Я помню, как она сказала мне это. Я хорошо помню тот холодный, надменный взгляд, тот холод, что обжигал мне душу. Я помню её улыбку. Улыбку, от которой дрожь пробивала все мое тело. Я помню ее руки, такие тонкие, но так крепко меня державшие. Я помню ее ножку, маленькая, изящная ступня, сдавившая мое горло. И этот голос, такой нежный и такой холодный, он резал мое сердце словно нож, а я лишь мог хрипеть, даже не скулить. Я помню. Я помню, как вошел в этот дом, наверно это был худший день в моей жизни.

Теперь я снова гляжу в твои глаза, они уже не так холодны как прежде. Я гляжу в твои глаза, но почему же они полны слез? Это из-за меня? Твои прикосновения ко мне так нежны. Ты жалеешь меня? Я не достоин этого. Я не достоин твоих слез. Ты что-то шепчешь мне, но твоего прекрасного голоса я больше не слышу.

Утро. Я проснулся раньше обычного. Мне было зябко из-за того, что я не закрыл на ночь окно, и теперь холодный осенний воздух проникал в комнату. Ночи теперь холодные, а под утро становится еще холоднее. Приятно вдыхать осенний воздух по утрам, чувствовать запах опавшей листвы, слышать крики птиц, улетающих далеко на юг. Однако спать с голым торсом, не укрывшись ни одеялом, ни даже тонким покрывалом или хотя бы пледом, не заперев окно, пару недель назад это еще было нормой, но теперь.... Теперь на это мог пойти лишь безумец, или разгильдяй, вроде меня, которому из-за выпитого без меры спиртного, видите ли, стало очень жарко, настолько, что захотелось прохлады ночного воздуха! Вот, теперь лежи и мерзни! Так тебе и надо, болван!

Мерзнуть, конечно же, мне не хотелось, поэтому, не теряя времени, я быстренько оделся и вышел из комнаты. Наконец, с не большим запозданием, о себе заявило похмелье, слава всем Богам, совсем не большое: немного гудело в висках, и было дикое желание опорожнить не одну кружку чистой, холодной воды. Заперев на ключ дверь своего номера, я спустился в низ.

В столь ранний час в таверне было не многолюдно. Я был удивлен, увидев за одним из столиков братьев Саваго. Поверить не могу, что они встали раньше меня! Сварг заметил меня и жестом указал сесть рядом. Я подошел, поздоровался и сел напротив. Фратрик молча кивнул, не отрываясь от тарелки с похлебкой. В отличие от своего старшего брата, он не отличался многословностью, зато отличался неуемным аппетитом. Глядя на него и на то, как он ел, мой желудок предательски заурчал, да еще и так громко, что это не осталось не замеченным.

- Поешь, мы и на тебя заказали, – сказал Сварг, придвинув ко мне миску. Это была самая обычная похлебка, какую готовят во многих трактирах, однако она была добротно сварена, отличалась густотой, и была по-хозяйски приправлена пряными травами и специями. Я и не заметил, как в моей левой руке оказалась ложка, а в правой ломоть душистого черного хлеба.

- Наутро после пьянки самое то, да? – усмехнулся Сварг. Я лишь мог довольно промычать.

Некоторое время мы ели молча. Похлебку сменило мясо, запеченное на углях с ароматными травами и картофелем. Мой аппетит, казалось, не уступал аппетиту Фратрика, однако мне было до него далеко: за это время он не только расправился с похлебкой и мясом, но и успел еще взять порцию жареной рыбы и салат из осенних овощей и моченых яблок.

- Поражаюсь тому, сколько всего в тебя может влезть?!

- Это потому, что у него вместо желудка бездонная пропасть! – усмехнулся Сварг.

- Нет, это потому, что в отличие от вас я ем овощи, – тихо сказал Фратрик, не отрываясь от тарелок.

- Овощи для крестьян, господам же вроде нас положено вино и мясо! – весьма пафосно изрек я, попивая прохладное красное вино. Фратрик же мельком глянул на меня и ничего не сказав продолжил заниматься своим любимым делом.

- Забудь ты про эту бочку без дна, поговорим лучше о деле. – Сварг придвинулся ко мне и продолжил полушёпотом. – Я тут приглядел один замечательный домик, бьюсь об заклад, там есть чем поживиться!

- Я против! – неожиданно отозвался младший, он уже закончил с рыбой и теперь доедал салат. – Не стоит оно того.

- Опять ты за свое? – Сварг презрительно посмотрел на брата, но тот молча продолжал жевать, будто и не видел ничего, кроме тарелок.

- А что такое? – Я удивленно посмотрел на братьев.

- Да вот заладил он, что, мол, это дом ведьмы, мол, нельзя её беспокоить...

- Угу! – отозвался младший, допивая пятый бокал вина.

- Да только это все детские сказки, да бредни старой бабки! Народец наш чересчур, уж суеверный! Дом тот давно брошен, а старуха та давно померла, её камнями забили насмерть, я сам слышал! А дом тот стоит и только ждет нас, чтоб мы его обыскали.

- А с чего ты взял, что там, что-то есть? Наверняка там уже кто-то побывал до нас и не единожды, раз дом давно брошен?

- Боятся люди туда идти. Верят, что ведьма жива, что она всё ещё там. Болваны, в общем, как и мой братец!

- А я верю! – Фратрик, наконец, покончил с едой, и теперь сидел, довольно потирая брюхо.

- Ты опять?! – взревел Сварг, но быстро успокоившись, чтоб не привлекать внимание посетителей таверны, коих за время нашей беседы прибавилось прилично, продолжил. – Не хочешь, не ходи, трус поганый, заставлять не стану. Но учти, что вся добыча достанется нам.

Младший некоторое время молча смотрел то на меня, то на брата, наконец, обреченно вздохнув, произнес. – Ладно, я пойду с вами, но если что, я вас предупреждал!

Прохладное утро сменял день, на редкость теплый для осени. Солнце освещало город, сквозь безоблачное небо разливались лучи, даря тепло каждому обитателю, наполняя жизнью, будто бы сейчас разгар весны, а не середина осени. Город оживал. Улицы наполнялись снующими туда-сюда тележечниками, торговцы открывали свои лавочки, а ремесленники свои мастерские, крестьяне, рабочие, мелкие дельцы и просто прохожие, вперемешку с проходимцами всех мастей, спешили куда-то по своим делам.

