Степан Рябцев

Одинокий путник

Солнце спускалось к горизонту, напоследок посылая миру свои жаркие лучи. На небосводе уже проступали очертания полной луны. То тут, то там, слабо поблёскивали звёзды. День клонился к своему неизбежному финалу и предварительные сумерки уже укладывали свой покров на Лес Эрмо, названный в честь одноимённой деревни.

Где-то там, недалеко от основной тропки, на маленькой поляне, окруженной столетними кронами и колючими кустами, вокруг костра расположилась банда Брандона Кузнечика.

Главарь и основатель банды Брандон располагался на пне срубленного дуба, тем самым возвышаясь над подчинёнными в прямом и переносном смысле, как и положено главарю. Это был здоровенный детина, почти под два метра роста, девятнадцати лет от роду, сын кузнеца и бывший студент университета кузнечных дел.

За что и получил своё насмешливое прозвище Кузнечик.

Он смотрел на пылающие языки пламени, рассеянно поглаживая щетину, никак не желающую вырасти в приличную бороду, и занимался очень сложным делом – он думал.

Обычно он не утруждал себя этим делом, но сейчас ему было о чём подумать. Главным образом, о своей банде.

Откровенно говоря, дела банды шли скверно. Если не сказать паршиво. Вот уж пару недель прошло, как по тропке прошёл последний одинокий путник. И то им оказался студент Кузнечного университета, что находится в Араморе, столице губернии. По горькому опыту собственного студенчества Брандон знал, что у таких ребят приличных денег никогда не водится. Особенно если у него на роже написано, что он студент.

При этом всем известно, что солидные банды, как, например, банда Гриши Гнилого зуба, никогда не опустятся до ограбления студентов.

Даже печально известная банда Миши Бесчувственной скотины на это не пойдёт!

А ведь они те ещё отморозки! Все соседние леса говорят о них с ужасом и плохо скрываемым уважением! Только на прошлой неделе эти негодяи совершили разбойное нападение на деревню лесных фей и выпили весь нектар.

Правда на следующий день вся банда дружно легла в губернскую больницу с сильнейшей диареей, но это уже детали!

В общем похвастаться перед своими соратниками по опасному бизнесу Брандону было решительно нечем. На всех ежемесячных бандитских съездах он неизменно получал награду – Худший бандит месяца. Это ещё больше усугубляло его душевную рану. Да его даже деревенские жандармы за бандита не считали. Ещё улыбнуться, рядом присядут и заговорят о жизни, красоте бытия и полезности университетского образования.

А ведь он был сыном потомственного бандита!

В своё время имя его прадеда Брана Железного гремело на всю губернию. И вот – как измельчал его почтенный род. Начиная с его папаши наметилось серьёзное нарушение традиций, когда вместо доброго разбойничества он уехал в Арамор и закончил известный нынче Кузнечный университет и с тех пор зарабатывал на хлеб насущный ежедневным трудом, а не лихим наскоком и удальством.

Брандон же, наслушавшись в своё время рассказов о своём прадеде и не узрев в полученном образовании далеко идущих перспектив, решил восстановить традицию и былую славу их рода. Вследствие чего, едва-едва окончив университет, родителей он всё же любил и закончить его следовало хотя бы ради них, и, по возвращению домой, сколотил банду из былых дворовых товарищей и занялся удалым разбоем.

С чем у них, как раз, и не ладилось!

Дела шли так скверно, что им пришлось заниматься злодеяниями только по выходным, и только до десяти вечера. А всё остальное время ходить на подработку.

Иными словами, существование банды стало под большим вопросительным знаком.

Брандон сидел, вполуха слушая болтовню своих подчинённых, и приходил к пониманию, что так продолжаться не может. Либо он найдёт своей банде достойную цель, которая выведет их из беспросветного положения, либо надо прикрывать эту лавочку и, стиснув зубы, отказаться от восстановления традиций и былой славы.

Но как назло на ум ничего полезного не приходило.

В какой-то момент Брандон уж совсем отчаялся, как вдруг вдали раздался звон бубенчиков. Бубенчики были не бубенчиками, так звенел колокольчик феи-погремухи, которая на добровольных началах (за мешочек сахарной пудры), выполняла роль сигнальной системы. Бубенчики значили лишь одно – на тропку ступил одинокий путник. Вокруг костра тут же стихли все разговоры.

Через некоторое время он показался.

Откровенно говоря, он не внушал доверия. Уж слишком просто и невзрачно был одет. Хотя одежда определённо не из дешёвых, да и шарфик на плечах выглядел роскошно. Из вещей одна только странная прямоугольная штука, покрытая шкурой непонятного создания. Но такую, если что, можно неплохо продать. Особенно если знаешь кому и где.

При иных обстоятельствах Брандон дал бы путнику пройти мимо, да и шепоты за спиной подтверждали результаты его собственного анализа, но делать нечего. От Худшего бандита месяца уже вряд ли отвертишься, но хоть в глаза другим бандитам смотреть будет не стыдно.

