Айрат Гильманов

Кипучая страсть

1

Полумрак лесной чащи сменился ярким светом. Тяжелая нога ступила на обожженную солнцем землю. Блики отскакивали от сверкающих лат и большого, тщательно наточенного, топора, об лезвие которого можно было пораниться, лишь взглянув на него. Черные глаза на темно-зеленом лице угрюмо смотрели по сторонам, выискивая тропу к городу. Ноздри орка недовольно раздувались и схлопывались.

«Сколько можно гоняться за этой бестией? – злился Вартар. — Разве мало я для нее сделал? Нет же... Снова ей понадобилась новая побрякушка, да еще и с непонятным названием. Как она сказала? Перламутровый перстень? Заколдованный амулет? Обожженный кристалл? Нет, все не то... Ядовитый корень мне в зад! Снова забыл...»

Он недавно вернулся с похода, в котором добыл очередное сокровище для той, что желал каждой клеточкой своего свирепого тела. Но по возвращении так и не получил того, что хотел. Он бросил перед ней побрякушку и двинулся, чтобы взять заслуженное, но Дерга выскользнула из протянутых рук и в одно мгновение оказалась за ним. Скользкие змеи-руки коварно обвили его торс, и она зашептала ему под самое ухо.

— Полегче, воин! Ты прекрасно мне послужил и, поверь, получишь свое. Но не сейчас. Я пока не готова отдаться в твои сильные руки. Еще не время... У меня есть к тебе одна последняя просьба, после чего я стану твоей на веки вечные.

«И так без конца...» — сжимая кулаки, думал Вартар. – «И ведь каждый раз, как глупый зверь, попадаюсь в ловушку! Видят Боги, убил бы ее за ложь! Да ведь знает, что не убью, так как вожделею не по-мирскому, а потому и вертит мной, как шакалом последним... Бросить бы все это дело и забыть, как страшный сон. Но нет же... Эта моя привычка доводить все до конца ни за что не даст мне покоя. Ох, чувствую подходит мое терпение к концу... Найду ее игрушку и в этот раз она не отвертится! Ну, а если снова станет заговаривать мне зубы, то схвачу ее вот этими самыми руками и...»

Зоркий глаз, наконец, уловил тропу среди высокого поля, и Вартар двинулся в путь. Он направлялся в город, чтобы напиться огненной водицы, после которой забываешь про все страсти, беды и невзгоды, а потом уже собирался думать, что делать дальше.

В этом городе в основном жили люди, но часто захаживали и гномы с эльфами. Чорк (сокращенно от "чокнутый орк"), как прозвали Вартара местные жители за то, что он всегда первым врывался головой вперед в любою передрягу, был единственным орком, кто спокойно мог войти в этот город. Все в городе знали, что отец Чорка был первым человеком, который обрюхатил орчиху. Об этом кричали его закругленные уши и вытянутый нос. Гигантских клыков и смердящего запаха, свойственных его сородичам, у него не имелось. И вообще многое в его наружности напоминало человека.

Но не за внешность были благосклонны к Вартару. А любили его именно за простоту, наивность и душевную доброту, которые он безуспешно пытался скрыть. Как не старался он выглядеть подобающе настоящему орку (то есть воинственным и грозным), все без толку. Люди быстро приметили бездонное доброе сердце, что лучилось в его глазах и улыбке. К тому же он не раз выручал некоторых жителей города, когда те попадали в трудное положение, чем и заслужил всеобщее уважение.

И хотя Чорк физически относил себя все-таки больше к оркам, чем к людям, в родной деревне его недолюбливали. Причем не любили именно за те качества, за которые любили люди. Сородичи старались держаться от него подальше и за спиной называли полукровкой.

Потому-то после очередного отказа Дерги, которая жила в отдалении от всех и занималась никому неизвестным колдовством, он направился не к "своим", а в город.

2

Вартар вошел в местную таверну, и в ноздри ударил прогорклый запах табака. Сквозь табачный дым слышались пьяные возгласы и звяканье посуды. Он направился к знакомому бармену, скрипя подгнившими половицами.

— Тром-ка! Брызни мне той огненной водички, которой ты хвалишься.

— Для тебя, дружище Чорк, все, что угодно, – бармен, добродушно улыбаясь, достал из-под прилавка бурлящую мутную жидкость в стеклянной таре, налил в стакан и протянул посетителю. – А чего такой кислый?

— Ааа... Чепуха! – махнул он рукой и, бросив серебряный за пойло, пошел к любимому месту в углу.

Удобно устроившись, Вартар отхлебнул обжигающий напиток и звучно рыгнул. Затем с усталым вздохом откинулся назад. Из головы не выходила Дерга и ее новое поручение.

«Как же называлось то место, куда она меня послала? Кровавая дыра? Красное ущелье? Алая впадина? А, будь проклята моя навозная память!» — и он сделал еще один большой глоток.

Он никогда не помнил то, что говорила ему Дерга, потому как слушал только ее голос, а не то, что значили слова. Он жадно наблюдал за тем, как шевелятся ее манящие губы, временами обнажая крепкие ровные зубы, и ничего не понимал. Реальность всегда уходила на второй план, когда она находилась рядом. И Чорк приходил в себя только тогда, когда перед его носом хлопала дверь. Тут-то он и понимал, что ни черта не помнит, о чем она его просила.

От мыслей его отвлек разговор за перегородкой. Говорили двое, полушепотом.

— Значит завтра. Приготовь все необходимое. Выдвигаемся на рассвете.

— Сколько брать провизии?

— До Багровых пещер неделя пути, рассчитывай из этого.

Вартар хлопнул себя по лбу: «Точно! Багровые пещеры...» — и стал слушать с удвоенным вниманием.

— Понял. Сколько ты говоришь нам заплатят за эту побрякушку? – спрашивал низкий неприятный голос.

— Столько, что тебе не придется работать до конца жизни! Плюс золото и остальные драгоценности

Низкий и хрипящий голос Вартару был не знаком, но второй он узнал. Он принадлежал хорошему парню тридцати лет по имени Кастор. Вартар уже однажды ходил с ним на одно небольшое дело, и они отлично сладили.

Он перегнулся через стойку, убедился, что не обознался и сбивчиво произнес:

— Господа... Я... Эм... — с ним часто такое случалось, что он не мог ясно выразить свою мысль. — В общем я случайно услышал, что вы собираетесь в Багровые пещеры и...

— Как ты смеешь подслушивать, мерзкий орк! — перебил его человек с хриплым голосом и хотел вступить с ним в перебранку, но Кастор его остановил.

