Солнце ярко светило в небольшие окна, день едва перевалил за полдень. Каменные, светло-бурые стены, с навешенными на них шкафчиками, крепко держали потолки небольшого домика военнослужащего. На кухне, которая по совместительству была и вестибюлем, хлопотала по дому мать семейства, а рядом с ней крутилась маленькая дочь, помогая своей маме по хозяйству. В дверь с улицы вошел мальчик лет одиннадцати или двенадцати. Едва он зашел в дом, как мать тут же окликнула его:

- Тристан, ты закончил выгребать птичник?

- Да мама.

- Отец тебе оставил еще какие-то указания или это последнее?

- Больше никакой работы он на меня не оставил, когда уходил утром на службу.

- Тогда пойди и найди Камило, я целый день не видела этого глупого кота, никакой пользы от него, хоть на привязь сажай.

- Хорошо мама.

Тристан вышел на улицу, слева от него оказался сарай, пристроенный к дому и загон с птицей, а справа коновязь и небольшие стойла, которых едва хватит на содержание двух лошадей. С вытоптанной перед домом серо-бурой земли легкий летний ветерок поднимал небольшие клубы пыли. Вокруг, неподалеку, стояло еще множество небольших, похожих на его, домов, со своим хозяйством, кто-то держал свиней, а кто-то коров. В будке у дома на привязи мирно спал черно-белый пес, утомленный дневной жарой. Сосед из загона на пастбище выгонял своих овец, которых было не так уж и много, всего-навсего четыре овцы и один крупный баран с огромными витыми рогами. Мальчуган зашагал из дома на вытоптанную дорогу, которую в их городке не так давно начали вымащивать камнем. Он обходил вокруг дом за домом, но кота не было нигде видно, только две старухи разговаривали, и Тристан случайно услышал их диалог:

- А ты знаешь, что жена нашего солдата святой инквизиции – ведьма?

- Да, поговаривают, едва он на службу господу нашему уходит, так она сразу начинает свою богомерзкую ворожбу творить.

Тристан зашагал дальше, вымолвив себе под нос: «Вот же гадкие сплетницы, а когда что-то заболит, скорее к матушке моей бегут, за отваром или мазью». Чуть поодаль крайних домов, на небольшом холме, в окружении изумрудно зеленой травы, расположилась католическая церковь, куда прихожане каждое воскресенье спешили на службу. Тристан услышал голоса и звуки драки, за поворотом у дома трое ребят загнали в угол чернокожего мальчишку, на взгляд - ровесника Тристана. Маленький негр испуганно озирался на ребят, при любом движении закрывая голову руками. Ребята взяли небольшие камушки и угрожающе поднимали руки, собираясь их бросать в негритенка, но опускали и ехидно улыбались, наслаждаясь беспомощностью и страхом чернокожего сверстника.

- Ну что, Маурицио? Ты же грязный раб, ты даже не человек.

- В моей семье никогда не было рабов, мои предки давно сюда перекочевали.

- Это не отменяет того, что вы просто животные. Много людей сожрал в своей жизни, выродок?

- Мы не людоеды, мы тоже люди. – дрожащим от страха и обиды голосом проговорил чернокожий мальчуган.

Лица его обидчиков исказила гримаса злости, и они принялись забрасывать Маурицио камнями. Тристан, глядя на это, стал решительно приближаться к кучке ребят, он подхватил палку, стоявшую у забора, и, вспоминая тренировки с отцом, перехватил ее как тренировочный меч. Негодяи отвлеклись от жертвы.

- Эй! Сын ведьмы, тоже хочешь получить?! Сейчас мы и тебя проучим!

Негритенок лежал в пыли, всхлипывая и потирая ушибы. Трое ребят начали окружать Тристана, тоже подхватив палки. Он, же не дожидаясь нападения, сам перешел в атаку и, сделав замах, ударил ближайшего. Затем заводила, самый крупный и крепкий среди хулиганов, напал слева, но Тристан выставил палку, блокируя удар, и моментально контратаковал, сильно ткнув обидчика в живот, тот немного отступил и закорчился уже не от злости, а от боли. Защитник, не теряя времени быстрыми движениями отлупил двух негодяев так, что они покидали палки и бросились врассыпную. Чуть оправившись от тычка в живот, здоровяк никак не хотел отступать перед этим выскочкой, он вновь поднялся на ноги и начал действовать более аккуратно. Тристан сделал быстрый выпад, но удар был отбит, следующий взмах недруг заблокировал и сам резко контратаковал, ударив выскочку по запястью. Тристан же покрепче перехватил «меч» двумя руками и, занеся его высоко над головой, с силой опустил на блок противника, выбивая палку из его рук и одновременно ударяя его по голове. Ошеломленный хулиган, медленно заковылял в сторону своего дома.