Брандон и его ребята окружали одинокого путника по заранее отработанной и не раз отрепетированной схеме. Ножи и заточки наголо, глаза таращат, морды зверские, но в рамках приличия. Путники разные попадаются. Иные очень чувствительные, только на них зыркнешь, а они уже с инфарктом на тропку падают. Тащи их потом к деревенской волшебнице...

Как только всё было готово, Брандон свистнул и схема вступила в действие.

Феи-фонарики, эти тоже работали на добровольных началах (за баночку пчелиного мёда) зажглись, осветив эту часть леса лунным светом, и одинокий путник обнаружил, что оказался в окружении бритой, недобритой, дважды бритой и совсем небритой морды с большими глазами и зверскими физиономиями.

И только сейчас Брандон смог разглядеть путника как следует. Его удивление едва не сбросило с его лица выражение «бандита с солидным стажем».

Путником оказалась стройная девушка среднего роста. Надо сказать, очень красивая. Уж каких красавиц он не повидал в университете и деревне, но эта всем красавицам красавица. Стройная, ладная, все что надо на месте и в нужных пропорциях. Из-под широкополой шляпки выглядывало миловидное личико, обрамленное длинными непослушными чёрно-белыми волосами, с курносеньким носиком, полными губами и большими сине-синими глазами. Вот это кстати любопытно – левая половина волос была чёрной как ночь, другая – белой, как снег.

Но не только это смутило Брандона. Смутило его другое...

Девушка нисколько не выглядела испуганной! Наоборот. Её лицо озаряла приятная улыбка, а в глазах горел подозрительный, но приятный огонёк.

А ещё «одинокий путник» оказался не очень одиноким! Шарфик вдруг зашевелился и принял вид огромного кота с тёмно-серебристой шёрсткой, золотыми глазами и очень острыми зубами. Его пушистая мордашка с истинно аристократичным разрезом глаз мигом приобрела бандитский вид.

Брандону даже показалось, что вместо шипение он услышал приятный баритон, вовсю говорящий ему что-то вроде: «Ты кто такой, давай до свидания!».

На секунду Брандон встревожился, как бы этот пушистый хищник не выполнил своей угрозы, – зубы и вышедшие наружу когти выглядели очень внушительно. Но тут маленькая ручка девушки легла на головку кота и ласково погладила.

– Тише-тише, Вук. Всё хорошо. Эти милые люди нам ничего не сделают.

К удивлению Брандона, кот мгновенно присмирел, прикрыл глазки и замурчал так, что даже листья на ближайших деревьях задрожали.

А кот ли это, вдруг подумалось ему. Но он пресёк эти мысли и поспешил вернуть контроль над ситуацией. Он сделал зверскую морду, клацнул зубами и нагнулся к девушке. Она ему даже до плеч не доставала.

– Значитца так милая девушка. У тебя два варианта! Либо ты отдаёшь нам всё, что у тебя есть, по-хорошему! Либо ты не отдаёшь, и мы забираем всё, что у тебя есть, но по-плохому! Вопросы?!

Девушка на секундочку задумалась.

– А какая разница?

– В смысле? – опешил Брандон.

– Ну смотрите! Я соглашаюсь, отдаю вам всё, что у меня есть, как вы сказали, по-хорошему. Если я отказываюсь, то вы забираете всё, что у меня есть, но уже по-плохому. Так и так я остаюсь ни с чем. Вам не кажется, что получается какой-то замкнутый круг?!

Брандон заподозрил, что девушка не въехала в драматизм ситуации. Во всяком случае так мило и непринужденно с теми, кто тебя грабит, не разговаривают.

– Слушай, а ты понимаешь, что происходит?

Большие синие глаза моргнули.

– Ну да. Вы же странствующие торговцы, верно? Я думала вы хотите предложить мне какой-то хороший равноценный обмен? Или что-нибудь такое, чего нельзя не купить в столице? А что? Я не права?!

Она смотрела на него такими чистыми глазами, что Брандону стало неловко. Равно как и его парням – Грэгу, Джастину, Яну и Лешеку. Глазами он призвал их к помощи, и они не подвели. Вот только со зверскими мордами вышла осечка.

– Эй, девушка, вы всё-таки не поняли...

– Мы не торговцы...

– Мы бандиты...

– И мы вас грабим. – довершил мысль Лешек, тщетно пытаясь выглядеть устрашающе.

Девушка моргнула. В следующее мгновение блеск её глаз и улыбки едва не ослепили фей-фонариков.

– Вы бандиты?!

Брандон даже застеснялся от такого восторга.

– Ну, ходят про нас такие слухи.

– А как вас зовут?

– Брандон Кузнечик.

Она схватила его за руку и затрясла.

– А я - Амелия Вил Тэсла Шнайдер! Очень приятно познакомиться! Я никогда ещё не видела настоящих бандитов! Ого! Так вот вы какие! Хм, такие заросшие! Ого, какая борода! Скажите, а это мода такая или это часть вашего образа?

Джастин смущенно почесал свою совсем небритую физиономию.

