Олега девушка, — нужна всадникам для общения в полёте. Один говорит, другой слушает.  Хором опасно, можно сойти с ума.

— Вот здесь я соглашусь…

Самолёт тряхнуло. Летчик глянул на Альтиметр исправно показывал высоту — двести пятьдесят метров. Давление масла тоже в норме. Что ж такое?

— Переход… начинается, — объявила Лета, — скордийский амулет чует. Он под кожей…

— Какой переход? Просто воздушная яма, сейчас чуть снизимся, всё нормально будет.

— Да, но… узор меняется. Знамение через боль, — возразила девушка.

— А потому что думать надо было! Прежде чем с незажившими художествами на плече полевые условия ехать! — Олег настроился решительно пресечь панику на борту.

— Это не…

Выслушать оправдания лётчик не успел, потому что всё вокруг неожиданно исчезло. «Небесный тихоход» на лету замер в воздухе, и внезапно… оказался в огромном тёмном ангаре. Олег не различал даже очертаний приборов на панели. Двигатель молчал, будто и не работал несколько секунд назад.

Привыкая к странной темноте, Олег спросил спутницу:

— Лета, ты как видишь тоже, что и я?

— Да. Кажется, нас остановили.

— Хотел бы сказать «вижу», но не могу.

— Нам нужно выйти.

— Куда? Двести метров с гаком внизу! Только что было…

— Было. Я этого не отрицаю. Но не сейчас. Если дашь мне руку, увидишь сам.

Олег усмехнулся. Цитата ли совпадение?

— «А демонов то и нет»! Хорошо, давай попробуем. Пропадать так с музыкой.  Значит выхожу на крыло и открываю твою кабину, так?

— Мы не пропадём, точнее, не упадём, — заверила Лета.

— Ну что ж, паники нет, уже неплохо.

Встав с места пилота, Олег на секунду замер: нет ли вибрации, откликов от двигателя? Что вообще происходит? Нет, всё глухо, как в музейном танке.

Тем не менее, выходя на крыло, летчик пристегнулся к страховочному тросу, идущему вдоль борта. Открыл дверцу (в санитарном У-2 пассажирское место обустроено с комфортом), позвал спутницу:

— Ну, где ты там? Хватайся за ладонь, я уже ничему не удив...

Рано зарекался! Едва рука девушки коснулась его пальцев, всё изменилось.

Самолёт стоял посередине… то ли большого шатра, то ли пирамиды. Изнутри все грани, равно как и стыки между стенами и «полом», светились мягким янтарным светом.

— Ты видишь?

— Вижу. Припарковались… — Олег смачно ругнулся.

— Всё же ты владеешь исходным знанием, — уважительно прокомментировала Лета. — Это было…

— Лишним. Извини!  — нелегко проявлять выдержку и спокойствие, когда ни хрена ничего неясно. У Олега сжало виски. Ещё этого не хватало!

— Не знаю каким образом, но похоже тут сходятся линии ветра. Незнакомая магия. Похоже на ловушку для тех, кто в полёте. Время останавливается… — Лета замолкла, подбирая слова.

— Остановись мгновенье, ты ужасно, — мрачно подытожил Олег. — Предлагаю, дорогая валькирия, надеть парашют. Мало ли что! Прыгала в тандеме?

— Нет… Просто прыгала... С корабля на крышу дома, невысоко.

— Для начала хватит! — одобрил Олег.

— Но мы пока стоим на месте, куда прыгать? На пол?

— Пока никуда. «Волшебному зрению» не особо верю. Исходим из того, что под нами примерно триста метров пустоты, а на земле вообще что угодно.

— Способный летать, умеет и видеть. Посмотри сам, без меня. Должен уже привыкнуть…

Олег выудил из нагрудного кармана брелок-фонарик. Отпустил руку Леты и…  Пространство ангара потускнело, но осталось различимо. Подсветка не нужна!

— Дело ясное, что оно тёмное… Ну что, парашют надеваем?

Лета присела рядом с Олегом, держась здоровой рукой за стойку меж крыльями биплана: Олег надел парашют, закрепил «кенгурятник» на пассажирке. Как ни странно, тревога чуточку улеглась.

— Кто-то идёт, — взгляд девушки изменился, она будто высматривала невидимку.

— Сюда, к нам? Внезапно! Называется, присели на дорожку…

— Куда?

— Лучше пока спрячемся…  Как плечо, вытерпишь? Я помогу…

Редкие прожилки мраморно-янтарного пола едва заметно светились под ногами. Но слабо, так что тень от «кукурузника» вполне годилась для временного убежища.

—Да уж …под крылом самолёта о чём-то поёт… — Олег взглянул на Лету и осёкся.

— А дальше?

—  Слушать в отсеках, пока не разберёмся.

— Остановилось. Сейчас, не движется. Это неживое устройство.

— Занятно… Кто бы мне с утра сказал, что вместо перелёта окажусь под самолётом в обнимку с симпатичной блондинкой! Как там у вас принято по этикету флиртовать?

— Всадники меж собой не флиртуют. Птархи неправильно поймут.

