Александра Леонтьева

Забытые

С острова Фарг бежали люди. Под покровом нервной ночи хватали детей и скот и уплывали на кораблях, лодках, плотах, тайком, без весел, хоть как-нибудь.

Потому что на остров плыли гурдалы. И по всей столице королевства Фаргии охали, прикрывая дрожащими руками рты:

- У гурдалов полторы сотни кораблей!

- Гурдалы отрывают пленникам уши, с женщин снимают кожу, а детей скармливают рыбам!

- Они жгут леса и сбрасывают тела в озера!

- Они прибудут завтра. На заре, попомните мои слова, море покроется их серыми парусами, как пеной...

Охали и бежали.

Море всегда было королевству другом, но теперь оно душило и обступало его со всех сторон.

В замке, стоящем на самом обрыве над волнами, царила угрюмая ночная тишина. Комнаты стояли почти пустыми. Жалкие остатки стражи молча горбились на постах, и только в душном тронном зале разъяренный монарх назначал очередную казнь на утро. На утро, которое может и не наступить.

Когда колокол пробил три часа пополуночи, мимо стражников на задний двор замковой крепости, к неприметной двери проскользнула худощавая фигура в светлом плаще. Встав за заваленными ветошью повозками, фигура отряхнулась и скинула капюшон. В свете одинокого факела показалось тонкое лицо юноши с короткими русыми волосами.

- Николас, - позвал его кто-то шепотом из-за другой повозки. Юноша радостно заулыбался, пошел на голос и едва разглядел в тени темноволосую скуластую девушку в простом холщовом платье.

- А вот и вы! Добрый вечер, прекрасная принцесса Флора. Ваш верный рыцарь исполнил ваше поручение, - сказал он тихо, отвесил шутливый поклон и протянул девушке в раскрытой ладони что-то маленькое и белесое.

- Благодарю вас, добрый рыцарь, от всего сердца. Но, пожалуйста, прекращай издеваться. Не до шуток сейчас, - Флора подняла руку к свету и осмотрела то, что ей вручил Николас.

Маленькая рыбка. Крохотная сушеная рыбина со сдувшимися глазами и разинутым ртом. На вид ничего особенного.

- Да ладно тебе, - пробормотал Николас и смущенно замолчал.

- Спасибо еще раз. Теперь быстрее беги к своему кораблю. Другие послы отчалили еще вчера, только ты болтаешься тут под ногами, - Флора сунула рыбку в карман платья и, наконец, тоже улыбнулась.

Взгляд Николаса потемнел. Он скрестил руки на груди и оперся о стену, явно показывая, что не собирается уходить.

- Флора. Ты серьезно собираешься, да? И зачем тебе? Что ты пытаешься им доказать?

Принцесса сердито сжала тонкие губы, отвернулась к видневшемуся внизу темному городу и процедила:

- О, я им все докажу, абсолютно все докажу. Они у меня все увидят...

- Они все равно не полюбят тебя. Ни отец, ни сестры, - юноша внимательно смотрел на нее, словно испытывая.

- Они... Я... Как это «не полюбят»?.. В любом случае... Какая разница? Кто-то же должен это сделать! И если никто... совсем никто не хочет... тогда я сама...

- Поплыли с нами.

- Спасибо, но... Кем я там буду? Это же такой позор... - принцесса совсем поникла.

Николас вдохнул прохладный воздух и поежился. Да, он понимал. Вне острова она или станет безымянной простолюдинкой, или примет на хрупкие плечи всю тяжесть своего титула.

Принцесса Флора, младшая из отпрысков Ульрика Бесчестного. Некрасивая дочь опустившегося короля, за руку и сердце которой никто не вышел на бой с врагом.

Николас понимал, но все же, все же!

- Ты же знаешь: дело тут не в тебе. Разве не слышала, что говорят об этом люди? Что добровольца ждут страшные мучения? Что он может обезуметь от боли и будет страдать, пока все не прекратится? Ты согласна на такое?

- Это ты не слышал, как отец недавно кричал на меня. Он сказал: «Ты даже для этого не годишься!» И он прав. Так всегда было. Но в этот раз я хоть на что-то сгожусь. Пусть даже только однажды, - Флора до белых костяшек сжала рыбку в кармане. – Пожалуйста, уходи, Николас. Скоро рассвет. Тебе надо плыть домой.

Лицо юноши смягчилось от ее решительности. Он еще немного посмотрел вдаль, где небо медленно светлело и гасило звезды, коснулся ее дрогнувшего плеча и ушел, улыбаясь самому себе.

Девушка с облегчением вытерла мокрые глаза и тоже скользнула в темноту.

 

***

Рассвет выдался холодным. Флора зябко кутаясь в белый шерстяной платок, вышла на дальний причал, рассохшийся и покрытый солью, как плесенью. Черно-бронзовые рассветные волны царапали старые сваи, пытаясь дотянуться до принцессы и утащить на дно. А дно здесь, сразу после причала, как и под стеной замка, да и вокруг всего острова, было очень глубоко.

Король велел заполнить окруженную скалами пристань старыми кораблями, и они скрипели теперь здесь, на своем последнем, должно быть, посту. Людей не было – жалкое войско собиралось у замка и должно было подойти к морю через час, а рыбаков, конечно же, испугал приближающийся бой.

Флора сощурила глаза и пригляделась к горизонту. И точно – под прикрытием красного новорожденного солнца на остров катилась волна пострашнее тех, что шипели под причалом. Волна из серых парусов и железных стрел. Из татуированных соком кровохлебки тел и росомашьих шкур. Из берсерков и шаманов.

Гурдалы. Все ближе и ближе.

