Шел мелкий дождь. Пожилой мужчина пятидесяти лет пробирался в сером моросящем мареве. Согнувшись по-стариковски, чем-то походил на вернувшегося из командировки человека, в руке нес большой обтянутый коричневой кожей чемодан. По широкополой шляпе ползли жирные струи дождевой воды, перебираясь на лоснящуюся парусину черного плаща. Тусклый свет уличных фонарей боролся с наступающей темнотой осеннего вечера, играл в бурых камелиях бесформенных луж, отражаясь на расписанном пузырями асфальте. Пустынная улица большого города неимоверно радовала его, вышедшего ненастным вечером из дома, по неотложному делу. Пряча бледное, бородатое лицо в высоко поднятом воротнике, он прислушивался к тягостному шуму журчавшей в придорожном стоке мутной воде, нескончаемо стекавшей в водосточные желоба. Старался одним шумом заглушить другой – шум бегущей в наклоненной вперед голове не молодой, выдохшейся крови. Найдя удобное место, мужчина остановился. Опустил чемодан и собирался вынуть из нагрудного кармана пиджака большую плитку шоколада. Хотел подкрепиться. Неожиданно к шумам добавились звуки шлепающих шагов.

- Слышь, приятель, закурить не найдется?

Послышался за спиной чей-то грубый, басовитый голос.

Мужчина настороженно оглянулся. Увидел в съеденном дождем полусвете высокого парня в бейсболке и спортивном костюме. Тот учащенно дышал, выглядел, будто только что совершил оздоровительную пробежку. В прищуренных глазах бесновалась еле заметная хитрость, в руке вместо зонтика откровенно сверкнуло обнаженное лезвие ножа. Не произнеся больше ни слова, не дождавшись ответа «Я не курю», парень схватил чемодан и попятился назад. Во мраке промозглого колышущегося пространства, удаляясь, замелькала его мокрая спина. Мужчина тяжело вздохнул, но не бросился сломя голову за грабителем вдогонку. Не торопясь вернул на место припасенную шоколадку, достал из кармана плаща квадратный фонарик. Неспешно двинулся в сторону убежавшего вора.

Тем временем похититель чемодана, пробежав незначительное расстояние, свернул в темноту знакомого переулка. Спрятался в первом доступном подъезде старого трехэтажного строения. Район не был престижным - дома стояли с незапертыми дверями. Парню хотелось быстрей избавиться от громоздкого чемодана, завладеть ценными вещами. Убедившись в полном одиночестве, он поместил добычу на нижней ступени лестницы и принялся открывать. Китайского производства замки не оказали достойного сопротивления, крышка легко поднялась, словно крышка не заколоченного гроба. Как только руки прикоснулись к содержимому, в считанную долю секунды длинный похожий на плеть пастуха язык обвился вокруг шеи вора и плотно затянулся тугой удавкой. Парень захрипел, выронил нож, судорожно схватил голыми руками драпировку сковывавшего полумрака. Мешком повалился набок, часто задергал, пытавшимися бежать, ногами. Предсмертный хрип смешался с дуновением легкого сквозняка, слился со сладостными звуками поцелуев молодой парочки на последнем этаже и почти бесшумно растворился в темноте подъезда. Кровавые пузыри вздулись во рту, затрещали шейные позвонки, ломаясь от смертельной стяжки. Голова свесилась набок на сухожилиях разрушенного атланта, а растянувшиеся нервы не позволили налившимся кровью глазным яблокам скатиться переспелыми плодами. Пытавшиеся освободить шею руки с каждой секундой слабели и в итоге безвольно упали на потрескавшиеся доски пола рядом с промокшей бейсболкой. Черная лужа медленно расползалась под убитым, походя на прикроватный коврик постель.

