1. Ответственный сотрудник

Ему давно уже не хотелось ничего, кроме покоя. Обычного покоя, мещанского, такого, как у всех – чтобы по вечерам мягкие тапочки, чай и «Итоги дня», а утром – голова с похмелья не болела.

Много лет назад он пришел в компанию молодым, подающим надежды специалистом, который мог свернуть горы, стараясь заслужить одобрение начальства. Постепенно он увяз в трясине рутинных дел, мелких поручений и однотипной работы, впустую растратив свой потенциал. Скучная, лишенная перспектив служба выматывала его, поглощала всю созидательную энергию и время. В конце концов ярко полыхавшее пламя амбиций погасло, иллюзии рассеялись, и он очутился во мраке, искать выход из которого не было уже ни сил, ни желания. Так он и существовал: изо дня в день, не видя цели и смысла, тянул свою лямку.

И вот ведь как бывает: когда служебное рвение исчезло, а его место заняло равнодушное, доведенное до автоматизма, слепое исполнение служебного долга – без капли инициативы, без полета творческой мысли, без малейшего штриха индивидуальности, он вдруг стал незаменимым и ценным сотрудником. Когда-то он мечтал об этом, теперь – знал цену.

День был испорчен с самого утра: ему передали распоряжение явиться в главный офис. По опыту он знал, что это не сулит ничего хорошего: либо его будут за что-нибудь распекать, либо дадут очередное задание, которое невозможно выполнить, не нарушив ни одного из многочисленных правил компании, а после будут песочить за нарушение этих правил – для проформы, конечно, но его уже тошнило от лицемерия руководства – небожителей с чистыми ручками, за которых он делал грязную работёнку. Он слыл специалистом по особым, «сомнительным», поручениям, для выполнения которых требовался исключительно-холодный расчёт, умение обходить различные препятствия и способность ставить интересы компании превыше всего, особенно самого себя.

Тяжело вздохнув, он без энтузиазма поплёлся наверх. «Проклятая служба! – мысленно жаловался он самому себе. – Горю на работе, и хоть бы капля благодарности! Бросить бы всё и в тёплые края – погреться на солнышке... подругу себе найти, а то так и подохну в одиночестве, обвившись вокруг стакана с пойлом... Разве с таким графиком наладишь личную жизнь?!». Он чертыхнулся в сердцах. Настрой был нерабочий.

Его принял первый зам – как всегда, высокомерный, властный и донельзя серьезный. «Сколько лет я здесь тружусь, а мне хоть раз предложили присесть, выпить чашку кофе? Хоть раз спросили, мол, как живёшь, всё ли у тебя в порядке, а то выглядишь не ахти?» – продолжал он свой внутренний монолог, пока шёл по длинной ковровой дорожке с высоким жёстким ворсом, полностью гасящим звук шагов, отчего казалось, будто идущий парил над полом. Зам оторвал взгляд от документов на своём столе и коротко поприветствовал вошедшего.

– Для тебя есть очень ответственное поручение. От Самого, – и первый многозначительно поднял вверх указательный палец.

Сотрудник жестом дал понять, что внимательно слушает: что ж поделать, поручение, так поручение, в конце концов, ему не привыкать. Зам подробно объяснял детали. Подчинённый изредка кивал.

– Имей в виду, от того, как ты справишься с этой работой, для тебя будет зависеть очень многое. Вопросы есть? – спросил зам тоном, который ясно давал понять, что лучше бы их не было.

– Способ исполнения. Есть какие-нибудь приоритеты, ограничения или рекомендации? – он дальновидно стелил себе соломку, хотя пора уже было признать очевидное: не сработает.

– На твое усмотрение, но, разумеется, без жертв и кровопролития, ха-ха! – Первый хохотнул над своей, как он посчитал, удачной шуткой, и стряхнул с пера золотой ручки лишние чернила. – Не затягивай. О выполнении сразу же доложишь, – нетерпеливым жестом руки зам дал понять: аудиенция окончена.

Но зуд несправедливости еще не отпустил сотрудника и настойчиво требовал выхода.

– Извините, – его голос предательски сел. – Если все пройдет успешно, можно будет перевести меня на какую-нибудь бумажную работёнку? Сами понимаете – возраст у меня уже не тот, да и в отпуске я целую вечность не был.

Он виновато улыбнулся: не быть ему бунтарём, тихим пьяницей – да.