- В следующий раз Тристан, мы тебя поколотим! – вытирая слезящиеся глаза, выкрикнул негодяй.

Тристан подошел к сидящему в пыли Маурицио и протянул руку, помогая подняться. Тот с благодарностью посмотрел на защитника.

- Спасибо Тристан. Ты мой единственный друг, хотелось бы и мне для тебя сделать что-то хорошее.

- Не за что, я всегда готов прийти тебе на помощь. Пойдем, я провожу тебя домой, а то они могут собрать друзей и вернуться, тогда точно сильно поколотят нас обоих.

Друзья вышли за город и взяли путь на ближайшую рощицу.

- Маурицио, а что ты вообще делал в городе? Ваша семья живет, как отшельники.

- У моего отца сломался нож, вот он меня и отправил к кузнецу, чтобы тот его починил.

- Откуда вы берете деньги, если избегаете людей?

- Когда у нас есть лишний скот, птица или урожай хороший пришел, мой отец уходит договариваться в одинокий трактир, где часто останавливаются странствующие торговцы. Они потом на телеге подъезжают к нашей роще, а мы загружаем им наши продукты в обмен на монеты.

Ребята уже вошли в рощу и подходили к большой поляне, на которой расположилась небольшая пашня и скромный скотный дворик с птичником. Сам дом оказался не менее скромным: глинобитные стены, кое-где потрескавшиеся, соломенная крыша и небольшие бойницы, без окон и ставень. На заборных столбах во множестве висели черепа животных.

- Зачем вы развешиваете черепа на заборе?

- Мой отец говорит, что это защита от злых духов. Они чуют здесь смерть и считают, что тут делать уже нечего.

- Вы не боитесь, что вас могут обвинить в черной магии?

- Посмотри, где мы живем. Я сомневаюсь, что кому-то есть дело до этого места.

- Рано или поздно инквизиция доберется до каждого уголка нашей страны.

- Эй! Смотри! – воскликнул Маурицио, указывая на пашню, по которой спокойно вышагивали вороны, выклевывая семена и зерно, едва давшие всходы, из земли. – Вот же вредители!

Маурицио сорвал с забора две пращи и протянул одну из них Тристану. Он взял пращу и несколько камней. Вложив один из них в ремешок, принялся раскручивать его. Тем временем негритенок уже выпустил снаряд в одну из ворон, та, лишь каркнув от боли, взмыла в воздух и улетела прочь. Тристан же, раскрутив посильнее пращу, угодил вороне точно в голову, та, вскрикнув, мягко осела на землю. Остальные птицы, подняв гвалт, принялись кружиться над поляной. Друзья запускали в них камни до тех пор, пока на земле не оказалось несколько сбитых вредителей, и остальные улетели прочь. Маурицио поднял дохлых ворон и развесил на заборе.

- Так другие будут бояться и подлетать уже не станут.

- Интересное наблюдение. Ладно, Маурицио, мне уже пора, надо найти Камило.

- У тебя меткий глаз, друг. А Камило это твой кот? Такой крупный и черный?

- Да.

- Я его видел, перед тем как хулиганы набросились на меня с камнями. Он вроде бы пошел в сторону церкви на холме.

- Спасибо, Маурицио, береги себя. Будешь в городе зайди ко мне, сходим на реку.

- До встречи, друг.

Тристан развернулся и зашагал обратно в городок. На самом подходе его встретили те самые хулиганы, в окружении своих нескольких друзей.

- Ну что, Тристан? Я говорил, что мы тебя поколотим? – зашагал к выскочке тот самый здоровяк.

- Успокойся Йаго, мы подрались, все было честно.

- Честно? Тебе помогали двое старших ребят с кузницы.

- Зачем ты врешь? Стыдно рассказывать друзьям, что я побил вас троих?

- Ты один?! – Йаго нарочито расхохотался.

- А давай сходим на кузницу и спросим Бернардо и Васко, все вместе.

