В предрассветных лучах пустые улочки казались непривычно мертвыми. Покинутыми.

Генда спешился и повел Дымка за собой. Если бы не три десятилетия, которые он прожил в их маленьком безымянном городке, город бы показался издавна заброшенными руинами. Но Генда помнил, как кричали зазывали из рынка недалеко от старых ворот, как звучал молот кузнеца на всю улицу, помнил он и ссоры старых баб, вешающих белье, хохот нашкодивших детей. Сейчас все это предстало жутким миражом в его глазах – улицы потеряли все своих краски. Генда покопался в голове, пытаясь найти хоть одну причину, почему город опустел. Нападение? Голод? Все это абсолютно не имело смысла. Особенно в Лории.

Пройдя еще немного, Генда заглянул в окна домов – горожане никуда не делись. Сидели, запертые, но дверей не открывали. Как бы яро он не стучал. Странно до жути.

В его живой как у всех лорийцев памяти еще виделись яркие образы толпы, радостно встречавшей солдата. Воинское дело в Лории – одно из самых почетных. Раньше он получил бы радушный прием в любом доме, в какой ни зайдешь. Теперь же его встречала тишина.

Генда повернул за угол, обогнув оставленную кем-то двуколку, и чуть не подпрыгнул от радости. Недалеко, в метрах десяти от него, шел человек. Хилый мужчина, он слегка пошатывался, словно спьяну.

— Э-эй! – Генда окликнул его, подходя ближе. — Ты знаешь, что здесь слу...

Мужичок поднял глаза, и Генда осекся. Они горели безумием. И вправду горели, Генда явно различал языки пламени.

— Линда? – щека мужичка дернулась, а губы растянулись в благоговейной улыбке. Резко рванув, он налетел на Генду так неожиданно, что тот даже не успел отпустить вожжи Дымка. Мужичок сжал Генду в объятиях и запричитал: — Линда, Линда, Линда! Ты вернулась! Ты вернулась ко мне!

Генде не пришлось тратить слишком много усилий, чтобы вырваться. Руки мужичка ослабли, и он свалился на землю без чувств. Генда выдохнул. Да что же происходит? Он опустился на колени и пощупал пульс мужичка. Вроде живой.

Подняв на удивление костлявое тело на плечи, Генда водрузил его на круп лошади.

— К знахарю, – пробормотал он про себя. Оставалась надежда, что хотя бы достопочтенный Райшек не покинул своего поста.

Лавка знахаря вскоре показалась из-за угла, и Генда потащил потерявшего сознание мужичка ко входу. Скрипнула дверь, звякнул колокольчик. Генда, не сумев открыть дверь руками, ввалился внутрь, еле удержавшись на ногах. Комната таилась в полумраке. Он вздохнул и опустил мужичка на пол. Здесь пахло сырой древесиной, пылью и лекарственной горечью. За прилавком никого не обнаружилось. Только мешки с сушенными травами, которые Генда не мог различить – у него в роду знахари не числились.

–– Райшек! – Генда пробасил в пустоту. — Выходи и помоги мне! Или и ты пропал?!

С минуту ничего не происходило. Генда уже набрал в легкие воздуха, как дверца за прилавком отворилась. В проем высунулась детская белокурая головка, и Генда облегченно выдохнул.

— Руби?

— Мастер Генда? – удивленно протянул мальчишка. Он вошел в комнатку и прикрыл дверь. — Что случилось?

— Это я у тебя хотел спросить. Но сначала...помоги. С этим человеком что-то не так. Встретил его около центра. Набросился на меня и еще кричал чье-то имя. Женское, к тому же. А его глаза...

— Пылали? – Руби присел на колени рядом с бессознательным мужичком и накрыл ладонью закрытые веки. А затем подытожил: — У остальных так же было.

Мальчик вытащил из кармана круглый камешек размером с ноготь и закрыл глаза. Сначала ничего не происходило, но потом Генда заметил, как камешек начал алеть изнутри. Сильнее и сильнее, пока не покраснел полностью. Руби резко открыл глаза, и из камешка вылетели огненные ленты, завертелись и, шипя, окружили голову мужичка.

Генда напряженно наблюдал за мальчишкой, который недовольно хмурился и морщил нос. А потом шипящие ленты исчезли.

— Готово. Он поспит немного, потом полегчает, – сказал мальчик. — Перенести его надо.

Генда оттащил тихо посапывающего мужичка к циновке в углу лавки. Руби так и остался сидеть на полу, пялясь на странный камешек.

— Что это? – Генда присел рядом.

— Я еще не хорошо управляю... Кладезем. Учитель камень дал. Помогает.

— А где он, учитель?

— О, он у себя, – мальчик опять нахмурился. — Думает. А то... хворь же.

— Хворь?

— Ну, да. Вот, как у этого, – Руби махнул на мужичка в углу и покрутил пальцем у виска. — Крыша едет. Учитель говорит, это у всех так будет. Из-за Кладезя. Сойдут с ума. Потом горячка. А потом мы все умрем.

— Умрем, – Генда кивнул. — Все.

— Угу, – мальчик посмотрел на него. — Похоже, да?

— На что?

— На то, как ваш сын умер.

Генда замер. А ведь и вправду. Тот огонь. Как у Фреди.

Руби вдруг потянулся к его лицу с сумасшедшей улыбкой на лице.

— Мама, – прошептал он.

— Что?

— Мамочка, – повторил он. Дотронулся до щеки Генды, а затем резко отдернул руку. В его глазах отразился страх. Мальчик вскочил на ноги. — Простите! Мне не надо было выходить. Идите, идите к себе!

Руби исчез за той же дверью, откуда пришел. Генда помотал головой. Что же здесь происходит?

***

Их дом не изменился. Тот же кривой забор и побеленные ставни окон. Высокие кирпичные стены потускнели за пару столетий, но Генда видел из памяти предков почти так же ясно, как и наяву, алый домик, только построенный его пра-пра-кем-то там. Как и тогда, из узенькой дымовой трубы валил дым, и Генда вздохнул с облегчением.

Он спешился, и в тот же миг на него набросилась огромная гончая. Генда улыбнулся и присел на корточки. Старый Девор игриво ласкался к хозяину и чуть не опрокинул его на спину.

— Девор! Как ты, приятель? Хорошо охранял дом, пока меня не было? – спросил он, теребя шерсть на шее пса. Тот звонко тявкнул в ответ.

— Уж получше тебя, – услышал Генда и взглянул наверх. На пороге стояла она. Мела. Прохладный утренний ветерок трепал ее длинные рыжие кудри и тонкий шерстяной полушанок. — Отведи Дымка в стойло, застоялся уже.

Она вернулась в дом, а у Генды словно тяжесть с плеч слегла. С ней все в порядке.

Перешагнув порог дома, он скинул с плеч плащ и бросил его на спинку ближайшего стула. Прошелся взглядом по чистой горнице, столу, который уже был накрыт к его приходу. Мела раскладывала тарелки, и пахло просто замечательно.

