Когда скитаясь среди заросших серых развалин замков, останков опустевших лачуг и заброшенных троп путник неожиданно выходит к дому богини Инан, то его глаза отказываются верить увиденному. Дом Инан – это полусфера, сверкающая в лучах светила. Практически со всех сторон она покрыта крошечными светящимися изнутри и переливающимися бусинами. Дом похож на драгоценное кружево, сотканное из крошечных капель. Весь окружающий мир на этом фоне кажется ещё более серым и унылым. Жилище манит, от него веет теплом и покоем, поэтому даже самый осторожный путешественник, случайно оказавшись около дома Инан, забудет о предосторожности и захочет приблизиться. Изнутри дом богини так же прекрасен, как и снаружи, хотя бусины здесь мерцают каким-то особенным, немного печальным светом. Инан бережно дотрагивается до бусин, иногда аккуратно берёт их в руки, тогда они светятся ярче и живее.

Я увидел это жилище, будучи уже искушённым путешественником, но не сразу поверил в реальность. Мой путь пролегал по незнакомой местности, карта, что была у меня, безнадёжно устарела. Пробираясь через густой кустарник, поглотивший дорогу, я не заметил, что за ним земля сползла в глубокий овраг. Шёл дождь, и у меня не было ни единого шанса удержаться на скользкой земле. Казалось, что падение длится вечность. Хватаясь за растения, камни, за всё, что встречалось на пути, я всё равно продолжал скатываться вниз. А дальше была пустота.

- Я умер? – спросил я, приходя в сознание, хотя боль в голове явно говорила об обратном.

- Не время, - услышал я в ответ приятный женский голос. Передо мной была высокая и прекрасно сложенная женщина. Нежная белая кожа как будто светилась изнутри, чёрные густые распущенные волосы ровными прядями обрамляли её лицо, - Не бойся, путник, ты у меня в гостях. Меня зовут Инан. Тебе ничто не угрожает, - продолжила богиня.

Когда Инан говорила, её губы не шевелились, но было отчётливо слышно каждое слово. Глаза Инан были повязаны полупрозрачной лентой и были слепы, но она «видела» всё вокруг.

- Если пожелаешь, ты можешь представиться, путник, хотя я знаю, как тебя зовут, - сказала Инан.

- Роб, - ответил я. Меня не удивила способность Инан узнавать имена, ведь за время странствий я повидал немало разных божеств и волшебников.

- Я вижу, что тебе нравятся стены моего жилища. Ты можешь любоваться ими, но не смей их трогать! А сейчас тебе стоит подкрепиться, Роб, - Инан протянула вперёд руки и выхватила из воздуха хлеб, потом запечённое мясо, фрукты.

Самое удивительное – это были руки богини: из пустоты, воздуха они создавали всё необходимое. Инан была добра ко мне, пополнила мои запасы провизии и позволила передохнуть. Мне следовало спешить, поэтому я не мог долго гостить и был вынужден покинуть это райское место довольно быстро.

Глава династии Фортисов погиб, оставив после себя двух сыновей - Эспина, короля северо-восточных владений, и Арвина, короля юго-запада. Оба короля ещё при жизни отца правили своими землями. Благодаря отцу в их семье царило взаимопонимание и уважение, он был связующим звеном этого мира. После смерти ближайшие советники королей, желая выслужиться, взрастили в умах братьев страх за богатства и власть. Эспин и Арвин оставили путь, предложенный отцом, и решили отстаивать свои интересы. Эспин жаждал добиться, как он считал, справедливости по отношению к себе: забрать все земли по праву принадлежащие ему по старшинству. Арвин, считавший себя любимым сыном своего отца, полагал, что никто, кроме него, не смеет посягать на наследие основателя династии Фортисов.

