1

Вечер выдался душный и тёплый. Среди гладких ветвей, покрытых глубокими трещинами, вились сыростные мошки. Бледно-белые, раздувшиеся, отвратно пахнущие. Но Гадри не обращал на них внимания. Не обращал даже не оттого, что привык к ним, а оттого, что они не вызывали у него столь сильного отвращения, нежели то, на что он уставился. Мутный ручей скрывался в пожухшей траве прямо у его ног. На первый взгляд он отбивал охоту пить, но, присмотревшись к нему потщательнее, хотелось вернуть обратно и то, что уже было выпито. Закутавшись в шёлковую накидку, нацепленную поверх жилета из варёной кожи, Гадри с нескрываемым отвращением наблюдал за копошащимися в воде ордами маленьких червей.

- Как будто впервые видишь, - усмехнулся Редерис, нестарый мужчина степенного вида, облачённый в зелёную льняную рясу, расшитую тёмно-жёлтыми нитками. Его плечи укрывала коричневая накидка, он надевал её всякий раз, как выходил из города.

- Как они могут пить эту воду? - спросил Гадри, глянув на толстого бурого ворона, примостившегося на одной из самых нижних веток близрастущего дерева. Нахохлившаяся птица замерла в ожидании - мошка летала вокруг неё, словно поддразнивая неуклюжего охотника. - Толку-то. Всё одно не поймает.

Гадри бесстрастно отвернулся. Ворон цапнул воздух, но жужжащая добыча ускользнула. Редерис расплылся в снисходительной улыбке.

- Оставь ему его невинные игры. Этих бедняг не прельщает даже возможность летать.

- Может, он не любит летать, потому что пьёт эту мерзость, - Гадри фыркнул. - Как можно, дядюшка? Стал бы ты такое пить?

- Но я не ворон, - Редерис пожал плечами, отчего его накидка поползла вниз. Он тут же поправил её. - В Фаалт Мотефике много других водоёмов. Чистых, не таких, как эти.

- Но коричневые вороны пьют именно из этих, с червями. На кой ляд, спрашивается? Должно быть, поэтому они такие жирные. Вот и не летают. Толстяки.

- Не будь к ним суров, племянник, - Редерис похлопал Гадри по спине. - Нам пора возвращаться. Скоро стемнеет. Нам предстоит обсудить очень важную вещь. Я говорил тебе. Неужели ты забыл?

Гадри вздохнул с улыбкой.

- Не забыл, дядя, - он подошёл к дереву, и ворон послушно перебрался к нему на плечо, бросив раздосадованный взгляд на так и не пойманную мошку.

Некоторые считали жителей Фаалт Мотефика скопищем сбрендивших полоумцев, роящихся в своём городишке над старинными фолиантами подобно пчёлам в улье. Иные утверждали, что пчёлы не проводят свою жизнь так бездарно. Но о чём явно никто не спорил, так это о том, что в Фаалт Мотефике не отмахивались от загадок. Возможно, даже слишком не отмахивались. Пёстро разодетые книжники сновали кто куда. Одни - в обнимку с книгами, магическим образом не обратившимися в прах от прикосновений, до того они были старые. Другие - сетуя вслух и про себя на всё, на что возможно сетовать. Кто-то - наигрывая незатейливую мелодийку на деревянной дудочке. А кто-то - попросту задумчиво уставившись в землю.

Гадри, не удручённый, но и не обрадованный тем, что в его плечо вцепился когтями большой толстый ворон, плёлся следом за дядюшкой. В глазах рябили бесчисленные коричневые и зелёные робы снующих учёных. Женщины не пеклись о том, что их волосы торчали в разные стороны непричёсанными лохмами. Даже наиболее соблазнительные из них не всегда видели особенную радость во внимании, которого они очевидно заслуживали. Редерис остановился у деревянной лестницы, которая вела в дом, возвышающийся на деревянных сваях, и аккуратно снял ворона с плеча племянника. Птица невозмутимо обмякла в его руках.

- Пойду загляну к Дерес, - сказал Гадри и попытался пригладить волосы, чтобы они смотрелись поприличнее. - Я обещался зайти к ней сегодня.

- Загляни-загляни, - весело отозвался Редерис, поднимаясь по ступеням. - Но не забудь заглянуть и ко мне после. Я хочу показать тебе одну крайне поразительную вещь.

2

Привлекательная девушка лет двадцати в шёлковой домашней сорочке тащила ведро с нечистотами к выгребной яме, вырытой у самой ограды. Она упарилась, раскраснелась и выглядела как нельзя более уязвлённо.

- Чудно выглядишь, Дерес, - язвительно кивнул Гадри, остановившись в безопасном отдалении. - Рад видеть тебя в такой миленькой сорочке.

Дерес поставила ведро возле помойной ямы, заполненной объедками и вонючей гнилью, и брезгливо наклонила его, отстранившись, насколько возможно.

- Появись ты до того, как я взялась за эту бадью, я бы тоже была рада тебя видеть, - отозвалась она раздражённо и утёрла лоб рукавом. Гадри неприятно хмыкнул в ответ. - Я тоже. Тоже рада тебя видеть. Но это ведро, - девушка всплеснула перепачканными руками. - Совсем новая сорочка. Ай, ладно, - она отмахнулась и поволокла ведро обратно. - Отец зарылся в книги, только макушку видать. А я должна хозяйничать в новенькой сорочке. А ему начхать, видите ли. Я же знала, что ты придёшь. Специально нарядилась. Специально. А тут это.

