Роман Нелотов

Неведомое

I

Ловушка сработала, и тяжелый камень с шумом упал на землю, сорвавшись с хлипких подпорок. Пронзительный визг, раздавшийся сразу же после глухого хлопка, разорвал гнетущую полуденную тишину. Столь редкие в пустыне птицы взмыли в небо, разбежались гигантские пустынные ящерицы, кугоры, вскочил на ноги охотник, задремавший в тени одиноко стоящего дерева. Этот охотник был лучшим стрелком в этих краях. Его знакомые говорили, что он мог попасть в глаз исполинской черепахе с расстояния в сто шагов. Охотника звали Сервас Виндим. Он подхватил свой лук с земли и помчался к сработавшей ловушке. Скаковой кугор, привязанный к стволу дерева, лениво провел хозяина взглядом и продолжил щипать жесткую желтовато-зеленую траву. Сервас был настолько взволнован, что обе пары его длинных остроконечных ушей сотрясали раскаленный воздух. Золотые кольца в ушах звенели, перебивая шум тяжелого дыхания. В облаке оранжевой пыли не было видно добычи. Когда пыль улеглась, Виндим утер лоб рукавом покрасневшей от пустынного ветра накидки и осмотрелся. Сервас стряхнул с себя оранжевые листочки, запутавшиеся во время сна в его прямых русых волосах. Он поймал первого бабута в своей жизни.

Обезьяна с молочно-белым мехом и шестью цепкими лапами еще дергалась, но жизнь быстро покидала ее еще теплое тело с каждым вдохом. «Из этой шкуры сошьют отличную мантию... Даже две!» - воскликнул охотник, пытаясь вытащить бабута из-под камня. Сервас достал из сумки длинный охотничий нож, выточенный из самой твердой части черепашьего панциря. Нож был подарком его покровителя, врученным Виндиму по случаю повышения до звания законника. Во многом звание законника не отличалось от предыдущего, самого низкого звания наемника, но давало некоторые привилегии. Теперь Виндим стал принадлежать к низшему и, если быть объективным, бесправному дворянству Рода Сар, частью которого он и являлся. Однако он очень был очень этому рад, хоть и не кичился своим статусом.

Убедившись, что бабут испустил последнее дыхание, охотник готовился вонзить нож в его мягкую и горячую плоть, но что-то необычное привлекло его внимание. Следы! Виндим принялся их рассматривать. Вереница странных следов, частично истоптанная стадом кугоров, тянулась далеко на восток. Находка смутила и заинтриговала Виндима, поселив в глубине его сердца еще не знакомый ему иррациональный страх неведомого. Следы оставило босое существо с пятью пальцами, каждый из которых был разного размера. На ногах Виндима и всех его собратьев, неведов, было по шесть изящных пальцев. Несколько секунд охотник боролся со своим любопытством и уговаривал себя не идти по следам. Тем не менее любопытство, как всегда и бывает, взяло вверх, и он, воткнув нож в землю, пошел на восток.

Следы резко обрывались у входа в темную пещеру, стены которой всегда были влажными и покрытыми зеленым мхом и лианами. Входить в нее охотник не осмелился. Пещера посреди пустыни – скверное место, населенное лишь хищными насекомыми, гигантскими пауками и ядовитыми скорпионами. Кто бы ни оставил эти странные следы, он точно бы погиб в ее глубинах. Виндим возвращался в смешанных чувствах, представляя себе то неведомое существо, что могло оставить эти следы. Воображение рисовало ему самых причудливых зверей с сотнями рогов и острыми зубами, но это вряд ли было правдой.

Когда Сервас наклонился, чтоб вытащить нож, его окликнули:

- Господин! Неро Виндим! Господин Уленор созывает всех своих законников в Бел-Бани.

Виндим ненавидел обращения «неро» и «господин», но все продолжали его так называть. Он обернулся и увидел двух воинов, облаченных в тяжелые латы из резного черепашьего панциря. Такие доспехи носили лишь воители пустыни, которые скитались по торговым путям для защиты купцов или служили влиятельным жителям этих негостеприимных мест. Сервас тихо выругался. Больше, чем обращение «неро», он недолюбливал только своего покровителя, господина Уленора. Как говорили кочевники, сильнее всего ненавидишь тех, кому больше всего обязан.

- Господин Уленор!? Я на священной охоте, и он знает это. Отзывать меня не в праве даже король.

- Это дело слишком важное.

Воины были немногословны, но говорили очень строго и сурово. Виндим знал этот тон.

- Ладно, - сказал он, тяжело вздохнув. – Притащите этого бабута в Бел-Бани. Передайте Уленору, что я буду там до заката.

Опешив от внезапного приказа, воины с трудом взгромоздили обезьяну на спину одному из своих кугоров и вскоре скрылись за высокими красновато-оранжевыми барханами. Сервас собрал свои вещи и, сев на кугора, направился на запад, к белоснежному городу посреди пустыни.

II

Бел-Бани, «серебряный городок», редко посещали путники из других, более ласковых и плодородных земель. Город был очень тихим и спокойным местом, и, когда ночь покрывала его невысокие белоснежные дома и серебряные рудники, жителям казалось, что в этой безмятежной тишине они могли слышать даже стук своих сердец. Над его извилистыми улочками, опоясывающими одинокие красно-оранжевые скалы, возвышались высокие башни цвета слоновой кости. Базар, настоящая достопримечательность городка, притягивал в Бел-Бани пустынных кочевников, изгоев, странствующих торговцев и караванщиков, но более знатные и богатые гости ненадолго останавливались в Бел-Бани лишь для того, чтоб переждать песчаную бурю или дождаться рассвета, и, не найдя себе должного занятия, вновь отправлялись в скитания по пустыне.