Я долгое время служил у Эспина и сейчас по его просьбе должен был обойти шестнадцать народов востока, чтобы заручиться их поддержкой в назревающей войне между братьями, Эспином и Арвином. До того как побывать у богини Инан, я успел посетить тринадцать народов восточных земель династии Фортисов, оставалось всего три народа. Остальную часть восточных земель, а также северные земли должны были обойти мои товарищи, с которыми мы прошли немало воин. Мне всегда было приятно вспомнить времена юности, когда династия Фортисов только набирала силу и присоединяла к своим владениям всё новые земли. В моей памяти воскрешался вкус битв: ненависть и презрение к этим полудиким племенам, смешанные с привкусом свежей крови. У всех была единая цель, которая сцепляла нас в единый мощный организм, не ощущавший ни боли, ни усталости. Даже постыдный животный страх смерти невероятным образом прибавлял отчаянной силы.

Сейчас, на пороге новой войны, я должен был с полной отдачей выполнить волю Эспина и обеспечить подкрепление его армии силами народов его земель. Во время правления Фортисов все земли процветали. Все тринадцать народов подтвердили свою преданность Эспину. Теперь мне осталось передать требование Эспина народам Сурми, Нески и Вирбус.

Сурми, которых иначе часто называли племенем цветных ковров, были небольшого роста и считались неразвитым народом. Замкнутые, молчаливые и суровые, они раскрывались лишь в пении во время плетения своих причудливых пёстрых ковров. Издали ковры выглядели довольно примитивно и состояли из полосок жёлтого, оранжевого, красного, бордового и коричневого цветов. Вблизи же можно было разглядеть ещё и узор на каждой из таких полосок. Узор в каждой семье был свой. Коврами были выстланы все помещения, где жили Сурми, они также зачастую были и снаружи хижин, свисали с заборчиков. Их плели по любому случаю, будь то рождение, свадьба или смерть. При расставании ковёр разрезали на части, и каждый забирал себе часть. Это был оседлый народ, который удивительным образом разбирался во всяких растениях, умело готовил снадобья. Также народ славился одним довольно странным правилом, о происхождении которого никто не говорил. Это правило должен был соблюдать каждый, кто находился в их селении. Поэтому когда я добрался до Сурми первое, что меня попросили сделать, это выслушать наставление:

- Запрещено пить воду из источника. Воду из источника можно использовать лишь для полива, купания, стирки и мытья посуды. Питьевая вода только на крыше хижины, - скороговоркой сообщил мне упитанный розовощёкий парень.

Никогда никаких дополнительных пояснений и объяснений этого правила Сурми не делали. Все в селении его неукоснительно соблюдали.

В источнике была кристально чистая вода, но в качестве питьевой воды Сурми использовали только дождевую воду. Её тщательно собирали в деревянные плошки на крышах хижин.

Главой народа Сурми уже много лет был Аудакс. Это был смуглый коренастый мужчина. На его лице всегда была приветливая улыбка, но глаза были печальны, что, как мне казалось, было общей чертой всего народа Сурми. Он был совершенно седой. Аудакс был одет так же, как и все остальные Сурми: скромное одеяние из коричневого мягкого сукна.

Я уже много раз бывал в этих краях. Останавливаться в селении Сурми было всегда очень удобно. Несмотря на внешнюю холодность и замкнутость, они к любому путнику относились с заботой, как к своему. Постучав в хижину Аудакса, я зашёл внутрь:

- Приветствую тебя, Аудакс, желаю тебе и твоему народу процветания! Я - Роб, посланник Эспина, короля северо-восточных владений, - сказал я.

- Я помню тебя, - начал Аудакс, - присядь. Что вновь привело тебя в наше скромное селение?

- Глава династии Фортисов погиб, оставив после себя двух сыновей - Эспина и Арвина.

- Слышал, продолжай, - Аудакс сел за письменный стол, уже подозревая, о чём будет разговор.

- Эспин желает править один и требует, чтобы все народы, живущие на северо-восточных землях, присягнули ему на верность. В противном случае их ждёт неминуемая гибель в грядущей войне. Вот свиток для присяги, - и я протянул Аудаксу кожаный свиток с требованиями Эспина.

Аудакс задумался.

- Наш народ живёт тихой и спокойной жизнью. Благодаря тому, что нам до сих пор удавалось избегать конфликтов, на нашей земле царит процветание и порядок. Нас мало и в войне мы бесполезны. Я поставлю свою печать под присягой, но лишь для того, чтобы оставить свой народ в стороне от кровопролития.

