Река Верда всегда была источником жизни для Северного и Южного Ксона. Она кормила жителей обеих деревень, растила их, словно собственных детей. Ревущий поток воды всегда был щедр на рыбу, у тихих берегов же всегда росло много целебной травы и полезных ягод. Хозяин реки заботился о жизни, что зародилась в прибрежных зонах его владений. В благодарность за это жители обеих деревень никогда не использовали воды Верда для передвижения по ним. Река брала своё начало чуть выше Северного Ксона и протекала до самого юга, рассекая Чёрный лес насквозь. Она могла бы стать отличным средством сообщения между двумя поселениями. Пробираться по суше через лес было бы плохой идеей. Дикие звери людей не пугали, в отличие от фей, которые любили путать путников, заманивать их всё дальше и дальше в тёмную чащу, откуда уже никто не возвращался. Если бы вёсла не были столь губительными для русалок, верных помощниц Хозяина, жителям деревень не пришлось бы каждый раз обходить лесной массив, тратя на это втрое больше времени. Нежные водные создания умирали от лёгкого удара, рассыпались на стайку маленьких красных рыбок, похожих на кровь, что становились пищей друг для друга. Все знали, как умирают русалки, но никто не знал, как они появляются.

***

Лёгкий ветерок ласкал светлые кудри маленькой девочки, игриво перебирая отдельные прядки. Шёпот сочной зелёный листвы, редкое пение птиц где-то там в темноте леса, тихий плеск воды, разрывающейся от ударов вёсел и почти неощутимые покачивания лодки дали возможность малышке хотя бы на чуть-чуть забыться неспокойным сном. Мюрток старался грести как можно аккуратнее, постоянно всматривался в воду, постоянно принюхивался. В воздухе витал лишь лёгкий запах речной воды да едва уловимый аромат травы, что прела под полуденным солнцем. Мужчина боялся. Сердце билось так быстро, что казалось, будто его слышало всё живое в округе. Страх завладел им задолго до того, как он начал по ночам строить лодку в маленьком сарае, давно покосившемся и слегка подгнившем. Было очень сложно скрывать от соседей это дело. Узнай они, что задумал их односельчанин, так сразу же казнили бы. Никто из них не стал бы слушать о том, что его любимая и единственная дочь умирает, что ей нужна помощь целителя из Южного Ксона. Нела слишком слаба для преодоления пути верхом на лошади, а тот, кто мог помочь – стар. Северянам не столь важна жизнь маленькой девочки, сколь традиции, дань уважения Верду. Но Мюрток не мог допустить смерти дочки! Он решил, что будет очень аккуратен. Доплывёт только до юга, а обратно уже как положено. Мужчина уверил себя, что всё будет именно по его воле.

Тук. Этот удар был не услышан, а скорее почувствован двумя в лодке. Нела проснулась и сразу же закашлялась. Она кашляла надрывно, с придыханием. На её ладошку, которой девочка прикрывала свой рот, попали капельки крови. От вида и запаха красной жидкости, который с лёгкостью перекрыл русалочий едва уловимый аромат спелой вишни, стало ещё хуже. Её лёгкие будто рвало на части, плечи вздрагивали при каждом разе, в уголках глаз собрались кристаллики слёз, а сама малышка вся сжалась в комок. Она не сразу заметила, как ужас охватил её отца. Девочка ведь не понимала, что именно сейчас произошло. Ей казалось, что папочка просто боится за неё, ведь такого сильного приступа у неё ещё не было. Но она ошиблась.

Мюрток напряжённо вглядывался в воду. Он не слышал, как мучается его дочь. Липкое, мерзкое чувство всё больше и больше подчиняло его себе. Казалось, весь мир перестал существовать. Есть лишь он, лодка, едва уловимый аромат спелой вишни и стайка маленьких красных рыбок, что так похожи на капельки крови. Захотелось кричать, взять вёсла и уплыть подальше от этого места. В голове его постепенно начали роиться бредовые мысли. Как, почему он не заметил русалку? Теперь он убийца, и скоро его настигнет кара Верда, хозяина реки. Всё пропало.

