Александр Шестаков (Несмеян)

Птичий принц

Глава 1

В городе с высокими и темными шпилями разливался рубиновый закат. Заходившее Солнце распугивало обычных граждан, заставляя их прятаться в страхе по домам, и пробуждало ото сна плутоватых воров, грязных убийц и алчных контрабандистов. Но даже в столь пугающем городе было место, которое обходили даже бесстрашные отряды инквизиции.

Дом был самым старинным из построенных и чудом уцелевшим после многих пожаров и катастроф. Его уже давно покрыла гниющая зелень, даже двери имели вид, что вот-вот превратятся в пыль. Только две странные статуи, изображающие женщин, которые руками прикрывают лицо, выглядели новыми. В центре дома в комнате, отдаленно похожей на склад психопата, чем на гостиную, сидела, развалившись на мягких подушках, старая предсказательница.

Ее услуги стоили весьма дорого, но, даже имея обширное богатство, она обставила свою обитель грязными шкурами животных, в углах валялись пустые склянки из-под снадобий вперемешку с черепами, принадлежность которых было весьма затруднительно определить. Старуха жадно втягивала дым от дешевой курильницы и бормотала, периодически разговаривая то мужским прокуренным голосом, то легким женским щебетаньем.

Среди этой какофонии голосов раздался звон колокольчика, оповестивший о приходе гостя. Она удивленно осмотрела комнату, приподняла левую бровь и, цокнув языком, прекратила свое бормотание. Щелкнув пальцами и покрутив ими в воздухе, она задержала взгляд на входной двери. Замок открылся, старинная дверь с ужасным скрипом отворилась, и в комнату вошел богато одетый молодой человек. На вид ему было чуть меньше двадцати лет, глаза были ярко-голубого цвета, а с лица пыталась скрыться презрительная гримаса при виде убранства старой ведьмы.

— Приветствую тебя и твой дом, госпожа Морена, — проговорил молодой юноша, осматривая убранство комнаты и взывая ко всей своей хладнокровности, чтобы не вырвать на пол содержимое недавнего ужина.

— Сэр Эврилон. Вот кого, а вас старая больная женщина не ожидала здесь увидеть. Проходите не боясь, присаживайтесь на стул рядом со мной, и я выслушаю любую вашу просьбу, — сказала старуха с усмешкой. В ее глазах зажегся алчный огонек от возможности получить прибыль с наследника знатного лорда.

— Мне «нашептал» один очень уважаемый человек, что только вы можете рассказать столь волнующую меня историю, — утвердительно проговорил юноша, разгладив полы своей одежды и сев на стул. — Я хочу знать: откуда пришли безликие и почему они сейчас равны божествам?

— Молодой господин, страшный вы задали вопрос! Хоть сейчас не осталось упоминаний, но за это знание можно лишиться головы, — старуха провела пальцем по горлу, показывая, что ждет в случае раскрытия тайны. Сэр Эврилон достал увесистый кошелек полный побрякивающих монет, и с аккуратностью положил на колени старухи, тем самым прекращая ее любые отговорки. Она цепкими пальцами схватила кошель и тут же спрятала под свою бесформенную одежду. Затянувшись курильней, старуха начала запутанный рассказ.

***

В давние времена многие расы жили в спокойствие и гармонии. Но королевства росли, и стали рождаться на свет люди злые и алчные, желающие достатка своего соседа. Этим людям всего было мало, они хотели абсолютной власти над всеми народами. Войны и разрушения обуяли наш мир, и не было им конца. Ненависть росла, города окрасились в кровавый цвет, и стали рождаться из душ обезумевших людей чудовища, не было от их зубов и когтей спасения.

Но пришел тот, кто хотел спасти народы от резни и уничтожить мерзких чудовищ. Его глаза были словно из янтаря, в которых жил сам солнечный свет. Его белый плащ был цвета чистой души. Пропутешествовав по разрушенным землям, он обрел мудрость и знания, благодаря чему стал самым первым магом.