– Ну как бы...

А Амелия уже была перед дважды бритым Грэгом. На сей раз её заинтересовал его нож. По сути, единственный нормальный нож в их банде.

– Ой-ой! Вот это у вас нож! Ух, меня от одного его вида в нож бросает! А он очень острый? Вы сами не боитесь пораниться?!

Следующим она настигла Яна.

– А что у вас глазки такие покрасневшие? – сочувственно поинтересовалась Амелия, ухватив его за бритые шеки. – Недосыпаете что ли? Нельзя же так! У вас и лицо такое бледное и синяки под глазами. Вот возьмите!

Она вытащила из кармана юбки небольшой мешочек.

– Это сонный порошок. Добавляйте по ложечке в стакан воды и сон вернётся! Только не переборщите!

Последним остался недобритый Лешек.

– У вас такая интересная форма черепа! И скулы...У вас должны быть очень сильные челюсти! А зубки? Извините, можно я взгляну! Скажите: «А»!

Опешивший Лешек послушно выполнил.

– Так посмотрим зубки. Угу-угу! А поклацайте пожалуйста!

Вконец опешивший Лешек послушно поклацал. Клацанье получилось отличным. Даже Брандону стало не по себе.

– Так я и думала, у вас прекрасные зубы! – довольная Амелия метнула взгляд на Кузнечика. – А вы их предводитель, да?

Брандон весь подобрался.

– Я так и думала! – восхищение сияло в её глазах – У вас такая внушительная мануфактура и такой волевой подбородок!

Брандон не совсем понял, что такое мануфактура, но подобрался ещё сильнее и выразительнее выпятил подбородок.

– Вот только вид у вас какой-то не бандитский, – вдруг заметила Амелия, смешно склонив головку на девяносто градусов. – Я правда бандитов никогда ещё не видела, но честно сказать представляла вас немного другими...И бородка у вас какая-то жиденькая! Даже не борода, просто щетинка!

Брандон понурил голову. Вот ведь, по самому больному ударила!

– Ой! Простите-простите! – заволновалась Амелия. – Не расстраивайтесь так! У вас обязательно вырастет...

– Не надо меня утешать. Я её уж который месяц отрастить пытаюсь...и ни хрена, – жалобно шмыгнул носом Брандон.

Амелия суетливо повертела головой, встречая лишь сочувственные взгляды.

Лешек, молчаливый и считающийся в деревне эмоционально-подмороженным, убрал ножик, подошёл и похлопал друга-главаря по плечу. Тот вздохнул и ненадолго уткнулся в его объемное плечо.

– О, я знаю как вам помочь! – вскинулась Амелия – У меня же есть мазь для роста волос! Вот!

Она уложила прямоугольную штуку и почесала его ручку. «Это» тут же издал звук на исключительно высоких тонах. Это было самое настоящее рычание!!!

Брандон и его ребята дёрнулись, схватившись за оружие.

Амелия недоуменно вскинула брови.

– Вы чего? Это просто мой чемодан.

– Какой чемодан? Это что ещё за зверь?!

– Ну это такой предмет, в котором можно носить разные вещи, – неловко пояснила Амелия.

Брандон расслабился. Немножко.

– То есть он не живой?!

– Этот живой.

Брандон снова напрягся, но с места не сдвинулся. В отличие от его парней. Все за его спину широкую попрятались. Бандиты большой дороги, блин!

– Как это живой?

– Так он же волшебный! Я его сама сделала, – удивилась Амелия, горделиво сверкнув глазами. – Из драконьей кожи между прочим!

Теперь понятно почему он не мог понять из чего сделан этот «чемодан»! В жизни такого не видел! Только в книжки с картинками про драконов!

Стоп-стоп, у этой девушки чемодан из кожи дракона?!

– А откуда у тебя драконья кожа? – озвучил общую мысль Грэг.

– У дракона взяла, – рассеянно отозвалась Амелия.

Видимо их молчание было таким красноречивым, что она смилостивилась и на время оторвалась от поглаживания чемодана.

– Я её тихонько ножиком срезала, пока он спал.

– Чем срезала? – выдохнул Джастин.

– Ножиком, – невозмутимо повторила Амелия. – А чем же ещё чешую снимать? Вы что рыбу никогда не чистили?

Где рыба, а где, чтоб его, Дракон, подумал Брандон.

– А, дракон...он был не против? – осмелился поинтересоваться Ян.

– Да как вам сказать? Не то что бы против...Просто он...Ну как бы... – смущенно протянула Амелия, укладывая чемодан и начёсывая ему «пузо». – Он спал! А когда мне последний кусочек остался, он проснулся и начал кусаться. Ещё пару раз огнём на меня чихнул. Пришлось защищаться. Но у меня не было выбора! – торопливо заговорила она, видя лица своих слушателей. – Мне это было нужно для сдачи и защиты диплома!

Вряд ли дракон оценил такое объяснение, подумалось Брандону. А между тем его тянуло узнать ещё одну вещь. Правда что-то ему подсказывало, что лучше не спрашивать, но сдержаться не смог:

– И как он сейчас?