Маленькие перепачканные в крови ладошки аккуратно стёрли слёзы с щёк мужчины. Нела вымученно улыбнулась отцу. Ей не хотелось, чтобы он плакал из-за неё. Ей и так было больно видеть, как боится за неё отец, как постоянно переживает. Девочке казалось, что она портит ему жизнь, мешает. Она уже была готова обнять его, да так и осталась стоять с распростёртыми руками.

– Пап, смотри! – тихим и хрипловатым голосом сказала Нела. Её личико на секунду исказила гримаса боли, горло саднило из-за кашля. – Кто это там?

Мужчина посмотрел в сторону, куда кивком указала дочь. Там на воде сидел Хозяин. Казалось, что его тело состоит из воды. Полупрозрачное, бледное, будто кусочки его же плоти от него отрывались капли и падали в реку. Абсолютно нагой, сложив ноги по-турецки, он с печальным взглядом наблюдал, как последние рыбки доедают друг друга, ровно до тех пор, пока не осталась одна. Он медленно, почти трепетно взял оставшуюся рыбку в руку, а после посмотрел на тех, что в лодке. В мгновение его глаза стали выражать неприязнь.

– И ради своего ребёнка ты убил моего? – приятный голос раздался в голове у Мюртока. Этот голос напоминал шум водопада, величественный и грозный. – Что ж, да будет так. Её спасая, навлёк беду. Придёт время, и ты отнимешь жизнь уже своей дочери. Теперь можешь плыть дальше, ты и так уже всё сделал, - сказал Верд, а после медленно слился с рекой, только лишь расходящиеся водные круги в том месте, где он сидел, выдавали то, что здесь кто-то был.

Поднялся ветер. Тихий шёпот листвы уже был похож на откровенный разговор. Зелёные сплетники уже наверняка разнесли о случившемся всем жителям Чёрного леса. Солнце продолжало палить, но только не для тех, кто в лодке. Кап. В воду упала капелька крови. Маленькой девочке снова стало плохо. Сейчас она безуспешно пыталась остановить кровь, которая алой дорожкой текла из носа и падала в реку, с хозяином которой они только что познакомились. Пора плыть дальше. Можно больше не бояться, самое худшее случилось, сейчас гораздо важнее вылечить свою дочь.

***

Южный Ксон встретил их приветливо и шумно. Уже смеркалось, нужно было найти место для ночлега. Отец с дочерью неспеша петляли между маленькими, но наверняка уютными деревянными домами. У некоторых домов разжигали уже были выставлены ночные фонарики. Нелу поражало разнообразие цветов в этих фонариках. На севере колбы наполняли только голубыми или жёлтыми керями, светящимися насекомыми, а здесь были и розовые, и зелёные, и фиолетовые! Проходя мимо одного из домов, девочка уловила запах булочек с яблоком и корицей. Ей очень захотелось есть. Последний раз она ела утром, и то это была травяная каша. Мюрток пообещал, что как только они найдут место для ночёвки, он обязательно её покормит.

Ходить пришлось не долго. В центре деревни был маленький постоялый двор. Три дора за взрослого и один за ребёнка – отличная цена! Комната, которую снял мужчина, не была уютной. Две кровати, деревянный стол, уже поцарапанный, два скрипучих стула и жёлтые выцветшие занавески на маленьком окошке. Каждая из кроватей была накрыта шерстяным пледом грязного серого цвета. В комнате светло, но прохладно.

– Что ж, - протянул мужчина. Он тяжко выдохнул, потёр переносицу. По комнате разнёсся урчащий звук. Сначала Мюрток подумал, что это урчит в животе у дочери, но увидев дочь уже посапывающей на одной из кроватей, понял, что это у него. На минуту мужчина задумался, а стоит ли ему будить Нелу? Девочка успела уснуть, свернувшись, как кошка. Он не стал, лишь заботливо накрыл её пледом. Дорога вымотала и его, поэтому, отказавшись от ужина, он накрыл колбы с керями специальными мешками и лёг спать.

Пробуждение было долгим и нежеланным. Никто так и не смог выспаться. Нела всю ночь кашляла кровью, у неё никогда не было таких затяжных приступов. На улице, прямо под окнами, компания нетрезвой молодёжи постоянно ругалась. Стены оказались очень тонкими, каждый скрип из соседних комнат ощущался будто всё происходит в одном помещении. Эта обстановка давила вдвойне, поэтому отец и дочь покинули двор в спешке, не поев, не умывшись.

