Глава 1.

Вениамин увидел её в луче света, скользящего наружу из дверного проёма, на высоком подиуме. Точёное лицо с присущей ему аристократической бледностью окаймляли тёмные волосы, в свете прожектора вспыхивающие пурпуром. Они походили на корни магического древа, нависая крупными локонами на причудливые складки изумрудной мантии. Из-под той зелени, отливающей синевой, струились две изящные руки. Одна из них повторяла изгиб ниспадающего ворота, обнажающего на лебединой шее дивное колье с изумрудом (камнем счастливой любви) – залюбуешься, хоть и бутафория!

Но девушка была не бутафорной – вполне настоящей, хоть и не дышала, казалось, как и Веня сейчас. Неожиданный звонок вернул его к реальности: пора было дорабатывать часы, подменяя внезапно пропавшую куда-то – как раз накануне позирования – модель. Возвратившись сюда после следующего сеанса, девушки в зелёном он уже не обнаружил. «Как мимолётное виденье, как гений чистой красоты» ¹, – пробормотал парень, бредя вдоль нескончаемой коридорной стены.

***

– Таких, как она, не бывает! – мечтательно вздохнул Вениамин, медленно взбалтывая содержимое стакана.

– Да ты влюбился, дружище! – хлопнул его по плечу Викто́р, заставив вернуть стакан на буфетный столик. – И это прекрасно! Вот и напиши об этом сценарий, раз не бывает! О том, чего не бывает, нужно непременно писать! А сроки, как ты знаешь, поджимают, – не тяни, брат, с сюжетом, на тебя вся надежда!

– Ла-адно, что-нибудь придумаю! – устало, но небезнадёжно потянул Веня.

– Давай только не «что-нибудь», а посерьёзнее в этот раз! Не как в те прошлые – туфту какую-то подсовывал, уж прости! Соберись, у нас же командная работа, – не хочу снова быть мишенью для недовольных взглядов Данилыча! Модель, как помнишь, тоже с тебя...

***

Этой ночью Вениамину снилась зелёная девушка, восседающая на вершине горы. Под горой собрался люд всякой масти, а Царица глядела на него снисходительно зеленью глаз. Веня прошёл сквозь толпу вперёд и встретился взглядом с девушкой. Она одарила его чуть заметной улыбкой и растаяла в облаках над вершиной.

Глава 2.

Лана в задумчивости стояла напротив стены. Увешанная портретами с натуры, изображающей представителей разных временных эпох и национальностей, последняя напоминала карту народов мира.

– Ох, и талантливы наши студенты! – послышался за спиной девушки знакомый голос декана. – Согласны, Светочка? Смотрите, как живо передали вашу природную красоту!

– Да, Вадим Маркович, талантливы, – согласилась Лана, сделав мысленный реверанс в сторону комплимента В.М.. – А скажите, чей это портрет слева от моего?

Рядом с Ланой в профиль находился графический портрет. Несмотря на то, что выставка была собрана из свежих работ, этого натурщика – глядящего прямо в глаза её изображению – девушка сейчас видела впервые. Прямой нос с лёгкой горбинкой, выраженные скулы и линия нижней челюсти с красиво очерченными её углами, открытый взгляд светлых, вероятно, глаз, – весьма выразительные черты. И придавали особый шарм (в глазах Светланы) его романтическому образу, гармонично сочетаясь с кружевом жабо на груди, тёмные волнистые волосы ниже плеч, собранные в хвост.

– О, это Вениамин! Он позировал у меня не так давно – правда, совсем недолго. Любопытный портрет, не находите?

– Да, интересный портрет, – и человек, наверное, тоже интересный... – чуть тише сказала Лана и покраснела кончиками ушей. Ох уж эти предательски выдающие её смущение уши!

В.М. мысленно улыбнулся, но сделал вид, что не понял посыла:

– Натурщик – да, видимо, благородных кровей. И имя какое удивительное – редко сейчас встретишь!.. Но ваше имя, Светочка, – моё любимое, ибо оно несёт в себе Свет!

– Приятно, – вежливо улыбнулась Лана. – Но уж не знаю, воплощаю ли я этот свет...

– Почему сомневаетесь, голубушка? – учтиво поинтересовался декан.

– Ну, все зовут меня Ланой. Да и мне так больше нравится.

– А вам нравится, когда более светло или менее светло? – загадочно произнёс В.М..

– Ну и головоломку вы мне подкинули! – рассмеялась Лана своим звенящим сопрано.

Вадим Маркович любил, когда она смеялась. Особенно ценен этот смех был тем, что слышал он его крайне редко – как и саму Светочку. А когда она покидала аудиторию, где позировала, то её становилось не только не слышно, но и не видно, – Лана предпочитала держаться в тени. Хотя под светом софитов девушка преображалась – и на нынешней своей постановке напоминала прекрасный каменный цветок из сказки Бажова. И В.М. (по большому секрету) считал Светлану красивейшей моделью на всём факультете.

– Думаю, моя хорошая, свет вас любит, – зря вы от него бегаете!

– Да я и не бегаю, – равнодушно пожала плечами Лана.

– Ну как же не бегаете, – чуть укоризненно промурчал декан. – Я же знаю, голубушка, что вы окончили художественное училище – очень недурственное, кстати говоря! И наверняка блещете талантом, но скрываете его, не даёте ему в себе блистать...

– Да некогда что-то.. блистать.

Лана усмехнулась, заметив, что прозвучало это с её стороны весьма нескромно. Но галантный Вадим Маркович сгладил углы:

– Вы, конечно, блещете в свете прожектора, – и с этим никто не поспорит! Но я рад, что вы, милая, не отрицаете наличия у себя таланта. Я состою в знакомстве с некоторыми из ваших бывших педагогов. И видел кое-что из работ, отобранных ими некогда для выставок, включая и ваши...

Светлана снова слегка зарделась.

– Да-да!.. Так что в вашем случае это не что иное, как дело по душе. Это ваше Призвание!

– Думаете?

– Несомненно! – дружески, как-то по-отцовски даже, похлопал В.М. Лану по плечу. – С таким «диагнозом» рождаются! Любовь к изобразительному искусству должна быть в крови! А без любви это так, проба пера. Талант – штука чрезвычайно важная и одновременно коварная! Можно годами практиковаться, но так и не обучиться должным образом, – здесь нет места таланту. Можно оттачивать мастерство, вкладывая в дело душу, – и взращивать в себе зерно таланта. А можно иметь талант чрезвычайный от рождения, но не уделять ему должного внимания, не использовать. Тогда по ходу жизни будет ощущение того, что живёшь не в полной мере, будто наполовину, – а может, и совсем немножко живёшь, – загадочно сверкнул Вадим Маркович улыбающимися глазами, будто посмотрел Светочке в душу. – Потому так важно заниматься тем, к чему лежит душа, – которая есть не что иное, как внутренний Свет!..