— Пта... Ну ладно. Хорошо сидим, комфортно, — Олег коснулся пола. Ни тепло, ни холодно. Похоже на полированный камень.

— У нас есть вода? — Лета едва помнила, когда пила в последний раз.

— Пока есть, — летчик протянул пассажирке небольшую фляжку. — Нам стоит разведать, что тут вообще…

— Погоди, — едва сделав глоток, Лета насторожилась. — Сверху кто-то спускается.

— Да что ж такое! — Олег потянулся к парашютному ножу-стропорезу. — Зачем я в детстве «Чужого» смотрел, теперь…

— Тише. Возьми меня за руку, орнамент беспокоится, —  шепнула Лета снимая повязку с плеча.  Контур амулета заметно светился сквозь пластырь.

Олег не успел ничего понять, как всё провалилось в тёмную пелену.

 

5.

— Олег! Ты меня слышишь? Отпусти кольцо, мы не падаем, — голос Леты требовательно вернул в реальность.
Открыть глаза... Яркий свет, шедший отовсюду, ничуть не помешал. Олег обнаружил себя на каком-то мягком возвышении.  С звеном раскрытия парашюта в кулаке. Кто-то заботливо отрезал лямку с кольцом от ранца с парашютом.

Рядом, на светящемся в тон стенам кубе, сидела Лета… Белое платье с открытыми плечами не скрывало орнамент исчезнувшего амулета на левой ключице. Всё-таки красиво выглядит метка! А вот другое плечо девушки… Ни малейшего намёка на шрам или даже просто след от раны, нанесённой стрелой.

— Потрясающе выглядишь. Когда заштопать успели? И вообще, чьи вещи на нас? — спросил Олег, обнаружив на себе бирюзовую футболку и зауженные лёгкие брюки. На ногах красовались лёгкие туфли морского оттенка. Хорошо, что не белые! Откуда здесь нашлась одежда точь-в-точь по размеру? Обычно даже спортивные футболки ему жали в плечах! Старой одежды не наблюдалось, равно как и ножа с фонариком.

— Точно не знаю. Здесь иначе время идёт. Кажется, нас изучали, пока амулет пытался нас перебросить… Но его силу закрыли. Я даже не слышала тебя, пока ты спал. Но мы, кажется, в безопасности.

— Снова появляются два вопроса с «ли»… Ой ли? Так ли? — Олег отложил «кольцо» и свесил ноги с импровизированной кровати. Хотел сразу встать, но не вышло — слегка кружилась голова.

— Орнамент амулета реагирует. Ты волнуешься, он оживает…

— … за тебя волновался. А сейчас и за себя боюсь… Ничего не помню, что случилось с нами. Мы на земле? Кто взял парашют?

— Потеряв самолёт, по парашюту не плачут, — послышался ироничный голос.

— Ну кто так шутит, капитан! — Лета огляделась (конечно, никого не увидела), — Всаднику такое нельзя говорить даже в шутку. Вы же говорили, что самолёт в порядке.

— Летчику, — поправил девушку невидимый голос. — Но к самолёту пилот привязан не меньше, чем ваши всадники к птархам.

— С кем я говорю? — Олег взглянул на плечо Леты: казалось, узор слегка менял рисунок.

— Можете называть меня капитаном. Не волнуйтесь, сейчас вы в безопасности. Аналитический модуль потерял вас и попытался отправить самолёт в хранилище. Кстати, вы всерьёз думали, что в Гавани прячется какая-то мерзкая тварь?

— От ЧП вообще хорошего не ждут, — буркнул Олег, не желая обсуждать с незнакомцем образ Чужого, преследовавший его с момента появления самолёта в… нашей Гавани.

— Здесь полёты не зависят от мысленных образов, — выручила Лета. —Поэтому они воображение используют только в искусстве. Я не сразу поняла это, особенно когда Олег спел своё странное заклинание на преодоление «пространства и простора».

— О чём вообще речь? «Авиамарш» культовая песня первых советских военлётов. Но никак не заклинание и не молитва! — Олег старался уже ничему не удивляться, тем более на фоне того, что его мысли читала не только Лета, но и таинственный капитан. — И потом, что мог представить любитель фантастики, если почти в полной темноте незнакомого места к нему начинает спускаться «нечто»? Только Чужого или Хищника…

— Мы уже выяснили природу явления. Безопасные острые ощущения, в виде просмотра постановочных сцен насилия. Условно-реальные и легко воспринимаемые подсознанием, — мягко согласился голос по невидимой связи.

— Простите, а кто это «мы»?

— …экипаж Гавани.

— Что ж вы Лете рану от стрелы убрали, даже шва не осталось, а у меня даже кольцо их руки не забрали? Непорядок.

— Пытались, но… Решили оставить.

— Из-за меня, — сказала Лета. — Узор плечо дал вылечить, а вот тебя вовсю стал защищать, когда мне лучше стало…

— Думаю, вы нам ещё пригодитесь, — веско заметил капитан. — Интересный симбиоз. У одной внутри скрыта некая сущность и другой запросто выдаёт управляющие всем этим команды. Как вы там сказали…  Преодолеть пространство и простор. Для спасательной Гавани этого достаточно. Хотя случай уникальный.

