Наталья Славина

Ноктюрн для Жени Мокина

Женя Мокин старался поудобнее устроиться в шкафу. Но в глаза все время лезла то юбка, то жесткий конец ремня. В конце концов, почему он спрятался в шкафу, если можно было б и под кроватью? Там просторнее, воздуха больше. Что за непонятные традиции, которым он теперь должен следовать. Любые правила должны быть объяснимы с точки зрения рациональности... Рациональности... В его положении звучит нелепо, конечно.

Женя Мокин попытался развернуться на другой бок, но дверь шкафа скрипнула, и пришлось затаиться, слиться с ремнем и юбкой воедино. Хорошо, что от моли ничем не посыпали. Обычно старушки в своих шкафах обильно так сдабривают едким порошком, аж задохнуться можно. И ходишь потом весь пропитанный ядом, самому противно. Тут девичий шкаф, без порошка.

Мокин жил в квартире на четвертом этаже уже одиннадцать лет. Арендовал. Своей квартиры у Жени Мокина пока не было, так как он был еще молод и не скопил нужных ресурсов. До этого Женя снимал однушку, но из-за того, что она находилась в новостройке, никакого опыта так и не набрался. Стены, пахнущие бетоном и клеем, пол, источающий запах резины, и мебель, пропитанная ядовитым лаком, на корню убивали желание действовать, заявить о себе. Наконец, освободилась эта квартира в сталинском доме на набережной, и Женя переехал. Хоть жилье было не его и «птичьи права» мешали развернуться в полную силу, Женя Мокин будто возродился – в нем, наконец, пробудилось желание жить.

Женя ждал полуночи. Как только время обнулится и грянут новые сутки, ему надо было выходить. Сегодня днем в квартиру заехала новая жиличка, и ей надо было сразу дать о себе знать. Женя Мокин знал от старейшин, каково это - заставить себя слышать, когда два мира соприкасаются, и можно напиться чужим как колодезной водой. Самым опытным - тем, кто жил по двести, а то и триста лет, удавалось даже заставить себя увидеть. Но это был высокий класс, о котором Женя Мокин в свои восемнадцать лет пока даже и не мечтал. Хотя... хотя он бы попробовал, что там говорить. Рассказывали, что это чувство сродни земному оргазму, но в разы сильнее, мощнее, и заряда дает на годы вперед. Женя Мокин вздохнул - когда-нибудь и у него обязательно получится.

Наконец, жиличка угомонилась. Покормила кота и улеглась в кровать со светящимся телефоном. Раньше таких телефонов у жильцов не было и, максимум, на что они были способны - читать перед сном. Но чтение довольно быстро нагоняло на них сон, поэтому ждать долго не приходилось. С этими телефонами стало всё сложнее. Любой шум, треск, голос, и люди хватаются за телефоны. Могут и фонарики включить. Однажды, еще во время учебы, Женю Мокина телефонным фонариком так ослепили, что он еле нашел кладовку, в которой затаился на несколько суток.

Котов Женя Мокин тоже не любил. Они виртуозно ориентировались в темноте и сразу распознавали, что в комнате есть кто-то еще. Вот и сейчас кот подошел к шкафу и лапой начал приоткрывать дверцу. Жене пришлось дунуть ему в ухо. Кот замотал головой, почесался и отошел от шкафа, бросая сердитые взгляды в щель двери.

Наконец, жиличка выключила телефон. Хорошо, что она не пошла в ночную - Женя очень не любил людей, которые сидят в телефоне до двух-трех часов ночи. Мир изменился, и полночь для многих давно не означает середину ночи. Может, и правила тогда надо тоже поменять - перенести точку «обнуления» часа на три ночи? Женя Мокин почесался. Нет, нельзя. Летом рано светает. На жизнь не останется времени.

До полуночи оставалось недолго. Женя Мокин приоткрыл дверцу и вслушался в темноту. Дыхание жилички звучало ровно, спокойно. Кот, кажется, тоже спал. У Жени Мокина приятно засвербело где-то посередине. Он любил это адреналиновое предчувствие - вот-вот состоится первое знакомство. Женя прикинул, как лучше заявить о себе. Придумал и заулыбался. С женщинами всегда фантазии разыгрывались бурно и весело. Они так искренне боялись и трепыхали, что, будь у Жени голос, он бы дико хохотал от радости, которую они ему доставляли своим страхом.