— Парис, полегче! Это же Чорк, он славный малый, — проговорив это, он обратился к Вартару. – Что ты хотел сказать?

— В общем у меня тоже дельце в тех пещерах...

— Что за дельце?

Чорк замялся. Он не хотел говорить, что забыл название вещи, за которой собирался туда идти, а потому сказал первое, что пришло в голову.

— Мамаша моя больна... А в тех пещерах грибочки имеются, из которых наш шаман может сварить снадобье для нее.

Кастор задумался, а Парис скрестил на широкой груди руки и с ненавистью посмотрел на Чорка. Он был младше Кастора, но из-за суровых глаз облепленных морщинами, выразительных воинственных скул и длинных черных, как завтрак дракона, волос, выглядел намного старше своего возраста. Ненависть наполняла его взгляд от того, что когда он был младенцем, орки вырезали его отцу язык и глаза, а когда вдоволь насмеялись его корчам, отрубили и голову. Все это происходило прямо на глазах матери Париса, когда та держала его на руках. Вполне вероятно, что они убили бы и мать, а его сожрали, но в этот момент мимо проезжала конная гвардия короля, и орки, почуяв настоящую опасность, сбежали. Потому, будучи еще младенцем он всосал враждебность к оркам с молоком матери, которое после жестокого убийства отца пропиталось лютой ненавистью. А после того, как Парис вырос до сознательного возраста, и мать ему рассказала, он стал готовиться к мести. Не к тем самым оркам, что убили его отца, а вообще ко всем. Он решил, что будет убивать по одному, по два при каждой возможности, и не отступится до тех пор, пока не истребит их всех, либо не погибнет сам.

После недолгого размышления, Кастор сказал:

— Хорошо. Мы возьмем тебя с собой, но при условии, что ты возьмешь только грибы, а все остальные сокровища, которые мы найдем, достанутся нам.

— По рукам, — быстро ответил Чорк.

То, что ему не придется искать неизвестное место и тащиться туда в одиночку, очень его обрадовало. А о том, как он припрячет нужную ему вещь, Чорк сейчас не думал. Так же он не переживал о том, что забыл ее название и как она выглядит. Он знал, что когда увидит ее, то сразу все поймет.

Парис резко перевел взгляд на Кастора.

— Что ты сказал? Грязный орк пойдет с нами?! Да ни за что! – он ударил кулаком по столу.

— Прекрати, Парис. Приключение это очень опасно и нам не помешает помощь такого опытного воина, как Чорк.

Парис надул щеки и задумался. Он понимал, что Кастор прав. Этот поход тяжел даже для пяти опытных людей, а они собрались идти вдвоем... И все же всему его существу претила мысль о том, чтобы идти и сражаться бок о бок с отвратительным «недоорком».

— Ладно... — проворчал он, переборов себя. — Я согласен, чтобы орк шел с нами, но пусть не лезет ко мне, а то я мигом прирежу его!

Вартар поднял руки над головой в знак того, что он не возражает против таких условий. Он пересел к ним, и они еще с полчаса обсуждали детали похода. Затем разошлись, условившись с первыми криками петухов встретиться на западных воротах города.

3

— Да говорю тебе, он струсил! Пойдем без него, — не унимался Парис, хотя петухи еще не кричали.

— Он придет.

И сразу после его слов, как по волшебству, из-за холма появилась зеленая голова с хвостом седых волос (Вартар от рождения был седым). С холщовой сумкой и веревкой через плечо, держа в руке верный топор, Вартар неспешно шел к своим «попутчикам». Он приветственно вскинул руку.

— Я что, опоздал? – сказал он, взглянув на недовольное лицо Париса.

— Все в норме, — ответил Кастор и, улыбнувшись, хлопнул Чорка по плечу.

Первые полдня шли молча. Каждый думал о своем. Кастор бодро шагал и что-то весело напевал себе под нос. Парис хмурился и постоянно щурился на Чорка, будто пытался найти к чему бы придраться. Сам же Чорк, казалось, ничего не замечал вокруг. Все его мысли витали вокруг темно-зеленого со светлыми крапинками тела Дерги. Чорку пошел двадцать третий год жизни, и Дерга оказалась первой девушкой, которая его обласкала. Меховая полоска, скрывающая ее крупную аппетитную грудь, неуемно влекла его. Он почти что ощущал, щекочущий ноздри, запах ее хвойных волос и предвкушал новую встречу.

Все эти фантазии не давали Вартару покоя, ни ночью, ни днем, с тех самых пор, как он ее встретил. Он тогда гулял по лесу и, отдыхая от городской суеты и наслаждаясь звуками природы, наткнулся, как ему показалось, на заброшенную хижину. Любопытство заставило его заглянуть внутрь, и он поднялся по хлипким ступеням к массивной двери. Но как только он потянулся к ручке, дверь распахнулась сама, и его взгляду предстало неземное очарование с пламенными глазами.

— Здравствуй, странник. Заблудился? – ее игривый взгляд приглашал войти.

— Я... думал здесь никого, — пробормотал Вартар, опустив взгляд.

Дерга ласково взяла его за руку и увела в полумрак хижины.

С тех пор он стал ходить к ней, и со временем Дерга полностью завладела его разумом и сердцем. Без конца, то лаская, то отталкивая, она сводила юного Чорка с ума. Но даже его смиренное терпение не могло длиться вечно, и он поклялся, что в этот раз не даст заговаривать себе зубы. В последний раз он выполнит ее поручение, а потом так или иначе, но получит свое. Если понадобится, то возьмет силой. После чего уйдет и больше не вернется, забыв ее, как страшный сон.

Когда солнце стояло в зените, путники остановились, чтобы поесть. Приготовив пойманную дичь, они уселись в теньке большого дерева и принялись за трапезу.

— Славный кролик, жирный, — громко чавкая, с блаженством на лице заключил Парис.

— Да, хороший попался, — подтвердил Кастор, а затем обратился к Вартару. – Так как говоришь выглядят эти твои грибы?

— Эмм... Белые такие... с круглой шляпкой, — уклончиво отвечал Чорк.

— Поганки что ли? Так они повсюду растут!

— Нет, это другие...

— А как называется вещь, которую вам заказали? – поинтересовался Вартар после недолгого молчания.

Желваки на лице Париса вдруг задергались. Взгляд острием клинка вонзился в Чорка. Он резким движением выхватил кинжал и поднес лезвие к самому горлу Вартара.

— Долго ты подслушивал, грязный орк?!

Вартар мог бы с легкостью выбить кинжал из рук Париса, но вместо этого, в знак капитуляции, поднял руки. Кастор тоже оживился.

