Тук! Тук! Тук! По шахте раздавались равномерные удары молота. В забое было ужасно жарко. Пот, смешанный с угольной пылью, полностью покрывал лицо Болда, пропитал одежду, бережно выстиранную матерью. Парень лежал, стиснутый двумя пластами породы, и рубил уголь. Воздух был неподвижен, его едва хватало для дыхания. Помимо Болда здесь было ещё трое мужиков. Но хуже всех приходилось именно ему, он работал вверху, где все пытки хуже в несколько раз. Температура выше, места, как и воздуха, меньше. Но он был из тех, кто полностью отдавался общему делу, беря на себя всю самую мучительную, тяжёлую и опасную его часть. Этим он быстро заслужил уважение старших товарищей. Болду было всего девятнадцать, но он уже четыре года работал в шахте. До этого он был помощником кузнеца, однако тридцати пьез не хватало для содержания семьи. Он жил вместе с матерью и сестрой. Искренне любя, он старался обеспечить их всем необходимым для жизни, точнее для выживания. Сестра была для него всем. Ради нее он и пошел на эту работу, которую иначе, как пыткой, не назовешь. Он отдаст всё, будет работать круглые сутки, лишь бы она не была служанкой у какого-нибудь богатого господина или, что ещё хуже, уличной девкой.

— Болд! Заканчивай! — это был Корт, начальник смены.

— Это ещё зачем? Ещё даже половина работы не сделана.

— Хватит с тебя!

— Ну уж нет. Половина работы — половина денег, — Болд не понимал, зачем Корту понадобилось выгонять его. Парня, который работает за двоих, если не за троих.

— Получишь как обычно. Только вылазь скорей!

Юноша почувствовал что-то неладное. При нем лишь раз отпустили раньше положенного. Год назад Рою, который работал сейчас чуть ниже него, так сообщили о смерти чахоточной жены. Болд отогнал плохие мысли и полез из этого тесного туннеля.

— Что случилось? — подолом рубахи он хотел вытереть пот со лба, но путного ничего не вышло, ткань была насквозь мокрая.

— Сестру твою лошадь переехала, — от такой новости в глазах у парня потемнело. Он много раз думал о том, что же будет с близкими, если его завалит в шахте, но мысль о смерти еще маленькой сестры в голове не появлялась никогда. Корт принял его состояние за обморок и выплеснул содержимое кружки, приготовленной специально для такого случая.

— Она жива ещё. Беги скорей!

Болд разозлился сам на себя за то, что промедлил, но быстро взяв себя в руки, побежал сломя голову домой. «Это ещё ничего. Выживет. Обязательно выживет. Вон, с Флинтом года два назад точно такое же приключилось. Ну грудь чутка помяло, но ведь главное что жив. Я вызову лучшего врача. Дома мать, она наверняка уже суетится и делает всё что возможно.» Он старался не думать о том, что Флинт — здоровенный мужик, а Хидден всего четырнадцать. Холодный ветер начал проникать под мокрую одежду, от чего тело пронизывал нестерпимый холод. Вот уже виден дом. У входа стояли соседи и другой сброд, прослышавший о несчастье. Болд протиснулся сквозь толпу и зашёл в единственную комнату их маленькой лачужки. На кровати лежала сестра, в ногах которой лила слезы мать. Плечи женщины то и дело вздрагивали, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Хидден же лежала неподвижно. Ее широко открытые стеклянные глаза были направлены вверх. Смотреть в эти мертвые, неприкрытые веками очи было выше его сил. Лиф платья полностью пропитался кровью.

— Не успел, — Болд накрыл платком ее хрупкое тельце, однако опустить веки не решился.

Мать обвила своими худощавыми руками шею сына.

— Забрал бы меня, Господь! — женщина подняла голову к сыну. — Не положено, чтобы матери своих детей хоронили. Нельзя так! Не жить мне без неё. Сынок мой, родненький, ты всегда спасал нас, помоги и сейчас. Найди средство, чтобы она вновь была с нами.

Болд понадеялся, что это лишь горе в ней говорит, а не помешавшийся разум.

— Старец вам нужен. Тот, которой за селом живёт, — у порога стоял слепой дед.

— Смеёшься ты что-ли? -парень хотел было выгнать незваного гостя, но мать, схватилась за его слова, как за последнюю надежду.

— Колдун тот, верно? — Верда слышала легенды о нем, ещё когда была маленькой девочкой

— Верно.

— Сказки это все! — сказал Болд, однако стул путнику подставил.

— И я так думал. Однако, хотите верьте, хотите нет, приключилась такая история, — и старик начал свой рассказ. — Был я ещё мальчишкой, лет семь от роду. Был у меня брат старшой. Невесту в дом привел. Любил сильно. Год вместе жили. Брат в ней души не чаял. И я любил красавицу, мать мне заменила. Однако недолго счастье длилось. Заболела. Кашляла сильно, с кровью. Так и померла. Не смог братец отпустить ее. Слышал и он о некоем колдуне, слышал, что за селом тот живёт. Взял на руки жену и пошел, куда глаза глядят, а я за ним увязался. Я слабенький совсем был, долго идти не мог. Так брат и меня на спину сажал. На второй день увидели избушку, зашли внутрь, а там старик сидит, шьёт. Посмотрел на нас, работу отложил, взял усопшую и положил на кровать. Сам на вид хиленький, а силищи-то! Брат ему давай объяснять, просит вернуть к жизни любимую. Тот и говорит: «Пойдешь за ней? В царство подземное?». Брат согласился сразу, без раздумий. Только не вернулся он назад. Оба сгинули. А дальше что было, не помню. Помню только, что нашли меня где-то рядом с селом, слепым совсем. Забрал, видимо, старец зрение.