Он создал заклинание из частей своей души, желая обратить людей к добру и избавить их от желания творить зло. Тогда он поднялся на самую высокую гору, и последние слова слетели с его губ. И тут он увидел, как вместо всеобщего блага родился огненный шторм. Ветер стал настолько сильным, что заживо сжигал тела. Все города королевства были уничтожены, а народы стерты с лица мира. Жалкие остатки выживших забились в подземные туннели, а имя мага было навеки проклято. Его прозвали «Извечным», и теперь байками и его именем пугают детей.

***

Старуха закашлялась и, вытерев грязные слюни рукавом, продолжила.

— А безликие, мой молодой сэр, спустились с небес и подарили нам мир без смутных времен и разрушений.

— Неправда! — выкрикнул молодой юноша, перебив ее. — Не может быть, чтобы они были столь добры, как ты говоришь, ведь другие страны обращены в рабство только из-за их мимолетного желания, — уже более спокойным голосом закончил юноша.

— Вижу я, ваше сердце тянется к добру, но оно слишком горячо, чтобы опираться на холодный разум. Присядь ближе ко мне, ведь это не конец истории. Есть слова, которые могут услышать стены, — сказала старая ведьма и призывно помахала рукой в свою сторону.

Юноша в очередной раз подавил в себе отвращение и придвинулся поближе к старухе. Она приблизилась к уху сэра Эврилона и прошептала:

— На самом деле безликие уничтожили нашу прошлую цивилизацию ради своих изысканий, а «Извечный» пытался остановить их, но потерпел сокрушительное поражение и обречен вечность пребывать во тьме.

— Но как… — молодой юноша, не успев договорить, ощутил на своей голове железную хватку руки старухи, с ее пальцев начала стекать синяя дымка. Сэр Эврилон пытался закричать от невыносимой боли, но его рот не издал ни звука. Из глаз его начал просачиваться белый свет, впитываясь в глаза старухи. Через пару минут холодное тело юноши повалилось на пол, только в стеклянных глазах застыл страх и удивление.

Старуха, громко чавкнув и зевнув, положила ноги на холодное тело.

— Тайны безликих вечны, — сказала она мужским голосом и задремала.

Глава 2

В давние времена было королевство Дайли, которым управляли двенадцать королей. Оно имело долгую и славную историю, ибо все двенадцать народов после падения, вместо истребления друг друга, объединились и занялись торговлей. Они настолько познали магию, что заставляли свои дома парить в воздухе и по желанию хозяина путешествовать между городами. Столетия мирно ходили караваны и торговые суда, их товары были настолько востребованы, что никто из соседей не решался на захват. Нельзя, конечно, не отметить высокий талант дипломатов, которые сглаживали многие конфликты и одаривали наместников других государств дорогими подарками. Сытая жизнь и мирное благополучие затуманила глаза жителей и королей, они совсем не были готовы к потрясениям.

Как известно во всех писаниях, любая гармония не может идти вечно. Империя Гатаноа, в лице безликих, обратила взгляд на богатство королевства. Имперцы устраивали нападение на их караваны и корабли. После объявила их в сговоре с поклонниками Извечного, и когда последние соседние страны отвернулись от Дайли, империя выдвинула свою армию и начала вероломный захват страны.

Королевство лихорадило, начались многочисленные голодные бунты и погромы, и даже собрав наспех внушительную армию, оно не имело шансов против захватчиков. В первом и единственном сражении армия Дайли была уничтожена, но самое страшное началось, когда солдаты империи начали истреблять полностью мужское население, кроме маленьких детей. Женщинам же предложили отказаться от своих умерших мужчин и пойти под венец со светлыми представителями империи, отдавшись воле единения.

Безликие издали указ о превращении всех выживших детей в рабов, а название Дайли забыть и уничтожить.

Одной из отказавшихся от прошлого ради единения, к сожалению, оказалась мать Альтруина.