— Хорошо, что с тобой все в порядке, – Генда уселся за стол. — Я заходил к знахарю узнать, что случилось. Его там не было, правда. Меня Руби встретил. Про хворь рассказал. Знаешь, Мел, она ведь очень сходит на ту, что была у...

Мела со звоном поставила перед ним миску с горячей кашей. Она смерила его предупреждающем взглядом. И перевела тему.

— Как на границе?

— Тихо. Арийцы ни разу не показывались, - Генда зачерпнул кашу. Он лениво оглядел стол и вздохнул. Справа от него стояла маленькая тарелка. Тарелка Фреди. Мела всегда накрывала еще одну, словно до сих пор не хотела признавать смерть сына. Но не время отрицать очевидное.

– Мел, происходит что-то страшное. Улицы опустели. Да ты и сама видела...

— Видела, – сказала она слишком уж безразлично.

Генда нахмурился.

— Мне кажется ты слишком просто к этому относишься, – заметил он.

— А мне кажется, что тебе не следовало заходить в эту проклятую лавку, – Мела схватила тряпку и начала с усердием тереть одну из тарелок. — Наслушался неизвестно чего. От этих шарлатанов и не такое услышишь!

— Мела, о чем ты? Если кто и знает, что с этой хворью делать, то это Райшек.

— Конечно же! – она фыркнула. — Великий Райшек, который все-все может! А нашего сына он спасти не сумел.

— Это совсем не значит, что...

— И раз эта хворь такая же, как была у Фреди, мы все просто сойдем с ума! Потому что он нам не поможет! – выкрикнула Мела, вскакивая со стула. Собрала посуду – даже недоеденную кашу Генды – и ушла.

К вечеру ничего не изменилось. Мела заперлась в спальне, и Генде ничего не осталось, как расположиться в гостиной. Окна пропускали внутрь холод, но в доме все лучше, чем в армейской палатке. Можно зажечь камин.

Генда подбросил поленьев и уселся на пол. Пламя только занималось. Ладони едва чувствовали его тепло, но Генда все же продолжал потирать их друг о друга в надежде согреться.

«А ведь она права, - решил он, наблюдая за поленьями». Огненные язычки плясали между дров, то показываясь, то прячась. Руки начало обжигать.

Глаза не могли долго смотреть на огонь, и он закрыл их. В голове тут же всплыла знахарская лавка. И мужичок. И руби. И камень. И...огненные ленты.

Райшек не смог спасти их сына, а значит не спасет и город. И он сам медленно умрет так же, как Фреди, без возможности что-то исправить. Это ужасало. Его уши, казалось, до сих пор были наполнены дикими детскими криками. А если так будут кричать сотни людей? Тысячи? Он сам, или даже Мела. Остается надеяться, он сойдет с ума раньше.

— Поэ-э-э-тому ты и до-о-о-лжен меня вернуть, – прозвучал голос. Детский голос. Генда раскрыл глаза и с ужасом уставился на камин. Там, в пламени огня, сидел его дорогой, мертвый Фреди и играл с угольками.

***

Генда вскочил на ноги. Фреди сидел прямо посреди жаркого пламени, но оно, казалось, не причиняло ему вреда. Он брал один уголек, рассматривал его, недовольно морщился, отбрасывал в сторону и хватал другой. С подозрительной детской живостью. Словно он был и вправду настоящим.

Генда рванулся вперед, когда кто-то коснулся его плеча. Негодуя, он повернулся – это, конечно, была Мела:

— Генда, что с тобой? Ты кричал.

Ее лицо исказило беспокойство, а в морщинках у глаз Генде показался затаившийся страх.

— Фреди...он...там... – еле проговорил он, указывая на камин. Ее брови полетели вверх, губы приоткрылись, а сама она невольно повернулась к огню. Но их сына там больше не было. Генда то ли с ужасом, то ли с облегчением понял это, проследив за ее взглядом.

Мела схватила руками его голову и прижалась губами ко лбу.

— Да ты весь горишь! – вскрикнула она. — Я за водой! А ты ложись, ложись! Я быстро!

Она убежала, а Генда опустился на деревянный пол. Он делился приятным холодом, но это не сильно помогало. Генда посмотрел в огонь, стараясь разглядеть в нем маленького мальчика, но тот давно исчез. Он перевернулся с бока на спину. И на его лоб положили что-то холодное.

— Мела, – прошептал он. Закрыл глаза, слегка улыбнулся, чтобы она успокоилась. Только вот... Он не слышал ее скорых шагов. Она ведь, верно, бежала.

— Стра-а-а-а-нно, – над ухом прозвучал тихий голос, — ты мне кого-то жу-у-у-у-тко напоминаешь.

Генда вздрогнул и открыл глаза. Над ним сидел Фреди. Мальчик положил бледную ладошку ему на лоб и улыбался. Живой, твердый, настоящий Фреди.

На него вылили холодную воду, и его сын тут же исчез. Опять. Перед ним стояла Мела и тяжело дышала.

—Тебе лучше? – спросила она, поглядывая на камин. Генда кивнул.

— Его там нет. Можешь не смотреть, – впрочем, ему самому жутко хотелось глянуть на пламя. Он сдержался. — Этот ребенок исчез, – Генда не хотел произносить имя «Фреди». — Теперь все закончилось.

Мела посмотрела на него недоверчиво, проверила лоб. И кивнула. Похоже, жар спал. Генда уже хотел вздохнуть свободно, как услышал возмущенное:

— Сам ты ребе-е-е-нок!

Генда медленно выдохнул. Очень медленно и осторожно. Прямо над головой Мелы, на каминной полке, сидел мальчик.

— Тебе ну-у-у-жно вернуть меня, – сказал он, спрыгивая на пол. — Чтобы все-все-все закончилось.

С этим нужно было что-то делать. И быстро. Генда поднялся, так спокойно, как только мог. Нельзя выказывать излишнюю поспешность.

— Пойду прогуляюсь, – сказал он беззаботно. — В доме как-то...душно.

—Ты весь мокрый, Генда! О какой прогулке речь? – Мела последовала за ним к выходу. Она попыталась забрать у него плащ, который он скоро накинул на плечи. Генда не дал ей этого сделать и ему в спину полетело: — Ты ведь к знахарю идешь?

Он остановился на пороге.

— Да. Остановишь меня?

Она помотала головой. И грустно улыбнулась. Генда обнял ее.

— Если я ...вдруг! Если я не вернусь... Знаешь, сойду с ума по дороге.

— Не волнуйся, Генда. Я вышла замуж за солдата. Я была готова к тому, что ты мог не вернуться каждый раз, когда выходил из дома. Так что...иди. Я тоже постараюсь...не свихнуться.