— Эх ты, пропил память свою. Знаешь ведь, что брата твоего повешенным нашли, — Верда махнула рукой.

— Знаю. Только ведь и история эта правда.

— Да хоть и правда. Хочешь, чтобы я двоих детей лишилась? Ступай с Богом!

Слепец поклонился и уже собирался уходить.

— Постой, старик. Да разве жив колдун этот? Ты ведь уже давно не мальчик.

— Может и жив. Мне-то почем знать?

— Дорогу помнишь?

— Незачем. Кто ищет, тот всегда найдет, — с этими словами путник вышел из лачуги.

— Не уж то ты собираешься... — женщина упала на колени перед сыном и схватила его за ноги. — Не пущу! Пропадешь, домой не воротишься!

— Пусти, матушка. Не прощу себе никогда, коли Хидден не попытаюсь вернуть.

— Заберёт тебя колдун! Не оставь меня одну!

— Я вернусь.

Болд смыл с себя грязь шахты и сменил одежду. Мать старалась остановить сына, слёзно упрашивала, но некоторое время спустя сдалась. Она собрала ему в сумку кой-что съестного и положила иконку. Заверила, что будет молиться за них и ждать возвращения. Однако, когда сын с дочерью на руках покинул дом, вздумалось ей, что оба ребенка её погибли под злосчастной кобылой. Приходят соседи, она им и рассказывает, как лошадь копытами и одного, и другого. И верит ведь, в выдумку свою.

***

Идёт Болд по полю уже второй день. Совсем отчаялся. Думает: «Старик тот, пьяница. А я вместо того, чтобы сестру похоронить как следует, быть рядом с матерью, иду неизвестно куда». Стемнело, юноша уже перестал узнавать встречные земли. Видит вдалеке избушку, в окошке свет горит. Сразу понял, колдуна это жилище. Не селятся обычно так далеко от людей. Страшно стало, а деваться некуда. Постучал да отпер дверь незакрытую. Внутри пахло травами, висевшими вдоль стен. Свеча горела на столе, однако внутри никого не было. «Стало быть, вышел хозяин» — подумал Болд. Положил сестру на скамейку, а сам принялся избу рассматривать. На столе книги лежат, да буквы в них неизвестные. В остальном же убранство жилища ничем не выдавало род занятий своего хозяина. Вдруг услышал парень какую-то возню. Провернулся и видит, как над сестрой его старик склонился.

— Здравствуй старче, — поклонился Болд в пояс, а сам украдкой посмотрел на непонятно откуда взявшегося хозяина. Борода седая до самого пояса. Лицо морщинистое. Взял на руки девицу и понес в комнату за деревянной дверью, которую сперва Болд даже не приметил.

— Второй день мертва, — пробормотал старец. Он положил бездыханное тело на постель.

— Верно. Лошадь переехала, — юноше показалось, что колдун и так все знает, но из вежливости добавил. — Меня Болд зовут, а это сестра моя, Хидден.

— Знаю. И что к жизни вернуть ее хочешь, тоже знаю.

— Да. А возможно это?

— Возможно. Но тяжело тебе придется, — старик прищурился, будто оценивая шансы гостя. Он подошёл к шкафу и достал два маленьких флакона. Один на верёвочке с красной жидкостью повесил на шею парня, а второй, с синей, дал прямо в руки. — Это зелье выпьешь сейчас. Заснешь, а проснешься уже там.

— Где это, там?

— В царстве подземном. Коли найдешь сестру свою, дай ей красную жидкость, затем сам её выпей. Но душу людскую в тело можно вернуть только в течении девяти дней после смерти. Стало быть, у неё, — он махнул рукой в сторону Хидден, — семь таких дней осталось. Не успеешь, так сам спасайся. И в твоём запасе девять дней.

— А как же... — парень показал на раздавленную грудь сестры.

— Тело человеческое легче вылечить, нежели его душу. И главное, — он посмотрел на юношу серьезным, даже пугающим, взглядом, — ничего там не ешь и не пей.

Болд кивнул. Поцеловал сестру на прощание, выдохнул и поднес к губам сосуд.

***

Юноша открыл глаза и на миг ослеп от яркого света. Однако солнца на небе не было, свет исходил откуда-то сверху. Вокруг был один песок, сплошная пустыня. Однако вдалеке лежал город. Издалека были заметны лишь позолоченные верхушки башенок. Сам он был одет вовсе не в свои старые потрёпанные вещички. На нем был роскошный наряд, состоящий из шелковой рубашки, жилета с камнями, золотых шаровар и туфель, каких он никогда не видал. А на шее всё так же висело зелье. И не просто висело, а светилось! Да так, что у Болда не осталось ни малейшего шанса его спрятать. Он пошел прямиком в город, ему не хотелось терять ни минуты. Внутри города было сказочно красиво. Улицы покрыты цветной плиткой. Вдоль этих самых улиц растут деревья, в тени которых от жары прячутся люди. Он подошел к кучке жителей, которые что-то бурно обсуждали. Заметив незнакомца, все замолчали. Они удивленно смотрели на пришельца.