Принцесса отвела взгляд от страшного вала и вздохнула, доставая из кармана сушеную рыбешку. Обычно оно готово сожрать кого угодно, это море, никому не подчиняется и топит даже тех, кого до этого преследовала удача. Почему бы прямо сейчас не разыграться шторму и не сдуть к черту все эти варварские корабли? Так нет же. Казалось, что сегодня море с налетчиками заодно и только и ждет, когда же в его прожорливую глотку канут костлявые, пропахшие рыбой островитяне.

Принцесса глубоко вздохнула и сунула рыбку в рот целиком. Колючий хвост тут же впился ей в щеку, от соли защипало язык, но Флора упрямо сжевала жесткий комочек. Гадкая, горькая рыбка! Не подведи хоть ты... Иначе никому не спастись.

Живот скрутило, Флоре казалось, что она вот-вот упадет без чувств, прямо в волны, и уже там примет свою судьбу, но ничего не происходило. Она сбросила платок, начала задыхаться от волнения, и вдруг что-то тяжелое приземлилось на ее плечо.

- Ай-ай!

- Тише, не кричи! Ты чего? Чайки меня за версту услышали и разлетелись, а ты пугаешься, - позади нее стоял, положив руку ей на плечо, раскрасневшийся Николас в своем полном рыцарском доспехе. На начищенных латах в первых лучах солнца блестели геральдические львы и грифоны, шлем с открытым забралом грозил небу золотистым гребнем. На поясе висел меч, лучший на него родине, Арведском герцогстве. Флора любила смотреть на Николаса в этих доспехах. В такие моменты ей казалось, что он смог бы защитить ее ото всех, даже от отца. Но только не сегодня.

- Ты как здесь? – наверное, с таким удивлением в глазах она сама была похожа на рыбу.

- Вот. Как-то так, - глупо улыбаясь, развел руками Николас.

- Почему не уплыл?!

- Потому что твой отец пообещал мне твои руку и сердце, - и он подмигнул ей.

- Стой, - щеки как-то сами собой покрылись густым румянцем. - Почему... Я ведь съела ее!

- Не ты. Я ее съел. Как только увидел, что ты все-таки решилась. Уж прости, но тебе я подсунул обычную мелкую хамсу, - он рассмеялся, хотя красивое лицо его то и дело странно дергалось, как будто от мгновенной боли. - Не смотри на меня так, принцесса. Лучше скажи, - он опустился на одно колено, - когда все закончится, ты уплывешь со мной?

- С тобой? – уголки губ сами поползли вверх. Флора думала, что никогда в жизни не вела себя глупее. Стоит на ветру без платка, пахнет рыбой, и лицо, наверное, выглядит странно. Но иначе просто не получалось. А еще, наверное, можно взять его за руку. И она взяла. Дура, зачем? Ну не бросать же теперь...

- Да. Куда угодно. Подальше отсюда.

- Да! – она не слишком громко это сказала? Не слишком ли быстро? Как перестать улыбаться?!

- Тогда я пошел. Кажется, начало действовать, - лицо Николаса побледнело, но он продолжал с нежностью глядеть на ту, кого уже считал своей суженой.

Потом он встал, опустил забрало, сделал неуверенный шаг к краю причала и вдруг начал расти. Медленно раздалась вширь спина. Как колонны, разбухли руки. Резко ощетинились шипами наплечники, узор на них потемнел и углубился, позолота растворилась во внезапно появившейся черной ржавчине. Когда Николас оказался перед синей бездной, причал обреченно затрещал под весом увеличившихся в два раза доспехов.

И тут Николас пошатнулся, словно ему связали ноги, и столбом рухнул в волны. Флора, не чувствуя холодных брызг на лице, бросилась к воде, но в кровавых рассветных бликах не могла разглядеть ничего, кроме собственного испуганного отражения.

Время угрем тянулось в нарастающем рокоте прибоя. Флора искусала себе руки от полного бессилия. Она не бросилась в воду сразу, потому что глупо было думать, что она вытянет на далекий берег огромного рыцаря. Но чем больше проходило минут, тем сильнее ей хотелось нырнуть. Даже туда, где за причалом под водой шел обрыв на многие сажени вниз.

Она совсем забыла про гурдалов и продолжала вглядываться в изменчивое водяное зеркало. А те на полных парусах приближались к острову, и уже видны были зубастые звериные фигуры на носах ближайших кораблей, и началась суматоха у причалов с другой стороны старой королевской пристани.

И тут между налетчиками и берегом из воды начал появляться купол с парусовидным отростком, черный, обвитый водорослями, и чем дальше, тем быстрее он поднимался из воды. Флора не успела опомниться, как купол превратился в огромную голову в гребенчатом шлеме, а следом из волн появились плечи, руки и торс, закованные в черный бугристый металл. В руках чудовищный рыцарь держал исполинский меч, зазубренный от ржавчины. Он поднимался все выше и выше, и стало заметно, что торс его переходит в длинный акулий хвост, волнующий море при каждом движении.

Рыцарь поднялся из воды по пояс и двинулся навстречу кораблям.

- Зитирон... - прошептала Флора в восторженном смятении. Она не сомневалась, что это был Николас.

Строй серых парусов смялся там, куда направлялся гигант. Было видно, как люди на палубах нервно перебегают от одного борта к другому, перекрикиваются, не зная, что их ждет. Наверное, озаренный восходящим солнцем морской рыцарь казался им выросшей из ниоткуда черной скалой, потому что уже сейчас он был втрое больше любого судна. Но корабли справа и слева продолжили плыть вперед.