Господин Гавлос Уленор, Отец Рода Сар, правил городом уже три сотни лет. Горожане его искренне уважали, но другие Отцы – не особо. Уленор не начинал напрасных войн, ему это не было интересно. Он не пытался облагать своих подданных налогами, ведь добываемое в городе серебро приносило ему настолько большой доход, что сплетен о его богатстве не слышали только глухие. На любые вопросы о секретах заработка Уленор отвечал очень двусмысленно, отшучиваясь или говоря про упорство и старание. Делами в руднике заведовал его помощник, а Гавлос предпочитал лишь считать доходы. В огромном трехэтажном особняке, расположившемся в самой живописной части города, собрались все слуги Рода, находившиеся под покровительством Уленора. Симбиоз покровителя и подчиненного был очень выгоден обоим: господин продвигал своего слугу по карьерной лестнице, а тот, в свою очередь, беспрекословно выполнял любые приказы покровителя.

Когда Сервас вошел в сад особняка, он увидел всех законников Уленора, собравшихся вокруг фонтана. Они имели тот же статус, что и Виндим, но разительно от него отличались. Дворяне в роскошных робах, зажиточные купцы, воины пустыни и городские стражники – Виндим был чужаком среди них. От него пахло землей и кровью бабута, из-за чего остальные законники смотрели на него с легким презрением и быстро отводили взгляд в сторону. Собрание уже началось, и Сервас на него опоздал. Он сел на длинную лавку между двух кустов и долго смотрел, как законники и господин обменивались любезностями, так и не переходя к главной теме. Господин восседал на серебряном троне, не уступавшем в изысканности королевскому. На нем была мантия из шкуры старого седого бабута с вышитым на спине панцирем гигантской пустынной черепахи, гербом Рода Сар. Голову украшал венец из белого золота с семью ограненными изумрудами. Гавлос всегда казался Виндиму старым павлином. Тем не менее, ему приходилось повиноваться своему господину, таковы уж были традиции. К Уленору подошел его помощник, седой тщедушный старичок с маленькими ушками, и что-то сказал вполголоса. Гавлос побледнел настолько, что на фоне тускло-желтой кожи его слуг он казался почти белым. Он стукнул посохом о землю и мрачно сказал:

- Господа, буду краток. Чужаки вторглись в наши земли!

По саду холодным осенним ветром пролетел испуганный шепот. Законники стали переговариваться, изредка грустно вздыхая и разводя руками. Шепот дошел и до ушей Серваса. Апокалипсис!? Общее волнение захлестнуло и Виндима, хоть он и не был напуган.

- Ну, господа, - мягким голосом продолжил Уленор, – сохраняйте спокойствие. Позавчера следы видели у плантаций неро Орана, сегодня – у моих шахт. Чужаки передвигаются ночью, а днем скрываются в пещерах и оазисах. Никто не знает, где обнаружатся новые следы.

Сервас поднял руку.

- Я видел вереницу странных следов в ущелье к востоку от города. Следы обрывались у входа в большую пещеру.

- Спасибо, неро Виндим. Еще кто-то хочет высказаться?

В саду воцарилась столь обыденная в Бел-Бани сонная тишина. Гавлос приказал стражникам проводить законников в гостевые комнаты, а Серваса попросил пройти с ним в свои покои. Виндим и Уленор поднимались на крышу особняка, с которой открывался чудесный вид на весь город и окрестную пустыню. С каждой пройденной ступенью Сервас искренне жалел о том, что вообще поднял руку. Гавлос сел в одно из удобных кресел, расставленных на крыше, и закурил набитую цветами кактуса трубку. На столе, как заметил Виндим, лежала карта. Сплошными линиями на ней были отмечены древние торговые пути через пустыню, а пунктиром – странные окольные тропки, лежавшие вдали от больших дорог. Это показалось Сервасу странным, но Гавлос всегда отличался от чопорных и верных традициям Отцов Сар своей скрытностью. Уленор налил в серебряные бокалы немного местного кактусового бренди, вуута, и предложил Сервасу выпить. Тот почтительно принял протянутый ему бокал и сел напротив Гавлоса. Уленор с облегчением сказал:

- Ох, хорошо, что уже можно опустить «официальную часть». Буду честен, я рассчитывал только на тебя, а других позвал больше для формальности, чем для серьезных поручений. Имитация бурной деятельности. Пыль в глаза, сам понимаешь, - довольно спокойно произнес неро Уленор, смотря на заходящее солнце. - Мало кто настолько... амбициозен, чтоб так быстро подниматься по карьерной лестнице. Как, кстати, успехи с охотой на бабута?

- Поймал одного огромного недалеко отсюда. Из его шкуры сошьют отличную мантию Брата Рода. Правда, со священной охоты отзывать нельзя, господин, и вы это знаете. Это дело чести.