— Парис, спокойно, — проговорил он и медленным движением убрал руку с кинжалом от горла Чорка. – Мы же договорились, что он возьмет только грибы, а все остальное наше. Так к чему горячиться?!

— Я ему не доверяю, — сверкнул он глазами.

— А я доверяю! В прошлый раз он показал себя отличным воином и товарищем, потому я не вижу причин не рассказать ему.

Парис всегда подвергался влиянию своего приятеля, поэтому мирно сел и замолчал. Кастор продолжил:

— Есть один богатей, живущий в пяти верстах от нашего города. Может ты и слышал о нем – живет в замке, и денег у него, говорят, столько, что можно купить треть Средиземья. Так вот, мы прослышали, что он давно ищет одну реликвию и заплатит за нее целую гору золота!

— Что за реликвия? – как будто не особо интересуясь, спросил Чорк.

— Адомантовый камень.

Глаза Вартара заблестели, и лицо невольно оживилось. Всего на секунду, но Парис прекрасно разглядел это. Он весь разговор пожирал его глазами, не пропуская ни одной перемены на темном лице. Парису захотелось снова выхватить кинжал, но сдержал себя.

— У тетки Париса оказалась книга древних реликвий и, из нее мы узнали, что кристалл можно найти в багровых пещерах, но его охраняют опасные существа, что зовутся гарпиями. Говорят эти твари перемещаются по воздуху быстрее ветра и способны разорвать человека пополам в мгновение ока. Именно потому-то твоя помощь нам и не помешает.

При последних словах он многозначительно посмотрел на Париса. Тот фыркнул и отвернулся.

Закончив обедать, они снова отправились в путь. В этот день и на следующий путники не встретили особых препятствий, и в два дня прошли расстояние, которое собирались пройти за три. Когда воздух стал остывать, а деревья отбрасывать причудливые тени, они разбили лагерь на опушке темного леса. Из темноты веяло свежестью и слышались неоднозначные звуки. Пахло сыростью. Когда все стали готовиться к ночлегу, Кастор сказал:

— В этих местах не спокойно. Я слышал, что в этих лесах обитают лютоволки, и они в поисках добычи часто выходят за пределы чащи. Потому необходимо устроить поочередное дежурство. Я буду первым, затем сменимся.

— Лучше я буду первым, — сказал Парис, вынимая мусор из длинной бороды. – Я не устал.

Кастор пожал плечами.

— Как хочешь, — сказал он и расстелил шерстяной плед у костра.

Когда все уснули, Парис стал ходить вокруг стоянки, грезя о том, что будет делать со своей долей. Ему представлялся большой замок, море лучшего сорта выпивки и толпа проституток, готовых драться между собой за право лечь с ним в постель. Он улыбнулся гадкой улыбочкой, которая в свете костра, казалась, особенно зловещей. Затем взгляд его упал на спавшего на боку Вартара, и улыбка сменилась угрюмостью. Мышцы его лица напряглись и, глядя на спину Чорка, он скрежещущими зубами выдавил из себя:

— Мерзкий орк... Зачем только Кастору понадобилось брать этого урода с собой? Мы бы и вдвоем справились. Было бы здорово, если бы его сожрали волки. — И он противно захихикал над своей фантазией. Вдруг лицо его стало серьезным.

— А что если перерезать этому ублюдку горло, утащить тело в лес, а потом разбудить Кастора и сказать, что орка сожрали волки?! – он как маленький ребенок обрадовался новой мысли и чуть не захлопал в ладоши. – Да, да! Отличная идея. Не нужен нам мерзкий орк...

Парис вытащил кинжал и словно тень стал красться к Вартару. Глаза его горели, сердце гулко билось, рука в напряжении сжимала рукоять. Подойдя вплотную, он медленно опустился на колени, занес кинжал и... В этот момент Чорк перевернулся на другой бок, и на Париса устремился холодный, неподвижный взгляд. От неожиданности он сдавленно вскрикнул и повалился назад, задев рукой спящего Кастора. Тот зашевелился и недовольно проворчал:

— Что, уже моя очередь?

Парис испуганно показал на немигающие глаза Вартара.

— Чего это с ним?

Кастор приподнял голову и взглянул на Чорка. По лицу его растеклась улыбка.

— Это у него причуда такая, он спит с открытыми глазами.

Действительно, рот Чорка приоткрылся, и послышался тяжелый, протяжный храп. Заметив растерянность товарища, Кастор сказал:

— Ложись. Я подежурю.

Стыд за минутную трусость покрыл лицо Париса багровыми пятнами. Ничего не ответив, он отвернулся и лег на холодную землю.

4

Следующий день выдался пасмурным. Тучи заволокли небо и пропускали лишь слабый свет. Все вокруг стало серым и мрачным, в том числе и лицо Париса, который все утро избегал взгляда Кастора. Из-за своего ночного испуга, а в особенности из-за того, что это видел Кастор, Парис стал ненавидеть Чорка еще сильнее. Ненависть словно черная смола с каждой минутой проникала все глубже и глубже, наполняя его сердце, разум и душу. Он решил, что отплатит этому грязному орку при первой же возможности.

Сам же Кастор о ночном казусе совсем позабыл, и ему даже в голову не приходило смотреть на Париса как-то косо. Он как обычно в самом веселом расположении духа бодро шагал и думал о своем.

Вартар тоже хмурился, но думал о другом. «Адамантовый камень... Шутка ли, что мы с этими человеками идем за одной и той же штукой?» — без конца повторял он одни и те же мысли уже третий день. И всегда приходил к одному – каким образом забрать себе вещь, за которой идут его спутники? «Просто так не отдадут... Украсть? Это вряд ли. Остается отобрать. Но чтобы отнять силой, придется убить... Ладно этот, с мрачным лицом, только и ждет случая выпустить мне кишки, но Кастор... Я не могу поднять на него топор!» Но потом он вспоминал Дергу, разум его застилался мутной пеленой, и мысли заходили на новый круг.

Из бесконечности петли его вырвал знакомый, отдающий по нервам звук. Он поднял взгляд и окаменел, будто увидел Медузу Горгону собственной персоной. Пот выступил на его темном лице, а руки стали невольно подрагивать. Путь им преграждала река.

Кастор подошел к самой воде, огляделся и сказал:

— Похоже, придется перебираться вплавь, — он посмотрел на Чорка, и понимание отобразилось на его лице. – Надо построить плот.

— Плот? Серьезно? Да тут и шестидесяти сажень нет! Мы легко переплывем так.

— Во-первых, намочим провизию, во-вторых, на Чорке латы и, в-третьих, вполне возможно, что здесь водятся хищные рыбы, которые в два счета что-нибудь тебе отгрызут. Я сказал — построим плот, значит построим!