Неописуемое кровное чутье и еле уловимый шорох возни подсказали мужчине, в каком месте искать свой чемодан. Он безошибочно направился к дому, где находился грабитель. В приоткрытую дверь подъезда прямой луч фонаря проник легко, осветил лежавшего на полу незадачливого преступника. Старик тихо вошел в подъезд, осмотрел лестницу и площадку. Удрученно вздохнув, склонился над убитым. Не пытаясь разглядеть толком лицо, просто по-человечески жалел случайно погибшего парня. Не ради него он топал поздним вечером по мокрой дороге в мрачную непогоду, смывающую все следы. Как никогда осознал, что в бессмысленном случае, наверняка кроется некий потаенный смысл.

Времени было в обрез. В любое мгновение мог появиться кто-нибудь из жильцов.

- Жук, где ты? - Голос с хрипотцой разнесся по закоулкам лестничной клетки.

Тотчас из полумрака второго этажа донесся звук похожий на скрип ржавых петель. На лестничном пролете появился размытый темнотой силуэт. Существо наподобие огромной ящерицы или мизерного дракона стояло на четвереньках. Потом выпрямилось вертикально. Стало походить на годовалого ребенка с замысловатым взглядом доброго человека. Голова схожая с головой варана, покрытая мелкой, свинцовой рябью чешуи, оскалилась. Вытянутая зубастая пасть страшного дитя приоткрылась, между изразцами кривых зубов, черной змеей хлестнул застоявшуюся пустоту кончик длинного языка. Остальное тело имело гладкую охристого оттенка ровную кожу с человеческими конечностями. Шаркая когтями кривых ног, зверь спешно спустился по сходням вниз. Мужчина погладил корявую голову, придерживая крышку чемодана, ждал, когда Жук займет свое привычное место. Загадочное животное послушно разместилось, прищурив желтые, раскосые глаза, ответило на ласку довольным скрипом.

Покинув подъезд, мужчина торопливо зашагал прочь от дома. Шел в том же самом направлении, как полчаса назад. Успокоившись, разгладил седеющую кошму бороды, перешел на мерный шаг. Старался меньше трясти чемодан, где находился его загадочный выкормыш. Тайно выращенный, Жук должен был стать сегодня оружием возмездия, и случайно попавшийся грабитель едва не разрушил все планы вышедшего из тюрьмы человека. Нелепая эпизодичность жизни могла проглотить, бродивший в душе яд отмщения многолетней выдержки. Сумерки грозились перевоплотиться в непроглядную ночь, молотой стекловидной крошкой, неустанно продолжали сыпать капли дождя.

Человекоподобное существо появилось у мужчины давно, еще во время нахождения в заключении. Там он отбывался срок за незаконную торговлю наркотиками. До ареста ничто не предвещало резкого поворота судьбы. Ему было неполных тридцать лет и счастливую жизнь с молодой женой и малолетней дочкой на экзотических островах украшали богатство и здоровая молодость. Удача вредная спутница судьбы отвернулась от него вместе с любимой супругой, когда по чьему-то доносу островное государство приговорило его к пожизненному сроку. Находясь в заточении, придавленный тяжелым камнем обиды и злобы, он не мог понять, кому перешел дорогу. Размытые дни смешивались с ночами, разделяясь лишь светом мизерного окошечка под потолком. Он падал в зияющую дыру безрассудства вместе с камнем на душе и бетонным полом, на котором лежал, как на спасительном бакене. Мучаясь в сыворотке душной камеры, понял, насколько жизнь прекрасна - сродни цветку на кактусе. Утрамбованное ожиданием время остановилось. Дни клеились в месяцы, месяцы в годы. Генератор чувств ржавел, обогащенный ненавистью разум, подобно урану стал взрывоопасным. Бесформенная, горизонтальная жизнь с годами превращала человека в живого мертвеца. Каменные стены, увитые плесенью и грибком, отделяли его от парадной стороны жизни. Как-то раз, решив покончить с нею, он намеревался перегрызть себе вены. На иссушенном теле, среди сухомятки мышц, не сумел отыскать, ни одной. Мысли жили сами по себе и глубокой ночью воплотились в образ неприглядной пожилой женщины, без пяти минут старушенции.

В откровенном мраке незнакомка появилась неизвестно откуда. С распущенными в рыхлой проседи волосами, в смятом, выцветшем, потрепанном, сером хитоне.