– Там видно будет, – уклончиво ответил зам и недовольно поморщился. – Возможно, поручим обучать молодых специалистов. Подождем результата.

Подавленный, он спустился вниз, к себе. Как же, результата! Сколько раз ему такое обещали, а что в итоге? Итог налицо: он – тварь помыкаемая, бесхребетная.

С заданием «от Самого» лучше было не затягивать – чревато. Он мысленно прокрутил в голове детали: объект, субъекты, их слабые стороны, локация и быстро накидал предварительный план. При его навыках и огромном опыте результат представлялся оптимистичным.

Прошла почти неделя с того момента, как он прибыл на объект. Служба шла своим чередом, он ежедневно направлял отчёт в главный офис. Сотрудник давно уже в подробностях изучил каждого их субъектов, наизусть знал их расписание с момента пробуждения до момента отхода ко сну. Осталось получить отмашку сверху, и главный офис не заставил себя долго ждать.

Утро выдалось чудесное. Ласковые солнечные лучи скользили по ветвям деревьев и кустарников, рассеиваясь в еще не сошедшей росе россыпью сверкающих бликов. Воздух был наполнен ароматом экзотических цветов, свежестью трав и пением птиц. «Воистину, райское местечко!» – подумал он, бесшумно двигаясь по мягкому растительному ковру, устилавшему землю. Он увидел одного из субъектов – красивую молодую женщину: каждое утро она шла именно этим путём. Ее тонкая, белоснежная кожа чудесно гармонировала с рыжевато-каштановыми волосами, которые, словно живое пламя, растеклись по плечам и спине. Нежные черты лица, чувственные губы, безмятежная улыбка – невинное создание. Женщина была слаба, и нуждалась в заботе. Разумней было начать именно с неё, а жаль: она ему нравилась. «Что ж поделать, – очень по-философски оправдал он сам себя. – Приказ есть приказ». Все тянут свою лямку: он был ответственным сотрудником.

Незаметно приблизившись к женщине, он приподнялся и вкрадчиво произнес:

– Здравствуй, Ева.

 

2. Последний бунтарь

«Жил в старину один народ – жил привольно, хорошо. И земли у этого народа были прекрасные: леса, степи – ширь да раздолье. Но затем на их земли пришёл другой народ – жестокий, коварный, мстительный и прогнал он прежний народ с его земель в болота, в топи – туда, куда луч солнца заглядывает очень редко. Теперь прежде привольный народ окружает только тьма и смрад...» – так начертано в Сказании.

Они жили в болотах уже много лет, и с каждым годом их становилось всё меньше. Дети рождались слабыми, болезненными, многие из них умирали. Их женщины утратили свою красоту, выплакав глаза по усопшим. Повсюду слышались только жалобы и стенания, умами завладели мрачные мысли, душой – тоска. Если они не покинут это отравленное место, то обрекут себя на смерть.

В последний день каждого месяца собирался Совет Отцов, на котором присутствовали все мужчины, достигшие совершеннолетия. На каждом Совете шли ожесточённые споры о том, как им поступить, и после каждого Совета отцы брали время на раздумья и бездействовали. Текли дни, месяцы, годы, но ничего не менялось.

Сегодня снова зажгли яркие костры по кругу – сегодня собирается Совет Отцов.

Он впервые присутствовал на Совете. Его сердце полыхало пламенем гнева и недовольства, он жаждал ринуться в спор, хотел доказать, убедить!

Совет длился уже несколько часов, но мужчины так и не смогли прийти к единому решению.

– Мы должны бороться, выступить против этих монстров! Мы способны одолеть их, победить! – горячилось молодое поколение.

– Мы слишком слабы для этого. У нашего народа осталось мало воинов – враги легко одолеют нас. А затем они придут сюда и убьют всех женщин и детей, – возражали старики.

Со всех сторон слышался шум, крики, кто-то молча согласно кивал, поддерживая тех или других, но большинство возмущалось:

– Немыслимо!

– Невозможно!

– У нас договор!

– Сколько еще терпеть!