Зашумел ветер. Флора, не глядя, подхватила платок, укуталась и подошла к самому краю. Все будет хорошо, все должно быть хорошо, она верила в это изо всех сил. Напряжение нарастало, в зитирона полетели первые копья, которые отскакивали от него и падали в море, как обломанные ураганом ветки. Но сам он двигался медленно, будто заржавел. Вот он поднял свой чудовищный меч невысоко над поверхностью воды и отвел его далеко за спину для размаха. Через томительные секунды ожидания его меч начал двигаться.

Р-р-раз! Гигант не стал поднимать меч, а со страшной силой повел его параллельно водной глади. Лезвие толще мачты с треском вгрызлось в нос корабля далеко справа от зитирона, разорвало его, как глотку, врезалось в следующий, и так, один за другим, чудовище пробило огромные бреши сразу в пяти кораблях. А потом сместилось правее и замахнулось снова. Корабли попытались перестроиться, окружить морского рыцаря, но тот только увеличил размах, и меч по кругу косил мачты, отрубал кили, сносил людей в воду.

Гурдалы, заплывшие со спины, поспешно подняли две огромные самбуки, обрушили их на бугристую спину великана, и смертельная жатва приостановилась. Зитирон ушел под воду, мелькнув гибким хвостом. Солнце блеснуло на лоснящейся акульей коже, и Флора с содроганием увидела несколько древков, торчащих из рыбьей половины рыцаря. Все-таки они нашли, куда бросать копья. Но уже через минуту рыцарь поднялся с глубины сильно правее, перевернув два судна, на всех парусах двигавшихся к берегу. Принцесса поняла, что так зитирон защищает именно старый дальний причал, на котором они расстались целую вечность назад.

- А-а-а! Да здравствует Фаргия! Ура-а-а!

На противоположной стороне пристани раздались крики – наконец-то королевское войско высыпало на берег, и теперь растерянно и восторженно наблюдало за разбушевавшейся железной скалой с мечом. Воины, еще вчера бывшие стражниками, трясли своими короткими клинками, со смехом грозили мечущимся гурдалам с безопасного расстояния. «Дураки», - беззлобно подумала Флора. Никому из них не сравниться с ее рыцарем.

А зитирон продолжал крушить суда, но уже не подпускал их близко. Он нырял, и корабли, как сухие листья, закручивало в водоворотах. Около десятка их уже отступило и спешно разворачивалось к горизонту. Флора от радости даже подпрыгнула и тоже тихонько крикнула что-то вроде: «Да здравствует..!». Эдак она ни одного варвара вблизи и не увидит. Ай да Николас!

Но они все же накинули на него одну сеть, потом еще и еще. В ход пошли кошки и гарпуны, и так пока зитирон не запутался, как в паутине. Потом два корабля стиснули его с боков, и вот уже в его акулий бок входят лезвия десятка копий. И тогда зитирон выпустил из рук ставший обузой меч, оттолкнул от себя корабли и рухнул в воду всею тяжестью железных лат, увлекая за собой людей, повисших на тросах. Когда он снова вынырнул, обрывки сетей свисали с шипов на плечах, а хвост кровоточил черной едкой кровью, но торчащих из него копий уже не было.

Он застыл между гурдальским войском и островом, готовый к битве даже без меча. Приглушенный рокот донесся из-под черного забрала, такой, что сравниться с ним мог бы только рев настоящей бури.

И тут самый большой корабль варваров, державшийся в стороне, начал медленно поворачиваться к рассвету. Вместе с ним успокоились и перестали налетать на рыцаря и другие. Гурдалы поняли, что лучше отступить, пока не стало слишком поздно. К тому времени зитирон успел потопить почти всю основную сотню кораблей.

Флора восхитилась смелости варваров. Поворачиваться спиной к чудовищу, безраздельно властвующему в воде! Для этого нужно полностью понимать противника и, как ни странно, доверять ему.

«Мы знаем правила вашего кодекса чести, - будто говорили они. – Рыцарь, даже морской, не станет нападать на отступающего».

- Да здравствует ...! Да здравствует ...!

До принцессы долетели крики безудержной радости и даже какого-то залихватского разочарования тем, что враг остался в живых. Но она смотрела только в море. Когда все до единого корабли повернули прочь от острова, Николас впервые повернулся в ее сторону. Он выглядел уставшим, если только может быть уставшей огромная скала. Она помахала ему рукой. Интересно, он увидел?

Увидел. И медленно поплыл к ней.

Счастье. Счастье, счастье, счастье, счастье, счастье! Она повторяла про себя это слово вновь и вновь, впервые ощущая, что оно на самом деле значит.

Море снова стало ласковым и податливым, как шелк. Солнце грело старый причал, на котором судьба Флоры наконец-то повернулась к лучшему. Они с Николасом заслужили это. Соленый воздух, казалось, пах счастьем, как цветами.

Вдруг со стороны королевского войска послышался громкий треск, словно сломалось сухое дерево. Флора едва успела обернуться и увидеть отца, как всю левую половину пристани заволокло сизое облако плотного дыма. Секунда – и оно поползло к зитирону. Николас остановился, посмотрел на облако и тоже нерешительно двинулся к нему.

- Нет! Зачем? Хотя, может, это обратное заклятие? – спросила сама у себя принцесса и побежала по берегу к войску.

А облако уже спало с него, и перед Флорой предстали не только воины, но и улюлюкающие старики и калеки, которых родственники не забрали с острова. Все, кто остались, вышли на берег посмотреть на бой! Да и воины уже побросали шлемы и мечи и просто радостно обнимались со всеми подряд.