До полуночи осталась минута. Женя Мокин потянулся - вверх, вниз, по сторонам, ощутил приятную легкость. Восемь секунд, семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна... Полночь!

Женя Мокин широко открыл дверцу шкафа и выпрыгнул в комнату. Тишина. Он прошелся мимо кровати, нарочно наступая на скрипучие половицы. Жиличка ничего не слышала. Женя Мокин искал пульт от телевизора. Он задумал включить его на канале про дикую природу. Прям представил, как жиличка откроет в ужасе глаза и услышит рычание хищников, стоны ночных птиц, уханье сов и крики раненных зверей. Женя Мокин ухмыльнулся. Где же пульт? Он покружил по комнате и подошел к кровати. Жиличка вечером смотрела телевизор, может пульт так и лежит на одеяле?

Лунный свет внезапно залил комнату - будто включили прожектор. И кровать оказалась в центре этого широко луча. Женя Мокин взглянул на лицо жилички. Она спала так мирно и беззаботно, что Женя на секунду залюбовался. Он подошел чуть ближе и вгляделся. В свете луны черты ее лица были такими четкими, будто прорисованы скрупулезным художником. Женя видел каждую волосинку, ресничку, прожилку на веке, узор губ - какая она красивая, эта жиличка. Какая необыкновенная! Женя попытался вспомнить, видел ли он когда-либо таких красивых женщин, и не мог вспомнить. Нет, кажется, никогда.

Он дотронулся до лица жилички, погладил оголенные руки, вздохнул ее дыхание. Какая! Женя Мокин лег в конце кровати, чтобы было удобнее смотреть на ножку, выглянувшую из-под одеяла. Какая трогательная ножка... Хотелось спать. Кажется, силы его покидали, он с трудом смотрел и с трудом вбирал лунный свет. Но как же ему было хорошо...

Внезапно на кровать прыгнул кот и зашипел. Женя Мокин метнулся и спрятался в шкаф, и забылся в углу верхней полки.

Когда Женя посмотрел на часы, до полуночи оставалось минут пятнадцать, не больше. Он попытался вспомнить прошлую ночь. Неужели он так ничего толкового и не сделал? Ничегошеньки. Но для сдачи экзамена ему дали всего три ночи, в течение которых он должен был не только напугать новую жиличку, дать ей себя услышать, но еще лучше - заставить выехать из квартиры. Это была бы настоящая победа и твердая сдача экзамена.

Что ж произошло вчера? Как так получилось, что он смалодушничал, провалил первую попытку? Женя Мокин выглянул из шкафа - жиличка уже спала. Но кот не спал. Он прямиком уставился на Женю своим хищным пронзающим взглядом. Погоди, котяра, сейчас полночь настанет, и Женя Мокин покажет, кто в доме хозяин.

Пять секунд, четыре, три, две, одна... Полночь! Женя Мокин вылетел из шкафа и точным ударом свалил вазу с цветами прям на кота. Тот отпрыгнул, но успел облиться, недовольно мяукнув.

- Тишка! - проснулась жиличка. - Тишка, ты что? Что ты там опять натворил?

Жиличка включила торшер и, щуря глаза, осмотрела комнату.

- Ты вазу с цветами свалил?! Вот бандюга!

Жиличка выбралась из-под одеяла и пошла убирать.

Женя Мокин спрятался за занавеской. Свет от торшера был неярким и не мешал ему – вполне можно было бы начать. С занавески как раз и можно начать - жиличка стояла недалеко и должна была заметить.

Женя Мокин собрался с духом и дунул со всей силой. Занавеска поднялась словно парус на яхте. Тонкая ночная рубашка жилички облепила ее фигуру так близко, что Жене Мокину на миг показалось, будто девушка стоит полностью обнаженная. Женя не мог оторвать глаз. Наверное, он уже забыл, как выглядели голые девушки, но в тот момент Женя был уверен - он никогда не видел такого совершенного тела.

Белый шелк придавал девушке образ древнегреческой фигуры. Голова с распущенными по плечам волосами, покатые плечи, высокая грудь, округлый живот, четкая талия, нижняя часть спины (Женя Мокин не решился произнести про себя такое неуклюжее и неподходящее к моменту слово «попа»), руки, ноги - всё это было замыслом и творением божественного скульптура.

