***

Кларк стоял за кассовым аппаратом в старой лавчонке "Хьюберт и К" и предавался странным мыслям. В окна по прежнему недружелюбно барабанил дождь, но за предыдущие триста шестьдесят четыре дня, Кларк к нему привык. Его куда больше волновало, то что будет, когда этот ливень закончиться.

Уильям пропадал в кладовке. Ему был поручен переучёт товаров. Обклеившись паутиной, в тесных недрах кладовки, он бодро распевал:

"Подожди дожди, дожди.

Я оставил любовь позади."

Эта радостная монотонность начала раздражать Кларка. Уильяму нужно было поторопиться, ведь мистер Хьюберт сказал, что заскочит в лавку ближе к трём часам дня.

- Уилл, Уилл ... Слышишь?

- Да не ори ты. Чего тебе?

Тонкие стены лавчонки позволяли двум друзьям отчетливо слышать друг друга.

- Почему эти людишки не свалят с нашего городка?

- Наверное по той же причине что и ты.

- Ладно. Я о другом. У них же есть деньги и цель в жизни. В чем тогда прикол торчать в черта на куличках целый год и мокнуть под дождем?

- Ты забыл Кларк. Почти целый год ...

Молодой человек за прилавком с отвращением посмотрел на календарь. На нем красовалась дата - 30 декабря. Календарь был составлен таким хитрым образом, чтобы завтрашний всеобщий праздник совпадал с началом Нового Года.

- И что с того? Подумаешь, денек без дождя. Что тут такого? Вот выедешь за пределы Рейневилля, хотя бы в Нордвич - и дождя уже нету. На юге, в Спрингстине - тоже жара. Куда не плюнь - везде ясная погода. Только у нас какой то ужас. Какого черта торчать под дождем почти весь год? Этот городишко кто то проклял или что?

- Ну да. Забыл о проклятии матушки Шиптон?

- Я не верю в суеверия. Как и в то что можна всю жизнь прожить в Рейневиллле и терпеть нескончаемый дождь.

Стены разделявшие Кларка и Уильяма были не только сделаны из кирпича и стройматериалов.

- Кларк, чего ты брюзжишь? Завтра же Новый Год! Как его встретишь так и проведешь. Разве ты забыл, что завтра единственный солнечный день в году!

- Не только я один про это забыл. У старика Хьюберта в последднее время тоже проблемы с памятью. Повышение наших окладов все затягиваеться.

Старик Хьюберт... Кто то его еще по доброй памяти величает мистером Хьюбертом. Седовласый старик лет шестидесяти владел этой лавчонкой еще в годы, когда носил пышную рыжую шевелюру. Десятилетия, прошедшие с тех пор побелили его волосы в цвет негашеной извести и вместе с тем наделили его навыками практичного человека. Это был тот особый вид практичности, который ничем иным не отличался от меркантильности. Лавка "Хьюберт и К" (кто был компанией мистера Хьюберта оставалось загадкой) специализировалась на продаже зонтов, дождевиков, макинтошей и всего, что уберегало человека от дождя, заканчивая колошами и резиновыми сапогами. Но раз в году практичность мистера Хьюберта подсказывала ему резко свернуть основной товарооборот, и старый скряга закупался солнцезащитными очками, кремами для загара и против ожогов, вентиляторами, шезлонгами, плавками и купальниками. Уже пару лет ему не давала покоя мысль установить у себя в магазине холодильник для мороженого. В этом году мистер Хьюберт наконец принялся за реализацию задуманного.

Дождь продолжал усиливаться. Уильям перестал петь и с досадой кряхтел из кладовки, что то высчитывая на калькуляторе, а Кларк тоже замолчал и с досадой всматривался вдаль не видя смысла в происходившем за окном.

Капли дождя с неистовой яростью забили в стёкла. Порывы ветра, гулким свистом, раздавались в ушах перепуганных случайных прохожих. Ветер неиствовал и свирепствовал, как будто зная, что завтра его песенка будет спета.

Кларк невольно посмотрел на календарь. 30 декабря. Последний день в году. Завтра наступит самый солнечный день. Единственный солнечный день. Что же он сможет изменить?

- Двадцать три зонта за последние три месяца. И это только ремонт. Люди не хотят покупать новых зонтов. А еще пятнадцать пар резиновых сапог, два макинтоша, пять дождевиков, а дальше по мелочи. Это уже за последний месяц.

Уильям отряхивался от пыли и паутины, которая ажурным кружевом свисала с его головы.

