Джонни Баута

Кельтская суровость

1.

Безупречно элегантный мужчина, ехал на автобусе из Лондона в ... куда глаза глядят. Звали его Джон. Смотрел он в окно, на проплывающие виды юго-западной Англии, а мыслями был далеко. Переживал события последних дней: скандал, увольнение и полный крах его начинаний. Отвернулись практически все. Чувство потерянности и предательства захлестнуло настолько, что осталось два пути - либо в пулю в лоб, либо уехать. Он выбрал второе. Ткнул наобум в карту, купил билет и сел в автобус, держа в руке всего лишь один чемодан Самсонит с вещами.

Он мог, конечно, улететь куда глаза глядят, но в последний момент, решил не покидать родную Англию и затеряться здесь. В графстве Сомерсет он никогда не был, поэтому, проезжая по Уэлсу, он отвлёкся, рассматривая местный кафедральный собор. А потом загляделся на густой лес, состоящий из вязов, ясени и ольхи. Там, где местность была повыше, встречались дубовые рощи. Он даже и не знал, что в Англии сохранились такие леса. Хвойные деревья устремлялись вверх наперегонки с лиственными. Порою чаща казалась непроходимой. Настоящий бурелом.

И вдруг, он увидел над лесом в туманной дымке замок. Высокий, старинный, с узкими бойницами вместо окон, несколькими башнями, но самое главное – целый, без каких либо следов разрушения, словно автобус нырнул в прошлое, на много веков назад, когда подобные замки были обычным делом, здесь жили монархи, рыцари, прекрасные дамы, а где-то вблизи обитали страшные драконы.

А потом замок исчез, словно пригрезился. И сколько бы Джон не выворачивал голову, башен замка он больше не увидел. Потом стали появляться фермерские хозяйства и реки, похожие на ручьи. Вдали виднелся холм, как потом выяснилось, он носил название Хребет Валлийца, и там обитали древние невидимые боги. Холм был довольно высокий. На него трудно взбираться, и легко оттуда упасть. Так же легко, как упал Джон с высоты своей карьеры. Даже не упал, его низвергли. Изгнали. Осталось только начать хромать. Но как тяжело выдернуть себя из мира, в который врос всеми своими корнями. Сменить схему жизни – получится ли у него это?

2.

Сент-Шас, конечный пункт, селение из полусотни двух этажных домов, затерянное в лесах и болотах Сомерсета. Конечный пункт его, Джона, путешествия, а автобус поедет дальше, до самого Плимута. Что он здесь будет делать, ещё не решил. Он ведь не взял с собой решительно ничего: ни одного модного журнала, ни выкроек, ни альбома для рисования, который всегда возил с собой. Где-то на дне чемодана валялся телефон, выключенный. Его Джон тоже не хотел брать, но в последний момент закинул между рубашками из органзы, выполненными в его любимом стиле Авангард.

- Скажите, любезный, как называется замок, который мы проехали, - с мягкой улыбкой спросил Джон у водителя. Тот явно нервничал, словно хотел побыстрей отсюда свалить.

- Что? Замок? Нет здесь никакого замка.

- Подождите, я видел его собственными глазами. Старинный, серый, несколько мрачноватый, явно не готический, а старее, как назывался стиль в архитектуре, который был до готики?

Шофёр кидал на Джона явно не дружелюбные взгляды.

- Единственный замок в Сомерсете, это Нунни, но он на востоке, ближе к Солсбери, - ответил он воинственно, но потом смягчился под воздействием приветливой улыбки Джона и понизив голос, словно по секрету, сказал.

- Здесь туманы, сэр, иногда такие причудливые формы принимают. Один раз мне показалось, что дорогу переходит огромный, в три человеческих роста, рыцарь в доспехах с обнажённым мечом. Только вы никому, сэр, об этом не рассказывайте, а то подумают, что я употреблял за рулём, и лишат лицензии.

- Хорошо, друг, пусть это останется нашим маленьким секретом, - всё с той же улыбкой сказал Джон и покинул автобус. Тот тут же захлопнув дверь, рванул из города, словно боялся задержаться здесь хоть на секунду.

Городок был окутан туманом, но казался довольно живеньким. В окнах горел свет, так как уже приближался вечер, доносились звуки телевизоров. По улице бегали ребятишки и куда-то по своим делам спешили граждане. Джона сразу удивил фасон платьев до земли, в который были одеты местные женщины. Что-то эксклюзивно национальное, ткани в основном шерстяные и льняные, расписные корсеты, вязаные шали с кельтскими узорами. Он даже заметил у некоторых женщин фибулы, которыми когда-то кельты и скандинавы скрепляли одежду на плечах. Можно подумать, что у них здесь в моде стиль ретро с оттенками бохо, но каждый женский наряд имел собственную выкройку, словно бы они были самодельными. Что совсем восхитило Джона, так это поясная цепь на одной из местных жительниц.