Его отец до войны был простым работником одного из торговых лордов, мать работала прислужницей в богатом доме. Альтруин был поистине долгожданным ребенком для молодой семьи, и мать не чаяла души в нем. Мальчик подрос, став прекрасным юношей, с черными волосами и яркими карими глазами как у всех северных уроженцев Дайли. Он имел веселый характер и всегда был добр к окружающим.

Перед началом войны в семье все больше ощущалась нарастающая буря. Мать, желавшая лучшей жизни, устраивала скандалы и все порывалась уйти от мужа. Мужчина хоть и из последних сил терпел ее, но боялся за своего сына, который лишился бы материнской любви.

Вторжение затмило все ссоры семьи. Отец был призван в ряды армии и после поражения сгинул, оставив после себя жалкие гроши и черный кинжал, который наследовался сыну. Мать Альтруина оплакивала потерю мужа, но слезы прошли и, прислушавшись к новому указу победителей, в скором времени вышла замуж за офицера империи.

О молодом Альтруине женщина вскоре почти позабыла, полностью отдавшись быту и радуясь большому жалованью новоиспеченного мужа. Взгляд Альтруина изменился: радость исчезла и зародилась равнодушная печаль. Ему приходилось самому подрабатывать, чтобы прокормиться.

Через два года, когда Альтруину было уже четырнадцать лет, у матери родился ребенок от нового мужа. У малыша были чистые белые волосы и такие же белые глаза.

Чтобы избежать тяжелых воспоминаний, женщина уговорила мужа покинуть город, мотивируя это тем, что в чистой стране их ребенку не будет угрожать какая-либо опасность. Последний раз Альтруин видел уезжающую с караваном мать, а в его руке был зажат значок курьера и черный отцовский кинжал. Он долгое время стоял на месте, всматриваясь уходящему вдаль прошлому. Подняв руку, он замахнулся, чтобы выкинуть значок, но остановился и понял, что без него умрет голодной смертью.

***

В темной и грязной комнате на кровати сидел юноша, его длинные черные волосы были завязаны в хвост. С задумчивым взглядом он крутил в руках старый кинжал, погрузившись в свои мысли настолько глубоко, что не слышал отчаянного стука в дверь. Дверь не выдержала такого напора и отварилась. В комнату бодрым шагом зашел мальчишка. Все его лицо было покрыто веснушками, а взгляд выражал желание перевернуть мир.

— Ну, Аль, у тебя и бардак! — сказал он, посмотрев пристально на Альтруина. — Ладно, что ты не открываешь, когда я точно знаю что ты тут, но чтобы ты еще жил в атмосфере склепа это волнует меня куда сильнее.

Альтруин наконец-то заметил незваного гостя, и, раздраженно вздохнув, отвел взгляд вверх, словно ища ответ на потолке.

— Что тебе надо, Веснушка? Может быть, я тут не одет, и добрый вампир, спутав мою комнату со своим склепом, решил сделать меня своим протеже? — вопросительно сказал юноша, повернувшись с ухмылкой к гостю.

— Тогда я бы предложил свою кандидатуру, так как более чистоплотный, чем ты. И тем более не стараюсь подкармливать этих ужасных птиц, — Веснушка встал в горделивую позу и, скрестив руки, начал расхаживать по комнате. — Вообще-то, в отличие от некоторых разгильдяев, я прихожу только по делу. Сегодня поручено доставить посылку в дом Ренар в Белом квартале.

— Я приму. На удивление лорд Ренар не такой как многие аристократы. Да и его сын, на странность, интересуется нашей жизнью, — сказав это, Альтруин взял конверт из рук мальчишки и сразу же спрятал в сумку. — Кстати, о Серпе до сих пор нет никаких вестей?

— Нет. Как он ушел к новой графине Морене, то словно сквозь землю провалился, — грустно ответил Веснушка. — Ты же не думаешь что...

— Да, об этой госпоже ходят самые странные слухи. Боюсь, она правда убивает курьеров, — холодность в голосе Альтруина поразила мальчишку.

