«Произведения – бесполые существа магического происхождения. Строение тела - человекоподобное (в большинстве случаев), волосяной покров весь отсутствует. Создаются при помощи магии других произведений, что заменяет им размножение. Чем совершеннее созданное произведение, тем больше оно имеет магических сил, и тем больше шанс, что оно создаст другое произведение. Имена им даются в зависимости от их компонентов, например: Произведение-Сухих-Листьев было создано на основе магии содержавшейся в этих листьях. Так же совершенство произведения зависит от того, насколько успешно произведение-создатель смогло выделить магию из компонентов, и от природы магии....»

Оно открыло глаза. Небо, покрытое узором избегающих друг друга веток, было чистым и голубым. Слева медленно двигалось небольшое овальное облако, из-за деревьев ветра почти не было. После прошедшей зимы почва ещё не согрелась. Произведение всё не могло перестать удивляться тому, как быстро растаял снег. И тому, насколько разной может быть боль. Впрочем, после небольшого заговора, боль стала отстранённой, как будто снящейся. Кровь уже начинала засыхать, где-то в отдалении произведение услышало вскрик панк-птицы – падальщика с невероятно яркими перьями. Забавно, как долго может длиться короткая жизнь. Оно ещё не забыло, как всего лишь одна новая неделя была равна всей прошедшей жизни.

...

Я ехал в небольшом дилижансе, компанию мне составили мои коллеги – Шляпа и Трубка, а помимо них журналист – Перо. Перо сидел по диагонали от меня и смотрел в окно. Глядя на него, я испытывал скорее некоторую скуку, нежели раздражение или интерес, хотя и коллеги вызывали у меня те же эмоции. Уж не знаю что тому причиной, может однообразие? Скуку же вызывали и небо, и дилижанс, и предстоящее дело. В лесу, рядом с городом, нашли мёртвое произведение, которое везло на продажу картины из города Треугольных Небес в наш город – Безымянный город. Было совершенно очевидно, что в этой смерти виноваты разбойники. Так же было очевидно, что их надо найти (а они вряд ли хорошо спрятались) и убить, так как они разбойники и мешают торговле. Сплошные банальности... и к чему здесь пресса?

Мы проехали через городские ворота и покатили по мосту на берег, где расположились домики, для которых не хватило места внутри стен. Город стоял на реке, после того, как здесь появилась (в связи с магической катастрофой) река. Он уже несколько раз падал под воду, но упорно отстраивался на ней же. Сразу с началом суши и застроивших её домов пришлось сильно скинуть скорость. Власти города не волновало, как и кто здесь строится, как следствие – дома были беспорядочно слеплены друг с другом, улицы встречались не под прямыми углами и иногда кончались тупиком. А это разве не мешает торговле? Хрен проедешь... .

Выехав из города окончательно, мы сразу оказались на дороге в молодом лесу, плотная стена свежей поросли не давала никакого обзора за обочины дороги. Я совершенно уверен, что если бы Королева Роза потратилась на лесорубов, которые бы прочистили этот беспорядок, то заодно спасла бы и от разбойников – уничтожила такую прекрасную засаду длинной во всю дорогу, вплоть до начала территории города Треугольных Небес. Мы попросили возницу высадить нас у небольшого отворота, который, пройдя сквозь молодняк, вывел к месту убийства и ограбления. Справа стояла повозка без лошадей, картины были вынуты, немного порезаны и разбросаны. Слева стояла одинокая кирпичная стена с белой дверью, наверно остатки дома какого-нибудь давно умершего отшельника. Впереди, под деревом, лежало тело, слегка поеденное птицами и лесными мышами. Рядом с телом стояли два назначенных на это произведения, их лошади были привязаны рядом с тупиковым концом дорожки. Хорошо им, им лошадей выдают.

«Здравствуйте, - приветствовало нас одно из произведений, - Я Произведение-Слышимых-Шагов, а это Стройных-Гипотез. Мы уже немного осмотрели место. Автором картин было Произведение-Плавных-Дыханий, скорее всего - оно же и жертва. Украдены, видимо, были только деньги» Я внимательно выслушал Шаги и, немного оглядевшись, делая вид, будто всё вокруг покрыто тайными знаками, открытыми лишь для истинных стражей, задал (опять же) весьма банальный вопрос: «Это всё так и было? В смысле что это - произошло здесь? Оно заехало сюда, и уже тут было убито, ограблено и оставлено?», Шаги немного помедлило, после чего утвердительно кивнуло, и добавило: «Возможно стена имеет какое-то значение, не зря же к ней дорожка. Когда мы более конкретно установим личность жертвы, то заодно проверим, не состояло ли оно в какой-нибудь секте или типа того». «Ещё его могли заставить сюда заехать» - предположил я. Однако всё это имело немного смысла. Вокруг повозки всё было истоптано чьими-то сапогами, и вполне соответственная тропинка уходила глубже в лес. Разбойники, кто ж ещё?