Ночь только вступала в свои права, когда он оседлал Дымка и выехал на ночные улицы. Городские фонари слегка делились светом, и когда -то красные стены его дома теперь показались ему мрачными. Хорошо бы все-таки увидеть их снова.

 

***

Генда бывал здесь только раз. В тот самый день, когда Фреди сошел с ума. И когда его сердце перестало биться. Еще тогда Генду поразила знахарская лавка. Нет, не та часть дома-рохли, где ученики знахаря прописывали жителям лечебные травки. Та, что за дверью. За дверью, где спрятался Руби. Дверь эта находилась в списке главных загадок городка. Что там прячет знахарь? Почему входить в нее разрешено только его ученикам? Какое темное колдовство там творится?

Про комнату за дверью говорили разное, но неизменно приписывали таинственность и волшбу.

То-то Генду удивило, что комната эта оказалась совершенно обычной. Никаких злых духов или мертвых тел, даже шкафа с волшебными склянками не было. В тот момент, когда они с Мелой вбежали в запретную комнату с умирающим сыном на руках, до Генды быстро дошло – Фреди не спасут. Потому что нет в этой лавке ничего необычного. Ничего, что могло обещать чудо.

И сейчас, когда Генда стоял в дверях крохотной кельи с узенькой кроватью и склоненным над ней стариком, ему тоже совсем не верилось. Почти не верилось.

Он еще помнил тот камень, что пылал тысячами лент. Помнил, как мальчишка сумел победить хворь. Если ученик смог, мастер ведь может тоже?

Комнатушка освещалась только одной свечой, и различить что-либо представлялось почти невозможным. Генда подошел ближе и кашлянул. Дважды. Старый знахарь не заметил, как он вошел, и только сейчас повернулся к нему.

— Генда? – он, похоже, был искренне удивлен.

— Что с ним? – Генда теперь увидел, над кем склонился Райшек. В постели лежал Руби. Тело его побелело, а юношеская грудь слабо поднималась, едва-едва.

— Хворь. Все та же хворь, – знахарь тяжело вздохнул и подправил одеяло на мальчике. — Кладезь бушует.

Генда нахмурился. Кладезь памяти? Было в Лории поверье, что память предков у них не просто так передается. Кладезь, мол, ею управляет. А у арийцев проклятых так вообще все этому Кладезю приписывают. То, что это он все их воспоминания забирает, тоже.

— Кладезь? Так это все...правда?

— Конечно, правда, – старик вздохнул так, словно Генда говорил об очевидном. — Зачем ты здесь? Помню, вы с женой зареклись не появляться на пороге моего дома.

— Д-да, было дело, – Генда неловко взъерошил волосы. По какой-то причине слова, готовые слететь у него с языка минуту назад, так и остались на нем висеть. Он бы, наверное, так и не решился их произнести, если бы Фреди снова не появился в комнате. Тихо, без слов он уселся на постель, где лежал Руби, и начал сверлить Генду взглядом.

— Я видел его, Райшек. Фреди. Он говорил со мной.

Знахарь поднял голову.

— Неужели? И...что именно он тебе сказал? – знахарь скептически хмыкнул.

— Что... – Генда задумался, - что мне нужно его вернуть. Куда-то.

— Хм...Вернуть, – Райшек покачал головой и придвинул поближе к кровати стул. — Давай, ты сначала присядешь.

После того как Генда устроился, он снова заговорил.

— Не думаю, что тот, кого ты видишь, твой сын, Генда. Подожди пререкаться! Ты сам казал – он говорил с тобой. Но воспоминания не могут говорить, Генда. С нашей памятью можно, конечно, увидеть с поразительной точность то, что у других забывается, но воспоминания не оживают. Они – лишь запечатленное прошлое. Тот, кого ты видел... Он отвечал на твои слова и действия?

Генда кивнул. Фреди кивнул тоже. Он смотрел на Генду так, будто они двое знали какую-то древнюю тайну, секрет, недоступный остальным. А потом он ему подмигнул. И тогда Генда понял. Почему до него не дошло раньше?

Хоть мальчик и выглядел как Фреди, вел он себя совсем по-другому. Словно был...другим человеком. Не его сыном. Мальчиком-самозванцем.

— Тогда что же я вижу? Даже...прямо сейчас.

— О! Ты и сейчас его видишь? – знахарь нахмурился. — Странно. Очень странно.

— Я болен? Схожу с ума?

— Что ты, не думаю. Как бы сказать...Что ты помнишь о Кладезе, Генда?

— Немного, – Генда почесал у брови. — Он хранит нашу память. Дарует ее нам, а у арийцев забирает.

— Он нас связывает, если быть точным. Лория хранит воспоминания. Ария отдает. Две равные гирьки на весах. Баланс, - подытожил знахарь.

— И как же это все связано с хворью?

— Напрямую. Арийцы нарушили баланс. Уже давно нарушают. Знаешь же, их жажда приводит еще к той зависимости.

Генда не только знал, но и прочувствовал на себе. В Лории кроме солдат с арийцами никто не сообщался. Закрытая граница и давняя вражда не позволяли. Генде не раз доводилось говорить с пленными. Так вот разговора обычно не получалось. Арийские солдаты помнили только то, что им оставляли в памяти – приказ сражаться и несколько причин, почему они должны это делать. Шпионам оставляли больше, но и они не владели какой-либо важной информацией. Единственное, что они помнили достаточно точно – свое имя.

— Арийские ведуньи питают Кладезь, совсем не задумываясь о его другой стороне. О нас, – продолжал знахарь. — Старые ведьмы пекутся о деньгах больше, чем о каких-то там людишках далеко за границей.

— И они не остановятся?

— Арийцы? Не думаю.

— Значит, его нужно уничтожить, – Генда сжал кулаки.

— Кладезь? Если бы все было так просто! Для начала его нужно найти, – Райшек покачал головой и начал нервно перебирать свою седую бороду. — Все, что мне известно, – это то, что он находится в Арии. Одна его часть, если быть точным.

Прежде, чем Генда успел задать новый вопрос, знахарь предупредительно поднял палец.

— И это приводит нас к тебе. Ты видишь что-то, хоть и не болен. Да, да, не болен. В противном случае мы бы сейчас не разговаривали. Это что-то с тобой говорит и очень похоже на твоего сына. Не видишь связи?

— Не очень, – Генда нахмурился.

— С тех пор, как ваш Фреди умер, я задавался вопросом, почему это произошло. Он заболел неожиданно и умер так же внезапно. Я никогда не сомневался, что его забрал Кладезь. Просто не понимал, почему. Теперь же...

— Фреди забрал Кладезь?! – выкрикнул Генда, хватая старика за плечи. — Почему...Почему ты не сказал нам?!

— Не видел нужды, – прокряхтел старик. — Кладезь – лишь поверье в представлении людей. Неподтвержденный миф. Какая разница, кто именно забрал его? Да, смерть твоего сына – не несчастный случай. В ней был смысл. Кладезь пришел к тебе, но для этого ему пришлось забрать Фреди!