- Что происходит? Его превращают обратно? – спрашивала Флора, но на нее не обращали внимания. Облако добралось до Николаса и облепило его. Зитирон начал корчиться и усыхать на глазах.

«Его превращают обратно. Его превращают обратно», - то ли утверждала, то ли молилась принцесса. Несмотря на мучения, Николас продолжал двигаться к берегу. Вот его достигли новые гарпуны, но уже со стороны берега, и начали потягивать к причалам.

Осторожнее, ну почему они не могут быть с ним осторожнее?!

Толпа двинулась ближе к воде, и Флору оттеснили назад. Как она ни старалась, ей не удавалось пробиться.

- Куда лезешь, щеглиха!

Старики ругались на нее, как на бродяжку.

Долгие минуты она не знала, что происходит и как ей попасть к причалам. Толпа качалась и орала похвалы, но почему-то королю Ульрику, а не Николасу. Они вообще знают, кто он?

Флора наконец догадалась залезть на какую-то старую бочку, чтобы хотя бы издали увидеть происходящее в центре толпы. Солнце ослепляло ее, бросало блики в глаза, но самое главное она все-таки рассмотрела: у причалов стоял ее отец, король Ульрик, из мешка в руках которого поднималось облако, а рядом солдаты засовывали ссохшегося до размера человека зитирона в большую тюремную клетку.

- Ура королю Ульрику Находчивому!!!

Флору охватил страх. «Это на время, чтобы перенести его в замок. Это на время. На каких-нибудь полчаса», - думала она, во все глаза глядя на отца и Николаса. И действительно, рыцаря в клетке подняли и понесли в сторону замка. И, хотя это еще ничего не значило, у Флоры немного отлегло от сердца.

- Как у на-ашего порога оказа-ались вороги!..

До замка шли медленно. Толпа из нищих и увечных горланила песни и не хотела расходиться, солдаты перегоняли их от одной улицы к другой, чтобы процессия могла протиснуться к замку, и даже поданная королю лошадь еле перебирала копытами, пугаясь мельтешащих под ногами оборванцев.

В саму крепость никого из толпы, конечно, не пустили, и принцесса сама едва проскользнула сквозь строй осоловевших от ответственности солдат (теперь уже снова ставших стражниками). Клетка с Николасом стояла прямо посреди двора, на солнце, а сам он лежал в ней лицом вниз. Его хвост казался сломанным, из нескольких порезов еще сочилась кровь.

- Николас! Эй! Слышишь меня? Что с тобой? Николас... Бедный мой, славный... Что с тобой стало? – Флора думала, что сейчас ее сердце выпрыгнет из груди. Она присела рядом с клеткой и коснулась его кисти в железной перчатке. Ей хотелось понять, что он здесь, что он еще теплый и живой, но чувствовала только шершавый металл. И вдруг он слегка сжал пальцы, как будто хотел удержать ее руку. Потом он все же нашел в себе силы приподняться.

- Ты справился, слышишь? И я здесь. Я теперь всегда с тобой, - она не знала, что еще может сказать. Он повернул к ней забрало. В прорезях стояла сосущая темнота, но Флора знала – он там, пусть и не может ничего сказать. Скоро это закончится. Она ему обещает.

- О, Флора, ты здесь? Отойди-ка, не путайся под ногами, - донесся до нее грубый оклик отца. Король Ульрик спешился и теперь стоял перед клеткой, горделиво подпирая грузные бока. Залихватский бордовый берет промок от пота, как и белая рубаха под кольчугой и даже русая борода, и король с наслаждением утирался белой простыней. Зеленые мутные глаза его насмешливо перебегали от дочери к Николасу, и от этого взгляда Флоре стало не по себе. Но она все же заставила себя задать вопрос, комом стоявший в горле.

- Отец, а... Когда ты превратишь его обратно?

Повисла тишина. Ульрик, сопя, промокнул простыней живот и выкинул ее в лежащее под стеной корыто.

- Никогда. Средства-то не существует, - просто ответил он.

Флора почувствовала, как земля уходит из-под ног, и сильно вздрогнули руки, которыми она и Николас держались друг за друга. Зитирон поднял голову выше, прислушиваясь.

- Как? Нет. Нет, нет, нет, ты, должно быть, шутишь? Отец? Отец! Ты же обещал мои руку и сердце...

- Обещал. Вот, пожалуйста, выходи замуж, если хочешь. Но он будет сидеть в таком виде на случай, если кому-нибудь снова взбредет на нас напасть.

- Нет, подожди... Подожди! А как же его отец? Годвин, Министр внешних дел Арведы? Они не простят тебе... Не простят такого обращения с родственником высокопоставленного лица!

- А тут все схвачено: скажем им, что расколдовать мальчишку не удалось, что подвиг его будет жить вечно в нашей памяти. В положенный срок родишь ему наследника, Годвин обрадуется внуку, глядишь, и тебя заберет вместе с ним. Если родишь дочку, придется подумать, но, думаю, и с этим справимся. Мало ли детей рождается вокруг.

- «Родишь»?! – Флора дикими глазами смотрела на отца.

- Конечно, - Ульрик запнулся и с сомнением взглянул на дочь. - А что, не родишь? Нет? Вот оно как. Странно, я же ему, когда рыбу отдавал, прямо намекнул, что, мол, пожалуйста, получай награду хоть прямо сейчас, спаситель наш. Тьфу, черт! Бесполезные дети...

Флора не верила своим ушам. Она правда это слышит? Отец действительно сказал Николасу такое?

Она закрыла лицо руками. Какой позор. Как он мог?! Как повернулся его поганый язык? Как забрели в его пропитую голову такие мысли?