Я стоял на пороге таверны, глядя на оживающий город, размышляя о богатстве местной кухни и выбирая себе маршрут для небольшой утренней прогулки. Сегодня мой выбор был таковым: немного удалиться от центра города, и пройтись в сторону западных ворот, где с городских стен открывался замечательный вид на долину. В это время года она выглядит прекраснее всего: желтые и синие цветы покрывают поля, они стелятся ковром до самого леса, а за ним, словно море раскинулось озеро Орвис.

Я срезал свой путь через небольшой проулок и вышел к городскому рынку. Прохаживаясь между торговыми рядами, я наслаждался царившей здесь атмосферой суеты. Случайно толкнув носатого мужичка, поспешно извинился, а он даже не взглянул в мою сторону, продолжая сбивать цену у наглого вида торговца. Ну и зря! Болван, он и не заметил, как остался без денег! Ловкость рук. Раз, и его денежки уже в моем кармане! Торгуйся дальше, сколько хочешь, тебе это уже не поможет!

Легкая добыча! На душе сразу стало чуточку радостнее. Кому-то после еды необходимо выпить бокальчик крепленого вина, кому-то вдохнуть сладкого дыма чернолиста, для меня же просто необходима такая вот прогулка. А если я могу при этом еще и немного подзаработать? Ха-х, своего я не упущу!

Мои размышления грубо прервал резкий толчок в грудь. Я не успел толком ничего сообразить, и вот уже лежу на мостовой. «Неужели попался?» - подумал я.

- Мои яблочки!

Я осторожно поднял голову и посмотрел в сторону: передо мной на коленях стояла молодая девушка и собирала яблоки, рассыпанные по всей дороге. Все ясно: я всего на всего налетел на девушку.

- Простите меня! Я замечтался и совсем не смотрел под ноги!

- И вы простите! Стою, дуреха, мух считаю! – девушка покраснела так, что сама стала похожа на свои яблоки.

Я помогал ей, не отрывая взгляда от ее лица. Она была прекрасна! Ее зеленые глаза пленили мой разум. Из под нелепого чепца вились ярко-рыжие локоны.

Девушка ловко закидывала яблоки обратно в корзину, я же, очарованный красотой, стал медлительнее улитки.

- Спасибо, вам! – девушка широко улыбнулась. Это был завершающий удар в мое сердце.

- Вот, угощайтесь! – она протянула мне яблоко, а затем исчезла, растворившись в толпе.

Я еще долго стоял на том месте, глядя в безоблачное синее небо и вдыхая тонкий аромат яблок, оставшийся после нее.

- Глупышка, - прошептал я, разглядывая небольшой кошель из кожи с узором-вышивкой в виде маленького яблочка, - ты стала очередной добычей этого черствого города!

 

В трактир я воротился поздно вечером. У самых дверей я встретил братьев Саваго.

-Эй! - первым меня заметил Фратрик, он живо подсочил ко мне и не сильно сткукнул кулаком по плечу.

- А вот и наш гуляка пожаловал! – теперь и Сварг увидел меня. – Где тебя носит?

Сварг был явно не в духе, еще бы у нас на носу «ограбление века», а я, позабыв обо всем на свете, брожу по городу, как полоумный, в поисках какой-то девчонки.

- Ладно тебе, братец, не кричи на него, - Фратрик по-дружески обнял меня за плечо, он явно перебрал вина за ужином, - еще не слишком поздно. Если выдвинемся прямо сейчас, то все успеем. Ну а в наказание наш гуляка останется без ужина! Тем более, что твою порцию я уже съел!

Чего-чего, а вот без ужина оставаться крайне не хотелось, хорошо, что меня угостили яблочком, так без еды и помереть ведь можно. Сварг одобрил идею брата, закинув за плечи мешок, он поспешил в сторону южных ворот. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним.

Путь был не близким. Пройдя через южные врата, мы пошли по тропинке, ведущей через лес к деревне, но примерно на середине пути свернули и углубились в лесную чащу. Идти стало намного сложнее: вязкая грязь под ногами издавала крайне противные звуки, в темноте мы то и дело поскальзывались, напарывались на острые ветки или спотыкались об корни деревьев. Сварг шел впереди, прорубая острым топориком дорогу сквозь ветки кустарников, мы же с Фратриком шли позади. Лес становился немного реже, позволяя нам выйти на поросшую травой тропинку, которую, тем не менее, было отчетливо видно в лунном свете.

- Эй, Фратрик, - спросил я, - а что ты будишь делать со своей долей добычи? Если верить твоему брату, нас ждут несметные сокровища!

- Я? Даже не знаю. Уехал бы на юг, наверно. А ты?

- А я хочу уплыть на Эран-Кьянс!

- На Эран? – Фратрик удивленно смотрел на меня, не сдерживая идиотскую улыбку. - Не смеши меня! Таким как мы путь туда заказан!

- Откуда ты знаешь? Может мне суждено...

- Суждено тебе болтаться на дереве, возле дороги! – меня грубо прервали. - Такого оборванца как ты не пустят даже на Мор-Рин!

- С деньгами везде пустят! И вообще у меня мечта есть!

- Сварг, ты слышал? У паренька есть мечта! А ты о чем мечтаешь, братец?

- О том, чтоб вы, идиоты, наконец, заткнулись! – Сварг выглядел суровее обычного. – Мне уже порядком надоело возиться с вами, как с детьми, и постоянно делать замечания! Мы уже почти пришли! Дальше чтоб ни звука! Усекли?

- Мы же одни посреди леса, к чему такие осторожности? – спросил Фратрик, лениво ковыряя в ухе.

- К тому, что мы воры! Мы все должны делать предельно аккуратно и тихо! Никогда не знаешь, что произойдет через минуту! А теперь заткнитесь, и живо за мной!

Сварг не ошибся: через несколько минут мы действительно вышли к дому ведьмы. В лунном свете это место выглядело поистине жутко: каменные стены, покосившийся забор, дырявая крыша, разбитые окна, любой человек такое место будет обходить стороной. Да что там человек, даже животные бояться здесь находиться! Вокруг царила жуткая тишина: не слышно хлопанья крыльев птиц, в траве не шелестят мыши, даже надоедливых кровососущих насекомых, от которых нет спасенья в городе, даже их нет!

- Давай, гуляка, иди первым!

- Чего? – от услышанного, мои глаза округлились, а голос задрожал. – Почему это я должен идти туда первым?!

- Во-первых, - Сварг почесал бороду, - ты самый молодой из нас.