— Но у меня следующая посылка именно к госпоже Морене! — испуганно проговорил Веснушка.

Альтруин взял со стола маленький мешочек с золотыми монетами, который положил в руки мальчишки.

— Спрячься куда-нибудь, пусть заказ возьмет кто-то другой, — сказал Альтруин, накинув плащ и застегивая на плече сумку.

— Но, Аль, тогда кто-то другой умрет? — спросил Веснушка, нервно перебирая руками мешочек.

— Да, умрет, — утвердительно ответил юноша, одевшись и выйдя из комнаты.

***

За многие годы правления Империи, город королей был похож на умирающего старика, забытого в бедности. Грязь, разливающаяся по улицам, была настолько плотной, что давно заменила собой мостовые. Дети, которые не были рождены от смешанных браков, носили магические наручники и пытались прятать свои лица за длинными капюшонами. Большинство из них работало на рубедитовых рудниках или же были прислугой для аристократов. Только курьеры были неприкосновенны. Они были весьма удобны для высшего сословия и являлись ангелами-спасителями для голодных рабов, потому что многие курьеры отдавали свое жалование на еду самым слабым.

Альтруин плотнее укутался в темный плащ. Ткань была потрепанная и слабо спасала от холода, но только в ней юноша чувствовал себя защищенным перед окружающим его видом города. Иногда юноша останавливался и прислушивался к звукам улиц. Ему казалось, что они хотят что-то нашептать, но, мотая головой в попытке отогнать наваждение, он продолжал путь.

Вскоре в конце улицы показались высокие белые грациозные ворота, втиснутые в толстые каменные стены. Около ворот стояло два стражника. Они были одеты в костяные доспехи серебристого цвета, из шарообразных шлемов торчали загнутые рога. Глазниц не было и лишь отверстие для рта говорило о том, что это живые существа. В руках они держали серпообразные мечи, которые легонько раскачивались по ветру. Когда Альтруин подошел к воротам, стражи обступили его с обеих сторон и, проведя рукой с ног до головы, тихонько заурчали. Ворота в белый квартал отварились, и Альтруин пошел быстрым шагом, стараясь поскорее отойти от стражей. Немного пройдя вперед и обернувшись, он увидел, как ворота закрылись, и стражники встали словно статуи, охраняя вход.

Дом лорда Ренара стоял в конце квартала. Строение было из белого камня и своим видом говорило о достатке хозяина, роскошный яблоневый сад был виден даже из-за стен. На входе дома стоял дворецкий, одетый в темный камзол, на груди которого был приколот знак дома лорда с изображением птицы улетающей из клетки.

Альтруин полез в сумку и уже готовил передать конверт в руки дворецкому, но тот слегка помотал головой и сказал:

— Лорд хотел бы получить его лично в руки, — проговорил дворецкий со зловещим лицом, что юноша вздрогнул и кивнул, соглашаясь с желанием аристократа. Дворецкий повел его вглубь поместья к яблоневому саду.

В самом центре, среди раскинувшихся яблонь, сидел на стуле молодой мужчина и задумчиво рассматривал облака. На вид ему было не больше двадцати лет, белоснежные волосы и столь же белые глаза говорили о чистокровном отпрыске империи. Лицо его имело желтоватый оттенок, словно он был неизлечимо болен, и редкий кашель прерывал его раздумья. Увидев идущих к нему людей, он улыбнулся и приказал дворецкому уйти, не смотря на жалкую попытку протеста. Дворецкий, презрительным взглядом посмотрев на Альтруина и слегка пожав плечами, удалился в дом.

— Приветствую, мой рабский друг. Неужели ты опять думал, что сможешь так легко ускользнуть от моего общения? — спросил мужчина, налив в чашку чай и подав ее Альтруину.

Альтруин хмыкнул и принял чашку с горячим чаем, немного отпив из нее.

— Когда-нибудь, Лев, тебе это вернется. Сколько раз я напоминал, что если твой отец узнает о наших разговорах, то тебя отругают, а меня повесят, — сказал Альтруин и поставил пустую чашку на стол.