Николас протянул ладонь, коснулся ее плеча и беспокойно забил сломанным хвостом. Ульрик поскреб затылок и нахмурился. Он был зол. Очень зол.

- Ничего, все поправимо. У меня там в башне служит новый стражник. Они с Николасом похожи. Маленькие, щуплые, белобрысые оба.

- Что?!

Николас вцепился в прутья. От забрала донесся высокий скрежет, будто стон.

- Несите эту тварь в башню. Под самую крышу его, где посуше. И пришлите сюда этого новенького, белобрысого, - Ульрик кивнул проходящим мимо солдатам, и те с готовностью схватились за клетку.

- Нет! – Флора еле выдавила из себя это слово, и уже не могла говорить. Внутри нее все как будто сжалось до одной-единственной прожигающей внутренности точки.

Николас заметался, скрежеща и царапаясь. Флора прижалась к клетке всем телом, схватила его руку, но Ульрик за волосы оторвал ее и отволок в сторону. Стражники подняли клетку и понесли в башню.

- Надеюсь, у него с тобой хоть что-то получится, раз ты даже этого молокососа в латах соблазнить не смогла, бесполезное ты страшилище! – Ульрик раздраженно тряхнул дочь, как котенка. Флора извернулась и изо всех сил пнула отца в волосатую лодыжку. Тот взвыл, дернулся и на мгновение отпустил волосы. Это ей и было нужно. Прыжок в сторону, и она уже мчалась вглубь замка с его путанными переходами и длинными коридорами.

Ульрик, ругаясь, отправил за ней троих или четверых солдат.

 

***

Флора стражников не боялась. Замок был местом, где она пряталась все свое детство, начиная со времени, когда маленькую кудрявую Флору отец впервые назвал «нагулянной». С того момента сестры не давали ей прохода, задирали и дразнили ее, рассказывали о ней гадости всем окружающим. Она пряталась, ее находили, она пряталась в других местах. Никто не знал замка лучше нее. А потому не прошло и двух часов, как стража решила, что принцесса сбежала в город, а искать ее в такую жару – себе дороже, еще удар схватит. На смене караула Флора просто незаметно пробралась по стене через двор и проникла в башню.

Там стражи тоже было мало по случаю победы над гурдалами и жары. Сбежать отсюда все равно невозможно – попадешь либо во двор, прямо к замку, либо на стену башни, обрывающуюся по прямой сразу в бурное, глубокое море. А уж там голубая бездна не щадила никого.

Николаса действительно поместили под крышу. За решетчатой дверью не было ни единого окна, и он сидел там, схватившись за голову. Нерадивые соглядатаи даже ключ оставили в замке...

Почему он не выходит? Даже ключ оставлен в замке...

- Николас! – позвала Флора. Зитирон не шелохнулся. – Николас, Николас! Милый...

Ответа не было.

Флора могла зайти внутрь, но что-то останавливало ее. Что-то казалось ей не так...

Она так внимательно всматривалась в поникшего рыцаря, что не заметила, как все решили за нее. Сильный рывок назад вывел ее из равновесия, дверь перед ней распахнулась, а потом ее толкнули внутрь.

Флора оказалась на пыльном полу камеры рядом с зитироном. В нос ударила резкая рыбья вонь. Послышался звук захлопываемой решетки и громкий заливистый смех, который она узнала бы даже во сне.

- Черт, что вы делаете?! Агнесса? Мод? – Флора обернулась, и точно – в дверном проеме виднелся силуэт старшей сестры, Агнессы, крепкой и наглой, вся в отца. Средняя сестра Мод хохотала где-то рядом с нею.

- Радуйся, сестренка, настала твоя первая брачная ночь! – крикнула она, и Флора почувствовала шевеление рядом с собой.

- Николас? – тихо спросила она.

Зитирон металлически заворчал и начал двигаться. Медленно отнял руки от шлема, перевернулся на живот и уставился на Флору забралом. По-звериному склонил голову.

У принцессы перехватило дыхание. Может, ей только показалось... Но Николаса там уже не было.

- Завидный жених, невеста прелестна, и в комнате их на окне занавеска! – пели сестры, пританцовывая у решетки.

- Николас, это я. Слышишь? Это же я, - Флора встала, попятилась к стене и почувствовала, как по щекам бегут слезы. Что случилось? Почему так вышло?

- Завидный жених, невеста прелестна...

Сначала показалось, что черное забрало рыцаря приподнялось, но прорези для глаз остались на месте. Он на шаг подполз к Флоре. Та почувствовала, как леденеют пальцы. Зитирон подобрался еще ближе, глядя прямо на нее снизу вверх. Забрало медленно поднялось так, что открылась узкая щель между ним и нижней частью шлема. И в этой щели не было лица. Только острые акульи зубы.

- Откройте дверь! Быстрее, быстрее откройте! – Флора кинулась к решетке, изо всех сил толкнув ее, но сильная Агнесса подперла ее с другой стороны и не дала ей выйти.

- Что такое? Это же твой суженый!

- Скажи «пожалуйста»! – смеялась Мод.

- Пожалуйста, прошу вас, откройте!

Зитирон прыгнул и зацепил ее острой перчаткой, но промахнулся из-за сломанного хвоста. Флора взвизгнула, отпрянула от двери, и зитирон пополз следом. Она металась от него по камере в разные стороны, но он постепенно зажимал ее дальше от выхода. Сестры без умолку верещали от восторга и страха одновременно. Так наблюдают за тем, как медведь дерет козу и забойной яме.

- Открывайте дверь прямо сейчас!

- Ты с ума сошла?