- И самый ловкий! – добавил Фратрик.

- Во-вторых, ты не плохо так проштрафился сегодня! А в-третьих, - Сварг на секунду задумался, а затем довольный изрек, - а в-третьих, я сломаю тебе нос, если ты сейчас же туда не полезешь!

Я хорошо знал братьев Саваго, сломать нос – это меньшее, что они могли со мной сделать. Как никто другой я понимал, что это не пустые угрозы.

Повинуясь, я отправился к дому. Осторожно ступая по земле и оглядываясь по сторонам, я осторожно потянул за ручку, дверь открылась, нарушая тишину противным скрипом. От этого звука сердце на мгновение замерло, а потом забилось с удвоенной скоростью. Не теряя времени, но и не забывая об осторожности, я заглянул вовнутрь, в лицо ударил запах сырости или, наверное, даже плесени. Луна неплохо освещала помещение, явно заброшенное много времени назад. Я осмотрелся, но не увидел ничего необычного или хоть сколько-нибудь ценного: под слоем пыли, словно осенние листья, разбросанные по полу, лежали книги, разбитая кухонная утварь и посуда, покосившийся стол и опрокинутые стулья, полки с пустыми баночками, а так же огромное количество паутины. Слева я заметил еще одну дверь. «Наверное, комната хозяйки», – подумал я. – хоть бы не наткнуться на труп ведьмы – этого я точно не выдержу!» Дверь отворилась на удивление тихо, внутри было темно и пусто, и лишь старая кровать напоминала о том, что когда-то давно это место было обитаемым. Я еще раз осмотрел весь дом, но так ничего и не нашел. Наверное, кто-то здесь побывал до нас, а может, ничего ценного никогда и не было.

Я уже собирался уходить, как вдруг в дверях я увидел темный силуэт женщины. Она стояла и смотрела на меня, ее глаза горели холодным огнем, а руки были протянуты в мою сторону. От ужаса, сковавшего мое тело, я не мог пошевелиться. Да что там шевелиться, я не мог даже дышать. На лбу выступили крупные капли холодного пота, все тело пробила дрожь, а она приближалась ко мне медленно, но неумолимо. Все звуки растворились, я перестал слышать что-либо, и только бешеный стук моего сердца нарушал мертвую тишину этого дома. Словно пеленой, меня накрыла тьма, и я потерял сознание.

Не знаю, сколько времени я пробыл в бесчувствии, зловещая тьма медленно отступала, нехотя выпуская из своих объятий, но едва очнувшись, понял, что сижу связанный на полу, а рот заткнут кляпом. Я открыл глаза и осмотрелся. Это был все тот же дом, но теперь он преобразился: вокруг было чисто и пахло яблоками (этот запах, теперь меня всюду преследует); книги были сложены в аккуратные стопки на столе, который совсем недавно казался сломанным, а теперь блестел новизной; на полках стояли баночки, наполненными непонятно чем; слева, в камине потрескивали дрова, наполняя весь дом теплом и уютом. Напротив камина стоял стул, обитый мягкой тканью, а на стуле сидела она. Приглядевшись к лицу, я узнал ее – это же та самая девушка с яблоками!

- Очнулся, наконец! – ее голос был не таким мягким, как утром, а взгляд холодный и до ужаса колючий. – Вижу, ты узнал меня, я то же тебя узнала. Я думала ты приличный молодой человек, а оказывается ты вор и лицемер!

Я попробовал шевельнуться, но путы были слишком крепко стянуты.

- Не пытайся вырваться, я очень хорошо умею связывать. И не надейся, что твои дружки тебя выручат, я их так припугнула, что еще долго не вспомнят дорогу к моему дому! И так, дай угадаю, вы прознали про домик покойной ведьмы в лесу и решили поживиться, так?

Мне оставалось лишь молча кивнуть, тем более что путы внезапно сдавили меня сильней.

- Что ж, это было довольно глупо, надеюсь, теперь ты и сам это понимаешь, – она задумчиво посмотрела на меня. – Что же мне теперь с тобой делать? Послушаем, что ты мне скажешь, надеюсь, кричать ты не станешь, это было бы еще глупее.

Она вынула мне кляп, как раз вовремя, а то челюсть уже начала сводить судорога.

- Почему ты живешь в таком месте?

- Что? – она глядела на меня с неподдельным удивлением и любопытством одновременно. – Я ожидала, что ты начнешь извиняться, оправдываться или, хотя бы, умолять о пощаде, но ни как не задавать вопросов, тем более таких.

Она прошлась по комнате, остановившись у окна, стала пристально меня разглядывать. Ее взгляд, все еще холодный, уже не был таким колючим, а скорее оценивающим.

- Что ж, я расскажу. Покойная ведьма была моей наставницей, ее убили глупые людишки, которые боялись того, чего не понимали. А ведь она лечила их и давала добрые советы, пока однажды кто-то не обвинил ее во всех несчастьях, будь то неурожай или болезни. Ты ведь такой же, ты боишься меня?

- Нет!

- Как же! А кто грохнулся в обморок при виде меня?

- Но это, - я замялся на секунду, - тогда ты и правда выглядела жутко.

- Еще бы! – будто с гордостью проговорила она. – Это специальная обманка для таких, как ты: дом кажется ветхим и заброшенным, отгоняя каждого непрошенного гостя, и даже если кто-нибудь заглянет внутрь, не найдет ничего интересного. И вот тут-то ты мне и попался. Благодаря моей обманке ты увидел нечто настолько пугающее, что обмяк, словно мешок с...

Заливисто смеясь, она закружила словно в танце по комнате. Я не понимал, что происходит, но пытался все-таки освободиться от веревок. Заметив это, она с размаху пнула меня в живот. От боли я закашлялся и повалился на бок.

- Повторяю, не пытайся сбежать! – ее голос вновь стал ледяным и гораздо громче прежнего. – Я приняла решение, отныне ты будешь моим псом. Будешь жить на привязи, охранять мой дом, служить мне верой и правдой. Такие, как ты, просто не умеют жить по-человечески, поэтому учись жить по-собачьи!

Я не мог поверить услышанному! Хотел было возразить, но вместо человеческого голоса издал лишь хриплый лай! Я стоял на четвереньках, оглядевшись, увидел позади себя лохматый хвост. Неужели я и впрямь стал собакой? Как волчок, я кружил на одном месте, не веря в происходящее.

- Это сон! Это не может быть правдой! – кричал я, но слышал лишь собачий лай.