Да и мужчины выглядели винтажно. Штаны из клетчатого тартана, хитоны с кушаками, пледы оверсайз. Но это всё они носили свободно и уверенно, как будто другой одежды и не знали. И не они выглядели диковинно, а он, в джинсах из японского денима и приталенном пальто из твида с английским воротником и ярким кашне был словно экзотика в этих местах. Но прохожие не обращали на него внимания, спеша по своим делам, а Джону это как раз и нужно было. Именно за этим он сюда и приехал, чтобы потеряться, и, похоже, что не прогадал.

3.

Гостиницу он нашёл сразу, даже не спрашивая. Она оказалась невдалеке от автобусной остановки. Трёхэтажное добротное здание из серого кирпича с примыкающим к нему ночным клубом.

- Не беспокойтесь, - сказал метрдотель, - в номерах хорошая звукоизоляция. Да и в клубе особо не шумят. Кстати, заходите в наш клуб: живая музыка, хорошая выпивка, стриптиз. Надолго вы к нам?

- Ещё не определился, - сказал Джон, несколько озадаченный тем, что в городе есть стриптиз, учитывая то, как олд-скульно здесь одеты граждане. Да и метрдотель был одет также: длинная льняная серая рубаха навыпуск, с нашивками в виде орнамики из кельтских крестов. Никакого пиджака и галстука, только шерстяная грубая накидка на плечи. В городе явно преобладает этнический стиль. Профессиональный интерес Джона тут же проснулся. Куда бы ты не бежал, от себя не убежишь.

- Вас как зовут?

- Себастьян.

- Себастьян, пока я планирую остановиться на три дня. Потом ведь можно продлить.

- Можно, Джон. Я ведь могу вас называть просто Джоном?

- Конечно, друг, к чему эти официальные церемонии, я итак от них жутко устал.

- У нас ранней осенью мало постояльцев, отель заполнен на треть, с продлением проблем не возникнет. Но скоро будет праздник осеннего равноденствия – Мабон, мир сделает шаг навстречу тьме, вот тогда ожидается приток посетителей.

Себастьян оказался разговорчивым, если не сказать, болтуном. Время от времени он брал со стола трубку и держал её в руке. Джону сразу вспомнился сказочный образ Гэнкэне – мужчина-фэйри. Не хватало камина. Джон оглянулся, и увидел камин в холе гостиницы, правда, ещё не затопленный.

- Позвольте полюбопытствовать, вы к нам по делам, или на праздник?

Джону ещё не был готов рассказать новому знакомому историю своей борьбы и своего изгнания, поэтому он сказал правду:

- В отпуске.

- Вот как, - удивился Себастьян, беря трубку в рот и разглядывая Джона, - обычно в отпуск едут в прибрежные города, на море. В глушь едут те, кто устал от большого города.

- Вы правы, - улыбаясь, сказал Джон, - вы абсолютно правы. Я несколько устал от большого города. Скажите, Себастьян, у вас в пригороде есть замок.

- А почему вы спрашиваете? – моментально спросил тот, вынимая трубку изо рта. Но тут же спохватился, и с напускным спокойствием добавил: - Нет. Насколько я знаю, здесь нет замков. В Сент-Шасе много старинных родовых поместий, может, одно из них похоже на замок?

- Возможно, - улыбаясь, ответил Джон, ясно понимая, что замок – не плод его воображения, и что городок не так уж прост, как кажется с первого взгляда.

- И последний мой совет, - сказал Себастьян, когда Джон уже направился в свой номер,- ночью на улице будьте осторожны.

4.

Номер оказался скромный, даже можно сказать, пуританский, но весьма уютный. Может благодаря накидкам на кровать, на стулья, на стол и шторам, выполненным из габардина с неизменными национальными кельтскими узорами. Хотя, конечно, это не может быть габардином, вряд ли в округе водятся мериносы, но ткань очень похожая, мелкий рубчик с наклоном в шестьдесят градусов.

Джон растянулся на кровати. Память, как язык к больному зубу, потянулась к недавнему скандалу и позорному увольнению из всемирно известного дома моды. Он практически реанимировал это дом, в десятки раз увеличил прибыл, работал как проклятый, и в «награду» получил презрение. Он – экскамуникадо, как некогда Селин, изгнанный отовсюду. И даже лишенный почётного ордена. Что ему сейчас делать? Напиться? Не помогает. Вернуться и отомстить? Нет сил и куража.

