Рума замешкалась и не знала, на что решиться: бежать дальше или задержаться, чтобы свершить правосудие. Вот же, лежит у самых ног - раненный, уязвимый, даже защищаться не может. Несокрушимый Ал, правая рука короля, главный инквизитор и борец за чистоту расы людей. Скольких полукровок он истребил, почти всех, только до Румы не успел добраться. Теперь лежит – всеми брошенный и никому не нужный. Видать, ратникам надоело тащить своего начальника, вот и бросили как обузу на полпути. Рума обернулась и сглотнула подступивший к горлу комок: позади полыхал город, с которым связаны все счастливые и горестные дни жизни. От него по небу расползался чёрный дым. Серый пепел хлопьями, словно снег, медленно оседал на землю.

После короткого раздумья Рума отмахнулась, отгоняя крамольную мысль: нет, не будет она добивать беспомощного, не опустится до подлого убийства, хотя руки разок дёрнулись для исполнения мести. Пусть решит его судьба, а Рума не замарает свою душу.

Она решительно направилась к лесу. Слабый стон заставил Руму остановиться.

- Проклятье! – выругалась она и дёрнула плечом. – Почему у меня такой острый слух?

- Рума, зачем ты это делаешь? – говорила сама себе, возвращаясь назад. – Не надо! Слышишь, не надо...

Ал по-прежнему лежал на краю дороги, припорошенный пеплом и придорожной пылью, поднимаемой ветром. Рума прищурилась и пальцами растянула веки к вискам, максимально сужая глаза, чтобы свет от заходящего солнца не мешал внутреннему зрению.

Увидела тёмный силуэт тела, по нему мелкими вспышками перебегали огоньки от сердца. Сердце светилось слабым пульсирующим светом. Оно поддерживает в Але жизнь. Что ни говори, а сил у Ала много. Рума вспомнила как ярко загоралась смага внутри Ала, когда он проходил мимо неё. Вот эта смага и не дала ему умереть, даже от тяжёлых ран. Сердце трепыхалась слабым светом, а в голове затухала последняя искра. Если она погаснет, то Ал умрёт.

Рума посмотрела места убыли смаги и открыла глаза: так и есть, в этих местах раны, и из них течёт кровь. Вместе с кровью из Ала вытекает смага, и его жизнь. Надо закрыть эти бреши на теле. Нужно больше смаги.

Рума опять сузила глаза и начала искать её вокруг. На иссохшей пыльной дороге смаги нет, да и откуда ей там взяться. Посмотрела дальше. Вдалеке увидела смагу вокруг озера. От озера вытекал ручей, вокруг него струилась волнами смага. Здесь жизнь кишит множеством букашек и другой мелкой живности. Рума протянула раскрытые ладони и смага начала тонкими струйками стекаться от ручья к ним. Из ладоней Рума направила её к ранам Ала и опять открыла глаза. Раны начали затягиваться. Ал задышал полной грудью. Рума снова прибегла к помощи внутреннего зрения и удовлетворённо хмыкнула: с каждым вдохом в груди Ала свет разгорался ярче, а огоньки начали бегать по телу резвее, вот уже и в голове начал разгораться свет.

Ал открыл глаза и посмотрел на Руму.

- Кто ты? – в последних лучах заходящего солнца он не распознал тёмный силуэт Румы. Его била мелкая дрожь. – Мне холодно.

Рума, готовая снова сорваться прочь, тихо вздохнула. Раз спасла, теперь придётся и смагу греть, иначе все труды напрасны: она ещё слаба и может погаснуть снова.

- Обопрись на меня: надо идти в лес. Он нас согреет. Ночь здесь будет холодной.

 

Укутанный в тёплую шаль Румы и согретый огнём от костра, Ал лежал на мягкой подстилке из веток и тихо посапывал. Пусть смага внутри него набирается сил.

Руме не спалось. Каждый раз когда её взгляд натыкался на Ала, она снова возвращалась в прошлое. Он – враг, сын врага. Отец Ала отравил детство Румы, истребив весь её род и оставив сиротой. Потом сын занял место отца и убил мужа Румы.