Всю дорогу до старого целителя девочка пыталась сдержать зевоту. От недосыпа её начала одолевать слабость. Примерно на середине пути ей стало совсем плохо. Эта часть деревни казалась не такой уютной, она даже была отвратительной. Запахи перегара, нечистот, плесени и разложения сливались в невероятное зловоние, от которого непривыкших людей выворачивало. Полусгнившие деревянные домишки, больше похожие на сарай для скота, чем на пригодные для жизни людей здания. Солнце, что уже во всю вступило в свои права на небосводе, палило с особенной силой, будто жестоко издеваясь над теми, кто решил посетить это всеми богами забытое место.

Нужный дом был в самом конце улицы. К счастью путников, он выглядел опрятно и крепко. Здесь больше не пахло человеческими пороками. Невысокий заборчик, слегка покосившийся, но это не страшно, хозяин дома стар, ему трудно в полной мере ухаживать за домом. Достаточно было покошенной местами травы, ухоженной тропинки, чтобы понять, что об этом доме заботились. Внутри Мюртока разливалось тепло. Вот-вот и всё закончится. Осталась самая малость, они так долго этого ждали!

Стук. Стук. Стук. Мужчина стучал громко, без терпения. Скоро, уже сейчас. Он, ожидая, пока откроют двери, перевёл взгляд на дочь, которая теперь стояла рядом. Все её действия выдавали нетерпение. Она переступала с ноги на ногу, кусала свои губы, чуть ли не до крови, то и дело проводила рукой по своим кудряшкам. Нела хотела этого и боялась. Её маленькое сердечко заходилось в бешенном ритме. Её предупреждали, что это будет больно, но медленно умирать ещё больнее. Сейчас, стоя на пороге новой жизни, даже просто жизни, малышка вдруг осознала, как много она хочет и сколько всего она не могла. Скорее бы!

Протяжный скрип приоткрывающейся двери резанул по ушам. В дверном проёме сначала показалась седая голова. Пристально оглядев пришедших, целитель кивнул каким-то своим мыслям, а после распахнул входную дверь, приглашая войти. Он не сказал ни слова, не задавал вопросов. Знал, зачем к нему пришли.

Убранство дома было скромным. Запах пыли перемешивался с запахом трав. В коридоре и в комнатах, которые смогли увидеть отец с дочерью, царил лёгкий полумрак. Все окна были занавешены плотными шторами. Скрывался ли старик от солнечного света или от глаз случайных прохожих – неизвестно. Он привёл их в маленькую комнатушку подвального помещения. Запах трав обострился. Пыли здесь больше не было. Видно, это место – святая святых для целителя. Помещение освещалось с помощью свечей. Это редкое явление в двух деревнях, но ходили слухи, что кери высасывают всю магию, что есть рядом с ними. Лёгкий сквозняк периодически колыхал пламя, играющее тенями вошедших.

– Ложись! – шипящим голосом приказал старик, указывая на тёмную деревянную лавочку, стоящую у стены и накрытую поблёкшей от множества стирок, но всё равно чистой простынкой. Напротив этой лавочки стоял стол, на котором в каком-то ведомом только хозяину дома порядке стояли скляночки с различными отварами и настойками.

Гадать, кому именно был отдан приказ, не приходилось. Нела начала мяться у входа. Весь энтузиазм куда-то испарился. Сейчас она была совсем крохой, так нуждающейся в материнской поддержке. Но у неё есть только отец, который сейчас сам не находил себе места. Он вспомнил слова Верда, хозяина реки, и испугался. В этот момент в его голову лезли самые нехорошие мысли. Мюрток посмотрел на свою дочь. Не нужно ей знать о его тревогах и опасениях. Мужчина должен поверить в счастливый исход, передать свой настрой девочке. Что может сделать речной дух в доме, находящемся так далеко от каких-либо водоёмов? Он улыбнулся. Не дочери, а себе, но так и не понял, что заботился сейчас только о собственном душевном равновесии.