Он встал с кровати, задыхаясь от бессильной злобы и слёз, подступающих, к горлу. Развеяться надо, может даже найти кого-нибудь на ночь, может, что-то увлечёт израненную душу, какая-нибудь загадка, или неприступная матрона. Он вышел из номера в коридор. Сразу ударил в нос запах болотной сырости и мертвечины. Навстречу двигалась девушка, вся закутанная чёрные и коричневые одежды, на лице вуаль. Необычайно стройная, но движения несколько неуклюжие, словно она ещё не проснулась от долгого сна. Свет в коридоре был тускловат, и Джон, как ни пытался, не смог разглядеть её лица. Она прошла мимо и скрылась в одном из номеров. Джону даже показалось, что дева оставила за собой мокрый шлейф, хотя, может, эта сырость здесь была изначально.

Он спустился вниз, сказать Себастьяну о влажной полосе на полу, но за стойкой сидел другой тип, совершенно мрачного вида с козлиной бородкой.

- Здравствуйте, уважаемый, а где Себастьян.

- Закончил смену, - то ли сказал, то ли пролаял новенький.

- А вас как зовут?

- Роб.

- До которого часа у вас работает бар?

- До утра.

Разговаривать с человеком, у которого слова нужно клещами вытягивать – не хотелось, и Джон пошёл в бар. В углу играл кейли-бенд из пяти человек, ловко сочетая гитары, арфу и флейту, ритм отбивали каблуками. Народу было довольно прилично, штук пятнадцать столиков, и все заняты, хотя за некоторыми столиками сидели по одному. Джон сел за барной стойкой, разглядывая бар и местных жителей. Разговоры велись спокойные, словно обсуждали цену на пшеницу. Громких криков и выпивших людей не было. И в очередной раз его удивило, что все жители были одеты старомодно, грубые куртки и накидки из шерсти. На ногах сапоги из кожи, но пару раз он, ей богу, видел сандалии и пулены.

- Выпить желаете? – спросил бармен.

- Да, уважаемый, - с улыбкой сказал Джон, - только что-нибудь не крепкое.

- Эль? Грог? Медовуха?

- Медовуха? В пабах редко мне предлагают медовуху. Из вереска?

- Конечно!

- Давайте кружечку. Разбавленную.

В это время заиграла медленная музыка, и на сцене зажёгся свет. Джон понял, что сейчас будет стриптиз. Появилась высокая стройная девушка, укутанная в бесчисленные прозрачные вуали из органзы, шифона или батиста синего, розового и белого оттенков. Джону показалось, что это та самая девушка, которую он встретил в коридоре. Лицо, по-прежнему, скрывала вуаль. Начался танец.

По мере того, как она танцевала (а двигалась она очень пластично, гуттаперчевая, как змея), одежды с неё ниспадали. Джон всё ждал, когда же вуаль обнажит лицо танцовщицы (это как у ортодоксальной мусульманки лицо – часть тела, которую хочется больше всего обнажить). Вуаль упала. Девушка была удивительно красива. Прямой тонкий нос, пухлые губы, огромные глаза. Джон залюбовался. Даже когда стали обнажаться другие части тело, Джон не сводил глаз с её лица. Он снова готов был влюбиться в девушку. Его влекла эта таинственная леди, тело которой, как и лицо, оказалось идеально пропорциональным. Танцуя и обнажаясь, девушка не улыбалась. Серьёзно, и даже с некоторым вызовом, она не спускала глаз с Джона.

И вот когда на ней остался последний лоскуток ткани, прикрывающий самую интимную часть, в глазах Джона словно что-то щёлкнуло, и он увидел на сцене бледную страшную, противную утопленницу. Волосы в тине, рот с синими губами открыт, и оттуда льётся вода и выползают жуки-плавунцы и пиявки. Синюшная кожа противно слизкая. Грация движений сменилась на ту угловатость, которую он увидел у девушки в коридоре отеля. Да и не девушка это была, а костлявая женщина за пятый десяток. Мёртвая женщина.

Ещё один щелчок в глазах, и это снова была безупречно красивая девушка. И никто в баре не видел того, что видел Джон. Он отвернулся от сцены и уставился в медовуху.

5.

Музыка кончилась, девушка ушла со сцены под аплодисменты, но Джон даже не проводил её взглядом. Иногда с ним такое случалось – начинал видеть странные вещи. Отчасти эта его способность помогла ему добиться успеха в мире высокой моды. Он шокировал образами, многие из которых он действительно видел – всего пару секунд – в своей жизни.

Офелия, пугающая и манящая, притягательная и отталкивающая, как это выразить в образе? С помощью каких деталей? Он увидел уголёк, взял его, и начал рисовать эскиз модели прямо на досках стола. Получалось нечто сверхъестественное: чувственное и страшное. Он с гневом откинул уголёк. Какого чёрта! С прошлым покончено! Навсегда! Он больше не модельер!