- Сервас, мальчик мой, да я сам отдам тебе свою мантию! Только посмотри на этот шелк, на эту шкуру, на эти нефритовые пуговицы. Разве дело в мантии? – отрешенно произнес Гавлос и с грустью посмотрел на разложенную карту. - Пойми, что поимка чужаков – дело не нашей с тобой чести, а дело чести всего Рода Сар. Если бы эти чужаки попали в Банипал, когда старый король правил из Бел-Адада, то этот инцидент быстро бы замяли. Но сейчас, когда новым королем избрали неро Хлариса, нашего «большого папочку», если не забыл, это нельзя оставлять просто так. Это сильно ударит по нашей репутации, и эти проклятые мерзавцы из Рода Намтар начнут над нами смеяться. А это, мальчик мой, мешает вести дела.

Сервас еле заметно скривился, не желая становиться частью этих «дел». Он ткнул пальцем в гигантскую каменную стену на самом краю пустыни. Неро Уленор поглаживал редкую седую бородку, выпуская густую струю дыма в потолок. Обе пары его ушей еле заметно колыхались на ветру, внезапно поднявшемся впервые за несколько дней.

- Чужеземцы как-то прошли через Барьер? – спросил Сервас. – Или, может, они обошли горы с запада?

- Нет, нет, конечно. Наши предки сделали Барьер настолько прочным, что его не разрушит даже землетрясение. А стражники Намтар, хоть их головы и набиты религиозным бредом, свое дело знают. Даже муха не пролетит через горы на западе. А вот наши «защитники» охотнее согласятся искать блох в жерле вулкана, чем исполнять свои обязанности! Они даже не могут сказать, сколько чужаков проникло. Три? Десять? Сто?

Виндим осушил свой бокал одним большим глотком и пристально посмотрел на Гавлоса.

- Значит, чужаки, сколько бы их ни было, пришли с юга. Не думаю, что они смогут выжить в пустыне, не зная ни ручьев, ни оазисов.

- Если так, то найди их тела. Если они живы, то, боюсь, тебе придется...

- Я сделаю это, - уверенно сказал Сервас, хлопнув ладонью по столу.

III

Погоду в пустыне мало кто мог назвать благоприятной, но ее бордовые барханы и оранжевые дюны, как и природные каменные арки на берегах высохших рек, поражали воображение тех редких путников, что дожили до момента встречи с ее красотами. Сервас взял с собой трех стражников из Бел-Бани и направился на восток, в сторону столицы, города Акхишан. Они скакали на кугорах, самых быстрых из тех, что содержались в стойлах особняка неро Уленора. Ветер крепчал, поднимая в воздух облака красноватой пыли. Все старые следы были им развеяны. Сервас не знал, где могли скрываться чужаки, и приказал своим воинам скакать за ним по дну давно высохшего ручья, по которому пролегал крупный торговый путь. Вдоль пути караванщиков всегда было много оазисов и обжитых пещер, одну из которых могли заселить чужаки. Виндим достал свернутую в трубку карту из-под легкой походной накидки. До столицы Сар и, с недавних времен, всего Банипала было чуть больше пяти дней пути. Виндим и его спутники дошли до края земель господина Уленора, дальше которых им зайти не позволял статус. Именно тут, на дне небольшого ущелья, было решено устроить засаду.

Воины нашли тесную, но никем не занятую пещеру и стали раскладывать привезенные с собой вещи: еду, запасы воды и вуута, спальники и оружие. Во время работы разговор завязался сам собой. Они говорили про еду, черепашьи бега, лучшие курительные кактусы, выпивку, кулачные бои и, само собой, симпатичных служанок в особняке Гавлоса. Виндим старался не обращать на них внимания, меланхолично смотря на лениво плывущее по небу солнце. Пытаясь развести огонь, один из воинов внезапно пробормотал: «Неужели настал конец всему?» Сервас прислушался. «Да успокойся! Этих чужаков меньше, чем волос у тебя на макушке!» - выпалил второй, разразившись хохотом. Третий воин, безразлично затачивая свой костяной меч, произнес: «Может, их и мало... Но это демоны, говорю вам. Пришло несколько – придут сотни. Все так, как говорили наши предки. Это конец. Конец нашей страны, нашему народу». Виндим укоризненно посмотрел на них, и разговор внезапно оборвался. Затем он отметил эту пещерку на карте, задавшись тем же вопросом. Неужели это конец? Сервас не знал. Он попросту не мог найти ответ. Именно это его и пугало больше всего на свете, больше гнева господина, больше пещерных тварей, больше мнимого «апокалипсиса». Его пугала жуткая, тревожная неизвестность, свербящая в самых темных глубинах его души.

Заметив, что ветер резко стих, Виндим решил прогуляться. Он оседлал кугора и направился на юг, к ближайшему оазису. Страсть к охоте нередко двигала неро Виндима на самые безрассудные поступки. Еще юношей он накинулся на матерого бабута с одним лишь ножом. Тогда он и заработал ужасающие шрамы на спине, которые с гордостью показывал товарищам-охотникам. Он любил эту жестокую, но завораживающую пустыню, в которой имел несчастье родиться, и был готов отдать все ради того, чтоб до конца своих дней жить среди этих песчаных барханов и каменных арок. Но, пообщавшись лишь раз с приезжими Братьями и Сестрами других Родов, он вспыхнул страстным желанием посетить другие города своей необъятной родины, до которых только сможет дойти пешком или доскакать на кугоре. Для этого ему нужно было получить звание Брата, и тогда, как ему казалось, перед ним предстанет весь Банипал. Возможно, он даже поселился бы в столице. После смерти старого короля из другого Рода, Верховный Совет избрал новым королем главу Рода Сар, и столица переехала в Акхишан. Впервые за несколько сотен лет среди песков зазвучали фанфары монаршего оркестра. Перед жителями пустыни отрылись новые горизонты, которые Сервасу еще только предстояло покорить.