В самый разгар спора, когда уже казалось, что стороны вот-вот ринутся в схватку друг с другом, Старейшина Совета жестом сделал знак замолчать и произнес такую речь:

– В давние времена, когда сама Земля была ещё очень молодой, два народа служили одному Великому Царю. Оба народа не водили дружбы друг с другом, но и не враждовали. Но один из наших великих предков совершил поступок, причинивший неизмеримое горе другому народу. Не простил тот народ зло, совершенное нашим предком, и стал мстить и гнать нас. Так начертано в Сказании. Наш народ сражался, но силы были неравны. Чтобы сохранить жизни тех, кто еще остался, мы заключили договор о перемирии. По этому договору мы должны были навсегда покинуть наши земли. А чтобы стереть из памяти противников злой поступок нашего предка, мы не должны показываться тому народу на глаза веки вечные. Этот договор заверил сам Великий Царь. И не нам его нарушать. Граница строго охраняется, да и мы уже не те: старые воины обрюзгли, одряхлели и не способны вести бой, а молодые этого попросту не умеют – мы потерпим поражение, а они придут сюда и добьют женщин и детей. Ибо это им позволено по договору, если мы его нарушим. Каждый из нас пусть задаст себе вопрос: готов ли он рискнуть всеми ради минутной слабости потешить свою гордыню? Я сказал своё слово.

Тишина воцарилась над Советом. Все молчали, пристыженные Старейшиной. Каждый задумался над его словами о нелёгком выборе.

– И что же?! – вдруг раздался звонкий, молодой голос. – Веки вечные теперь будем копошиться в этих болотах, как черви в грязи?! Что это за жизнь такая?!

Старейшина Совета внимательно посмотрел на юного смутьяна.

– Такова расплата. Нам осталось только смириться, терпеть и ждать. Возможно, наше время еще придет. Враги рано или поздно потеряют бдительность: новые поколения придут на смену прежним, и со временем память о нас сотрётся. Они забудут о том, что мы существуем. Пусть черви – никто, но, действуя осторожно и терпеливо, они могут подточить даже самые крепкие опоры.

Совет разошелся.

Ночь уже давно опустилась на болота. Юноша кожей ощущал свежесть ночной прохлады, которая бодрила его и гнала сон. Но не одна только прохлада была виновата в его бессоннице: все то, что он слышал и видел на Совете, будоражило его мысли, жгло сердце и не давало покоя душе. Неужели эти старые пни смирились, покорились рабской доле?! Всю оставшуюся часть ночи он предавался волнующим думам.

Наступил рассвет. Сквозь рваные прорехи густо сплетённых ветвей вековых деревьев он увидел кусочек заалевшего неба. Скоро зловонные пары болота снова заполнят его лёгкие. Молодой бунтарь решил пойти на высокий склон, которым заканчивались земли его народа, чтобы ещё немного насладиться чистым воздухом. Юноша никак не мог надышаться и поднялся немного выше по склону. Линия горизонта была золотисто-багряной. Первые лучи восходящего солнца ласково будили ещё спящую землю. Разве можно было отказаться от этого солнца, неба, рассвета? И он взобрался еще выше.

Перед ним открылась чудесная картина – бескрайние леса, луга, покрытые зеленью, сверкающая гладь реки...Ширь, простор! Только там можно дышать полной грудью. Ждать, пока придёт время? Может ли он тратить свою жизнь на это ожидание? Нет, не может. Он – потомок великого народа. Если ему суждено умереть, то он умрёт с гордо поднятой головой.

Юноша пересёк границу. Это оказалось так просто, так легко! Радость и торжество переполняли всё его существо. Он наслаждался светом и купался в потоках свежего воздуха. В этот миг весь мир принадлежал только ему. А монстры – их нет! Границу никто не охраняет: Сказание – просто выдумка, сказка. Быть может, тот народ уже вымер или ушёл в другие земли. Он громко и радостно рассмеялся. Все его страхи показались ему ничтожными по сравнению с чувством безграничной свободы.

Взошло солнце. Оно слепило глаза, застилая взор белой пеленой. Юный бунтарь зажмурился, встряхнул головой, освобождаясь от пьянящего чувства, и внимательно посмотрел вперёд, где что-то блестело. Сверкая золотыми доспехами, отражающими лучи солнца, к склону приближался всадник в алом плаще. Рука всадника сжимала длинное и острое, как смертоносное жало, копье.