— Извините, не скажите ли вы, что это за город?

— Здравствуйте, господин, — ему поклонилась молодая девушка, в беленьком фартуке. — Вы, должно быть, к нам издалека?

— Можно и так сказать, — Болд заметил, как её взгляд скользнул по одежде и остановился на кулоне.

— По делу, важному? — Болд утвердительно кивнул. — Тогда вам обязательно нужно во дворец, к королеве. Вам повезло, я тоже направляюсь туда. Я вас провожу.

— Я на самом деле ищу одну девушку... — начал было тот.

— Девушка от вас никуда не денется, — новая знакомая улыбнулась какой-то жутковатой улыбкой. — И каким это образом вы собрались искать кого-то в совершенно незнаком городе?

— Хорошо, ведите. Меня — Болд зовут.

— Катрин.

Катрин оказалась служанкой при дворце. Она много болтала, но о всяких пустяках. Болд понял: «Должно быть, не хочет, чтобы я её расспрашивал». Он делал вид, что ему и вправду очень интересно узнать про этот «яблочный сад, прямо за двориком ее родительского дома». Так дошли они до самых дворцовых ворот. Стража любезно пропустила их внутрь. Они прошли в зал, где у окна стояла женщина. Повернувшись к прибывшим, она поразила Болда своим великолепием. Всё в ней говорило, что это особа королевских кровей. Красота это первое, что бросалось в глаза, её осанка. Между тем, было видно, что за этой внешностью скрывается ум. Девушка шепнула: «Это королева Мистрисс».

— Ваше Величество, — Катрин сделала реверанс. Болд неуклюже поклонился.

— Вижу, ты привела гостя, Катрин.

— Да, Ваше Величество. Это господин Болд. Он к нам из далека, — девушка была горда собой.

— Ступай. Оставь нас.

Девушка опять склонилась в реверансе и убежала прочь.

— Ваше Величество, они знают... что они мертвы? — любопытство взяло верх над разумом.

— Катрин не мертва, — она улыбнулась, будто Болд спросил что-то совсем очевидное, даже глупое.

— Но и не жива.

— Верно. Она, как я... и как ты, верно? Ты ведь тоже не мертв, — она посмотрела на светящийся флакон.

— Да, Ваше Величество.

— Так зачем ты пришел к нам? Живым здесь не место.

— Я ищу свою сестру, Ваше Величество. Она умерла два дня назад.

— Хорошо. Но пока ты здесь, ты — мой почётный гость. Я познакомлю тебя со своими дочерьми. Они помогут тебе с поисками. Подожди немного, присядь, они скоро должны спуститься.

Королева вновь повернулась к окну. Болд залюбовался грациозной дамой. Всё в ней было без изъяна и, казалось, нет на свете никого краше её. Но вот в зал зашли девушки, которые красотой своей затмили королеву.

— Знакомься. Это мои дочери, — королева показала на семерых девушек, выстроившихся в линию. — Мэлис, Энви, Ривэндж, Гриди, Круэлти, Нарцисса и Каннингнэсс. Девушки, надеюсь вы достойно примите моего гостя. Гнэсса, проводи господина Болда в гостевую спальню.

— Да, мама, — вперед вышла девушка, которая произвела особое впечатление на Болда. Длинные пышные шоколадные волосы, пухлые алые губы, карие глаза, гордая осанка — всё в ней было правильно. Девушка выглядела младше своих сестер. Она приблизилась к гостю и слегка кивнула головой. Болд хотел было что-то сказать, однако девушка развернулась и уже направилась из зала. Парень быстро поклонился королеве и принцессам и побежал вслед за красоткой.

— Я думал Вы сбежали от меня, — Болд поравнялся с девушкой.

— Вы должно быть забыли, как меня зовут. Нас ведь целых семь, — она даже не смотрела на Болда. Взгляд её был направлен куда-то вперед.

— Ваше имя я запомнил, Каннингнэсс, — это имя было единственным, отложившимся у него в памяти.

— Так и зовите меня им. Лучше просто, Гнэсса.

— Хорошо, Гнэсса. — Болд забыл обо всём на свете. Он мог лишь шагать и думать о своей спутнице. Но вскоре девушка остановилась перед дверью. Остановилась слишком резко, заставив Болда врезаться в её спину. Парень покраснел: «Как неловко вышло. Она и так, кажется, недовольна». Но Гнэсса лишь улыбнулась уголками губ и пропустила юношу вперед. Внутри стояла массивная кровать с узорчатыми столбами и балдахином бордового цвета. У стены противоположной кровати стоял большой письменный стол. Бархатные шторы с золотой вышивкой были раздвинуты, впуская в помещение свет. Девушка оперлась на дверь и с интересом наблюдала за Болдом, который обошёл всю комнату и заглянул в платяной шкаф. Она уже собиралась идти, как юноша окликнул её.

— Гнэсса! Вы не покажите мне дворец?

— Хорошо, господин Болд. Я подойду к вам скоро, — с этими словами девушка вышла и прикрыла за собой дверь.