Аудакс достал из ящика печать, разогрел её над свечой и придавил к кожаному свитку. Сверху он уложил каменный пресс. Он хотел ещё что-то сказать, но в этот миг в дверь вошёл тот же розовощёкий парень, который встречал меня у ворот селения.

- О, мудрейший Аудакс, дочь Миры, Есия, тяжело больна. Мира просила тебя взглянуть на неё и сказать своё слово, - скороговоркой, немного задыхаясь от спешки, сказал парень.

- Идём, - сказал мне Аудакс, и мы проследовали за парнем.

Есия была маленькой девочкой, единственной дочерью Миры. Она не была похожа на остальных в селении. Открытая и весёлая, Есия любила поболтать с путниками, узнать о других народах. Я знал её. Мы вошли в хижину Миры. Сейчас, когда Есия тяжело болела, она была похожа на мраморную статую, лежащую неподвижно, почти без дыхания. Аудакс очень коротко взглянул на неё, отвернулся со скорбным выражением лица и тихо произнёс:

- Мне очень жаль, осталось не больше половины дня.

Мать девочки упала на колени и беззвучно зарыдала.

- Чтобы облегчить страдания малышки, нужно принести свежий стебель колючего болотника. Он снимет боль, так она уйдёт почти без мук, - добавил Аудакс.

Я не мог остаться в стороне и присоединился к мужчинам, которые пошли на поиски растения. Оно росло только на очень влажной почве вблизи воды, было неприметным. Чтобы действие растения оказалось достаточным, сок его стебля нужно было использовать в течение часа.

Уже смеркалось, рядом шумел источник. Мы раздвигали траву в надежде отыскать колючий стебель растения. Я отошёл довольно далеко от всех, и мне улыбнулась удача. В траве меня что-то кольнуло. Намотав на руку платок, я быстро ухватил сочный стебель. Он оказался податливым, и я сразу положил его в сумку. Когда я повернулся, чтобы сообщить всем о своей находке, мне навстречу выскочил гигантский вепрь. Я не успел издать ни единого звука. Он повалил меня и придавил своим рылом к земле так, что мне не хватало воздуха даже чтобы дышать. Я отчаянно бил его руками и ногами, хватал с земли ветки, камни и пытался хоть как-то его уязвить. Его слюна стекала по моим бокам, а из ноздрей бил тяжелый горячий дух. Он возил рылом вперёд и назад, как бы пытаясь втереть меня в землю. Я почувствовал, что мой запас воздуха кончается и сознание плывёт. Он был явно сильнее меня, и одолеть его один на один у меня не было шансов. Собрав последние силы, я уперся ногами и руками в тело вепря и немного отодвинул его рыло от своей грудной клетки. Короткий вдох воздуха позволил сделать отчаянный крик о помощи. Не собираясь сдаваться, вепрь с ещё большей силой придавил меня к земле. Я вновь начал терять сознание, когда вдали услышал крики бегущих ко мне на помощь мужчин. Вепрь был вынужден оставить меня и с бешеной силой рванул к нападавшим. В темноте мелькали фонари, была слышна возня, возгласы и свирепое рычание. Видимо осознав, что людей слишком много, вепрь издал страшнейший рык, потом визг и с неистовой скоростью скрылся в зарослях.

Медленно встав на четвереньки, я подполз к ручью. Сперва я опустил в воду грязные руки, потом вымыл с лица пот и, забывшись, машинально сделал пару глотков ледяной воды из запретного источника. Вода была самая обыкновенная. «Для чего же все эти условности? Странный запрет», - подумал я.

