Веками поселение Огдо сотрясал огненный дождь, приходящий из завесы. Барьер до этого столетиями защищавший стены Огдо, постепенно истончался. Верховный шаман делал все возможное, чтобы укрепить связь с энергетическим потоком земли. Война огня и земли запомнилась в веках как самое кровавое противостояние.

Но сегодняшний день знаменовала эпоха мира и процветания. Божества огня, воды, земли и воздуха мирно сосуществовали с людьми. Покровительствуя им, они через шаманов устанавливали связь, тем самым от обоюдного союза выигрывали обе стороны: божества подпитывались эмоциями людей, через которую получали свои силы, а люди – с помощью сил огня, воды и земли продолжали свое земное существование. Договор, скрепленный между двумя сторонами, однако, имел строгое табу: ни один человек или божество не имело права связывать души любовной клятвой. Союз такого рода был опасен неконтролируемыми последствиями, так как дитя от подобной связи обладало бы человеческими пороками – жестокостью, алчностью, завистью, а божественная сторона наделила бы его новыми способностями и умножила силу. Потому нарушивший запрет тотчас объявлялся врагом и предавался мгновенной казни. К счастью ни один человек или божество за все время объединения не нарушали священного запрета. Существовала правда легенда, что некоторые несогласные с законом огдынцы покинули селение и исчезли в неизвестном направлении. Об изгнанниках забыли, вычеркнув их имена из памяти. Так и жило в мирном покое поселение Огдо.

***

Фурис задорно танцевала в лунном свете. Огненные полосы следовали за ней, не причиняя вреда траве, по которой ступали ее босые ноги. Треск ветки и шуршание травы заставили ее остановиться.

– Кто там? – мелодичным звоном ее голос коснулся ближайшего цветка, отчего тот слегка обуглился.

Трава зашуршала еще сильней, но наблюдатель не решился показаться.

– Я знаю ты там! Выходи! Я не кусаюсь – засмеялась огненная дева.

В ответ на это, из травы показалась чья-то макушка, следом появился и сам незнакомец. Перед Фурис стоял местный житель, судя по всему будущий шаман, так как его голову венчал венок, а на руке виднелась отметина, которую делали только недавно прошедшим обряд посвящения.

Юноша был смущен тем, что его поймали с поличным.

– Я всего лишь искал травы для обряда... Я не хотел тревожить тебя, Божественная, – взглядом он упорно дырявил землю.

Фурис ситуация позабавила:

– Скажешь тоже! «Божественная». Не тебе смущаться! Ты же будущий шаман. Считай почти божество. Насколько знаю, твои соплеменники высоко почитают шаманов!

Юноша смутился. Подняв ясные голубые глаза он заметил:

– Ты на удивление ... – он замялся.

– Не высокомерная? Или излишне спокойная?

Он кивнул:

– И то, и то. Огненные божества, которых я видел прежде, всегда сторонились меня и смотрели как на низшее существо. Они жутко раздражительные, знаешь ли.

Фурис нахмурилась:

– Глупости. Видели бы они сейчас тебя. Скоро ты встанешь с ними вровень, а то и выше. Мы – неизменны, и существуем такими, какими создала нас Мать. А вы – люди, способны изменить себя как угодно, вы не боитесь последствий и поступаете соответственно желаниям, – ее лицо осветилось печальной улыбкой. За это я вас и люблю. Последние слова она сопроводила легким смешком и, подойдя к юному шаману, протянула руку:

– Я – Фурис.

Огонь ласково лизнул его руку. Юноша, опешив, ответил на ее теплое рукопожатие:

– Мое имя – Юрнис.

Остаток ночи они провели в разговорах о детстве и трудностях, с которыми им приходилось сталкиваться. Юрнис постепенно избавлялся от своей скованности, и в конце уже вовсю смеялся над остротами огневолосой Фурис. Когда занялся рассвет, новоявленные друзья распрощались и разошлись в разные стороны.

Подходя засветло к своему жилищу, Фурис почуяла неладное. Легкий ветерок коснулся огненных волос. Сзади ее обхватили мелкие ручонки.

– Аро! Ты с ума сошел! Ты меня напугал! – отчитывала младшего брата Фурис, переводя дыхание. Сердце бешено стучало. – Я думала это Терра. Она же мне покоя не даст, если узнает, что меня не было ночью.