Старик вырвался из хватки Генды и ткнул пальцем ему в грудь.

— Кладезь взял цену. Как он делает всегда. Забрал, чтобы дать. Теперь у тебя его часть.

— Я...я не понимаю, – Генда схватился за голову. — Что это значит?

— Это значит, что мы еще можем все исправить! – Райшек улыбнулся, так, словно к нему вернулась давно потерянная надежда. — Мы можем все исправить! Ты можешь, Генда!

Старик чуть не хлопал в ладоши в радостном возбуждении. Он встал и, забравшись под постель, начал что-то искать.

— Нашел! – Райшек вылез весь в пыли, победоносно держа небольшой камень. Генда прищурился. Подозрительно знакомый камень. — Знаешь, что это?

— Видел, как Руби с ним управляется.

— Ах, верно. У него он, правда, маловат. Огненный камень. Мой собственный, между прочим. Один из лучших проводников, которые вообще существуют. Тебе понадобится.

— И...как его использовать? – спросил Генда, с подозрением разглядывая камень. Обычный серый камень.

— О, все просто! Подумай о чем-то, что хочешь изменить. Скажем, заставь меня что-то сказать. Что угодно.

Генда кивнул. Он зажал камень в кулаке, сконцентрировался. С минуту ничего не происходило, но потом камень начал медленно нагреваться. Генда чувствовал, как он раскаляется, и когда огненные ленты вылетели из его кулака, окружая старого знахаря, он чуть не выронил камень. Ладонь горела, словно он держал раскаленные угли.

— Я старый хрыч! – выкрикнул знахарь и тут же удивленно захлопнул свой рот ладнью.

У Генды для смеха слишком сильно вертелась голова. Он пришел в себя только после сильной пощечины.

— С уважаемыми знахарями так не поступают, – сказал Райшек, потирая ладонь. — Впрочем, не важно. Главное, ты понял, как это работает.

— Что с моей головой?

— Скоро пройдет. Кладезь забрал твое воспоминание, голова должна привыкнуть. Да, да, не удивляйся. Ты же не знахарь, чтобы управлять Кладезем вручную. Это единственный выход. Твое воспоминание взамен на силу.

— Но что именно я забыл?

— Кто знает, – Райшек пожал плечами. — Ты поймешь, что именно пропало, только когда захочешь вспомнить. Попытайся не использовать камень слишком часто, а то забудешь даже, как его использовать. Или зачем.

— То есть я могу сделать все. Что угодно. Даже убить?

— Можешь, но будь осторожен. Чем больше влияешь на человека, тем больше воспоминаний исчезает. И, Генда, – захарь глянул ему в глаза, — это сработает только на людях. Арийцах, лорицах, не важно. Ни на что другое. Запомни.

Знахарь затих и посмотрел на Руби. Видимо, мальчик дернулся, а Генда даже не заметил. Дальше Райшек говорил тихим, но быстрым шепотом.

— Есть только один человек, что точно знает, где находится его вторая часть. Безымянный мастер. Мастер Башни. Знаешь, где находится Башня?

— Это та, что на северо-востоке от приграничных постов? – прошептал Генда, неосознанно подстраиваясь под голос знахаря. Он никогда там не был, но воспоминания одного из его предков хранили знания, стоило только в них покопаться.

— Именно. Послушай, Генда. Я понятия не имею, что именно нужно сделать, чтобы уничтожить Кладезь. Но одно я знаю точно. Одна половина у тебя. Найди вторую. Потом уже сам разберешься.

— Понял, – Генда кивнул, хоть и не особо представлял, как все это провернет.

— Хорошо, – Райшек улыбался, проводя рукой по волосам Руби. — Надеюсь, ты успеешь. Пока он не умер. Пока не умерли мы все.

 

***

— Какой же ответ, Ваше Высочество? – уже в который раз он спросил у незадачливого и абсолютно нестерпимого мальчишки, закинувшего ноги на стол и считающего мух. Его Высочество, однако, проигнорировал вопрос учителя. — Ваше Высочество!

— Ну, что ты шумишь, Мастер? – недовольно отозвался мальчонка. — Даже подумать нельзя...

— Вы уже десять минут думаете, я полагаю, – Мастер посмотрел на песочные часы. Последние песчинки кончали свой спуск. — Пятнадцать минут. Так что?

— Не зна-а-а-ю, – протянул принц. — Это не важно. Эта твоя Геркада мне ничем не поможет. Почему я должен знать, что это за страна?

Мастер нахмурился. Противный мальчишка. И почему именно ему, Мастеру, досталась роль учителя? Нет, он, конечно, знал ответ. Просто иногда молодой наследник престола становился просто невыносимым.

Он и сейчас резво покачивался на стуле.

— Понятно. Вы опять ходили к ведуньям, я полагаю?

Принц прекратил кататься.

— Ч-ч-то? С чего ты взял?

— Гаркада – страна вашей матери. Вы не могли забыть о ней просто так. Я полагаю, вы думали, что мне не удастся заметить ваши провалы в памяти?

Его величество нахохлился, тяжело выдохнул и сложил руки на груди. Он слишком уж походил на цыпленка, думающего, что может называться петухом.

— Ну, да, ходил. И что с того?

— Я вам уже тысячу раз объяснял, Ваше Высочество. Вы – Кладезь Памяти. Вам вообще нельзя забывать. Зачем вам это понадобилось?

— Было интересно. Да и тебе ли говорить, Мастер? – принц ухмыльнулся. — Ты даже имени своего не знаешь. Все-то помнишь, книжки всякие. Даже ци-ти-ровать можешь. А про себя – ничего.

— Но я – Кладезь Памяти.

— Ты его учитель.

— Так, хорошо, послушайте, Ваше Высочество. Стирание памяти обязательно приводит к необратимым последствиям. Если вы сделаете что-то подобное еще раз, вполне возможно, что...

— Да, да, да, – принц скорчил гримасу. — Можешь не волноваться. Я не так глуп, чтобы докатиться до зависимости. Я уже достаточно взрослый.

Взрослый он, конечно. Мастер отошел к окну и распахнул ставни. Видеть двенадцатилетнего «взрослого» наследника престола целый день – то еще удовольствие.

Он попытался вспомнить, когда все это началось. Когда именно разбалованные, кто в меньшей, кто в большей степени, принцы стали наведываться к нему в Башню на ежедневной основе. Мастер помнил себя учителем, и только учителем. У него не было прошлого. Никаких воспоминаний о том, кто он такой. Он даже имени своего не помнил. Зато число принцев, которые потом становились, или не становились, королями знал точно. Тридцать четыре. Мастер глянул на молодого наследника, который самозабвенно любовался потолком. Тридцать пять.

Он перевел взгляд на окно. На небо, ярко, даже излишне ярко голубое. Потом он наклонился и посмотрел вниз. С высоты Башни внизу все казалось мелким.