- Дела у старика Хьюберта идут неважно.

- И это, Кларк, отразиться на наших с тобой зарплатах.

- Но-но ... Не говори такого. Завтра старик Хьюберт всё отобьёт.

Уильям обошёл витрину специально оборудованную для завтрашнего приёма гостей. Пластиковое солнце ядовитыми красками сияло над прилавком. Рядом с Уильямом плоская картонная фигура женщины в купальнике, вожделенным взглядом призывала разделить с ней этот прекрасный день. Она взирала на кучу барахла, которым был завален магазин, и с помощью которого старик Хьюберт собирался отбить неудачные вложения последних месяцев. Всё это летнее удовольствие резко контрастировало с ливнем на улице, который только усиливался.

- Думаю, страрик Хьюберт сегодня не придёт.

- Поскорее бы ... - задумчиво промямлил Уильям.

- Чего? Поскорее бы что?

- Завтра. Поскорее бы наступило завтра.

- Ты о чём, Уилл. У нас рабочий день. Ты же знаешь, старина Хьюберт нас никуда не отпустит.

- К черту. Поскорее бы закончился этот треклятый ливень.

Зазвонил колокольчик.

Удивлённые глаза Кларка встретились с менее удивлённым взглядом Уильяма. Кому-то в такую ненастную погоду понадобилось что-то в их заброшенной лавчонке.

- Извините, вы свободны?

- Да.

Первый, тонкий и нежный голос принадлежал невысокой светловолосой девушке, которая изрядно вымокла под дождём. Ответом послужили два мужских голоса, слившихся воедино.

- У меня сегодня сломался зонтик. Точнее не сломался. Его просто унесло ветром. Вы же видите, что твориться на улице.

Её волосы цвета мокрой соломы, неряшливыми каскадами струились по лицу, пряча от посторонних, ярко-голубые глаза. Это не помешало Уильяму и Кларку обходительно слушать девушку, вникая в каждое её слово.

- Так вот, я бы хотела починить ... купить новый зонтик. У вас же продаються зонтики?

Изрядно промокшая покупательница неуверенно уставилась на витрину с солнцезащитными кремами и купальниками, засомневавшись, что попала в тот магазин.

- Да, да. Мы продаём зонтики, но сейчас основной ассортимент продукции в подвале. Так что ...

- Не утруждай себя, Уилл. Я помогу девушке подобрать зонт.

- Нет, Кларк! Ты же не заносил туда зонты и не знаешь, где они находяться.

Перестрелка молниями из глаз не смутила молодую посетительницу.

- Я подожду.

Уильям быстрой походкой направился в кладовую, давая знак Кларку, чтобы не лез на его территорию.

- Простите мисс.

- Ничего. Но я миссис.

- А случайно не скажете, как вас зовут?

- Марго. Марго Санрей.

- Какое чудесное имя!

Уильям быстро вырвался из тесных обьятий кладовки и незаметно отдирая паутину от волос, триумфально нёс в руках элегантный розовый зонтик.

- О, какой он милый.

- Я его знаю лет десять, и поверьте, не так он и мил.

- Я о зонте.

- Это Кларк так шутит. Да. Бенни Хилл местного разлива.

Кларк поплёлся за прилавок чтобы посчитать стоимость зонта. С Уильямом он перекинулся кривой улыбкой, намекая, что девушка его не интересует. Удивлённый взгляд Уильяма продолжал таращиться на друга.

Посмотрев на цену зонта, Марго застыла.

- Извините, но я не прихватила так много наличных.

- Ничего. Приходите завтра, и расплатитесь. А сегодня, мисс, его можете взять бесплатно.

Уверенная бравада Уильяма сопровождалась растерянным и удивлённым взглядом Кларка.

- Ой, спасибо. Вы такие хорошие. Но я кажеться уже говорила, что я миссис, а не мисс - она загадочно блеснула своими голубыми глазами. - Деньги я постараюсь принести завтра, если получиться. Спасибо вам большое, мальчики!

Когда колокольчик вновь зазвенел, открыв от изумления рот, Уильям провожал растерянным взглядом Марго Санрей, противостоящую серой,свирепствующей буре, своим маленьким розовым зонтиком.

- Ты почему не сказал?

- Что?

- Что она замужем.

- А разве это важно?

- Сукин сын ...

Расплывшись в улыбке, Уильям крыл пятиэтажными матами Кларка. Но когда он увидел цену зонта ему, правда, стало не до смеха. Милая симпатичная девушка запросто могла оказаться и аферисткой, искусно прикинувшейся милой паинькой. Или всё же нет?