В оазисах, единственных местах в пустыне, где можно было встретить съедобную живность, водились небольшие, но очень вкусные птицы. Сервас заметил тучную птицу, сидящую между двух кустов терновника. Он натянул тетиву, прицелился, на мгновение задержал дыхание и... промах! Птица сорвалась с места и взмыла в безоблачное небо. Она пролетела полсотни шагов и приземлилась на плоском камне у входа в ранее обжитую торговцами, но ныне давно покинутую пещеру. Виндим медленно подкрался к добыче, наивно полагавшей, что опасность уже миновала. Он стоял всего в пяти шагах от добычи. Наконечник стрелы попал точно в грудь, не оставив птице никаких шансов на выживание. Сервас, довольный собой, поспешил забрать свой трофей. Он недолго рассматривал тушку, а потом положил ее в мешок и поспешил вернуться в оазис. Неожиданно он заметил огонек в самой глубине пещеры. «Караванщики!? Тут?» - в недоумении спросил он у самого себя. Любопытство вновь взяло верх над рационализмом. Держа правую руку на навершии меча, он вошел в темную бездну неизвестности, разгоняя коптящий дым второй рукой.

Внутри было на удивление просторно. Еще в прошлых столетиях торговцы, ведущие свои караваны кугоров с юга на север, в черные пепельные пустоши за горами, обустроили пещеру на свой вкус. В толще красного известняка они выдолбили жилые комнаты и склады, а в главном карстовом зале, который раньше заполняла речная вода, обустроили загон для кугоров. Однако прошли годы, и некогда полные склады были разграблены пустынными кочевниками, а стойла наполнились подземными водами, став прудом для жаб и амфибий, слишком нежных, чтоб жить на поверхности. Вокруг пруда лежали обглоданные тела саламандр. Хоть эти животные и были огромными, даже кочевники их не ели из-за ужасного вкуса мяса и смертельного яда в подкожных железах. Этот яд убивал очень медленно, почти незаметно, но никогда не оставлял выживших.

Виндим ужаснулся. Внутренности амфибий были раскиданы вокруг их изуверски разделанных тел. Кто-то содрал с костей все мясо, а кожу оставил болтаться лоскутами на голом скелете. Чужаки едят ядовитых саламандр? Они смогли разорвать их на части!? Неужели они и вправду демоны!? Сервас пошатнулся. Его чуть не стошнило. В конце зала он нашел три расстеленных спальника, тлеющий костерок, тусклый свет которого Виндим заметил у входа, а так же аккуратно разложенную посуду. Несколько больших ложек, сделанных из странной древесины, были обернуты полотенцем. Рядом лежали ощипанные тела местных пустынных птиц. У одного из спальников Сервас увидел окровавленную повязку. Виндим сразу понял, чей это был лагерь. «Значит, их трое... И они разумны!» - с паническим трепетом произнес Сервас, опершись рукой на стену пещеры. Он не мог даже представить того, чтоб чужаки были совсем как они, неведы, и так же спали, ели, пили, жили, кровоточили и умирали! Но представляла ли эта троица опасность? У Серваса разболелась голова. Он взял ложки в качестве доказательства и, бережно обернув их тряпкой, положил в сумку. Он решил срочно выйти из пещеры, сесть на кугора и, предупредив своих воинов о возможной опасности, вернуться в Бел-Бани за советом.

Большой зеленовато-бежевый кугор сам нашел своего хозяина. Виндим собирался приторочить оружие к седлу, готовясь к долгой дороге назад, но услышал свист за своей спиной. Он выхватил меч. Ладонь вновь ощутила приятную, слегка шершавую кожу на рукояти. Он настороженно посмотрел через плечо. Накидка из выкрашенного в насыщенный вишневый цвет льна, надетая поверх нее легкая броня из хитинового панциря жука, широкий красный пояс и открытый шлем с рядами стальных клепок на нем - так воины пустыни не одевались. Лязг обсидиановой сабли в легонько колышущихся при каждом движении ножнах насторожил Серваса еще сильнее. Где-то за спиной Виндима в землю вонзилось древко глефы. Это был не чужак. Хуже, это был воин Намтар. Виндим готовился к схватке, но его внезапно оборвал мягкий женский голос:

- Неро Виндим, один из законников господина Уленора, я полагаю?

- Ты не ошиблась, - холодно ответил Сервас, ожидая внезапного нападения.

- Опустите оружие, господин Виндим, я пришла не ради поединка.

Сервас удивился. Он повернулся к ней и сразу же узнал Сестру Рода Намтар. Она была одна и, как показалось Виндиму, сама его нашла.

- Знаете, Виндим, вам очень не повезло стать подчиненным господина Уленора. - Сестра говорила очень сурово, смотря Сервасу прямо в глаза. – Он вор и подлец, и вы сами в этом убедитесь, это лишь вопрос времени. Главное, не пожалейте о том, что не убедились в этом раньше.

Девушка бросила к ногам Серваса тубус с несколькими свернутыми листами внутри.

- Что это такое?