- Быстро, дуры! – Флора рванула прямо на зитирона, едва уклонилась от его зубов и выскочила за решетку, которую Агнесса все-таки отпустила. Но не успела ее захлопнуть и отскочить. Чудовище врезалось в прутья, вытянуло лапы, укусило Флору за пальцы. Ей пришлось засунуть руку ему глубже в пасть, чтобы навалиться всем весом и защелкнуть решетку. Зитирон, видимо, еще не освоился или был ослаблен, а потому все пальцы остались на месте, порезанные, как бритвой.

Флора попятилась, привалилась к противоположной стене и наконец-то выдохнула. Мод нервно хихикала, Агнесса неуверенно шутила на тему свадьбы в морском царстве. Но от них тоже резко пахло испугом.

- Ты такая смешная, когда боишься, Заморыш.

- Что я вам сделала?! Как вы можете так... Почему вы так не хотите меня видеть? – заорала Флора, растеряв последнее терпение. Сестры переглянулись, в момент перестав улыбаться. Агнесса помолчала, но потом ответила:

- Потому что ты глупая, некрасивая и трусливая. Жмешься постоянно по углам, смотреть противно. У тебя даже вид постоянно такой, как сейчас, словно ты хочешь удавиться. Воротит от тебя. Даже и не знаю, может, ты вообще нам не сестра. Отличного папа подобрал тебе жениха. В самый раз.

- Это меня от вас воротит. Так воротит, что, действительно, легче удавиться, - тихо сказала Флора, разглядывая порезанные пальцы.

- Ну и удавись, - плюнула Агнесса и собралась уходить.

- Говоришь, я вам не сестра? Вполне может быть. Вы знаете, почему отец не предложил вас в невесты тому, кто выйдет против гурдалов? Многие думают, что я не дочь короля. Поэтому отец был почти уверен, что никто не выйдет на бой за обещание стать моим мужем. Но убегать заранее было бы слишком трусливо.

Флора не повышала голос. Слова лились из нее, как из прохудившегося бурдюка. Ну и пусть. Ее Николас потерял разум. А значит, для нее тоже все потеряно.

- Он хотел покинуть город перед самым боем, устроить пожар в пристани и сбежать через леса на противоположный берег, ведь нигде, кроме пристаней, на наш остров не высадиться, везде скалы. Потому-то наш замок стоит обобранный даже без гурдалов. Но дальше беглому королю нужно было на что-то жить и собирать силы. А значит, нужно занимать деньги. И чем же он собрался торговать, если имущества почти не осталось?

Сестры молчали, но было видно – они поняли. Они знали это и раньше, но не хотели верить.

- Вами. Тебя, Агнесса, он хотел отдать в жены Сибиллу Морскому глазу, а Мод – герцогу Грезскому. Слышали? Да, не королям и принцам, а пиратам и разбойникам, потому что только они рискуют ссориться с гурдальскими племенами. Хочешь быть седьмой женой Ажана Грезского, Мод? Или все-таки скажешь спасибо Николасу за свое спасение?! Все еще думаете, что отец любит хоть кого-нибудь из нас?

Хрупкая Мод захныкала, и, видя это, Агнесса прорычала:

- Ах, ты, гадина, - и шагнула в Флоре, занося руку, но оказалась слишком близко к решетке. Зитирон снова рванулся наружу, выбросил когтистую лапу, норовя зацепить ее за юбку. Сестры отпрыгнули к стене, и Мод окончательно разревелась. Перекрикивая ее, Флора выпалила то последнее, на что возлагала больше всего надежд:

- А Николас пошел на бой не просто так – он заменил меня, потому что я уже готова была... Я уже даже съела эту рыбу! То есть не ту... Но я сделала это! И сделала бы снова ради всех нас!

Неужели они останутся равнодушными?..

Но под всхлипы Мод разъяренная и испуганная Агнесса только прошипела:

- Мы бы спросили у матери, от кого она тебя нагуляла, но она умерла, когда рожала тебя. Поэтому, наверное, это был какой-нибудь домовой или иной нечистый гад. Выродок!

Она схватила Мод за плечи и увела вниз по лестнице. На Флору ни одна из сестер не обернулась.

Зитирон с бесцельной злобой скребся по полу и бодал решетку. Флора отсутствующим взглядом смотрела на него, обняв руками колени и упершись в них подбородком. Он был прав. Можно было просто убежать с ним ночью. И все.

Так прошло еще какое-то время, пока на лестнице не зашуршали чьи-то новые шаги. Флора нехотя оглянулась – из-за угла показалось вытянутое лицо молодого стражника. По светлым редким волосам Флора поняла, что Ульрик утром говорил именно о нем, и залилась краской от стыда и отвращения. Только его здесь не хватало!

Парень с опаской покосился на зитирона, сделал еще пару шагов и остановился, нервно вытянувшись по струнке. Постоял пару секунд, а потом громко выдал, глядя куда-то поверх головы принцессы:

- На краю города, у старого русла Черного ручья, живет колдун. Он может помочь с проклятием.

Флора даже вскочила от такой новости. Она никогда не слышала о колдуне, но не похоже было, что стражник шутит. Ему совершенно незачем врать. Верно ведь?

- С-спасибо тебе, - промямлила она и невпопад закончила: - За твою службу.

Стражник неопределенно мотнул головой, размашисто развернулся и начал торопливо спускаться. Флора от радости чуть было не бросилась к решетке, но вовремя остановилась и лишь весело погрозила зитирону пальцем. Вот и появился луч надежды. Лишь бы только этот милый стражник не ошибся. Флора сообразила, что не спросила, как его зовут. Колдуна, конечно, не стражника. Ей все равно нужно идти вниз, поэтому она решила догнать парня и расспросить его в подробностях. Но двигаться нужно было тихо, чтобы ее больше никто из стражи не увидел и не доложил отцу.

