— Любил я одну девушку, — вытерев пиво с бороды сказал захмелевший гном, — ох, как любил! И как она меня любила, о-ох, как любила! — протянул он и вдруг замолк. Все смотрели на него, ожидая продолжения рассказа, но гном завис в одной точке и молчал. Соседи поглядели туда же, но ничего интересного в углу потолка не заметили.

— Так и что дальше? — не выдержав, спросил молодой паладин.

Гном перевел взгляд на него, перевел взгляд на пустую кружку и проворчал:

— Эх, молодежь!..

Кто-то протянул ему пиво. Гном переменился в лице и довольный сделал несколько глотков.

— И все бы хорошо, если бы не одна проблема, — продолжил он, оглядывая нас веселыми глазами, — была она эльфийка.

Все сидящие за столом присвистнули, но один рыжий полурослик усмехнулся:

— Чтоб эльфийка с гномом встречалась — да ни в жизнь не поверю! Что хоть она в тебе нашла?

Гном посмотрел ему в глаза и с достоинством ответил:

— Я между прочим в молодости ого-го какой был! Статный, сильный, подтянутый; грудь, как скала, руки — два дуба, задница — камень...

— Ага, и рост как у эльфа, — вставил полурослик, но гном словно не заметил его язвительного тона.

— Нет, рост был как сейчас, плюс-минус. Да и не в росте дело!..

— Дело в том, что она была страшная? — не унимался парень.

За столом засмеялись.

— Слушай ты, щегол! — багровея, взревел гном. — Если не веришь — то вали отсюда, тебя здесь никто не держит! А коли остаешься — то будь добр, сиди и помалкивай! Я пьяный и за топор могу схватиться — кровью извиняться будешь!

Все стихли, а полурослик вжал голову в плечи и виновато улыбнулся. Гном с жадностью откусил от бараньей ляжки и сделал несколько громких глотков.

— А эльфийка? Расскажи про эльфийку, какая она была? — попросил молодой паладин, и все закивали.

Гном закатил глаза от удовольствия: то ли от мяса, то ли от воспоминаний, и, прожевав кусок, ответил:

— Ох, моя эльфийка... У нее было два оружия: лук и красота, и оба разили в самое сердце. Ну или в пах. Бывало она натягивала тетиву, и треск стоял не от ствола ее лука — это трещали штаны у всех мужиков поблизости! Когда я увидел ее в первый раз, она была в обтягивающих доспехах, и я не мог понять, то ли я сплю, то ли это наяву сошла ко мне богиня войны, а когда она сняла доспехи, то я понял, что если и сплю, то никогда не хочу просыпаться...

За столом никто не шевелился, боясь пропустить даже одно слово гнома.

— Та ночь была сладка как нектар. Ее упругая попка едва вмещалась в мои ладони, а ее точеные ножки с такой силой обхватывали мою крепкую спину, что я порой задыхался.

Кто-то застонал, чуть не задохнувшись от представленной картины.

— А потом ее сочные груди вздымалась вверх и опускалась вниз...

— Так, ладно, истории ваших кувырканий тут мало кому интересны, — снова оборвал рыжий полурослик, — лучше расскажи, где сейчас твоя куколка, а то...

— Да как ты посмел пасть раскрыть, щенок?! — взревел гном, тыча в парня жирной от мяса рукой. — Да еще на таком месте! Так, где мой топор?! — он начал шарить под лавкой, но тут же остановился. — А хотя нет, гад, одного топора тебе будет мало! Мужики, я заканчиваю эту часть истории и начинаю рассказывать дальше — отблагодарите потом дружно эту рыжую сволочь!

Все со злостью посмотрели на побледневшего парня. Разбойник достал нож и демонстративно провел перед шеей.

Гном с шумом допил пиво и с грохотом поставил кружку на стол, а пока вытирал усы, перед ним уже поставили новую. Он одобрительно кивнул и продолжил рассказ:

— Как я уже сказал, все бы хорошо, не будь она эльфийка... Ик!

— Но ведь то, что она была эльфийка, как раз и было хорошо! — заметил молодой паладин.

— И да, и нет, дружище, и да, и нет. Когда ты встречаешься с такой женщиной, то все вокруг начинают завидовать, вот прям как эта шпана... Ик! — он кивнул на рыжего полурослика, который под наблюдением разбойника уже не чувствовал себя так расковано. — Но этот еще ладно, этот полурослик, а вот другие гномы не могли мне простить такого успеха, да и до сих пор не могут — среди вас вон ни одного гнома!.. Ик!

Сидящие за столом переглянулись и снова посмотрели на рассказчика.

— Все друзья перестали со мной разговаривать в одночасье — ну значит и друзья такие были, грош им цена. А родился я в детском доме, так что больше у меня никого и не было... И пошли мы тогда знакомиться с ее родителями.