За стол подсел худой мужчина, одетый в серый хитон до пола, чем-то похожий и на друида, и на Шона Конери. Как потом выяснилось, это был верховный друид ордена.

- Душа не готова порвать с прошлым? – спросил он уверенным баритоном. Лицо серьезное, но в уголках глаз – доброжелательная улыбка. – Надо следовать велению души.

- Вы кто, уважаемый? Вы меня знаете? – спросил Джон.

- Важно не кто я, а кто вы? Хотите знать, кого я перед собой вижу?

- Да, мне бы это хотелось услышать.

- Я вижу сильного человека, которого оскорбили, унизили, но не сломили.

Джон усмехнулся.

- Возможно, вы правы. Но я не хочу возвращаться. Чтобы снова видеть презрение в их глазах и торжество. Я не хочу больше унижений.

- Вы снова хотите творить, Джон?

- Да... но... вы что, меня знаете?

- Я знаю вас настолько, насколько нужно. А имя ваше я узнал у Себастьяна. Это моя социальная обязанность – знать о всех приезжих.

- А вас как зовут? Позвольте полюбопытствовать.

- Я предпочту остаться безымянным, ведь дело не во мне, а в вас, - помолчав, незнакомец добавил, - я знаю, что вам нужно.

- Неужели!? Напиться?

- Вам нужно убить старого Джона, и возродиться в новом. Сгореть и восстать из пепла, как Феникс. Оборвать старую судьбу и открыть дорогу для новой. Для этого есть ритуал Креста и Розы, я проведу его для вас.

- Спасибо, уважаемый безымянный, но зачем вам это нужно?

- Потому что, вы особенный. У вас есть уникальный дар. Скажите, кого вы сейчас на сцене видели?

Джон замер, пристально вглядываясь в незнакомца. Тот по-прежнему был непроницаемо-спокоен. Джон даже не знал, что ответить на этот вопрос, но старейшина города уже знал ответ, а поэтому и не ждал его.

- До завтра, - сказал он, вставая.

- До свидания, - ответил Джон, провожая взглядом сухопарую высокую фигуру.

- Как вам наш напиток? – услышал он весёлый женский голосок, и увидел перед собой юную сногсшибательную бойкую официантку.

- Никогда в жизни не пробовал ничего подобного.

Девушка звонко рассмеялась.

- Вы официантка? Как вас зовут?

- Мариса.

- А меня Джон.

- Вы приезжий?

- Вы это по костюму угадали?

- Да, - рассмеялась Мариса, - у нас здесь так вычурно не одеваются.

- О, да! Я заметил. Садись, Мариса, поболтаем.

- Нет, мне нельзя. Потом, как-нибудь. Принести вам поесть?

- Да, что-нибудь мясное.

- Копчёные рёбрышки подойдут? Хотя, их чаще к элю заказывают.

- Рёбрышки я с удовольствием съем.

- Скажу, чтоб приготовили. Зовите меня, если надо будет ещё медовухи или эля.

- Спасибо, Мариса, приятно познакомиться.

- Мне тоже, Джон, - улыбаясь сказала девушка и лёгкой походкой пошла через зал, обмениваясь фразами чуть ли не с каждым. Она, похоже, была любимицей заведения. Она контрастировала с озабоченными и серьёзными до сердитости горожанами. И одежда её пестрила яркими вставками, а на запястьях многочисленные браслеты. К тому же стрижка у неё была короткая, волосы светлые, а черты лица азиатские. Косметикой она, как и все местные женщины, не пользовалась. Джон уже мысленно стал примерять на неё различные платья. Это был его самый любимый типаж. Невысокая, худенькая, как Кейт Мосс, только чуть полнее.

Джон отлучился в уборную, а когда вернулся, за столиком его сидел мужчина, одетый в коричневый костюм из твида и белую водолазку. Рядом лежал классический плащ Редингтон.

- Здравствуйте, меня зовут Сэм Уинклет, офицер полиции из Уэлса, - представился он.

- Здравствуйте, уважаемый, чем обязан вашему вниманию?

- Я провожу расследование. Пару дней назад здесь нашли утопленницу.

При слове утопленница, Джон превратился в слух, учитывая, что стриптизёрша как раз походила на таковую, но тут-же расслабился, понимая, что глупо стриптизёршу считать утопленницей.

- Я приехал только сегодня.

- Я знаю.

- Самоубийство?

- Похоже на то. Я бы не приехал, если бы не одно но. В прошлом году, примерно в это же время, здесь так же нашли утопленницу. А через два дня один гражданин повесился при странных обстоятельствах. А ещё через день, другой сгорел, прямо в лесу.