– Не знаю, – ещё больше смутилась Амелия – Это ж полгода назад было. Но думаю с ним всё в порядке. Правда ему тогда пришлось пару недель в лечебнице поваляться, а декану пришлось лично перед ним извиниться...

Совсем смущенная Амелия склонилась над своим чемоданом, а ребята, зажав Брандона в круг, сверкали встревоженными глазами.

– Слышь Бран. Я, конечно, всё понимаю. Разбой. Песни. Легенды.

– Девчонки красивые...

– Почёт и уважение...

– Но девка, которая уложила дракона в лечебницу!

– На это мы не подписывались!

– Слушай, ну её, а, пусть идёт себе с миром!

– Ну правда Бран!

– С такой связываться себя не жалеть!

Брандон и сам боялся. То-то ножки дрожали, но в нём будто что-то всколыхнулось. Не то дух великого прадеда, не то тупая, с кузнечным оттенком, гордость.

– Да вы чего ребята! Вы так легко позволяете делать из себя идиотов, ещё и меня хотите в свой круг записать?! Неужели вы не поняли! Да она же нам врёт прямо в глаза! Вы только взгляните на неё!

Ребята послушно взглянули. Амелия сидела на коленках перед чемоданом, ласково чесала его по «загривку» и нежно нашёптывала:

– Да-да. Карл, привет. Это я мой хороший. Ну открой мне второй отдел с мазями, ну пожалуйста! Нет? А я тебе за это кусочек сушеного мяса дам, хочешь?

Чемодан рыкнул.

– Хочешь три кусочка? Ну, Карл, ты же знаешь, что тебе нельзя так много! Ты же сам сказал, что ты на диете и просил больше двух ни за что тебе не давать...

Ребята синхронно вернули красноречивые глаза по его адресу.

Ответить Брандон не успел. Чемодан всё-таки вспомнил как важно следить за здоровьем и фигурой, принял сушено-мясное подношение, и в нём появился маленький проём, в котором обнаружилась куча пробирок с мазями. Что интересно – их там было неприлично много, под сотню штук!

Брандон во все глаза уставился на Амелию. На ежегодной ярмарке волшебников он видел много разных волшебных штучек за дешёво, но такое!

– Слушай, Амелия, а ты часом не волшебница?!

– Ну что вы! – она даже зарумянилась от смущения – Я всего-то месяц назад закончила университет Ордена. Сейчас прохожу практику.

Брандон слышал об этом. Любой выпускник, окончивший университет Ордена (самый известный университет, где обучаются маги и волшебники), должен целый год прожить самостоятельно, используя полученные навыки.

В зависимости от успеха, впоследствии ему присуждался соответствующий ранг.

– Вот кстати мой диплом!

Его она извлекла из кармана курточки на притягательной груди. Диплом был идеально ровный и нисколько не помятый для такого карманчика!

Брандон и его ребята переглянулись. Нет, они видели волшебниц и не раз. У них в деревне имелась своя волшебница Аглая. Но то, что делала она, старуха лет под девяносто, и эта девушка лет восемнадцати-двадцати, просто небо и земля!

А тем временем Брандон и его ребята прищурились, чтобы расшифировать написанное. Читать они умели – деревенский учитель Гринфальд, фанат словесности, был готов днями сидеть со своими воспитанниками дабы вбить знания в их непутёвые головы и таки вбивал их. Но как-то не часто этим знанием пользовались.

Однако прочитать всё-таки смогли.

Отбросив лирику и прочую шелуху, диплом говорил об окончании столичного университета имени Аластара Гримальда на «отлично» по всем предметам и дисциплинам. А ещё название дипломной работы – Метаморфоза драконьей чешуи с последующим одушевлением и приручением.

Брандон робко взглянул на Амелию, перебирающую пробирки и тихонечко дававшая чемодану ещё один кусочек сушеного мяса (выпросил-таки). Кусочек исчезал прямо на глазах, сопровождая сие действие смачным почмокиванием.

Если уж эта девочка всего лишь «проходит практику» и способна сотворить такую штуковину...

Отправить дракона в лечебницу на пару недель – отдельный разговор!

...то её ранг должен быть круче всех, кого он встречал до этого!

– Вот! Нашла! Держите Брандон! Помажьте, и через неделю у вас будет красивая окладистая борода! Вы кстати, какого цвета предпочитаете?

– А что разные есть?! – обалдел он.

– Конечно! Сейчас очень модно красить волосы! Вот, у меня есть белые, черные, рыжие, коричневые, каштановые, даже цвета драконьей чешуи есть! Это кстати последний писк моды! Его драконьи наездники на гонках часто используют! Про фанатов я молчу! Даже губернатор на последний турнир заявился с такими волосами!

Брандон никогда не следил за модой, но лично его эта мода ввергла в лёгкий стилистический катарсис.

– Каштановые, – выдавил он.