Парис недоверчиво взглянул на приятеля, но возражать больше не стал.

Чорк напротив, посмотрел на Кастора с благодарностью, а тот в ответ сделал незаметный знак – «пустяки».

Мать Вартара, родив и увидев в сыне отклики человека, настолько испугалась позора, что в тот же день пошла к реке и опустила новорожденного в воду. Через водную рябь на нее смотрели маленькие невинные глазки. Сердце ее заныло, и она отвернула голову, чтобы не смотреть. Малыш все еще глядел доверительно, но вот у него стал кончаться воздух, и он нервно зашевелил ручками и ножками. Мать начала всхлипывать, но продолжала держать дите под водой. Когда пузыри перестали выходить из его рта, и он стал захлебываться, женщина не выдержала и подняла сына.

Тот день навсегда запечатлелся в подсознании Вартара, и с самого рождения он стал панически бояться водоемов. Мать, рыдая, сама рассказала Вартару о том ужасном дне, когда он подрос. Потому Чорк всегда по возможности держался от водоемов подальше и никому никогда не рассказывал про свой страх. Но когда они ходили вместе с Кастором на охоту за троллем, что бушевал по ночам неподалеку от одной людской деревеньки, им также преградила путь река. Чорк, видя в Касторе хорошего человека, решился рассказать ему свою тайну.

Кастор все знал, потому и настоял на постройке плота, не разглашая секрет Чорка.

За несколько часов нарубили деревьев и соорудили небольшой плот. Спустив его на воду и погрузив вещи, забрались сами. Чорк, как каменный сидел по центру и, казалось, не дышал. Строгать весла у них не было времени, и Кастор с Парисом гребли руками.

В какой-то момент Парис стал возмущаться.

— А чего это орк не гребет? Он что, капитан судна?

Вартар по-прежнему не шевелился и смотрел в одну точку. Он мысленно повторял одну и ту же фразу: «Суша уже близко. Суша уже близко. Суша уже...» — и так без конца.

— Оставь его, — сказал Кастор.

— Эй, я к тебе обращаюсь, — сказал он, проигнорировав Кастора. – Чего это с ним?

Он перестал грести и сел. Плот накренился на его сторону, и Чорк, на секунду потеряв равновесие, стал панически искать за что бы ухватиться.

Парис все понял.

— Да он же боится! Сраный орк боится водички! – и он стал раскачивать плот.

Лицо Чорка исказилось ужасом. Страх, непонимание и мольба изобразились на его лице. Он с такой силой вцепился в бревна под собой, что те затрещали.

— Прекрати! – повелительно сказал Кастор.

Но Парис его не слушал. Он от души веселился, глядя на панику Вартара.

— Ха-ха. Как вам такое? Большой и страшный орк готов наделать в штаны! Лови, ублюдок! – и он, зачерпнув воду рукой, брызнул в Чорка.

Тот, закрывшись руками, вконец потерял равновесие и повалился в воду. Глаза Кастора сверкнули злыми искрами, и через секунду он тоже исчез под водой.

Их не было уже двадцать секунд. Парис беспокойно заерзал по бревнам. Прошло еще столько же, но на поверхность всплывали лишь редкие пузыри. Течение реки практически не наблюдалось, и плот за это время сдвинулся не больше, чем на метр. Парис подполз к самому краю и вгляделся в воду. Внезапно прямо перед его носом выскочила голова Кастора, и, отпрянув назад, он услышал жадный вдох. Обхватив Чорка одной рукой, Кастор хватался за край плота второй и пытался водрузить его наверх. После пары неудачных попыток он бросил злобный взгляд на Париса.

— Помоги, мать твою!

Черноволосый послушно схватил Чорка за подмышки, не забыв скривить от отвращения лицо, и втащил его на плот. Кастор залез следом и наклонился ухом к лицу Чорка.

— Он не дышит...

— Я ему в рот дышать не буду!

Кастор велел ему грести к берегу, а сам стал ритмично надавливать на грудь Чорка.

— Ну же, ну... — шептал он. — Давай же!

Он с размаху ударил по груди Чорка, и из его рта выплеснулся фонтан воды. Вартар широко раскрыл глаза и, повернувшись на бок, судорожно закашлял. Плот врезался в берег. На четвереньках выбравшись на сушу, Чорк распластался на земле и поцеловал ее. Его мутило. Он сел и стал наблюдать, как Кастор с Парисом затаскивали плот на берег.

Когда закончили выгрузку, Парис виновато начал:

— Я не хотел доводить до тако... — он не успел договорить, так как Кастор, резко повернувшись, ударил его по лицу.

Потеряв равновесие, Парис повалился на землю.

— Если мы идем вместе, значит мы команда! Если ты не можешь работать в команде из-за своих предрассудков, вали к чертям шакальим!

Парис сел, потер ладонью ушибленное место и посмотрел на Кастора. Во взгляде его смешивалось пристыженность, обида и ненависть. Он понимал, что перегнул палку, но не хотел это признавать.

— Не серчай... Я все понял... Больше не повторится, – сказал он после некоторого раздумья.

— Так-то лучше.

Кастор подал руку, и Парис ее принял, но про себя решил, что эту обиду он не спустит даже ему.

5

Следующие два дня пути прошли относительно спокойно. Лишь раз в небольшой рощице им подстроила ловушку банда гоблинов мародеров, но к счастью обошлось без пострадавших. Кастор вовремя сообразил, что наступил на растяжку и успел увернуться от выпущенных стрел. Гоблины сначала зашевелились в кустах, но узрев врагов, трусливо разбежались в разные стороны.

После случая на реке путники не сказали друг другу и десяти слов. Каждый знал свои обязанности, и все делалось молча. Парис в эти дни стал мрачнее огра-людоеда, которому по состоянию здоровья приходилось питаться одними лишь кореньями. Он полностью ушел в себя, и чернота неустанно заволакивала все его существо.

Лицо Вартара было «не лучше», чем у Париса. Даже сильный ветер, поднявшийся с самого утра, не мог сдуть мыслей, доводивших его до умопомрачения. «Мне нужен Адамантовый камень. Как его заполучить? Либо обманом добраться до него первым, либо отобрать силой. Но как добраться до него первым?! Этот темноволосый не спускает с меня глаз... Значит придется отнять. Но для этого придется убить его. Но если я убью его, придется убить и Кастора. А этого я не могу... А раз не могу, значит не получу камень. А это значит, что не получу Дергу. Нет, я должен его получить! Но как?» — и все повторялось снова. Он так устал от этого круга, что порой порывался бросить эту затею, уйти в неизведанные Земли и все забыть. Но что-то не давало ему сделать это. В такие моменты в голове начинал шептать чужой голосок: «Ты не можешь бросить все. Ты должен добыть камень!»