«Спрячь глазки», - с детства учила Руму бабушка. Единственный родной человек, оставшийся в живых. Но и бабушка потом попала в жернова инквизиторов, когда применила свой дар, спасая жизнь соседской девочки. После казни бабушки, тринадцатилетней Руме пришлось самой выживать среди людей. Голодающей сироте-полукровке никто не хотел дать даже заплесневелый кусок хлеба. Ей пришлось выполнять самую грязную работу за гроши, пока в шестнадцать лет она не встретила полукровку Ура, который сначала приютил её, а потом взял в жёны.

Рума не любила Ура, но была благодарна за кров. «Эта грязнокровка навлечёт на семью беду!», - кричала мать Ура. Их род принадлежал к расе смагов, но они тщательно скрывали это. Ур был жестоким смагом и занимал высокий пост в инквизиции. Он судил соплеменников за запретное колдовство. Руме жилось несладко в его доме, но она жалела его. Когда инквизиция во главе с Алом пришла к ним в дом, Ур вспылил и ранил нескольких ратников. Обороняясь, Ал убил его. А мать Ура забрали, чтобы на утро казнить. До утра она не дожила: из-за горя по сыну сама погасила в себе смагу. Вскоре на город напали лиходеи и перебили жителей. Спаслись только те, кто успел убежать. Ал с ратниками сражался, защищая город, но удача выбрала не их.

Руме пришлось выбирать: сгинуть как её соплеменники или найти каменный лабиринт. По преданиям там находится вход в мир смагов. Так говорила бабушка. Об этом мечтали многие поколения полукровок. Были и те, кто разуверился. Но Рума цеплялась за последний осколок надежды. С такими мыслями она провалилась в сон.

 

Проснувшись от яркого света, Рума заметила на себе внимательный взгляд Ала:

- Зачем меня спасла?

Он ещё не окреп: на исхудавшем лице жили только глаза, под которыми пролегли тёмные тени. Смага в теле едва теплилась. Свою шаль Рума заметила на себе. Пока она спала, Ал снял шаль и укрыл Руму, а самого трясло от утренней прохлады.

- Ты могла отомстить за всех смагов сразу. Почему не добила?

«Он совсем плох, - пронеслось в голове Румы. – Нельзя его оставлять, не то смага может погаснуть». Внутри Румы нарастало раздражение: «Что теперь, тащить его с собой?».

- Как заискрились твои глаза. Копишь свой жар, чтобы поразить меня огнём? Это твои соплеменники сожгли город и убили жителей. Только они умеют метать огонь.

Рума поняла, что гнев усилил её смагу, которая теперь светилась в глазах. «Спрячь глазки», - вспомнила слова бабушки и постаралась унять злость.

- Не жар, а дар, - огрызнулась она. – Дар смаги.

Он не сможет идти. Придётся поделиться с ним своей смагой. У Румы всегда много смаги, даже когда голодала в детстве. Смага помогла ей выжить. Раса смагов умеет находить её везде и копить, а люди не умеют.

Рума вскочила и прильнула к губам Ала. И удивилась, что он не стал сопротивляться и отталкивать её. Ал обнял Руму и притянул к себе. Рума почувствовала, как смага перетекает к нему и наполняет силой его собственную смагу. Теперь она не погаснет. Рума попыталась освободиться из объятий Ала, но он не отпустил. Рума разозлилась и выпустила из ладони небольшой клубок огня. Ал вскрикнул и отпрянул от неё:

- Ай! А ты горячая девка. Не зря у тебя в глазах всегда огонь.

Он заметно повеселел, хоть и потирал обожжённое место. Рума отскочила подальше:

- Теперь ты не нуждаешься в помощи. Иди.

- Куда я пойду? Город сгорел, мои люди сбежали. А лес – ваша вотчина.

- У короля много подданных. Они повсюду. Это нас осталось мало. Твои люди уже собирают новую рать и скоро придут уничтожить смагов.

И Рума устремилась вглубь леса. Спустя время заметила, что Ал идёт за ней.