- Мой вам совет: не появляйтесь в Бел-Бани без нужды, особенно на следующей неделе. – Сестра словно не заметила вопроса. – А то, что вы ищете тут... Не думайте, что стены Бел-Бани надежно хранят ваш с господином Уленором «маленький секрет».

Виндим хотел задать новый вопрос, который все равно остался бы без ответа, но Сестра щелкнула пальцами и скрылась за снопами искр, а затем, когда те угасли, она исчезла. «Чертова магия», - прошептал Сервас, стиснув зубы. Он поднял тубус с земли, аккуратно вытащил карту, ту самую, что лежала на столе Гавлоса, на которой синим цветом были выделены намеченные Уленором пунктирные линии. Все дороги вели в Бел-Бани. Помимо карты, в тубусе лежало письмо в дорогом конверте, защищенном магической печатью. Виндим обнаружил недлинную записку на раскаленном песке. Он медленно прочел ее вслух: «Неро Сервасу Виндиму: доставьте письмо господину Драндару в Акхишан. Его предупредили. На все его вопросы отвечайте «да». Карта – для вас, изучите ее на досуге». Сервас удивился еще сильнее, а голова не переставала ужасна болеть. Он смял записку в ладони, но тубус взял с собой. Возвращаясь, Виндим приказал воинам ежедневно патрулировать земли вокруг этой пещеры, но не подходить к ней близко, а потом ускакал на запад в надежде получить ответы на свои вопросы.

IV

Гавлос сидел напротив раскрытого гроссбуха и старательно выводил в нем новые записи. Перед ним на столе лежала гора золотых и серебряных монет, которые он аккуратно складывал в стопки. Со стороны Уленор был похож на жадного дракона, корпящего над своими богатствами. Счет денег очень его увлекал. Пропажи карты, как показалось Виндиму, Гавлос не заметил вовсе, но, скорее всего, он просто притворялся, не зная кого обвинить в похищении: Намтар, Серваса или саму судьбу. Виндим тихо вошел в комнату. Гавлос вскочил со стула и бросился к своему шкафу. Он достал мантию из шкуры бабута, вышитую золотыми и нитями, настолько дорогую и изысканную, что на ее фоне меркла даже его собственная:

- Властью, данной мне предками, Советом Рода и всеми богами, нарекаю тебя, Сервас Виндим, Братом Рода Сар.

Сервас был приятно удивлен. От неожиданности он даже не нашел достойных такого случая слов.

- Это большая честь, господин. Клянусь, что готов...

- Сервас, Сервас! Пропустим официальную часть, - грубо перебил его Гавлос. – Намтар, кажется, что-то замышляют. Это отнюдь не хорошо, мальчик мой... У тебя есть какие-то новости?

Виндим достал ложки и показал логово чужаков на карте.

- Их трое. Чужаки, кажется, не вооружены. Они... они разорвали на части гигантских саламандр. Они чудовищны, но живут, как мы. Что нам делать?

- Убейте их! – яростно вскрикнул он. – А тела раскидайте по пустыне. Пусть о них никто не знает, особенно Намтар.

- Господин, но они безобидны. Я видел их лагерь, и...

- Ошибаешься, Сервас. Если в наши земли проникло три чужака, то за ними могут последовать тысячи. Вдруг это разведчики? А вдруг за ними идет целая армия!? Нет, я как хозяин этой земли не могу этого допустить.

Сервас знал, что Уленор никогда не был «хозяином» Бел-Бани. Его, как и всех Отцов Рода, выбрали из числа бывших в подчинении умершего господина Братьев.

- Это исключено. Все проходы в Банипал перекрыты крепостями, а провести даже десяток солдат через горы – не самая легкая задача.

Гавлос сел в кресло и закурил трубку, поглядывая то на Серваса, то на летавшую вокруг него муху. Потом он налил себе бренди. Он был очень нервным, а его седые волосы взъерошились. Уленор опустошал не первую бутылку вуута за день.

- А если это наемные убийцы? Если у них контракт на мою голову? Потерять все так глупо – это немыслимо! А кто будет после меня?..

Версии становились все безумнее. Господин одним глотком осушил стакан вуута и сразу же затянулся липким сладковатым дымом. Виндим молчал, ведь вступать в полемику с Уленором было так же долго и бессмысленно, как и кругосветное путешествие верхом на черепахе.

- Хотя, если так подумать, - продолжил Гавлос, - они ушли слишком далеко от Бел-Бани, если хотели меня убить. Думаю, их цель – это «папаша» Оран. Если так, то дай им уйти в его земли Сервас. Нам это только на руку.

- Господин, они безоружны. - Сервас старался быть аккуратным в выражениях. – Это точно не наемные убийцы. Надвигается буря, и эти чужаки, не зная наших земель, погибнут от жажды и голода. Они способны умереть, я видел их кровь. Это не демоны, а живые существа. Зачем нам обрывать их жизни?