– Вы считаете, талант имеет какую-то связь с событиями в жизни?

– Совершенно прямую!.. Так что я бы на вашем месте не забывал о таланте, – произнёс В.М. увещевательно. – У вас прекрасный возраст для раскрытия себя, – лучший для того, чтобы алмаз заиграл гранями бриллианта!.. А теперь, прошу, пройдёмте в аудиторию к вашему трону, вас уже готовы писать!

Глава 3.

– Что объект С.? – Актуарий водил глазами по бумаге в руке:

П. 2. Портретная выставка. Объекты С. и В. вывешены рядом, в профиль. Изображения подобраны таким образом, чтобы ВЗГЛЯДЫ СОПРИКАСАЛИСЬ.

П.3. Разговор на тему профессиональной деятельности. Напоминание объекту С. о её талантах в данной сфере, согласно имени (СВЕТЛАНА. Подходящая профессия – ДЕЯТЕЛЬ Искусства). Подведение объекта к П.2. – для ознакомления с объектом В..

Затем перевёл взгляд на Пуша В.М., переминающегося с ноги на ногу, роль декана от которого в этом кабинете отваливалась так же легко, как хвост от ящерицы. – Да вы присаживайтесь!

– Краснеет... – потянул Пуш, отвечая на вопрос.

– Краснеет – это хорошо. Это, значит, есть в человеке краски; хотя вот свёкла тоже красная... – что-то невнятное бормотал Актуарий. Вадим Маркович, немного помедлив, зашелестел:

– Может, проще было бы снова позвать этого парня – объект В. то есть – к нам в академию?

– Во-первых, у объекта В. есть СВОЙ Попечитель. – Актуарий строго взглянул на декана. – И – нет, не проще. У вас в программе есть «окошко» для индивидуальной постановки? – Нет! Сами говорите: программа прописана до конца года. Мы и так ему чужое место на графике отдали (П.1) – дали шанс ей, чтобы вдохновилась и начала выполнять своё Предназначение согласно П.3! – отчеканил Актуарий. – Уверяю вас – процесс запущен! По поводу выше указанного П.1 из отчёта вашего коллеги и практиканта по объекту В.: результаты есть. Но есть и побочные действия. Сами ведь в прошлый раз хвастали, как он трепетал в дверном проёме от той красоты, что вы с объектом С. сотворили! Так что если с ней сейчас в пару ставить, будет В. краснеть, бледнеть, глаза прятать. Студенты жаловаться начнут, что натура не справляется с задачей. Будут просить (и совершенно справедливо!) замену, – сорвут вам в итоге постановку! Парная постановка, знаете ли, дело серьёзное. Да что я вам рассказываю? – знаете ведь!

– Но, может, другим путём... – неуверенно пожал плечами Вадим Маркович. – Свести их, так сказать, в неформальной обстановке, чтобы во время будущего рабочего процесса объект В. вёл себя более непринуждённо?

– Думаете, что-то изменится, если сменить декорации – поместить их, к примеру, в буфет? Да тут расклад ещё безнадёжнее! У него дыхание перехватит от волнения, а она – забьётся в угол и будет, как обычно, копья метать из глаз, обороняясь тем от случайных зевак и отваживая потенциальных кавалеров! Где тут возможные точки пересечения?! Так-с, где это, – Актуарий порылся в ящике стола, затем взял в руки новый листок:

– «ВЕНИАМИНЫ в большинстве своём коммуникабельны и отлично уживаются в одном обществе с людьми самых разных типажей, но вот Решительности В Плане Заведения Новых Знакомств И Дружбы Им Не Хватает. Слишком уж Боязливы носители этого имени.

Им свойственен Страх Перед Новыми Контактами, ОСОБЕННО С ЖЕНЩИНАМИ: ИМ ТРУДНО СДЕЛАТЬ ПЕРВЫЙ ШАГ НАВСТРЕЧУ ДАМЕ – ОСОБЕННО ТОЙ, ЧТО НРАВИТСЯ. Поэтому Они Будут До Последнего Ждать Первого Шага ИМЕННО ОТ ТОЙ САМОЙ ДЕВУШКИ, Потенциальной Спутницы». ²

Далее, по СВЕТЛАНЕ:

«Даже не обладая слишком выдающимися внешними данными, – (хотя у нас явно не тот случай), – всегда привлекает мужчин. Никогда не чувствует недостатка внимания со стороны поклонников. Она невероятно притягательная и очаровательная. Устоять перед ней практически невозможно. ПЕРВОЙ НЕ БУДЕТ ПРОЯВЛЯТЬ ЗНАКОВ ВНИМАНИЯ». ³

НЕ-БУ-ДЕТ! А тут вообще тяжёлый случай, запущенный, так что шансов – ноль! Кроме, пожалуй, одних побочных эффектов от предлагаемого вами варианта сценария в виде сердечной боли и нервного расстройства у объекта В.. Так что распоряжений относительно постановки в паре в самое ближайшее время не ждите! Пусть выполняется П.3 согласно Плану, – не торопите события. Объект В. должен быть ГОТОВ! И ваш объект С. ...

– Что объект С.?

– Она тоже должна постараться! Заслужить эту постановку!

– Заслужить? – изумился Вадим Маркович. Более подходящей модели, чем Светлана, он не видел для воплощения новой идеи.

– Именно! Заслужить, – повторил Актуарий и видя непонимание в глазах Пуша, продолжил. – Вот скажите на милость, что это за неприступность и обособленность такие? Сидит, понимаешь, на своём постаменте супротив всего мира! В академии сидит, в метро сидит, дома – сидит, а общаться когда, двигаться – когда? Движение – вот жизнь! А это не Хозяйка Медной горы, уж простите, а свёкла на грядке!

В.М. хотел было возразить, что свёклы такими красивыми не бывают. Но Актуарий осёк его:

– Не спорить! – тут голос его смягчился. – Чем, спрашивается, свёклы от людей отличаются?

– Дак ведь много ж чем...

– Много - не много, но есть одно существенное отличие, – люди умеют общаться, говорить друг с другом. А она? Она умеет?