Болд подошёл к открытому окну и вдохнул наполненный различными ароматами воздух. Он не знал, что так чудесно пахло: «Должно быть это деревья, раскинувшиеся под окнами. Да это же целый сад! Нужно попросить Гнэссу показать мне его. Ах, Гнэсса! Как она прекрасна!» Он и сам был не дурён. Светлые волосы, серые глаза. Строен и подтянут. Ежедневные работы в шахте сделали своё дело. Он подошёл к зеркалу, чтобы пригладить волосы, если это нужно, или заправить выбившуюся из шаровар рубашку, в общем он хотел произвести на принцессу как можно лучшее впечатление. Он отметил: «Я и вправду неплохо выгляжу. А эта роскошная одежда. Да я словно принц какой-то. А это что? — он взял в руки флакон. — Боже! Я же пришел сюда за сестрой, как я мог забыть?» Он хотел было что-то предпринять. Он даже вышел за дверь, но поняв, что самому ему выход не найти, решил дождаться Гнэссу. Но когда дверь приоткрылась и в неё зашла всё та же девушка, но в платье ещё краше, он опять всё позабыл.

— Вы готовы? Наш дворец достаточно большой. Пятьсот пятьдесят комнат.

— У меня много времени.

Девушка показала всё, что было в её громадном доме. Провела по всем коридорам. Ни одна комната не ускользнула от её экскурсии. Они прошлись по всем залам, в том числе и тронному. Заглянули в библиотеку. Но вот весь дворец исследован, а Болду вовсе не хочется расставаться с девушкой.

— Гнэсса Вы свободны сейчас? — они стояли у его комнаты.

— Да, господин Болд, — девушка улыбнулась.

— Просто Болд.

— Хорошо. Да, я свободна, Болд.

— Я заметил сад под моим окном. Вы не составите мне компанию?

— Пожалуй.

Они вышли из дворца. И направились по цветным садовым дорожкам.

— А это что за дерево? — Болд притянул ветку с розовыми листьями.

— Это Атракт. Не правда ли, чудесный аромат? — девушка сорвала белый цветок и заложила его Болду за ухо, что сильно подействовало на парня. Шли они по большому счёту молча. Лишь изредка юноша спрашивал название того или иного цветка. Это было приятное молчание. Болду доставляло удовольствие просто идти рядом с принцессой. Парню показалось, что в те редкие минуты, когда он не смотрел на неё, девушка сама с большим интересом рассматривала его. Один раз они даже пересеклись взглядами, но быстро опустили глаза, затем продолжили рассматривать друг друга, но уже тайно и с большей осторожностью. Но вот на той же дорожке, по которой шли Болд с Гнэссой, показалась ещё одна пара.

— Здравствуй, сестра, — это сказала девушка, со светлыми, собранными в пучок, волосами.

— Здравствуй, Ривэндж. Это если помнишь, Болд.

— Болд, — девушка слегка кивнула головой и подала руку для поцелуя. — Знакомься, это мой муж, Хэнг, — парень немногим старше Болда, пожал его руку.

— Заходи, как-нибудь, — Хэнг подмигнул парню.

— Ну зачем ему к тебе заходить? Ты видишь, он уже нашёл хорошую компанию, — девушка многозначительно посмотрела на сестру.

— Ну, девушки – это, конечно же, хорошо. Но вот если он, к примеру, потеряет обручальное кольцо, вряд ли она обрадуется. А мужчина — поймёт и поможет найти. Так что, если вдруг что потеряешь, заходи.

— Ну всё, милый, нам уже пора, — Ривэндж взяла под руку мужа, они откланялись и поспешили дальше по дорожке.

— Она моя старшая сестра. А у тебя есть братья или сёстры?

— У меня? — Болд напряг память. — У меня есть сестра. Ей четырнадцать.

— Ты, наверное, хороший брат.

— Я стараюсь. Я работаю в шахте, чтобы она жила хорошо.

— У нас с сёстрами всё совсем не так, — девушка погрустнела. — Мы постоянно соперничаем за внимание матери. Они считают, что я её любимица, поэтому они меня недолюбливают.

— По-моему, Ривэндж была достаточно мила с тобой.

— Верно. Она самая старшая и старается не лезть в наши разборки. Тем более у неё есть муж, которого она обожает. Даже слишком, я бы сказала.

— А кто он?

— Душа, которую мама по просьбе Ривэндж оставила здесь. Та влюбилась и не отстала от неё, пока не получила желаемое.

— Наверное это единственный минус королевской жизни, — Болду понравилось то, что у них случился такой разговор.

— Скажи, а что это за штука у тебя на шее?

— Где? — парень с удивлением заметил светящийся флакон. — Боже! Я совсем забыл!

Девушка перепугалась внезапного крика.

— Я же пришёл сюда за своей сестрой!

— За какой? — Гнэсса вопросительно смотрела на парня.

— За той самой. Я совсем забыл, что она мертва! — только сейчас он здраво взглянул на всё, что происходило. — Почему до сих пор так светло? Прошло ведь много времени с того момента, как я сюда попал.

— У нас нет дня и ночи.

— А как же вы следите за временем?

— Мы за ним не следим. Мы просто души. Мы вечны.

— А как же мне тогда узнать, сколько времени прошло? — Болд застонал и схватился за голову.

Девушка присела рядом.