– Шустрее же! – прикрикнул целитель. В руках он держал совсем маленький пузырёчек с жидкостью бледно-жёлтого цвета. Его руки были перемазаны зеленоватой кашицей, наверное, из каких-нибудь трав. – И выпей это, ну, не бойся! Зачем пришла, если не готова довериться мне? – продолжал раздражаться старик.

Всплеск отрицательных эмоций поторопил девочку. Она как могла быстро сначала села на скамейку, выпила предложенную ей микстуру, на удивление малышки оказавшейся полностью безвкусной, но лицо для вида Нела всё-таки скривила, чем вызвала неприятную ухмылку старика. Перед тем, как лечь, целитель сказал снять с себя верхнюю часть платья, чтобы у него был доступ к грудной клетке ребёнка.

– В твоих дыхательных путях живут черви, ты знаешь об этом? Когда я их достану, можешь жить спокойно. – На этих словах целитель прошёл насквозь грудной клетки рукой. Это одна из самых древнейших магий этого мира. Мало кто решался изучать её, ещё меньше пользовались ей. Неверно рассчитанное время, неправильная доза левернийской пасты могли привести к ужасным последствиям. Самое страшное – рука могла застрять в теле больного, что неминуемо приводило к его гибели.

Такой боли девочка не ожидала. Она хотела закричать, но не могла. Всё, что она могла – лишь дёргаться в руках старого мастера. Её глаза широко распахнулись, белок сделался красным. Сейчас она не думала ни о чём, кроме как о желании смерти.

Это было только начало. Постепенно старик начал водить рукой внутри детского тела, иногда вынимая свою руку, доставая маленьких красных червячков. Он складывал их в заранее приготовленную миску. Контактируя с открытой средой, черви почти сразу умирали. Стоило начать доставать их, как в комнате сразу же повис запах крови и приторный запах разлагающейся плоти. Видимо, так пахли эти паразиты.

Мюрток не находил себе места. Он не мог смотреть на то, что происходит с его дочерью. То, как она выгибается под руками старого целителя, как мечется её затуманенный от боли взгляд давило на психику. Только спустя несколько минут мужчина понял, что плачет. В какой-то момент ему показалось, что он скоро кинется на помощь своей дочери. Но не стал. В его голове крутилась мысль, что это скоро закончится, это поможет его дочери жить дальше. Эта мысль останавливала его. Нужно только потерпеть.

***

Никто из деревень Северного и Южного Ксона так и не понял, за что именно прогневался на них хозяин реки Верд. Вот уже около пятнадцати лет рыба постепенно убывает, воды реки мельчают, земля практически перестала плодоносить. Первое время люди старались вернуть расположение речного духа. Чего только не приносили ему в жертву: драгоценности, животные и даже люди, что сами вызывались на верную смерть, только бы другим зажилось лучше. Но Хозяин всё никак не добрел. В конце концов, людям надоело быть ниже, им надоело унижаться из-за каких-то капризов духа. Они решили бороться.

Первоначально было страшно сплавляться вниз по реке. Старые обычаи ещё крепко сидели в головах ксононцев. Но шли годы, и речной транспорт перестал быть чем-то необычным. В воде почти не осталось живности, русалок убивали ради мести или забавы, а сама река больше не была такой чистой, как раньше. Вёсла постоянно будоражили ил, а речной разбой, который стал так популярен, разбавлял воду кровью. Весь водный поток от Северного до Южного Ксона провонял смертью, страданиями, людьми. Мир и порядок рухнули, но никто, а вернее сказать, почти никто не знал почему.

***

Постоянно озираясь по сторонам, по улицам шла молодая девушка. Свет луны мягко гладил её по светлым кудрявым волосам. Лёгкий летний ветерок вызывал шёпот сплетен среди деревьев. Этим вечером предстоит знакомство с очередным женихом, что подобрал ей отец. Он уже стар и слаб. В последние время много бредит. Чем старее он становился, тем больше винил себя в чём-то, потом оправдывал, а после плакал и просил у всех прощения. Никто не понимал, что именно происходит с Мюртоком, почему вдруг разум стал покидать его. В Северном Ксоне его все помнили, как самого добропорядочного жителя. Ведь даже его имя означало «честный».