Мы возвратились в селение совсем в темноте, грязные и уставшие. Я отдал растение Мире и отправился в гостевой дом, находившийся неподалёку от дома Миры. Мне не спалось. То мерещилась большая чёрная голова вепря, то белое лицо Есии. Вдруг в темноте оконного проёма мне почудилась статная тёмная фигура. Я быстро встал и подошёл к окну. Фигура медленно следовала к дому Миры. Открыв окно, я бесшумно вылез на улицу и последовал за ней. В этой фигуре было что-то неуловимо знакомое для меня. Фигура вплыла в дом Миры сквозь стену. Я тихо открыл дверь и тоже зашёл внутрь. Мира спала, обнимая ноги Есии. Фигура склонилась над Есией, протянула вперёд руки и очень нежно «окунула» их в тело девочки. Словно из воды руки достали из Есии маленькую сверкающую и переливающуюся бусину. Точно такую же, какие я видел на доме Инан. Бусина мерцала: иногда вспыхивала ярче, иногда почти гасла. В этом свете я разглядел знакомые черты лица фигуры. Чёрные локоны обрамляли бледное лицо богини Инан. Но это было немного другое лицо. Оно лицо было исчерчено тонкими тёмными полосами, казалось каким-то грязным. Глазницы были пустыми тёмными впадинами. Я был обескуражен и стоял неподвижно. Фигура Инан медленно удалилась, унося с собой крошечную драгоценную бусину. Есия умерла.

Когда я вышел из дома Миры, по моим щекам невольно и беззвучно потекли слёзы.

- Правила обязаны соблюдать все, - прозвучал рядом голос Аудакса, - Запрет на использование воды из источника – не исключение.

- Как Вы узнали, Аудакс?

- Если не спится, то пойдём ко мне, поговорим. У меня тоже сегодня бессонница.

Аудакс зажёг лампу и сел в кресло перед письменным столом. Я расположился напротив.

- Вода в нашем источнике обладает особым свойством открывать глаза на то, что скрыто. Ты начинаешь видеть устройство мира. Поверь, не всем такое по зубам.

- Инан. Я видел её. Она как бы… Аудакс, она забрала жизнь…

- Я знаю об этом совсем немного. Слышал, что во времена, когда всюду правили древние боги, а народы только зарождались, жила богиня Инан. Она любила украшения, драгоценности. А что может быть более драгоценным, чем жизнь? Инан отнимала жизни без сожаления, безмерно, но людской род всё равно ширился. Постепенно боги ушли, оставив всё, что озаряло светило, людям. Инан же осталась со всем живым и по-прежнему украшала свой дом драгоценными бусинами. Но века сменялись веками, и к Инан приходило понимание, что она приносит страдания и боль. Боги не дали ей место в своей обители, сколько она ни просила. Более того, они навеки вверили ей обязанность отнимать и уносить жизни. Теперь это была её обязанность. Со временем она стала чувствовать, какие души уже готовы уйти к ней. Но боль и скорбь она больше не хотела видеть. Чтобы освободиться от страданий, она ослепила себя. Она слепа к страданиям…

- А что дальше происходит с этими бусинами? – спросил я.

- Никто точно не знает. По легенде каждое утро первый луч восходящего светила огибает дом Инан и забирает какую-то часть бусин с собой. Что происходит дальше – никто не знает.

- Я был в её доме, видел бусины. Огромное количество! Они были повсюду: и снаружи, и внутри.

- Да, знаю, мне довелось там побывать в детстве.

- Аудакс, ты тоже видишь?

- Намного больше, чем хотелось бы. Я случайно попил воду из нашего источника, после этого моя жизнь изменилась. Есть много того, что тебе не следует знать и бусины – лишь часть этого. Знаешь, мне не с кем поговорить. Хочу тебе сказать кое-что. Я долго думал и искал ответы. И вот к чему я сам пришёл. Инан бережёт бусины, но они всегда будут уходить с лучами светила. Однако часть бусин внутри дома не имеют шансов встретить первый луч. Думаю, что это насмешка богини. Инан оставляет за собой право отнимать жизнь. Это лишь в её власти. Все те души, которые приходят к ней раньше своего срока, или без нужды уподобляют себя ей, много веков будут украшать дом Инан изнутри, вдали от светила, не имея шанса вернуться.

- Что мне делать? – спросил я, - Неужели теперь я до конца своей жизни буду видеть смерти других?