- Не ходи за мной, - крикнула она. – Предупреждаю: людям там не место.

- Ты идёшь в зачарованный лес?

- В заветный, - поправила Рума и замерла. – Откуда знаешь?

- Забыла, кто я? Я про вас знаю всё.

- Уходи! – Рума угрожающе подняла руку. – Не то метну в тебя огнём!

- Ух, какая грозная, - усмехнулся Ал и отступил. – Ухожу, иначе испепелишь взглядом.

Остаток пути Рума изредка оглядывалась: Ала нигде не было. На закате Рума добралась до заветного леса, но её окружила стая ледяных волков – хранителей этого места. Матёрый волк вышел вперёд и ощерился. Выскочивший из ниоткуда Ал закрыл собой Руму и направил меч на волка.

- Ал! – Рума с досадой схватила руку инквизитора. – Я их не боюсь. Забыл, кто я?

В подтверждение слов Рума раскрыла ладони, и в них как цветок вырос огненный шар. Волки с рычанием отошли назад, пока не растворились в сгущающейся теми.

- Я испугался за тебя, - пробормотал Ал. – Зимоволки – самые лютые звери. Это творение тьмы. Из их пасти идёт холод. Ледяным дыханием они замораживают всё вокруг.

- Куда опаснее их ледяные зубы. Острые как ножи. Их нельзя убить. Ни стрелой, ни мечом. Надо развести большой костёр, чтобы отпугнуть их. Придётся ждать до утра: во мраке не найти лабиринт.

Ал собрал сухие ветки, а Рума светом отгоняла от него волков, с рычанием выскакивающих из темноты.

- Придётся всю ночь собирать дрова, они быстро сгорают, - сетовал Ал, снова и снова срываясь в темноту.

- Не придётся, - ответила Рума и метнула луч огня в ближайшее дерево. Оно вспыхнуло и упало огненным факелом на зимоволков. С диким визгом те бросились в разные стороны, кто не успел увернуться превращался в дымку и улетал ввысь.

Уставший Ал прилёг вблизи горящего дерева и жестом позвал Руму.

- Светлая голова, лихо придумала. Мне меньше работы. Иди сюда, расскажи про смагов.

- Ты же сказал, что всё о них знаешь.

- Я начну, а ты поправляй, если не то скажу.

Рума кивнула и присела рядом. И засмотрелась: отблески огня от полыхающего дерева скакали в глазах Ала. Создаёт же природа таких красивых людей: высокий благородный лоб, прямой короткий нос с небольшой горбинкой и грустные глаза. Ал нахмурил красивые густые брови и задумчиво сказал:

- Легенда гласит, что однажды юная смаговница полюбила молодого охотника, случайно забредшего в запретный лес...

- Ты говорил: зачарованный.

- Да, зачарованный, потому запретный. Его зимоволки чуть не заморозили. Смаговница спасала его, вдохнув ему смагу. Когда он ушёл к людям, она затосковала и пошла за ним. Он не замечал её, ведь она бесплотная. Тогда она вселилась в тело прекрасной девушки, и он взял её в жёны. С тех пор среди людей появились полукровки. Полулюди-полусмаги. Они рождались с даром. Люди назвали их грязнокровками и запретили колдовать.

- Почему люди их ненавидели?

- Наверно, из зависти. Ещё из-за страха.

- Чего нас бояться? Мы не злые. И нас с каждым годом становится меньше. А что ты знаешь про заветный лес?

- Людям туда хода нет. Ночью его охраняют зимоволки, а днём... Твари пострашнее? Их никто не видел, а если видел, то уже не расскажет.

- Вот завтра и увидим. Спи. Дерево большое. Гореть будет долго.

- Зачем идёшь в запретный лес?

- Я слышала, там есть вход в мир смагов.

- Хочешь сбежать от судьбы? Сказки это. Вам пора научиться жить среди людей. Ещё рассказывают, что внутри лабиринта есть сокровища. Кто их найдёт, тому хватит богатства на всю жизнь.

- Ложь! Нет там сокровищ, есть вход.