Пуш снова хотел возразить, но не припомнил, чтобы видел свою подопечную общающейся как в аудитории с кем-либо из студентов, так и в комнате отдыха среди натурщиков. Она действительно везде держалась особняком. И до метро всегда шла одна... Для его постановки, может, это и неплохо было, что она не болтает; в модели ценится её способность замереть и – желательно – не дышать во время сеанса. И девушка справлялась с этой ролью на отлично! Но ведь действительно, помимо постановки, есть ещё и вся остальная жизнь...

Актуарий в это время снова поглядел в именной лист:

– Так-так (что у нас там со СВЕТЛАНАМИ) – говорить не умеет, а должна бы уметь:

«У взрослой СВЕТЛАНЫ много друзей и надёжных единомышленников. Света очень искренний и открытый человек. С лёгкостью заводит новые знакомства».⁴

– Может, недостаточно взрослая? – предположил Вадим Маркович.

– Недостаточно – то-то же! – подтвердил Актуарий. – Бабочка должна перерасти куколку. И она не может быть прекрасной, согласитесь, пока сидит в коконе, – хоть десять прожекторов вы на неё направьте! Переход с одиночной постановки к парной – это следующий этап. Так что объект С. нужно вывести из коматоза – вызволить из этого её кокона! Чтобы она из свёклы превратилась в ту самую диву для вашей постановки! – красноречиво пояснил Актуарий и затем снова полез в лист:

– «СВЕТЛАНА Любит Мужское Общество Больше Женского, ЛЕГКО НАХОДЯ ОБЩИЙ ЯЗЫК С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ СИЛЬНОГО ПОЛА».⁵

Ну и откуда, спрашивается, в ней жизнь возьмётся, если среди ваших студентов на факультете – одни сплошные девушки?! Так что – на первых порах – объекту С. нужен Проводник (помимо вас, разумеется), чтобы она начала взаимодействовать с теми, кто рядом. Вот тогда она начнёт общаться, доверять этому миру, прощать другим незначительные оплошности (ох уж эти студентки с их колкими словечками!). С ним она перестанет бояться проявлять себя – проявлять, замечу, одни из лучших своих качеств, которые прячет из страха быть уязвимой или осмеянной (ох уж эти девушки с их мнительностью!). Она начнёт раскрываться, подобно цветку, – и вот тогда-то и расцветёт в ней её природное обаяние! И дива у вас будет воистину дивная!..

Так что мы сразу три свёклы закопаем! – прервал сухим заключением свой лирический расклад Актуарий.

– Какие свёклы? – пришёл в себя Пуш, до этого рисующий в своём воображении образ дивы в лучшем её проявлении и оттого в буквальном смысле слова воспаривший над полом. – Три? – недоверчиво переспросил он.

– Послушайте, – довольно спокойно, но при этом убедительно произнёс Актуарий, глядя на В.М. поверх пенсне. – Вы ведь доверяете нашей инстанции? У нас ведь, как вы знаете, свои Сценаристы имеются. И для таких особых объектов, как ваши с Викто́ром подопечные, разработана специальная Операция. – Тут Актуарий снял с носа пенсне, отчего, как показалось Пушу, голос его зазвучал ещё убедительнее и пронзительнее. – Так что не вздумайте своевольничать! Любая импровизация, любой отход от намеченного Плана может сию Операцию сорвать, – равновесие сместится и всё пойдёт прахом! Вы поняли?

– Понял! – учтиво закивал В.М., хотя (кроме того, что нужно ждать указаний Свыше) ничего особо не понял. Но им там, в Небесной Канцелярии, виднее!

Глава 4.

Следующей ночью Лане снился Веня, – вернее, Венин портрет в профиль. В его сторону – так же, как на настенной экспозиции в академии – был направлен взгляд с её портрета. И она – тем своим профилем – уговаривала Веню повернуться в анфас, чтобы Лана, наблюдающая этот портретный диалог со стороны, смогла его, Вениамина, рассмотреть. Ей хотелось увидеть его фронтально – очень хотелось! Но Веня дал понять, что останется таким, как его изобразили. И если девушка желает увидеть его в фас, ей нужно САМОЙ его таким образом запечатлеть.

– Ох, приснится же такое! – Лана сидела на кровати, обняв подушку. – Кажется, я немного переутомилась. – Она сладко потянулась и пошла заваривать себе кофе с молочной пенкой.

После обеда, однако, ночной сюжет уже не казался девушке чем-то из ряда вон. И она спонтанно потянулась за карандашом...

– Ох, недобрая это примета! – вскользь подумала Лана, проведя параллель между своими влюблённостями и их результатами в виде портретов. Но тут же себя осекла. – Молчи, дурёха! Когда ты в последний раз кисть в руках держала?! А помнишь, как тебя, впервые севшую по ту сторону мольберта, подмывало после первой же пары сорваться с места? И подлететь к чужому этюднику, и зачерпнуть густой масляной краски, чтобы смачными мазками наносить её так же заразительно, как изображающие тебя студенты, – помнишь?! Ты возвращалась к этой мысли несколько последних месяцев, а теперь вдруг заявляешь, что это плохая идея? Ну уж нет!

И с этими словами Лана, взяв за основу портрет длинноволосого юноши, сфотографированный на телефон, стала усердно чирикать в блокноте, пытаясь сотворить иной ракурс. Она уже практиковалась в этом когда-то, – и благодаря развитому пространственному мышлению у неё получалось весьма неплохо. Можно сказать, был талант. Так что Вадим Маркович – спасибо ему за «толчок» – был весьма прав, весьма прав!

Глава 5.

События сна разворачивались теперь особым образом: Веня (уже не только в профиль) разгуливал по центральной площади, так что вскоре заметил изображающую его городскую художницу Лану. Заинтересовавшись, он подошёл ближе. Девушка улыбнулась и развернула в его сторону свои рисунки. Пока парень знакомился с её творчеством, что пришлось ему по душе, художница уловила и прорисовала его красивые черты. Когда же этюдов во всевозможных ракурсах было достаточно, она сказала Вениамину, что хочет написать его портрет – хоть поясной, хоть плечевой. И юноша с готовностью ей улыбался своими то ли голубыми, то ли серыми глазами...

***

Так Лана провела всю следующую неделю: ночью выходила на связь с Веней, просила быть его своей моделью – и рисовала. От обилия зарисовки в квартире шагу некуда было ступить! Но как только девушка приступала к детальной работе по памяти, образ рассеивался. Свойственными Лане упорством и трудолюбием кое-что на основе эскизов в итоге родилось на холсте. Но вот насколько это «кое-что» совпадало с оригиналом, можно было выяснить только одним путём – связавшись в Веней не во сне, а напрямую!

