Вероника Орешкина

Охотник

Тихо шелестело еще не сжатое поле ломкими листьями спелой кукурузы. Звезды перемигивались в ночном небе об одних только им известных тайнах. Всё дышало покоем.

Весь шум и гам оставались в кольце фонарных огней городка, прижавшегося к полям и дороге, пролегавшей между них. Внезапно со стороны поля послышался шорох.

Неясный черный силуэт мелькнул на фоне стеблей. Он двигался куда-то в сторону, но постепенно стал сбавлять шаг, принюхиваясь. Запах был вкусным. Очень вкусным.

Он тянулся из городка и обещал много, много сытной и свежей добычи. Мигнули яркие янтарные глаза и их обладатель помчался прямо в сторону городских огней.

-

Якоб почти закончил работы в саду и нёс инвентарь в сарай, когда заметил незваного гостя.

- Кис-кис-кис! – Позвал он крупного чёрного кота, сидящего у самых створок прохода. Кот недовольно дёрнул хвостом.

Мужчина удивился. На его участок довольно часто забредали представители кошачьих, так как знали, что им непременно перепадёт что-то вкусненькое. А здесь никакой реакции, кроме раздражения.

- Ты не голодный? Может, ты просто потерялся? Дай-ка я посмотрю, есть у тебя ошейник? Может, я смогу найти твоих хозяев. На уличного ты, и правда, не больно-то похож – вон какие сытые бока. Ну, иди сюда, не бойся – не обижу.

Кот сидел, внимательно наблюдая за человеком. Когда тот протянул к нему руку, он внезапно оскалился, прижал уши назад и вцепился в нее с такой силой, что чуть не прокусил ладонь насквозь. Якоб заорал от боли и резко дёрнулся, намереваясь стряхнуть с себя взбесившееся животное. Но кто будто ополоумел - - он не только не разжал челюсти, но и принялся драть его когтями. В запале, от боли, старик потянулся за садовой металлической лопаткой, но не успел. Кот, внезапно успокоившись, спрыгнул раньше, оставив его руку в совершенно истерзанном виде.

- Что ты, поганец мохнатый, наделал! Совсем дурной, откуда только такой взялся. Хоть бы не бешеный..

Якоб забежал домой, сорвал трубку со старенького телефона и торопливо набрал номер скорой. Рука сильно кровила и, придерживая трубку плечом, здоровой конечностью он пытался нащупать в ящике с аптечкой бинт.

В больнице взяли образцы слюны животного, промыли мужчине раны, наложили швы и отправили домой с тем, что если будет что-то обнаружено, его сразу оповестят.

Управляться одной рукой оказалось непросто. Любое движение больной конечностью отзывалось дикой болью и Якоб внезапно осознал, как много мы делаем двумя руками.

Вот нужно застегнуть молнию – ну, это полбеды. Вот зашнуровать ботинки – это тяжелее. А вот сесть за руль или прибить полку, затянуть расшатавшийся кран – уже совершенно невозможно. Рука ныла не переставая. Мужчина решил отлежаться пару дней.

Из больницы не звонили. Лучше ему не становилось, но сидеть дальше дома было невмоготу и Якоб решил выйти и хотя бы просто продышаться, глядя на свой любимый сад, в который он вложил так много своих сил. Каково же было его изумление, когда он увидел там своего недавнего знакомого!

- Ты что здесь забыл? – Он ни на секунду не вспомнил своего доброго отношения к кошачьим, глядя на этого представителя их рода. – А ну пошел отсюда! Брысь! Брысь!

Но кто только водил ушами и безотрывно следил за Якобом. В приступе волнения тот забылся и резко взмахнул больной рукой, которую тут же прошила острая невыносимая боль.

- Ах, чтоб тебе! – Согнулся он пополам, и поковылял к телефону вновь вызывать скорую. На некоторых швах проступила кровь.

Кот проводил мужчину взглядом, потом изящно вспрыгнул на веранду, схватил там что-то и, после недолгой возни, был таков.

У Якоба в анализе, взятом после вычищенного начавшегося абсцесса из-за неправильно наложенных швов, был вовремя обнаруженный остеомиелит.

-

Джек любовался своей новой вывеской.

Пока, при свете дня эти трубки выглядели неказисто, тем более без подключения. Но вот он вывесит её над козырьком, соединит с трансформатором и вот тогда... Тогда заиграет магия неона, а когда солнце сядет, всем станет очевидна её красота.

Джек любил свой бар. Доставшийся ему по наследству от отца, а тому от его деда, он заменил ему дом, в котором он почти и не появлялся – всё свое время, деньги и силы он пускал на семейное дело.

«Это место» - Вечерами говорил ему отец. – «является сердцем города. Оно старше нас с тобой и хранит в себе нашу историю. Береги его, как берёг бы себя самого.» И Джек берёг.