Пока Перо что-то спрашивал у произведений, решив, видимо, что их комментарии для читателей будут более интересны. Мы пошли по тропинке в лес. По каким-то необъяснимым причинам, в последнее время всех начала беспокоить высокая смертность вокруг нашего города, ещё пару лет назад об одном единственном трупе никто бы и не заговорил, а что до разбойников, то с ними разбирались те, кого достало. Теперь на это посылают нас. Ну и ладно, всё равно в городе тоже самое, может даже и посложнее - городские умеют прятаться (их-то всегда ловили).

Метрах в трёхстах располагался небольшой каменный дом с соломенной крышей (наверняка и в нём раньше жил миролюбивый отшельник, разбойники себя строительством не утруждают). Шляпа зарядил своё однозарядное ружьё и начал осторожно обходить дом, лес был сосновый, но невероятно высокий папоротник вокруг дома компенсировал прозрачность леса. Я начал заряжать трёхзарядный арбалет, а Трубка сверлил взглядом дом. Когда я закончил с арбалетом, а Шляпа совсем исчез где-то в зарослях позади дома, Трубка поджёг самокрутку и достал меч. «Насколько могу судить, их пятеро, - сказал он, - но, возможно, придут ещё двое». Как он понял? Его мать – ведьма. Вот и всё тут.

Я и Трубка пошли к парадному входу в дом. Как и всегда, когда идёшь к дому битком набитому вооружёнными маргиналами-героями, решившими, что окружающие их люди – это просто грязь, с которой не стоит церемониться, и которую не стоит ценить, появилось это поднимающееся чувство... чувство власти? Власти над их жизнью, осознания, что скоро именно ты покажешь им, что на самом деле, грязь – это они. Это было не скучно.

Мы остановились у двери, глазка в ней не было. Я постучал и неуверенно сказал: «Есть кто? Мы с супругой заблудились тут, не подскажете где дорога в Треугольные Небеса? Нам бы поскорей туда». За дверью было тихо, потом послышался смех, небольшой спор кто будет открывать, и вот к двери направились шаркающие шаги. Я поднял арбалет, Трубка достал гранату и поджёг фитиль от самокрутки. Когда дверь начала открываться, я, изо всех сил, пнул её. Открывший упал, и я выстрелил ему в лицо. Внутри дома, вокруг стола, сидело ещё четыре человека. Их улыбающиеся губы скривились, а поднятые брови нахмурились, впрочем, сразу взмыли обратно, когда Трубка закинул гранату. Я спрятался за стену, а разбойники, как и должны были, кинулись к окнам и к чёрному выходу. После взрыва я заглянул, но сразу спрятался обратно, один из разбойников перевернул стол и чудом спасся, хотя и стол, и пол, и крыша горели. Он выстрелил в меня из рогатки. На улице раздался ружейный выстрел и вскрик. Трубка прыгнул за угол, что бы принять участие в умерщвлении «спасшихся». Упавшая крыша и истерический крик человека с рогаткой объявили конец схватки.

Один из выпрыгнувших успел сдаться. Сказал, что его зовут Корень, сказал, что больше никого нет, а когда мы спросили его про повозку, то он рассказал нам, что произведение они нашли уже мёртвым, и что только ограбили труп. Сознался он и в нескольких других ограблениях, о которых никто нам не сообщал.

На взрыв и дым прибежали произведения с журналистом, которого происходящее весьма возмутило, он даже назвал это: «стражническим произволом». Не важно. Произведения тоже немного расспросили Корня, и, как и мы, не поверили в то, что произведение нашли мёртвым.

На этом можно было бы и закончить дело, отвезти Корня в город и там повесить, но, к сожалению, по современным, введённым королевой Розой, требованиям, нам так же была необходима личность жертвы, чтобы снизить возможность обмана или, как выразился бы Перо, «стражнического произвола». Так что, когда мы вернулись назад, то пришлось разделиться: мои коллеги повели Корня в город, а я подсел на лошадь к Произведению-Шагов, и поскакал с ними в Треугольные Небеса. Перо решил дождаться дилижанса до города. Ну что ж, возможно он останется жив, искренне верю в это. Ведь наш мир так разборчив.