—  Это случайность. Узор просто нашёл след ушедших, вместо магической силы…

—Похоже, «Авиамарш» любили целые поколения, есть след во времени. Коллективное бессознательное. Ну, как бы то ни было, сейчас вы связаны, мы должны это изучить…  — пояснил голос невидимого капитана.

— И что теперь?

— Мы ещё обсуждаем вашу тему. Сейчас я вас покину, а когда вернусь, вы всё узнаете, — уклончиво ответил капитан и замолчал.

— Ах, вот оно что, — Олег переглянулся с Летой. — Поговорили…

Девушка пожала плечами:

— Зато мы узнали, что сидим в какой-то Гавани.

— Ты прямо мои мысли читаешь. Так в песне одной поётся: «…все говорят, что мы вместе, но немногие знают в каком…»

— Не читаю, сил нет. А были бы, не стала. Вижу, тебе неприятно это…

— Ничего. Нам разум дал стальные руки-крылья… Привыкну.

— Так всё-таки крылья, это...

— Брось! Фигура речи. Сама же на том крыле сидела. Клей, фанера, да дюраль. Ну, а сердце, оно и есть «мотор». Пока здоровое, дорога в небо открыта.

— Кажется, моё сердце тоже теперь занято… — задумчиво произнесла Лета, коснувшись тату-орнамента.

— Так, надо бы найти самолёт, — подскочил Олег. — Если он ещё здесь.

— А это поможет? — искренне удивилась девушка.

— Нельзя просто так сидеть. Если хотим вернуться.

Оставшись без нагрузки, ложе мигом ушло вниз, сливаясь с полом. Лета присела на корточки, подобрав парашютное кольцо:

— Как оно спасает жизни?

— Есть у Высоцкого в песне: «Но рванул я кольцо на одном вдохновенье, как рубаху от ворота, или чеку…» В общем, парашют выпустит, если автомат не сработал. Главное — вовремя дернуть за кольцо, выпустить купол и планировать вниз. Особенно важно, когда отвечаешь за чью-то жизнь… В двойном прыжке.

— Когда птарха сильно ранят в воздухе, он тоже может так. Всадник разделяет его боль, но остаётся жив. —  Лета коротко вздохнула. — Нас готовили к этому, хотя сражаться так и не довелось…

— Похоже я начинаю верить в твоих птархов, — Олег внимательно посмотрел на девушку.

— …скорее на подкову похоже, половина кольца.

— Такая конструкция. Ничего! Как выберемся, подарю тебе настоящее кольцо! — торжественно пообещал Олег.

— Для начала надо выйти отсюда, —  Лета улыбнулась. — Что от нас сейчас зависит? Веришь, что «истина где-то рядом»?

— Уловила мысль? — обрадовался Олег. — Значит… ещё не всё потеряно!

Лётчик поднял руки и торжественно запел:
— …ввысь летя ракетой, падая, как камень — от машины в воздухе я неотделим… Если бы ты знала, если бы ты знала, как тоскуют руки по штурвалу, лишь одна у лётчика мечта — высота… Высота!
На плече Леты вспыхнул и пришёл в движение орнамент. Девушка замерла. Олег, не дрогнув, опустил руки и…

— Запрос неясен. Куда вам надо? — внезапно откликнулся равнодушный голос. Тембром он не слишком отличался от «капитанского», но на сей раз в нём угадывались равнодушные нотки механизма.
— Попасть в наш самолёт и вернуться домой, — не открывая глаз, отозвалась Лета.

— Формирую новую миссию… Вылет разрешён. В летающем устройстве заменён источник силы, не отвечавший требованиям безопасности Гавани Ветров.

— Что это зна..

Стены «каюты» потускнели, окутывая пленников пеленой темноты. Олег шагнул к девушке и взял за руку, опасаясь потерять в сгустившемся мраке. Долго ждать не пришлось. Пространство вокруг постепенно начало светлеть, пока не стало ясно, что они стоят по колено в туманной дымке. Облака простирались до горизонта, из-за которого показалось восходящее солнце.

В нескольких шагах от Леты и Олега стоял родной «кукурузник»! Мотор работал, пропеллер вращался — складывалось впечатление, что самолёт и не прекращал полёта. Не ожидая пока вестибулярка  взбунтуется, летчик подхватил девушку, в три прыжка настиг машину и занял место у штурвала. Лета села на место пассажира за его спиной. Вовремя! Словно почуявший седока конь, самолёт «проснулся» и нырнул в облака. Олег посмотрел на высотометр: полтора километра, если прибор не…

Не врал! Сквозь кромку облаков показалась незнакомая зелёная равнина с небольшими холмами.

— Занятно… — Олег обернулся и подмигнул. — Ну и куда летим? К тебе или ко мне?

— А куда теперь ближе? — строго одёрнула летчика Лета. — Вот зачем думал о «свадебном путешествии». Я ведь тебя совсем не знаю!


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...