– Прекрасный выбор Брандон! Лучше свои волосы...

Брандон так выразительно посмотрел на её половинчатые бело-чёрные волосы, что она охотно поделилась.

– Нет-нет, это не то, что вы подумали! Это последствия одного неудачного случая во время учёбы, – она вдруг так застыдилась, что схватила волосы и спрятала в них лицо. – Ой, даже стыдно вспоминать!

Брандона так и подмывало спросить, что же она такого сделала, как вдруг ему на плечи легло что-то тяжелое и пушистое. Ну точно, ему в лицо заглянула, на сей раз, добродушная и не враждебная морда кота. И лихо подмигнула.

– Что, интересно парниша?

Хороший голос был у кота. Приятный баритон взрослого и сформировавшегося человека. Брандон не удивился. После чемодана чему удивляться – говорящему коту, но...

– Кот разговаривает...

– Ты кого котом назвал?!

Добродушности как не бывало! Кот смотрел на него, как давеча, с теми же мыслями и пожеланиями. Только ещё страшнее!

– Простите, – просипел Брандон.

– Вот именно, – мигом смилостивился «Кот», но шёрстка на нём ещё оскорблено подрагивала. – Чего грубишь-то, парниша? Я фамильяр и меня зовут Вук! А ну-ка, повтори!

– Вы фамильяр и вас зовут Вук. Ещё раз простите, – ещё раз повторил Брандон.

– То-то же, – похлопал Вук его по плечу хвостом. – Так и быть прощаю. Но чтобы больше не повторялось!

– Вук, ну зачем ты их так пугаешь? Ты же у меня хороший и совсем не злой, ну! – робко заметила Амелия, подходя и наглаживая его по голове. – Они же не виноваты, что ты выглядишь, как кот!

Кот не кот, но мурчал фамильяр Вук исключительно как кот.

– А кто мне...да-да, вот тут...эту форму...вот тут посильнее...дал? – бурчал он, подставляя головку поудобнее. – По чьей...вот тут-тут...вине я уже восемнадцать...ой как хорошо...живу в этом образе! Ну всё-всё хватит!! Я фамильяр, или кто?! И так каждый раз перед людьми позоришь! – встряхнулся он, перебираясь ей на плечи. – Так вот, на чём бишь я остановился? Ах да, почему у нашей Амелии такие волосы! Дело было так...

– Нет, Вук! Не рассказывай!

– Да ладно тебе Амелия, – фыркнул он в усы. – Тут нечего стыдиться. Ну перепутала ты пару расчётов в чертежах, ну поставила другое уравнение в формулу, ну пересыпала пыльцы горных фей, ещё и чихнула в драконий порошок, ну вызвала ты случайно Повелителя Кошмаров...

– Не надо! Не говори!

– А что такого? – развёл лапами Вук, глянув на застывших в почтенном молчании Брандона и его банду. – Ты же сама эту ошибку исправила и отделалась поседевшими волосами и то наполовину. А то, что профессора за это время поседели и полысели три раза, кому это интересно?! У них и так уже седеть и лысеть было нечему. Да, профессор Гамильтон тебе за такой косяк, бублик и поставил. Но на следующем же семинаре просто так записал тебе десять десяток в ведомость. А уж про сдачу задания так и вовсе высший балл, ещё и почёт, и уважение тебе. Лет сто назад за такие косяки выперли бы из университета с волчьим билетом! Так что легко отделалась!

Повелитель Кошмаров. Легендарное создание ужаса и тех же кошмаров, как бы это банально не звучало. Один из основателей Ордена магов и алхимиков, защитника самого мироздания, чьё настоящее имя, после его подлого предательства и запрещённых игр с магией и алхимией, едва не погубившим весь мир, предано забвению и проклятию. Тысячи лет заточенный в темнице Зеркального мира, где его по сей день сторожат сотни фамильяров и тысячи заклинаний-печатей, скрёплённых основателем ордена Аластором Гримальдом.

И эта девочка, ненароком, случайно, освободила его из заточения во время какой-то учебной работы, а затем сама же запихнула его обратно!

Теперь Брандон не то, что шелохнуться боялся, вдохнуть воздуха не мог. Его ребята так и вовсе не дышали...Они там живые вообще?!

Между тем Амелия, вся краснея от смущения и стыда, вдруг хлопнула в ладоши, заставив их всех содрогнуться.

– Мальчики, а можно я задам вам пару вопросов?

– Какие ещё вопросы? – выдохнул Брандон.

– Ну, понимаете, я всю жизнь прожила в университете и никогда его не покидала. А мир такой большой и в нём столько интересного! Я честно признаться мечтаю написать книгу об этом! Обо всём, что я увижу, узнаю, встречу...Поэтому я так рада, что встретила вас, да ещё таких милых лесных бандитов...

Что-то Брандону поплохело. Его ребята сглотнули. Грэг вообще зашёлся кашлем.

Амелия, не замечая их душевных мук, невинно помахала пальцем в воздухе и в её руках образовался чистый пергамент и перо с чернилами.