– А я знаю, где ты была! – мальчишка хитро посмотрел на сестру.

Аро любил совать свой проказливый нос куда не следует. Фурис знала это, но еще больше ее беспокоил чрезмерно болтливый язык брата, который не мог удержать и грамма информации.

Хитро сощурившись, Фурис заговорщически прошептала:

– Я следила за огоньками. Только никому ни слова!

– Неправда! Я видел того человека. Вы болтали и смеялись. Думаешь, я глупый?

Поняв, что провести брата не удастся, Фурис взмолила:

– Аро, обещай, что будешь молчать. Он просто друг.

– Эй, я твой друг. Больше никаких друзей. Ты забыла? – обиженно просопел мальчишка

– Нет! Аро, он просто друг, а ты мой лучший-прелучший друг – очаровательно улыбаясь, она потрепала Аро за щеку.

– То-то же – удовлетворенно хмыкнул брат. Ладно, так и быть, пойдем. Я проведу тебя. Терра еще спит, а Акварис еще не вернулся. В ответ на вопросительный взгляд сестры он пожал плечами. Акварис, старший брат Фурис, всегда такой загадочный и спокойный, служил голосом разума, когда старшая сестра, Терра, в очередной раз бранила Фурис за непослушное поведение. Причем за проделки Аро доставалось также ей. Подобной несправедливости девушка не понимала, хотя именно она нередко втягивала младшего брата в неприятности. В которые он, к слову, с радостью впутывался сам, с ней или без нее.

Минуя спящую сестру, Фурис легла в кровать, делая вид, что крепко спит. Сквозь полуприкрытые веки она услышала, а затем и увидела, как Терра с волнением бегала по двору. Она была чем-то взволнована, ее суетливая поспешность была совершенно нетипичной для спокойной старшей сестры. Она даже не заметила Фурис, которая изображала видимость сна и не обругала за ночную вылазку. Что-то тревожило Терру – в ее зеленых глазах Фурис увидела затаенный страх.

***

Старший брат. Опора и защитник всей семьи. Таким Терра и младшие всегда видели его. Всегда спокойный, как журчащая вода, и уверенный в своих силах, он действительно производил впечатление цельной и сильной личности. Акварису была присуща одна черта – он никогда не жаловался, но Терра с присущей ей проницательностью, видела, что брата что-то мучает. Она понимала, что не получит прямого ответа, потому обеспокоенно поглядывала на брата, когда он покидал дом, думая что его никто не видит. Однажды она решила проследить за ним. Акварис спускался с горы, глубже погружаясь в лес, он миновал чащу, сестра тайком следовала за ним. Вскоре он вышел на берег местной реки. Стоило ему подойти к кромке воды, как она радостно запенилась, охватывая ноги Аквариса мелкой волной. Юноша засмеялся. Терра пораженно вслушивалась в родной голос и не узнавала его, как долго она не слышала смеха Аквариса. Всегда такой спокойный и безэмоциональный, сейчас он казался ей незнакомцем. В отзвуках его смеха, звучала, однако, потаенная грусть.

Земля под ногами юноши словно бы надламливалась под тяжестью неведомых тяжелых мыслей. Терра чувствовала – что-то плохое произошло в этом месте. Земля горчила отравленным ядом, отчаянием и сожалением. И воды реки казались тяжеловато-свинцовыми. Раньше берег был гармоничен, такого душного, тошнотворного разложения и тяжести здесь отродясь не было.

Позже Терра поймет, что брат совершил ужасную ошибку. Однажды вечером он подошел к ней, тише обычного, и сел рядом. Терра ждала, если и произошло что-то важное и серьезное, то Акварис непременно скажет ей. Недолгое время он молчал, сомневаясь и не решаясь заговорить, через дрожащий и приглушенный голос горькой волной потекли слова сожаления. Из-за своей беспечности и слабости он погубил невинную душу. Одним летним утром он встретил человеческого парнишку, который рыбачил в местной заводи. Ловким движением он закидывал удочку, вылавливал рыбу, оглушал ее, и хихикая вспарывал еще дышащее брюхо, затем выкидывал почти бездыханное рыбье тело в воду. Наглое и жесткое поведение человека поразило Аквариса: он потребовал прекратить зверства, на что человек лишь ухмыльнулся и посоветовал заниматься своими делами. Тогда Акварис не думал ни о чем, жгучая злость, смывая все существующие законы и правила, затопляла его разум. Он желал возмездия, наказания, и в последнюю очередь справедливости, что привело к ужасной трагедии. Божества должны держаться от человеческих эмоций подальше, так как их сила и неконтролируемость высвобождают и умножают силу божеств. Они теряют контроль и становятся одержимы человеческими пороками.