В пятницу, набравшись смелости, Светлана попросила у Вадима Марковича телефон парня. Пуш даже не поинтересовался, зачем. «Наверное, смущать не хочет, как обычно, – подумала Лана. – Но тем лучше». Хотела было уточнить, что там со следующей постановкой, но из солидарности (в ответ) не стала смущать В.М. СВОИМИ расспросами. Девушка знала, что для него эта тема щепетильная, ибо годовая программа с конкретными сроками и всё такое... Ей казалось, что Веня мог бы на роль модели подойти, – но где теперь этот Веня? И уж, наверное, лучше, чем сам декан, никто не знал, что ему за модель нужна. Так что чего она тут со своими советами, в самом деле!..

В лёгком замешательстве Светлана вышла из деканата с номером телефона на обрывке листа. И зная свою любовь к откладыванию дел на потом (ох, сколько ж у неё дома набралось подобных листочков, – можно было в лотерею играть!), решила не откладывать в долгий (тот, с остальными листочками) ящик. Любопытство возобладало над гордостью.

Набрав номер и ожидая го́лоса в трубке, на оборотной стороне листка она прочла глазами что-то невнятное – по всей видимости, выдранное из контекста: «ЛЕГКО НАХОДЯ ОБЩИЙ ЯЗЫК С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ СИЛЬНОГО ПОЛА». И даже не подозревала, что пять минут назад декан получил Указание передать ей информацию (не задавая лишних вопросов), которую она попросит, – ибо надо было оправдывать своё природное Предназначение ВАДИМА-ПРОВОДНИКА ⁶!

Глава 6.

Веня звонку – вернее, звонкому девичьему голосу в телефоне – удивился, но приятно поёжился, положив трубку по завершении разговора. Давно ему девушки не звонили – да ещё и с такими странными предложениями! Вениамин как раз был свободен, дописав на днях свой сценарий, который получился весьма недурственным. Хотя такими же ему казались вышедшие из-под его руки прошлые творения – затем «благополучно» пресечённые на корню. Но это словно выделялось из основной массы какой-то искрой свежести, чем-то еле уловимым – как аромат свежесваренного кофе с молочной пенкой...

И верно, ощущения Веню не подвели: друг оператор, отнеся этот сценарий «куда следует» и не питая по этому поводу больших надежд (так как уже привык к отмашкам вроде «дурной сценарий он себе написал, не готов ещё – пусть попрактикуется!»), на этот раз получил – наконец-таки – от продюсера Влада Данилыча добро. И теперь Викто́р со всех ног бежал (ну, если быть с вами предельно откровенной – летел, на крыльях!) к другу-преподавателю Пушу В.М., чтобы сообщить: наконец-таки натура (объекты С. и В.) ГОТОВА, – с понедельника на новую постановку УТВЕРЖДЕНА!

***

Вениамин позвонил, но открыли ему не сразу. Из-за двери он слышал мелодичный женский голос, который, казалось, своими трелями удерживал от возможности появления у него желания удрать. Хотя неловкость уже прошла, и Веня даже слегка улыбался этим звукам, напоминающим дверной колокольчик.

Наконец, дверь открылась. На пороге стояла девушка в фартуке и с собранными в пучок под широкую повязку волосами. Её большие глаза при виде гостя как будто стали ещё шире, загоревшись живым огоньком. Несколько мгновений она пристально и с любопытством разглядывала Веню, затем спохватилась и, неловко улыбаясь, принялась извиняться за то, что не открыла сразу.

– Я подготавливала палитру, намешивала нужные оттенки, – пояснила девушка, провожая Веню в зал.

Об этом обстоятельстве Вениамин уже догадался, но не счёл тактичным сообщить: через всё лицо Ланы диагональю предательски сочной синевы простирался ультрамарин. «Наверное, основной цвет в палитре, – подумал парень. – Ну что ж, как минимум, у меня светло-синие глаза...»

Однако полоса эта ничуть не искажала правильных черт – не портила впечатления от симпатичного, по всей видимости, лица. И не только забавлял, но даже и нравился Вене этот боевой раскрас готовой к труду и обороне вооружившейся кисточками да красками типичной художницы!

– Я, наверное, заинтриговала тебя своим предложением? – светло улыбнулась Лана, и в груди Вениамина неожиданно волной разлилось тепло.

– Ну, в общем-то, да, я был заинтригован... узнав, что у тебя есть портрет со схожим со мной изображением, – согласился парень.

– Да, и мне необходимо уточнить детали! Я всё подготовила... Вот, нашла для тебя стул с очень удобной спинкой, – он просто творит чудеса! Так что можно не переживать за то, что устанешь. И да, вставай и двигайся, когда захочешь, – безостановочно щебетала девушка от волнения. И вероятно, ещё и оттого, что ей давно уже хотелось выговориться, да повода – слушателя то есть – не было. Так что Веня, можно сказать, попал под горячую руку. – А то, что считаешь, что получаешься неудачно, – так это неправда: твой портрет сейчас в академии на стене красуется! Так что всё от исполнителя зависит: поймает ли твой шарм, позволят ли его техника и навыки передать лучшее в натуре...

– А ты, значит, и шарм передаёшь, и техникой владеешь? – лукаво улыбнувшись, с нотками укора в голосе поинтересовался Вениамин. И поймав не вполне понимающий взгляд Ланы, продолжил:

– Да брось, не стесняйся! Так и скажи, что мне нужно тебе попозировать, потому что ты та самая девчонка из группы декана, которая стояла позади всех – и улизнула, сделав эскизы и накидав пару штрихов на ватман! Я довольно наблюдательный, – подмигнул парень. – А, кстати, вот и они, эскизы...

Не успела девушка опомниться, как Веня уже держал в руках папку с результатом ночных с ним «встреч»:

– Ого, сколько тут меня!

Лана даже не стала оправдываться. Эта история со сбежавшей с пар студенткой была ей только на руку. Но, конечно, вечно вводить в заблуждение парня она не сможет, – хотя это он говорил, она-то молчала.

– Странно! – задумался вдруг Вениамин, разглядывая стопку бумаги с очертаниями фигуры в разных ракурсах. – Выглядит так, будто ты рисовала меня с разных мест!

Девушка уж было начала придумывать отговорку на этот счёт, – мол, это такая практика на развитие воображения для оттачивания мастерства... Но мысли парня, казалось, были заняты чем-то иным. Он продолжил:

– Мне это почему-то сейчас напомнило модельные тесты, которые девушка делала для приятеля перед их парной съёмкой в моём сценарии.

