— И Мешок Репы бесславно заканчивает восхождение, едва его начав. Какая досада.

Скользкая дрянь под руками, шипящий голос комментатора, свист и улюлюканье толпы, собственный жгучий стыд, основательно сдобренные ужасающим пониманием, что через пару мгновений все — вообще все — закончится ямой со зловонной жижей, из которой нет возврата, перемешались в сознании рыцаря. Единственное, что он мог, — это перебирать конечностями в отчаянной попытке удержаться.

— Или нет? Посмотрите, дамы и господа, какое упорство, какая экспрессия! Вылитая муха в паутине!

В отчаянном рывке рыцарь сумел остановиться. Этому, он уверен, поспособствовало огромнейшее желание открутить паршивой ящерице хвост, пусть он ни разу не драконоборец. Хотя где сейчас эти самые драконоборцы? Не в почете однозначно.

— И он смог стабилизироваться! Ха, этот малый еще себя проявит! Особенно, если найдет в себе силы опустить свой зад чуть пониже. Если позволите, все это очень напоминает физзарядку древних просветленных старцев, живших на вершине какой-то там горы. У позы даже название есть — собака, стоящая мордой вниз. Или торчащая жопой вверх? Запамятовал, а теперь и не спросишь. Спалил я их к чертовой бабушке. Но Мешку Репы однозначно подходит. Нечего всяким увальням обращать свою толстую рожу к обиталищу принцессы. В любом случае пора бы ему начать действовать, пока силенки не иссякли.

До райских кущ, так рыцарь дерзнул обозначить небольшую будочку на вершине стальной горы, была жуткая склизкая бесконечность. Зато зловонный адский котел — вот он, ослабь на секунду хватку и окажешься внутри. А где-то посередине — ладно, далеко не посередине, но не суть важно — он, рыцарь без страха и упрека, враскоряку и с обращенным к небесам задом, еле прикрытым набедренной повязкой.

К такому Гедеона Отважного жизнь не готовила.

Если ты принцесса, будь готова, что однажды тебя может похитить дракон. Ничего ужасного в этом нет. За прекрасную даму всегда готов вступиться бесстрашный воин, сраженный если не красотой и добродетелью несчастной, то щедрым вознаграждением точно. К тому же не стоило забывать о драконьих сокровищах и о возможности породниться с венценосным семейством, если, конечно, сам спаситель в достаточной степени вышел родословной.

Конечно, всегда имелся хороший шанс быть поджаренным до хрустящей корочки. Но кто не рискует, тот тихо сидит в своей провинции и не становится королевским родичем.

Так было раньше. Теперь в мире царят порядок, справедливость и гуманизм. Добрые феи об этом позаботились и устроили все наилучшим образом. Вот и они — сидят на помосте под навесом.

Прочая благородная публика расположилась на трибунах чуть дальше. Кого там только не было: и короли, и герцоги, и даже падишах одного далекого южного государства затесался. А уж графьев с баронами и прочей шушеры — хоть отстреливай. Среди них шустро сновали лоточники всех мастей и вездесущие побирушки.

Где-то там затерялось и его, Гедеона, родня в полном составе. Даже столетнюю прабабулю вывезли проветриться. Как же, увалень Гедеон собрался публично отдать концы, нужно же оказать всестороннюю родственную поддержку. Небось еще и в тотализаторе местном участвуют, куда без этого.

Драконов осталось мало, поэтому их надлежит холить, лелеять, защищать и, по возможности, возрождать популяцию. Теперь принцесс им выдают по квоте, в порядке очереди. Монархи почитают это за честь. Еще бы не почитали. Неудачники, дочери и племянницы которых не достигли четырнадцати лет, либо же их нет вовсе, ежегодно выплачивают Обществу Защиты Драконов баснословные суммы.

И теперь, если какой-нибудь рыцарь желает вызволить прекрасную деву из неволи, он должен пройти выбранное драконом испытание. Но дабы не утомлять вымирающую зверушку, испытание смельчаки проходят группами. Во избежание споров, побеждает тот, кому удается остаться в живых. Его неудачливые конкуренты с помощью специально изобретенного феями зелья... варева... снадобья — точно, снадобья, как будто феи могут изобрести что-то еще — преобразовываются в идеально сбалансированный, экологически чистый, диетический корм для исчезающей твари.

Заодно почему бы не устроить массовые гуляния, международную ассамблею, грандиозный бал, заключить пару-тройку торговых соглашений и политических союзов, несколько десятков помолвок. В общем, совместить приятное с полезным.

А рыцари? Что рыцари. Их и так в последнее время развелось, как собак нерезаных.

— Что он делает?! Вернее, что он не делает?! Дамы и господа, мы с вами лицезреем любопытную технику: потянуть время, чтобы слизь на горке застыла. И хотя ведущему не к лицу подсказки участникам, скажу по секрету: не выйдет!

На этот раз поучаствовать в состязаниях изъявили желание двадцать рыцарей. Двенадцать из них: Глист, Сопля, Рыхлый, Красавчик, сэр Лошадиные Зубы, Пухляшечка, Вихлявая Жопка, Унылый, Торчок... — остальные клички Гедеон не запомнил, но не суть важно, воспоминаниями их все равно не вернешь — уже сгинули в адском котле с вышеупомянутым... снадобьем. Еще семеро с нетерпением ждут, когда и он отправится туда же. Родовитые, тренированные, амбициозные, готовые для достижения выбранной цели если не на все, то на многое. Самоуверенные, по крайней мере до того момента, как получат кличку. Кличка у комментатора находилась для каждого.

Но кое в чем чешуйчатая гадина была права: торчать на одном месте смысла не имело. Начать Гедеон решил со смены позы. Нынешняя мало того что курам на смех, но и для восхождения мало пригодна.