В Треугольных Небесах произведения собирались пробить имя художника по какой-то своей базе данных (надо же, у них там следят за тем, кто где живёт), а потом зайти к нему, если жертва не оно, то оно как минимум знакомо с жертвой.

...

Было часов шесть или пять, когда я и Шаги подходили к дому Плавных-Дыханий. У этого города интересная архитектура, если наши дома стремятся расползтись в стороны, напоминая геометричную плесень, то здесь дома строили друг на друге. Улицы же преимущественно представляли из себя мосты и лестницы. Красиво ли это? Сначала, пока вы смотрите на разнообразие зданий – да, но думаю, если достаточно долго пробыть на нижних улицах, то давление стен и бесконечных улиц окажется куда более сильным и угнетающим, чем в нашем лабиринте одинаковых трёхэтажек.

Мы постучали в овальную зелёную дверь, но нам никто не ответил. Немного подождав, Шаги дёрнуло дверь, и она открылась, впуская нас в тёмное помещение. Свет зажёгся сразу, как мы вошли внутрь, просто возник из ниоткуда. В центре комнаты стоял круглый стол, вокруг всё было в пустых бутылках, лицом вниз, на столе, лежало произведение, в затылок которому воткнули кисть. Под стеной сидело другое произведение, не дыша и улыбаясь, оно смотрело на нас, слегка склонив голову набок.

Мы замерли, произведение не шевелилось, не моргало. «Что происходит? - спросило у него Произведение-Слышимых-Шагов, но ответа не последовало, - кто вы?». Я потянулся к арбалету. Увидев это, произведение улыбнулось шире, вдохнуло, резко встало, не сводя с нас распахнутых глаз, и широким шагом двинулось к нам. Я сорвал с пояса арбалет и начал быстро заряжать его, мои руки почему-то тряслись. Слышимые-Шаги достало меч и, направив его в грудь произведению приказало: «Остановись! Именем Священной книги законов Треугольных Небес я приказываю тебе подчиниться и назвать свои компоненты!», но произведение не остановилось. Как будто споткнувшись, оно присело, взяло бутылку, встало, сильно качнувшись влево, потом, качнувшись вправо, отбило бутылкой меч, она разлетелась брызгами. Продолжая своё раскачивание, произведение почти упало на Слышимые-Шаги, метя отбитым горлом бутылки в горло Шагов. Шаги увернулось и оттолкнуло произведение от себя. Я зарядил одну стрелу, и направил на него. Оно выпрямилось, посмотрело на меня. Шаги решило, что это прекрасная возможность напасть, и сделало шаг к произведению, замахиваясь, чтобы резануть ему ногу. Но этот ход, очевидно, был ожидаем. Не глядя на Шаги, без размаха, оно кинуло горло бутылки в горло Шагов. Я выстрелил и... не выстрелил, пальцы онемели. Не отрывая своих не моргающих глаз от моих, произведение присело, поднимая меч, и подошло ко мне. Воткнуло лезвие между рёбер и выдохнуло. Улыбка, глаза, оно убило меня и вышло из дома. Скоро выключился свет, падающий на наши тела и на бутылки.

«.... Так же от компонента составляющего то или иное произведение зависят его характер, способности и возможная профессия. Так, например, Произведение-Чистых-Улиц вполне может оказаться прекрасным дворником. Однако, хоть и нечасто, бывает так, что произведения появляются сами по себе, в таком случае их компонентом надо считать произведение, из которого оно получилось (например Произведение-Произведения-Голосов или Вторичное-Произведение-Голосов). Как правило, это случается с произведениями, чей мозг работает неправильно, при сильных стрессах, перегрузе нервной системы. Отдельным случаем считается раздвоение личности произведений, оно может быть из-за использования несопоставимых компонентов при создании – в такой ситуации это не вторичное произведение, а отделение тех самых несопоставимых компонентов друг от друга. Так же имеет место проблема случайных произведений, такие произведения могут быть созданы в порыве вдохновения. Это бывает редко: произведению нужно быть настоящим гением, чтобы создавать потомство таким образом, но если это всё же случилось, то такие произведения устраняются, так как, в купе с крайним совершенством, мозг этих произведений работает самым непредсказуемым образом».