 

3. Фаворитка сезона

«В моей смерти прошу никого не винить. Так было угодно Богу», – прочитал следователь короткое предсмертное послание, как будто в спешке нацарапанное чёрным косметическим карандашом на оборотной стороне визитки, лежавшей на туалетном столике. Служитель закона с облегчением выдохнул, упаковал по инструкции неопровержимое доказательство отсутствия криминала в смерти звезды и дал команду следственной группе закругляться. Вскоре роскошные апартаменты опустели. Только немые свидетели: разбросанные повсюду вещи и пустые бутылки из-под дорогого алкоголя, пятна крови на мраморном полу, грязные следы от ботинок, а ещё – узкая белая полоска бумаги с надписью «Опечатано» и синим ведомственным штампом, криво налепленная на входную дверь снаружи, могли бы поведать внимательному зрителю о произошедшей здесь трагедии.

***

Апартаменты и вправду роскошные...Продумана каждая мелочь, каждая вещица, каждый кусочек ткани – дизайнер славно постарался. Я любила этот пентхаус. Часто, стоя у огромного панорамного окна, я смотрела вниз на город, лежащий у моих ног...Мне казалось, что весь мир принадлежит мне. Какая сладкая, отравляющая иллюзия...

Я родилась и выросла на берегу океана, в бедной рыбацкой деревушке, которую никто и никогда не назвал бы райским уголком. Моя семья была очень бедна, мы едва сводили концы с концами. Вода, соль и запах рыбы – вот все излишества, которые моя семья могла себе позволить.

Мои родные рано умерли: отец сгинул в море, мать – от болезни, и я осталась сиротой. Одна из дальних родственниц по отцовской линии приютила меня. В деревне она слыла знахаркой, и я целыми днями слонялась по округе в поисках необходимых для её снадобий трав и корений. Если я приносила слишком мало или не то, что нужно, старая ведьма избивала меня, приговаривая, что заставит мою неблагодарную, змеиную кровь бежать быстрее. Сиротская доля не самая завидная. Лишения, унижения, мытарство – всё это было знакомо мне с детства.

Время шло, я росла, а старуха дряхлела. Но оказалось, у неё были на меня далеко идущие планы. Она приютила меня вовсе не из жалости или милосердия. Однажды ведьма подозвала меня к себе и сказала, что пришло время расплатиться за её доброту. Несмотря на то, что карга жила на самом краю мира, у неё имелись кое-какие связи. Она сказала, что моя красота – это товар, который можно очень выгодно продать.

– Но я вовсе не красива, тётенька, – возразила я ей. – Меня обзывают страшилой и дылдой.

Старая колода только рассмеялась в ответ своим каркающим смехом.

– А это уж, смотря какой продавец, девонька. Ты пойдёшь к самому лучшему.

Через несколько дней я навсегда покинула место, которое считала своим домой. Тётка отправила меня в столицу. Вечером накануне отъезда она вручила мне письмо.

– В столице, – сказала она, – тебя ждёт большое будущее, если ты не будешь идиоткой, как почти вся наша родня. Мой тебе совет: слушай то, что тебе говорят, и делай то, что тебе велят те, у кого есть власть – никогда не останешься в накладе.

Огромный город ослепил меня своим размахом и величием: сверкающие башни небоскрёбов, дорогие автомобили, вечно куда-то спешащие красивые и модно одетые горожане. Если среди жителей деревни мой бедный вид не так сильно бросался в глаза, то здесь я в полной мере ощутила своё место, название которому – дно.

***

– Мы думали, что у неё нет родственников, – сказал консьерж, распахивая двери пентхауса перед согбенной старухой, опиравшейся на клюку. – Скоро в апартаменты должен въехать другой владелец. Управляющий распорядился перевезти все вещи покойной на склад, так что вы успели вовремя.

Старуха махнула палкой, сделав знак консьержу то ли замолчать, то ли убраться. Последний был из понятливых: он сделал и то, и другое.

Оставшись одна, женщина осмотрелась кругом.

– А я предупреждала тебя. Жила, как у Христа за пазухой... Чего тебе не хватало, дура?! – старуха возмущённо плюнула на пол. – Прокляты мы все... прокляты...

***

Возможно, ты права, старая перечница... Ты ведь не любила меня, но всё же вытащила свой последний козырь, чтобы проторить мне дорожку в лучшую жизнь. А я его бездарно разыграла.

По строгому наказу тётки в столице я должна была найти одного её знакомого, за которым «числился должок», и передать ему письмо. Он работал мелким клерком в солидной компании, которая занимала самый высокий небоскрёб.