- Ладно, ребята, давайте пойдем, а то уже скучно стало.- Йаго со своими дружками неторопливо зашагали в сторону городской площади.

Тристан шел по тропинке к церкви, как увидел Камило, украдкой оглядывающегося по сторонам. Крупный черный кот нырнул в кусты, которые росли у самого основания холма. Тристан, заинтересовавшись тем, зачем кот туда отправился, сам пригнулся и отправился за котом. Перед ним открылась огромная нора, высотой в рост ребенка лет семи. Согнувшись, он заполз в эту нору, ведомый исключительно любопытством, которое являлось его отличительной чертой, мало кто захотел бы туда лезть, мало ли, может быть, кот просто прячет там свою добычу. Из длинной норы стали доноситься звуки раскапываемой земли и странное бормотание и кряхтение. Только что сгущавшаяся темнота начала расступаться, и перед глазами Тристана предстала донельзя странная картина, кота нигде не было, а на земле стояла маленькая масляная лампа, освещая низкорослое существо с мохнатыми копытцами вместо ног и небольшими закругленными рожками на голове. Серо-бурая кожа, покрытая бессчетными пятнами, похожими на оспины, блестела в свете лампы от проступившего пота. Вдоль позвоночника у него шли почти плоские шипы, пробивающиеся из-под кожи, как рога.

- И зачем я только согласился на этот контракт? Эта ведьма меня обманула! Служба ей в обмен на безопасность. Скука смертная! Хорошо хоть у этих отвратительных попов есть винные погреба в церквях. Вот только доберусь, так напьюсь в стельку…

Тут его уши слегка дернулись, и он резко развернулся, держа в руках миниатюрную кирку, его морщинистое лицо с длинным с горбинкой носом явно отражало недоумение, вокруг глаз и на бровях вместо волос у него из-под кожи пробивались многочисленные острые костяные наросты. Перед взором существа предстало недоумевающее и пораженное лицо Тристана. В следующее мгновенье оно протянуло вперед когтистую ручонку, разворачивая ладонь и сдувая с нее странную пыль в лицо любопытному мальчишке.

- Хорошо, что я спер сонный порошок у этого старого меш... – последнее, что услышал Тристан, проваливаясь в темное небытие.

Тристан очнулся на лавке для прихожан в церкви. Зажав в углу юную, симпатичную девушку, пришедшую на исповедь, обрюзгший низкорослый поп, чья лысина блестела в тусклом свете храмовых свечей, бесстыдно ее трогал, приговаривая:

- Ты согрешила дочь моя, все мы должны пройти очищение.

- Святой отец, как мне очиститься от этого греха?

- Я посланник божий и знаю, как его умилостивить, дочь моя. Ступай в келью, там у меня купель со святой водой, раздевайся и жди меня.

Едва девушка развернулась, как глаза попа похотливо заблестели, и он, довольный своим положением «святого человека», медленно пошел за ней, потирая руки о свои одежды. Через несколько мгновений дверь закрылась, и раздался звук поворачивающегося ключа. Тристан торопливо поднялся со скамьи и вышел из церкви. Солнце уже начало заходить за горизонт. Мальчуган быстро пошел домой, где его ждала мама и сестренка. Едва он ступил за порог, как мать нервно бросила:

- Я тебя послала найти кота, где ты пропадал?

- Мама я нашел Камило рядом с церковью, он зашел в куст, а я полез за ним, там оказалась большая нора, и я решил проверить что там. В самом конце туннеля, какое-то маленькое существо продолжало копать, там у него была небольшая кирка и масляная лампа…

- Хватит! – резко прервала его мама. – Камило уже давно дома, и твой отец вернулся со службы раньше обычного. Аарон, Абигайл к столу, Тристан вернулся наконец-то.

На кухню зашел высокий крепкий мужчина, пройдя к столу, он выдвинул стул и опустился на него. Из двери в комнату выбежала маленькая девчушка лет восьми и быстро умостилась за столом. Глядя на нее, суровое лицо Аарона озарила улыбка, любимая дочка всегда радовала своего отца. Тристан тоже занял свое место за столом. Мать хлопотала, расставляя тарелки с похлебкой на столе, и вот, наконец, и она заняла свое место ровно напротив супруга. Все взялись за руки, и Аарон принялся читать благодарственную молитву богу, за пищу данную этим вечером. После молитвы все начали ужинать. Аарон сурово посмотрел на сына и заговорил:

- Тристан, почему ты избил Йаго и его друзей?