- Вы думаете, эти случаи связаны?

- Я вынужден проверить все варианты. Поэтому, прошу вас, будьте осторожны в ночное время, не ходите в лес ночью и если увидите что-то подозрительное, звоните мне, вот моя визитка.

- Хорошо, офицер, спасибо за предупреждение. До свидания.

6.

Этой же ночью Джон нарушил предписания офицера. Засидевшись в баре, Джон не заметил, как Мариса, закончив смену, ушла. Он спросил у бармена, где она живёт, и направился к ней. Оказалось, живёт она за городом в небольшой ферме. Идти надо просёлочной дорогой. Джон поспешил по этой дороге, не позаботясь о фонаре и другом освещающем приборе.

Сумерки опустились на землю Сомерсета, некогда бывшего Уэссексом. Тумана не было, но дорогу всё равно трудно было различить. Лес шумел лиственными кронами и скрипел стволами, изредка ухали совы. Возможно, здесь есть дикие звери, может даже волки. Но Джон не боялся ни их, ни огров.

- Если здесь нет людей, значит, мне нечего бояться, - сказал Джон, памятуя о том, что самую большую боль в его жизни ему принесли именно люди.

Ему показалось, что он увидел за поворотом силуэт девушки, он поспешил туда, решив срезать путь, пройдя через лес. И когда уже снова хотел выйти из леса на дорогу, увидел нечто странное. Сначала ему показалось, что это огромный волк, идущий на задних лапах. Потом – что это большой серый сгорбленный человек, по волосатости не уступающий волку. Существо шло следом за Марисой. Точнее, в ту же сторону, где он только что видел девушку.

Джону захотелось закричать, чтобы предупредить её об опасности, и в то же время он боялся привлечь внимание этого человека-зверя. К тому же, не был вполне уверен, что это зверь. Может, тоже житель этого города, только необычного вида. И не преследует он девушку с кровожадными намерениями, а сопровождает её. В это время вышла Луна. Человеко-зверь что-то учуял и взглянул в ту сторону, где прятался Джон. Зверь был огромен и ужасен, но даже сейчас не было понятно, волк это или человек. Лицо (или морда) слишком волосатые, глаза злые, оскал звериный, зубы острые. Луна скрылась, погружая всё во тьму. Не заметив Джона серый человеко – зверь резво пошёл дальше в сторону дома девушки.

Хотя Джон не был вооружен, он не испытывал страх. Лишь любопытство художника, одержимость модельера. Ему понравился образ человека-зверя. Он уже мысленно прикидывал, как воплотит его на подиуме. И тут, он услышал разговор. Два человека шли по тропинке, чуть в стороне от просёлочной дороги.

- Как ты мог его упустить, остолопина? Ты должен был за ним присматривать.

- Я тебе что, нянька?

- Знаешь, как нам сейчас за него от верховного попадёт.

Сначала Джон подумал, что это говорят о нём. За ним следили и его упустили. Он увидел говорящих. Двое мужчин ростом в половину человека шли по тропинке. Судя по тембру их голоса, это не дети, значит, карлики. Или что... гномы? На головах у них были странные колпаки, вроде даже красные, насколько можно было разглядеть в темноте. Действительно, гномы. А точнее, красные шапки, вспомнилось ему, были такие существа в сказках, типа гоблинов.

- Как хоть он одет?

- Длинная тряпка до самой земли.

Джон понял, что речь идёт о плаще, именно в такой был одет офицер полиции. Значит, они его потеряли. Красные шапки скрылись, не заметив, Джона. Он поспешил к дому Марисы, убедиться, что с ней всё в порядке.

7.

Не решаясь снова выйти на дорогу, он шёл лесом, рядом с дорогой. И в какой-то момент упустил дорогу из вида. Слишком углубился в чащу, а потом не смог её найти. Видимо, она сделала изгиб. Он пошёл по лесу наобум, и вскоре наткнулся на дом. Большой, деревянный, старинный, заброшенный. Свет в окнах не горел, да и самих окон не было, только пустые чёрные глазницы, вокруг всё заросло. Он стоял и смотрел на дом, не зная, что делать, как увидел в окне на втором этаже женщину. Она смотрела на Джона, и ему показалось, что от неё исходит зеленоватый свет. Она не приглашал его, но и не прогоняла. Джон решил войти внутрь.

Дом был брошен очень давно. Половицы скрипели, готовые в любой момент сломаться и провалить непрошеного гостя сквозь землю. Практически в полной темноте он поднялся на второй этаж, и увидел красивую женщину, от которой действительно исходило зеленоватое свечение.

- Здравствуйте, леди, извините, что беспокою вас в столь поздний час.