— Я узнаю. И я помогу тебе найти твою сестру. Тебе нужно в канцелярию. Там должны быть документы на неё. Так мы узнаем, где её искать.

— Я побегу искать её в городе, — Болд подскочил, но девушка положила руки ему на плечи.

— Это пустая трата... времени. Кажется так вы говорите? Знал бы ты, сколько людей умирает ежедневно. Я думала, что и ты... — она замялась, подбирая слова. — умер.

— Нет. Но скоро могу. У меня девять дней, хотя... сейчас я не знаю сколько.

— Тогда спускайся в подвал, там ты найдёшь канцелярию.

— А ты?

— Я приду скоро. Я постараюсь разузнать, сколько дней прошло, — и девушка грациозно побежала прямиком из сада, оставив Болда одного.

Юноша торопливым шагом направился в подземелье. Во время всего пути он думал о том, сколько же минуло времени. Вся экскурсия по дворцу прошла будто бы в одно мгновение, но рассуждениями Болд пришёл к тому, что она заняла по меньшей мере четыре часа. Но он вспомнил, что они достаточно долго сидели в библиотеке, рассматривая коллекцию книг с личными подписями авторов, побывавших здесь до и после смерти. А прогулка по саду? Он решил не думать об этом до поры до времени. Парень уже спустился в тёмный коридор. Он быстро нашёл дверь с надписью: «Канцелярия». Отворил её, ожидая увидеть за ней чуланчик с бумажками, но увидел громадную, больше чем любой из залов, даже больше библиотеки комнату с тысячами папок. Все эти бумаги не были сложены в длиннющие стеллажи, стоящая рядами так, что противоположную стену не было видно, а были свалены в кучу, по размерам напоминающую небольшую гору. Болд подумал, что без волшебства здесь явно не обошлось, ведь эта комната заняла бы половину дворца. Он в отчаянии опустился на пол. Тут, обступив его, в комнату зашла женщина средних лет с большой стопкой папок в руках. Она подошла к подножию «горы» и просто скинула свой груз, развернулась и, осуждающе посмотрев на Болда, вышла за дверь. Парень взял одну из брошенных папок. Внутри были листы с именами, датами и причинами смерти. В углу был написан номер, по которому, должно быть, можно было определить, где находится человек. Он быстро пролистал и поставил её на пустующую полку. Юноша потянулся за следующей и услышал стук каблуков.

— Ты нашёл дорогу? — Гнэсса схватилась за грудь, пытаясь отдышаться.

— Да, но почему здесь всё так... — юноша осмотрелся, подбирая подходящее слово.

— Никто не следит за канцелярией. Сюда просто приходит информация о новых душах, — девушка выглядела обеспокоено, что не ускользнуло от взгляда Болда.

— Сколько прошло времени?

— Пять дней.

Глаза Болда расширились от ужаса. Он не мог в это поверить. Он допускал, что прошло полдня, ну день, но никак не пять.

— Не волнуйся, мы найдём её. Вот держи, — девушка протянула ему часы. — Не знаю, как они работают, но их хозяин сказал, что сейчас утро.

Маленькая стрелка показывала на десять.

— Как я найду во всей этой куче нужный листок?

— Я помогу. Мы здесь не устаём, ты забыл? Будем работать два дня, если потребуется, — Гнэсса взяла папку, лежавшую возле её ног и начала перебирать листки один за другим.

Сначала Болд хотел помочь ей и взяться за ту же работу, но в его голове промелькнула мысль, которую он решился озвучить.

— Как ты ищешь? — юноша нахмурился.

— По имени. Присоединяйся, если хочешь успеть, — девушка протянула другую папку Болду.

— Я ведь не говорил, как зовут мою сестру.

— Да нет. Ты очень часто произносил её имя. Когда мы были в библиотеке, ты рассматривал книги и говорил, что Хидден бы они понравились. Правда, пока ты не рассказал, что у тебя есть сестра, я думала... — она покраснела и сделала вид, что рассматривает очередной листок.

— Что ты думала? — Болд не помнил, как говорил имя сестры, однако он много чего забыл в эти пять дней. Сейчас же его заинтересовала реакция Гнэссы.

— Думала, что это твоя невеста, — девушка захлопнула папку и поставила её на полку. — Здесь нет.

Болд не хотел ещё больше смущать её и молча принялся перебирать кипы бумаг. Однако ему льстило это смущение. Дома на все просьбы матери о поиске жены он лишь отмахивался, некогда, мол, работа всё время отнимает. А тут он почувствовал, что его тянет к этой девушке. Конечно, он понимал, что они не смогут быть вместе, однако он ничего не мог с собой поделать. Болд старался работать с предельной скоростью, однако то что в одной папке были смерти десятилетней и годовой давности одновременно затрудняло поиски. Теперь Болд постоянно следил за временем, нет-нет да глянет на часы. После двенадцати часов работы гора заметно поубавилось, однако заветного листа найдено не было. Юноша начал сомневаться в том, что этот поиск к чему-то приведёт. Старец говорил, что будет трудно. Возможно он слишком быстро поверил и королеве и... Гнэссе. Он видел искренность в её глазах, но не исключал того, что она была не на его стороне. На одном листке он заметил имя Корта. Фотография подтвердила личность его приятеля по шахте. В причине он прочитал: «Зарезан собственной женой в порыве гнева». Болд знал, что у его друга была жена, однако, что в семье были проблемы, не имел ни малейшего понятия. Гнэсса заметила, что он остановился. Подошла и взглянула через плечо на лист в его руках.