И, кинув прощальный ласковый взгляд на Николаса, она помчалась вниз по пыльным ступеням. Парень, видимо, очень не хотел оставаться в башне, потому что догнала она его только в самом низу и тут же услышала голос кого-то еще. Ей пришлось затаиться прямо на ступенях, чтобы не выдать себя.

- ... да, сказал ей, где, - парень стоял спиной к ней и разговаривал с другим стражником, взрослым и усатым, как морж, сидевшим на последней ступеньке. Тот отвечал ему низким, гудящим басом:

- И чего ты полез? Нам же хорошо, все нас будут бояться с такой тварью у берегов. А вдруг и впрямь расколдуют его?

- Да какое мне дело? Все, что угодно, сделаю, лишь бы не спать с зитироновой невестой! – парень раздраженно сплюнул. Флора сползла по стене на ступени. – Пойдем обедать.

- Уж прям так боишься ее? – усатый, кряхтя, встал. – Укусит она тебя там, что ли?

- Да кто ж ее теперь знает? И кто знает, как и что у морских гадов заведено? Может, и укусит, а может, там чего и пострашнее будет, - и парень зашагал прочь из башни. Усатый стражник отряхнулся и пошел следом, бросив:

- Жалко мне ее. Пропащая.

Снаружи все стихло.

 

***

Стоял полдень, самая жаркая пора, и весь остров, должно быть, сейчас прятался в тени. Пахло кислыми помоями. В душном воздухе ступени приятно холодили Флоре бедра, плечи, щеки. Она лежала, перемазавшись в меловой крошке и пыли. У нее не было сил встать. Во рту пересохло. Не хотелось ни моргать, ни дышать. Но придется. Где-то наверху о железные прутья бился обезумевший Николас. А стражники... Бог с ними. Это было ожидаемо.

Принцесса, качаясь, вышла на залитый солнцем двор, добрела до конюшен и вошла внутрь. Резкая животная вонь привела ее в чувство, и она недобро усмехнулась. Вот она, самая грязь. Флора отвязала первую же лошадь и во весь опор помчалась на край города, к Черному ручью. По извилистым жарким улочкам полупустого города, мимо трактиров, полных веселящихся стариков, мимо мародеров, вскрывающих лавочки сбежавших богачей, мимо пьяных воинов, которым не пришлось сражаться, мимо брошенных повозок. Голубое небо сияло такой незаслуженной благосклонностью, что Флоре захотелось, чтобы неблагодарный город смыла буря.

На окраинах жизни было больше: из лесов возвращались те, кто наивно надеялся укрыться там от гурдальского нашествия. Пугливые крестьяне бродили туда-сюда, искали разбежавшихся коров. Перепачканную Флору большинство из них не узнавало, а потому обращали больше внимания на королевскую лошадь, чем на нее. Но дорогу к колдуну указали.

Далеко от последних крестьянских дворов у излучины Черного ручья притаилась землянка. Двора не было. Дверь скосилась так, что ее невозможно было открыть, не обломав порога. Окно зияло проваленным ртом. Землянка крошечная, поросшая молодым орешником и... заброшенная.

Флора спокойно спрыгнула с лошади и огляделась. Она так и знала. Она думала об этом всю дорогу – над ней снова посмеялись, или обманули, или просто хотели отправить подальше. Все как всегда. Жаль только потерянного времени. Надо думать, что делать дальше.

- Ищешь кого, красавица? – вдруг послышался веселый голос у нее за спиной. Обернувшись, Флора увидела старого оборванного крестьянина, ведущего под уздцы черного, как ночь, шайра. Крестьянин почти висел на узде, скрючившись от старости, но шайр и ухом не вел, спокойно ступая по пыльной дороге. Его шерсть лоснилась на солнце так же, как и лысина его улыбчивого престарелого хозяина.

- Ко-о-олдуна, - еле выговорила Флора от удивления. Со сморщенного лица крестьянина сползла улыбка, он почесал лысину и спросил:

- И зачем тебе колдун?

- По делу... Государственной важности, - Флора подумала, что для недалекого старичка сойдет и такое объяснение. – Мне сказали, что здесь его дом.

- Тот, кто постиг чародейство, везде чувствует себя как дома. А это всего лишь... Место, где можно постучаться в его двери, - старик, казалось, немного выпрямился и перестал тянуть узду вниз. Он и шайр вместе внимательно уставились на принцессу.

- Мне нужно к нему, - тихо сказала Флора. Почему-то ей казалось, что чем тверже она это скажет, тем больше узнает. Старик разогнулся еще немного и внезапно оказался почти одного роста с черным шайром. Его блеклую хламиду трепал неведомо откуда взявшийся свежий ветер.

- Тогда приветствую тебя, принцесса Флора Гонимая. Нет у тебя другого прозвища, и не будет, - голос старика раскатами гулял по Черному ручью вместе с ветром. – Меня можешь звать Конокрадом. Зачем пожаловала?

Вот оно. Теперь нельзя проронить ни одного лишнего слова.

- Мне нужно средство. От... Чудовищности.

- Хочешь расколдовать своего жениха? Не бывать тому. Средства не существует.

- Почему? Откуда ты знаешь? – Флора с досадой шагнула к колдуну, и шайр предупреждающе фыркнул.

- Это я дал твоему отцу волшебную рыбу и усмиряющий туман. А потому можешь поверить мне на слово, - старик был спокоен, как вековой дуб. И это еще сильнее разозлило принцессу.