Гном жадно приложился к пиву, поле чего снова обрушил кружку на стол.

— Следующую!.. Ик!

Добровольца купить пойло не оказалось, и потому разбойник уставился на полурослика еще свирепее. Тот нехотя пододвинул свою кружку гному.

Гном горько вздохнул.

— Следующая часть истории моя нелюбимая, потому буду краток: ее отец даже не пустил меня на порог... Ик! Я стоял и слушал за дверью, а они еще долго скандалили в прихожей, после чего моя эльфиечка вышла и сказала, что у нее больше нет отца... Ик! И остались мы тогда втроем средь огромного жестокого мира: я, она и наша любовь... Ик!

Гном сделал несколько глотков, повернулся в сторону полурослика и мощно отрыгнул.

— А вот сейчас будет моя любимая часть истории, ее я распишу подробно... Ик! Жили мы, не тужили, и все у нас было хорошо, да вот навалилась еще одна напасть — влюбилась в меня вторая эльфийка... Ик!

Все, кроме рыжего полурослика, присвистнули. С десяток пар глаз смотрели на гнома с завистью и уважением.

— И та тоже была под стать первой... Ик! Вся такая же аппетитная: ножки точеные, попка упругая, грудь сочная, кожа загорелая... Ик!

Кто-то застонал и скатился под стол.

— Была она тоже охотница и звали ее Клавдия... Ик! И я скажу честно, мне, как и любому мужику, было приятно, что в меня влюбилось аж две эльфийки, но вот они делить меня категорически не хотели!.. Ик! И вы не знаете, вы с эльфийками дела не имели, но древний эльфийский закон гласит: в таких случаях все решается в драке между соперницами... Ик!

Взгляд молодого паладина стал недоверчивым, но вслух он ничего не сказал.

— Я, конечно, как мог искал мирные выходы из ситуации, предлагал разные способы, например, пусть по четным дням со мной будет одна, по нечетным — другая, но они и слушать не хотели!.. Ик! Единственное, так это я смог договориться, что драка будет без оружия, и раз драка по эльфийским законам, то пусть и частичка гномьего в ней будет: пусть будет она проходить под пивным дождем... Ик!

Больше половины сидящих за столом уже косились на гнома с подозрением, но он настолько увлекся рассказом, что ничего не замечал.

— В назначенный день собрались мы втроем на пляже... Ик! Установки пивного дождя были заряжены на полную, девочки стояли в своих лучших доспехах, готовые ринуться в бой... Ик! Я дернул рычаг, и мои эльфиечки завизжали под струями холодного пива! Они сцепились и покатились по пляжу, но пивной дождь тут же смывал с них все песчинки... Ик! Зрелище было великолепное! Они срывали друг с друга одежду... Ик! Они хватали друг друга за груди, за попы... Ик! Клавдия дралась как пантера...

— Че ты там опять чешешь, полудурок?! — раздался вдруг разъяренный женский голос над его ухом. Гном поднял голову и увидел стоящую над ним раскрасневшуюся коренастую гномку со сковородой в руке. — Какая еще Клавдия, дармоед?! Какая еще драка под пивным дождем, алкаш ты проклятый?!

Она смачно огрела его сковородой, гном застонал и схватился за голову. Следом один за другим посыпались удары по рукам, по шее, по спине, по бокам: гном стонал, мычал, кричал и корчился, а мужики за столом в один голос хохотали.

Наконец гномка устало рухнула на соседнюю лавку. Погнувшаяся сковорода выпала из ее рук и зазвенела от удара об каменный пол. Гном перестал закрываться руками и робко осмотрелся. Гномка тяжело вздохнула и сказала:

— Говорил мне папаша, не выходи за этого сказочника, сопьется он через год-два...

— Ах ты гнусный врун! — тут же закричал полурослик. — «Эльфийка», «эльфийка» — да будь твой топор всегда тупым, какая же она эльфийка?!|

— Дурак! — в свою очередь заорал гном. — Ее зовут Эля! Эля, Элечка, Эльфийка! Ласково ее так называю! А ты о чем подумал, придурок?!

— Да ты все равно врун! Вся история твоя — брехня поганая! «Точеные ножки», «пивной дождь» — тьфу! — кричал полурослик, и ему вторили возмущенные голоса всех собравшихся за столом.

Гном заискивающе улыбнулся.

— Ну приврал немного, для пущего эффекту, что в этом плохого?.. Ик! А какая зато история хорошая получилась, а? — повернулся к жене. — Я все, Элечка, пошли домой, тут уже неинтересно... Ик!

Под возмущенный гвалт они направились к выходу. В дверях гном обернулся и крикнул:

— Топор можете себе на память оставить!.. Ик! — и вышел из таверны.

Кто-то заглянул под лавку.

Никакого топора там не оказалось.