- Кружи, кружи! Как там тебя? Ах, да! Я же еще не узнала твоего имени! – она с издевательской улыбкой смотрела на мои страдания. – Так даже лучше! Ни человеческого облика, ни человеческого имени! Пожалуй, буду звать тебя Хёндун, так северяне называют тупую скотину!

Взяв на руки, она открыла дверь и вышвырнула меня на улицу. Я уже было бросился бежать, но удавка обвила меня, будто живая, как голодная змея, сильно сдавила мне шею. Я точно знаю: судьба уже очень давно желала меня покарать, но всякий раз мне удавалось избегать любого, даже самого страшного наказания. Похоже на этом мое везение иссякло, не успел я оглянуться, как уже был привязан. Все так же весело смеясь, ведьма ушла в дом, заперев за собою дверь и оставив меня ночевать на улице.

В груди бурлил огонь гнева, я лаял, рычал и выл до боли в глотке, метался из стороны в сторону, падал и подскакивал вновь, рвался на проклятой веревке что было силы, вставал на дыбы, тщетно пытаясь вырваться на свободу. Тело болело, а на языке чувствовался вкус крови.

Кажется, прошел не один час, пока я обессиленный не упал на мокрую траву. Меня окутал холодный ночной воздух, я чувствовал запах земли и гниющих листьев, слышал шелест древесных крон. Оставшись наедине с собой, мне осталось только тихо скулить, свернувшись в клубок. Конечно же, мне не впервой ночевать в лесу, однако я никогда прежде не спал на сырой земле, уткнувшись носом в свой хвост. Да и хвоста у меня никогда не было! А под утро лес накрыл густой туман, пришедший с озера, моя шерсть очень быстро стала сыреть, я чувствовал себя крайне не комфортно. Да и как может быть комфортно в теле собаки? Однако, к моему удивлению, я очень быстро приспособился. «Собаки не мерзнут в такую погоду, и я не замерзну!» - с такими мыслями я постарался уснуть, надеясь на то, что днем ведьма одумается и снимет с меня проклятье.

Меня разбудил скрип дверей. На пороге дома стояла молодая ведьма, сладко потягиваясь, она смотрела на меня с надменной, самодовольной улыбкой.

- Ну, что? Как спалось, мой милый песик?

- Ведьма! Живо снимай проклятье! – пролаял я, конечно же, она не могла меня понять.

- Вижу, что не плохо. Наверное, стоило бы тебя покормить, однако... - она коварно улыбнулась так, что мне стало немного не по себе, – я считаю, что ты не заслужил еды! Сейчас я уйду, а ты будешь охранять мой дом, и возможно, вечером я так и быть, дам тебе, чего-нибудь!

Вот это да! Такого я никак не ожидал! Возможно, как вор я и заслуживаю наказания, но вот так вот морить голодом? Выходит: вчерашний завтрак был последним?! Я долго лаял, глядя на то, как удаляется ее фигура, скрываясь за деревьями в чаще леса.

День я провел за тем, что пытался освободиться от проклятой веревки. Что я только не делал: я грыз ее, тянул и дергал изо всех сил, пытался стянуть ее с головы, но все безрезультатно.

Когда начало темнеть появилась она. Она шла, мягко ступая по опавшей листве, будто плыла. От одного взгляда на нее, я начинал злиться, ведь она выглядела такой довольной, чего нельзя было сказать обо мне.

- Ну, что? Ты был хорошим мальчиком? – похоже, она еле сдерживала свой смех. – Ага! Кажется, кто-то пытался перегрызть веревку, ведь так? Ну, и? Думаешь, ты заслужил хоть что-то из еды?

Я лаял. Не помню, что именно я пытался ей сказать, но, похоже, мой ответ ее удовлетворил.

- Что ж, ладно. Думаю тебя можно немного покормить! – и с этими словами она швырнула на землю перед моим носом кусок сырого мяса. Хотя, какое же это мясо? Да это же мясные обрезки: пленки, да сухожилия!!

- Ой-ой, не нужно так удивленно смотреть! Все собаки едят сырое мясо. Ты должен быть доволен, ведь не каждому псу достается такой славный кусочек, а многим и вовсе приходится довольствоваться кашей или объедками с хозяйского стола!

Все так же весело смеясь, она удалилась, а я остался наедине со своим ужином. Вот те раз! На землю! Даже не в миску! Сырое мясо? Каша? Объедки со стола, говоришь? Да я был бы рад даже черствым сухарям – их хотя бы можно назвать едой! Но это?

Мое терпение окончательно лопнуло! Я высказал все, что о ней думаю! Я лаял до хрипоты, но она даже не выглянула в окно! Уставший и отчаявшийся, я со злостью принялся кусать свою еду, с тоской вспоминая ту похлебку, овощи и мясо верченое на углях, что я ел недавно, когда еще был человеком.

Шли дни. Я постепенно свыкся с ролью дворовой собаки. Со временем у меня появилась миска, и даже небольшая конура с мягким сеном внутри. Я оставил всякие попытки сбежать, веревка оказалась крепче моей воли. Меня грела надежда снова стать человеком – когда-нибудь я в полной мере искуплю свой грех, и ведьма, наконец, снимет с меня проклятье.

Через несколько недель произошло событие изменившее положение вещей. Однажды ночью мною овладело странное чувство беспокойства. Я долго прислушивался и принюхивался, вглядываясь в темноту. Лес, будто замер, неслышно было ни уханья сов, ни шелеста листьев, и что-то в этой тишине меня настораживало. Вскоре я услышал, а затем и увидел как кто-то пробирается сквозь заросли к дому. Я замер. Из-за кустов показалось несколько лиц. Похоже, это были такие же воры, каким и я был когда-то, и, так же как и я, они позарились на домик ведьмы. Шепотом переговариваясь, они подбирались все ближе.

В лунном свете что-то блеснуло. Кинжал?! Это не воры! Это убийцы! Они пришли за ней?! Отлично! Хоть кто-то отомстит за меня!

С этими мыслями я готов был уже спокойно уснуть, но вовремя осознал: если ведьмы не станет, кто вернет мне человеческий облик? От осознания того, что ее вот-вот не станет, сердце в груди неожиданно сжалось, а на душе стало тоскливо.