Акварис не помнил, как накатившая волна поглотила человека, зарвавшегося в своем эгоизме и жестокости. Он не услышал крики помощи, мольбы о спасении. Лишь когда последний крик поглотили шумные волны, он опомнился. Глубокое чувство отчаяния, страха и вины поглотило Аквариса. Он забыл о справедливости, человеческие эмоции захлестнули его. Отныне он держался от людей подальше – во имя собственной и чужой безопасности.

История брата поразила Терру, и, конечно же, его тайна становилась и ее собственным бременем. Ни одна живая душа не должна знать об этом, иначе вековому союзу людей и божеств придет конец. С тех пор Терра и стала еще пристальней следить за младшими, второй ошибки она допустить не могла.

Потому, возвращаясь домой, она с беспокойной заботой отчитывала проказливого Аро, но больше всего ее волновала неуемная натура младшей сестры. Она догадывалась о ночных вылазках огневолосой бунтарки и боялась как бы сестра не попала в беду. Семья – превыше всего, она самая старшая. Их ошибки – ее бремя.

***

Близилась годовщина объединения людей и божественных. Данный праздник с восторгом встречали младшие обитатели Огдо, поскольку на нем устраивалось настоящее шоу: шаманы демонстрировали свою связь с природой через магические ритуалы, а божественные – дарованные Матерью силы. Глубокие старики Огдо рассказывали легенды о прежних временах вражды и с печальной улыбкой предостерегали молодежь от необдуманных поступков.

Юрнис вместе с Аро ожидали запуска природных огоньков. Акварис и Терра стояли в отдалении и о чем-то переговаривались. Фурис успела лишь заметить как тень недовольства скользнула по лицу сестры, после того как несогласный с чем-то Акварис исчез из поля зрения.

Знакомые руки схватили ее за плечо. Даже не глядя на нарушителя спокойствия, Фурис поняла кто это. За время, проведенное вместе с Юрнисом, она уже без труда узнавала звук его шагов, ощущала само его присутствие.

Прячась от возможной слежки, они покинули праздник. В тот вечер наконец стало все ясно. Они пришли на свою поляну, место первой встречи, и здесь, сбиваясь и нервничая, шаман признался в своих чувствах. Он сожалел, что подвергает Фурис опасности, предлагал ей проститься и больше не встречаться ради их собственного блага. Видя нерешительность юноши, Фурис подалась к нему, заставляя замолкнуть. Ее огонь обжигал. Юрнис, всю свою жизнь скромный и застенчивый, порывисто обнял огненную деву. Он никогда не чувствовал того, что поселилось в его сердце. Местные девушки казались ему пустыми, в Фурис же он увидел целый мир: ее звонкий смех стоял в его ушах, а золото волос разливалось россыпью огненных брызг, когда она танцевала, отдаваясь силам ветра и земли.

Фурис чувствовала огонь Юрниса, он, казалось, перекрывал ее собственный, что считалось невозможным с точки зрения разума. Но сейчас ее вело сердце, впрочем, как и всегда. Подсознательно желая быть ближе к людям, она неосознанно перенимала их черты, не утрачивая своей божественной сущности.

Сердца, бьющиеся в унисон, соединились в едином поцелуе, который молодые люди разделили той ночью.

Последующие дни Фурис и Юрнис проводили порознь. Стараясь не вызывать подозрений, они украдкой встречались ночью. Никто не знал об их тайных встречах, но изменения в настроении Фурис не остались незамеченными. Ее огонь горел еще ярче, она светилась внутренним пламенем, что свидетельствовало о бесконечном счастье. Терра заметила это изменение и решила внимательнее приглядывать за младшей сестрой. Расспросы в любом случае ничего бы не дали: ей не хотелось вести бесполезную борьбу с упрямством и своеволием Фурис.