И тогда он увидел ее. Маленькую красную точку, которая все разрасталась и разрасталась. Когда Мастер смог разглядеть точно, что это никакая не точка, а пышущий огнем клубок лент, было слишком поздно. Послышались крики.

Мастер с ужасом смотрел, как всегда окружающий Башню круг королевской стражи разбегался по сторонам. И все с одного места. С той самой раздражающе-красной точки.

Мастер резко повернулся. Он подбежал к сидящему истуканом принцу и схватил того за плечи.

— Ваше Высочество! Вам нужно бежать! Ваше Высочество, вы меня слышите?

В глазах мальчонки загорелся страх, он кивнул.

— Д-да.

— Идите сюда.

Он потащил принца к старому гобелену, что висел рядом со столом. Поднял край ткани и нащупал ручку небольшого люка. Мастер сорвал с груди один из шести ключей от Башни и слегка дрожащими руками открыл замок. Внутри – хоть глаз выколи, Мастер просунул туда руку и нащупал кованную лестницу.

— Залезайте, Ваше Высочество, – когда принц оказался на той стороне прохода, Мастер продолжил: — А теперь слушайте внимательно. Вы должны спуститься. Внизу найдете дверь. Отыщите на ощупь. Откроете дверь вот этим ключом, – Мастер завязал шнурок на шею принцу. —Потом идите в конюшню. Как можно быстрее, и как можно тише уезжайте отсюда. Скачите в столицу. И найдите отца. Предупредите его. Скажите, что человек с огненным камнем пришел. Вы меня поняли?

Его Высочество быстро-быстро закивал.

— Хорошо. Ступайте. Полагаю, мы с вами еще увидимся, – сказал Мастер и закрыл каменный люк.

Оставалось дело за малым.

Он закрыл окно, задвинул шторы. Быстрым движением зажег лампу и поставил ее на стол. Достал какой-то древний свиток и принялся выводить на нем все, что приходило в голову. Главное выводить. Главное отвлечь внимание на себя.

На лестнице за дверью послышались шаги. Мастер напрягся внутри, но на лице его мелькнула только легкая улыбка. Все должно быть естественно.

Дверь широко распахнулась. В комнату тяжелыми шагами вошел мужчина. Он едва ли запыхался, поднимаясь в башню, и теперь держал камень зажатым в кулаке. Огненные ленты еще пылали.

— Вы Безымянный? – вопросил мужчина требовательно.

Мастер сделал все, чтобы его лицо в удивлении вытянулось.

— Ах, да. Я полагаю... А вы кем будете?

Мужчина мотнул головой.

— Это не важно. Где Кладезь?

— Какой еще Кладезь? Вы о чем? Я полагаю...

— Не прикидывайтесь. Кладезь Памяти. Где он? – мужчина выглядел устрашающе, и Мастер решил, что с ним играть не стоит.

— В ... Он в Ваге.

— В столице?

— Я полагаю, что так.

— Отведешь меня туда, – мужчина не просил, он требовал.

— Что, простите?

— Собирайся. Я жду внизу. И не пытайся сбежать, – мужчина значимо подкинул огненный камень в воздух. Теперь он не сиял. — Все равно не получится.

Мастер остался в комнате один. Идти никуда не хотелось. Но Кладезь... он должен защитить Кладезь.

Мастер нахмурился.

«Отлично, – решил он. — Я отведу его в Вагу. Отведу и обязательно позабочусь, чтобы его там как можно быстрее схватили».

***

Дорога до столицы заняла шесть дней. До массивных ворот Ваги осталось не больше часа езды, но Генда все равно гнал лошадь. Каждую минуту Кладезь мог забирать еще одного человека. Он мог забрать Мелу. Генда пришпорил коня.

— Господин! – сзади послышался голос. — В таком темпе лошади только устанут, я полагаю. Неужели нам нужно так сильно...спешить?

Генда тихо ругнулся. В метре от него скакал Безымянный Мастер, единственный, кто мог знать местонахождение Кладезя. После встречи с ним Генда стал сильно в этом сомневаться. Окутанный в старые робы, Мастер сильно походил на монаха, его лысый лоб как зеркальце поблескивал на солнце. Не слишком молодой и не больно старый, Генде он не нравился. Пустые глаза Мастера сияли каким-то злым умыслом. Генда предпочитал пускать подозрительных людей вперед, но этот на редкость слишком медленно ехал.

— Да не пережива-а-а-й ты, - бросил Шизу, который сидел на голове коня Генды. – Гла-а-а-вное, чтобы он привел нас в нужное место.

Генда улыбнулся. Странно, но теперь присутствие мальчика-самозванца придавало ему спокойствия. Маленький Шизу не был его сыном. И от этого Генда ощущал огромное облегчение. К тому же ему было с кем поговорить по дороге.

— Надеюсь, что ты прав, – сказал Генда, покачав головой. — Я не использовал камень, чтобы проверить его слова. Не хотел рисковать...

— Ты боя-я-я-лся, что забу-у-у-дешь, зачем приехал, – мальчик кивнул и вперился в Генду немигающими желтовато-зелеными глазами. – Ви-и-и-дел. В конце концов, я сижу у тебя в голове-е-е.

Он замолчал и начал перебирать вороную гриву лошади тоненькими пальчиками. Генда сосредоточился на дороге.

— Господин! – раздалось рядом. — Дорога, господин! Мы в пятистах метрах от Ваги. Пора сбавить ход!

Безымянный мастер скакал с права от него, весело улыбаясь. Казалось, мужчина светился счастьем от одного вида стальных ворот. Его серые, замутненные, как у всех отдавших память Кладезю арийцев, глаза выражали злобный триумф.

— Не ду-у-у-маю, что он лгал нам, – Шизу уселся поудобнее, повернувшись лицом к городу.

— Кладезь где-то рядом. Чем до-о-о-льше едем, тем сильнее ощущение. Мы уже почти нашли его. Я это чу-у-у-вствую.

***

Вага стала еще шумнее, чем он помнил. Улицы переполняли толпы простолюдинов, крики зазывал и торговцев. Пробиваться через общую толщею оказалось не так-то просто. Мужчина с камнем шел следом, бормоча себе под нос. Мастер с самого начала подозревал, что он чокнутый, а в дороге только убедился в этом.

— Мы на месте, я полагаю, – Мастер наконец вырвался в открытое пространство. Они стояли перед трехэтажным домом, покрашенном в ярко-красный. Мастер надеялся, что сможет задержать мужчину здесь, пока не прибудут стражники. Благо, он успел передать словечко одному из солдат у ворот, да и принц должен был уже добраться до Его Величества. Парень с камнем получит то, что хочет. А потом его схватят. И Мастер защитит Кладезь. Он должен его защитить.

— Что это за место? – спросил мужчина, недовольно осматривая фасад дома. — Кладезь здесь?