— Мой отец занят только своим начищенным лоском. Он кривит свое лицо от всего, что не является «чистым» по его мнению, — глаза Льва зажглись от ярости. — А что же я? Я лишь темное пятно на его картине благополучия. Он радуется тому, что запихнул меня в сладкую клетку и общается только через прислугу, — грустно добавил юноша.

Альтруин положил руку на плечо сына лорда.

— Я бы с удовольствием поменялся с тобой клетками. Моя куда грязнее твоей. А с отцом никак нельзя встретиться лицом к лицу и поговорить? — спросил Альтруин.

— Возможно. Я только хотел тебе сказать, что весь гарнизон и все аристократы уходят из города, — пристально посмотрев, проговорил Лев.

— Отправляют домой всех имперцев и аристократов. Должна быть весьма важная причина для этого, — задумчиво сказал Альтруин. — Это больше пугает, чем радует. Леди Морен тоже уходит отсюда?

Лев грустно покачал головой.

— Эта страшная женщина изъявила желание остаться, ее не пугают возможные погромы и волнения. Как она сказала, у нее тут свои дела, — сказал Лев и нервно посмотрел вокруг себя, как будто кто-то мог их услышать. Убедившись, что кроме них никого нет, он продолжил. — Недавно я слышал, как мои слуги перешептывались, что рабочие леди Морен вывозили трупы молодых людей из поместья. На многих была одета типичная одежда курьеров, — полушепотом проговорил Лев.

Альтруин не подал виду, что новость выбила его из колеи и радость от ухода захватчиков затмилась.

— Возьми, это тебе на первое время пока не станет спокойно. Постарайся спрятаться или сбежать из города, — сказал Лев, доставая из-под стула сверток и протягивая его курьеру.

— Спасибо. Надеюсь, ты выберешься из своей клетки, — с благодарностью сказал Альтруин и положил сверток к себе в сумку. Увидев, как к яблоневому саду приближается дворецкий, юноша начал спешно собираться и попрощаться со Львом.

— Прощай, мой невольный друг, — тихо сказал Лев, смотря на уходящего курьера.

Глава 3

Стук в комнату вырвал Альтруина из беспокойного сна. Прошло уже несколько дней, как город покинул гарнизон и аристократы, начались погромы богатых домов и освобождения рабов из кандалов.

— Альтруин, проснись и открой дверь! — вместе со стуком раздался грозный женский голос. Альтруин поднялся с кровати и, быстро накинув на себя простыню, открыл дверь. Комнату сразу залил свет от лампы, которую держала в руках девушка. Она уже давно была посредником между курьерами и аристократами. Убранство комнаты изменилось с появления последнего гостя: на столе и кровати были разбросаны бумаги исписанные чернилами. Девушка заметила, что в них постоянно упоминается леди Морен и связанные с ней происшествия. Альтруин за последние дни обошел много притонов и укрытий, записывая жалкие обрывки информации со слов рабов, которые ранее прислуживали у госпожи в доме. Истории повергли в шок молодого юношу, оставив на нем след глубокой тревоги, а глаза были красными от недосыпа.

— Иногда мне кажется, что ты начинаешь сходить с ума. Твое внимание к этой даме начинает носить маниакальный характер, — девушка нервно улыбнулась и продолжила. — У тебя следующий заказ к ней и срочный.

Альтруин смерил ее взглядом, от которого у девушки побежали мурашки.

— Я приму его, только ответь на вопрос: что стало с предыдущим курьером, который ходил к ней? — сказал Альтруин и подошел к ней вплотную.

— Последний был Веснушка. Сначала он исчез, и некоторое время мы думали, что он сбежал из города. Но вчера явился слуга леди и сказал, что они нашли нерадивого курьера. Он понесет наказание за отлынивание от работы, — высокомерно сказала девушка, пытаясь спрятать испуг перед Альтруином.