Вот уже виден родной дом. Старенький, слегка покосившийся, но такой любимый. Раньше он стоял рядом с самым берегом, но после того, как река обмельчала, большую часть занимает голый бесполезный песок. Перед самым домом стояли сосуды с ярко-красными кериями. Отец купил их в Южном Ксоне, когда они были там в первый раз. Думая о том разе, Нела положила свою руку себе на грудь. Тот день ещё много лет снился ей в кошмарах, но на самом деле, девушка всегда радовалась, что всё сложилось именно так. Она жила, наслаждалась жизнью. Пусть уровень жизни в обеих деревнях резко упал, пусть. Ей было неважно как, главное, что она могла жить.

Старый милый дом встретил скрипом половиц, запахом прелого дерева и всё той же мебелью. Из кухни доносились голоса. Один из них Нела узнала сразу. Он принадлежал её отцу, а вот второй она никогда не слышала. Видимо, это был тот, за кого ей предстоит выйти замуж. Девушка тихо прошла на кухню. Она была права, там был отец и незнакомец. Оба они сидели за маленьким столиков, что стоял рядом с окошком, и пили травяной чай. Девушка сама собирала его. Если бы не воля отца, она бы давно ушла в горы к вольным травницам, учиться искусству врачевания и предсказания. Если бы только не эта внезапная свадьба.

Нела не понимала, зачем отец хочет выдать её замуж, но покорно принимала его волю.

– Знакомься, Нела, это Виттар. Я много и долго думал, кто может быть достоин моей прекрасной дочурки. – начал говорить Мюрток. В его голосе читалось лёгкое волнение. Глаза никак не фиксировались на одной точке, руки его постоянно теребили длинный кафтан. Что-то происходило, но девушка не понимала этого. – Думаю, чем раньше это случится, тем будет лучше для всех, - продолжил воодушевлённо отец, но после быстро зашептал, – да... для всех. Меня простят. После этого меня точно все простят. Они простят, я не плохой.

Взгляд Мюртока утратил окончательную ясность. Слова стало почти невозможно разобрать, он снова впал в бред. Девушка хотела уж было подойти к нему и успокоить, но в её голове вдруг раздался голос.

– Твой отец не хотел, чтобы мы медлили с этим. Там, откуда я родом, принято, чтобы девушка, стоя в воде, выпила стакан с рыбкой-мидиркой.

В этот момент в руки Нелы был всунут небольшой стаканчик с водой. Речной. На дне стаканчика плавала маленькая красная рыбка, похожая на капельку крови. Девушке не понравилась такая традиция. Она снова посмотрела на отца, который начал приходить в себя. Теперь лишь тихо плакал, смотря на свою дочь. А потом еле слышно, почти шёпотом сказал:

– Вижу, вы уже обсудили это. Тогда нам пора к реке.

***

Девушка абсолютно нагая вошла в реку. В руках она держала стакан с рыбкой. Ей совсем не хотелось выпивать это. Она думала, что это мерзко, а сам ритуал – самый настоящий бред. Но раз так хочет отец, нужно делать это, пока он в вменяемом состоянии.

Убывающая луна освещала ровно то место, где стояла Нела. Внимательно посмотрев на мидирку, девушке показалось, что она где-то уже видела именно такую. Но отбросив мысли прочь, одним глотком осушила стакан. Вкус речной воды был ей не столь мерзок, сколь ощущение живой рыбки, проскальзывающей сначала по пищеводу, а после плавающей в желудке. И как только девушка хотела вернуть рыбку обратно в этот мир, то поняла, что ничего не помнит. Не помнит, как оказалась в воде, как когда-то ходила по земле ногами, как когда-то была человеком. Она не помнит, что этот человек, который заносит деревянное весло над ней, вечно шепчущий что-то о прощении, её отец. И теперь уже никогда не вспомнит. Тело русалки очень хрупкое, стоит его лишь задеть чем-нибудь, как оно тут же рассыпается на мелких красных рыбок, что так похожи на капельки крови в воде.

***

Никто не ожидал, что река снова наполнится водой. Никто не думал, что воды снова будут полны рыбы. Никто не знает, удастся ли снова построить мир между гордым Вердом и людьми.