— Ты знал его?

— Да. Он сообщил мне о случае с сестрой в тот день, — юноша присел на пол.

— Он попадёт в лучший мир.

— Я бы смог его найти, — Болд обратил внимание на длинный номер.

— Нет, — еле слышно прошептала девушка.

— Почему?

Девушка заторопилась и вновь бумаги оказались у неё в руках.

— Неважно. Ты же здесь не за ним.

— Ты что-то не договариваешь, — Болд хотел посмотреть в глаза девушки, однако та старательно отводила их.

— Мне нельзя об этом говорить. Просто забудь.

— Сестру свою я тоже не смогу найти?

— Сможешь.

— Но не с помощью этих папок. Так?

Гнэсса посмотрела своими большими глазами в глаза стоящего напротив неё парня.

— Так, — Болд не стал ругаться, он был рад уже тому, что девушка всё-таки призналась.

— Так как мне её найти. Ты не представляешь, что она для меня значит.

У девушки в глазах стояли слёзы, которые она не торопилась смахивать.

— А ты не представляешь, что они сделают со мной, если узнают, что я тебе всё рассказала.

Болд встал на колени и взял руки дрожащей и плачущей девушки. Молчание было долгим и совсем не таким как тогда в саду.

— Я всё расскажу, — она утерла рукой слёзы и решительно начала. — Ты с самого начала заметил, что я не всё говорю тебе. Но ты даже не представляешь, как много я знаю. Я знаю, как ты попал сюда. Это всё тот старик. Верно?

— Да, — Болд посадил Гнэссу, которая с трудом стояла на ногах, рядом.

— Ты думаешь он твой спаситель? Нет. Он колдун, который заманивает сюда людей, — Болд нахмурился. Этого он никак не ожидал услышать. — Уже ведь приходили люди, с... этим, — девушка ткнула пальцем в светящийся флакон.

— Я знаю одного такого, но ведь это из-за вас он остался здесь? Вы тоже приводили его в канцелярию? Он точно проводил все девять дней здесь. Хотя сначала он также бессмысленно гулял по саду.

— Прости.

— Не вини старика. Он лишь помогает людям.

— А ты подумай, когда приходил сюда твой человек? Наверняка очень давно. Так почему старик всё ещё жив? — Болд действительно задавался этим вопросом. — Он заключил сделку с моей матерью. Он получил бессмертие в обмен на поставку живых сюда. Знаешь ли, души, не мёртвые души, нужны королеве для своих нужд.

— Так я могу выпить зелье и окажусь дома в любой момент. Почему же никто так не делал?

— Они делали. На девятый день все выпивали. Это зелье отрывает душу от тела навсегда, то есть в том мире ты умираешь.

— То есть домой мне никак не вернуться. И сестру не найти.

— Сестру ты можешь найти, но не здесь. Это плохой мир, сюда попадают плохие люди, грешные. Твоя сестра чиста. Здесь её нет.

— Так где же она?

— В другом мире. Не спрашивай, я не знаю, что это за мир. Мать никогда не говорит нам о нём. Я знаю лишь, как попасть туда. У мамы в спальне есть шкаф с зельями. Вот одно из них переносит туда.

— Достань мне его, прошу.

— Если меня поймают... — Гнэсса поджала губы. Она уже не плакала. В глазах у неё горел огонь, который Болд принял за огонь решимости. — Хорошо. Я постараюсь. Не знаю, сколько времени это займёт, но я потороплюсь. А ты сиди здесь, если кто придёт, скажи, что отлучилась по срочному делу. Никто не должен знать.

— Спасибо.

Девушка слегка кивнула и скрылась во тьме подземелья. Болд с удовольствием лёг на холодный каменный пол. Хоть физически он не устал, монотонный труд действовал на его бестелесную душу. Он начал вспоминать всё что происходило. С уходом Гнэссы голова стала работать лучше. Он повстречал немного людей здесь, но самым интересным ему показался Хэнг. Он как-то не вписывался в этот мир. Болд снова и снова прокручивал в голове их непродолжительный диалог: «К чему он завёл разговор про обручальное кольцо?» Но тут он ясно вспомнил самую последнюю фразу, сказанную Хэнгом: «Так что, если вдруг что потеряешь, заходи». Он только теперь понял весь её смысл. «Хэнг определённо что-то знает. Нужно поторопиться, чтобы успеть до прихода Гнэссы». Он верил девушке, но интуиция подсказывала навестить загадочного парня. Болд побежал вон из подземелья. Однако в коридоре он замедлился, чтобы не вызвать подозрений. Юноша сам удивился, как хорошо знал дворец. Он без проблем проник в спальное крыло принцесс. Но вдруг открылась дверь с надписью: «Покои принцессы Энви».

— Ваше Высочество, — Болд поклонился вышедшей девушке. Та сделала реверанс.

— К сожалению, я не запомнила ваше имя.

— Болд.

— Вы куда-то спешите, Болд? — девушка перегородила ему путь.

— На самом деле, да. Я с вашей сестрой, принцессой Каннингнэсс, ищу свою сестру. Но она отлучилась, и вот я разыскиваю и её. Должно быть, она в своих покоях.