- Чтобы стать настоящим мужчиной не обязательно отсидеть в тюрьме. – Прошептал ее полупустой рот.

В булыжниках глаз блуждала хмельная, скользящая усмешка.

- Я нахожусь здесь не по своей воле. - Зло ответил он.

Почему-то не удивился появлению ночной гостьи. Даже ничуть не испугался и не обиделся, что она явилась без приглашения.

Женщина присела рядом, подобрала подол, подтянула копыта. Произнесла, с хрустом пожевав редкую шеренгу зубов.

- Так покинь это неуютное место.

- Как? Я не умею проходить сквозь стены, как ты.

Его губастое с запутанным взглядом лицо помрачнело. В собачьих ямах ожили нити нервов. От нее несло волнующим перегаром, сразу стало ясно - она не из высшего общества. «Вроде косяк не забивал, коксом не баловался…. Хоть бы целоваться не полезла» - подумал с отвращением.

Женщина усмехнулась, вытянула морщинистую шею, выпростав из-за пазухи руку, протянула ему узелок.

- Тогда возьми маленький презент.

- Что это?

- То, что ты копил многие годы, находясь в тюрьме: злость, обиду, ненависть, жажду отмщения. Корми мой подарок своей кровью…. Получишь того, кто никогда не предаст. Ведь твой бывший друг из зависти коварно донес властям на тебя.

Мужчина понял, что перед ним дошедшая до ручки фея и тотчас очнулся.

Желтой кафельной плиткой засветилось маленькое окошечко под потолком. В камере посветлело. Он приподнялся на бамбуковой циновке, удивленно посмотрел на свою сжатую в кулак руку. Разжав пальцы, чуть не выронил смятый узелок. Вспомнив про наваждение, принялся торопливо разворачивать грубую ткань и нашел внутри мизерного, похожего на дождевого червя эмбриона. От утреннего света, зародыш ожил, зашевелился.

Отломив кусок ногтя с большого пальца ноги, мужчина сточил кончик о каменный пол до остроты иглы. Каждый день, прокалывая свой указательный палец, вскармливал кровью загадочное создание. Через некоторое время оно подросло, стало напоминать навозного жука. Долго не размышляя, мужчина так его и назвал.

Жук рос неимоверно быстро. Уже через месяц, отбросив лишние конечности, начал превращаться в зубастого ящера. Подобно хамелеону, менял окраску, с легкостью подстраивался под цвет каменных стен и пола, поэтому для надзирателей оставался незаметным. В погожие дни Жук покидал камеру, протискиваясь сквозь толстые металлические прутья на окне. Благодаря когтистым лапам с легкостью лазил по стенам, даже мог взобраться на потолок. Бывало по ночам, Жук куда-то исчезал, а под утро возвращался с куском вяленого окорока или жареной рыбы в зубах. Сам ничего не ел, лишь изредка пил кровь из пальца и все добытое щедро отдавал мужчине. Жизнь заключенного постепенно начала улучшаться. Теперь ему не было голодно и одиноко, как раньше. Выкормыш начал о нем заботиться. Страшное чудовище, возникшее из негативных чувств человека, постепенно приобретало качества своего хозяина. Становилось хитрым, изворотливым, безжалостным.

В один из дней Жук встал на ноги, подобно человеку. Вальяжно расхаживал по камере, ловил зеленых мух, докучавших мужчине, выстреливая метровым языком. Живая мухобойка радовала заключенного, он хвалил выкормыша, не скупясь на нежные слова. Казалось, еще немного и ящер сможет заговорить. Но из-за физиологического строения челюстей, сделать этого не мог. Спустя полгода человекоподобный зверь вырос до размеров взрослого карлика, обладал силой, достаточной, чтобы свободно поднимать своего прародителя. Случалось по ночам, носил маявшегося от бессонницы мужчину, на руках, убаюкивая, как младенца.