Вартар хмурился все больше и больше, но продолжал идти вслед за людьми.

Когда солнце окрасило небо в бордово-лиловые цвета, путешественники набрели на большой кратер, на дне которого виднелись какие-то постройки. Спустившись вниз, они обнаружили одни лишь развалины, которые когда-то могли быть целым поселением.

— Знакомое местечко... — задумчиво произнес Кастор. – Разобьем тут лагерь. Здесь, по крайней мере, нет проклятого ветра.

Ветер, что поднимал пыль и песок, постоянно скрипевший на зубах, осточертел всем троим. Кастору никто не ответил, но тут же принялись готовиться к ночлегу.

Когда все подготовили, Чорк сел у костра и стал смотреть на огонь. Дрожащие языки пламени отражались в задумчивых черных глазах. Это успокаивало. Парис ушел на поиски дров, а Кастор подсел к Чорку.

— Что тебя гложет, друг мой?

— С чего ты взял, что меня что-то гложет?

— Да брось, это видно. На тебе третий день лица нет. Это из-за твоей матери?

— Нет... То есть да... Я не знаю... — устало выдохнул он.

— Ты же знаешь, что можешь рассказать мне.

Вартар долго молчал, потом неуверенно начал.

— Ты когда-нибудь предавал?

— Не доводилось вроде, — просиял он дружелюбной улыбкой.

— А вот если бы вопрос стоял так: «Пан или пропал», ты бы смог предать ради победы?

— Что за странные у тебя вопросы, — рассмеялся Кастор. – Неужто меня предать собрался?

— Я...

Их разговору помешал вернувшийся Парис. Он бросил несколько трухлявых досок возле костра.

— В этой яме ни черта не найдешь кроме камней, — проворчал он.

— Ладно, давайте спать, по моим расчетам к завтрашнему вечеру мы уже должны добраться до Багровых пещер.

Когда все улеглись, Кастор еще раз подумал: «И почему это место мне кажется таким знакомым?..» Какое-то беспокойство не покидало его с тех пор, как они спустились сюда. Но он так сильно устал за день, что закрыв глаза, тут же уснул.

6

Где-то наверху завывал ветер. Возле догорающего костра мирно похрапывали путники. Все трое так крепко спали, что не слышали приближающегося звука, очень напоминающего стрекот. Нечто, издававшее звук, словно кольцо сжималось вокруг спящих.

Вдруг, Париса кто-то дернул за сапог.

— Я никуда не пойду. Я еще не выспался, — сказал он сквозь сон, отдергивая ногу.

Его снова рванули за ногу, стянув сапог.

— Да что надо?! – он резко открыл глаза и обомлел.

Гигантская сколопендра не менее полутора метров в длину, поднялась перед ним во весь рост. Передними лапами и шипами торчащими из пасти, она разорвала пополам стянутый сапог. Кажется, дешевая кожа пришлась ей не по вкусу, потому что она тут же устремилась к владельцу. Парис закричал, широко раскрыв глаза, словно все еще не верил в происходящее. На его крик вскочили и Кастор с Чорком. Они огляделись. Сколопендра была не одна. Все вокруг кишело тысячью уродливых тварей самых разных размеров, которые спешили полакомиться случайно забредшими гостями.

Чорк увидев, что Париса вот-вот настигнет тварь, схватил свой топор и ударил по ней сверху. К его большому удивлению топор отскочил, а сколопендра злобно зашипев, повернулась к нему.

— У них панцирь сверху! Бей либо по голове, либо по ногам, но будь осторожен — их кровь ядовита! – прокричал он, отбиваясь от тварей со своей стороны.

В этот момент сколопендра поднялась, чтобы обхватить Чорка цепкими лапами и пронзить шипами. Долго не думая, он взмахнул топором и засадил его меж крупных черных глаз. Из расщелины уродливой головы выплеснулась на землю зеленая жижа и угрожающе зашипела. Чорк выдернул топор, и сколопендра, извиваясь и визжа, рухнула.

— Я вспомнил, что это за место! – закричал Кастор, отбиваясь от нападения очередной букашки-мутанта. – Это Впадина Тысячи Сколопендр! Надо срочно выбира...

Одно из исчадий ада, взобравшись на полуразрушенную стену, прыгнула на Кастора. Он слишком поздно увидел ее и не успевал отразить нападение. Но Парис раньше заметил тварь наверху, и, вскочив с земли, ударом меча откинул ее в сторону. Ударом он срубил несколько лап, и зеленая кровь попала ему на руку.

— А-а-а! Что за хрень?! – он выронил меч и, упав на колени, уставился на руку – та шипела и пузырилась.

— Чорк, прикрой нас! – он выхватил из костра горящую головешку и обратился к Парису. – Доверься мне, так надо!

— Что ты... — он снова завопил от боли, потому что Кастор прижал горящую часть к пораженному месту. Кожа сразу же перестала пузыриться.

Вартар рубил, отбрасывал топором и даже пинал сколопендр, но тех было слишком много, и он больше не мог их сдерживать.

— Надо уходить, — крикнул он.

Кастор помог подняться товарищу.

— Я могу сражаться другой рукой, дайте мне меч, — проговорил он хриплым голосом.

Кастор подал ему меч, и они, объединив усилия, стали пробираться сквозь полчище тварей. Прикрывая поочередно тыл и расчищая путь перед собой, они медленно пробирались наверх.

Приближался рассвет.

— Они не любят солнца, а потому не уйдут далеко от гнезда, — сказал Кастор, не переставая орудовать мечом. – Так что поднажмите, ребята. Спасение наверху!

Силы их почти иссякли, но и сколопендр ближе к верху стало значительно меньше. Неторопливым продвижением, рассчитывая каждый шаг, они все-таки добрались до солнечных лучей, оставив за собой шлейф из трупов зловещих насекомых.

 

***

Парис шел, прихрамывая на босую ногу, и разглядывал свою пострадавшую руку.

— Перевяжи чем-нибудь. Если попадет зараза, то можешь выбирать способ погребения.

— Откуда ты узнал, что огонь поможет?

— Их яд нейтрализует пламя. Если бы я сразу не прижег, то ты потерял бы всю руку. Она бы просто расплавилась...

— Это я уже понял. Но откуда тебе это известно? И про тварей? И про название места?