- Тебе повезло, Роб. Когда-то давно у меня не было этих знаний, чтобы помочь себе. Сейчас есть, - Аудакс встал и подошёл к шкафчику с баночками, - Вот, возьми настойку коры дерева Сах. Она в некоторой степени может быть опасной, но, поверь мне, будь у меня хоть единый шанс на избавление от этого наказания, я бы использовал его. Сделай это, пока не поздно. Через два-три дня всё пройдёт.

Аудакс передал мне пузырёк жёлтой густой жидкости.

Наутро я отправил весть о присяге народа Сурми Эспину. Мне нужно было торопиться к последним двум народам. Уходя, я заметил, что узоры на коврах Сурми светятся каким-то таинственным светом. Словно в ковры были вплетены лучи света. Такие же узкие пучки света еле заметной паутинкой окутывали дома селения и связывали их между собой. Оставив селение народа Сурми, я поспешил к вершинам гор, в которых жили Нески.

Народ Нески жил разрозненно на вершинах длинных узких скал. На каждой такой скале размещался крошечный домик. Нески – необычный народ человекообразных существ с огромными крыльями. Их тела, как и лица, покрыты перьями и пухом. На ногах и руках всего по два пальца. Любопытно, что при необычной внешности, их язык был удивительным образом понятен очень многим народам, обитавшим неподалёку.

Я никогда не был в домах Нески. Чтобы добраться до одного из них обычному человеку необходимо карабкаться четверть дня по отвесной скале. Без особой необходимости Нески редко появлялись внизу, ждать внизу их не было смысла. Однако каким-то образом я должен был выполнить поручение Эспина. В надежде, что меня кто-нибудь услышит и спустится вниз, я достал свой самодельный горн и начал дудеть.

Прошло довольно много времени, прежде чем я услышал грубый шелест за спиной. Обернувшись, я увидел крупную фигуру с массивными жёлтыми с красноватым отливом крыльями. Фигура заговорила на своём языке, но мне тут же стал понятен смысл сказанного:

- Что ты здесь делаешь, чужестранец? Что тебе надо?

Я как смог объяснил ему причину моего появления, хотя не был до конца уверен, что это крылатое создание меня понимает.

- Раз ты пришёл сюда, то плохо осведомлён о нашем народе. Мы не подчиняемся никому, мы свободны от всего. У нас давно нет ни семей, ни друзей, ни врагов. Каждый сам за себя. Не думаю, что хоть кому-то будет интересно с нами воевать, ведь у нас ничего нет. Посмотри наверх, странник, почти все эти дома пустуют. Мы не хотим впускать в свой мир никого. Ступай с миром и не приходи сюда больше. Твоё поручение некому выполнить, - ответил Нески.

Прежде чем он успел улететь, я заметил слабое мерцание в его груди. Мерцание это как бы изливалось наружу и, не находя отклика, растворялось в пустоте. Неужели зелье Аудакса ещё не подействовало? Так или иначе, но мне нечего было делать в селении вымирающего народа Нески. Я покинул это печальное место и двинулся дальше, чтобы доставить послание Эспина народу Вирбус.

Приближение к местам, где жили Вирбус, можно было заметить заранее. Вокруг вместо леса и узких тропинок постепенно вырисовывались дороги с плотным покрытием, поблёскивающим в свете дня. Вирбус по праву считали себя наиболее прогрессивным народом из числа всех населявших планету. Столетиями они развивали и совершенствовали свой мир, основой которого была древняя магия Вирбус. Город, к которому я держал путь, был окружён двумя стенами: наружной и внутренней. Наружную стену окутывали особые чувствительные нити, и больше всего их было в области ворот города. Вокруг всего города была возведён невидимый магический колпак, помогавший охранять город от врагов. Поэтому у многих чужестранцев при приближении к городской стене начинала немного болеть голова.

Язык народа Вирбус был крайне сложен, на его изучение требовалась почти вся жизнь обычного смертного. Чтобы иметь возможность общаться с внешним миром и торговать народ Вирбус сам стремился изучать чужие языки. Главой народа в настоящее время был Ниаури Пьене Пьеху. Все называли его просто господин Ниаури.