- Вот завтра и проверим, что ложь, а что – правда.

 

Всю ночь зимоволки смутными тенями кружили вокруг путников. Рума их не видела, а слышала только глухое рычание и видела клубы их холодного дыхания. Иногда пускала в темень столпы огня, и тогда в свете вспышек видела их жуткий оскал. Утром с первыми лучами солнца волки растаяли как туман.

Сквозь зелёные ветви Рума увидела каменную стену, которую ночью не заметила. От её радостного вскрика проснулся Ал. Пока он пытался понять, что произошло, Рума убежала далеко вперёд. Когда он догнал Руму, она успела обойти стену вокруг и теперь сидела на земле, угрюмо уставившись на свои ноги.

- Врата... Я не смогла их найти. Лабиринт не пускает меня. Почему?

- И правда, почему, - усмехнулся Ал. – Ты же истинная смаговница. Эй, лабиринт, почему своих не признаешь?

- Ш-ш-ш, тихо ты, - испуганно шикнула на него Рума. – Забыл, что тут опасно.

В наступившей тишине оба обернулись в разные стороны и прислушались. Казалось, что вокруг обычный дневной лес: где-то щебетали птицы, в траве стрекотала мелкая живность.

- Должны быть какие-то знаки, - пыталась вспомнить слова бабушки Рума.

- Светящиеся? -передразнил её Ал.

- Надо обойти стену ещё раз, - сказала сама себе Рума и поднялась с земли. - Может я что-то пропустила.

- Ладно. Если тебе нравится ходить кругами, то ходи. А я пойду, подстрелю чего-нибудь из съестного. На одной смаге далеко не уедешь. У меня второй день живот пуст.

Пока Рума трогала камень за камнем на стене, Ал успел вернуться с охоты и запечь на костре мясо.

- Надо поесть, - Рума обернулась на голос Ала и увидела протянутый ей вкусно пахнущий кусок мяса. Вспомнила, что давно не ела и живот предательски заныл от голода. Она робко взяла мясо и с наслаждением впилась в него зубами. Ал молча поглядывал на неё, доедая свой кусок, потом улыбнулся:

- Иной раз не верится, что вы – могучие повелители огня. Едите и спите, как обычные люди. Никаких отличий.

- Теперь моя очередь разговаривать с камнями, - Ал подошёл к стене и тоже начал щупать камни. Но терпения ему надолго не хватило, спустя мгновение он с остервенением дубасил по камням мечом.

Рума дожевывала мясо и посмеивалась над тщетными усилиями Ала. Распалившись, Ал стянул с себя рубаху и продолжал бороться со стеной. Рума украдкой залюбовалась, как на его крепкой жилистой спине, взмокшей от пота, играют мускулы и как скачут по ним солнечные зайчики.

Насмеявшись в волю, Рума подошла к Алу и тронула его за плечо:

- Скоро стемнеет, тебе надо уходить из заветного леса. Пока не вернулись зимоволки.

- А ты?

- Останусь, здесь мой дом.

- Тогда я тоже остаюсь, - Ал сел на землю и обхватил голову руками. - Без тебя мне нет жизни.

Рума тоже села на землю, сбитая с толку признанием Ала.

- Ты инквизитор, всю жизнь преследовавший смагов. Убил моего мужа. Ты ненавидишь нас.

- Я стал инквизитором, чтобы оберегать тебя. Ты часто нарушала запрет. Если б не я, тебя давно бы сожгли.

Рума молчала, ошеломлённая словами Ала, а он продолжал:

- Твои смаги – гнилые людишки. Доносят друг на друга. Стыдятся своего дара и хотят навсегда забыть о нём. На тебя много раз доносили. Я казнил их, чтобы спасти тебя.

- Неправда!

- Я пришёл к вам за матерью Ура. Она донесла на тебя. Убивать Ура я не хотел, хоть и ненавидел. Если ты хочешь уйти в лабиринт, я сделаю всё, чтобы открыть его.