Наблюдая за внутренними терзаниями Уильяма, Кларк расплылся в улыбке и продолжал подтрунивать над товарищем.

Вечером дождь не ослабевал ни на минуту. Раскаты грома и вспышки молний дополняли картину бушующей стихии. Потоки воды продолжали сплошной стеной падать вниз. Страрина Хьюберт ограничился телефонным звонком своим подопечным и не став и испытывать судьбу, остался дома.

А внутри лавки "Хьюберт и К" два друга продолжали смеяться, не обращая на бурю никакого внимания.

 

***

Старик Хьюберт, глядя на прекращающийся дождь, жадно потирал руки. Он прилетел в свою лавку ни свет ни зоря, и с нетерпением ждал окончания дождя. На улице порывы ветра постепенно затихали, дождь мелкой изморосью из последних сил продолжал постукивать в стекла домов, постепенно прекращаясь. Оставалось совсем немного.

И вот лучезарная радуга, осветив собой горизонт, возвысилась над городом, а в воздухе витал приятный запах озоновой свежести. Тучи расступались в стороны, давая дорогу солнцу взглянуть на мир, где его с нетерпением ждали.

Для старика Хьюберта это был момент эйфории. Как и для сотен других людей. Толпа народу высыпалась на улицу с радостными криками и воплями. Люди бесновались в безудержном экстазе. Всепоглощающая эйфория расползалась по городу со скоростью звука. Крики, вопли, смех ... Радость наркотически опьяняла людей, заставляя их сходить с ума. Как будто вот он - шанс победить серость будней и наладить свою жизнь. Начать всё с чистого листа и всё переустроить. Сумасшедшее безудержное веселье, поджимаемое строгими рамками беспощадного времени. Сейчас или никогда.

Вокруг еще закрытой лавки "Хьюберт и К" начал собираться народ. Очередь росла в геометрической прогрессии. Люди жаждали праздника, и собирались его приобрести за 4-99, как гласила вывеска при входе в лавку.

- Началось ...

Старик Хьюберт с тихим шепотом, чтобы не спугнуть своё счастье, пошел открывать лавку. За кассой, застыв в мрачном молчании, Кларк и Уильям смотрели вдаль, за спину старика Хьюберта и поверх голов толпы, собравшейся за магазином. Они восхищенно таращились на радугу, которая уже блекла на фоне лучезарно-бирюзового неба. Первые и скорее всего последние лучи солнца, которые они увидят за сегодняшний день ...

 

***

В старой маленькой лавчонке яблоку не было где упасть. Туда понабивалось столько людей, что всем приходилось ютиться в тесноте. Ядовитое пластиковое солнце блекло светило на хамоватых и невоспитанных покупателей. Картонная женщина в купальнике с плоской грудью четвёртого размера пыталась улыбаться посетителям лавки, но в уголках её рта затаилась саркастическая ухмылка. Люди толкались, орали, наступали друг другу на ноги. Весь магазин шумел как перевёрнутый улей. Единственный, кто наслаждался этим адом, был старик Хьюберт, который затаив довольную улыбку, тихо сидел в сторонке и лукаво поглядывал на картину Дантова ада.

- Очки почём?

- На них есть цена, мем.

- А почему так дорого?

- Они импортные. Отсюда и цена.

- А этот крем почему такой дорогой?

- Простите, мистер. Он сделан на основе ...

- Мам, я хочу мороженого.

- Подожди. Видишь очередь.

- Мам. Ну мам.

Пытаясь казаться учтивыми под зорким взором старика Хьюберта, Уильям и Кларк варились в самом пекле этого ада. Очередь продолжала выстраиваться на улице за порогом магазина. Люди словно с катушек слетели. Пытаясь угнаться за праздничным настроением, они начали терять человеческий облик. И вот существо при деньгах с довольной ухмылкой, довольно меняло честно заработанные кровные на запасы настроения, которое молниеносно выветриться с первыми каплями дождя. Заглядывая в пустые глазницы этих существ, что Кларк, что Уильям, в смертельной усталости продолжали двигаться по бессмысленному течению жизни, ненавидя всем своим естеством, то, что они видели.

- Мам... Мам...

- Пожалуйста, мне два рожка с мороженым.

- Сейчас, мем.

Кларк нырнул в толпу и поторопился к холодильнику. Пинки, неодобрительная ругань, неприятный запах пота и сигарет. Он медленно продвигался вперёд, пытаясь добраться до вожделенных рожков с мороженным. Когда он дополз до холодильника, то сделал непростительную ошибку.