Он любовно, буду рубашку себе в гардероб, подбирал ткань на перетяжку барных стульев, взамен износившейся. Заказал музыкальный аппарат и виниловые пластинки к нему – всю коллекцию композиций Луи Армстронга! – отказавшись от новой обуви. И теперь вносил свой штрих в лицо их главного семейного достояния, знак своей эпохи – он заказал светящуюся вывеску с названием своего бара. Мерцающую, яркую – словно подарок на Рождество. Как же он ждал этой посылки! Как проверял почтовые уведомления! И вот, наконец, свершилось.

Он тщательно изучил инструкцию, спрятавшуюся в ворохе шуршащей защитной обёртки. Перебрал провода, выходившие из концевых коробов. Разобрался в порядке их подключения, в том, какую мощность выставить на трансформаторе – его он приобрел заранее.

Он смонтировал крепления на козырьке – пока они некрасиво и хищно торчали из аккуратной деревянной обшивки и молодой мужчина не мог дождаться, когда спрячет их за главным украшением не только дела всей его жизни, но и центральной площади. Сегодня вся подготовительная работа подошла к концу. У Джека были собраны самодельные леса для верховых работ и куплены монтажные стропы для подъема вывески на рабочую высоту. День выдался удивительно солнечный – как нельзя более кстати подходящий под его настроение.

Где-то сбоку стрекотали сверчки. Ветер колыхал ветви деревьев в кадках. Джек размеренно подтягивал свою красавицу вверх.

В общей картине солнечной безмятежности боковым зрением он инстинктивно уловил несоответствие. В обесцвеченном яркими лучами мире что-то отчетливо спорило своей чернотой. Он прищурился и скосил глаза вбок – там сидел кот. Большой, черного окраса.

- Э, приятель, а ты что тут забыл? Кажется, ты нездешний – я тут таких, как ты, не видел.

Кот ничего не ответил. Он продолжил лениво щурится и наблюдать за ходом работы.

- Ну, как видишь, я пока занят. Но если подождешь до окончания, я поищу чего-нибудь поесть. – И Джек подмигнул своему четвероногому собеседнику.

Мерно скрипели распределительные кольца, вывеска поднималась вверх, солнце палило, Джек утирал пот со лба.

- Ну и работка, пушистый. Не поверишь – волнуюсь, как ребёнок. Столько я в эту вывеску вбухал – зато посмотри, как хороша! Верно говорю, а?

Кот сохранял молчание. Только подрагивание его хвоста выдавало крайнее нетерпение.

Наконец Джек поднял вывеску на необходимую высоту и начал выравнивать её положение, чтобы закрепить концы строп и приступить непосредственно к монтажу. Но тут случилось неожиданное.

Треклятый кот, сидевший до того спокойно, неожиданно прыгнул на него. Джек от неожиданности пошатнулся, но крепления удержал.

- Э-э-э, да ты чего творишь-то, а, хвостатый? - Но кот не оценил сноровки Джека и вспрыгнул на перекладину лесов, нависавшую над ним, где лежал заготовленный заранее трансформатор. После чего ..просто скинул его на руки мужчины, использовав в качестве опоры для следующего прыжка. Сердце Джека ухнуло вниз вместе с вывеской.

Когда стеклянная пыль осела, мужчина даже не обратил внимания на то, что часть осколков порезала ему руку. Он смотрел на останки его мечты и губы его дрожали.

Кот, спустившись по другой стороне лесов, встряхнулся, фыркнул, чихнул, тронул лапой треснувший концевой короб, внутри которого виднелись провода без изоляции, еще раз чихнул и побежал прочь.

-

Китти играла у проезжей части.

Мама говорила ей, что так делать не следует, но у забора их участка пролегала невероятно интересная канава – достаточно глубокая, с крутыми склонами, широкая и с такой трубой. Сквозь которую легко могла пройти маленькая девочка – что она и делала с удовольствием вместе со своими подругами.

В один день это была пещера ужасного дракона, в которой таилась прекрасная принцесса (девочки всегда жарко спорили, кого же из них сегодня будут спасать), в другой – проход в тайный и неведомый мир, а иногда это был подземный бункер, в котором они переживали апокалипсис, пока мамы не позовут их обедать. В общем, с какой стороны не посмотри, а канава была просто замечательной!

Летнее солнце ласково целовало макушки смеющихся девчонок, которые то и дело перебегали дорогу вслед за укатывающимся прочь мячом – сегодня это был артефакт, который мог спасти зачарованное королевство, вот только доставить его туда мешали злобные гоблины, которые были определены самым честным методом – считалочкой.

Гоблины отнимали артефакт у добрых фей, перебрасывали его между собой и стремились унести ценную вещь в свое логовище на противоположной стороне дороге – в пышно раскинувшийся куст ракитника. Девочки бегали и смеялись, корчили страшные рожицы и махали сломанными веточками, как волшебными палочками, творя заклинания.