— Сомневаюсь. Я почти уверенна, что Гнэсса с королевой. Не составите мне компанию? Я собиралась в город. Думаю, вам не повредит отдых.

— К сожалению, у меня осталось мало времени.

— Тогда не откажите в коротком разговоре, — девушка приоткрыла дверь, пропуская Болда вперёд.

— Хорошо, Ваше Высочество, — юноша прошёл в светлую комнату и присел на один из стульев, стоявших возле круглого столика.

— Как вам моя сестра?

— Она мила.

— Вижу она вскружила вам голову, — Болд хотел возразить, но Энви опередила его. — И не отрицайте! Но ведь вы пришли сюда вовсе не за ней?

— Именно за ней, — Болд старался выглядеть уверенно.

— Допустим. Но я вижу, что у вас ещё осталась голова на плечах. Вы правильно делаете, что не доверяете ей. Она не та, какой кажется.

— Я не понимаю о чём вы. Она ведь пытается помочь мне.

— Не стоило мне говорить вам... а впрочем, оно и к лучшему.

— Я знаю про ваши сестринские распри. Поэтому вы всё это мне говорите? Пытаетесь настроить против неё?

— О да, именно поэтому. Я хочу спасти вас, тем самым спутать ей все карты.

— Знаете, мне пора.

— Идите. Как раз сейчас все принцессы внизу с королевой. Это так, к слову, — и девушка, закрыв за ними дверь, поспешила к лестнице.

После этого разговора Болд окончательно запутался, кому верить, а кому нет. Если у Гнэссы был какой-то замысел, то зачем Энви портить всё, ведь наверняка во главе стоит Королева. Это значило, что Гнэсса действительно на его стороне, а сестра говорила всё от зависти. Болд зашёл в покои принцессы Ривэндж. Они оказались пусты. Юноша понял, что больше такой возможности не представится. Он решил попытаться найти что-нибудь самостоятельно. Однако после нескольких минут бессмысленных поисков понял, что без помощи Хэнга он ничего не узнает. Сейчас единственной помощью являются фразы парня, которые, как оказалось, тот говорил продуманно. Болд начал рассуждать: «Он приглашал зайти к нему. Но он же должен был понимать, что при его жене не смог бы рассказать что-то важное. Значит я могу найти ответы без него самого, но как? Он что-то говорил про обручальное кольцо». Взгляд Болда упал на резную шкатулку с именем её владелицы. Он открыл её и высыпал содержимое на столик. Внутри были лишь украшения, в том числе и кольца. Он потряс пустую шкатулку и услышал глухой, чуть слышный звук. Болд вновь раскрыл деревянное изделие и аккуратно вытащил дно, за которым скрывался конверт с подписью: «Для тех, кто ищет». Внутри был лист, сверху донизу исписанный графитным карандашом. Парень поспешил обратно в канцелярию и, вложив бумагу в одну из папок, принялся читать пожелтевшие страницы с самого начала.

***

Милая Грон умерла. Вместо похорон пошёл к старику, о котором в детстве говорила мне бабка. Только отошёл от деревни, как заметил в траве крадущегося брата. Не хотел терять времени и взял его с собой. Плохо это, конечно, что он Горн мёртвую видит, да мал ещё, не запомнит ничего. Голодный он, да я совсем немного хлеба взял, отдал, не помру небось с голоду. Увидели избушку и старика внутри. Зелье дал, в подземное царство. А вдруг не вернусь, за брата страшно было, что с ним будет? Да делать нечего, выпил.

Очнулся я посереди песков, город вдали лежал, пока дошёл не вспотел даже, странным мне это показалось. И солнца на небе не было. Люди в городе странные. Повела меня во дворец девушка с цветами. Королева здесь такая, что глаз не оторвать. А принцессы ещё краше. Поручила меня дочке своей, Ривэндж. Светлые волосы её мне Грон напомнили. Стала звать меня девушка в саду прогуляться, видно, что приглянулся я ей. Я ей отказал, говорю, мол, времени нет, за невестой своей пришёл. Расстроили её слова мои, но сказала, что поможет. А дальше... Дальше мы бумаги перебирали. А Ривэндж то, всё старалась внимание моё на себя обратить. Я ей так и сказал, что мне только Грон моя нужна. Ну и рассказала она про колдуна правду всю, зелье мне принесла. Выпил я и остался здесь навсегда. Говорил ведь старик, чтобы не пил ничего. Теперь вечно буду жить с Ривэндж, которая души во мне не чает, а думать буду о милой Грон. И коли ты тоже ищешь кого, знай, здесь он, только спрятан от тебя. В подземелье есть темница, там они их держат. А теперь беги. И не верь никому!

***

Понял Болд, кто такой Хэнг. Он и есть брат того слепца. Болд верил Гнэссе, но между ней и этим юношей из того мира выбрал его. Нужно бежать и немедленно спасать сестру. Но, к его несчастью, в канцелярию зашла Гнэсса.

— Вот. Я выждала момент, когда мать уйдёт из комнаты. Держи.

Болд решил подыграть ей. Не одна она умела притворяться.

— Спасибо, — юноша взял флакон с зелёной жидкостью. — Ты сделала слишком много для меня.