– В твоём сценарии? – удивлённо взглянула Лана. – Так ты сценарист?

– Ах, да, ты же не знаешь! – легонько стукнул себя по лбу Вениамин. – Я нарабатываю практику в написании сценариев. Мой друг, будущий оператор-постановщик, Викто́р консультируется насчёт них у эксперта. Кстати, Витя выставляет свет в академии на постановках, в том числе – и у твоего преподавателя. Так что ты наверняка его видела... Он-то меня и предложил в качестве модели вам на графику.

– Странно, что на новую постановку твою кандидатуру не рассмотрели, – поделилась девушка тем, о чём напомнили слова Вени про съёмку в паре. – Или тебе Вадим Маркович всё же предлагал?

Парень помотал головой.

– Жаль, – вздохнула Лана. – Просто одна натурщица осталась без пары. И постановка не начнётся, пока не найдётся мужская модель...

– А что за натурщица? – полюбопытствовал Вениамин, в память которого ярким пятном врезалась одна из них.

– Она сейчас позирует в образе Хозяйки Медной горы, – но, кажется, вполне уже от этого образа устала, – загадочно, но немного грустно улыбнулась Лана.

– Девушка в зелёном платье! – у Вениамина перехватило дыхание, и он переменился в лице.

– Да-а, – потянула Светлана недоумённо. – А ты... ты откуда её знаешь? – попыталась выпытать она, ощущая нарастающее волнение. Но Веня словно её не слышал.

– Ланочка, я буду твоей моделью столько, сколько потребуется!.. Только, пожалуйста, передай ей этот сценарий! – взмолился парень, вытаскивая из сумки и вручая Лане небольшую стопку листов. – Это копия моей работы. Оригинал у Витьки. Он, конечно, говорит, что сценарии не должны попадать в чужие руки, но я тебе почему-то доверяю. Так что просто передай и скажи, что это Чрезвычайно Важно!

Всё это казалось девушке очень странным. Множество вопросов роилось сейчас в её голове, – но в горле словно бы встал ком. Лана боялась, что голос задрожит, – и она выдаст себя; потому молчала. И Вениамин, увидев её растерянно-недоумевающий взгляд, продолжил:

– Она ведь модель, даже если и не актриса. Так что.. наверняка ей должно быть это близко по роду деятельности! А мы, со своей стороны, сделаем всё, чтобы ей было комфортно, – и картина по итогу работы её впечатлила...

– Мы? – почти шёпотом произнесла Светлана.

– Да, мы. С Викто́ром. У нас некоммерческий проект, а сейчас – зачётная работа, – продолжил Веня. – Мой сценарий... я вот только узнал, что он одобрен, наконец!.. Так что нам позарез нужна актриса на роль главной героини! И может, это покажется странным, – парень пронзительно взглянул на еле дышавшую девушку, – но эта роль писалась ПОД НЕЁ!

– Так вы знакомы, – Лана выдохнула. Она решила, что, вероятно, есть ещё какая-то модель в зелёном, – что Вениамин имеет в виду кого-то другого.

– Нет – но и не совсем нет, – замялся Веня. Видя, как девушка внимает каждому его слову, он всё-таки решился ей рассказать то, что не сказал бы кому-либо ещё. – Ты ведь не будешь смеяться?

– Нет. Я вообще очень серьёзная, – смутилась Светлана. – И вижу, насколько то, о чём ты говоришь, важно для тебя...

– Да, важно, потому что.. эта модель сама буквально воссоздала весь сюжет в моём сценарии! – воодушевлённо произнёс Вениамин. – В это, наверное, сложно поверить, но она являлась ко мне во сне все эти дни, пока я писал! И вела меня – и я записывал за ней. Так что мои листы буквально пропитаны её духами!.. – парень снова внимательно поглядел на Лану, но не нашёл на её лице ни намёка на скепсис или иронию. Значит, он не ошибся, рассказав ей. – Когда я писал этот сценарий, то понятия не имел, как предложу ей. Но тут появилась ты...

– Но почему.. ты сам не хочешь предложить ей? – с придыханием произнесла девушка.

– О, нет! – Веня закрыл лицо руками. – Я боюсь, что она мне откажет! Она такая.. неземная какая-то! Сценарий тоже не слишком уж земной, – он растерянно улыбнулся. – Но она может и вовсе не захотеть его прочитать! У меня не слишком удачный опыт, – горько вздохнул Вениамин. – Многие девушки отказывались от этой затеи без объяснения причин – или вовсе исчезали. А затем выяснялось, что и сценарий ни к чёрту! После этого Викто́р начал относить мои сценарии на «проверку» к опытному киноредактору Владу Дынилычу. Витя всегда так переживает, когда работа срывается! Он говорит, что наш проект весьма важен, что я даже не представляю себе, насколько! И я ему верю. И не могу его подвести в этот раз. Он ясно дал понять, что модель привожу я, так что его о посредничестве тут даже не берусь просить.

Веня помотал головой. Но в следующее мгновение его лицо наполнилось воодушевлением:

– В кои-то веки мой сценарий одобрили, есть кандидат на роль, – всё должно сложиться наилучшим образом! А она... – лицо Вениамина ещё более расцвело, – она уже практически сыграла! Так что, я думаю, она справится с ролью как никто другой!.. Да и Витька всегда говорит: если роль писалась под конкретного человека, то ему и играть. Так что он другую модель и не захочет снимать. А мне другой и не надо, – я вижу, что она особенная, непохожая на тех, что я выбирал ранее!..

Затем парень обратился к Лане, что слушала его с замиранием сердца:

– Теперь ты видишь, как это важно – сделать всё так, чтобы сыграла именно она! Не думай только, что я перекладываю ответственность на тебя. Просто... Вы ведь наверняка часто видитесь, а ты не раз рисовала эту девушку. И.. общение с тобой складывается так непринуждённо! Да и, думаю, вам – по-девичьи – легко найти общий язык... Но тебе, разумеется, не нужно её ни о чём просить! Просто передай ей, скажи, от друга, – если, конечно, тебе не сложно...

Лана кивнула. Ей не было сложно. Может быть, ей хотелось, чтобы Веня сам подошёл к девушке в изумрудном. Но так ведь он уже это сделал – и какая, в общем-то, разница, при каких обстоятельствах (в изумрудном она была или же с синевой во всё лицо)!