- Ну что ж. Я вот не наряжался. Так что на этот счёт можешь не переживать. А чего отец?

Дерес оставила ведро и, подойдя к бадье с водой, стала ополаскивать руки.

- Он одержим этими созданиями, - она вытерла ладони о сорочку, вид которой её, по-видимому, больше не заботил. - Хоть бы я их не видела.

- Ты про выродков? - Гадри вскинул брови. - Ими одержимы все, кто их видел. А их как раз-таки все и видели. По крайней мере, в Таргерте.

- Мало ему того, что эти кровоглазые бестии не дают людям спать спокойно, так ему ещё и любопытно, откуда они такие взялись. Не всё ли равно? Главное, что они поганят людям жизнь и невесть как долго. Я боялась ночью из дома выйти. Всю жизнь боялась. И не из-за темноты. А из-за их проклятых глазищ. Смотрят и смотрят, как истуканы.

- Мне, кстати говоря, тоже любопытно.

Гадри уселся на лавку возле дома.

- А чего здесь любопытного? - Дерес подбоченилась. - Отец говорит, что они появились задолго до его рождения. И его отец, мой дед, говорил то же самое. Что он ещё надеется выяснить? А главное - на кой чёрт ему это?

- Ты так не волнуйся, - Гадри жестом подозвал девушку к себе. Она нехотя подошла к нему и уселась рядом, положив растрёпанную голову ему на плечо.

- Ему впору бы подумать о том, что народ мрёт от сырости. Как целить эту хворь - вот что действительно любопытно. Но она его не тревожит. Его не тревожит, что люди подыхают в каких-то тёмных хибарах, оставленные роднёй. Его тревожат выродки. А в них нет ничего такого, что заслуживает внимания. Хоть бы они все провалились в бездну. Он просто впустую растрачивает силы. Единственное, что утешает, так это то, что им плевать. Сыростным. Им всем становится плевать. И на то, что они гниют, как ветки, засыпанные землёй. И на то, что им плевать, им тоже плевать. А ему не плевать, видите ли. И на кого? На уродцев, которые не заслуживают даже того, чтобы о них говорить.

- Тем не менее, ты о них говоришь, - Гадри приобнял Дерес за плечи и поцеловал. Она в мгновение ока смягчилась и, чмокнув его в ответ, игриво захихикала, забыв об испорченной сорочке.

- Это потому что отец о них говорит. Так бы я нипочём о них не говорила. А чего о них говорить? Нечего.

3

Уже почти стемнело, когда Гадри вернулся к дому своего дядюшки. Свет в окнах не горел. Впрочем, и без этого легко было догадаться, что внутри никого нет. Но всё же Гадри постучался в дверь. Он подозревал, что ему не отопрут. Его дядя вообще редко слышал стук в свою дверь по каким-то причинам. Возможно, потому что чаще всего в неё стучался его брат, с которым они не сказать чтобы ладили. Или он действительно не слышал. Но так или иначе в обычности он не отворял. Для верности Гадри подёргал дверную ручку. Задумчиво вздохнув, он оглядел уставших горожан, пыл которых к вечеру заметно поубавился. "Куда это дядя ушёл? - спросил он сам себя. - Он же вроде как хотел о чём-то поговорить".

- Гадри! - послышался голос Редериса. - Гадри, это ты? Иди-ка сюда.

Гадри прислушался.

- Где ты, дядюшка? - громко спросил он.

- Я за домом. За домом. Иди же сюда, племянник.

Гадри обогнул дом и обнаружил дядюшку, склонившегося над землёй возле изгороди.

- Дядя, чего это ты? - Гадри вытянул шею от любопытства.

- Хорошо, что ты пришёл! - воскликнул благоговейным шёпотом Редерис и поманил племянника к себе. - Иди, иди же сюда. Ты пришёл как раз вовремя. Помнишь, я говорил, что хочу показать тебе кое-что очень важное? Весьма важное. Да, весьма, весьма. Смотри, - он вперил глаза в маленький побуревший стебелёк сныти, пробившийся у изгороди. - Что это, по-твоему?

- Сорняк? - Гадри подошёл поближе и непонимающе наморщил переносицу.

- Сорняк, да. Сорняк. Но какой сорняк! - Редерис бережно погладил лист пальцами. - Я, знаешь ли, не могу перестать удивляться. Я раньше не заставал их здесь. Верно, семя принесло ветром. Как прекрасно, что оно упало здесь, рядом с моим домом, а не с домом моего братца. Этот болван затоптал бы его и не заметил бы. Непостижимое стечение обстоятельств. Безмерно удачное.

Гадри растерянно улыбнулся.

- Ты позвал меня, чтобы показать мне сорняк, дядюшка?

- Как же ты не понимаешь? - Редерис поднялся на ноги и отряхнул ладони. - В этих местах сныть почти не растёт. Она редко попадается. Но её семя принесло прямиком к моему дому! Это же такое везение, мой дорогой племянник. Такое везение! Как же всё-таки она красива. Иные глупцы полют её почём зря. Выкапывают, стараются избавиться от неё. Но они даже не подозревают о её красоте. Какое везение! Но что это я. Ты же наведывался к Дерес. Как она? Милая девушка. Как её отец? Я слышал, что он весь в работе.

- У неё новая сорочка, - Гадри пожал плечами. - А её отец копается в книгах. Дерес сказала, что ему очень хочется разузнать о выродках поподробнее.

- Новая сорочка? - Редерис положил руку племяннику на плечо и вновь посмотрел на стебель сныти. - Это же великолепно, Гадри. Попросту великолепно.