Когда я приблизился к воротам главного города народа Вирбус, со всех сторон меня окружили чувствительные нити, идущие от ворот. Довольно быстро они получили от меня всю необходимую им информацию. Как только это произошло, невидимая сила подбросила меня ввысь и втащила в одну из башен внутренней стены.

Передо мной стоял довольно худой, но крепкий человек. Он был одет в серое бархатистое одеяние с золотыми полосками. На голове у него был белый чепец. Он пристально, почти не мигая, смотрел на меня. Все черты его лица выражали спокойствие и уверенность. Буквально тут же в комнату башни зашёл, чуть запыхавшись, низенький мальчик, одетый в красное одеяние. Человек в сером одеянии быстро заговорил на непонятном языке. Мальчик наклонил голову вниз, закрыл глаза и начал переводить:

- Меня зовут Вирдумна, я – правая рука господина Ниаури. Наш повелитель сильно занят в кругу семьи и не может никого принять. Мы осведомлены о ситуации с Фортисами и официально сообщаем, что ранее приняли иную сторону и не намерены менять своего решения. Вы становитесь нашим врагом. Учитывая скорейшее военное положение, мы считаем необходимым задержать вас здесь и поместить под стражу.

Я не успел ничего ответить. Неведомая сила вновь подняла меня над твердью и быстро перенесла в соседнюю башню. Двое стражников быстро протолкнули меня в небольшую камеру и закрыли за мной дверь. В камере больше никого не было. Это было серое унылое помещение с небольшой лавочкой. В нём не было окна, а в качестве световода служила длинная узкая щель в стене. Я посмотрел в щель. Вокруг до самого горизонта простирались леса, фигурно исчерченные дорогами. Вечерело, воздух был наполнен свежестью и влагой. Я попытался отправить послание Эспину, но ничего не вышло. Я был заперт здесь. Единственное, что меня утешало, это уверенность, что отсутствие вестей приведёт к проверке и, безусловно, будет расценено как отказ от присяги народа Вирбус.

Ещё никогда в своей жизни меня не держали под стражей. Это было новое и неприятное ощущение беспомощности, зависимости от ситуации. Близилась ночь. Червоточина страха уже начинала проникать в мой ум. Пока мысли о пугающей неизвестности не поглотили меня окончательно, я решил попытаться во что бы то ни стало заснуть. Нужно было отдохнуть, отключиться, чтобы вернуть силу духа. Достав из своей сумки одеяло, я расположился на лавке и задремал. Ночь была тёмной и тихой.

Внезапно мгла, давно проникшая в мою убогую камеру, озарилась пронзительно ярким красноватым светом. Я сразу очнулся от сна. Мгновенно вскочив, приблизился к щели, заменявшей окно, и обомлел. Тёмное небо было словно изрезано красными молниями. Они начинались где-то далеко за горизонтом, приближались с каким-то зловещим шипением, резко расширяясь ближе к внешним стенам города. Раздавался хлопок, молнии медленно гасли. Таких молний были сотни. Такое представление длилось довольно долго. Внизу между внешними и внутренними стенами города бегали люди, что-то крича на своём непонятном языке. Постепенно молнии становились всё шире, хлопки всё громче, молнии гасли медленнее. В какой-то момент всё пространство вокруг городской стены и над городом охватило красное зарево. Было ощущение, что город накрыло красным полупрозрачным куполом. Раздался настолько оглушительный хлопок, что я рефлекторно закрыл уши руками. После этого зарево поменяло свой цвет с красного на бледно-розовый, появился неприятный гул. Всё пространство вокруг города покрылось мелкими трещинками, и купол рассыпался, оставив после себя розовую дымку. На мгновение стало тихо. Даже люди, бегавшие внизу, остановились и замолчали. Где-то в глубине башни, в которой находился я, стали слышны радостные возгласы. Магия Вирбус, защищавшая город столетиями, неожиданно для всех оказалась бессильной против нового оружия. Эспин узнал о том, что Вирбус отказались присягнуть ему. Это было начало войны.