В конце улицы показался пушистый черный силуэт. Сначала был виден высоко задранный хвост, потом показались уши и вот весь кот возвысился над дорожкой, по которой он крайне целеустремленно трусил. Взгляд его был устремлен на играющих детей. Добежав до места их игр, он сел чуть поодаль, у самого забора и принялся деловито умываться, словно бы происходящее совсем перестало его интересовать.

Девочки смеялись и прыгали. Кот умывался.

Внезапно он навострил уши и замер, прислушиваясь. Коротко взмякнул. И бросился Китти под ноги.

Упала Китти очень больно – она расшибла себе обе коленки, а один из пальцев на руке и вовсе не гнулся. В первые секунды она даже заплакать не смогла – так было больно.

- Глупая, глупая кошка! – Закричала девочка. – Что ты наделала?

Она прижала к себе покалеченную руку, сев на дорожку возле забора, где вокруг неё собрались испуганные подруги. Девочки наперебой спрашивали, сильно ли ей было больно, предлагали позвать маму и спрашивали, чем ей помочь, пока Китти плакала и дула на коленки, баюкая покалеченную руку.

Кот огляделся, сыто заурчал, фыркнул, будто отплевываясь и бодро зашагал прочь по своим кошачьим делам под громкий приближающийся рёв мотора грузовика с водителем, превысившим допустимую для этой улицы скорость.

Дома Китти долго и в красках рассказывала маме, как ужасный страшный огромный черный кот, появившийся словно из ниоткуда, не только вывихнул ей палец, но и жутко расцарапал всё, до чего смог дотянуться.

-

Ночная жизнь города кипела.

Все закончили работы на полях, в своих мастерских, завершили домашние дела – словом, ничто не мешало увидеться теперь с соседями, поделиться последними новостями и услышать что-то интересное или не очень в ответ. Тем и хороши маленькие затерянные в полях Америки городки – размеренностью и тесным переплетением между собой жизней своих жителей.

Завсегдатаи собрались у Джека – пропустить стаканчик-другой прохладного пенного пива или лимонада, тут уж по предпочтениям и возрасту, после жаркого плодотворного дня. Кто-то рассказывал, как купил новый трактор – пашет прямо загляденье!, кто-то – что получил письмо от родственников, уехавших в большой город. Звучала запущенная в автомате пластинка. Звенела посуда.

Вдруг, кто-то из посетителей обратился к хозяину:

- Послушай, Джек! Не ты ли говорил, что сегодня мы увидим самое прекрасное в своей жизни зрелище? И где же оно? Или струсил, понял, что это простое бахвальство? – И полный мужчина засмеялся своей подначке.

Джек поджал губы.

- Если бы так, Герберт. Вывеска была и она была самой лучшей, какую только можно представить.

- Была? – Поднял брови собеседник Герберта, старик Томпсон.

- Именно. – Процедил сквозь зубы хозяин заведения. – Была. Если бы не черный кот, невесть откуда взявшийся. Разбилась вывеска.

Сидевшие неподалеку братья Коллинз присвистнули:

- Разбилась? Она же стоила уйму денег! Как же это произошло?

И Джек поведал им свою трагичную историю. Какое-то время мужчины молчали. Потом кто-то сказал:

- Надо же, кот. Кто бы мог подумать, что такая мелкая скотинка может причинить столько бед.

- Да не такой уж он и мелкий, напротив, - Отозвался владелец. – здоровенный и черный, как ночь.

- А не такой же кот покусал нашего Якоба Стивенсена намедни? – Прищурился, вспоминая, Томпсон. – Помнится, он тоже говорил про большого черного кота. И тоже он раньше такого не видел..

Слово за слово, к ним присоединились миссис Кейл, потом садовник Джайлс, а после – и все посетители бара. Оказалось, что у каждого есть история про бешеного кота, который всем принес различного рода несчастья. У миссис Кейл пострадала дочь, у садовника жена сломала ногу, кто-то въехал на машине в дерево, у кого-то сгорел сарай.. И чем больше было деталей, тем злее становились люди – сколько невзгод принесло им это исчадье ада! Разгоряченные выпивкой мужчины предложили изловить зловредного кота и вздернуть на ближайшем суку – эта идея, выкрикнутая в запале, вдруг получила единогласную поддержку. Джек пошел за отцовским ружьем – по его словам, оно не знало промаха. Шум и гомон разъяренной толпы разносился далеко за пределы заведения.

Но кот не слышал этих воплей. Он давно уже держал свой курс прочь из маленького захолустного городка, люди которого были слишком неразумны, чтобы переменить свой взгляд на, казалось бы, очевидные вещи. Он уходил, перебирая пушистыми черными солидными штанами, держа над ними хвост, как восклицательный знак: он чуял новые беды, как обычно чувствуют мышь – сочную, жирную, притаившуюся в своей норе до той поры, когда она сможет разграбить кладовую и сделать прореху в мешке откуда, как зерно, просыпалось бы счастье.

Возможно, они и были для него мышами, ведь охотился он на них точно так же.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...