— Как-то раз мне попалась книга «Сорок девять мест, куда не стоит забредать путнику». Там-то я и прочел про эту впадину. Когда-то давно в ней осел кочевой народ. Впадина их привлекла тем, что защищала от свирепого ветра и знойного солнца, и они построили там небольшую деревню. Но потом неизвестно откуда появились эти твари. Они выползли ночью и истребили половину населения еще до того, как они успели понять, что происходит. Те немногие, кто выжил, и поведали об этом месте, — он опустил взгляд и пнул камень перед собой. – Это я во всем виноват... Мне стоило вспомнить раньше! Я ведь чувствовал, что знаю про это место. Стоило лишь поднапрячь мозги, но я не сделал этого...

Никто ничего не ответил ему. Чорк смотрел куда-то вдаль и, казалось, совсем не слушал, а Парис продолжал разглядывать волдыри на руке. Кастор обратился к последнему.

— Ты спас мою жизнь этой ночью, и будь уверен, я отплачу тебе тем же!

Парис лишь слабо кивнул, но снова ничего не ответил. Кастор нахмурился и тоже замолчал. Воцарилось прежнее безмолвие.

***

Ближе к вечеру все находились в оживлении. Каждый чувствовал, что пещеры уже совсем рядом и, несмотря на истощенность сил, норовил идти быстрее.

Парис отставал из-за отсутствия сапога, и Кастор, чувствуя вину перед ним, шел рядом. Чорк шел метров двадцать впереди. В течение дня, в почерневшей душе Париса созревал план мести, и он решил, что самое время начать приводить его в исполнение.

— Кастор.

— Да?

— Нам надо избавиться от орка.

— Парис, не начинай старую песню!

— Нет, ты послушай для начала!

Кастор чувствовал себя в неоплатном долгу перед Парисом, потому не стал в этот раз прерывать его. Он устало вздохнул.

— Хорошо, говори. Я тебя выслушаю.

— В общем, орк этот твой замышляет что-то. Он явно не за грибочками идет в эти пещеры! Во-первых, в тот день, когда ты рассказал ему про Адамантовый камень, глаза его загорелись жадным огнем! – он заметил, что Кастор хотел что-то сказать и быстро продолжил. – Не перебивай! Я пристально следил за ним весь разговор и хорошо заметил это. Во-вторых, ты сам заметил его странную отчужденность. Он постоянно о чем-то думает, что-то замышляет... И в-третьих, вчера, когда я ходил за дровами я подслушал ваш разговор. Да-да, не смотри на меня так, знаю, что подло, но не мог по-другому. Не верю я ему! Что он тебе там заливал? Про предательство? То-то! Вижу, что стал соображать кое-что. Говорю тебе, кончит он нас по-тихому. Нельзя ему доверять...

Кастор и вправду задумался над его словами. «Насколько хорошо он знает Чорка? Ну ходили они один раз на охоту за троллем, ну рассказал он о себе пару тайн и что с того-то? Тогда награда была не слишком велика. Но теперь! И о чем он действительно без конца думает?»

Парис шел рядом и искоса поглядывал на Кастора. Он был доволен собой – семя сомнения посеяно. «Сначала мы вместе убьем орка, а потом я завалю и тебя, гавнюк сраный! Никто не смеет бить по лицу Париса! — думал он про себя. – А потом все драгоценности я заберу себе и заживу по-настоящему!»

Он так увлекся фантазиями, что чуть не налетел на остановившегося Чорка.

— Чего встал?.. – начал он, но остановился, разинув рот.

Перед ними черной пастью зиял вход в пещеру.

7

Соорудив себе факелы, они вошли внутрь. Не пройдя и сотни метров, им стало ясно, почему эти пещеры назывались Багровыми. Стены и потолок покрывали мириады красных вкраплений, которые, отражая пламя факела, наполняли пещеру кровавым свечением. От одного только этого света становилось невыносимо жутко. Казалось, что каждый из них давно мертв и только теперь, омытый кровью восстал. Каждый их шаг гулким эхом скакал по стенам и потолку. Пахло пометом летучих мышей и еще чем-то гнилостным. Холодный сквозняк мурашками пробегал по спинам разгоряченных кладоискателей. Дыхание вырывалось изо рта струйками пара.

Через двадцать минут туннель вывел их в большую пространство. С самого входа под ногами захрустели кости то ли животных, то ли человеческие. Впереди виднелось алое озеро. Было не разобрать кровь это или то же отражение света. Подойдя ближе, во рту появился металлический привкус. Запах гниения усилился вдвойне и, осмотревшись, стало ясно почему. Два разорванных на куски человеческих трупа лежали возле воды (или крови).

Кастор поморщился и зажал нос платком.

— Господи, помилуй, — прошептал он.

— Я предлагаю найти то, зачем мы пришли и поскорее убраться отсюда, — предложил Парис.

— Хорошее предложение, — заключил Кастор, и двинулся к следующему проходу.

Никто из троих не заметил, что наверху среди сталактитов за ними наблюдали множество ядовито-желтых глаз.

Чего и следовало ожидать, уже в следующем помещении троица наткнулась на развилку.

— Чорк, ты пойдешь налево, мы с Парисом направо. Если упрешься в тупик и ничего не найдешь, возвращайся и догоняй нас. То же сделаем и мы.

— Хорошо.

Они разделились, и Вартар пошел дальше в одиночестве. С одной стороны он хотел именно этого, но с другой здесь было слишком жутко, чтобы оставаться одному. Голову заполняли все те же мысли, и от этого все ему казалось вдвойне мрачнее. «Быстрее бы все закончилось...»

Вдруг, сзади раздались взмахи крыльев. Вартар остановился и прислушался. Ничего. Только шумно бьется его сердце. Тут было холодно, но по лицу Чорка катился пот. Он ускорил шаг. Вскоре звук повторился снова, но Вартар уже не останавливался. Когда стало отчетливо слышно, что что-то приближается, он побежал. Чорк бежал так быстро, что факел его потух. Здесь красные кристаллы встречались значительно реже, и он остался почти, что в темноте. Ему, показалось, что шелест крыльев совсем рядом и Чорк хотел остановиться, чтобы дать бой прямо во мраке. Но впереди показался какой-то свет, и он побежал быстрее.

Выбежав в освещенное пространство, он резко обернулся и выставил перед собой топор. Но за ним никого не оказалось. Вартар перевел дыхание и стал осматриваться. Он попал в пещеру «чашу». Далеко наверху через открытое «окно» виднелись звезды и яркая луна. Взгляд его сразу же привлекла гора золота и драгоценностей, сверкавшая в лунном свете. Посреди этого всего стоял каменный постамент, накрытый прозрачной крышкой, а внутри искрилось серебром гладкое яйцо размером со страусиное. Это и был Адамантовый камень.