Остаток ночи прошёл спокойно, никаких попыток вторгнуться в город я не наблюдал. Но уже наутро горизонт со всех сторон был заполнен тёмными фигурами. От горизонта к стенам прокатывались волны боевых кличей. Эхо увеличивало силу голосов, наполняя всё живое страхом. Армия приближалась, боевые возгласы становились всё отчётливее. Стены башни передавали дрожь земли от приближения тяжёлых осадных орудий. Вирбус тоже давно стянули все свои силы к стенам города. На наружных стенах стали появляться люди Вирбус в шлемах с крыльями из металла и кожи. Было совсем невероятно, что облачённые в такие тяжёлые конструкции, люди с лёгкостью поднимались над полем битвы и начинали кружить над ним с огромной скоростью. Они проносились над осаждавшей город армией и, максимально приблизившись к земле, резко раскидывали руки в стороны. Пространство впереди них как будто разрывалось на две половины и по обе стороны от распростёртых рук падали окровавленные разорванные в клочья тела, куски раскорёженных осадных орудий. По кружившим Вирбус стреляли из арбалетов, но зацепить их было довольно сложно.

Недалеко от наружных стен города стали формироваться светящиеся шары, которые помещали на некое подобие баллист. Шары со свистом взмывали в небо и падали на стены города. При падении они входили в стены как раскалённые ножи в плоть, прожигая на своём пути дыры в каменных кладках.

За дверью моей камеры послышался шум, дверь распахнулась, и стражник жестом показал мне, что я должен выйти наружу. Я с трудом успел захватить свои вещи и, когда вышел, оказался в группе таких же узников. Через пару мгновений мы оказались на внутренней стене города. Всего нас было пять узников, включая меня. На одного из узников, сгорбленного старика в лохмотьях, который стоял рядом со мной, нацепили два кожаных ремня. К ремням прикрепили толстые цепи. В рот старику влили какой-то раствор, после чего все стражники отступили и растянули цепи в разные стороны. Несколько секунд ничего не происходило, узник растерянно озирался по сторонам. Потом он внезапно скорчился, издал душераздирающий вопль, его сильно затрясло. Всё его тело вздулось и, разрывая кожу, наружу стала появляться грязно-рыжая субстанция. Уже невозможно было различить прежних очертаний человека. Вопль его резко оборвался. Постепенно стало слышно тяжёлое дыхание, хрип какого-то неведомого существа. Существо рождалось. Изначально бесформенная субстанция расширялась, выпуская в воздух отростки. Отростки ощупывали пространство вокруг в поисках тверди. Тело выросло почти втрое, обрело новые очертания. Там, где когда-то была голова узника, сквозь тело врезались три ряда острых зубов. Из отростков сформировались когтистые лапы. В мир взглянули два блестящих глаза. Перед нами предстал исполинский ящер. Остатки человеческой кожи, лохмотьев свисали по его бокам. Он тяжело дышал. Стражники натянули цепи, и один из них пронзительно выкрикнул заклинание. Ящер заметался в разные стороны, издавая страшный рёв. Затем он резко прыгнул на внешнюю стену города. Стражники едва успели отпустить цепи. Со стены ящер окинул поле битвы взглядом охотника и спрыгнул вниз. За внешней стеной послышались крики людей, пожираемых ящером. Я участвовал во многих войнах, но такого никогда раньше не видел.

Я посмотрел на белые от ужаса лица узников. Все они были обращены в мою сторону. Стражники, держа в руках новые ремни с цепями, направились ко мне. В моей голове закрутилась лишь одна мысль: «нельзя сдаваться»! Даже в этой безвыходной ситуации хотелось продлить своё время! Я пытался драться, но стражников было больше, они были крепче меня. Через несколько минут бесполезной возни на моей талии уже застёгивались кожаные ремни. Стражники держали мои руки, ноги и голову. Ещё один стражник поднёс к моим губам бутылочку с дурно пахнущей жидкостью. Ещё секунда и для меня всё будет закончено. Я сжал губы. Отчаяние уже начинало одолевать меня, но внезапный яркий свет вспыхнул где-то рядом. Последовавший звук на секунду оглушил меня. Стражники, которые удерживали меня, обмякли и разжали руки. Оказалось, что совсем рядом с нами упал один из светящихся шаров и тела стражников чудесным образом спасли меня от его жара. Когда я ощутил свободу, то сразу же бросился в сторону выхода. Помню, что бежал, почти не разбирая пути, перепрыгивал через обломки и расплавленные куски каменной кладки. Когда я спустился к основанию внутренней стены, то остановился, чтобы перевести дух и освободиться от ремней. Позади меня раздался удивлённый знакомый голос:

- Роб, это ты?