Светлану сейчас больше интересовал сценарий. И уличив момент, когда парень отвернулся, она поднесла бумагу к лицу и вдохнула. Её слегка дрожащие от волнения пальцы пахли краской, но ей почудилось, будто она действительно слышит в сценарии свои духи.

– Спасибо тебе! – глаза Вениамина засияли искоркой надежды.

– Не переживай, Веня, что модели может не понравиться то, что ты написал, – попыталась подбадривающее улыбнуться Лана, хотя её собственное сердце, ей казалось, готово было выпрыгнуть в любой момент. – Ты интересный молодой человек, и твой сценарий, думаю, также интересен. Я покажу его в понедельник той девушке – скажу, от хорошего парня. А заодно, если у тебя есть время поработать, попробую обсудить твою кандидатуру с деканом для парной постановки с ней...

– Да, конечно! Благодарю за поддержку, Лана, и за всё - за всё! – Вениамин во второй раз, встретившись взглядом с девушкой, ощутил в груди приятное жжение. – Ты можешь прочитать сценарий, если хочешь. Если тебе понравится, у меня, возможно, будет больше шансов на то, что натурщица не откажется от роли.

– И тебе спасибо – за доверие. Я почему-то уверена, что она не откажется...

Коснувшись пальцами плеча Вени, Лана мысленно послала ему третью волну тепла. А затем, сама вдруг оживившись, – будто тепло передали ей, – прозвенела колокольчиком:

– А теперь садись, буду писать твой портрет! И бутерброды ешь, не стесняйся, – будь, в общем, как дома!

***

До позднего вечера – по ту и эту сторону мольберта – ребята непринуждённо болтали обо всём на свете.

Поразительным было то, что предварительно нанесённое портретное изображение совпадало с реальной внешностью парня! Конечно, дело тут было не только в таланте художника, – встречи по ту сторону реальности не прошли даром! А писалось так легко, будто рукой девушки кто-то водил по холсту! И объяснялось это, вероятно, тем, что образ Вениамина не только был под стать ранее изображённым ею с любовью лицам, – он был собирательным, будто взял от них самое лучшее! Лане, как эстету, была присуща манера выделять в толпе красивые лица, соответствующие её типажу. И ей сложно было поверить, что столько деталей, привлекающих её внимание, обнаруживалось здесь в одном «флаконе»!

Проникшиеся друг другом, молодые люди невзначай открывали свои сокровенные тайны. И Вениамину казалось, что он уже откуда-то знает то, чем девушка с ним делится. И глядя на очаровательную (даже с этой её нелепой полосой по периметру лица) Лану, всё более утверждался в мысли, что она вполне могла бы сыграть по его сценарию. Ведь эта девушка так похожа на главную героиню! Он уже не так сильно переживал, что натурщица в зелёном может отказать. Веня знал, кому в таком случае можно будет предложить её роль. Он почему-то чувствовал, что так можно. В этот раз. Что Витька согласится.

И только переступая порог квартиры, которую не хотелось покидать (и в которую, как Веня чувствовал, он ещё вернётся), парень вдруг вспомнил, что за душевной беседой с Ланой забыл поинтересоваться именем модели в изумрудном платье.

– Света. Её зовут Света, – нежно улыбнулась девушка. – Доброй тебе ночи.

Глава 7.

Лана ещё какое-то время простояла у двери. Она надеялась, что Вениамин – возможно – вернётся, догадавшись, что Света – это она, СветЛана, его новая (а по ощущениям – старая добрая) подруга Лана! Но Веня ушёл в ночь, – и девушке было интересно, приснится ли он ей сегодня. Ведь она уже написала его портрет, который мучительно старалась до этого воспроизвести.

Однако Лана так и не легла. Уже светало, а она сидела в кресле подобрав под себя ноги, прислонив к губам край скреплённых между собой листов. От них не только явно веяло теперь её духами, – от сценария пахло всей её жизнью, от каждого предложения! Она могла подписаться под каждым оттенком чувств. Лана жила здесь даже между строк, – да, это было провидением; Вениамин не ошибся, когда говорил, что этот сюжет – лишь путь, по которому она вела его за собой. Но почему ОН?! Почему эта роль провидца досталась ЕМУ? Однако сложно было разобраться, кто же из них двоих был проводником информации; ведь это ОНА, Лана, разворачивала перед Веней сюжет, а он лишь записывал – под диктовку. Всё странным образом переплелось в этой истории...

Но самым невероятным было развитие событий в ней. Нет, сюжет Лане не давал видения её будущей жизни, хоть и – без сомнения – открывал туда ей путь. У этой истории было вполне конкретное начало: именно парень позвал в свои сны девушку... Ту, что он увидел однажды на балконе высокого, напоминающего башню, дома – и, словно зачарованный, с тех пор стал приходить туда, чтобы опустить в почтовый ящик очередное письмо влюблённого поклонника. В жизни девушка была недоступной моделью, живущей в такой же неприступной крепости, в его же снах – восседающей на вершине Медной горы царицей. Однажды, – смилостивившись над пленником своей красоты, у обители её дежурившим, – та царица пригласила его в свои владения. Юноша осмелился пойти за ней, и они оказались внутри пещерного грота. Вот тогда и понял он, насколько девушке одиноко там, среди пустоты, мертвенной тишины и сплошных голых стен. И сказал: если желает царица, он станет верным слугой её сердца в том Царстве – при условии, что будет она спускаться со своей горы и выходить в люди.

А вскоре и модель неожиданно ответила молодому человеку приглашением в гости, чему тот был не только несказанно рад, но и весьма удивлён. И девушка объяснила, что помог он справиться ей с трудностями, что давно обременяли её жизнь, – будто ему единственному было не всё равно! Да и безумно соскучилась она по простым и тёплым разговорам!.. И парень обнаружил, что под маской неподступной холодности скрывалась чувствительная натура. Отогревшись сердцем, девушка поняла, что стены башни слишком тесны для её воспарившей души. Так что вскоре она их покинула – и стала фотографом. Позвав юношу теперь уже к себе в мастерскую, она призналась, что всегда хотела активно творить, ведь у неё талант и видение, ведь она ДЕЯТЕЛЬ по натуре! А в замкнутом пространстве негде было разгуляться той деятельности, – оттого и ощущала она себя зажатой в тисках, застывшей в коконе. Сейчас же, открывшись миру, пуская в него свою энергию, девушка счастлива, – благодаря тому, кто писал ей тёплые и искренние письма, – так много и так часто, – когда та нуждалась в поддержке! И теперь она, совмещая оба вида творчества (по ту и эту сторону объектива) и видя в парне потенциал модели, – хочет пригласить его для одной респектабельный съёмки. Позже этот совместный проект откроет для них обоих новые горизонты и большие возможности: много путешествовать, познавать мир и заниматься делом по душе!