- Здравствуйте. Не стоит извиняться, Джон.

- Похоже, в этом городе все меня знают?!

- Потому что на тебя наложены чары.

- Что? Какие чары? Кто успел?

- Не сейчас. В детстве тебя отметили особым прикосновением, поэтому ты видишь то, что другие не видят. Замок, серого человека, меня.

Джон смотрел на неё, пытаясь понять, какой вопрос будет правильным.

- Вы фея?

- Да, Джон, меня зовут Джизетта, внучка Морганы.

- Морганы? Той самой из Артура?

- Да, той самой.

- А тот жрец, который предлагал мне пройти обряд Розенкрейца, он внук Мерлина?

- Нет, он человек. Верховный друид. Очень опасный человек. Остерегайся его. Но, как вижу, ты его не боишься. Ты вообще мало чего боишься, Джон.

- Довольно обо мне, расскажи о Марисе.

- Зачем он тебе? Ты ведь не из тех, кто любит девушек?

- Я беспокоюсь за неё. С ней всё в порядке. Я видел, как это мохнатое существо преследовало её.

- Джон, забудь о Марисе, мой тебе совет.

- Не могу. Я чувствую в ней источник вдохновения.

- Тогда сражайся за неё.

- С кем?

Джизетта замолчала и приблизилась к Джону. При этом не видно было, как она шла, она словно подплыла к нему с помощью левитации. Она изучающее смотрела на Джона, и тот понял, она пытается угадать его будущее.

- Пожалуй, попробовать стоит, - тихо сказала она словно самой себе, а потом громче: - Я скажу тебе Джон, кто твой противник. Это верховный друид.

- Что?! Он положил глаз на Марису?

- Прощай, Джон, рада была с тобой познакомиться, - сказала фея, повернулась и залеветировала по коридору прочь.

- Постойте, а как я вернусь в город?

- Следуй за болотными огнями, - бросила, не оборачиваясь, Джизетта, и вышла в окно. Джон бросился за ней, думая, что она спрыгнула со второго этажа, или упала, но её нигде не было. Возможно, снова стала невидимой, как и подобает фее.

Джон вышел из дома (обычным способом, через дверь) и увидел вдали огонёк. Пошёл за ним. Огонёк исчезал и появлялся снова. Джон прошёл уже много, как поднялся неистовый ветер, и шёпот из тысячи голосов окружил его. Они что-то бессвязно бормотали, или разговаривали на забытом варианте древне-английского. Огонёк звал его продолжить путь, но Джон, повинуясь чутью, свернул в сторону. Он пошёл влево. Голоса смолкли, ветер утих, и Джон увидел дуб. Огромный, старый, ствол испещрён кельтскими крестами, а на ветвях болтается человек. Джон узнал этот плащ и твидовый костюм. Это был офицер Сэм Уинклет. Он окончил свои поиски, правда, не тем способом, которым хотел.

Джон поспешил прочь от дуба. Благо, что болотный огонёк никуда не делся, и продолжал послушно указывать дорогу до тех пор, пока Джон не вступил в освещенный ночными фонарями город.

Опустился туман. Джон вошёл в гостиницу.

Первым делом надо сообщить о повешенном. Или повесившемся? Стойка метрдотеля была пуста. Ни Себастьяна, ни Роба. Джон поднялся к себе, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, и обнаружил, что весь его номер перерыт. Вещи разбросаны, словно что-то искали, но ничего не пропало. Даже айфон был на месте, а он у него довольно дорогой. Надо позвонить и сообщить о трупе офицера, болтающемся на ветвях дуба. Батарея разрядилась. Джон поставил айфон на зарядку и прилёг на кровать, чувствуя дикую усталость. И тут же уснул.

8.

Ему приснилась его новая коллекция. Дамы с гигантскими причёсками в объёмных пиджаках, необычайно плечистых, укороченного кроя, а снизу девушки голые, только трусики и колготки. В стилетах на высокой шпильке они шли одна за другой, и причудливо контрастировал деталями изобилующий верх и обнажённый низ. Это был триумф. Джон проснулся.

Лежал и долго не мог понять, где он находится. Потом вспомнил события вчерашнего дня и повешенного полицейского. Он поспешил вниз. За стойкой сидел Себастьян с трубкой в руке.

- Рад вас видеть, уважаемый, хочу вам рассказать новость.

- Сначала я вам расскажу. Вчера нашли офицера из Уэлса повесившимся.

- Как? Его уже нашли? – изумился Джон.

- Вы что, уже слышали эту новость?

- Я сам его видел на дубу.

- На каком дубу?

- На огромном, старом, в лесу.

- На коре дуба были вырезаны символы?

- Да, кельтские кресты.