Чорк, как завороженный подошел к постаменту. Руки его дрожали, глаза блестели. «Неужели он мой?!» Он поднял крышку и бросил на пол. Та, пронзительно звякнув, разлетелась на куски. Чорк взял камень в руку и удивился – он весил не тяжелее перышка.

За спиной послышался знакомый неприятный голос, и Чорк вздрогнул.

— Так, так, так. Кого это мы видим с нашей игрушкой в руках? За грибами говоришь пришел?

Чорк обернулся и увидел своих спутников. Парис торжествовал, противно улыбаясь, и держал руку на рукояти меча. Кастор стоял рядом со страдальческим выражением на лице и смотрел грустным взглядом.

— Так значит это правда? Ты все это время шел за этим камнем? – тихо спросил он, но в гулкой тишине голос разлетелся эхом.

Вартар побледнел.

— Я...

Из темноты тоннеля с оглушительным воплем вылетели два существа. Они напоминали больших птиц, но с человеческими головами. Безобразные лица покрывали коросты, и у каждой вместо рта торчал клюв. Вдоль крыльев с внутренней стороны висели уродливые, скрюченные руки. На схожем человеческому теле выступала заросшая перьями женская грудь. На коротких лапах шесть острых когтей, словно пики, рассекали воздух.

— Во-о-оры! — визгливо завопили они и, выставив перед собой когти, бросились на людей.

Кастор с Парисом обнажили мечи и стали отбиваться от гарпий. Вартар бросил яйцо в сумку и двинулся на помощь, но, сделав шаг, остановился. «Они теперь меня просто так не отпустят...» — решил он и, развернувшись, побежал в противоположную сторону.

Парис обернулся и, увидев, что Чорк убегает, закричал:

— Уйдет, сукин сын!

Он бросил Кастора и побежал за Чорком. Кастор хотел, что-то крикнуть вдогонку, но обе гарпии одновременно кинулись на него, и пришлось отбиваться. Уже за спиной Парис услышал душераздирающий крик бывшего товарища. «Что ж, одним меньше», — ухмыльнулся он.

Чорк бежал по широким коридорам в слабом мерцании красных кристаллов, попадая из комнаты в комнату. Он даже не думал, куда приведет его этот путь, ему хотелось лишь одного – бежать. Он тоже слышал крик Кастора и теперь бежал не от гарпий, а от собственных мыслей. «Предал... Предал! Бросил на произвол судьбы верного друга...»

В какой-то момент он услышал за спиной крик, нагнавшего его Париса:

— Стой, ублюдок!

Чорк сначала даже обрадовался этому крику, но обернувшись и увидев одного лишь темноволосого, нахмурился.

Парис на ходу выхватил кинжал и метнул в Чорка. Чорк отразил бросок, но Парис в то же миг, в прыжке, обрушил на него меч. Вартар метнулся в сторону, и лезвие меча скользнуло по латам, лишь царапнув руку.

Завязался бой. Лязг металла далеко уносился в темноту пещер. Сражались на равных. Ни один, ни другой не уступал в боевом мастерстве. Чорк, отразив удар, тут же нападал сам. То же делал и Парис. Спустя десять минут смертельного боя оба заметно запыхались и ни один не спешил атаковать. Они ходили по кругу, каждый выжидая удобного случая напасть.

— Ты его бросил! – выпалил Чорк.

— Ты сделал это первый, — тяжело дыша, отвечал Парис.

Теперь ненависть в глазах горела у обоих. Чорк собирался сделать очередной выпад, но где-то рядом раздалось хлопанье крыльев, и он на секунду отвлекся. Парису этого было достаточно, и он нанес удар. Чорк попытался отразить его, но сумел лишь немного сдвинуть направление удара, и острие меча глубоко вонзилось в его плечо. Он выронил топор и, упав на каменный пол, стал отползать к стене. Парис, не скрывая торжества, медленно приближался. По лезвию его меча стекала темная кровь.

— Наконец-то я расправлюсь с тобой, мерзкий орк. Как же долго я этого ждал!

Он подошел вплотную и занес меч. «Я это заслужил», — подумал Вартар и, готовый принять судьбу, закрыл глаза. Но вместо удара, он услышал истошный крик своего врага. Открыв глаза, он увидел, как две гарпии кромсали его тело. Одна выклевывала глаза, а вторая когтями вспорола живот и собиралась полакомиться внутренностями. Парис, выронив меч, кричал сорванным голосом и пытался отбиваться руками. Вартар вскочил и здоровой рукой схватил меч Париса. Резким движением он срубил голову одной из тварей. Вторая тут же бросилась на него, но он успел выставить меч острием вперед и вонзил его в пернатую грудь по самую рукоять. Она затрепыхалась и так пронзительно завизжала, что Вартар закрыл уши руками, чтобы не оглохнуть. Через несколько секунд, она рухнула и притихла. Чорк подошел к Парису. Тот лежал с открытым ртом и жадно глотал воздух. Пустые глазницы уставились на него.

— Кто здесь? Орк это ты? Помоги мне!

Чорк, сам не зная зачем, потянулся, чтобы помочь ему встать, но притихшая гарпия внезапно ожила и вцепилась в горло Париса. Чорк схватил с пола свой топор и, размахнувшись, ударил тварь по голове. Та снова рухнула, теперь уже навсегда. Парис тоже был мертв.

Вартар без сожаления поглядел несколько секунд на бездыханное тело и побрел искать выход.

***

Как в трансе он медленными шагами брел по тоннелям уже без всякой надежды найти выход. Во мраке пещер он не мог определить время, но ему думалось, что уже утро. Правая рука его покрылась запекшейся кровью, но Вартар ничего не замечал. Он смотрел пустым взглядом перед собой и просто шел, шел, шел...

Неожиданно сзади послышался какой-то грохот, будто что-то взорвалось. Чорк решил, что у него от полумрака начались галлюцинации, но через минуту он услышал, как кто-то бежал, а за ним уже знакомые взмахи крыльев. В этот раз много крыльев! Кто-то быстро нагонял Вартара. Он равнодушно повернулся и стал всматриваться в темноту. Как же он удивился, когда в бегущем рассмотрел Кастора.

— Чорк, беги! – Вартар так обрадовался, что поначалу не понимал, что тот ему кричит. –Беги говорю, беги же мать твою!

Тут только он заметил, что за его спиной из темноты светятся десятки желтых глаз и понял слова Кастора. Как раз в этот момент они поравнялись, и Чорк побежал наравне с товарищем. Рубашка Кастора была разорвана, а от шеи и до груди спускались три глубокие раны.