Я назвала имя тёткиного знакомого охраннику на входе, и через несколько минут увидела невысокого, смуглого, худощавого мужчину, возраст которого я не смогла определить хотя бы с приблизительной точностью – где-то между двадцатью пятью и сорока пятью годами. Я представилась ему и отдала письмо. Мужчина внимательно осмотрел меня от макушки до пят. С этого момента моя жизнь изменилась.

Компания, в которой работал старухин должник, оказалась крупнейшей промоутерской фирмой «Создатель звёзд». Не знаю, что за «должок» у него был перед моей тёткой, но клерк закрутился мелким бесом, сводя меня со скаутами различных модельных агентств, выбивая мне съёмки и показы. Вскоре стали поступать предложения о сотрудничестве. Но старухин приятель посоветовал мне не размениваться по мелочам, а ждать предложения от «Создателя звёзд». И этот час настал.

Прозрачный лифт из стекла и серебристого металла с бешенной скоростью нёс меня на самый верх башни успеха. Мы заключили договор. Я стану визитной карточкой «Создателя звёзд», воплощением возможностей компании, физической демонстрацией способностей её топ-менеджера и творца знаменитостей.

Вот так свершилось то, о чем я даже не мечтала: я стала звездой. Меня любили, мной восхищались, у меня была армия поклонников. Показы, рауты, красные дорожки, круизы, поездки, светские выходы – всё это стало привычным и повседневным. Разумеется, старую каргу я не забыла отблагодарить.

***

– И замените всю мебель, – говорила новая владелица апартаментов дизайнеру, который подобострастно внимал каждому её слову, – сплошная безвкусица.

***

Постепенно я стала замечать, что уровень мероприятий, званых ужинов и премьер, которые я посещала с завидным постоянством, становится всё ниже. Я по-прежнему была звездой, но уже второго плана. У «Создателя звёзд» появилась новая фаворитка. Все лучшие контракты перешли к ней. Я была в бешенстве, но не знала, как изменить ситуацию. Попасть на приём в главный офис я не могла – меня явно избегали или игнорировали.

Старый тёткин знакомый всё также работал в компании мелким клерком. Он ни чуточку не изменился. Его советы выручили меня в прошлый раз, я надеялась, что он сможет помочь мне и сейчас. Как выяснилось, он не имел возможности провести меня в главный офис, зато мог договориться о тайной деловой встрече с представителем давнего конкурента «Создателя звёзд» – еще одной крупной промоутерской фирмой, занимающейся раскруткой знаменитостей. У меня было, что им предложить.

Контракт с новым промоутером ещё не был заключён: переговоры шли полным ходом, когда мне неожиданно позвонил сам топ-менеджер «Создателя звёзд» и пригласил на встречу.

Я умела преподнести себя. На встречу в главный офис я явилась во всеоружии, имея в рукаве свой тайный козырь – почти заключённый контракт с новой фирмой. Я знала, чем бить все иезуитские аргументы «Создателя звёзд».

Но самого порога я поняла: что-то не так. Приём, оказанный мне, был слишком холодным: короткий приветственный кивок и пригласительный жест рукой присесть. Внутри меня всё сжалось, кожа покрылась мурашками.

– Ответь мне на вопрос, – начало разговора не сулило ничего хорошего. – Я хоть раз нарушил контракт, заключенный между нами?

– Нет, – почти шёпотом ответила я.

– Я хоть раз обидел тебя чем-то? Может, плохо о тебе отозвался? – топ-менеджер спрашивал, глядя мне прямо в глаза.

– Нет, – повторила я.

– Тогда почему ты предала нас? – он встал со своего кресла, опёрся руками о стол и наклонился, грозно нависнув надо мной.

– Я дал тебе все. Бросил мир к твоим ногам, заставил толпу поклоняться тебе, замирать при одном твоем появлении, а ты подвела меня, предала! Я расторгаю с тобой договор.

Он сел обратно в кресло и начал подписывать какой-то документ, услужливо поданный секретарём. С ужасом я смотрела на эту неумолимую и твердую в своем решении руку, которая одним росчерком золотой перьевой ручки, как сверкающим мечом, перечеркивала всю мою жизнь, уничтожала моё будущее.

– Нет, прошу! – прорыдала я.

И словно приговор, в ответ я услышала слова:

– А ведь я был твоим самым преданным фаном, Леви.