У девушки по щеке покатилась слеза. Болд подошёл к ней и легонько коснулся своими губами её губ. Это не был его первый поцелуй, однако он был самый настоящий.

— Прощай, — девушка коснулась щеки Болда дрожащей рукой и вышла из канцелярии. Закрывая за собой дверь, она ещё раз взглянула на парня, который уже откупорил сосуд. Болд поразился, какая она хорошая актриса. Он выплеснул содержимое за стеллаж и вскрикнул, давая понять Гнэссе, что попался в её ловушку. Как он и ожидал, дверь сразу же распахнулась.

— Почему я всё ещё здесь? — парень сделал как можно более удивлённый вид.

— Теперь ты останешься здесь навсегда. Зелье старика тебя не спасёт. Ты правильно делал, что не верил мне.

— Но ведь я нравился тебе? — это Болд спросил совершенно серьёзно, он действительно так думал. После разоблачения он конечно же засомневался, но поцелуй... Болду он показался настоящим.

— Прости. Но нет. Это лишь задание мамы. Я действительно её любимица.

— Нужно было поверить Энви.

— Что она тебе сказала? — лицо девушки вмиг стало по-настоящему жутким. Но та быстро спохватилась и нацепила свою привычную, слегка высокомерную улыбку.

— Уходи. Я не хочу тебя больше видеть.

— Хорошо. Поговорим позже, — и девушка, весьма довольная собой, вышла. Она не знала, что видела Болда в последний раз.

***

Двери тронного зала распахнулись. Внутрь вошла девушка с гордо поднятой головой, свысока смотрящая на всех присутствующих.

— Здравствуй, мама, — девушка сделала реверанс и продолжила. — Я всё сделала.

— Умница Гнэсса, — в толпе кто-то тихонько захихикал.

Гнэсса устремила свой грозный взгляд прямо на одну из своих сестёр.

— А ты, моя милая Энви, должно быть, недовольна? Ещё бы, что ты там ему наговорила.

— Правду и ничего кроме неё, — насмешливо сказала девушка, вздёрнув свой носик. Гнэсса от этих слов вспыхнула как спичка.

— Ты хотела всё сорвать? Я сказала, что все сёстры меня не любят. Так что он принял это, как зависть с твоей стороны, что, впрочем, ей и является!

— Мне кажется, что он был прав только в том, что тебя никто терпеть не может.

— Девочки успокойтесь, — самая старшая из них попыталась разнять двух, уже направляющихся друг к другу, девушек. — Всё-таки ты молодец. Помню, как я когда-то...

— Да мама. Сначала Ривэндж, понятно, она была старшей. Но почему Гнэсса? Она самая младшая.

— Однако я справилась, — девушка представляла, как все удивятся и наконец признают, что она лучше их, лучше их всех, но такой реакции она не ожидала.

— Успокойтесь, девочки. Это не последний человек здесь, уж будьте уверены. Вайс не успокоится, он будет помогать эти людишкам пока не кончится моё зелье.

— Мы будем мстить за тебя, мама. Никто не вернётся назад, — Ривэндж присела, ожидая в очередной раз услышать рассказ о «нём».

— Он умер и свёл меня с ума. Любовь – это то, что ранит сильней ножа. Я позволила себе влюбиться в него. Он тоже любил меня, не сомневайтесь.

— Никогда не пойму, почему ты вернула его к жизни, ещё и даровала бессмертие? Если ты любила его, зачем отпустила?

— Гнэсса, дорогая. Когда ты любишь кого-то, ты ставишь его интересы выше своих. У него осталось много братьев и сестёр, которые бы умерли с голода. Я не могла смотреть, как он мучится. Я разрезала душу, и сделала зелья, которые по его желанию перенесут ко мне и обратно, чтобы он мог приходить ко мне, когда захочет. Но он слишком любил людей. Он не стал тратить их на себя. Он так и сказал мне в последний раз, когда я видела его: «Я приду, когда помогу всем нуждающимся. Но я обязательно вернусь к тебе». Никогда не забуду наш последний поцелуй. Он променял меня на людей. Если все они не вернутся, должно быть, он задумается над тем, что это плохая затея, и вернётся ко мне.

— Ну а пока, все кто придут, останутся здесь, — Ривэндж перевела взгляд с матери на младшую сестру. — Он сильно кричал?

— Болд? Когда?

— Когда выпил зелье. Помню, как Хэнг мучился первый день.

— Он не кричал, — Гнэсса от страху покрылась пятнами.

— Ты уверена, что он выпил зелье? — королева в одно мгновение подбежала к дочери. — Эффект от него только такой.

— Я вышла за дверь в этот момент...

— Дура! — мать закричала на неё, и сразу же поспешила в темницу. Дочери заспешили за ней.

В камере, где все эти дни сидела Хидден, было пусто. На полу лежала записка. Гнэсса взяла её и, развернув, начала читать вслух.

— Дорогая Гнэсса, прости, что нарушил твои планы. Знаю, ты хотела доказать всем, что ты особенная. Для меня ты такой и запомнишься, моей первой особенной любовью. Передай Хэнгу, что я ему очень благодарен. Мы с ним говорили лишь единожды, но он очень помог мне. Он будет рад узнать, что его брат всё ещё жив. Это действительно ценный опыт для меня. Вы научили меня отличать правду ото лжи.

P. S. До встречи!