- Кто-то еще будет мороженое, чтобы я не возвращался?

Толпа резко повернулась в его направлении. Всем вдруг захотелось мороженого. Шум, гам, крики ... Люди, как мухи, облепили его со всех сторон.

- Я ...

- Я ...

- Мне ванильное.

- Шоколадное.

- Рожок, пожалуйста.

- А почему это они без очереди?

- Станьте в очередь.

- Еще одна касса свободна. Подойдите туда.

Это безумие не укрылось от глаз Хьюберта, но старик вместо того, чтобы подумать о расширении магазина или увеличении числа персонала, лишь продолжал лукаво лыбиться в ответ.

Кларк, доверху забитый мороженым, плёлся в сторону кассы в надежде ничего не уронить и никого не испачкать. Он, прижав к себе пачек десять холодного, как сердца покупателей, мороженого, и надеялся, что больше к холодильнику его не позовут.

- Мам ... Мам ...

- Почему так медленно?

- Я так устала.

- Почём этот шезлонг?

- Подождите, сер. Сейчас узнаю.

- Мам ... Мам ...

- А вы не пользовались этим кремом?

- Это брендовый купальник?

- Так какая же цена?

- Почему так медленно?

- Мам ... Мам ...

- Кто-нибудь скажет мне цену этого шезлонга?

- Как же здесь душно ...

- А мороженого еще можно?

Многоголосый монстр, называемый Толпой, атаковал несчастных кассиров. Их рассредоточенные взгляды под пеленой усталости еле видели это многоголовое и многорукое чудовище, но с достоинством давали ему отпор. Каждый, упоённый своей важностью клиент, оказавшийся на улице, лишал монстра одной из голов, лишь затем, чтобы на её месте отросла новая. Казалось, эта битва заранее обречена на провал. Но два бесстрашных кассира с рвением продолжали сражаться.

 

***

- Хорошая работа, мальчики!

Старик Хьюберт довольно похлопал своих спасителей по плечам. Свет уличных фонарей, разгоняя мрак улицы, приветствовал молодых людей, впервые за день оказавшихся на свежем воздухе.

- Не стоит похвалы, мистер Хьюберт.

Уильям и Кларк, еле держась на ногах, закрывали лавку. Тяжелые тучи висели у них над головой, готовые в любой момент разразиться сильнейшим ливнем. Прихватив с собой зонты и брезентовые дождевики, все готовились к худшему.

Когда Хьюберт, довольный как слон, исчез за ближайшим перекрёстком, два товарища, еле стоя на ногах, направились по домам.

- Ну и как? Рад, что дождь закончился, Уилл?

- Хватит издеваться.

- С каждым годом всё хуже и хуже.

- И не говори.

- А эта свинья Хьюберт не хочет брать в штат никого.

- Да никто и не согласиться за такие деньги.

Мелкие капли стали тихо опускаться на землю.

- Еще один год коту под хвост.

- С Новым годом, Уилл.

- И тебя, Кларк.

Небо осветилось яркой вспышкой молнии. Силуэты двух спутников застыли как вкопанные.

- Нужно ускориться.

- Да. Нужно бы.

С неба хлынуло как из ведра. Неиссякаемая стена воды на триста шестьдесят пять дней закрыла собой небо. Две одинокие фигуры поспешили разбежаться по своим домам. Впереди у них еще два часа до Нового года, за которые их жизнь навряд ли измениться. Солнце, выглянувшее на двенадцать часов, скрылось почти на год. И очередное его появление будет всего лишь для галочки. Ничего не поменялось за год. Ничего не измениться за следующие триста шестьдесят пять дней.

От этих мыслей, как от назойливых капель дождя, оба одиноких силуэта скрылись в стенах тех домов, где их ждали. Но это не особо спасало от грусти. Серость будней опять заволокло дождливыми тучами. Люди, дарившие праздник другим, в итоге сами на год остались без праздника.

 

***

Меланхолия невидимыми объятиями опять повисла в лавке "Хьюберт и К". Её тошнотно-приторная поступь чувствовалась в каждом лениво лежащем товаре, в гулких отзвуках, барабанящих в окна капель дождя, и в ленивой походке двух полусонных кассиров. Первый день Нового года был невыносимо угрюмым.