С громким лаем, оглашавшим округу, я бросился на них, но предательская веревка вцепилась мне в горло, не давая сделать шаг. Глядя на меня они лишь ехидно улыбались. Ярость застилала глаза, лай сменился хрипом, сердце бешено колотилось в груди, в него проникал страх, но страх не за себя, я боялся за ту, что так крепко спала и не просыпалась, не смотря на мой лай. Убийца уже открывал дверь.

Я ненавидел их, и ненавидел себя за бессилие. Пелена опускалась на глаза, я почти терял сознание, но, наверное, именно боль придала мне сил. С хлестким щелчком веревка лопнула, точно молния, в один прыжок, преградив им путь, я бросился на первого из них. В безумии уже ничего не видя пред собой, лишь чувствовал вкус крови стекавшей из его горла мне на язык.

Убежал лишь один, тот, что стоял дальше всех. Кровь второго обагрила землю в шести шагах от первого, а третий, убегая, споткнулся и сам же напоролся на свой нож. Уже добивая, его я увидел испуганные глаза хозяйки, с ужасом глядящие на меня, она только что проснулась и еще не осознавала до конца происходящее. Только сейчас я почувствовал боль и жжение в плече. Оглядевшись, я понял, что ранен ножом, на плече зияла приличных размеров рана.

Несколько дней ведьма выхаживала меня, обрабатывала рану собственноручно приготовленными мазями, поила меня травяными отварами, от которых желудок выворачивало наизнанку. После той ночи ее отношение ко мне изменилось. Теперь она позволяла заходить в дом, хотя, как и прежде я спал на улице. Исчезла противная веревка, а вместо сырых мясных обрезков она готовила мне вкуснейшую похлебку, а иногда, даже запекала мясо на углях.

Мое положение становилось лучше день ото дня. Конечно, я все еще тосковал по своей старой жизни, однако воспоминания о ней с каждым днем становились все туманнее и прозрачней. Я стал забывать свой дом, семью, друзей, я не помнил названия родного города, забыл те ощущения, которые испытывал, когда мог пользоваться своими руками, забыл каково это, ходить на двух ногах, а не на четвереньках! А было ли у меня все это? Погружаясь в пучину раздумий, я все больше терял себя, лишь лицо и голос колдуньи не давал мне окончательно забыть кто я, и почему я здесь. Я должен, во что бы то ни стало вернуть свой человеческий облик! А вот моя надзирательница напротив, не спешила снимать с меня проклятие. Наверное, она считала, что я еще не достаточно искупил вину перед ней, или, может, ей больше нравилось наблюдать меня в собачьей шкуре, нежели в человечьей?

Вечерами мне нравилось лежать на циновке возле камина и наблюдать за девушкой. В это время она готовила целебные зелья и мази, настойки из полевых трав и ягод, смешивала какие-то порошки, от запаха которых свербело в моем чувствительном собачьем носу.

Иногда я засыпал, и тогда мне снилась она. Мне снилось, будто бы она идет по городскому рынку, аккуратно ступая босыми ногами по камням, и от каждого ее шага камни обращаются травой и цветами.

Днем она продавала в городе яблоки, выращенные в своем саду, или собирала в лесу и в полях травы. В такие дни я был, особенно на стороже, памятуя о прошлых событиях, и гнал любого, кто мог приблизиться к дому. А вечером терся мордой о ее ногу или клал голову на колени, выпрашивая ласку, и в такие моменты я даже не жалел о том что я пес, все больше забывая свое человеческое начало.

Я смотрел в ее глаза. Они изменились, исчез холод и колючесть. Они стали по-матерински теплыми, а руки окружали меня заботой и лаской. Неизменным оставалось одно – ее глаза были наполнены печалью и глубокой тоской, которую я был не в состоянии понять. Но однажды она все-таки мне открылась.

Тем вечером она вернулась домой явно чем-то обеспокоенная. Словно не находя себе места, она ходила по дому, из комнаты в комнату, перекладывая с полки на полку различные бутыльки и банки, ворошила сохнущие у окна лекарственные травы, будто ища что-то, однако при этом она выглядела весьма рассеянной. Её потускневший взгляд вяло блуждал по комнате. Неосторожным движением, она опрокинула на пол одну из бутылок со снадобьем, та тотчас, со звоном, разлетелась по комнате на десятки острых осколков. Девушка села на пол, на нее нахлынули чувства и она заплакала. Не зная, что сделать, чтобы ее успокоить, я терся мордой об колени, вилял хвостом, скулил и гладил лапой по ноге заглядывая в мокрые от слез глаза, надеясь отвлечь от дурных мыслей. А она ласково трепала меня за ухом, тихонько всхлипывая, что-то еле слышно бормоча себе под нос.

- Прости, наверное, глупо я сейчас выгляжу? – ведьма пыталась улыбнуться, но получилось это у нее, мягко говоря, не очень. - Тебе не стоит сейчас здесь находиться. Иди во двор!

Я продолжал тереться об нее и скулить.

- Пытаешься меня успокоить? Не трудись. Бывает, в такие вечера я вспоминаю прошлое и невольно поддаюсь чувствам и эмоциям, но это ничего. Просто..., - на миг она замолчала, ее глаза опять наполнились влагой, - я очень скучаю по ней.

Я положил голову ей на колени.

- Я говорю о прошлой ведьме – моей наставнице, моей... матери. С самого детства она учила меня магии и знахарству. Всем, что я умею, я обязана ей. Мама учила меня добру, добру к людям, добру к растениям и животным. Она помогала всем. Лечила больных и раненых, бедных и богатых, давала добрые советы крестьянам и купцам, ни для кого не делая исключения. Я по праву гордилась ей и старалась во всем ей подражать. Но, конечно же, я уступаю ей в мастерстве, она, например, могла пришить отрезанную ногу, да так, что человек мог плясать меньше чем через месяц! А ее мудрые слова помогали людям найти свое место и счастье.

Она замолчала. Слова давались ей с трудом. Тишину нарушал лишь треск поленьев в камине, да редкие вздохи и всхлипы девушки. Через несколько минут она продолжила свой рассказ.