— Что вы, господин! Это дом ведуний. Так скажем, здесь живет лучшая из них. Если кто и должен знать, где находится Кладезь, то это она.

Мужчина нахмурился.

— Мне говорили, что это известно только тебе.

— Я полагаю, они ошиблись. Никто бы не доверил такие важные сведения простому мастеру, господин.

— А солдаты у твоих ворот?

— В моей башне хранится много...ценных вещей. Я полагаю, Его Величеству захотелось оградить их от...взломщиков, – Мастер нарочито посмотрел на камень в руке мужчины. — Так может нам войти? Вы, кажется, спешите, господин?

— Генда.

— Что, господин?

— Называй меня Генда, Мастер. Твое «господин» мне порядком надоело.

— Конечно, – сказал Мастер и повел Генду ко входу. Неожиданно, огромная дубовая дверь распахнулась, и из нее вылетел захудалый юноша в оборванной одежде. Он приземлился прямо у ног Генды лицом вниз.

— Чтоб без денег больше не совался! – закричала дородная женщина на пороге. — Ишь, разошлись детишки!

— Да я потом все отдам! – паренек, отфыркиваясь, поднялся на ноги. — Одно воспоминание...! Жалко, что ли? Ей же ничего не стоит!

— Вернешь, как же, – женщина схватилась за ручку двери. — Пшёл отсюда!

Она уже было закрыла дверь, но, видимо вовремя заметила Мастера с Гендой. Осмотрела обоих долгим пронизывающим взглядом и спросила:

— А вы кем будете?

— Передайте, что к ней старый друг, – Мастер махнул Генде и поспешил к двери. — Безымянный. По делу.

— Проходите, – женщина кивнула. — Вас велено сразу пускать.

Они уже хотели зайти, как оборванец-мальчишка кинулся Мастеру в ноги, обхватил их рукам.

— Господин! Одолжите денег, господин! Вам, видно, ничего не стоит. Мне немного надо. Десять золотых. И все. Я отдам. Честно!

Мастер обернулся и посмотрел на Генду. Тот, казалось, умирал от нетерпения. И на мальчишку смотрел только с презрением в глазах. Да, люди в Лории ненавидели тех, кто стирал воспоминания. И жутко презирали зависимых. А главным предметом их ненависти были ведуньи. Лориец, сгорающий от желания наведаться к ведунье – то еще зрелище.

— Иди домой, юноша, - Мастер оттолкнул паренька легким движением руки, и тот плюхнулся задом на землю. — Пока свою жизнь до конца не испортил. Генда, прошу вас.

Мастер пропустил лорийца вперед и захлопнул за ними дверь. Внутри все также царил красный. Дощатый пол, разукрашенные кровавыми разводами стены, ярко-алые занавеси. У Мастера зарябило в глазах. Да, давненько он не наведывался в это место. Генда шел по одноцветному коридору, не оборачиваясь. Но Мастер все же заметил, как его глаза медленно осматривают все вокруг с легким удивлением.

— Глаза того мальчишки, - проговорил он вдруг шепотом.

— Простите?

— Они такие же, как у тебя.

— Полагаю, что так, – осторожно подтвердил Мастер. — У него стерли много воспоминаний. А я, как вы помните, даже имени своего не знаю.

— Но он зависим, – Генда метнул на него острый взгляд, и Мастер поежился. — А ты – нет. Почему?

Почему? Мастер никогда не задумывался над этим. Те, кто приходили к ведунье и стирали слишком много воспоминаний, в итоге так и не могли избавиться от желания забыть что-то еще. Мастер был единственным, кто забыл свое имя. Обычно ведуньи не могли стереть только его. Имя. Мастер ничего не помнил из своего детства. Он забыл больше, чем кто-либо когда-либо мог. Но ему не хотелось забывать. Никогда не хотелось. Только лишь...вспомнить.

— Входите, господа, – послышался голос их сопровождающей. — Она ждет вас.

Мастер поднял голову и увидел высокую арку. За ней зияла темнота, которую едва освещал тусклый огонек свечи. Генда вытащил камень, и тот тут же засиял тысячей огненных лент. Мастер с удивлением подумал, что этот камешек странно вписывается в окружающую обстановку.

— Иди за мной, – кинул Генда Мастеру и шагнул за арку, в темноту. Мастер последовал за ним и увидел в середине комнаты силуэт женщины, тускло озаряемый все той же свечкой.

— Приветствую вас, усталые души, – прозвучал глубокий и нежный голос. — Вы пришли найти покой? Стереть боль утраты или разбитого сердца? Вы прибыли в нужное место. Подойдите и подайте мне свои руки. Я утешу вас.

Мастер хмыкнул.

— Прекрати болтать чепуху, Ванея, – сказал он нарочито громко. — Я уже видел твое представление, а моему спутнику нужны знания, а не твои умения. Да ты и сама, я полагаю, уже заметила огненный камень в его руке.

— Уффф, – протянула ведунья после минутного молчания, — как же с тобой не интересно, Безымянный.

Послышался щелчок пальцев, и комната наполнилась светом. Вся в красном перед ними сидела молодая женщина с недовольным выражением лица. Ее волосы были убраны в высокую чалму, а в ушах висели крупные агатовые серьги. Ей на вид сложно было дать больше тридцати, но Мастер знал, что люди не просто так остаются молодыми слишком долго.

Генда, прочем, тоже не обманулся прекрасным видом. На его лице так и читалось «ведуньи есть ведуньи», а камень в руке вновь пылал.

— Так что ты хотел узнать, Мастер? – Ванея сладко улыбнулась. — Даже лорийца ко мне привел... Рассказывай!

— Камень у меня, ведьма, – сказал Генда. — И ты будешь говорить со мной.

Ванея медленно повернула голову, и Мастер вздрогнул. Сейчас она больше, чем когда-либо напоминала змею, готовую напасть.

— Ты в моем доме, ученик Райшека. Прояви уважение и опусти камень. Он все равно на меня не подействует.

— Я никогда не учился у великого знахаря, – Генда хмыкнул. — Да и ты, ведунья, тоже человек. Человек, подвластный Кладезю. А значит, камень подействует. Мне, разве что, придется заплатить Ему должную цену.

Ведунья сощурилась.

— И вправду, не ученик! Но это камень Райшека. Как же он отдал его постороннему?

— Сейчас это не имеет значения, – Генда уселся на пестрый ковер и сложил руки на коленях. —Говори, что знаешь.

— Ох, – ведунья вздохнула, — но ведь я понятия не имею, где находится Кладезь.

— Но Райшек сказал...

— Разве он говорил что-то про меня? Не думаю. Кладезь шептал ему, как шепчет и мне, что единственный человек, что может знать, где его место – это он, – она указала пальцем на Мастера и рассмеялась. — Глупо, не считаешь? Тот, кто должен знать, не знает ничего!