Однако намерение Терры опередил Акварис. С годовщины объединения прошла неделя. Беспечная Фурис возвращалась домой после рыбалки с Аро. Тот убежал вперед, воздушной волной перенося свою добычу к дому. Поэтому Фурис осталась одна, прогуливаясь медленным шагом, она не заметила, как чья-то рука остановила ее за плечо. Как всегда спокойный Акварис стоял позади, однако в его глазах читалось явное разочарование.

– Нам нужно поговорить – твердая, даже строгая интонация напугала Фурис. Брат вел себя странно.

– Конечно. О чем?

– Я видел тебя. С человеком, шаманом. После праздника. Ты хоть представляешь, чем это грозит? Даже не будешь отнекиваться, что это неправда?

Фурис пожала плечами:

– К чему это? Все равно ты не поймешь.

По лицу брата прошла судорога, словно он сдерживался от скрываемых эмоций:

– Как ты можешь так говорить? Ты и понятия не имеешь, что....Знаешь, мне все равно, что ты задумала, но знай – к хорошему это не приведет. Ты знаешь закон. Тебя и его казнят, если узнают об этом.

– Если ты им не расскажешь, то никто не узнает! – гнев Фурис отразился на ее облике, она вспыхнула еще ярче, отчего Акварис недовольно поморщился, отходя на шаг. Стихии воды и огня не всегда хорошо реагировали друг на друга. Вот и сейчас между братом и сестрой воцарилось напряженное молчание.

Обессилено махнув рукой, брат ушел прочь. Некоторое время девушка стояла со злобой сжигая травинки.

– Ну что перестал занудствовать? – Фурис обернулась на шаги за спиной. Резкий удар по голове полностью отключил сознание огненной девы.

***

Очнулась Фурис связанной корнями дерева. Рядом с ней сидел обессиленный Юрнис. Вокруг столпились осуждающие жители Огдо. Их тайные свидания, как оказалось, не были секретом. Помимо Аквариса их однажды застал местный парнишка, о чем и сообщил Старейшине Огдо.

Теперь преступников, как их окрестили окружающие шаманы и божественные, ждала неминуемая кара – смерть за нарушение табу. Поддавшись чувствам, они тем самым внесли разлад в мир и покой Огдо, нарушили древнее соглашение. Пока они были без сознания, их привязали к дереву, которое под действием сил божественных послушно оплело безвольные тела корнями. Фурис огляделась в поисках родных. Их нигде не было. Старейшина Огдо тем временем шептал слова изгнания, потрясая руками над их головами. Он готовил согрешившие души к уходу в иной мир. Тем самым они были обречены на бесконечное скитание за пределами Огдо. Заклинание шамана не позволяло изгнанным душам находиться в пределах деревни.

Корни дерева, которые удерживали Фурис и Юрнис были крепкими, но в какой-то момент девушка почувствовала их ослабление. Дерево будто не в полную силу удерживало их, и, улучив момент, Фурис применила всю свою силу. Полыхнувший огонь охватил дерево, за ним перекинулся на другое – огонь стремительно распространялся, но вместе с тем огненная дева чувствовала, как ее покидают силы. Внезапная паника была спасительным моментом для пленников. Недолго думая Юрнис схватив ослабевшую Фурис за руку, стремительно побежал, минуя растерявшуюся толпу. Единственное, что врезалось в память Фурис во время суматохи были испуганные глаза Терры, удерживающей плачущего Аро, который порывался вслед за сестрой. Акварис в этот момент помогал справиться с бушующим пожаром.

Убегая от преследования, Фурис с сожалением думала о своих братьях и сестре. Она больше никогда не увидит спокойной улыбки Аквариса, не услышит заботливого ворчания Терры. Но больше всего ее печалило то, что она не увидит как ее Аро повзрослеет. Скольким вещам она могла его научить! Они бы ходили на поляну – смотреть на светлячков и любоваться звездами. Но держа руку Юрниса, она поняла, что ни за что бы не рассталась с ним. Как бы она ни любила свою семью, то, что находилось перед ней – истинный дар. Мать наделила ее способностью любить, и Фурис не собиралась так просто отказываться от своего счастья. Как бы то ни было, за содеянное их ждала лишь смерть, и теперь удаляющееся из поля зрения Огдо – навсегда покинутое и похороненное прошлое.

Бросив прощальный взгляд на удаляющееся селение, она пылающей ладонью прикоснулась к ближайшему дереву. Небольшой пожар оторвал бы их от дальнейшего преследования.