- Так ты знал, как все будет, с самого начала, и никому ничего не сказал?! Ты обрек неизвестного человека на муки!

- Я дал твоему отцу то, что он просил. Моей воли здесь не было.

- Но все же никому ни о чем не сказал! Так у тебя совсем нет воли, Конокрад? Или воля твоя – чтобы коварные короли обманывали собственных подданных ради выгоды?

- Ради их же блага. Остров спасен, и в том есть моя заслуга.

Флора готова была плеваться ядом, растоптать, сжечь!

- Спасен бесчестным путем и жертвой, которую тут же позабыли, заперев в башне! Твоя рыба укрыла людей от копья и тут же сделала их достойными плетей за гордыню и неблагодарность! Ты просто дьявол во плоти...

- Я не обязан оправдываться перед тобой. Ты не судья мне, - старик нахмурился, и на чистом горизонте неожиданно появились тучи. Раздался далекий гром, ветер усилился так, что Флора едва услышала собственный голос:

- Зато я - принцесса. И раз желание моего папеньки исполнено, уважь и мое: найди средство вернуть Николасу человеческий облик!

- Играешь с огнем, принцесса, - ветер почти снес Флору, но она не собиралась сдаваться.

- Мне все равно, как! Я пойду на все ради этого! Разыщу тебя на краю света, старик! Буду стучаться во все твои двери. А если боишься этого, убей меня прямо сейчас. Возьми на душу грех потяжелее, раз предыдущий кажется тебе слишком незначительным!

И ветер начал стихать. Неподвижный до этого шайр склонил голову к земле. Старик сгорбился и грустно произнес:

- Приказы особы королевской крови действительно обязательны для меня на земле, на которую распространяется ее власть. Тебе повезло, что ты принцесса. Но я не всесилен. Просишь человеческого облика рыцарю? Даже если я найду средство через тысячу лет?

Флора пошатнулась, но быстро пришла в себя.

- Хоть через две тысячи. Но до этого времени сделай так, чтобы он не страдал.

- Я лишь немощный старик. Я не могу сделать что-то за человека, могу лишь дать возможность, - Конокрад протянул Флоре небольшой темно-серый комок грязи. - Это камнежуй. Брось его в темницу, он проест дыру в стене, и зитирон упадет в море. Там он примет изначальный огромный рост и обретет желанную свободу, - и колдун равнодушно добавил: – В безумии своем он, скорее всего, разрушит город. И каждый житель сполна заплатит за свою неблагодарность. Как ты и хотела.

Флора задумалась лишь на секунду.

- Нет. Так нельзя.

Старик поднял безволосые брови и посмотрел ей прямо в глаза. Голос его снова звучал трубно, словно далекий зов судьбы:

- Принцесса Флора Гонимая! С тебя достаточно мучений. Твои награды выстраданы на тысячелетие вперед, а они все еще даже не начинали искупать свои грехи. Все должны платить. Остров плохо обошелся со своим спасителем, и он не достоин другого исхода!

 

***

Нет. Так нельзя.

Флора поднималась по ступеням башни.

На пути попался белобрысый стражник и под ее тяжелым взглядом отошел в сторону.

Сестры сидели в своих комнатах и думали, как им быть дальше. Ульрик пировал в главной зале и не думал о том, что будет завтра. Вот-вот усатый стражник доложит ему о том, что блудная дочь вернулась и загнана в угол.

Принцесса поднималась все выше, сжимая в правой руке камнежуй. Левый кулак она прижимала к сердцу.

На краю города колдун Теобальд по прозвищу Конокрад снаряжал черного, как вороново крыло, шайра на дальнюю дорогу. Дорогу в тысячу лет.

Флора на вершине. Она видела, как посреди камеры черной тенью лежит зитирон. Его руки высохли до хруста, хвост покрылся белесой слизью.

В стену через решетку полетел камнежуй, стукнулся об кладку, но не отскочил, а прилип и начал расползаться, растворять камень пядь за пядью. Флора открыла темницу, вошла и склонилась над Николасом. Тот повернулся к ней почерневшим, покрывшимся трещинами забралом, не в силах подняться. Флора с улыбкой показала ему маленькую сушеную рыбку и сунула ее в рот...

Над башней и морем разлился закат. Город пах вином и потом.

Стража по приказанию Ульрика строем шла в башню, чтобы отловить строптивую принцессу, где бы она ни была, хоть бы и за решеткой с самим морским дьяволом.

Вдруг сверху послышался грохот, на головы идущим обрушились камни. Все бросились врассыпную, но все же, как могли, смотрели вверх, надеясь увидеть, что там. А над ними, на самой вершине башни прямо над волнами зиял провал с вырвавшимися из него толстыми и длинными, как корабельные мачты, скользкими щупальцами. Их пучок рос, упирался в стену, выталкивая из башни вместе с камнями все новые и новые отростки грязно-бурого цвета.

Стена дала трещину, обломки посыпались чаще, и из провала вылез и полетел в море огромный кракен. Остолбеневшие люди едва успели заметить, что щупальца монстра нежно обвивали скорченного зитирона.

Кракен упал в волны, подняв фонтан брызг. Почуяв спасительную воду, морской рыцарь попытался выбраться, но щупальца только крепче сжали его в стальных объятиях. А потом кракен скрылся в глубине и море успокоилось.

 

***

Ни зитирона, ни кракена больше не видели в этих местах по меньшей мере тысячу лет. Да люди особо и не говорили о событиях тех времен. Страх или стыд затыкали им рты.

Так и забыли эту историю. Как будто их и не было.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 9. Оценка: 4,89 из 5)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...