Альтруин выхватил из рук девушки конверт с заказом и сразу же выставил ее за дверь, не дав и договорить. Он закрыл дверь, и некоторое время стоял, закрыв лицо руками. Потом, облокотившись о стену, медленно осел на пол. Юноша не помнил, сколько так просидел, но вскоре смог собраться с силами. Из-под кровати он достал старый отцовский нож и, с безумным блеском в глазах, некоторое время крутил в руке. Одевшись и спрятав нож под плащ, он взял сумку и вышел из комнаты.

В последние дни многое изменилось в городе. Бывшие рабы до сих пор не могли поверить в свое счастье. Даже появились проповедники, обещающие другую и прекрасную жизнь для города с последующим отвоеванием страны. Но сегодня стоял сладковатый смрад. Альтруин никак не мог опознать этот запах, из-за чего он все более чувствовал себя растерянным. Обычные звуки города исчезли, и появился отдаленный ритм барабанов. Всю неприятность окружения дополнял разрастающийся из-за темных туч красноватый свет.

На входе в белый квартал уже не было привычных стражников, ворота стояли открытые, поэтому Альтруин без труда вошел внутрь. Белый квартал пока еще не был разграблен или уничтожен разозленными жителями. Дальше входа у многих домов встречались еще теплые трупы, самые отчаянные мародеры сложили свои головы в погоне за наживой. Вопрос был только в том, отчего они умерли?

Альтруин остановился перед входом в поместье леди, легкая испарина покрыла его лоб. Он легонько тронул веревку от колокольчика. Казалось, у самого поместья гул барабанов доходил до пика. В отличие от белоснежного поместья семьи Реван, этот дом был словно забытый, что-то черное разливалось по полу и начинало выползать на мостовую. Словно из темноты появился худощавый дворецкий, безупречно одетый и словно незамечающий черной слизи вокруг и нарастающего гула. Он улыбнулся Альтруину и призывно посмотрел на дом. Эта доброта удивила и испугала юношу. Он, присмотревшись к дворецкому, на секунду заметил как глаза того словно начали таять и сползать на рот. Альтруину хотелось бросить все и бежать, но он сжал руки в кулаки и пошел за дворецким, который повел его внутрь дома.

Посреди странной гостиной стояла преклонных лет дама в белом платье. По разные стороны от нее находились неуклюжего вида фигуры, закутанные в черные бесформенные плащи, у них по бокам были пристегнуты короткие клинки. Вид гостиной вызывал тошноту у курьера. Бессмысленно расчерченные золотым мелом линии по всей комнате хоть и были идеальными, но, если долго всматриваться, вызывали сильную тошноту. Даже огромное витражное окно вызывало странную горечь во рту при взгляде на него. Сладковатый мускусный запах словно заполнил все помещение. Казалось, никто кроме Альтруина не чувствовал тошнотворности окружения.

Дворецкий склонил голову в поклоне и, по щелчку пальцев леди, удалился, оставив Альтруина перед ней и ее фигурами.

— Мой милый мальчик. Я слышала, что твои озорные друзья распространяли обо мне порочащие слухи, — сказала старуха звонким девичьим голосом, который совсем не вязался с ее возрастом.

— Нет, госпожа. Я ничего об этом не знаю, — нервно сказал Альтруин, и плечи его затряслись от напряжения. — Могу ли я отдать ваш заказ и уйти? — спросил он, незаметно пытаясь сокращать дистанцию.

— Жаль, но я знаю, что вы врете мне, молодой человек. Вы, дети — самая лучшая пища для рождения их дитя, — сказала она и, взмахнув рукой, приказала фигурам снять с себя плащи. Глаза Альтруина расширились от ужаса, когда он узнал в некоторых существах своих бывших друзей. Даже сквозь бледную кожу и сшитыми нитками части лица можно заметить веснушки у одного из них, и татуировку серпа у другого.