- Ты явно чего-то не понимаешь в политике, мальчик мой... Дай-ка я тебе кое-что объясню. - Гавлос выпустил почти идеальный круг дыма, а потом быстро развеял его рукой. – Дело не в чужаках, а в том, что другие Роды могут о них узнать. Я говорю в первую очередь о Намтар. Они – религиозные фанатики, и уважают традиции настолько, что требуют их соблюдения даже от других Родов. И ради этого они решаются на самые ужасные поступки: массовые казни, заказные убийства, пытки, пропаганда, саботаж... Мы тоже уважаем традиции, и ты сам это знаешь, но есть кое-что гораздо важнее них: честь. Можно и жить с честью, и убивать с честью, и вести «дела» с честью. Это понимают даже торгаши из Урхамму, а те готовы продать даже родную мать в рабство за пару жемчужин! А Намтар не понимают. Кто-то из их Отцов уже давно хочет меня убить, Сервас. Змея уже обвила мою ногу, но я не знаю, когда она укусит. Пора отрубить ей голову. Понимаешь?

Сервас промолчал. Гавлос был красноречив, но не убедителен. Напротив, он показался Виндиму жалким. В комнату вошел помощник Уленора, держа в руках большую книгу и мешочек золота. Он прошептал что-то на ухо господину, а тот что-то ответил. Из их недлинного разговора Сервас услышал лишь пару слов: «товар» и «трафик». Суеверный, темный, двуличный Банипал раздражал Серваса своей ложью и многовековым замалчиванием всех проблем. Виндим угрюмо посмотрел в сторону, а потом вспомнил о письме. Озарение пришло мгновенно. «Кажется, стоит нанести визит господину Драндару», - тихо прозвучало в его мыслях.

V

Гигантская пустынная черепаха, чувствуя, что ее жизнь подходит к концу, начинает свое последнее путешествия в те места, в которых родилась. После смерти от нее остаются лишь кости и панцирь, настолько твердый, что он не подвластен ни времени, ни сильным ветрам, и настолько большой, что под его сводом может укрыться стадо кугоров. За тысячи лет на дне ныне высохшего озера выстроились башни из сотен черепашьих панцирей, больших и маленьких. Их быстро заселили неведы, обустроив внутри черепашьих остовов целый город. Город быстро рос и притягивал к себе путешественников со всех концов Банипала. Исполинский панцирь древнейшей из всех черепах, что когда-либо видела эта земля, горделиво выделялся на фоне безжизненной пустыни. Под его сводом расположились жилые кварталы, улицы ремесленников, королевский дворец, особняки знатнейших дворян Рода Сар и посольства других Родов, величественный храм, здания гильдий и сотни парков, торговых площадей и магазинов. Именно тут, под сводом Акхи, как прозвали панцирь местные жители, оказался Сервас Виндим.

Мимо него проносилась пестрая, но безликая масса местных жителей. Она была встревожена и воодушевлена одновременно. Гавлос Уленор – герой Рода, ведущий борьбу со всеми чужаками. Он обязательно истребит всех демонов на юго-западе. Но каких демонов? Горожане перешептывались, передавая из уст в уста все более фантастические образы неведомых существ. Старик с длинной бородой, храмовый служитель, как понял Сервас, стоял на ящике и яростно жестикулировал, пытаясь что-то доказать толпе. «Тысячный год настал, и Конец близко! Кого вы готовы слушать? Тех, кто наживается на богатствах нашей земли? Тех, кто горделиво зовется «Отцом»? Тех, кто привел чужаков на наши земли!? Прячьте детей и запирайте дома! Орда демонов из другого мира на пороге, спрячьтесь же в храме!» - вопил он, едва не свалившись с ящика. Священников из Сир-Насира, Храма, в землях Сар не жаловали. Не жаловал их и Сервас. За Храмом стоял Род Намтар, это знали все и попросту игнорировали пламенные речи его служителей.

После часа блужданий по подвешенным к своду панциря улицам города Сервас смог отыскать особняк неро Драндара, властного Мастера Рода. Его недолюбливали за излишний «космополитизм», как выражались другие Отцы и Мастера Сар, но он, вопреки всему, еще крепко удерживал власть над всеми юго-западными землями в своих руках. Драндар, насколько знал Виндим, был покровителем господина Уленора, и «дела» они привыкли вести вместе. Сервас надеялся, что Мастер сможет расплести интриги в Бел-Бани. Неро Драндар сидел в своем кабинете в окружении бутылок вуута, в которых плавали хлопья сусального золота, и тарелки черепашьего рагу. В его ушах тихо звенели серебряные кольца, а на шее висел роскошный амулет с маленьким изумрудом. Сервас вошел и почтительно поклонился. «Ах! Письмо от Гавлоса?» - спросил Драндар, вскочив с кресла.

- Господин Драндар, я пришел по поводу неро Уленора. Он...

- Нет, позже! Никакой болтовни! – Драндар достал из кармана магический перстень и приложил его к печати на письме. – Неужели Гавлос придумал, как нам ударить по Намтар? Интересно...

Мастер открыл письмо, пробежался глазами по тексту и... замер! Его охватило яркое бирюзовое пламя, вспыхнувшее будто бы в другом мире. Кожа Драндара за секунду покрылась ожогами и волдырями, моментально лопающимися от жара. Он упал на пол, но огонь не перекинулся даже на бумагу. Драндар катался по дорогому ковру, и части его тела рассыпались, расслаивались и обращались в пепел. Мастер не мог даже вскрикнуть. Его рот был плотно сомкнут, но в глазах застыл немой ужас. Пламя жадно поглощало пепел, как сухие дрова. Виндим упал и стал пятиться, пока не уперся спиной в стену. Сердце в его груди колотилось, но он не мог даже пошевельнуться. Он больше всего боялся того, что станет следующим, что пламя поглотит и его, как новое полено в жадном чреве очага. Но этого не случилось. Сервас зажмурился, а когда открыл глаза – Драндар исчез так, будто бы его никогда не существовало. Никто не услышал его немого предсмертного вопля, а от него самого не осталось даже пепла, лишь один-единственный перстень. Виндим попытался скрыться, но за его спиной вновь раздался уже знакомый женский голос:

- Отлично сработано, неро Виндим.