Картонная красавица тихо покоилась в недрах кладовки, купаясь в лучах пластикового солнца, вместе со всем нераспроданым барахлом со вчерашнего дня. А его, для огромной радости старика Хьюберта, осталось не так и много. В воздухе повис вопрос: что предпринять на ближайший год, чтобы не сойти с ума в этой рутине?

- Ты как спал?

Уильям устало потянулся, при этом громко зевнув.

- Плохо. Наутро меня скрючило, как старика. Каждая мышца в теле болит невыносимо. А ты выспался?

- Да, свежий как огурчик.

И Кларк, не выдержав, тоже зевнул.

Они оба устало смотрели на улицу. Сплошная пелена дождя, - и никого, кто бы проходил мимо. Можно было лечь спать, не боясь, что лавку ограбят.

Кларк хотел еще расспросить Уильяма про Новый год, о его родных и близких, о том, как он его отпраздновал, но побоявшись встречных вопросов, так и не решился. Нарастала неловкая тишина. В этом тихом тоскном месте даже двум людям не было о чём поговорить. Мысли обоих были втянуты вакуумом меланхолии, не оставляющей и шанса для бодрости.

- Я в кладовку. Пересчитаю товар и выручку за вчера.

- Хорошо. Давай.

Уильям, сделав шаг по направлению к кладовке, вдруг застыл как вкопанный. Кларк невольно поднял на него глаза. Взгляд Уильяма устремился вдаль, прорезая пространство и время. Кларк невольно посмотрел в его сторону.

Дождь по прежнему падал с неба россыпью мелких капель, обрушивая свою злость на радостных и довольных вчерашним безудержным весельем людей. Серая дымка от этих капель превращала пейзаж за окном в размытый мираж серых оттенков цвета, текущих и переливающихся в такт непогоде. И вот среди этой непроглядной серости, струящейся в такт дождю, забрезжил маленький тонкий светлый лучик. Словно первый лучик Солнца, пробудивший вчера неимоверный экстаз, ждавших его людей, этот лучик пробуждал всё доброе и светлое внутри двух одиноких фигур, находящихся в лавке "Хьюберт и К".

Лучик торопливо спешил сквозь пелену дождя, постепенно четче обретая цвет и форму. Теперь уже можно было разобрать маленький элегантный розовый зонтик и девушку, прячущуюся под ним.

Зазвенел колокольчик, и девушка быстро вбежала внутрь лавки.

- С Новым годом, Марго.

- С Новым годом, миссис Санрей.

Девушка безоружно улыбнулась в ответ, польщенная тем, что помнят её имя и фамилию.

- Ой, спасибо, мальчики. Так приятно. И вас с Новым годом!

Она свернула зонтик и полезла в сумочку за бумажником.

- Я хотела к вам вчера забежать, но очередь перед магазином была огромной и я не решилась.

Достав нужную сумму, она положила её на прилавок.

- Это хорошо, Марго. А то Уилл распереживался, что вы его кинули.

Неистовый взгляд Уильяма упёрся в довольную улыбку Кларка.

- Кларк, хватит издеваться. Ничего я не ...

- Спасибо огромное. Вы меня выручили.

Марго заглянула в глаза Уильяма, показывая что она ему верит.

- Этот зонтик даже лучше, того, что у меня был.

Неудержавшись, она поддалась вперёд, перегнулась через прилавок, и в мгновение ока обняла Уильяма, поцеловав его в щеку. Та же участь не миновала и Кларка.

Импульсивность Марго Санрей была направлена в унисон с бушующей бурей на улице и быстро разогнала остатки скуки внутри лавки.

- Вам спасибо. Приходите еще.

- Обязательно.

- И передавайте привет своему мужу.

Уильям никак не мог успокоиться, после того как позавчера опростоволосился с "мисс" Санрей.

- Передала бы. Но я в разводе.

С радостной улыбкой Марго Санрей открыла двери старой лавчонки, и, спрятавшись за своим милым розовым зонтиком, поспешила навстречу буре.

Зазвенел колокольчик, и две серые фигуры внутри магазина изумлённым взглядом провожали яркое пятно зонтика Марго Санрей.

Звенящая бодрость ... Свежий запах капель дождя ... Бурлящая энергия ... Яркий свет среди серости будней ... Всё сплелось воедино.

"Подожди дожди-дожди ..."

Уильям, припевая, шустрой походкой спустился в кладовку, где продолжил тихонько петь прилипший мотив, а Кларк с изумлением смотрел вдаль на пятно зонта, которое уже растворилось с серостью пейзажа, но так ярко осветило им начало дня. Намного ярче, чем настоящее Солнце ...