Они бежали по широкому тоннелю с высоким потолком. На ходу Кастор достал из сумки динамит и стал поджигать.

— Горите в аду, сучьи выродки! – выпалил он, бросив взрывчатку.

Сзади страшно громыхнуло и их обдало волной горячего воздуха и пыли. От взрыва потолок стал рушиться. Большие булыжники сыпались повсюду, грозясь обрушиться на головы бегущих.

Тяжело дыша, из последних сил они продолжали бежать, уворачиваться от камней и перепрыгивать через препятствия. Вдруг вдалеке показался спасительный свет, и это внушило им надежду. Они собрали волю в кулак и ускорили темп. В это же время одна из гарпий нагнала их и почти вцепилась Вартару в спину, но в этот момент огромная глыба отвалилась от потолка и раздавила ее.

Когда они выбежали на свет, Вартар с ужасом понял, что земля под ногами кончилась. В последний момент оттолкнувшись ногой, он пролетел три с половиной метра над пропастью и приземлился на другой стороне. Кастор не успел среагировать так же, как Вартар и, немного не долетев, лишь зацепился руками за край обрыва. От утренней росы трава была влажная, и он стал быстро соскальзывать. Вартар успел схватить его за руку в последний момент. Одновременно с этим тоннель из пещеры завалило вместе с вылетавшими из него гарпиями.

Чорк держал Кастора за руку, но не вытаскивал.

— Чего ты ждешь?!

Чорк смотрел на него мутным взглядом и не слышал слов друга. Это был уже не он.

Потная рука стала выскальзывать.

— Прости... — выдавил из себя Чорк.

***

Вартар как полоумный ворвался в хижину ведьмы и бросил перед ней яйцо. Глаза ее засверкали.

— Да, да! Ты нашел его, — она подошла и поцеловала его в губы.

Он протянул к ней руки, но она, как и в прошлый раз выскользнула из них.

— Не спеши. Давай выпьем за твой успех. Я сварила отличное вино! – она взяла его за руку и усадила на кровать.

Вартар не сопротивлялся, он молча сел и уставился в одну точку. Дерга открыла бочонок и зачерпнула оттуда два бокала бурой жидкости. Комната наполнилась кисло-сладким ароматом. Она искоса взглянула на гостя и убедившись, что тот не смотрит, насыпала в один из бокалов серый порошок и размешала. Протянув бокал Чорку, она пригубила свой. Вартар не глядя, опрокинул напиток в рот и бросил на пол бокал. Дерга уложила его на спину и, сев сверху, припала к его губам. Затем поднялась и одним движением руки стянула с груди, так долго сводившую с ума Чорка, полоску. Никакой радости Вартару это не принесло. Он хотел поднять руку, чтобы потрогать грудь, но с недоумением понял, что не может этого сделать. Его тело онемело.

— Чте жа шрен? – язык еле ворочался во рту.

— Уже?! Не ожидала, что так быстро подействует. Чудная штучка, — улыбнулась она плутовской улыбкой.

Вартар непонимающе смотрел на нее. Говорить он уже не мог.

— Мой сладкий мальчик, ты принес мне все, чтобы я могла завершить ритуал и создать Скипетр Всевластия. При его помощи я смогу управлять любым разумом, каким только пожелаю. Все будут поклоняться мне, как Богине! – она взяла в руки яйцо, которое принес Чорк, и погладила его приятную поверхность. – Адамантовый камень это очень хорошо, но не главное. А знаешь, что мне необходимо, чтобы завершить ритуал? Бьющееся сердце девственника орка полукровки! Думаешь ты случайно в тот день забрел к моей хижине? Нет, это я тебя завлекла! Не правда ли вышло забавно? Ты принес мне все необходимые реликвии, и сам же ляжешь под мой нож.

Она довольно хмыкнула, взяла со стола большой, острый нож и снова уселась на Чорка верхом. Никогда еще не было столько ненависти в его взгляде, как сейчас.

— Ну не злись! Кто-то ставит ловушку, а кто-то попадается, — она пожала плечами. – Так бывает.

Она аккуратно сняла с него латы и только теперь заметила раненное плечо.

— Кто это тебя так? А, в общем, не важно, — она облизнула его грудь и задумчиво поводила ножом по подбородку Чорка, скребя щетину. – Эх, какой же ты сладкий! Жаль, что нужен девственник, а то я бы сначала развлеклась с тобой... Ну, да ладно. Не будем тянуть!

Она взмахнула ножом, и Вартар мысленно весь напрягся, хотя ни единый мускул его не дрогнул. Дерга, вдруг, застыла с кинжалом над головой, затем с болью выдохнула, уронила нож и повалилась на голое тело Вартара. Из ее спины торчал нож.

Перед Чорком возникла знакомая фигура Кастора.

8

Когда рука Кастора почти выскользнула, он заметил в глазах Чорка какую-то борьбу и, вдруг до него дошло.

— Не сдавайся, борись до конца! – закричал он, и Чорк крепче схватил выскользавшую руку, но все еще не поднимал его. – Это не ты, Чорк. Это все колдовство. Ты сильнее его, я знаю!

Вдруг взгляд Вартара прояснился. Он как будто только пробудился ото сна и непонимающе оглядывался.

— Я знал! Вытащи уже меня, мать твою!

Чорк опомнился и одним рывком вытянул друга из зияющей пропасти.

Кастор уже сталкивался с подобным колдовством и знал, что прояснение это временное. Потому он под предлогом, что Вартар спас ему жизнь, оставил яйцо у него. В окрестностях города они разошлись, но Кастор только сделал вид, что направился в город. Он притаился за первым попавшимся укрытием и, когда Чорк отошел на нужное расстояние, поспешил за ним.

Около хижины Дерги он долго подслушивал, и, убедившись, что ведьма обманула его друга, вошел внутрь в тот самый момент, когда она поднимала нож.

Действие парализующего порошка оказалось временным, и Вартар быстро пришел в себя. После смерти Дерги чары разрушились, и он, осознав все, что натворил, пал перед Кастором моля о прощении.

— Перестань, — он поднял друга с колен. — Я же знаю, что ты ни при чем. Это все она.

Кастор отдал яйцо заказчику, и, как не отказывался Вартар, заставил его взять свою долю.

Каждый построил в окрестностях города добротный дом, женился и обзавелся детишками. Несмотря на принадлежность к разным расам, они дружили семьями долгие годы и передали эту дружбу многим последующим поколениям. Так зародилась межрассовая дружба орков и людей.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...