- Значит, это вторая.

- Что, вторая? Вторая жертва?

- Да. А откуда вы знаете? - спросил Себастьян.

- Мне сам офицер вчера об этом рассказал в баре. Предостерёг не ходить в лес, а сам пошёл, и вот результат. Думаете, его повесили?

- Это древний ритуал жертвоприношения трём богам. Одну жертву утопят, вторую повесят, третью сожгут.

- Вы так спокойно об этом говорите, Себастьян!

- А что я могу поделать?

- Сообщить в полицию.

- Во первых, в полицию уже сообщили. Во вторых, нет доказательств, что это убийство. Полиция ничего не найдёт, как и в прошлом году.

- А вам не страшно? Ведь у вас здесь орудует маньяк! И может даже не один.

- У меня есть оберег, - сказал Себастьян, и показал кельтский крест на цепочке у себя на шее.

- Если бы всё было так просто, - сказал Джон. – А вы не знаете, кто ночью забирался ко мне в номер и всё переворошил.

- Это Брауни. Вы не оставили ему молока, вот он и похулиганил.

Джон сел в кресло.

- От ваших сказок у меня скоро голова лопнет.

- Это не сказки, это наша жизнь.

Джон посмотрел на Себастьяна. Тот с его хитрой ухмылкой и не зажженной трубкой сейчас снова был похож на Гэнкэне, фейри-мужчину из кельтских легенд.

- Себастьян, последний вопрос. Как связаны между собой верховный жрец и Мариса?

Гэнкэне замер, вынув трубку изо рта, а потом сдавленно произнёс:

- Не может быть!

- Что? Что не может быть?

- Значит, Мариса и есть третья жертва. Её принесут в жертву.

- Как?

- Сожгут.

9.

Джон метнулся в бар - Мариса сегодня на выходном. Он побежал к её дому. Там девушки не было, только старые бабушка и дедушка подозрительно смотрели на Джона из окна. Он метался в поисках, и внезапно нашёл её недалеко от дома на опушке. Она сидела на пне. У ног её лежал тот самый серый человеко-зверь. Голова его покоилась на коленях девушки. Она нежно гладила его, как домашнюю собачку.

Джон был заворожен этим зрелищем. Он не стал им мешать, а вернулся к домику. Через некоторое время она пришла, одна, естественно, без серого.

- Джон! Вот так сюрприз! Как вы меня нашли?

- Мариса, мне нужно сказать вам кое-что очень важное! Вас хотят принести в жертву!

Мариса улыбалась:

- Всего второй день здесь, а уже во всём разобрались, - спокойно сказала она.

Джон озадаченно смотрел на неё, а потом спросил:

- Вы это знаете?

- Конечно.

- Но ведь надо что-то делать! Бежать, заявить в полицию!

- Не надо. Я готова.

- К чему?

- К смерти. Я не боюсь смерти. Я готова принести себя в жертву на благо нашей общины. Меня с детства готовили к этому, и я с радостью взойду на костёр.

Она произносила эти страшные слова спокойно, с улыбкой, с непоколебимой уверенностью.

- Но ведь это же смерть! Всё! Вас больше не будет!

- Почему не будет? Я попаду на небо, а потом снова вернусь в теле другой девушки или мужчины.

- С чего вы это взяли?

- Как? Вы разве не знали этого, Джон? Все об этом знают. Переселение душ, вечный круговорот.

- Вас обманывают, Мариса, после смерти ничего нет!

- Не расстраивайтесь, Джон.

- Как не расстраивайся?! Вам самой не жалко умирать?

- Немножко жалко, - призналась девушка.

- Ещё бы не жалко, такая молодая! Скажи, вы бывала в Лондоне?

- Нет. Я ни разу не выезжала из Сент-Шаса.

- Ну вот, видите, нигде не бывали, ничего не видели. Знаете сколько в мире всего интересного! А как девушки там красиво одеваются. Я вам покажу.

И он дал Марисе рекламную брошюрку с его последнего показа мод. Красивые модели в изысканных платьях замерли на страницах, словно необычайно прекрасные птицы, готовые взмыть в небо. Мариса смотрела, широко открыв от восхищения глаза. А потом она протянула брошюрку обратно Джону, но в движениях её уже не было той уверенности.

- Нет, я не могу. Я дала слово! Вам нужно уходить.

- Вы мне нужна, Мариса! Вы могли бы стать моей музой, так же как Одри Хэпберн была музой для Юбера Живанши.

- Нет, Джон, забудьте обо мне, я принадлежу этому городу.

И сколько он ни старался, он так и не смог её переубедить. В дверях она сказала ему своё последнее нет, поцеловала в щёку, и закрыла дверь. Он вернулся в номер ни с чем.