- Отец, они загнали Маурицио в угол, обзывали его и закидывали камнями. Они могли убить его.

- Эстела, а что ты думаешь по этому поводу?

- Тристан молодец, он храбро и благородно поступил. – слегка замялась мать.

- Да, я тоже думаю, что наш сын храбр и благороден, но столь же глуп. Ты заступился за мавра, перед нашими соседями, как это выглядит?

Аарон встал из-за стола и потащил Тристана за ухо в комнату. Сорвал со стены розги и несколько раз резко, но не очень сильно, лишь оставляя красные следы на коже, ударил ими сына по спине. Он отпустил своего отпрыска и посмотрел ему прямо в глаза, собираясь что-то сказать, но ночную тишину пронзил звон набата. Аарон метнулся к двери, подхватив меч в ножках, и отправился прямиком через городок к точке сбора стражников. Маленькая Абигайл прижалась к матери. Та успокаивающе гладила дочь по волосам.

- Не бойся, все хорошо, папа скоро вернется. – убаюкивающее приговаривала Эстела своей дочурке. – Тристан, не слушай отца, делай так, как считаешь нужным, ты уже скоро станешь совсем взрослым, пора тебе научиться думать своей головой.

Тристан, молча, натянул рубаху, сорванную отцом, и лег в кровать. Эстела принесла в комнату Абигайл и уложила в кровать, стоявшую у противоположной стены. Мать бережно закутала дочь и закрыла ставни, которые находились ровно над кроватью Тристана. Она погасила масляные лампы, и дети провалились в сладкий сон.

Тристан поежился от пронизывающего холода и открыл глаза, ставни и створка окна глухо стучали по раме. За дверью, на кухне, Эстела с кем-то тихо разговаривала. Мальчик ощущал в комнате чье-то присутствие. Из темного угла холодно блеснули глаза, издавая тихое сипение, переходящее в шипение из темноты начало выдвигаться нечто. Тристан вжался в кровать, скованный страхом, не способный даже крикнуть, как будто в горле застрял огромный ком. Лунный свет, пробивающийся через окно, озарил отвратительную нагую старуху, она парила невысоко над полом, медленно приближаясь к мальчишке. Ее морщинистое лицо исказила хищная улыбка, во рту торчал один единственный клык. Мертвенно серая кожа блестела в лунном свете, а седые волосы развевались в разные стороны. Гуаха уже ухватилась за бортик кровати, как в комнату ворвалась Эстела, словно ветер. Она бросила в старуху горсть какого-то порошка, та завизжала и зашипела от боли. Затем мерзкая вампирша набросилась на мать, та в ответ ударила испещренным витиеватыми символами посохом по голове агрессивную нечисть. На своей кроватке, от шума проснулась Абигайл и завизжала что было сил. Эстела на мгновенье отвлеклась на крик дочери. Гуаха, воспользовавшись удобным моментом, стремительно схватила Эстелу и обвила ее всеми конечностями, поднимая в воздух под самый потолок.

- Тристан, хватай Абигайл, и бегите к отцу! – выкрикнула мать.

Тристан повернулся к кроватке сестры, но ее и след простыл, как и куда-то запропастился Камило. Он лишь выбежал из дома и помчался к церкви, где и должна была находиться инквизиторская стража.

Запыхавшись мальчик добежал до входа в церковь, где стоял на страже его отец. Бледный от страха, он вцепился в руку своего отца.

- Папа… мама… на нее напали, а Абигайл… - захлебываясь слезами и задыхаясь от усталости, пытался выговорить Тристан.

- Что?! Что случилось?! Ну же не медли!

- Абигайл пропала.

Аарон стиснул зубы и помчался скорее к дому. Уже уставший Тристан пытался изо всех сил догнать отца. Когда он забежал в дом, там все было перевернуто вверх дном, а на кухне, на полу, лежала Эстела, как будто высохшая, выпитая. Ее сморщившееся лицо застыло в гримасе ужаса. В углу зажался Камило, его вздыбленная шерсть никак не укладывалась. Аарон заглянул в комнату детей, Абигайл там не оказалось, лишь окно и ставни глухо стучали по раме. Отец выронил меч из рук и упал на колени. Тристан, обессилевший и пошатнувшийся разумом от потери матери и сестры, так и рухнул на пороге без сознания.