Он аккуратно разжал кулак и оторвал правую руку от борта горки. Сделать это оказалось непросто. Пальцы будто бы противились опрометчивому решению: ну хорошо же стояли, устойчиво, куда опять несет этого малахольного? Мозг прекрасно их понимал, однако понимал также, что на одной устойчивости здесь не выплывешь. Поэтому ухватиться повыше, оторвать уже левую руку...

В момент переноса левой руки вверх, тело Гедеона распласталось по горке и съехало чуть-чуть вниз. Пятки защипало — снадобье было опасно близко, но он тут же подтянулся. Вот так-то: ноги чуть согнуть, упереть в борта — и вперед.

Гедеон снова приподнял правую руку. Ненадолго и только для того, чтобы вцепиться в край горки самую малость выше. Тут главное не спешить и как следует ухватиться. После чего те же манипуляции проделал левой рукой. Подтянулся. Чего-чего, а силы в руках у него немерено. Снова приподнял правую руку...

— Пожалуй, дамы и господа, нам не обойтись без голосования. Итак, что собирается сделать Мешок Репы? Возможно, он решил подкачаться перед восхождением и сейчас порадует нас двумя с половиной отжиманиями. Или же он просто прилег отдохнуть. Кто за первый вариант, попрошу поддержать аплодисментами.

Хлопки, хохот, свист, гомон голосов слышатся непрерывными раскатами грома. И он один в поле, в самый разгар грозы. Что он вообще здесь забыл? Не родовит — баронский титул был пожалован за воинские подвиги всего-то его деду (по меркам всевозможных графов и герцогов, считай, вчера). Не богат — как тринадцатому по счету сыну в наследство ему светили меч, ржавые дедовы доспехи и старая кляча (если та не откинет копыта раньше). И да, натуральный увалень.

Все нанимаемые отцом учителя в один голос хвалили Гедеона за усердие. Похвалить его за что-нибудь еще возможность у них, к сожалению, выпадала редко.

Ну да ничего, кому, как не ему, знать, что иногда и просто усердие дорогого стоит. Правая рука. Левая рука. Подтянуться.

— И Мешок Репы превращается... Превращается Мешок Ррепы... В натурального удава. Обожравшегося.

Когда Гедеоновы родичи узнали, что он подал заявку на участие, подняли на смех. Братья пытались отговаривать, и, видят небеса, у них бы получилось...

Нет, не так. Совершенно не честолюбивый Гедеон и сам бы в это зловонное дерьмо не полез. Но любовь, та самая настоящая, творящая чудеса, не ведающая преград и толкающая на безумства, не оставила ему выбора. Любовь, сгорающая от страха за него и от собственного стыда, ждала на вершине склизкой бесконечности.

У принцессы Гертруды было двенадцать старших сестер, а сама она, по общему мнению, не блистала ни красотой, ни какими-нибудь талантами. Идеальное подношение дракону. С первым утверждением Гедеон был не согласен категорически: милей и очаровательней принцессы Гертруды не найти никого на свете, это он понял с первой встречи. Со вторым — тоже, но оно дарило надежду. Слабую, безумную, но все-таки надежду, что они будут вместе.

Значит, только вперед... Правая рука. Левая рука. Подтянуться. Правая рука. Левая рука. Подтянуться.

— Однако какая мощь! Какая безупречная тактика! Какая воля к победе! А с первого взгляда и не скажешь. И со второго тоже, но тем не менее. Эй, Мешок Репы, прими мое запоздалое восхищение. Кстати, ты что это, лижешь горку?..

Со стороны, возможно, и не такое покажется. Правая рука. Левая рука. Подтянуться. Правая рука. Левая рука. Подтянуться.

— Дамы и господа, я вынужден сделать заявление. Мешок Репы официально переименовывается в Присоску.

Хоть удав, хоть присоска. Хохот, свист, аплодисменты — все стало подобно вою ветра или далекому шуму прибоя. Абсолютно неважным фоновым шумом. Мышцы горели, но это странным образом помогало сосредоточиться. Не спешить. Выверять каждое движение. Правая рука. Левая рука. Подтянуться.

— Принцесса Гертруда, примите мои поздравления, ваш поклонник оказался очень настойчив. Вонять от него, конечно, после таких упражнений будет еще хуже, чем обычно, но истинная любовь — лучший дезодорант. Надеюсь, его упорства хватит, чтобы дойти до конца, и я смогу поздравить вас с помолвкой.

Правая рука. Левая рука. Подтянуться.

— Вот только меня терзают смутные сомнения. Присоска так страстно прижимается к горке, может, принцесса ему уже не так и нужна. Эй, Ваше Высочество, простимулируйте его!

Правая рука. Левая рука. Подтянуться. Правая рука. Левая рука. Подтянуться. Главное — не вслушиваться, что там трындит эта ящерица.

— Эй, кто-нибудь! Фрейлины! Дамы, будьте так любезны, помогите Ее Высочеству, она немного мышей не ловит.

Правая рука. Левая рука. Подтянуться. Терпение, любимая, еще немного и этот балаган навсегда останется позади. Правая рука. Левая рука. Подтянуться.

Пронзительный крик застал рыцаря врасплох. Крик той, чей голос он не спутал бы ни с чем и никогда, отозвался болью в его сердце.

Гедеон рывком приподнялся на руках. В лицо ему полетели панталоны. Чертовы фрейлины справились с поставленной задачей.

И снова стремительное скольжение. Хаотичное дерганье конечностями в отчаянной попытке затормозить. Однако душа Гедеона Отважного была полна безмятежности. Даже если через считанные секунды он угодит в адский котел, ему, пусть и невольно, приоткрылся кусочек рая.