- Когда мне было семнадцать лет, я полюбила юношу. Как и сейчас, тогда я частенько ходила в город продавать яблоки. Он был моим постоянным покупателем. Каждый день он приходил на рыночную площадь и ждал меня. Обычные встречи превращались в настоящие свидания. Мы гуляли по городу, он показал мне самые красивые места. Постепенно дружба перерастала во что-то большее. Я мечтала о любви, о простом женском счастье,...но этому не суждено было сбыться. Вскоре он узнал о том, что я дочь ведьмы. Он возненавидел меня за это. Возненавидел за то, что я то же ведьма, за то, что я скрывала это от него, ему была противна сама мысль о том, что он общался со мной. Люди в этой стране, до ужаса боятся и ненавидят магов. Они считают, что все беды от магов, что магам нельзя верить. И тогда он пришел в деревню и оклеветал нас перед всеми ее жителями. Он сказал, что это мы губим их скот, насылаем порчу на урожай, а на людей болезни, чтобы потом озолотиться на их бедах. Его злой язык как дурман проникал в умы людей. Разъяренная толпа гнала нас по лесу. Я смогла убежать, но мать осталась, чтобы дать мне шанс спастись. Люди, которых она лечила, чьи судьбы спасала, забили ее насмерть камнями, а тело сожгли на деревенской площади. Она пожертвовала собой, чтобы я могла жить дальше. Того человека, которого я так любила когда то, я прокляла. Он умер в страшных мучениях от неизлечимой болезни. Остальных же наказала сама судьба. Я вернулась и продолжила дело своей матери, но теперь уже скрытно, втайне от всех. Хотя, как видишь, меня и сейчас посещают незваные гости. Сегодня ко мне пристал один мужчина, думаю, он понял, кто я на самом деле. Я убежала от него, но слышала, как он сыплет проклятья мне вслед. И ты такой же, как они! Вам всем только одно и надо!

Внезапно она сорвалась на меня. Я поспешно, поджав хвост и скуля, покинул ее дом, укрывшись в конуре. Она еще долго кричала, плакала и ругалась, пока не свалилась без сил.

Это ужасно! Теперь я понимаю, почему ко мне такое «особенное» отношение, ведь я, скорее всего, сам того не желая напомнил ей о тех днях, о первой и последней любви и о жестоком предательстве. Такой же, как и они! Верно, я заслужил это!

Из всех государств мира, это, наверное, единственное, в котором не признают и ненавидят магию. Люди здесь считают, что все маги злобные и коварные создания тьмы, мечтающие захватить мир или уничтожить его, и почему-то только некроманты у них в почете! Это самый дикий и суеверный народ! Я как никто другой понимаю ее боль и отчаяние.

Утром девушка вела себя как обычно. Возможно, что то изменилось, но вида она не подавала. Как обычно, быстро собравшись, взяв корзину, она отправилась на рынок продавать яблоки. Уходя из дома, ни слова, ни говоря, хозяйка легонько потрепала меня по загривку. Думаю, таким образом, она показала, что не злиться на меня, и хочет извиниться.

Все шло своим чередом, утро сменил день. От жары и от безделья, я крепко спал, забравшись под куст, в его тени находиться было намного приятнее.

Я проспал весь день и проснулся лишь, когда вечерняя прохлада пришла на смену дневной духоте. В это время ведьма обычно возвращается, но почему-то ее еще не было. Я прождал больше часа в волнении, прежде чем услышал шаги. Шла она гораздо медленнее обычного, и я поспешил ей на встречу. Корзина в ее руках была доверху набита различными овощами, ароматными травами и специями, а самое главное самым свежим и отборным мясом. От смеси ароматов кружилась голова, а живот предательски заурчал, сообщая о моем голоде гораздо красноречивее моего хвоста, вертящегося подобно мельнице из стороны в сторону.

- Ого, похоже кто-то не на шутку проголодался?! – девушка мило улыбалась, держа в руках тяжелую корзину. – Поможешь мне?

Конечно, конечно, я всегда рад помочь милой даме! Не удивительно, что она шла так медленно, думаю, корзина весила не меньше молодой козы. Вцепившись зубами в ручку, я оценил ее тяжесть. Пришлось сильно задрать голову вверх, чтобы корзина не волочилась по земле. Аккуратно переставляя лапы, слегка пошатываясь, я поковылял к дому, слыша за спиной задорный девичий смех.

Поставив корзину на порог дома, я сел рядом, дожидаясь своей хозяйки. Она шла не спеша, будто плывя, осторожно ступая по зеленой траве. Пышную копну волос украшали ловко вплетенные цветы, а запястья изящные браслеты. Ее лицо было обращено к небу, ловя последние лучи тепла заходящего солнца. Не смотря на то, что осень уже почти закончилась, зима не спешила заявлять свои права.

Я смотрел на нее, не отрывая глаз и вспоминая тот день, когда впервые ее встретил. Сейчас, как и тогда, мое сердце билось в бешеном ритме, а живот сводила приятная судорога.

Присев рядом со мной на ступени родного дома, она ласково трепала мою шерсть, глядя как закатываются мои глаза. Одной рукой она гладила вдоль спины от макушки до хвоста, а пальцы другой нежно теребили за ухом. Она что-то шептала, но от удовольствия я ничего не видел и не слышал, все глубже и глубже погружаясь в ее ласки.

- Знаешь, в собачьем теле ты мне нравишься больше всего. Понимаешь, я не люблю людей, и теперь ты знаешь почему. Но и держать тебя в этом состоянии я не имею права. Поэтому... - она посмотрела мне прямо в глаза. – Я решила: завтра утром я верну тебе человеческий облик!

Отличные новости! Наконец-то я стану человеком! Я буду свободен! Спадет мое проклятие и.... Хотя если честно я уже даже привык к этому телу и новой роли. У меня есть дом и бесплатная еда каждый день. А что будет со мной после? Позволит ли она и дальше быть с ней? Может, я буду ей не интересен, и она выгонит меня за ненадобностью? А может.... Мысли вихрем вертелись в моей голове, меня обуяли эмоции. Я ждал завтра с нетерпением, надеждой и опаской.

- Сегодня, я приготовлю нечто особенное! – вдруг услышал я голос девушки, доносившийся с кухни. – Думаю, можно иногда позволить себе съесть нечто этакое!

Вокруг дома уже вились ароматы мясного кушанья. Желудок вновь напомнил о себе, прогнав из головы дурные мысли. «Завтра будет завтра!» - решил я, и лег на коврик у порога, истекая слюной и ожидая свою порцию ужина.

Закрыв глаза, я неожиданно для себя, стал проваливаться в дремоту. Кажется, мне даже что-то снилось. Что-то теплое, доброе и нежное.

- Вот! Угощайся, милый! – с приятным стуком она поставила тарелку прямо перед моим носом.