– Скажите Брандон, а что вас побудило заняться злодействами и разбоем?

К такому Брандона жизнь не подготовила. Он признаться и не знал, что сказать.

– Ну, эм, понимаешь, это не то что бы моё личное решение...Просто мне так велят традиции моего рода. Мой дедушка был известным грабителем и...

Амелия внимательно слушала его, водя пальцем в воздухе, а перо стремительно летало по пергаменту, время от времени зачёрпывая чернила из чернильцы.

– А вам не кажется, что этот ответ лишь отражает всю глубину неправильности выбранного вами пути? – робко поинтересовалась она, когда он смолк.

– А?

– Ну смотрите! Я согласна, что традиции очень важны, но не прикрываете ли вы ими собственную неуверенность и боязнь избрать другой путь самостоятельно и позже оступиться на нём?

Брандон не знал куда спрятаться от этих синих глаз. Ну как можно смотреть на мир такими чистыми глазами?

– Ну я...

– А что вы испытываете, нападая на несчастных путников? Мучают ли вас муки совести? В чём всё-таки коренная причина вашего пути? Вам чего-то не хватало в детстве? И вы так хотите получить то, чего были лишены? Или причина в вашем невысоком социальном положении? И будучи разбойником вы пытаетесь получить ощущение власти над людьми?

– Да нет же. Я просто. Как бы...

Брандон ничего толком не говорил. Да и что он мог сказать?! Ком в горле стоял, а на месте сердце что-то ныло так, что хоть волком вой.

А перо всё летало над пергаментом. Но когда он смолк, оно лихо подчеркнуло последнюю строчку, испарилось, а пергамент мягко спланировал в руки Амелии.

Она минуту читала, что там было написано, бурча под нос.

– Зажатый...закомплексованный, неуверенный...склонен к...вспышкам, что говорит о...сомнениях в правильности...пути.

Махнула пальцем, пергамент свернулся в трубочку и юркнул в ещё один карман юбки, а Амелия вперила в него и его банду тяжёлый взгляд.

– Брандон. Ян. Лешек. Джастин. Грэг. Вам нужно срочно бросить разбой. Поверьте, этот путь лишен любой внятной и творческой перспективы. Более того, если вы срочно не сойдёте с этого пути вас постигнет кара, о которой даже страшно подумать.

Сказано это таким убийственно серьезным и замогильным голосом, что Брандону и его ребятам стало холодно. Неудивительно, когда всё вокруг завалило чистым, сверкающим снегом...

Стоп! А откуда снег-то взялся?!

– Ой простите-простите! – запричитала Амелия, будто выйдя из транса, – Я просто когда волнуюсь не очень хорошо контролирую магию и...

А что же бывает, когда она злиться, подумал Брандон и душевно содрогнулся.

– Простите! Я сейчас всё уберу!

Она поцокала язычком и чемодан вдруг раскрылся. Внутри него оказалась...черная пустота, по краям которой имелись острые, как сталь, зубы.

– Карл, кушать, – приказала Амелия.

Брандон и его ребята не смели даже пальцем шелохнуться. Острые зубы так близко клацали, а пустота так и зияла, что у Брандона вся жизнь пролетела перед глазами.

Чемодан же закончил с уборкой меньше чем за минуту, заглотнув весь снег, затем облизнулся, смачно рыгнул и захлопнулся.

На время наступила тишина. Нарушаемая лишь странным звуком, который издавал Вук. Он подозрительно скорчился на плечах Амелии, спрятав мордашку, дрожал всем мехом, и время от времени подрагивал хвостом.

Да он же нагло над нами ржёт, сообразил Брандон, этот усатый ко...

На секунду он увидел глаза фамильяра и мигом пресёк дальнейший поворот мыслей.

– Вы как в порядке?

– Да-да! Спасибо! В порядке!

– Извините, что я прервала вас. Просто вы первые люди, с которыми я сама познакомилась, и такие хорошие, вот я и разнервничалась...И даже не знаю, как вас отблагодарить! О! Вы же меня ограбить собирались! Я готова! К тому же это новый опыт в моей жизни!

Брандон наградил её тяжёлым взглядом. Однако она поняла его по-своему.

– Вот только я не знаю, что вы можете у меня забрать...У меня нет ничего такого ценного! Хотя нет! Вот!

Она вынула из карманчика несколько золотых монет.

– Это всё что у меня есть, но...

Брандон посмотрел на своих ребят и перевёл на неё убитые глаза.

– Уберите Амелия. Ничего не нужно.

– Как? – сникла Амелия. – Вы не будете меня грабить?

У Брандона было такое ощущение, что он прогоняет бездомного щенка. Но...

– Мы пойдём Амелия. Поздно уже и...Продолжай идти по тропке и выйдешь к нашей деревне. Там у нас постоялый двор, скажешь, что наша знакомая и хозяин тебя примет за полцены. Успеха.

– Но как же? Ведь вы же столько интересного мне рассказали! Я же должна как-то вас отблагодарить...