Она тихо похлопала, а потом подняла с пола письмо и, скомкав листок, спрятала его в карман. Сервасу не хватало дыхания, чтобы ответить.

- Что... что это было!?

- «Аннигиляция» - мы в Намтар зовем это так. Старый фокус, но, как видите, еще может удивить. У вас, полагаю, есть вопросы, и я уже знаю ответы на них. Как я сюда попала? Магический портал. Что значит «ударить по Намтар»? Заставить нас отозвать посла, а потом и войска с Барьера. Зачем? Чтобы расширить свое влияние, это очевидно. Неро Уленор, думаю, расскажет об этом намного красочнее. А вы, Виндим, отлично поработали. Не злитесь, пожалуйста, что вас так просто использовали. Лучше задайте себе один простой вопрос, ответа на который я вам не дам. Спросите себя, почему никто не заглядывает в самые недра шахт Бел-Бани, и направьте свою ярость на поиск ответа. Удачи вам, неро Виндим.

Сервас жадно глотал воздух, прижимаясь к стене всей спиной. Сестра Намтар провела кольцом Драндара по тубусу, развеяв наложенные чары, и на карте проступили новые линии. Они по-прежнему сходились в Бел-Бани, но их концы уходили далеко за границы Банипала, в земли чужаков. Проступила и короткая надпись: «Трафик рабов».

VI

Сервас, подобно крушащему все на своем пути урагану, ворвался в особняк Уленора. Он опоздал. Все уже свершилось. Начальники рудников, охранники, высокопоставленные городские советники, помощник Уленора и некоторые его законники – все, кто был причастен к работе шахт Бел-Бани, были мертвы. Их бездыханные тела от зорких глаз местной стражи скрыли кромешная тьма и песчаная буря. Все умерли одновременно, словно бы по щелчку чьих-то пальцев. Было тихо, намного тише, чем обычно, и лишь ветер свистел над домами. Виндим выбил дверь особняка ногой. Никто даже не попытался его остановить. Вбежав в хозяйские покои, Виндим увидел Гавлоса. Тот лежал на полу, истекая кровью, но все еще дыша. Белоснежная мантия стала грязно-розовой. Бутылочные осколки и фрукты валялись на полу. Уленор, увидев своего бывшего законника, горько улыбнулся:

- Сервас, мальчик мой...

Виндим промолчал. Уленор закашлялся, и кровавые капли цвета перезрелой вишни скатились с его подбородка. Он достал из кармана коробочку с таблетками неприятного болотного цвета и выпил их все. Сервас подумал, что Уленор пытается спасти свою жизнь, но они оба понимали, что он просто выиграл несколько минут. Ярость, захлестнувшая Виндима подобно монструозной волне пламени, внезапно спала. От ее былого жара не осталось даже искр. Измотанный, изголодавший Сервас упал на колени, и сумел выцедить одно-единственное слово:

- Рабы?..

- Рабы. Из всех земель, до которых только могли добраться мои воины. - Уленор закрыл глаза и сделал долгую паузу. – Думаешь, меня убили Намтар? Ха, нет! Меня убил весь Банипал. Каждый чертов невед ударил мне в спину ножом. Думаешь, в рабах дело? Ты никогда не был дальше этих барханов, Сервас. Ты не знаешь, каков мир. Видел ли ты плантации Намтар, которые тянутся так далеко, что их нельзя окинуть взглядом? А неведов-рабов, которых Урхамму покупают и продают, как кугоров? Они ханжи и трусы! Они не рабов боятся, не меня, не тебя, не род Сар, не короля, даже не богов, что обманывают их, а того, что сокрыто в глубине моих шахт. Демонов из других миров, как они говорят. Намтар сами их выдумали. Легче вообразить себе какого-нибудь ужасного монстра для оправдания своего страха, чем сознаться самому себе в том, что ты глуп и суеверен. Ты был в Акхишане, я знаю. О чем гудит толпа? О шестипалых бесах, о драконах с семью хвостами, о двухголовых монстрах? О чем!? Все говорят по-разному, потому что у всех разные желания, разные амбиции и разные страхи. Но в чем-то они похожи, все они боятся неведомого.

Господин громко захрипел. Виндим уставился на плывущую по ночному небу луну. Одинокая слезинка стекла по его щеке и упала в лужу бордовой крови.

- А те трое из пещеры?

- Сбежавшие рабы. Из погони за ними я решил устроить представление. Они слишком много узнали, и я не мог позволить им жить. В их животы я приказал вшить по куску обсидиана, а потом отправить Драндару в Акхишан вместе с письмом. Он бы нашел способ поселить их в посольстве Намтар и доложить об этом страже. Это бы означало моментальный арест посла без суда. Но, кажется, нас переиграли, и ты, мальчик мой, сильно этому поспособствовал.

Уленор рассмеялся так, будто бы чувствовал, что смеется в последний раз.

- Что стало с рабами из шахт?

- Я заблаговременно приказал их уничтожить. Полюбуйся дымом над тем барханом.