Женя Мокин как зачарованный вышел из-за занавески и поглощал, вбирал в себя эту земную... эту неземную красоту. Девушка двигалась быстро, грациозно, будто и она была кошкой. Убрала воду, налила новую, подрезала цветы и поставила их в вазу на подоконник, отодвинув занавеску и рукой задев Женю Мокина.

- Ох, - еле слышно прошептал он, так как от прикосновения получил такой удар, словно его пронзил мощный электрический ток. Заряд передался и девушке. Ночная рубашка затрещала и блеснула электрическими молниями.

- Ой, - сказала девушка и положила руки на батарею. - Занавеска, что ли...

Она выключила торшер, взяла кота и вместе с ним залезла под одеяло.

- Спи, Тишка, не буянь. Мне вставать рано.

Женя Мокин подошел к кровати. Одеяло не скрывало все впадинки и округлые склоны фигуры девушки, лежавшей на боку. Женя прошелся по этим очертаниям, и его опять тряхануло электричеством. От удара он растекся по полу как цветочная вода. И только под утро, собрав последнюю волю, Женя отполз под шкаф. Внутрь забраться уже не было сил.

- Мокин! Мокин! Просыпайся! Что с тобой? Очнись!

Женя выглянул из-под шкафа. Так он и знал - перед ним стоял завуч. Всеволоду Николаевичу было уже за 300 лет, и он занимался самыми бесперспективными учениками. До сегодняшнего дня завучу не приходилось напрямую общаться с Женей Мокиной, который считался вполне обучаемым.

- Что происходит, Мокин? Ты провалил обе попытки. Причем провалил так масштабно, что ушел в минус. Ты не только не набрался энергии, но и отдал всю свою. Ты в курсе, чем это может кончиться?

Женя Мокин кивнул.

- Тебе жить у нас надоело?

Женя отрицательно покачал головой.

- Ну так соберись, что с тобой? Клиентка, - Всеволод Николаевич кивнул на фотографию жилички, - совершенно простая, легкая. Делать нечего. Тут любой ученик может не только услышаться, но и дать себя увидеть. Нейтрализуй на время кота и действуй. Проявишь себя как следует, мы закроем глаза на провалы и засчитаем экзамен. Выпустишься вместе со своим потоком. Неужто не хочется получить собственное жилье, обзавестись семьей, жить как все нормальные привидения?

- Хочется.

- Так действуй. Развезло тебя почему?

- Не знаю. Прям сам не свой.

- Не заболел? - Всеволод Николаевич прикоснулся к Мокину. - Нет, вроде. Всё в норме. Хочешь я кота обезврежу?

- Я сам.

- Ну и славно, молодец. Не сдавайся. Перебирайся пока в шкаф. Уже темнеет. Смотри, не пропусти полночь.

- Спасибо, Всеволод Николаевич. Я всё сделаю.

Женя Мокин перебрался в шкаф и свернулся в виде шара в углу на стопке полотенец.

Что с ним происходит? Раньше ничего подобного Женя Мокин не испытывал - ни когда был человеком, ни первые 18 лет его жизни привидением. Он и не подозревал, что умеет чувствовать, испытывать какие-то странные ощущения привязанности к человеку, женщине. Может, он и правда болен?

Женя Мокин вспомнил про кота. Надо нейтрализовать его заранее. Хотя нет. Жиличка придет с работы, обнаружит пропажу и будет искать кота всю ночь. Не пойдет. Ладно, придется ждать позднего вечера.

Часов в десять Женя Мокин вылез из шкафа. Прислушался. Жиличка принимала душ. Он быстро сгонял на кухню, открыл холодильник и натер небольшую свою часть душистой вареной колбаской. Какой вкусный запах, даже самому захотелось попробовать. Как раньше, при жизни... отрезать белого хлебушка, намазать сливочным маслицем, сверху «Докторской» и со сладким чаем. Лучше всякого десерта. Эх, были ж времена!

Женя Мокин нашел кота и помотал возле него своим колбасным духом. Кот вскочил и пошел за запахом. Женя завлек его в шкаф и плотно закрыл дверцу. Все-таки коты очень глупы, если чуют запах колбасы. Интересно, кошачьи привидения существуют? Надо будет при случае расспросить Всеволода Николаевича.