Совесть Брандона орала в агонии. У него даже слёзы выступили, глядя в её искренние добрые глаза.

– Дай сюда одну монету.

– Да! Конечно! – заторопилась она. – С удовольствием!

Брандон подкинул её на ладони и протянул обратно.

– Держи.

– За что?!

– За мазь, – пояснил он, неловко улыбнувшись.

И с тяжким сердцем он и его банда ушли прочь.

Расстроенная Амелия ещё немного постояла, потом взяла чемодан и пошла дальше по тропинке. Вук сидел на её плечах и ждал. Наконец не выдержал и хвостом убрал одинокую слёзы у неё на шеке.

– Ну чего нюни распустила Амелия?

Она остановилась. Голос её дрогнул.

– Вук, я их как-то обидела, да? Я опять что-то не так сказала?

Святая простота, вздохнул Вук.

Уж сколько лет он живёт с ней, заботиться о ней, знает её лучше всех, а никак не мог понять, как такой талант к магии и алхимии, рождающийся раз в сотни лет, а то и реже, мог соседствовать с такой невинной простотой и бытовой неадаптированностью. А ещё поразительной добротой.

Удивительно, но в этой девушке нет ни капли злобы и ненависти. И точно также она совершенно не способна видеть «тёмные» намерения других людей. И если что не так, она всегда и во всём винит себя. Даже когда отбивала все нападки завистников и просто хулиганов – ну как же иначе, лучшая ученица, воспитанница директора университета, всегда в первых рядах, все учителя вокруг неё так и вьются с её талантами.

Она всех завистников и хулиганов обезоружила своей добротой и невинностью. Оказывается, трудно издеваться над той, кто и не думает на тебя злиться. А всякие насмешки и издевательства воспринимает либо как проявление дружбы, либо как способ указать на твои ошибки и недостатки. И когда они понимали, что изначальная цель не достигнута и даже вывернута наизнанку, оставляли её в покое. А она считала, что обидела тех, кто так пытался ей помочь, или подружиться с ней. С одной стороны, это отвадило от неё всех недоброжелателей и завистников, но и друзей не прибавило.

Да, добрее её нельзя было встретить, а уж помочь она всегда была готова, но легче от этого всем, кто её окружал, не становилось.

Неудивительно, что весь профессорский состав перед принятием её диплома терзался страшными сомнениями – стоит ли выпускать это добрейшее существо в реальный мир. Он конечно не идеальный, но за что ему такая кара?

Однако традиции всё же пересилили.

А ещё протекция профессора Гамильтона и личное ручательство самого Вука (слово фамильяра не пустой звук), скрепленное договором и его личной печатью.

И не важно, что печать выглядит как кошачья лапка!!!

– Ну я бы не сказал, что обидела...Скорее зацепила.

– Зацепила? – вскинулась Амелия. – Чем? А! Это Карл их задел, да?

– Я не о том, – фыркнул Вук – В общем, можешь не волноваться. Ты их нисколько не обидела. Наоборот, ты им помогла.

Амелия озадаченно моргнула глазами.

– Я? А чем?

Вук подмигнул ей.

– Давай зайдём к ним в деревню через годик, или как-то так. Сама их спросишь.

Амелия тут же воспряла духом.

– Хорошо!

– Ну что? – зевнул Вук – Пошли на постоялый двор?

– Зачем? – удивилась Амелия – Я совсем не устала.

Зато я устал, подумал Вук.

Кто вы думаете постоянно оберегает её от всякой нечисти, воров, грабителей и прочих гадостей? Это сейчас хорошо, отличные ребята попались, только путанные. У таких против Амелии нет ни единого шанса. А с теми, кто не хочет исправляться, с ними как быть?! Она за себя конечно постоять может, но...уж слишком она добрая!

К чему это я, ещё раз подумал Вук и тяжко вздохнул про себя:

– Дайте уже старому и доброму фамильяру отдохнуть!

Мягкая ручка Амелия легла на его голову, мигом отгоняя неизвестной магией от него усталость последних дней.

– Вук, ты устал, да?

– Есть немного, – вздохнул он.

– Тогда давай на постоялый двор. Зря что ли Брандон нам его посоветовал!

Через час, на постоялом дворе, Брандон не обманул, они получили небольшую комнатку за пол монеты.

Вук лежал в ногах Амелии и улыбался своим мыслям.

У него было много хозяев за его долгую жизнь, и каждый оставил своё воспоминание о себе. Но ни одно не сравнится с одним.

Восемнадцать лет назад, когда он вновь был призван в этот мир и первым, кого он увидел, была маленькая девочка с растрёпанными чёрными волосами и радостными большими синими глазами. И её слова:

– Ура! Получилось-получилось! Привет! Я Амелия Вил Тэсла Шнайдер, а тебя как зовут?