Генда сидел, не шевелясь. Огненный камень тихо покоился меж его ног и слабо сиял. Сдастся? Мастер надеялся, что ответ ведуньи остановит его. Заставить забрать проклятый камень и уйти без шума. Мастер бы ему позволил. Ведь Кладезь останется нетронутым.

— Хорошо, – наконец проговорил Генда, — тебе не известно, где находится Кладезь. Но что такое Кладезь ты знаешь наверняка. Так вот, у меня есть одна его часть. Что на это скажешь?

Улыбка Ванеи стала шире. И Мастер тут же заподозрил неладное.

— Не ожидала такого, – она медленно стянула алую чалму с головы, и на ее плечи высыпались густые локоны волос. Седых волос. — Даже не представляю, чем тебе пришлось заплатить за это. Только вот скажи, лориец, зачем мне помогать тебе? Кладезь – моя сила. Благодаря Ему я могу отнимать воспоминания. Получать все деньги, которые только найдутся у жителей Арии. И жить. Вечно. Зачем мне умирать ради твоего народа?

Мастер увидел, как Генда слегка коснулся камня, но, о чем-то подумав, снова положил руки на колени. Он заговорил медленно, уверенно.

— Лорийцы и арийцы связаны, ведунья. Ты знаешь это не хуже меня. Как только умрут мои люди, ваши пойдут следом. Баланс ведь должен сохраняться. Да и разве они живы сейчас? Люди Арии... Они ходят по улицам, как слепцы. Без памяти, без цели. Как тот мальчишка недавно. Они зависимы – они не остановятся. А твои глаза, ведунья... Как же они похожи на глаза старика Райшека. Усталые. Вымученные. Жизнь? Разве смерть – не то, что ты ищешь?

Мастер с ужасом увидел, как ведунья кивнула. Она не должна ему рассказывать! Не имеет право.

— Я знаю немного, лориец, – улыбка Ванеи увяла. — Знаю, что Кладезь – живой. Он ни в чем не заперт, никем не обладаем. Он не находится в одном конкретном месте. Движется, куда хочет. У него есть сознание, он мыслит... Понимаешь, о чем я?

— Кладезь – человек?! – Генда чуть не подпрыгнул, а Мастер схватился за сердце.

— Думаю, да, – сказала Ванея. — Память может существовать только в человеке. По крайней мере живая память. Арийцы и лорийцы. Те, кто забывает, и те, кто помнит. Два полюса. Поэтому Кладезь тоже разделен. Одна часть помнит, другая забыла. Одна стремится вернуться, другая сделает все, чтобы этого не произошло.

— Как же тогда его уничтожить?

— Хм. Точно не знаю. Но если Кладезь родился в разделении, то умрет он в...объединении. Да, объединение. Только так он уйдет из нашего мира. Станет одним целым, разорвав связь памяти и забытия.

Мастер стоял и слушал откровенную чепуху, не понимая, почему эта чепуха ему так не по душе. Что-то в этом было. Что-то в этом...

— Это все, что мне известно. Хочешь отдать мои слова на суд камня? – Ванея улыбнулась, и Мастер только сейчас понял, насколько Генда был прав. Уставшие глаза. Печаль, которая засела в едва заметных морщинах у рта. Если Кладезь исчезнет, она умрет вместе с ним?

— Нет, не думаю, – Генда встал и отряхнул колени. — Спасибо за помощь, ведунья. Я уничтожу Кладезь и верну тебе покой.

— Надеюсь, у тебя получится, – Ванея рассмеялась. — Я буду ждать.

Мастер смотрел, как Генда, попрощавшись, быстрым шагом направился к выходу и вскоре исчез в свете цветочной арки. Он резко глянул на ведунью, которая сладко ему улыбнулась, но ничего не сказал.

Не важно, правду или ложь она наплела. Генду скоро остановят. Потому что, Мастер понял, они кое-чем похожи. Они оба ужасно боятся забывать.

***

Генда шагал скорым ходом по красному коридору, крепко сжимая камень в руке. Маленький Шизу сидел у него на плечах. Сзади слышались торопливые шаги Мастера.

Человек?

Мысли Генды пролетали с неимоверной скоростью, перебирая все, что он услышал.

Человек? Кладезь – человек. И если только Мастер знает, где Кладезь...

Генда вышел из дома. Полуденное солнце слепило глаза, и он прикрыл их ладонью.

— Генда-а-а...? – шепнул Шизу. — Посмотри-и-и!

Мастер знает... этого человека.

Генда отнял руку от лица.

Сотни. Перед домом ведуньи стояли сотни солдат. Во главе их на коне восседал король Арии. У его груди сидел маленький мальчик с похожими чертами лица. Королевская гвардия.

Генда повернулся в право. Шаги сзади давно затихли, и теперь Мастер стоял рядом. Встретившись с ним взглядом, Генда все понял. Глаза Безымянного Мастера, какими бы мутными и блеклыми не были, теперь сияли торжеством. На его лице читалось: «Я победил».

— Он думает, что ты не испо-о-о-льзуешь камень, – Шизу появился перед Гендой.

— Думаю, да.

— Но ты ведь испо-о-о-льзуешь? Ты до-о-о-лжен сделать это! Ты до-о-о-лжен вернуть меня.

Генда вздохнул и посмотрел себе под ноги.

— Их слишком много. Если использую камень, забуду все. Как я найду Кладезь в таком случае?

— Не забу-у-дешь, – Шизу замотал головой. — Вспо-о-о-мни, что говорил Ра-а-а-йшек. Чем сильнее воздействие, тем бо-о-о-льше воспоминаний оно заберет. Тебе про-о-о-сто нужно...

— Это не исключает того, что я потеряю память.

— Если не сде-е-е-лаешь это – потеря-я-я-ешь жизнь. И не только ты, Ге-е-нда! На тебе лежит ответственность за всех в Ло-о-рии. И...и ты должен меня вернуть.

— Шизу...

— Я напо-о-мню тебе! Если забудешь, я напо-о-мню. Ты до-о-о-лжен меня вернуть!

— Камень на землю, лориец! – прогремел арийский король. — Ты окружен. Нас здесь три сотни. Сдайся сам, пока не поздно!

Боковым зрением Генда заметил, как Мастер начал медленно перебираться на сторону солдат. Генда сжал камень, и его ладонь на миг обожгло огнем.

Он поднял кулак над головой и, сконцентрировавшись на камне, тихо произнес:

— Спите.

Его голова тут же взорвалась болью. Он скорее почувствовал, чем увидел, как тысячи огненных лент, вырвавшись из его руки, оплели всю королевскую гвардию. Три сотни солдат рухнули на холодный булыжник.

Его Величество в ужасе оглянулся назад и схватился за удила, готовый бежать. Но камень в руке Генды все еще горел. Одна мысль, конь тихо опустился на колени и погрузилась в сон. Тогда король вскочил на ноги и заслонил собой ребенка. Мастер подбежал к ним.