Женя Мокин обосновался под потолком. Так можно воспринимать ситуацию над ней, не вовлекаясь. И значит можно ею управлять, действовать сразу, прямой наводкой. Главное, что в этом деле? В теории так и говорится, главное – начать, зародить в человеке первые нотки страха. Тогда привидение получает новую силу, а дальше как по накатанной. Такой опыт у Жени имелся.

Жиличка никак не заходила в комнату, а полночь стремительно приближалась. Женя Мокин повисел еще под потолком, перебрался на торшер, потом осторожно выглянул в коридор. Тишина. Но жиличка точно дома. Он пролетел по коридору, заглянул на кухню - темно. В ванной тихо.

Женя осторожно приблизился к гостиной, заглянул. Жиличка сидела перед пианино, водила руками по клавишам. Видимо, играла. Но где же звук? Женя Мокин поднялся к потолку и плавно растекся по направлению к пианино. Нельзя, чтоб она увидела - раньше полуночи никак нельзя. Запрещено.

Женя навис прямо над девушкой. Она так увлеклась игрой, что ничего вокруг не замечала. Теперь понятно – на ней были наушники - наверное, чтоб соседи не слышали. Пианино-то электрическое.

Всё теперь так. Помнится, однажды во время учебы Женя Мокин схоронился в рояле - но в настоящем, деревянном, старом. С каким же удовольствием он пугал оттуда вдову пианиста. Женя не просто дергал за струны или стучал по ним молоточками, он даже пару раз изобразил мелодию. Как вдова приятно пугалась, до визга. Вообще в комнату с роялем больше не заходила. Да уж, со старыми предметами работать особый кайф... А тут электрическое пианино. Да ещё с наушниками.

Интересно, что она играет? Женя Мокин вытянулся и проник между большим черным наушником и ухом девушки...

Замер в восторге. Что это? Шопен? Бетховен? Женя Мокин не разбирался в композиторах, но понимал в музыке. Эта была волшебна. Ноктюрн... Ноктюрн для Жени Мокина. Музыка струилась, переливалась и отдавалась где-то внутри него полетом качелей. У-ух, и Женю Мокина несло. У-ух, и качало в другую сторону, и вверх, и вниз, и вверх, и вниз... Женя завибрировал, и тысяча острых мурашек колко забегали по нему. Какая прекрасная музыка! Как чудесная девушка!

Женя Мокин выполз из наушника и растекся по картине, висевшей прямо напротив девушки. Какая она! Тонкие длинные пальцы продолжали бегать по клавиатуре, девушка иногда закрывала глаза от наслаждения, затем поднимала взгляд, и быстро-быстро перебирали алавиши на верхнем регистре, потом она опускала голову, и мелодия перетекала в басы. Ноктюрн играл в Жене, для Жени...

Он посмотрел на часы. Три секунды до полуночи, две, одна... Полночь.

- Я люблю тебя! - воскликнул Женя Мокин. Но девушка его не слышала.

- Я люблю тебя! - прошептал Женя Мокин.

Из последних сил он собрался, стёк с картины на пол и прополз к стулу, на котором сидела девушка. Женя Мокин обнял ее ноги, положил голову ей на колени и выдохнул:

- Я люблю тебя...

Женю Мокина больше никто не видел. Всеволод Николаевич провел собрание старейшин, и было принято единодушное решение исключить имя Мокина из архивных упоминаний. Чтоб в сущностях последующих поколений даже не зародилась мысль, что привидения могут испытывать какие-либо чувства, особенно, по отношению к человеку.

Между тем, Женя Мокин, растворившись и почти умерев, стал туманом. Вечерами он растекался вдоль дороги, по которой его единственная любовь возвращалась с работы домой. Иногда, осмелившись, он подбирался к ней, касался ног, плеч, проводил по волосам.

- Какой туман... В этом месте всегда такой туман... - каждый раз говорила девушка. А значит она видела Женю Мокина, знала, что он есть, чувствовала, что он рядом.

Туман сгущался, провожал девушку до дома, а ровно в полночь растворялся, выдыхая: «Я люблю тебя...»

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...