Я распахнул глаза, в нос ударил аромат пряных трав, прогоняя прочь дремоту. Я принялся изучать свое блюдо: это было нежнейшее жаркое из мяса молодого энко, что большая редкость в наших краях. Я узнал его по характерному запаху, который ни с чем не перепутать. Оно прекрасно гармонировало с овощами и зеленью, а обилие приправ лишь подчеркивало его великолепие. Ай да ведьма! Кушанье отнюдь не для крестьянского стола! Ни в одной таверне мира не подадут такого! И уж тем более, оно не окажется в собачьей миске!

Я с жадностью набросился на тарелку, поглощая сие великолепие, достойное оды, а девушка сидела за столом, положив голову на ладони, и с улыбкой глядела на то, как ее пес набивает свой желудок. В ее глазах я видел нотки грусти, мы оба с волнением ждали завтра.

Ночевал я по обыкновению на улице. Благодаря ужину я еще долго оставался бодрым и уснул лишь после полуночи. Спал я крепко, но под утро мною овладело странное беспокойство, и я проснулся.

Пришедший с озера туман, словно одеялом накрыл весь лес. Он был настолько густой, что я ничего не видел на расстоянии нескольких шагов. Я замер в напряжении, прислушиваясь к звукам, доносящимся из леса. Мой нос улавливал странный запах, он был знаком мне, и от него дрожь пробегала по всему телу. Что же это? Я никак не мог понять, продолжая вглядываться и вслушиваться в пустоту. Через несколько мгновений я услыхал шаги, кто-то приближался к дому и явно с недобрыми намерениями.

Этот запах не давал мне покоя, я точно знал его, но никак не мог вспомнить. Теперь к шагам прибавились голоса. Два мужских голоса, их я то же слышал, но где? Я затаился, выжидая, следя за каждым малейшим шорохом. Они приближались. Двое. Я смогу их прогнать и в одиночку. Шаг. Уже рядом. Еще шаг. Я приготовился. За деревом мелькнула тень. Разгоняя клубы тумана, из-за кустов появились силуэты людей. Сварг? И следом...Фратрик? Братья Саваго стояли всего в нескольких десятках шагов от меня. По спине пробежал холодок ужаса, но не от того, что я встретил старых знакомых. В глубине леса слышались еще шаги. Бесчисленное множество, шагов, голосов и огни зажигающихся один за другим факелов. Братья вели за собой не меньше полусотни жаждущих крови людей.

Все, что я мог сделать в этот момент, это лаять что есть сил, пытаясь разбудить свою хозяйку. Я лаял, глядя на лица братьев, на их отвратительные ухмылки, на безжалостные глаза, в которых отражался не бывший компаньон, а всего лишь дворовый беспородный пес. Я лаял, пятясь назад к дому, лаял так громко, как только мог, зная, как иногда крепко спит моя хозяйка.

Из-за деревьев и кустов появлялись все новые и новые лица, словно призраки они выплывали из густого тумана, глядя на меня холодными безжизненными глазами. Страх ледяной рукою схватил меня за горло, превращая лай в хриплый скулеж. Вскарабкавшись по лестнице, я прижался спиной к двери. Вот и все! Я загнан в угол! Их так много и они все ближе и ближе! Это конец?

За стенкой послышались быстрые шаги, резким движением дверь распахнулась, утягивая меня за собой внутрь жилища, и на пороге показалась молодая ведьма, одетая лишь в одну ночную сорочку.

- Что здесь происходит? – сиюминутное удивление на ее лице быстро сменялось гневом. – Не припомню, чтобы я кого-то из вас звала к себе в гости в столь ранний час!

- Ведьма, тебе не место в этом лесу! Мы пришли, чтобы судить тебя! – это кричал Сварг, стоявший впереди толпы. – Ты ответишь за все зло, которое ты натворила!

- О-о-о?! И о каком же зле ты говоришь? – ее похолодевший голос оставался спокойным и ровным, однако я чувствовал, как с каждой секундой растет ее напряжение. – Опыт моей жизни подсказывает мне, что толпа с вилами, ножами и факелами несет больше зла, чем простая ведьма!

Толпа недовольно загудела. Руки Сварга сжимались в кулаки, а вены на шее вздулись от гнева.

- Ведьма, да как ты смеешь говорить со мной таким тоном?! – сквозь зубы процедил он.

- Не о чем нам с ней говорить! – Фратрик выхватил кинжал, сделав несколько шагов в сторону дома. – Сжечь ведьму!

С этими словами он первым бросился в атаку, за ним Сварг, а следом и вся разъяренная толпа. От страха я почувствовал слабость в коленях, но она быстро прошла, едва я взглянул в лицо своей хозяйки: она была спокойна, не один мускул не дрогнул, и лишь крохотная слезинка в уголке ее разгневанных глаз выдавала ее истинные чувства.

- Взять!

Коротко и просто. Простая, казалось бы, команда, но она придала мне уверенности и сил. Уши пронзил скрежет моих когтей по деревянному полу и звериный рык, так неожиданно вырвавшийся из глубин моей глотки. Тело двигалось, будто само по себе, все вокруг было словно во сне: движения людей стали плавными, крики приглушенными, а взор застилала кровавая пелена ярости, я слышал лишь свое дыхание, вязкий хруст разрываемых глоток, вкус крови наполнял мою пасть и опьянял меня.

Первым стал Фратрик. Он был ближе всех к дому и на него обрушился мой самый мощный бросок, я буквально на лету вырвал трахею из его поганой глотки! Он обмяк и упал на землю, наверное, даже не успев ничего понять. Не теряя ни секунды я кинулся на следующего. С лаем и рыком я бросался от одного к другому, чувствовал их удары по спине, морде и бокам, но боли не было, вся она моментально обращалась в ярость, делая меня опаснее с каждым ударом.

Краем глаза я видел ведьму, она не осталась в стороне: читая заклинания на древнем языке, она посылала в противников молнии, создавая вокруг себя кольцо огня, чтобы им было сложнее к ней подобраться. Я впервые видел ее истинную силу. Ее храбрость и стойкость передавались и мне, придавая сил.

Кто-то ударил меня палкой по спине, неожиданно подкравшись сзади. Не думая я вцепился в его руку, предотвращая повторный удар. В нос ударил резкий запах гнили, а пасть наполнилась невообразимо отвратительным вкусом. Я выплюнул эту гадость, с мерзким чавкающим шлепком рука упала на землю. Оторопев, я взглянул в сторону, передо мной стоял однорукий мертвец с бледными безжизненными глазами. Нежить? Здесь? Это жуткое зрелище действовало крайне отрезвляюще. Оставшейся рукой, он пытался схватить меня, но ловко увернувшись, я отскочил в сторону. Оглядевшись по сторонам, я заметил еще, по меньшей мере, два десятка таких же «не спящих», как он. Но откуда они взялись?