Гавлос показал на столб дыма, почти незаметный на фоне ночного неба. Его рука медленно опускалась, пока не рухнула на пол. И его бездыханное тело скрыла тихая ночь. Виндим еще несколько минут безмолвно смотрел на исчезающий за порывами песчаной бури дым. «Неведомое» стало таким простым и понятным, но таким далеким, таким отвратительным.

VII

Воины зажаривали третью за сегодня пустынную ящерицу. От жара костра мясо приятно шипело, а от его аромата даже у ездовых кугоров разыгрывался аппетит. Воины, довольные вчерашней вылазкой, пили вуут и плясали вокруг костра. Они совсем забыли и о «демонах», и о своей службе. Своеобразный праздник прервал неро Виндим. Он, измотанный и огорченный, слез с кугора и медленно зашагал к ним. Сервас был бледен. Он не попросил ни еды, ни выпивки. Он был похож на дымящий вулкан, который в любую секунду готов был извергнуться. Один из воинов любезно произнес:

- Господин, присядьте, давайте отпразднуем! У нас и мясо, и хлеб, и вуут.

Сервас сурово на него посмотрел и сел на песок.

- Новости? Что произошло, пока меня не было? – монотонно спросил Виндим.

- Мы выследили чужаков, - продолжил воин.

- Что с ними?

- Они ночевали в оазисе, а потом началась буря, и они вернулись в пещеру. Мы боялись подойти к ним, а они боялись подойти к нам. Мы долго смотрели друг на друга, пока они не убежали. И только позавчера ночью, господин, один из демонов вышел к нам. Он был вооружен лишь заостренной палкой и не осмелился напасть, но напугал нас знатно!

- Дальше, - скомандовал Виндим, закрыв глаза.

Виндим говорил с трудом, так, будто бы каждое его слово было тяжелее свинца. Стражники, раззадоренные спиртным и едой, начали хохотать.

- Вчера мы вошли в пещеру. Внутри были только полчища крыс и скорпионов, и вскоре на нас выбежал сам демон, весь в тряпье, с черными, как сама ночь, волосами. Я выстрелил из лука, и он упал замертво. Потом кто-то в глубине пещеры так страшно завопил, что мы выбежали.

- Презренные трусы! – завопил Сервас и вскочил на ноги.

Он оседлал кугора и понесся к пещере. Он ни о чем не думал. Его разум был пуст, очищен. Ни одна мысль не сотрясала его. Виндим вихрем ворвался в главный зал пещеры. Пол был устлан сотнями тел крыс и скорпионов, еще живых и содрогающихся в затяжной предсмертной агонии. Чуть дальше лежал «демон». Воины слукавили. Они не просто застрелили чужака, но искромсали и разодрали его тело, превратив мышцы в смешавшийся с тканью и костями фарш. От жары он пах настолько ужасно, что у Серваса заслезились глаза. Виндим вытер слезы рукавом и, закрыв нос ладонью, шел дальше. Ужасный трупный запах все усиливался. Сервасу становилось все хуже с каждым шагом. Дойдя до самого конца зала, он упал на колени и, хоть никогда в них не верил, воззвал к богам.

На полу лежало существо. Хрупкое, бездыханное тело окоченело в неестественной позе. Оно было обмотано окровавленными бинтами, теми, что Сервас видел тут раньше. Недалеко была вырыта яма. Рядом лежала миска с саламандровым мясом. Виндим понял, почему оно умерло. Из-под бинтов выпирала нога. Мягкие ступни и пятки, еще не изуродованные жесткими мозолями, явно не были предназначены для ходьбы босиком. Виндим разорвал тонкую белую ленту. Тело не было покрыто шерстью или длинными волосами. Лишь волосы на голове существо заплело в две косы. Нежная, слегка смуглая кожа, не была повреждена ни одним порезом, а по лбу расползся большой пурпурно-фиолетовый синяк, от падения, как понял Сервас. По плавным, словно нарисованным самым талантливым живописцем чертам лица Виндим понял, что это была женщина. Она умерла с широко раскрытыми глазами, а вокруг рта застыли комки полупереваренного саламандрового мяса.

Сервас растерялся, все вокруг него стало расплываться, то отдаляясь друг от друга, то сближаясь. Тот мужчина защищал ее? У «демонов» есть семьи, есть чувства, есть любовь? Неужели они такие же, как и мы? А, может, это мы такие же, как они!? Виндима стошнило. Он почувствовал пылкую, искреннюю, обжигающую его нутро ненависть. Все его сородичи жили в страхе перед тем «неведомым», что живет за горами. Они построили крепости и Барьер, изолировались от всего мира, создали лживый Сир-Насир ради того, чтоб спрятаться от своих страхов. Но они боялись не «демонов». Они боялись увидеть в них свое отражение. И теперь, когда Виндим столкнулся с этим «неведомым» лично, ему оставалось лишь горько плакать, некрасиво, очень по-детски, трусливо, но честно. Многовековая ложь больше ничего не значила. Мир рухнул именно так, как и предрекал Сир-Насир.

Послышался истошный детский плач. Он доносился откуда-то из темноты. Вышел ребенок, самый обычный трехлетний малыш с волнистыми черными волосами и заплаканными глазами. Он посмотрел на Серваса. Тот посмотрел на него и с трудом протянул малышу руку. «Человек!» - мысленно завопил Виндим, и сердце его бешено колотилось.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...