Последующая дорога складывалась благополучно, не считая опустошающего бессилия и усталости, огненное божество и человек медленно продвигались вперед. Дорога постепенно сменялась неровными тропками, и Фурис с Юрнисом поняли, что пока они спасались от преследования, их ноги привели к запретной границе, за которой простирался сплошной лес. За ней лежало неизведанное: была ли там цивилизация или лишь дикая необузданная природа – никто не знал. Так или иначе повернуть назад было уже невозможно, так решили Фурис и Юрнис. Переглянувшись, они кивнули друг другу, и, взявшись за руки, углубились в чащу.

***

Бирюза небесного свода ослепляла путников, идущих навстречу неизведанному. Неизвестно как бы долго они скитались по лесу пока неожиданно не вышли к поселению. Но как такое возможно? Неужели за пределами Огдо есть еще люди? Словно в ответ на ее размышления перед Фурис и Юрнисом вышли люди. Они не выказывали признаков враждебности, даже напротив, гостеприимно пригласили их идти следом. Вариантов лучше не предвиделось, потому странники последовали за незнакомыми людьми.

Поселение, представшее их глазам, до боли напоминало родное Огдо. Самый старый обитатель этого места пригласил их в свой шалаш. Оказалось, что это поселение принадлежит армонийцам, так эти люди прозвали себя после обоснования в здешнем лесу. Старейшина, представившийся именем Ханнике, рассказал Фурис и Юрнису о своем народе. Армонийцы шли по пути баланса – соблюдали гармонию со всем живым, выступали против жестокости и несправедливости. Именно они – первые изгнанники Огдо, как неожиданно выяснилось, теперь жили в соответствии со своими убеждениями. Как сообщил им Ханнике, именно он тогда, во времена подписания соглашения, повел и собрал воедино растерянную кучку людей. Теперь он являлся шаманом племени и его духовным наставником.

После долгого рассказа, Ханнике наконец перевел дух и продолжил:

– Я расскажу легенду об одном изгнаннике. Имя его под запретом в силу определенных причин.

Фурис и Юрнис с удивлением переглянувшись, с любопытством обратили взгляд на Ханнике. Старец настраивался на рассказ и наконец заговорил:

– Эта история проистекает из далеких времен. У Матери было, как принято считать, пять детей: одни произошли из ее божественных сил и получили в наследство ее дары – возможность повелевать стихиями воды, воздуха, огня и земли. Они известны под именем божественных. Пятое дитя Матери – это люди. Они унаследовали от нее страсть к исследованию и покорению новых земель, особенно одаренных и близких по духу она одарила даром шаманства, поэтому шаманы способны совершать магические обряды. Однако, это очень редкий дар среди людей. За неимением божественных сил, Мать наделила человечество ценным, но не менее опасным даром – желаниями и эмоциями. Однако никто не знает, что есть еще одно дитя...

Многозначительно посмотрев на опешившую парочку, Ханнике продолжил:

– Это дитя – единственное в своем роде и наделено ужасающими силами. Он единственное божество, подобных ему больше нет. Его имя позабыто, стерто из истории нашего мира.

– Как же звали это божество? – воскликнул Юрнис.

– Всему свое время, юный шаман. Позволь мне продолжить мою историю, – взмахом руки прервал его старейшина.

Мягко улыбнувшись, Фурис потрепала по руке Юрниса, смутившегося от замечания Ханнике.

– Так вот. Продолжу свою историю. Божественный рос отличным от других, что-то темное было в нем, он не резвился со своими божественными братьями и сестрами, а все больше замыкался в себе, погружаясь в древние книги знаний. Напутствия Матери он не слушал, хотя был одним из самых любимых ее детей. Его равнодушие и отдаленность от всех пугали ее, но она не могла отказаться от него. Однажды произошло роковое событие – он причинил вред человеческому ребенку, который всего лишь хотел с ним поиграть. В гневе от того, что его потревожили и отвлекли от любимых книг, он ранил человека неизвестной темной энергией. И случилось страшное: тот заболел лихорадкой и умер. Мать скрыла ото всех преступление своего дитя, за что корила себя впоследствии. Однако терпение и сердце Матери не выдержало этого жестокого поступка сына, и в качестве наказания она перестала говорить с ним. Отлученное Матерью дитя постепенно озлоблялось. Он рос и чувствовал себя чужим среди людей и собственных божественных братьев и сестер, и однажды в юном, но сознательном возрасте внезапно исчез. Бесплодные поиски не дали результатов, потому его сочли погибшим. Обряд прощания, проведенный в скорби и печали, позволил проститься с потерянным братом. Ходили слухи, что он сбежал из-за ненависти к людям, поскольку считал их слабыми и недостойными милости божественных и Матери. Некоторые из нас думают, что его толкнуло на побег глубокое одиночество и непризнание его окружающими. Он и вправду был скрытным, тихим. Но ни одно, ни другое мнение в корне не верно.