Так они обрели друг друга – в яви. А в нави, мире грёз, разверзлось медное царство, распахнулось наружу широким малахитовым лугом. И устлан был тот луг таким разнообразием цветов и буйством красок, коих не видела Хозяйка даже среди своих редкостных каменьев! И вдохнула девушка чистого, как хрусталь горных рек, воздуха полной грудью. И просветлел её царский лик. И раскинулись перед обоими дороги, ведущие в разные страны и даже миры...

Вот такой был, как верно подметил Веня, «не совсем земной» сценарий. Уму непостижимо, как точно в нём были переданы все те краски, которые Лана сдерживала в себе, позволяя своей жизни быть такой преступно монохромной! История эта словно была руководством к тому, как действовать, чтобы раскрыть в себе – и засиять – те грани, о которых говорил декан Пуш В.М.. Он-то со своей отцовской заботой чего только стоит! Не говоря уже о Вене, который своими участливостью и добродушием отогрел её сердце, показав, что людям можно верить. Теперь она больше не будет закрываться от мира, – пусть небольшими, но твёрдыми шагами направится ему навстречу. Надо уметь давать шанс – и в первую очередь, себе: быть открытой, проявленной, честной с самой собой! И, конечно же, выполнять своё Предназначение...

Из глаз девушки струились слёзы. Но на душе при этом было так легко, будто она скинула с плеч свой груз – будто уже прожила те нелёгкие дни, что выпали на долю героини!.. Она увидела в этой истории себя настоящую. И только человек, однажды испытавший присущие ей состояния, – потерянности, нереализованности, а также какого-то глубинного одиночества, напоминающего внутренний вакуум, – мог так верно их описать, так тонко героиню прочувствовать! Потому-то именно ОН, Вениамин, – родственная душа, которую непринятые миром люди обретают только по какому-то волшебному стечению обстоятельств, – этот сценарий и написал! И Лана вовсе не удивилась, увидев в последнем напротив реплик главного героя имя Вени. Конечно, никто другой не сыграл бы так убедительно и живо, как автор! И девушка, вообразив себе, как просветлел лик царицы в изумрудном одеянии, против каждой реплики героини написала «СВЕТА».

Но не только с собственной жизнью Лана нашла в сценарии столько параллелей. Сами сны Светланы и Вениамина, словно сшитые незримой нитью, были связаны между собой. Парень обнаружил эту связь, увидев повсюду зарисовки своей фигуры в комнате Ланы: она создавала их в образе художницы в своих снах, в его же сценарии девушка (в роли фотографа) делала пробные портреты перед совместной съёмкой... Вопрос лишь в том: для Чего – или, может, для Кого?!

Голова уже отказывалась работать. Глаз Ланы коснулась сладкая дремота, – и она увидела себя рядом с Веней на одной постановке. А вместо студентов за мольбертом сидел Вадим Маркович! Рядом, иногда отклоняясь от камеры, находился Викто́р. И девушка откуда-то знала, что крепкий, солидный на вид мужчина, стоявший неподалёку – Влад Данилыч. Постановка не была статичной, а жила своей жизнью. Двигались по её периметру не только Веня и Лана, но и все предметы, меняя антураж, будто отыгрывая определённые сцены. И всё это происходило под строгим надзором Данилыча: вот оно для Чего и Кого всё было – для работы незримого Главного Режиссёра!.. Режиссёра её собственной жизни, в которую вплеталась сейчас другая судьба, – и на одну жизнь главных героев было уже двое!

Глава 8.

В воскресенье Лана проснулась уже ближе к вечеру. Давно она себе такой роскоши не позволяла! Но прошлый день оказался очень насыщенным. И не менее богатым на события был сон, отхвативший хороший кусок нового дня – для того, чтобы Лана досмотрела удивительный и очень важный, как ей казалось, сюжет.

Остаток дня девушка провела в мыслях о том, как предложит завтра Вадиму Марковичу кандидатуру Вениамина для постановки. И если получит одобрение, КАК она будет с Веней объясняться?! Не обидится ли он на то, что Лана не выдала себя, не подумает ли, – не дай боже, – что с ним играли... С одной стороны, этот юноша чувствует её как никто другой! И стоит принять во внимание, что она была застигнута врасплох. С другой, – может, честнее было всё сразу рассказать? Вдруг это молчание – при уже заслуженном доверии – выглядит со стороны как плетение интриги или плохая шутка?!

Пятки холодели, когда девушка рисовала в своём болезненном воображении самое страшное: Вениамин разворачивается и уходит, – и они никогда больше не увидятся...

***

Спала Лана следующей ночью плохо, – а может, вовсе и не спала... Она встала, когда заря лишь начала заниматься – и стала бродить по комнате, как привидение, не находя себе места. Взглянула в какой-то момент на часы: метро уже пустили. Можно было не спеша собираться и ехать в академию. Декан обычно приходит рано, так что до начала занятий они смогут урегулировать вопрос с моделью...

На улице обдало приятной свежестью, мурашистостью утреннего солнца и букетом весенних ароматов, создающими такой контраст на фоне домашнего удушья! Светлана, как царица, чья гора превратилась в пахучие луга, вдохнула полной грудью, – и душа запела, предвещая благополучный исход! И девушка, пустив остатки домашнего беспокойства по ветру и вооружившись игривым настроением, не заметила, как очутилась у знакомых ворот.

По академии струилась какая-то благоговейная тишина, – словно что-то мягкое разлилось по пространству и окутало собой всё, включая и саму Лану. И она будто не ногами, а на крыльях преодолела два высоких лестничных пролёта по пути в аудиторию!..

Девушка вошла в дверь – и замерла: напротив неё, в другом конце зала, стоял Вениамин. Он был так красив в золотых лучах солнца на фоне панорамного окна, что если бы не обернулся на звук её шагов, Лана, наверное, продолжала бы любоваться им молча.

Впрочем, ей так и не нашлось, что сказать, – она как-то растерялась, менее всего ожидая увидеть Веню здесь. И он сам направился навстречу девушке. Его шаг был небыстрым и плавным и в совокупности с силуэтом в контражуре рисовал образ парящего над землёй ангела. Подойдя достаточно близко, юноша вдруг проникновенно улыбнулся – какой-то понимающей, принимающей, всепрощающей улыбкой. Как будто вся мудрость мира струилась в направлении Светланы сейчас из его глаз!