Время словно остановилось для Альтруина. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди от увиденного. Но через мгновение плечи его расправились, дыхание стало ровным, а в глазах читался безумный блеск смирения с судьбой. Леди понравилось данное изменение в облике курьера, и она с улыбкой направила руку на него, приказывая кадаврам схватить юношу. Чудовища успели сделать только шаг, тогда как Альтруин выхватил из-под своего плаща отцовский кинжал и резко ринулся к старой ведьме. Он почти настиг ее, но один из кадавров успел взмахом меча отрубить часть левой руки курьера. Она с гулким стуком упала на пол и начала заливать его кровью. Но даже обжигающая боль не остановила Альтруина, и кинжал достиг горла старой ведьмы. Ее высокомерное выражение лица сменилось гримасой удивления. Кровь лилась фонтаном из раны, и она, трясущимися руками пытаясь ее зажать, рухнула на пол. Взгляд ведьмы стал стеклянным, а тело начало рассыпаться и тут же превратилось в затхлый скелет с обрывками кожи.

— Катись к Извечному, пускай он позаботится о твоей черной душе! — с хрипом сказал Альтруин, сев на пол рядом со скелетом старой ведьмы, выронил нож и зажал рану здоровой рукой.

Кадавры, потеряв хозяина, нелепо застыли позади сидящего юноши, стеклянными глазами взирая на витражное окно. Сознание курьера начало погружаться в предсмертный сон, и Альтруин в последние мгновения своей жизни смотрел на разливающийся из окна красный свет, уже не чувствуя невыносимого смрадного запаха.

Витражное окно, не выдержав напряжения идущего со стороны улицы, разлетелось на тысячи мелких кусочков. Многие из осколков впились в Альтруина, сбросив его оцепенение. Часть задела бездумно стоящих кадавров, которые никак на это не отреагировали. Яркий красный свет залил всю комнату, и Альтруин увидел пугающую картину того, что творилось снаружи. Над городом начал рождаться шарообразный рой, именно из-за него красный свет стал так ярок. Дома начали разрушаться, город наполнился криком отчаянья его жителей. Их медленно, но неумолимо начало затягивать в воронку.

В то же мгновение все замерло на своих местах. Только шар крутился и расширялся. Он стал напоминать силуэт маленького ребенка, щупальца которого пытались обхватить весь город. Тела кадавров стали изменятся, послышался хруст костей, который раздавался по всей комнате, словно из них рождалось нечто новое.

— Все же после стольких лет они попытались снова, — голос раздавался словно отовсюду. — Их так в прошлый раз и не родившийся ребенок. По иронии судьбы они снова разбудили меня, — рассмеялся голос и тут же затих.

Последнее что увидел Альтруин, перед тем как впасть во тьму, что его кровь и осколки стекла смешались с телами кадавров, рождая на свет существо. Из середины этого странного слияния, начал проявляться силуэт мужчины, его янтарные глаза и золотые волосы, которые спускались ниже плеч. Отпугивало в нем только левая часть лица, в которой копошились могильные бабочки. Посмотрев на Альтруина, существо тепло улыбнулось. Грязные и худощавые птицы начали слетаться к раненому юноше, словно пытаясь защитить его.

Наступив на череп ведьмы и окончательно его разломав, существо медленно подошел к умирающему юноше. Окинув взглядом всю комнату, он наклонился и взял умирающего на руки. Птицы крикливо защебетали, но поняв, что демон не несет опасности, смиренно замолкли. Шарообразный вихрь, который уже почти превратился в ребенка, затянул в себя большинство жителей города. Демон, расправив костлявые крылья, взмыл к середине шара вместе со всем птичьим воинством. Последняя мысль Альтруина заставила демона усмехнуться: бывший курьер сравнивал руки чудовища с материнским теплом, которое так давно позабыл.

Демон с янтарными глазами, положил его в центр красного свечения внутри ребенка, птицы начали летать вокруг умирающего, не боясь чудовищной магии. И Альтруин, в последний раз сделав вдох в теле человека, провалился в милосердную тьму.


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...