Я обернулся и увидел Аудакса, главу народа Сурми. Он был одет в серое одеяние с золотыми полосками, такое же, какие носят Вирбус.

- Аудакс, что ВЫ здесь делаете?

- Следуй за мной, только быстро и молча, если хочешь жить, - сказал Аудакс.

Мы быстро пошли вглубь города, шли против движения толпы вооружённых людей, спешивших на защиту к стенам города. В двух кварталах от стены Аудакс быстро оглянулся и нырнул в открытую дверь. Я последовал за ним. Мы плавно повернули в коридор, идущий направо, потом ещё раз направо и так много раз. Было ощущение, что мы идём внутри гигантской улитки. В конце системы коридоров уже был виден выход, когда Аудакс начал говорить:

- Ты мне нравишься, мне несложно тебе помочь. Сразу после того, как ты ушёл из нашего селения, к нам пришли посланники от Арвина, короля юго-запада. Они требовали нашего участия в войне на стороне Аудакса. Их было много, они были вооружены. Для войны им требовались наши знания о зельях, которыми владеет мой народ. Чтобы защитить своих людей, я согласился им помочь. Защитить народ Сурми – это мой долг. Моя жизнь – плата за их жизни.

- А как же присяга Эспину? Ваш народ будет уничтожен, как только раскроется обман?

- Я дал верные распоряжения и предусмотрел всё, поверь мне. Главное – это то, что никто кроме меня не будет участвовать в этой бойне.

Мы вышли за пределы города, вокруг нас был лес. Где-то совсем неподалёку страшными криками отзывалась битва. Аудакс продолжал:

- Там простые смертные оплачивают богатство и власть тех, кому они не нужны. Я сохраняю для тебя самую большую, но и самую хрупкую ценность – жизнь. Удачи, - сказал Аудакс и быстро нырнул обратно в коридор. Тут же вход в коридор затянулся ветвями и листьями.

- Спасибо! – тихо сказал я вслед уходящему Аудаксу.

Я присел около большого дерева, чтобы прийти в себя. Земля была ещё тёплая и приветливо приглашала на отдых. Внизу по крошечной тропинке спешил домой муравей. Он нёс тяжёлую песчинку. Неподалёку расположился его муравейник: большой, надёжный и полный жизни. Он строился с полной отдачей долгие месяцы. Чуть дальше вырос ещё один муравейник, в котором тоже бурлила жизнь. Пройдёт совсем немного времени и эти два царства муравьёв сцепятся друг с другом за владение богатствами своей земли.

Темнело и становилось прохладно. По наступившей тишине можно было сказать, что осаду города прервали до утра, первый натиск не дал результатов. Я привстал и посмотрел сквозь заросли на поле битвы. В сгущавшихся сумерках я заметил чуть различимую знакомую фигуру Инан. Она печально бродила между израненными телами, бережно унося с собой сверкающие бусины. На тёмно-синем небе мерцали звёзды, вторя мерцанию бусин в руках Инан.

Мне пора было идти. Оставаться здесь не имело смысла. Свою работу я выполнил, нужно было возвращаться и ждать новых приказов. Я прошёл несколько шагов, когда что-то резко обожгло мою спину. Я обернулся и увидел стражника Вирбус. Он вышел из того же коридора, в который зашёл Аудакс. Он держал арбалет, стрела которого только что поразила меня. Темнота за спиной стражника начала расползаться. Прямо передо мной предстала богиня Инан в своём страшном тёмном обличии. Где-то совсем рядом прозвучал её голос: «нам пора»…

Богиня Инан имеет власть над всем живым. Инан любит драгоценности. Она бережно перебирает свои бусины, любуется ими. Они и есть величайшее богатство всех веков.