— Умно сработано, Безымянный, – Генда приближался медленным шагом. Он видел, как глаза Мастера наполняются страхом. Диким, сумасшедшим ужасом. Почему он так боится?

— Это о-о-о-н? – спросил Шизу, подлетая сзади мальчика.

Генда кивнул. Мастер защищает его. Король Арии защищает его. Они защищают Кладезь.

Это точно он, но есть лишь один способ проверить. Генда сжал камень и король, заслонявший ребенка, завалился набок. Теперь ему никто не помешает. Генда вытащил меч. Кладезь будет всеми силами защищать себя. Он замахнулся.

— Прекрати! – Мастер накинулся на него из неоткуда, сдерживая руку от удара. — Я не дам тебе его тронуть! Не дам!

— Отойди, Мастер, – сказал Генда с удивлением. – Я должен сделать это.

— Отпусти! – Мастер все еще держал его. — Отпусти, отпусти, отпусти!

Генда с силой выдернул руку из хватки Мастера и, замахнувшись, опустил локоть ему на лицо. Но вместо того, чтобы отлететь в сторону, Мастер остался стоять на месте, нетронутый.

Генда же отправился в полет. Послышался хруст. Его правая рука тут же заныла. Генда поднял голову.

Мастер сиял.

Его руки и грудь покрылись огненными лентами.

«Как иронично, – подумал Генда перед тем, как его веки закрылись. — Вторая часть Кладезя все это время была рядом, а я и не заметил».

***

Мастер стоял в кругу лент. Они искрились, шипели, диким вихрем оплетая его тело. Почему? Что происходит?

— Та-а-а-к это ты?

Мастер поднял взгляд, услышав незнакомый голос. Перед ним стоял тощий косматый мальчик и завороженно осматривал Мастера с ног до головы.

— Ты – это я-я-я? – спросил он шепчущим, полным неверия голосом. — Ты – это я?!

Мальчик счастливо улыбнулся и шагнул вперед, протягивая руку. Мастер моргнул. Странно. Он совсем не знает этого мальчика. Но почему? Почему он кажется таким знакомым?

— Я Шизу! Ши-и-и-зу! Я – это ты!

Мастер чуть не задохнулся. Шизу? Это имя... Такое знакомое. Его... Неужели...это его имя?

— Ты – это я... – прошептал Мастер, не веря. И веря одновременно. Мастер решил шагнуть к нему. К Шизу, к себе.

И тогда, когда он наконец сделал этот шаг, мальчик исчез. А ленты, оплетающие его, потухли.

Он сам, казалось, потух вместе с ними.

 

***

Генда очнулся. Его рука ужасно болела, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что происходило у него в голове. Откуда он родом? Как называлось то место? А главное, как оно выглядело? У него была жена. Он точно помнил, что была. Но как ее звали? Были ли у них дети...?

Пустота. Он чувствовал себя пустой коробкой, в которой едва осталось что-либо на дне. Осталось. Что-то осталось.

Генда посмотрел в сторону и увидел мальчика, рыдающего мальчика. Шизу, кажется. Почему он помнит это имя? Рядом с Шизу стоял лысый мужчина и плакал. Мастер?

Они звали друг друга. Звали себя самих. Стояли так близко, буквально в метре друг от друга, но не слышали и не видели. Две части...

Верно! Он ведь должен... Что он должен?

«Ты должен вернуть меня».

Ах, да.

«Объединение. Только так он уйдет из нашего мира».

— Объединение... – прошептал Генда.

Он почувствовал, как камень зажегся огненными лентами.

Все, что еще осталось в коробочке его головы, бесследно исчезло.

Кто он такой?

***

Шизу. Его так звали.

Мастер стоял в темноте. А перед ним – он сам. Мальчик с зелеными глазами. Что-то произошло, и они оказались здесь.

Ге-е-е-нда...

Мастер посмотрел на Шизу. Это был его голос, но мальчик даже не открывал рта. Здесь им не нужно было говорить. Ведь они – одно.

Пришло-о-о-о время-я-я...

Шизу подошел и обнял его, и с глаз Мастера словно содрали занавес. Перед глазами полетели воспоминания. Они, как хор цветных бабочек, замельтешили вокруг. Налетели на него вихрем, так что он даже не мог разобрать их узор.

Тут Шизу вытянул руку и ловким движением поймал одну бабочку. Потом вторую.

И Мастер увидел. Вспомнил.

Он стоял перед могилой, безнадежно рыдая. На могильном камне искусной рукой было высечено: «Ария Анская. Светлая память». Слова. Светлая? Память? Он помнил только ее мертвое тело и безжизненные глаза.

— Шизая, – послышалось за спиной. — Пойдем, уже поздно. Ты устал.

Лорий. Никак не оставит его в покое. Друзья. На то они и друзья...

— Время лечит, – Лорий положил руку ему на плечо. — С тобой все будет в порядке.

Конечно. В порядке. На то они и друзья.

—Ты ведь мой друг? Да, Лорий?

Лорий улыбнулся.

— Конечно.

На то они и друзья...

— Тогда помоги мне. Ты ведь поможешь мне забыть?

 

Мастер уже знал, что будет дальше. Через месяц они проведут обряд.

Только вот темная магия не поддается контролю. Они создадут Кладезь Памяти. Нет, Кладезь Забвения. Проклятие дурака и его друга. Дурак, отдавший воспоминания другу в надежде забыть. А в итоге только мучился столетиями, обучая и защищая тех, кого он считал Кладезем. Ведь Лорий постарался, чтобы никто никогда не узнал правду, и его друг продолжал покоиться в забытье.

Мастер посмотрел на Шизу. На себя. Он все помнил. Даже свою любимую Арию. Но теперь, копаясь в памяти, в Шизу, он не обратил внимание на холодный труп возлюбленной. Вокруг летали, порхали бабочки их светлых воспоминаний вместе. Времени, когда она еще была жива. Почему он не вспомнил об этом там, у могилы?

Забывать? Зачем? Теперь ему хотелось только помнить.

Теперь он знал. Он знал, кто он такой.

***

Они подъезжали к городу. За цветущими деревьями в утреннем тумане едва показались ворота, но и этого хватило, чтобы ускорить ход. Генда пришпорил коня. Что может быть лучше дома? Ему не терпелось поскорее вернуться.

— Генда! – послышалось сзади. — Притормози немного! Я не успеваю!

Он резко остановился, так что конь чуть не встал на дыбы. Мастер тащился сзади, тяжело дыша. В смысле, Шизу. Генда никак не мог привыкнуть, что эти двое – одно лицо.

— Мы почти на месте, Шизу! Давай быстрее.

— Хорошо, хорошо, – проворчал Мастер. — Но ты ведь не забудешь, да, Генда? Шизая Арийский. Посол из Арии. Точно запомнил?

— Помню я, помню, – Генда засмеялся, снова пуская коня вскачь. Память предков больше не жила в его голове, но это не значит, что он забудет.

Верно ведь?