10.

Прошло 24 часа.

Джон шёл через большое поле, неся букет для Марисы. Огромные жёлтые цветы символизировали жизнь, которую она всегда любила. Путь был не близкий, но он не спешил. Дело сделано, к чему торопиться?

Накануне, когда он вернулся в номер после безуспешных попыток отговорить девушку от жертвоприношения, он был духовно раздавлен. Больше ему в этом городе делать было нечего. Нужно уезжать. Он включил айфон. Полсотни разъярённых сообщений вывалилось из него. «Как ты мог! Ты нас разочаровал!» И вдруг – одно сообщение от всемирно известной модели, его любимой модели и близкого друга: «Дорогой Джон, где ты пропал? Ты мне нужен. Я хочу заказать тебе свадебное платье».

Джон почувствовал слёзы на глазах. Это был словно салют! Хлопок шампанского! Триумфальное возвращение! Все думали, что он уничтожен, а он восстанет и будет творить! Весь мир моды начнёт шептаться, когда узнают, что ОНА, ТА САМАЯ заказала ему свадебное платье. Она продолжала в него верить. Значит, и он должен в себя поверить!

Точно так, как сказал верховный друид. Обряд розы и креста свершился на метафизическом уровне. Джон снова готов сражаться! Он полон сил и идей! Он вспомнил фею Джизетту и её слова: «Пожалуй, попробовать стоит», и у него возник план. Он спустился вниз и спросил у Себастьяна.

- Где находится швейная мастерская?

- У Грюндерсов в основном штопают одежду.

Выспросив, где их дом, Джон направился туда. Решительно зашёл внутрь, и работал там до вечера. А когда первые сумерки только опустились, он вышел от Грюндерсов с огромным заплечным мешком. И направился к дому Марисы.

Но её уже не было. Дедушка и бабушка дверь не открыли, на вопросы ничего не ответили. Джон решил самостоятельно найти рощу друидов и священный дуб смерти и жизни, но вспомнил о сером человеко-звере. Если тот действительно предан Марисе, он не допустит, чтобы девушку заклали как овечку. Джон нашёл серого на той самой опушке, где видел их днём, спящего. Видимо, Мариса усыпила его, чтоб он не смог помешать. Он осторожно разбудил монстра. Тот вскочил, взъерошенный, пылая лютой злобой. Чуть не разорвал Джона. Но тот распахнул мешок и показал сшитый манекен, куклу ростом с Марису, и точно так же одетую.

- Сегодня Марису сожгут, мы должны её спасти.

Серый человеко-зверь понял, о чём он говорит, и бросился в лес. Но тут же вернулся и преклонил колено, предлагая Джону забраться на него. Джон взобрался на зверя, одной рукой крепко хватаясь за шерсть, а другой держа мешок, и они помчались по лесу.

В роще друидов церемония уже началась. Мариса была привязана к одному из деревьев. У ног её лежала куча хвороста. На голове девушки был капюшон. Все двенадцать друидов вместе с верховным, стояли вокруг священного дуба в десятки шагов от девушки. Джон незаметно подкрался к девушке сзади.

- Мариса, я пришёл тебя спасти, - шёпотом сказал он.

- Джон, уходи, ты ничего не сможешь сделать.

- Я сделал твоего двойника, мы подарим его им.

- Это как?

- У богомолов и у некоторых пауков самка съедает самца. Но самец совсем не хочет погибать, и он подкладывает вместо себя другое убитое насекомое. Самка, не чуя разницы, съедает двойника. Мы сделаем то же самое. Незаметно тебя подменим. Я записал на айфон истошные крики, и когда двойник запылает, я включу их. Никто не догадается. Я увезу тебя далеко, в Австралию. Договорились?

- Хорошо, - согласилась Мариса.

Так они и сделали. Пока Друиды были увлечены обрядом, Джон с серым незаметно подменили Марису на идентично одетую куклу с капюшоном на голове. Крепко привязали его к жертвенному дереву. В сумерках никто не заметил разницу. Когда пламя разгорелось, Джон, спрятавшись за деревом, включил айфон. Женские крики были ужасные. Когда загорелось всё дерево, Джон с серым и Марисой улизнули из священного леса.

Джон пришёл в условленное место. Перед ним предстала загадочная брюнетка в мужском костюме, стиль Гарсон, в огромных солнцезащитных очках. Они сели в автобус, который повёз их в Лондон.

- А что, серый тоже с нами?

- Конечно, не брошу же я его!

- И где он?

- На крыше.

- А он не свалиться оттуда?

- У него железные когти.

- Интересно, как я проведу его в салон самолёта до Австралии? Ладно, что-нибудь придумаем.


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...