Однажды, принес коробку с шахматами. Раньше на свободе заключенный увлекался этой игрой, не раз участвовал в олимпиадах, занимал призовые места. Радость длилась не долго. Выкормыш ставил ему мат за матом, знал все ходы наперед, ведь в нем текла кровь игравшего опекуна. «Выкормил на свою голову!» - сетовал человек, потирая, покрытый шишками лоб. Жалел, что предложил играть на щелбаны.

Через неделю случилось невероятное. Жук притаился в углу, слившись со стенами камеры. Неожиданно напал сзади на нерасторопного охранника, принесшего баланду. Безжалостно задушил. Затем знаками дал понять мужчине, чтобы тот переоделся в форму надзирателя и незаметно вывел из тюрьмы.

Благодаря такому героическому поступку осужденный человек оказался на свободе.

Все это произошло раньше, в чужой стране. Сейчас же мужчина одиноко брел по родному городу, неся в чемодане свое оружие отмщения. Разогнав всех свидетелей, дождь разговаривал только с ним.

Когда он добрался до нужного места, железная, в кованом орнаменте дверь внезапно предстала перед ним. На мелодию кнопки домофона, ответил вялый, в грубоватом тоне мужской голос.

- Кто там?

- Вам прислали посылку с доставкой. – Сухо ответил мужчина, пряча лицо от нависавшей дамокловым мечом, видеокамеры.

Он трясся, в ожидании встречи с заклятым другом, убившим лучшую часть его жизни. Со щемящим нетерпением жил моментом вручения чемодана доносчику. Скрывая лицо, сильней надвинул край шляпы на горбинку носа. Наконец, щелкнул вороненым металлом замок, широко распахнулась дорогая, украшенная атрибутами богатства дверь. В проеме, вспыхнувшего серебром неонового огня, возникла обворожительная девушка в кружевном, облегающем белом платье до самого пола. Большая алая роза горела в черном каракуле волос. Опешившим взглядом она уставилась на промокшего до нитки немолодого посыльного - такого доставщика никак не ожидала. Громко икнула, смущенно, коверкая слова, спросила.

- А где же наша посылка?

Застывшая улыбка прекрасного лица продолжала жить отдельно от широко раскрытых в недоумении глаз.

Мужчина опешил, не знал, что ответить. Точно муха прибитая хлопушкой к стене был неподвижен. Девушка, как две капли воды походила не только на легендарную Кармен, но и на бывшую жену. Шпага ее взгляда, пробила плоскую грудь мужчины. Неведомое чувство сковало вялое тело. Дрожащая рука непроизвольно поднялась к кольнувшему сердцу, легко скользнула под плащ. Мокрые пальцы коснулись выпуклости нагрудного кармана пиджака и вынули толстую шоколадную плитку в золотистой обертке. Опустив длинные ресницы, упакованные черной тушью, она кокетливо улыбнулась. С кошачьей элегантностью взяла подарок и ласково произнесла.

- Спасибо!

Подумала об очередном поклоннике.

Мужчина вздрогнул…. Чемодан качнулся, будто живой - выскользнул из руки. С грохотом упал на керамическую облицовку крыльца, развалившись надвое. От удара крышка открылась половинками морской раковины. Он обомлел. Чемодан был пуст. Выкормыш бесследно испарился. Дрожащие руки торопливо схватили чемодан и захлопнули крышку. Девушка, по-детски хихикнула, удалившись, плотно закрыла за собой дверь.

Ночь вычеркнула уставший вечер. Захватила город, сонную птицу, литыми силками. Мужчина шел, покачиваясь, стреноженный дождевым капканом, топча коврики пузырчатых луж. С трудом нес опустевший чемодан, который сейчас казался еще тяжелее, наполненный грузом прожитых лет и не свершенным отмщением. В голове царствовала обворожительная приемная дочь врага, чудилось, что это был ангел, пришедший устранить намечавшийся грех. Ангел в ком текла доля его крови. Сердце щемило. С каждым шагом чувствовалось, как новый выкормыш зарождается в нем и так же, как прежний, требует пищи, правда, уже чистой, духовной. Черная ниша души мужчины теперь была пуста.