Рума вскочила, чтобы сказать Алу какую-нибудь гадость, но не успела. Со всех сторон на них навалились люди и сковали по рукам. Рума приготовилась разметать всех огнём, но увидела как у шеи Ала блеснуло лезвие меча: это король приставил к его горлу оружие:

- Ц-ц-ц, - поцокал он языком и предупреждающе покачал головой. – Не надо, грязнокровка, не то голова твоего дружка полетит с плеч.

- Что ты хочешь? – Рума примиряюще опустила руки.

- Я знал, что ты – предатель, - король схватил Ала за волосы и повернул к себе. – Это я нанял головорезов поджечь город. И пожертвовал мирными жителями. Ты хитрый, хотел прибрать к рукам сокровища смагов. Я знал, что рано или поздно, кто-то из них захочет сбежать к лабиринту. Поэтому придумал для них инквизицию. Я ждал многие годы. Но все они жалкие ничтожества. Никто не смог одолеть зимоволков. Кто бы мог подумать, что твоя Рума окажется самой сильной. Лабиринт открывается только тому, кто смог победить волков. Вы не знали этого? Вы ещё не знаете, как отыскать радужные врата. А я знаю. Подождём немного. Солнце уже садится.

Когда стемнело, люди зажгли факелы. Рума с тоской смотрела на Ала. Ей уже не нужны ни лабиринт, ни врата, она хотела одного. Спасти Ала. Человек, которого она ненавидела всем сердцем, вдруг стал ей дорог. И уже не так важно, в каком мире жить, только бы смотреть ему в глаза и видеть, как в них пляшут огоньки.

Вдруг поднялся грохот: каменные стены начали раздвигаться в стороны, пропуская внутрь людей с факелами.

- Кровь, - закричал король. – Кровь смаговницы, пролитая по доброй воле, откроет врата.

Король взглянул на Руму и подал нож:

- Если ты воткнёшь в сердце нож, я дарую Алу жизнь. Слово короля!

- Не делай этого, Рума! – Ал резко рванулся, пытаясь сбросить крепких ратников. – Пусть умру я. Я обманул тебя, хотел добраться до сокровищ.

- Не слушай его, Рума, - король со всей силы ударил Ала и тот скорчился от боли.

- Хватит! Оставьте его. Король, смотри, - Рума подняла нож и воткнула его в грудь.

Кровь закапала на камни и над лабиринтом высветились радужные врата, внутри которых переливались драгоценные каменья. Ратники бросили Ала и, толкая друг друга, кинулись собирать сокровища.

- Не трогайте, - закричал им король и побежал за ними. – Моё! Это всё моё!

Ал подхватил падающую Руму:

- Что мне сделать? Как исцелить тебя? Возьми мою смагу, - Ал припал губами к Руме.

 

Рума с удивлением воззрилась на руки: они стали прозрачные и лучились светом. Рядом увидела Ала, склонившегося над её бездыханным телом.

- Родная, иди к нам! – обернувшись на зов, Рума заметила внутри врат светящиеся силуэты смагов. Они тянули к ней руки. – Лети скорее к нам, врата скоро разрушатся, чтобы не пустить в наш мир чужих.

Рума шагнула внутрь и оказалась в объятьях светящихся рук. Она бросила последний взгляд на Ала. Тот обмяк и начал заваливаться.

- Что с ним? – испугалась Рума.

- Он умирает. Отдал тебе всю смагу. Человеку не под силу залечить рану.

- Пустите меня, я должна спасти его, - Рума потянулась к Алу.

- Врата больше не откроются, милая.

- Я остаюсь в мире людей.

- Это твой выбор, - силуэты выпустили из ладоней лучи. - Мы поможем тебе.

Радужные врата заискрились и ратники в ужасе закричали. На них загорелась одежда, и они побежали обратно. Врата с громким треском разлетелись на множество разноцветных осколков и погребли людей под собой. Смага продолжала стекаться к телу Румы, латая брешь в сердце.

Рума вернулась в своё тело и поцеловала лежащего Ала.

- Слышишь грохот? – Ал открыл глаза.

– Да. Лабиринт рушится. Обопрись на меня. Надо идти. Сегодня ночь здесь будет холодной.