Я оглянулся, похоже, что она то же это заметила и теперь пыталась нещадно сжечь их своим магическим огнем. Вот, значит, как?! Решили извести злую ведьму, и для этого наняли некроманта? Идиоты! Неужели она для вас страшнее орды ходячих мертвецов с сумасшедшим извращенцем во главе?!

Сильный удар в бок заставил вспомнить, что я все еще на поле брани. Ощетинившись, я зарычал, это был Сварг. Он держал два кинжала скрепленных цепью, по одному в каждой руке, и мерзко улыбался.

- А ты, я вижу, крепкий пес, да? Похоже, придется сначала убрать тебя, чтоб добраться до ведьмы!

С неожиданным проворством и скоростью, он кинулся на меня, нанося один за другим удары, от которых я едва мог уворачиваться. Я пытался увеличить дистанцию между нами, он мог легко одолеть меня вблизи, но благодаря цепи и дальняя дистанция не гарантировала мне безопасности. Петляя из стороны в сторону, я пытался избежать смертельных ударов, уводя его подальше от дома.

Над головой что-то просвистело, я едва успел пригнуться и как раз вовремя: Сварг метнул один из кинжалов в мою сторону и он, пролетев надо мной, с глухим стуком и звоном цепи врезался в дерево, осыпая меня щепками. Цепь натянулась, но Сварг не смог выдернуть застрявший глубоко в стволе дерева кинжал. Я понял: это мой шанс!

Я бросился на него подобно молнии и в три прыжка оказался на нем. Он закрывал лицо руками, но они не могли защитить его от моих зубов, еще мгновение и моя челюсть сомкнулась на его горле, а вся пасть наполнилась гадким вкусом бурлящей крови.

Я встал и огляделся, вокруг меня уже не было живых людей, лишь пара «не спящих», которых ведьма добила спустя несколько секунд.

Солнце поднималось над лесом, разгоняя остатки сумрака и тумана, и освещая картину ночного безумия. В воздухе повис запах горелой плоти, гнили и крови, в пыли лежали десятки окровавленных и обожженных тел. Те, кто не лежал сейчас на земле, уже давно убежали далеко за пределы леса, побросав на землю свое оружие. Похоже, вместе с ними, свалил и некромант, осознавший нашу силу и никчемность своих порождений гнили. Хотя, он все еще может вернуться, с куда большим количеством нежити, и тогда, вероятнее всего, нам несдобровать. Но пока...

В звенящей тишине, воцарившейся в эту минуту, в моей голове не осталось больше других мыслей кроме одной...

- Сейчас бы покурить! – прошептала девушка.

Похоже, не я один думал об этом. Присев на ступеньки своего дома, закрыв глаза, она запрокинула голову вверх, подставляя лицо все еще теплому солнцу и прилетевшему с озера свежему ветру. Я смотрел на нее, она была спокойна и прекрасна, как и всегда.

В глазах потемнело, я почувствовал слабость и накатывающую дурноту, лапы ослабли, мое тело, находящееся все это время в напряжении, вдруг обмякло, и я свалился в мокрую от росы и липкую от крови траву.

- Что с тобой?! Ты ранен?! – ее голос был не на шутку встревоженным. – О, Древние, ты весь в крови!

Только сейчас я начал ощущать боль, которая словно морская волна медленно, но неумолимо надвигалась откуда-то издалека. Похоже, братья все-таки задели меня!

- Держись! Сейчас я помогу тебе!

На ее глазах выступили слезы. Я протянул руку, чтобы вытереть их, и внезапно понял, что нахожусь уже в своем прежнем человеческом теле!

- Не обманула. – Прошептал я. - Как и обещала, вернула мне прежний облик утром.

Я лежал головой на ее коленях. О, Древние, какие же они мягкие!

- Тише, не разговаривай!

- Тебе нужно уходить, они все равно не оставят тебя в покое.

- Без тебя не уйду!

- Прошу, беги! Их вел опытный некромант, теперь это ясно.

- Я не брошу тебя! Я залечу твои раны! – всхлипнула она.

- Уже поздно. Я чувствую, как немеет все тело. Приятно все же осознавать, что умру я не в собачьем теле.

- Прекрати!

- Темнеет в глазах, я чувствую холод!

- А ну, прекрати сейчас же! – Ее крик заставил разлететься в стороны стаю ворон, которая слетелась попировать человеческой плотью. – Вообще-то я уже залечиваю твои раны своей магией, а холод и онемение естественная реакция на магическое лечение, иначе тебе было бы нестерпимо больно!

И действительно, боль постепенно стихала, сменяясь легкой прохладой и сонливостью. Ее красные от слез глаза смотрели мне прямо в душу, а на устах играла легкая улыбка.

- Я понимаю: на моих коленях приятно лежать, - она нежно гладила меня по волосам, - но пора бы уже встать.

- А как же мои раны?

- Я остановила кровь, да и раны твои не такие уж и серьезные, скоро все заживет.

- Точно?

- Поверь, на тебе все заживет как на собаке!

Я попробовал встать, это было не так уж и сложно, а ведь несколько минут назад казалось, что вот-вот умру.

- Видишь?! Ты уже почти здоров!

- Помнится, в прошлый раз, ты мои раны почти неделю залечивала, настойками какими-то поила и остальное, а сейчас за минуту на ноги поставила?!

- Тогда, это были лишь царапины, не было ни какой необходимости тратить на тебя свою волшебную силу. Сейчас же ситуация на много серьезнее – ты бы точно умер без магического лечения! Да, это быстро, но вместе с тем я потратила все свои магические силы, и восстанавливать их теперь придётся не один день. Да и физически я жутко устала.

Я осмотрелся вокруг, казалось, что здесь была настоящая война.

- Что теперь будешь делать? – я внимательно посмотрел на нее, и от моего серьезного взгляда, она смущено отвела глаза в сторону.

- Уеду. Куда-нибудь на юг... или на север, не важно! В этой мерзкой стране мне теперь больше делать нечего! А ты?

- А я..., - глядя в ее глаза, я понял, что без нее, уже не могу, - а я твой верный пес, и последую за тобой хоть на край света!