– Как это?

– Все просто. Сила, что взросла в нем подпитывалась эгоистичным и жестоким характером, она требовала выхода. Он мечтал обрести власть, могущество, равное силам Матери, он обижен на нее за то, что она сотворила его не таким как все, он обречен на одиночество. Именно власть и ненависть – причина его существования. И имя ему Хаос.

Пораженные услышанным, Фурис и Юрнис обдумывали, что ожидает их дальше. Неужели вся жизнь божественных и людей – сплошная ложь? Что произошло с Хаосом? Жив ли он сейчас, стоит ли им всем опасаться его появления?

– Откуда вы все это знаете? – задала мучающий ее вопрос Фурис, после долгого молчания.

– Все просто. Мать сама рассказала мне. Я достаточно стар и живу намного дольше других людей. Мать наделила меня долголетием, а все из-за того, что я соблюдаю гармонию и покой на доверенной мне земле. Мать довольна моей работой, потому делится частицей своей любви и заботы. Ей непросто держать все в себе, несмотря на свое могущество, она все же нуждается в поддержке и понимании. Кроме того, она предвидела ваше появление и вашу судьбу. Вы важны для исхода этой истории.

Фурис и Юрнис недоуменно посмотрели на старейшину Ханнике. Несомненно, что рассказанное нужно было осмыслить, и, по возможности, принять. Но причем здесь они?

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы «важны для этой истории»?

– Хаос восстанет и придет, чтобы разрушить все живое. Он не пощадит ни своих братьев и сестер, ни людей. Ваши дети объединят два разрозненных народа и поведут войско против сил зла. Так сказала мать, так и будет.

– Постойте! Наши дети? О чем вы, Ханнике? Юрнис, молчавший все это время, вскочил, и, воздев руки к небу, забормотал, что это невозможно и как это все может происходить именно с ними. Фурис пыталась успокоить юного шамана, и, не выдержав его метаний, схватила за руку, призывая к спокойствию.

Внезапный ветерок, подувший со стороны, отрезвил испуганного человека и раздраженное божество. Мягкая волна заполонила разумы Фурис и Юрниса. Оба будто погружались в прохладную воду. В головах зазвучал голос, переливающийся мягким женским голосом и сменяющийся на грубоватый мужской, метаморфозы происходили в зависимости от настроения голоса. Голос подтвердил, что слова Ханнике правдивы и им следует прислушаться к нему.

– В конце концов, судьба свела вас обоих не просто так. Вопреки всем запретам ваши жизни соединились. Казалось бы, невозможное свершилось. Но, нет. Вас ждет великое будущее. От твоих Юрнис, человеческих эмоций, и твоего, Фурис божественного дара, на свет появятся освободители. Они знаменуют новую эпоху, где между божественными и людьми больше не будет рамок, а два разобщенных народа соединятся вновь.

***

Слова Матери сбылись. Позже, дети Юрнис и Фурис объединят разрозненные племена огдынцев и армонийцев, разлученные временем и расстоянием. Поведя силы Гармонии против злобного Хаоса, они отстоят свою землю, данную им Матерью всего мироздания. Потерянный, одинокий в своей ненависти к людям и божествам, Хаос сгинет в небытие. Сперва о нем будут ходить слухи, затем легенды, но позже забудут, как о выдумке, рассказанной устами ребенка.

Однажды летним знойным днем к Фурис прилетит птица, за которой протянется воздушно-водный след. Нежданный посланник принесет письмо, от которого глаза Фурис, впервые за все время жизни, наполнятся радостными слезами. С безумными криками она кинется к мужу, сжимая нагретый от переживаний конверт, в котором родным почерком будет написано: «Возвращайся домой».