Разное у него спрашивали, но не это. Да и не было у никогда имени. Фамильярам оно не полагается и даётся как раз для того, чтобы нитью магии, лежащей в основах мироздания, связать себя с душой призвавшего его. А также обеспечить бесконечную и неопровержимую преданность фамильяра – хоть и с давних пор практикуется подобное «сотрудничество». Но люди разные, а фамильяры такие товарищи, что от них всякого можно ожидать (имелись единичные прецеденты, но люди такой злопамятный и недоверчивый народец). И тут тебе такой вопрос, опрокидывающий все правила призыва и элементарную технику безопасности!

Здесь бы сказать о том, что у фамильяров с такими делами строго, за вольность могут и отколошматить, вразумить маленькую девочку, но...Девочка определенно не глупа и призывать фамильяра просто так не станет. Выходит, она сознательно нарушает вековые правила призыва, давая фамильяру немыслимую и даже непозволительную свободу...

За исключением формы! Ну скажите, откуда у человеческих девушек такая страсть к семейству кошачьих?!

Так зачем? Для чего и почему она поступила так, как поступила?

Ему стало любопытно. К тому же с его последнего призыва прошло несколько десятков лет, и он порядком заскучал в своём мире, а тут такой любопытный хозяин.

Что ж, поступимся разочек правилами, а способ объяснить это своим найдём. И потом, если дело выгорит, то победителей не судят. Наконец, можно развеять долгую скуку и просто узнать ответ на интригующие вопросы – в конце концов, фамильяры тоже «люди» и им тоже бывает любопытно, когда они сталкиваются с чем-то необычным.

Например – с бесконечной непредсказуемостью человеческой природы.

И он впервые в человеческом мире сам выбрал себе имя:

– Вук.

– Значит Вук! Какое милое имя! Давай дружить!

Дальше прошли годы и было всякое. Немало они пережили вместе. Немало седых волос появлялось на его шёрстке, даже облысел разок...

Видели когда-нибудь лысого фамильяра в форме кота? Если видели, то умоляю, забудьте! До сих пор стыдно!

...Прежде чем он понял чего же хотела юная Амелия Вил Тэсла Шнайдер.

Этой девочке не нужно была ни сила, ни возможности фамильяра, за которой часто только и гоняются, ни усиления собственной магии в троекратном размере...

– Спокойной ночи, Вук.

Нет, маленькой девочке было нужно другое.

– Спокойной ночи, Амелия.

Семья...

 

Следующим утром банда Брандона Кузнечика прекратила своё существование.

Известие это мигом облетело всю деревню и лес. Сомневаться в этом известии не приходилось. Оно исходило из первых рук – отца и матери героя.

А ведь начинался день обычно. Встал герой и собрался во двор. Отец уж молчит, ничего не говорит, а мать промолчать не в силах:

– Опять в лес собрался лентяй!!

– Нет, мам, – робко говорит в ответ Брандон и смотрит на отца. – Отец, в нашей кузнице подмастерье нужен?

Гром и треск. Посуда летит из рук матери, а отец, на негнущихся ногах, бежит в кузницу. И горе кузнецу, если для подмастерья не найдётся работы.

А ещё через некоторое время узнаёт деревня похожую информацию от семей Грэга, Джастина, Яна и Лешека. И уж сомнений никаких нет – кончилась банда Брандона Кузнечика.

А что было дальше, стоит ли это рассказывать – история обычной жизни.

Что же касается Амелии Вил Тэслы Шнайдер, она не оставила в деревне никакого следа. Уже ранним утром, едва только встало солнце, весело попрощавшись с ещё спящим хозяином двора, она отправилась в путь со своим большим котом.

А ещё через неделю земля преисполнилась слухами из соседних деревень. Что в них правда, а что нет, зависит от того во что ты веришь. Но суть одна: банды Гнилого зуба и Бесчувственной скотины прекратили своё существование. Гриша Гнилой зуб ушёл в Тифстроук, знаменитый центр борьбы за здоровье и крепость зубов. А Миша Бесчувственная скотина отправился в Тамаракс. По его же словам поступать в морское училище, о котором, оказывается, грезил в младые годы.

Но что же случилось, выяснить подробности не удалось. Слухи ходили разные. Но участники событий, как сговорились, молчали словно воды в рот набрали и видно поклялись унести этот секрет с собой в могилу.

Но по робким намёкам и слухам, а также по словам одного случайного прохожего, выяснилось, что накануне банды столкнулись с не очень одиноким путником. Имя его так и осталось неизвестным, но...

Иной раз, сидя за кружкой пива с бывшими соратниками по банде, с красивой окладистой бородой (спасибо мази) и натруженными руками кузнеца, не остывающих от близости с молотом и наковальней, Брандон вспоминал одну синеглазую девицу и улыбался.

Так где же ты теперь Амелия Вил Тэсла Шнайдер? Куда ведёт тебя дорога и что уже встретила ты на ней?

Ведь до чего же чудны твои дела, дальняя дорога! Никогда не знаешь кого ты встретишь на ней, и какой кусочек себя оставит в тебе напоследок?!

Знает о том лишь бескрайнее небо над головой и мягкая земля под ногами.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 41. Оценка: 4,20 из 5)
Загрузка...