– Ну, здравствуй, изумрудная девушка.

Лана почувствовала, как сердце её уходит в пятки, – или это земля уходила из-под ног...

– Прости, я сегодня другая... – выдохнула она, чуть живая.

– Да, вижу. Не изумрудная – и не синяя, – парень улыбнулся краешком губ. – Но такая весенняя ты мне нравишься не меньше, Свет-Лана, – он коснулся изящной женской кисти и слегка подался вперёд. – Какие знакомые духи... Невероятно – ТОТ САМЫЙ аромат.. из моих снов!.. – Веня заглянул девушке в глаза. – Ты снилась мне и в ночь на воскресенье – уже в новом образе...

– Правда? Ты мне тоже... Веня, – Лана обхватила его тёплую руку своими тонкими пальцами. – Прости меня, пожалуйста! У меня не хватило духу признаться, что я – та самая натурщица... – губы предательски задрожали, и она упёрлась подбородком в плечо парня.

– Ну ты чего, Светик, – Вениамин положил ладонь Лане на голову и начал гладить по волосам, словно ребёнка. И теперь уже ОНА ощущала разливающееся внутри приятное тепло. – Светоч ты мой...

– Я просто... просто вдруг очень испугалась, что могу тебя потерять! – девушка по-детски всхлипнула. – Я больше никогда-никогда не буду тебя обманывать, обещаю! – она чуть отклонилась назад и невольным движением руки провела по Вениному лицу, словно бы утирая слёзы, – словно это его лицо сейчас было заплаканным.

– В чём же обман, если я даже не дал тебе ничего сказать?! Это, видимо, издержки моей профессии – додумывать обстоятельства и выстраивать новую сюжетную линию! – рассмеялся парень. – Всё в порядке, правда... Не знаю, как объяснить: я нутром чувствовал, что это ТЫ – девушка из моего сна, что это не можешь быть не ты!.. Так что, наоборот, очень обрадовался, когда узнал...

От сердца отлегло, и сознание вернулось к Светлане:

– А как ты узнал, Вень? И почему ты здесь, в академии?

– Я вчера места себе не находил – и позвонил декану; он давал мне свой номер на экстренный случай. Мне вот показалось, что это тот самый случай, – Веня как-то задорно улыбнулся. – Думал, прибьёт меня декан, что я в выходной его тормошу – нет, вежливо меня выслушал. Я сказал, что знаю: нужна модель для постановки в паре с девушкой Светой. Так что если подхожу по типажу, готов поработать. А Вадим Маркович как-то заговорщически и говорит: «Ах, для Свет-Ланочки!» Тут я насчёт имени-то и сообразил: Лана – это производное от «Светлана», – чуть со стула не упал от этого озарения!..

– Ну да! – девушка рассмеялась.

– Ну и продолжает: «Конечно, – говорит, – подхо́дите, отчего ж не подходить-то! Вы-то, голубчик, – говорит, – мне и нужны! Сам хотел вам предложить. Но Викто́р, наш общий друг, просил вас до конца недели не беспокоить – сказал, какой-то важной работой (сценарием то есть) заняты. Так что рад, – говорит, – что вы мне сами позвонили. С понедельника можете выходить...»

– Это ты очень правильно сделал, что позвонил! А то я думала, всё за тебя самой придётся делать! – хитро-укоризненно взглянула Света и зазвенела колокольчиковым смехом. – Я так рада, что мы теперь вместе позируем!

– И я рад... что ты выбрала меня в партнёры.

– Это ведь ТЫ меня выбрал... – девушка разглядывала Веню как тогда, при первой встрече: с интересом, чуть смущённо улыбаясь. Но вдруг спохватилась, осознавая, что звенящая тишина отнюдь не рассеялась, – и, возможно, на всём этаже слышно лишь их:

– Ну, со студентками понятно, они по утрам долго раскачиваются. Но а декан-то сейчас где?

– Не знаю. Я встретил его с Витей, когда поднимался. Декан уточнил, помню ли я номер аудитории – и сказал, чтобы я ожидал здесь. А Витька... – с ним вообще отдельная тема! Ничего толком не объяснил, протараторил лишь, что зачёт сдан автоматом – по нашему проекту, о котором я тебе говорил!

– Здорово, поздравляю!.. Я не сказала тебе, – сценарий просто замечательный! Так что и неудивительно...

– Спасибо! Правда, в этом ТВОЯ заслуга.

Светлана попыталась улыбнуться, но выглядела растерянно:

– Я готова сыграть роль, но... выходит, твой друг нас снимать уже не будет, раз проект сдан?

– Сам ничего не понял. Но оба, кажется, куда-то спешили, я не стал отвлекать.

– Если оно так... Столько времени ведь было потрачено – и зря! – с сожалением вздохнула девушка.

– Вот на ерундовые версии действительно много было спущено времени. А эта писалась на одном дыхании – просто не сразу, видел-то ведь я её во сне порционно! – улыбнулся Вениамин и обнял Лану за плечи. – Так что переживать не стоит! В любом случае, эта история нас только сплотила. Не знаю, как бы сложились обстоятельства, если бы я тебе не рассказал про сценарий, про свои сны...

– Веня, я тебе не говорила... Я ведь тоже во сне много всего интересного видела, – прошептала Света, чувствуя, как ритм их сердец синхронизируется, – тоже целую историю можно написать!..

***

История действительно была написана – с обеих сторон. Но между объектом С. и объектом В. в реальной жизни история – чистой и светлой Любви – только начиналась...

А тем временем на уровне крыш, свесив ножки вниз над постепенно оживающим проспектом и панорамным окном третьего этажа, сидели, греясь на тёплом весеннем солнышке и довольно – по-кошачьи – мурча, два Ангела. И тот, что оператор, шкодливо легонько пихнул локтем в бок того, что преподаватель: «А здорово мы с тобой, Вадим Маркович, всё провернули, а?!»

 

1. Из стихотворения А.С. Пушкина «К***».
2. Источник – namedb.ru («Значение мужских и женских имён»).
3. Источник – namedb.ru («Значение мужских и женских имён»).
4. Источник – namedb.ru («Значение мужских и женских имён»).
5. Источник – namedb.ru («Значение мужских и женских имён»).
6. «Значение имени происходит от древнерусского «вадить», что означает проводник, учитель, наставник. Вадим – тот, который ходит, шаман: человек, способный ходить между мирами. По призванию он философ, духовник.» (источник – «Имя моё. Сакральное значение имён»).